Значит, я нужна ему. И он с самого начала знал о нашей перспективе и был готов на отношения со мной. А когда он захочет детей, что мне делать? Да, ладно, доживи сначала до этого момента. Стоп. Сколько можно убиваться? Всё, соберись, у тебя и без этого полно проблем, требующих срочного решения.
Итак, человеческая кровь мне не подходит. Это стало окончательно ясно, когда я перебрала все группы. Плохо, очень плохо — либо донорская точно отпадает. Это был самый лучший вариант. Но с Яновой ведь все получилось! Нужно пробовать Федькину. Может кровь одарённых усвоится моим организмом. Или может быть важен способ ее питья? В голове всё перепуталось.
— А может, как-то набрать крови, чтобы мне не кусать Федю. Мне страшно, — начала я, когда Федор непосредственно предложил себя в мое распоряжение.
— А ты умеешь брать кровь из вены? — удивился Ян.
— Нет, — я обреченно вздохнула. — А ты?
— И я нет.
— Ну тогда иди и кусай меня уже! — потерял терпение Федька.
— Не могу я так! Чувствую себя животным в зоопарке… Ян выключи свет, пожалуйста.
— Я прекрасно вижу в темноте, так что смысла в этом нет. Я отвернусь.
Я посмотрела на сидящего на кровати Федора — тот заметно нервничал. Ну вот, я ещё больше запсиховала!
— Заяц! Давай уже покончим с этим, мне, может, даже понравится.
Ян одарил его убийственным взглядом.
— Всё, понял — не дурак. Молчу.
Собравшись духом, я решительно подошла к кровати и села рядом с другом. Глубоко вздохнула и развернулась к нему лицом. Как к нему подобраться-то? Боже, как неудобно! Я поднялась на колени, подползла поближе. Взялась за его плечи, а он положил мне руку на талию и покосился на Яна. Я тоже посмотрела в его сторону. Скрестив руки на груди, Ян бесстрастно смотрел в окно. Но ему видно нас в отражении! Мне стало жутко неловко, и я заёрзала.
— Май, ну не томи! — взмолился Федька и выгнулся мне навстречу.
Закрыв глаза, я наклонилась к его шее и прикоснулась губами. Нашла вену и, решившись, резко вонзила в неё клыки, которые неожиданно стали длиннее и острее. Федька вздрогнул всем телом и вцепился мне в майку. Мой рот наполнился кровью, и я начала осторожно пить. Меня захлестнула волна наслаждения, глаза заволокло сумеречной дымкой...
Уже мало, что соображая, тихо зарычав, я повалила Федьку на кровать и, сев на него сверху, с новой силой припала к его шее. Это что-то невероятное! Такое необычное ощущение... сродни удовольствию от... короче, кайф! Друг прерывисто дышал и через некоторое время схватил меня за руки. В моей голове застучала здравая мысль, что нужно остановиться. Я замерла и резко отпрыгнула на противоположную часть кровати и с испугом закрыла рот рукой. Сколько времени прошло, и сколько я успела выпить? Не знаю. Глянув на Яна, я обнаружила, что он повернулся к нам и, сверкая желтыми глазами, смотрит на меня. Мне стало отчаянно стыдно, и я опустила глаза.
Федька поднялся, держась рукой за укушенную шею, и, восхищенно глядя на меня, выдал:
— Слушай, Май, а мне ведь действительно понравилось! Желающие стать твоей жертвой станут выстраиваться в очередь! Я едва...
— Федя, тебе самое время заткнуться! — перебила его я и покосилась на Яна.
Он проследил за направлением моего взгляда и, встретившись глазами с Яном, вскочил с кровати и устремился к двери.
— Я, пожалуй, пойду приму душ, а то весь перепачкался, — и смылся.
А я боялась взглянуть на Яна. Эта сцена с Федькой выглядела как-то двусмысленно. Я сама не ожидала, что почувствую подобное. Тогда, когда это было с Яном, я связала ощущения с... ну, в общем, ясно. А с донорской кровью вообще ничего похожего не было.
Он подошел ко мне и сел рядом на кровать.
— Извини, я не думала, что так получится...
