– Я никуда не еду. Ни-ку-да! – информировала она по слогам, штурмуя ступеньки крыльца.
На последней беглянка споткнулась. От падения ее спас облупленный дверной косяк, привычный к подобному рода тяжестям. Вцепившись в него, Алиса преодолела сбитый порожек и скрылась в подъезде.
– Правая или левая? – невозмутимо поинтересовалась Даша.
– Левая, – хмыкнул брат.
– Вот дерьмо! Чего встал? Дуй за ней!
Туфли противно хлюпали, откликаясь на каждый Алисин шаг. Высокий лестничный пролет сменились площадкой второго этажа. Дверь квартиры представлялась толстым щитом между тихой размеренной жизнью и головокружительной авантюрой. Алиса достала ключ, вставила в замочную скважину и повернула.
– Я тоже не хочу ехать! – выкрикнул снизу Эдик. – Но ты знаешь пустоголовую Дашку: она в одиночку потащится за богатством и, как пить дать, влипнет в историю. Хорошо, если живой вернется.
Алиса нажала на ручку, сделав шаг в безопасную гавань прихожей. Потопталась на коврике, оценила чудесное спасение и вернулась в подъезд. Как во сне вытащила ключ из двери и, нехотя, спустилась по лестнице. На первом этаже, возле самых ступенек, ее поджидал взлохмаченный Эдик. Он переминался с ноги на ногу и отводил глаза.
В гробовом молчании они вышли из подъезда. В этот самый момент раззадоренная Громова показывала средний палец незнакомому мужчине в сером костюме, откровенно заглядевшемуся на чудо голоногое и полосатое. Последующее отступление «костюм» вышло феерическим: не разбирая дороги, он позорно убегал по лужам, сопровождаемый хриплыми воплями грядущего торжества:
– Да, мужик, тебя натурально вставляет! Беги, беги!
– И где искать его, коня вашего золотого? – Алиса оборвала приступ веселья, встав столбом укора перед Дашей.
Та подумала и выдала расплывчатое местонахождение:
– На юге. Там леса, степи, озера всякие. Короче, готовься, подруга.
– Где именно? Как готовиться?
– Сапоги купи на низком каблуке или ботинки кожаные. Разноси их.
– Спасите наши души! – вполголоса пробормотала Алиса. – Летом разнашивать сапоги.
Желание вырваться из психиатрической клинике, куда ее затащили по чужой милости, стало чрезвычайно острым. Обходятся же люди без друзей! И без лживых женихов. И без настойчивых родных. Если представить, что она – сирота. Одинокая и счастливая сирота.
– Ну, не будешь же ты на каблуках по лесу шастать! Рюкзак купи.
– Рюкзак. А чемодан... нет? Я, знаешь, привыкла. Такой удобный чемодан на четырех колесиках. Выходишь с ним из здания аэровокзала, берёшь такси и едешь жить… где мы жить будем?
Дашуня закатила глаза.
– Какой аэровокзал, Шуйская? В палатке те-емной и сырой, – пропела она могильным голосом.
Алиса замахнулась скрипкой и отступила к подъезду.
– Которую, кстати, ты купишь, богатая наша подруга. Или нет, палатку я достану, а ты лучше купи нам спальные мешки. Три штуки.
– Я не могу жить в спальном мешке, – воспротивилась Алиса.
«Зачем я поддалась на уговоры, – недоумевала она. – Манипулируют мною все, кому не лень. Надо сказать твердое нет, и проблемы исчезнут. Никаких сапог, мешков, рюкзаков. А как же Дашка? Пропадет без меня в южных степях. Даже не верится, что час назад я в Италию собиралась. Отель, песочек, цивилизация. Вместо этого палатки, лес и комары. За что такое горе?»
Драматическую ситуацию разрядило явление непропорционального мотоцикла. Блистающий хромом самодельный «агрегат» торжественно подкатил к спорщицам. Усатый бородач в выгоревшей бандане добро улыбнулся своей Дашуне и предпочел не заметить чужаков.
– Тетю-маму-папу предупреди, – приказала Громова подруге. – И бандуриста! – Она прижалась к плечу усача-бородача. – Колян, ты – супер! Пробойника видел?
