Прода от 18.05.2024, 12:19
Прошло довольно много времени, когда я, скучая на казённом диване и исчерпав предположения по поводу подружкиного озарения, просто подпрыгнула на месте: на горизонте появилась… предательница в компании бодрого и элегантно одетого в джинсы и зеленый пуловер Яна. Вот, паршивка! Я скрипнула зубами и мрачно на неё уставилась. Такой подлости я не ожидала.
Между тем Жанка, не обращая внимания на мой угрюмый вид и улыбаясь во все тридцать два, что-то оживлённо транслировала потенциальному спасителю девушек, попавших в беду. Он кивал ей в ответ с вежливой улыбкой, а меня наградил насмешливым взглядом и изобразил на лице фальшивое удивление. Мол, ну надо же какая неожиданность! Случайное совпадение! Даю руку на отсечение, что этот гад размышляет о том, какую продуманную многоходовку я воплотила в жизнь. Я досадливо цыкнула и отвернулась. Самое обидное, что начни я оправдываться, это — сто процентов! — возымеет обратный эффект. Так что даже пытаться не буду.
— Я с ним никуда не поеду, — как можно более спокойным тоном заявила я, когда они приблизились. Меня просто распирало от бешенства, и я с трудом подавила в себе желание настучать Жанке по голове.
— Это ещё почему? — подруга картинно изогнула бровь.
— Потому, — я достала из сумки свои любимые рукавички и демонстративно их натянула. Жанка хмыкнула — намёк, надеюсь, понят.
— Прекрасно, тогда оставайся, через два дня мы с тобой вместе уедем.
Шантаж? Прелестно. Подруга называется.
— Могу я узнать причину такого категоричного заявления? — подал голос Ян.
— Нет, — отрезала я, даже не поглядев в его сторону. Он ещё имеет наглость спрашивать?
— Майя, обещаю — я не буду к тебе приставать. За свою девичью честь ты можешь быть абсолютно спокойна. Ну, что — поехали? Кстати, варежки — просто супер.
Я одарила его гневным взглядом. В глазах его плескались смешинки, а выражение лица, напротив, было совершенно серьёзно. От этого я забесилась ещё больше. Могу не беспокоиться за свою девичью честь! Пусть за свою, юношескую, беспокоится, идиот. И вообще, ему-то это зачем? Хочет посмотреть шоу и дальше? Узнать, где я живу? Или поддался очарованию милейшей человечки, не в силах отказать? Ну, Жанна, получишь ты у меня на орехи! Сводня на добровольных началах.
— Конечно, она поедет, — с этими словами Жанка быстро вручила мою сумку Яну, а меня, приобняв за плечи, подняла с насиженного места и проворно потащила к выходу, попутно стянув сумасшедшие рукавички и сунув их в карман моей куртки. — Не дури, Майка, езжай, — шепнула мне она.
От такого напора я совсем утратила волю к сопротивлению и заковыляла рядом с ней. Отделаться от меня решила, так, да? Одним выстрелом двух зайцев: меня и помеху со стороны Фила спровадила. Да какое там двух! Трёх. Меня и его вместе — это самый жирный заяц из трёх — комбо, так сказать. При дворе любого из Людовиков Жанна затмила бы самого матeрого комбинатора.
Ну, ладно, чёрт с ним, с этим оборотнем, пусть везёт. Доказывать ему что-то, бить себя кулаком в грудь и кричать, что не я всё придумала, не буду — бессмысленно. Так почему бы не воспользоваться ситуацией? Тем более что выбор среди жаждущих доставить меня домой не больно широкий. Хотя, наверняка дефицит такси создан только в воображении моей милой подруги! Вот только... хоть и интриганка, но всё равно за неё беспокойно. Раз уж так совпали звёзды — скажу ему! Сделав несколько шагов, я резко остановилась, заставив моих сопровождающих тормознуть и вопросительно уставиться на меня.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила Жанна. — Нога?
— Нет, — коротко бросила я и повернулась к оборотню. — Мне нужно знать, что я оставляю Жанну в полной безопасности.
— Об этом тоже можешь не беспокоиться, Филипп сумеет позаботиться о безопасности твоей подруги, — заверил меня он.
— Именно это меня и беспокоит!