— Я думаю, что теперь кусать ты будешь только меня. Иначе твои «жертвы» станут ими в прямом смысле, — в его тоне отчётливо слышалась насмешка, но это, тем не менее, прозвучало как-то зловеще.
Я испуганно на него посмотрела.
— Мне и самой как-то не хочется больше.
— Хорошо. Не хочу становиться серийным убийцей, — он обнял меня за плечи.
— Не ревнуй. К Федьке я ничего такого не чувствую. Это всё равно, что инцест, честное слово! Он мне как брат. И Федька ко мне относится точно также. Да и не в этом дело. Мне никто не нужен, кроме тебя. Даже не думай ревновать.
— Постараюсь. Но это очень трудно мне даётся, — Ян закрыл глаза и глубоко вздохнул. — От мысли, что к тебе прикасается другой мужчина... В твоих руках самое страшное оружие — чтобы уничтожить меня, тебе достаточно лишь предать однажды. Это единственное, что я не смогу тебе простить. Ни один волк не сможет.
Я повернулась к нему и уперлась лбом в его лоб.
— Не надо, не говори так. Я тебя люблю. Никого не любила, кроме тебя. И не буду любить, — прошептала я.
Он положил мне руку на затылок и... Прижав обе ладони ко рту, я подскочила кверху, наверное, на метр и снова умчалась в ванную.
Я лежала на кровати и бессмысленно смотрела в потолок. Итак, проблема не в способе потребления, определённо. Получается, я могу пить кровь только оборотней. Прелестно. Наверняка от желающих отбоя не будет. Меня убить. Парадокс — кровавая ведьма, предпочитающая волков. Самоубийственный парадокс. Вот это тупик, так тупик.
— Я думаю, тебе пора рассказать о способе, который бы разрешил эту патовую ситуацию, — медленно сказала я.
— Нет. Он очень небезопасен, ты можешь погибнуть. Шанс выжить мизерный, — резко ответил Ян.
— Шах и мат, — с расстановкой произнесла я. — Как ты думаешь, моё нынешнее положение можно считать безопасным?
— Я буду давать тебе свою кровь.
— Ну, конечно, будешь давать — пока она не кончится! — в раздражении села я.
— Я быстро восстанавливаюсь.
— О чём ты говоришь? Мне нужно питаться раза два в неделю. Ну, раз. Даже с твоей способностью к восстановлению это немыслимое количество! Надолго тебя не хватит. Много волков согласиться давать мне свою кровь? Кроме тебя — ни одного, посмотри правде в глаза!
Ян сидел в поломанном мной кресле, обхватив голову руками.
— Мы всё равно попробуем, — упрямо сказал он.
Я подошла к нему и села на подлокотник.
— Ян, пожалуйста, это бессмысленно. Рано или поздно я умру. Пусть я лучше умру сейчас, чем я сначала убью тебя и умру сама. — Он покачал головой. — Тогда я сама поеду к Виорике.
Он резко вскочил, развернувшись ко мне, взял и сильно тряхнул меня за плечи.
— Никуда ты не поедешь! — он зло посмотрел мне в глаза. — Даже не смей говорить об этом.
Я закрыла глаза и устало вздохнула. Как мне ему объяснить?
— Ян, лучше сделать это сейчас, пока у меня есть силы. Потом мы к этому придём, так или иначе. Если мне суждено умереть — я готова.
— Но я не готов! Ты не понимаешь, о чём говоришь.
— Так расскажи мне!
— Нет, — он стиснул меня в объятьях так, что мне стало трудно дышать. — Мы поедем домой. Расскажем Филу. Он поймет меня, твоё положение. Я уверен, у нас получится.
Пока он все это говорил, я стояла, уткнувшись носом ему в шею. У меня закружилась голова от близости к его бегущей по сосудам крови. Закрыв глаза, ни о чем другом я не могла думать, только о вене, пульсирующей под моими губами. Его сердце ровно стучало, разгоняя живительную солёную влагу по артериям, словно дразня меня. Мой рот наполнился слюной, а в горле стало непереносимо сухо, как в пустыне Гоби. Я судорожно сглотнула и резко отстранилась от Яна, тряхнув головой.
— Что, тебя мучает жажда?
Вот и нашлось определение тому, что я сейчас испытываю. Да. Мучительную, противоестественную жажду.