Колян сурово мотнул головой, задрал вверх ощипанную бороденку и для вящего антуража покрутил ручку газа. Невообразимый треск заглушил птичье пенье. Чувствительная Алиса сунула футляр под мышку и прикрыла уши ладонями.
– Шуйская, одолжи скрипку на вечер!
Даша потянула футляр на себя, но Алиса крепче обняла инструмент и отступила к подъезду.
– Не дам! – прокричала она. – Ты играть не умеешь!
Подружка постучала по лбу.
– С ума сошла? Зачем мне играть? Дай!
– Нет.
Если и Даша была огорчена, то внешне это не отразилось. Она уселась на мотоцикл и подтолкнула Коляна.
– Ботань помаленьку.
Тот, казалось, находился в другом измерении, с блаженным видом вслушиваясь в рев «агрегата». На балкон выползла заинтересованная соседка, из форточки третьего этажа высунули внушительный кулак.
– Зачем тебе скрипка?! – спросила Алиса, подступая к подруге.
– Сфоткаться хочу, – перекричала треск Даша. – На байке!
Мотоцикл сорвался с места и эффектно форсировал не единожды промеренную лужу.
– Со скрипкой! – впечатляющий веер брызг обрушился на обочины. – Без одежды! Голой!
Алиса поймала себя на том, что смеется. Она разогнала дым рукой и обернулась к младшему Громову. Тот с сосредоточенным видом бродил по примятой траве палисадника, поддавая ногами воспрянувшие духом цветы. Сиреневые головки укоризненно покачивались, роняя с лепестков прозрачные капли.
– Ты не видела мой зонтик? – спросил брат голой фотомодели.
– Под тем кустом, чуть правее, – не задумываясь, ответила Алиса.
Эдик присел рядом с шиповником, прошуршал рваной оберткой от мороженого и вынырнул из травы с зонтиком в руке. Он сжал разлохматившегося друга ладонями, победно потрясая находкой над головой:
– Победа! – Обрушил на себя порцию воды и поубавил восторг. – Как ты умудряешься все видеть и помнить?!
Алиса не услышала вопрос, раздумывая над тем, как преподнести родителям историю с золотым конем. Куда она едет? Зачем? Важно обосновать поступок.
– Эдик, куда мы направляемся?
– Центральный Казахстан. Каркаралинский лесной оазис.
– Куда-а? Это же другая страна и очень далеко.
– Италия – тоже другая страна. Но ты представь себе пустыню, солончак, растрескавшуюся голую землю, а после, бац, – лес в три яруса. Нет никакой переходной зоны: каменистая пустыня и стена из корабельных сосен. Пишут, что очень красиво.
Его собеседница вяло отмахнулась от надвигающейся красоты.
– Прямо уж корабельные. Без меня никак не обойтись?
– Никак, – помотал лохматой головушкой Эдик. – Ты единственная, кто не ржет при слове миноискатель.
Они переглянулись и расхохотались.
Подперев рукой щеку, Алиса сидела перед ноутбуком и смотрела на экран. Заголовок документа, который она так прилежно читала, звучал прекрасно и тревожно: «Искусство выживать». Ниже шли длинные подзаголовки шрифтом мельче: «Искусство выживать в городских джунглях», «Выживание в жаркой пустыне», «Правила выживания в тропиках» и далее в подобном роде. Она пока находилась в начале пути, штудируя основные положения нового искусства.
«Чем вы благополучнее, богаче и красивее, тем больше внимания уделяйте своей безопасности», – гласил первый пункт. После чего шел второй бесхитростный совет: «Научитесь быть незаметными». Алиса подумала, что ей надо перекрасить волосы в болотный цвет, чтобы в полевых условиях никто не заметил такую красивую, богатую и благополучную девушку. И все же волосы – это мелочь. Скажите, что делать с ростом? Куда спрятать примечательные сто семьдесят восемь с половиной сантиметров? По долинам и взгорьям Казахского мелкосопочника будут бродить ярко-рыжий юноша, миниатюрная грубиянка, упакованная в металл и кожу, и очень незаметная зеленая дылда.