— Майя! — возмутилась Жанка.
— Помолчи, — отмахнулась от неё я. — Если он хоть пальцем её тронет, я...
— То, что ты? — насмешливо оборвал меня оборотень, смерив оскорбительно снисходительным взглядом.
— Собственноручно глаза ему выцарапаю!
— Я передам ему твоё предостережение, — пообещал он, пряча улыбку, которую совсем не скрывали глаза, развернулся и широко зашагал вперёд.
Он явно не принял мои слова всерьёз! Чертыхнувшись, я заковыляла вслед за ним с намерением продолжить разговор, итог которого меня совсем не устраивал, не обращая внимания на гневное шипение вцепившейся в мой локоть подруги. Ничего переживет, она-то всё время вмешивается в мои дела. Как и сейчас, кстати, найдя для меня подходящее «такси». И отправлять ведь меня в обществе малознакомого товарища не боится: я ж всемогущая ведьма!
Ян остановился у шикарного чёрного Рейндж Ровера Спорт (от вида которого каждому уважающему себя автовладельцу следовало восхищённо прибалдеть хотя бы на минутку, и я бы так и поступила, если бы не была так зла на его хозяина), и предупредительно распахнул пассажирскую дверь. Я скользнула взглядом по номеру и закатила глаза — «В 001 ВВ» — как предсказуемо! — альфа-самец, ёпт! Взглянув на оборотня, я обнаружила, что он внимательно меня рассматривает. И опять улыбается: то ли моим угрозам, то ли в ответ на мою мимику на тему регистрационных номеров.
— Что ты усмехаешься? Смешно? Я что, на клоуна похожа? — обрушилась на него я, когда мы с Жанной, наконец, добрались до пункта назначения.
— Нет, не похожа. Для клоуна у тебя слишком жалкий вид.
Я поперхнулась от злости. Жалкий вид?
— Что?..
— Успокойся. Ты знаешь же о наших принципах, — начал он, — и...
— Знаю я о ваших принципах! — поспешно перебила его я.
— Принципах? О чем это вы? Что ты знаешь об их принципах? И кого это — их? — недоумённо воззрилась на меня подруга.
Ян удивлённо посмотрел на неё, а потом и на меня, но продолжить свою реплику, судя по всему, не собирался, раз дело приняло такой оборот. Я не сводила с него пристального взгляда, пытаясь сообразить, что ответить Жанне.
— Он имеет в виду, принцип не обижать слабых, — пояснила я, после кратковременного замешательства. — Философия у них, видишь ли, такая... у каратистов. Кодекс чести, «Бусидо» и всё такое, — добавила я для большей убедительности, продолжая смотреть оборотню в глаза, который после «каратистов», едва заметно приподнял брови, опять подавив улыбку.
— Каратистов? — в свою очередь удивилась подруга.
— Ага, — подтвердила я, стараясь не глядеть в её сторону, чтобы не выдать себя с потрохами: жутко хотелось выложить правду, но я продолжала мужественно врать, — откуда, ты думаешь, он умеет вывихи вправлять? Они же об кирпичи руки, ноги, головы ломают, а потом гипс друг другу накладывают, так что опыт богатый. Ведь так? — развернулась всем корпусом я к оборотню. Ну! Помоги же мне, чёрт бы тебя побрал, с твоей болтовней про принципы!
— Типа того, — поддакнул мне он, видно, прочитав в моих глазах то, о чём я сейчас подумала.
— И когда ты только успела узнать всё это? — продолжала недоумевать Жанна.
— Просто когда я Майе с ногой помогал, она потребовала объяснить свои познания в области медицины, — не прерывая нашего зрительного контакта, бодро соврал за меня он.
— А-а... тогда понятно…
— Ты не ответил на мой вопрос, — упрямо вернула я разговор в прежнее русло.
— По-моему, вопросов ты не задавала. По крайней мере, угроза выцарапать глаза не звучала вопросительно. Ладно, неважно. В общем, Филипп последний здесь хм... — он искоса глянул на подругу, — человек, способный причинить Жанне вред. Обещаю, твоя подруга вернется домой в целости и сохранности. Даю слово, — последнюю фразу он выделил особенным тоном. — Может быть, если ты, конечно, удовлетворена моим ответом, уже сядешь в машину?