— Нет, — стараясь придать уверенности голосу, соврала я. У меня всегда плохо получалось.
— Не надо врать. Я вижу это по твоему взгляду.
— Что я вру?
— Да. И что ты хочешь. У тебя глаза почти черные. И зрачок...
— Что с моим зрачком?
— Он вертикальным становится... Как у кошки... Или рептилии.
Я бросилась к зеркалу и в ужасе уставилась на свое отражение. Действительно, очень потемневшая и увеличившаяся почти во весь глаз радужка и оттого едва заметный на ее фоне зрачок. Вертикальный.
— О, Господи! Я какой-то урод! — заключила я и закрыла лицо руками. Ко мне подошел Ян и отнял мои руки от лица. И я опять почувствовала, как из-за его близкого тепла клыки уперлись мне в нижнюю губу — и отвернулась. Не хочу, чтобы Ян воспринимался мной как источник необходимой мне крови. Он снова развернул меня к себе и, обхватив ладонями лицо, сказал:
— Ты не должна этого стыдиться. В том, что с тобой происходит, и что ты испытываешь, нет твоей вины.
— Я... ощущаю себя... монстром каким-то. Люблю тебя, а сама мечтаю вцепиться тебе в горло. Ещё и с ненормальными глазами!
— Так сделай это.
— Не могу. Не сейчас, — я освободилась из его рук и подошла к окну. — Не знаю, смогу ли в принципе.
— Сможешь.
Он порывисто подошёл ко мне и принялся целовать меня в губы. Я долго не отвечала на его поцелуй, но потом сдалась — не могу этому сопротивляться! — и вцепилась руками в его плечи.
— Ян, не надо! — простонала я и неожиданно укусила его за губу. Почувствовав во рту кровь, я ополоумела, и, с какой-то внезапно проснувшейся во мне силой прижав его к стене, впилась зубами в его шею.
Через несколько минут всё закончилось. Тяжело дыша, я опустилась на кровать и упала лицом в подушку. Ужас! Но это было так невероятно приятно. От этого на душе стало ещё гаже.
— Никогда так больше не делай, — сказала я сквозь подушку Яну.
— Как?
— Ты сам знаешь, как, — я повернулась к нему и бросила на него раздражённый взгляд. Он проигнорировал мою реплику и с невозмутимым видом направился в ванную.
— Мне никак не даёт покоя вопрос, зачем Владыка Запределья сказал мне, что исполнять договор с Богиней нужно чётко, по букве. И что сделки можно заключать без посредников... Я выполняю договор не по букве, да? И где взять эту букву?..
— Ты всё делаешь правильно. Только вот для тебя это обязательство, выходит, неисполнимо, — мрачно глядя в окно, медленно проговорил Ян.
Мы все надолго замолчали.
Вот и всё.
Выбора между плохим и очень плохим больше нет.
Скоро всё решится — буду я жить или нет. Все наши планы пошли прахом, потому что буквально вчера выяснилось — кровь Яна мой организм тоже перестал принимать. Вопрос с поездкой домой отпал сам собой. Как ни крути, но мы вернулись к исходной точке.
И Яну пришлось рассказать о способе, с помощью которого можно избавиться от моих проблем раз и навсегда. Однако при этом вместе с проблемами в комплекте следовало избавиться от дара. Но не это было самым страшным в простом по сути, но не по возможности воплощения его в жизнь, способе. Навь. Нижний мир. Через него лежал мой путь к спасению. Выжечь свой дар по дороге на Параллель. Останусь ли я живой после этого путешествия, не знал никто. Помогать мне нельзя. Я должна это сделать одна. Что, или вернее, кто, ждёт меня там, подумать страшно. Явно не феи со стрекозиными крылышками и волшебными палочками.
— Почему же твоё тело не принимает кровь? — задумчиво поинтересовался неизвестно у кого Фёдор.
— Если мы ещё немного подождём, то я смогу спросить это у Сирин, когда та придёт за мной. Если она, конечно, умеет разговаривать и захочет отвечать на мои вопросы, — невесело пошутила я.
— Несмешная шутка. Не думаю, что она будет с тобой разговаривать.