– Пожалуй, останусь блондинкой, – пробормотала дылда.
«Не болтайте. Можно быть разговорчивым, но обходить рискованные темы». С этим пунктом советчик опоздал. Вчера ночью заботливой матери вздумалось позвонить из-за границы любимой дочери. Алиса уже спала, и снились ей изумрудного цвета экваториальные джунгли, до отказа наполненные всяческой живностью, а потому её ответы вышли красочными и невразумительными. Тем не менее родительница выяснила, что кровинка через несколько дней отбывает в четырехъярусный лес, населенный белками, крокодилами и мартышками. Оказалось, что девочка всю жизнь мечтала побегать по поляне в спальном мешке, поплавать в кристально-чистом роднике и испить воды из незамутненного ничьей жизнедеятельностью озера. После «жизнедеятельности» телефон пришлось отключить.
Пункты «Заводите друзей» и «Верьте в свою звезду» пролили бальзам на раненую душу чтицы, но следующая ложка дегтя: «Рассчитывайте только на себя. Не ждите, что врач вас вылечит, а милиционер защитит» вогнали городскую жительницу в ступор. Дальше шли рассуждения на тему «…оставшись с матушкой-природой один на один, прежде всего, вооружитесь. Сделайте мощную палицу-дубинку и обтешите двухметровое копье». Она покосилась на отливающий металлом электрошокер и перепрыгнула через страницу, на которой подробно объяснялось, как выстрогать дубину-защитницу, всенепременно утолщенную на конце.
Чуть позднее внимание Алисы привлекла безапелляционная строка: «Наибольшей бдительности требуют следующие индивидуумы: 1. Неудачники. 2. Молчуны. 3. Психопаты. 4. Курильщики. 5. Энтузиасты. 6. Принципиальные. 7. Дураки. 8. Особо услужливые». Она отогнала от себя неприятную мысль, что пятая категория характеризует Эдика, четвертая и седьмая – ретивую подружку, а шестая и восьмая – ее собственную персону. Да разве нормальный человек отправится в отпуск в лесные дебри? Поколебавшись, решила, что энтузиаст, дура и принципиальная будут следить друг за другом поочередно. В таком опасном предприятии, как кладоискательство, никому нельзя доверять. Даже себе.
Музыкальные переливы дверного звонка оборвали тревожные думы. Хотя лучше вот так лениво размышлять перед ноутбуком, чем впускать непрошеных гостей. Однако, как бы они попросились, если телефон был отключен целую ночь. И все-таки она очень сомневалась, что потомки знаменитого Чингисхана прятали золотого коня в лесах Центрального Казахстана. Если они существовали эти легендарные кони.
Звонок перешел в грохот. Колотили в четыре руки и, если сложить два и два, добавить к итоговой сумме наглость, умноженную на ослиное упрямство, то в дверь к ней ломятся Громовы. Она подумала, что отсидеться взаперти, не выйдет. Эти «двое из ларца» будут день и ночь караулить под дверью.
Через минуту в квартиру, где царил натертый дубовый паркет, стеклянные безделушки и образцовый порядок, ворвались Эдик и Дашуня. Младшенький заволок в гостиную габаритный баул – Алиса едва успела отогнуть ковер – и оставил его посреди комнаты. Старшая Громова тянулась следом, чудом удерживая в руках распадающийся сноп занозистых палок.
– Шуйская, ты когда-нибудь видела настоящую палатку? – прозвучал с порога интересный вопрос.
– Только по телевизору.
Алиса кивнула в сторону плазменной панели и обернулась на тарахтенье и треск. Палки рассыпались на пороге комнаты, положив начало грядущему беспорядку. Освобожденный от ноши Эдик легко перешагнул через шалаш из дров:
– А, клево получилось, готовый очаг! Поджечь только осталось, – и удалился с ревизией на кухню.
– Увидишь наяву, – продолжала наступление Даша. – Сейчас будем ставить.
– Палатку? У меня в комнате?! – ужаснулась Алиса и попыталась передвинуть баул к входной двери.