Он дал мне слово? Слышала, у оборотней это вроде клятвы. Что ж, меня это устраивает. Но… вопрос требует уточнения.
— И если не в сохранности, то он публично харакири сделает?
Жанка хмуро пихнула меня локтем в бок.
— Да. Непременно организую, чтобы это произошло в твоём присутствии. Для получения полной сатисфакции.
— Ловлю на слове.
— Всё? Можно ехать?
Я пожала плечами. Нисколько не жалею, что завела этот разговор. Пусть думает, что хочет, но теперь я уверена, что Жанну этот «каратист» не обидит. А на счёт такси... пускай везёт, переживу. Но если опять решит наговорить мне гадостей по дороге, за мной не заржавеет: выскажу все, что о нём думаю!
Мой багаж и меня с моего же молчаливого согласия погрузили в Янов Рейндж Ровер. Распрощавшись с Жанной, которая напоследок обворожительно улыбнулась оборотню, тут же сменив милость на гнев, показала мне кулак и упорхнула в направлении гостиницы. Ян, немного замешкавшись с телефоном, а затем и у багажника, укладывая туда мою сумку, сел на водительское место и, откинувшись на спинку сидения, расхохотался. Я закатила глаза.
— Жанна в курсе, что ты ведьма? — отсмеявшись, спросил он.
— Да.
— А на счёт волков — нет.
— Нет.
— Почему ты ей не сказала?
— Тебе-то что? В своё время узнает. Или не узнает. Посмотрим.
Сейчас я терзалась сомнениями: может, и правда, надо было сразу сказать? Заставляла тревожиться неопределённость Жанниной реакции — испугает её эта информация или наоборот подогреет романтический интерес? Воспитанный, милый. Блин.
— Зато теперь точно многое узнает о каратистах. Кстати, зря ты про «Бусидо» упомянула.
— Почему это? — напряглась я.
— Потому что это кодекс чести самураев.
— Ну и что? Что самурай не может быть каратистом? Или каратист — самураем? Да и вообще, какая разница?
— Вообще-то существенная. Это портит всю твою легенду о каратистах.
— Да? Будем считать, что я не разбираюсь в каратистах. Как и в самураях. Кстати, было бы неплохо, если бы ты предупредил своего друга...
— Уже. Отправил ему сообщение. Он клятвенно пообещал придерживаться «Бусидо» и денно и нощно помнить об острых ведьминых коготках.
— Вот и отлично. Пусть помнит, — я удовлетворенно расслабилась в кресле. — Особенно нощно, — зачем-то уточнила я и тут же мучительно залилась краской. Что я несу?!
— Я передам, — усмехнулся Ян.
Прода от 20.05.2024, 18:41
Глава четвертая. Любовь, Олимпиада и подъездный небосклон
Я твёрдо решила больше ни в коем случае не краснеть.
Когда мы выехали на трассу, я стала устраиваться поудобнее на меховой длинношерстной накидке сидения, планируя всю дорогу проспать. И отдохну, и наверняка не покраснею. За это время мы с Яном не обменялись и парой слов, что, впрочем, меня вполне устраивало. Удивительно! Даже ни разу ещё не намекнул о моем гениальном коварстве. Хотя нашим легче. Мне вовсе не хотелось слушать бредни о моих космических по масштабу планах по истреблению оборотней, как вида, на планете Земля. Или ещё о каких-то других. Не знаю, в чём он там меня подозревает. Но заснуть мне не дал Ян, решивший, наконец, нарушить наше идеальное молчание.
— Пока ты не уснула, может, сообщишь мне свой адрес, а то я вряд ли найду твой дом по запаху или следам.
По запаху или следам?
— А можешь? — удивленно вскинула брови я.
— Я же сказал, что вряд ли. По запаху могу узнать человека и на очень приличном расстоянии. Или не человека. Ведьму, например. Но не за тридцать километров.
Нет, он совершенно точно меня обнюхивал! Спаниель недорезанный. Так вот для чего он это делал. Чтобы найти по запаху ведьму, например.
— Вот как? Ну и зачем мне эта информация? Мне нет дела ни до тебя, ни до твоих талантов. Или ты намекаешь, что меня из-под земли сможешь достать? Так я и не прячусь, — безразлично пожала плечами я.