— Да, вряд ли. Но что ни говори, почему это происходит со мной — непонятно. Если хотя бы кровь оборотней мне подошла, это можно было бы объяснить. Ведь во время ритуала Ян... дал мне её?
— Да. Он тебе сказал?
— Нет. Сама догадалась. Но и его кровь мне не подходит. Господи, я никогда и ни с кем не была счастливее, чем с ним! Почему мы не можем просто быть вместе? — задала я вопрос уже совсем не Федьке. Он угрюмо молчал. — Знаешь, Федь, мне так не хочется умирать...
Он вскинул на меня взгляд и серьёзно сказал:
— Май, ты не умрёшь. Я это знаю.
— Откуда?
Он пожал плечами
— Мы все будем тебя ждать, — он подошел и крепко обнял меня.
Яна с нами не было, он отправился на поиски ближайшего места силы, чтобы подготовить необходимое. Погода испортилась, и вот уже на протяжении двух дней непрерывно лил дождь, словно и природа задалась целью поддерживать моё душевное самочувствие в подавленном состоянии. Но я изо всех сил старалась не падать духом.
Чтобы мой дар выгорел наверняка, сначала нужно на некоторое время отказаться от питания кровью, чтобы я ослабла, но не переусердствовать. В этом совершенно не было никакой проблемы, так как чья-либо кровь больше чем на пять минут во мне не задерживалась. Потом нужно отправиться на место силы (там граница между мирами тоньше всего, волки пересекают её именно в подобных местах), и, вооружившись, зеркалом выйти в Навь на духовном и физическом уровнях. Опыта сумеречных путешествий в физическом теле у меня не было, но Ян уверил меня, что это не больно. Но страшно. И если до меня доберутся твари Нижнего мира, мало не покажется. Волкам порождения Нави не страшны, поскольку физически они находятся в зверином облике, и для прохода через границу способны создать некий безопасный коридор и даже провести по нему кого-нибудь. Однако для меня нельзя делать комфортного пути. Я должна использовать для перехода навий дар на грани своего потенциала. В этом весь смысл.
А в момент моей слабости я стану уязвимой для жителей Нави... Тело моё им без надобности, и физически причинить вред мне они не могут. Их интересует душа — для них это редчайший деликатес, нечасто к ним с визитом забегают Навьи девы. Они сделают всё, чтобы заполучить её. Без души тело не живёт, и, лишившись её, я умру.
В общем, от мыслей о подобных перспективах меня пробирал озноб.
Невозможность помочь мне приводила Яна в отчаяние. Конечно, он ничего не говорил, но я видела это в его глазах.
Мы с Яном стояли под дождем, взявшись за руки. Капли дождя стекали по его лицу, намочили волосы, которые от влаги вились больше обычного. Таким я его и запомню, наверное. Если выживу.
Интересно, что бывает после смерти? Умирая, мы снова приходим в этот мир, обретя новое тело? Не зря же многие религии имеют в своей основе подобное учение. Или после смерти душа попадает в какой-нибудь духовный мир? Навь, Средний мир? Встречу ли я когда-нибудь Яна снова? Но если моя душа тоже перестанет существовать, то и вернуться не смогу? Боже, как страшно исчезнуть без следа, насовсем, не имея ни малейшего шанса снова жить!
— Запомни, когда ты придешь на Параллель и окажешься у волков, скажешь, что через границу вёл тебя я, но что-то пошло не так. И попроси найти кейна Саймона Форкаша. Повтори, — он держал меня за плечи и пристально смотрел в глаза.
— Кейн Саймон Форкаш, — послушно повторила я.
— Саймон мой брат, он тебе поможет. Ему можешь рассказать всё. Другим волкам —ни слова. Поняла? — я поспешно кивнула. — А теперь главное. В Нави тебе сразу нужно идти вниз, просто пожелай это — и провалишься из Верхнего в Средний мир. В Среднем к тебе будут липнуть мёртвые: живых они издалека чуют и будут просить тебя им помочь. Их не бойся. Но не говори с ними. В Нижний мир ведут Тёмные Врата. Они тебя пропустят: в тебе навья сила. А там будь очень осторожна. Если повезёт, ты можешь никого не встретить. Ни в коем случае не задерживайся, и… если тебя будет кто-то просить впустить, что бы ни обещал, кем бы ни прикинулся — не пускай.
Итак, человеческая кровь мне не подходит. Это стало окончательно ясно, когда я перебрала все группы. Плохо, очень плохо — либо донорская точно отпадает. Это был самый лучший вариант. Но с Яновой ведь все получилось! Нужно пробовать Федькину. Может кровь одарённых усвоится моим организмом. Или может быть важен способ ее питья? В голове всё перепуталось.
— А может, как-то набрать крови, чтобы мне не кусать Федю. Мне страшно, — начала я, когда Федор непосредственно предложил себя в мое распоряжение.
— А ты умеешь брать кровь из вены? — удивился Ян.
— Нет, — я обреченно вздохнула. — А ты?
— И я нет.
— Ну тогда иди и кусай меня уже! — потерял терпение Федька.
— Не могу я так! Чувствую себя животным в зоопарке… Ян выключи свет, пожалуйста.
— Я прекрасно вижу в темноте, так что смысла в этом нет. Я отвернусь.
Я посмотрела на сидящего на кровати Федора — тот заметно нервничал. Ну вот, я ещё больше запсиховала!
— Заяц! Давай уже покончим с этим, мне, может, даже понравится.
Ян одарил его убийственным взглядом.
— Всё, понял — не дурак. Молчу.
Собравшись духом, я решительно подошла к кровати и села рядом с другом. Глубоко вздохнула и развернулась к нему лицом. Как к нему подобраться-то? Боже, как неудобно! Я поднялась на колени, подползла поближе. Взялась за его плечи, а он положил мне руку на талию и покосился на Яна. Я тоже посмотрела в его сторону. Скрестив руки на груди, Ян бесстрастно смотрел в окно. Но ему видно нас в отражении! Мне стало жутко неловко, и я заёрзала.
— Май, ну не томи! — взмолился Федька и выгнулся мне навстречу.
Закрыв глаза, я наклонилась к его шее и прикоснулась губами. Нашла вену и, решившись, резко вонзила в неё клыки, которые неожиданно стали длиннее и острее. Федька вздрогнул всем телом и вцепился мне в майку. Мой рот наполнился кровью, и я начала осторожно пить. Меня захлестнула волна наслаждения, глаза заволокло сумеречной дымкой...
Уже мало, что соображая, тихо зарычав, я повалила Федьку на кровать и, сев на него сверху, с новой силой припала к его шее. Это что-то невероятное! Такое необычное ощущение... сродни удовольствию от... короче, кайф! Друг прерывисто дышал и через некоторое время схватил меня за руки. В моей голове застучала здравая мысль, что нужно остановиться. Я замерла и резко отпрыгнула на противоположную часть кровати и с испугом закрыла рот рукой. Сколько времени прошло, и сколько я успела выпить? Не знаю. Глянув на Яна, я обнаружила, что он повернулся к нам и, сверкая желтыми глазами, смотрит на меня. Мне стало отчаянно стыдно, и я опустила глаза.
Федька поднялся, держась рукой за укушенную шею, и, восхищенно глядя на меня, выдал:
— Слушай, Май, а мне ведь действительно понравилось! Желающие стать твоей жертвой станут выстраиваться в очередь! Я едва...
— Федя, тебе самое время заткнуться! — перебила его я и покосилась на Яна.
Он проследил за направлением моего взгляда и, встретившись глазами с Яном, вскочил с кровати и устремился к двери.
— Я, пожалуй, пойду приму душ, а то весь перепачкался, — и смылся.
А я боялась взглянуть на Яна. Эта сцена с Федькой выглядела как-то двусмысленно. Я сама не ожидала, что почувствую подобное. Тогда, когда это было с Яном, я связала ощущения с... ну, в общем, ясно. А с донорской кровью вообще ничего похожего не было.
Он подошел ко мне и сел рядом на кровать.
— Извини, я не думала, что так получится...
— Я думаю, что теперь кусать ты будешь только меня. Иначе твои «жертвы» станут ими в прямом смысле, — в его тоне отчётливо слышалась насмешка, но это, тем не менее, прозвучало как-то зловеще.
Я испуганно на него посмотрела.
— Мне и самой как-то не хочется больше.