Ну, точно, решил меня запугать — сейчас узнаю о месте твоего жительства на всякий случай. И прибью, если что.
— Ну вот, просто знай.
— Приняла к сведению, — я решила не высказывать своих догадок на этот счет. Ни за что не поведусь ни на какую провокацию. Я — само спокойствие и невозмутимость. Сейчас лучше проверим запущенность его психического отклонения. — Могу я спросить, откуда такое подозрительное отношение к ведьмам?
— Можешь, — милостиво кивнул он.
Я скрипнула зубами.
— Итак, откуда такое подозрительное отношение к ведьмам?
— Я хорошо знаю вашу породу: самовлюбленные поверхностные снобы, но что еще хуже — лживые, хитрые, не упускаете своей выгоды, а к цели идете по головам, не гнушаясь никакими методами, — он так выразительно и с чувством это произнес, что я даже подумала, а не репетировал ли он эту речь накануне перед зеркалом?
— Боже, да ты видишь меня насквозь! — в притворном ужасе воскликнула я и театрально прикрыла рот ладонью, широко раскрыв глаза.
Оборотень досадливо поморщился.
— И много ты ведьм знаешь, чтобы делать такие обобщённые выводы? — повернулась я к оборотню.
— Для выводов вполне хватило, уж поверь.
Как всё, оказывается, запущено! Срочно нужен глубокий психоанализ. Или нет, лучше — шоковая терапия.
— Странно, — ангельским голоском начала я, — я всегда считала, что такой махровый шовинизм владеет умами сопливых подростков или психопатов... Ты прямо разрушаешь мою теорию.
Ян стиснул зубы и по его щекам заходили желваки. Ха! Я, кажется, его зацепила! А теперь — контрольный выстрел:
— Или... — задумчиво протянула я, — подтверждаешь! — по спине табуном пробежали ледяные мурашки, когда он обжёг меня быстрым взглядом — его глаза на миг сверкнули янтарно-жёлтым. Радостно мелькнула мысль, что сейчас он точно меня пристукнет, и стало как-то не по себе. Но останавливаться было поздно: Остапа, как говорится, уже вовсю несло. — Вот, теперь я в тупике!
Но он почему-то молчал, упрямо глядя исключительно на дорогу, а я прямо-таки почувствовала себя советским солдатом, водрузившим знамя Победы над Рейхстагом в 1945 году, и с трудом сдерживала торжествующую улыбку. Интересно, к какой категории он причислил себя: «сопливых подростков» или «психопатов»? После затянувшейся паузы Ян на редкость омерзительно спокойным тоном изрёк:
— Да, я смотрю, риторика — твоя сильная сторона, но при этом ты была и остаешься ведьмой.
Да он просто невыносим! Как попугай заладил «ведьма», «ведьма»!
— Ты можешь думать всё, что хочешь, но это, по меньшей мере, странно, потому что ты ничего обо мне знаешь! — всё-таки вышла из себя я. — И я не собираюсь перед тобой оправдываться в том, чего не делала и какой не являюсь, или пытаться тебе что-то доказать.
Он на меня внимательно посмотрел уже без злости, а я достойно выдержала его взгляд, хотя меня просто подбрасывало от негодования. А ведь я даже не спросила его, зачем он согласился везти «лживую ведьму» домой. Да и плевать мне, откровенно говоря! После этого надолго воцарилась тишина. Я всё ждала, когда же он, наконец, меня хотя бы придушит, но Ян всё также молча вёл машину и ни малейшим образом не выказывал такого намерения. Так и не дождавшись расплаты за свои слова, я сбросила угги, подогнула под себя ноги и, отвернувшись к окну, через некоторое время уснула.
Проснулась уже практически перед самым концом нашего маршрута. Когда мы въехали в город, я сообщила Яну свой адрес, а он, не проронив ни слова, привез в нужное место. От этой его невозмутимой молчаливости мне даже стало немного совестно, что я так на него накинулась со своими «сопливо-психопатскими» теориями, потом сама же разоралась, а он тут весь такой спокойный и характер у него нордический и выдержанный! Не придушил и даже не наорал. И кто же, типа, из нас двоих психопат? Я, само собой. Ну и ладно!