— Хорошо. Не хочу становиться серийным убийцей, — он обнял меня за плечи.
— Не ревнуй. К Федьке я ничего такого не чувствую. Это всё равно, что инцест, честное слово! Он мне как брат. И Федька ко мне относится точно также. Да и не в этом дело. Мне никто не нужен, кроме тебя. Даже не думай ревновать.
— Постараюсь. Но это очень трудно мне даётся, — Ян закрыл глаза и глубоко вздохнул. — От мысли, что к тебе прикасается другой мужчина... В твоих руках самое страшное оружие — чтобы уничтожить меня, тебе достаточно лишь предать однажды. Это единственное, что я не смогу тебе простить. Ни один волк не сможет.
Я повернулась к нему и уперлась лбом в его лоб.
— Не надо, не говори так. Я тебя люблю. Никого не любила, кроме тебя. И не буду любить, — прошептала я.
Он положил мне руку на затылок и... Прижав обе ладони ко рту, я подскочила кверху, наверное, на метр и снова умчалась в ванную.
Я лежала на кровати и бессмысленно смотрела в потолок. Итак, проблема не в способе потребления, определённо. Получается, я могу пить кровь только оборотней. Прелестно. Наверняка от желающих отбоя не будет. Меня убить. Парадокс — кровавая ведьма, предпочитающая волков. Самоубийственный парадокс. Вот это тупик, так тупик.
— Я думаю, тебе пора рассказать о способе, который бы разрешил эту патовую ситуацию, — медленно сказала я.
— Нет. Он очень небезопасен, ты можешь погибнуть. Шанс выжить мизерный, — резко ответил Ян.
— Шах и мат, — с расстановкой произнесла я. — Как ты думаешь, моё нынешнее положение можно считать безопасным?
— Я буду давать тебе свою кровь.
— Ну, конечно, будешь давать — пока она не кончится! — в раздражении села я.
— Я быстро восстанавливаюсь.
— О чём ты говоришь? Мне нужно питаться раза два в неделю. Ну, раз. Даже с твоей способностью к восстановлению это немыслимое количество! Надолго тебя не хватит. Много волков согласиться давать мне свою кровь? Кроме тебя — ни одного, посмотри правде в глаза!
Ян сидел в поломанном мной кресле, обхватив голову руками.
— Мы всё равно попробуем, — упрямо сказал он.
Я подошла к нему и села на подлокотник.
— Ян, пожалуйста, это бессмысленно. Рано или поздно я умру. Пусть я лучше умру сейчас, чем я сначала убью тебя и умру сама. — Он покачал головой. — Тогда я сама поеду к Виорике.
Он резко вскочил, развернувшись ко мне, взял и сильно тряхнул меня за плечи.
— Никуда ты не поедешь! — он зло посмотрел мне в глаза. — Даже не смей говорить об этом.
Я закрыла глаза и устало вздохнула. Как мне ему объяснить?
— Ян, лучше сделать это сейчас, пока у меня есть силы. Потом мы к этому придём, так или иначе. Если мне суждено умереть — я готова.
— Но я не готов! Ты не понимаешь, о чём говоришь.
— Так расскажи мне!
— Нет, — он стиснул меня в объятьях так, что мне стало трудно дышать. — Мы поедем домой. Расскажем Филу. Он поймет меня, твоё положение. Я уверен, у нас получится.
Пока он все это говорил, я стояла, уткнувшись носом ему в шею. У меня закружилась голова от близости к его бегущей по сосудам крови. Закрыв глаза, ни о чем другом я не могла думать, только о вене, пульсирующей под моими губами. Его сердце ровно стучало, разгоняя живительную солёную влагу по артериям, словно дразня меня. Мой рот наполнился слюной, а в горле стало непереносимо сухо, как в пустыне Гоби. Я судорожно сглотнула и резко отстранилась от Яна, тряхнув головой.
— Что, тебя мучает жажда?
Вот и нашлось определение тому, что я сейчас испытываю. Да. Мучительную, противоестественную жажду.
— Нет, — стараясь придать уверенности голосу, соврала я. У меня всегда плохо получалось.
— Не надо врать. Я вижу это по твоему взгляду.
— Что я вру?
— Да. И что ты хочешь. У тебя глаза почти черные. И зрачок...
— Что с моим зрачком?
— Он вертикальным становится... Как у кошки... Или рептилии.
Я бросилась к зеркалу и в ужасе уставилась на свое отражение. Действительно, очень потемневшая и увеличившаяся почти во весь глаз радужка и оттого едва заметный на ее фоне зрачок. Вертикальный.
— О, Господи! Я какой-то урод! — заключила я и закрыла лицо руками. Ко мне подошел Ян и отнял мои руки от лица. И я опять почувствовала, как из-за его близкого тепла клыки уперлись мне в нижнюю губу — и отвернулась. Не хочу, чтобы Ян воспринимался мной как источник необходимой мне крови. Он снова развернул меня к себе и, обхватив ладонями лицо, сказал:
— Ты не должна этого стыдиться. В том, что с тобой происходит, и что ты испытываешь, нет твоей вины.
— Я... ощущаю себя... монстром каким-то. Люблю тебя, а сама мечтаю вцепиться тебе в горло. Ещё и с ненормальными глазами!
— Так сделай это.
— Не могу. Не сейчас, — я освободилась из его рук и подошла к окну. — Не знаю, смогу ли в принципе.
— Сможешь.
Он порывисто подошёл ко мне и принялся целовать меня в губы. Я долго не отвечала на его поцелуй, но потом сдалась — не могу этому сопротивляться! — и вцепилась руками в его плечи.
— Ян, не надо! — простонала я и неожиданно укусила его за губу. Почувствовав во рту кровь, я ополоумела, и, с какой-то внезапно проснувшейся во мне силой прижав его к стене, впилась зубами в его шею.
Через несколько минут всё закончилось. Тяжело дыша, я опустилась на кровать и упала лицом в подушку. Ужас! Но это было так невероятно приятно. От этого на душе стало ещё гаже.
— Никогда так больше не делай, — сказала я сквозь подушку Яну.
— Как?
— Ты сам знаешь, как, — я повернулась к нему и бросила на него раздражённый взгляд. Он проигнорировал мою реплику и с невозмутимым видом направился в ванную.
Прода от 23.07.2024, 16:32
Глава тридцать первая. Выбор, путь через Нижний мир и поцелуй Тьмы
— Мне никак не даёт покоя вопрос, зачем Владыка Запределья сказал мне, что исполнять договор с Богиней нужно чётко, по букве. И что сделки можно заключать без посредников... Я выполняю договор не по букве, да? И где взять эту букву?..
— Ты всё делаешь правильно. Только вот для тебя это обязательство, выходит, неисполнимо, — мрачно глядя в окно, медленно проговорил Ян.
Мы все надолго замолчали.
Вот и всё.
Выбора между плохим и очень плохим больше нет.
Скоро всё решится — буду я жить или нет. Все наши планы пошли прахом, потому что буквально вчера выяснилось — кровь Яна мой организм тоже перестал принимать. Вопрос с поездкой домой отпал сам собой. Как ни крути, но мы вернулись к исходной точке.
И Яну пришлось рассказать о способе, с помощью которого можно избавиться от моих проблем раз и навсегда. Однако при этом вместе с проблемами в комплекте следовало избавиться от дара. Но не это было самым страшным в простом по сути, но не по возможности воплощения его в жизнь, способе. Навь. Нижний мир. Через него лежал мой путь к спасению. Выжечь свой дар по дороге на Параллель. Останусь ли я живой после этого путешествия, не знал никто. Помогать мне нельзя. Я должна это сделать одна. Что, или вернее, кто, ждёт меня там, подумать страшно. Явно не феи со стрекозиными крылышками и волшебными палочками.
— Почему же твоё тело не принимает кровь? — задумчиво поинтересовался неизвестно у кого Фёдор.
— Если мы ещё немного подождём, то я смогу спросить это у Сирин, когда та придёт за мной. Если она, конечно, умеет разговаривать и захочет отвечать на мои вопросы, — невесело пошутила я.
— Несмешная шутка. Не думаю, что она будет с тобой разговаривать.
— Да, вряд ли. Но что ни говори, почему это происходит со мной — непонятно. Если хотя бы кровь оборотней мне подошла, это можно было бы объяснить. Ведь во время ритуала Ян... дал мне её?
— Да. Он тебе сказал?
— Нет. Сама догадалась. Но и его кровь мне не подходит. Господи, я никогда и ни с кем не была счастливее, чем с ним! Почему мы не можем просто быть вместе? — задала я вопрос уже совсем не Федьке. Он угрюмо молчал. — Знаешь, Федь, мне так не хочется умирать...
Он вскинул на меня взгляд и серьёзно сказал:
— Май, ты не умрёшь. Я это знаю.
— Откуда?
Он пожал плечами
— Мы все будем тебя ждать, — он подошел и крепко обнял меня.
Яна с нами не было, он отправился на поиски ближайшего места силы, чтобы подготовить необходимое. Погода испортилась, и вот уже на протяжении двух дней непрерывно лил дождь, словно и природа задалась целью поддерживать моё душевное самочувствие в подавленном состоянии. Но я изо всех сил старалась не падать духом.
Чтобы мой дар выгорел наверняка, сначала нужно на некоторое время отказаться от питания кровью, чтобы я ослабла, но не переусердствовать. В этом совершенно не было никакой проблемы, так как чья-либо кровь больше чем на пять минут во мне не задерживалась. Потом нужно отправиться на место силы (там граница между мирами тоньше всего, волки пересекают её именно в подобных местах), и, вооружившись, зеркалом выйти в Навь на духовном и физическом уровнях. Опыта сумеречных путешествий в физическом теле у меня не было, но Ян уверил меня, что это не больно. Но страшно. И если до меня доберутся твари Нижнего мира, мало не покажется. Волкам порождения Нави не страшны, поскольку физически они находятся в зверином облике, и для прохода через границу способны создать некий безопасный коридор и даже провести по нему кого-нибудь. Однако для меня нельзя делать комфортного пути. Я должна использовать для перехода навий дар на грани своего потенциала. В этом весь смысл.
А в момент моей слабости я стану уязвимой для жителей Нави... Тело моё им без надобности, и физически причинить вред мне они не могут. Их интересует душа — для них это редчайший деликатес, нечасто к ним с визитом забегают Навьи девы. Они сделают всё, чтобы заполучить её. Без души тело не живёт, и, лишившись её, я умру.
В общем, от мыслей о подобных перспективах меня пробирал озноб.
Невозможность помочь мне приводила Яна в отчаяние. Конечно, он ничего не говорил, но я видела это в его глазах.
Мы с Яном стояли под дождем, взявшись за руки. Капли дождя стекали по его лицу, намочили волосы, которые от влаги вились больше обычного. Таким я его и запомню, наверное. Если выживу.
Интересно, что бывает после смерти? Умирая, мы снова приходим в этот мир, обретя новое тело? Не зря же многие религии имеют в своей основе подобное учение. Или после смерти душа попадает в какой-нибудь духовный мир? Навь, Средний мир? Встречу ли я когда-нибудь Яна снова? Но если моя душа тоже перестанет существовать, то и вернуться не смогу? Боже, как страшно исчезнуть без следа, насовсем, не имея ни малейшего шанса снова жить!
— Запомни, когда ты придешь на Параллель и окажешься у волков, скажешь, что через границу вёл тебя я, но что-то пошло не так. И попроси найти кейна Саймона Форкаша. Повтори, — он держал меня за плечи и пристально смотрел в глаза.
— Кейн Саймон Форкаш, — послушно повторила я.
— Саймон мой брат, он тебе поможет. Ему можешь рассказать всё. Другим волкам —ни слова. Поняла? — я поспешно кивнула. — А теперь главное. В Нави тебе сразу нужно идти вниз, просто пожелай это — и провалишься из Верхнего в Средний мир. В Среднем к тебе будут липнуть мёртвые: живых они издалека чуют и будут просить тебя им помочь. Их не бойся. Но не говори с ними. В Нижний мир ведут Тёмные Врата. Они тебя пропустят: в тебе навья сила. А там будь очень осторожна. Если повезёт, ты можешь никого не встретить. Ни в коем случае не задерживайся, и… если тебя будет кто-то просить впустить, что бы ни обещал, кем бы ни прикинулся — не пускай.