Первые полметра были освоены вполне прилично, дальнейшему продвижению помешали ноги подружки.
– Надо подготовиться, Шуйская. Ты не умеешь ставить, я не умею. Учиться будем.
– Угу, – согласился явившийся из кухни Эдик. Вооруженный половинкой батона и длинной цепью сосисок, он был готов отстаивать интересы семьи. – Там колья забивают. Двенадцать, нет, четырнадцать штук. Алиска, у тебя топор есть?
– Не надо забивать! – горячо запротестовала хозяйка квартиры, обдумывая способы выдворения гостей. – У меня паркет и, вообще, я никуда не еду.
– Почему? – не испугалась Даша.
Алиса искала вескую причину. Топор, колья и грядущий разгром – это не причины.
– Ты куришь, – заявила она, восстановив в памяти список неблагонадежных индивидуумов, – и пьешь.
– Редко, – не согласилась Громова. – По большим праздникам.
Чтобы окончательно избавиться от палатки, кольев и друзей, Алиса решилась на ультиматум.
– Я поеду, если ты пообещаешь не пить и не курить все десять дней поездки.
– Полторы недели? – удивилась Даша. – Легко! Хоть две. Все одно хотела бросать. Красота важнее и здоровье туда же.
Алиса не нашла, что возразить.
– Так, коллеги, хватит эмоций. Сейчас перекусим, кофе сварим и обмозгуем важное дело.
Даша шагнула к братцу и, хотя тот извернулся, она успела оторвать сосиску. – У, проглот! Шуйская, ты целых два дня в отпуске. Ужин приготовила? У тебя по квартире голодный студент шарится, здоровье полуфабрикатами портит.
– Не приготовила, – жаловался Эдик. – Я проверил. Книжки, наверное, читает. Но в холодильнике кое-что есть.
Даша осуждающе покачала головой и засучила рукава клетчатой рубахи.
– Духовною пищей мы сыты. Да, Шуйская?
Она переступила через колья, подтолкнула в спину Эдика, и эти двое отправились на кухню.
– Ешли бы, – с набитым ртом ябедничал Эдик. – Она швейшарский шыр, – он приостановил речь, справляясь с сосиской, – и сырокопченую колбасу всухомятку молотит.
Спустя час квартира Алисы выглядела так, будто по ней пронесся безумной силы смерч и разметал все на своем пути. Торшер и кресла сгрудились в углу комнаты. Тюль и занавеси заброшены на подоконник. Два цветочных горшка с зелеными питомцами героически цеплялись за стену. Сдвинутый с привычного места диван, всем немалым весом сдерживал угловатую мебельную конструкцию, а полог криво свисающего белоснежного ковра, подобно парусу, венчал сие опасное геометрическое несовершенство.
Опустевший центр комнаты занимала развернутая палатка советских времен. Верхняя часть брезента приподнималась, шевелилась и ругалась приятным женским контральто: внутри ползало мелкое крикливое существо. По свободному периметру валялись мешки, веревки и поролоновые матрацы.
– Начиная от угловых растяжек, натягиваем пол – вслух прочитала Алиса и задумалась. Она пристроилась на диване с ноутбуком, откуда черпала сведения по установке палатки. – Красивое сочетание «угловая растяжка». Слушайте дальше. Когда пол натянут, устанавливают… у нас пол натянут?
– Пол лежит, и Дашка тоже, – глубокомысленно заявил Эдик, глядя на движение под брезентом. – Натягивают при помощи кольев. Может, книжки приспособим?
Он кивнул на длинные полки, забитые фолиантами внушительной толщины. Алиса пожала плечами. В любом случае, после нашествия Громовых, – она не сомневалась, что они потомственные татаро-монголы, – квартира будет нуждаться в генеральной уборке.
Не дождавшись запрета, Эдик взялся за разграбление полок.
– …устанавливают опорные стойки, – продолжала инструктаж Алиса, – которые поддерживают конек палатки. Для их установки в коньке сделаны два отверстия с люверсами, – запнулась и повторила с удовольствием. – Лю-юверсы. Мелодично звучит, да? – и опомнилась. – Где опорные стойки?
– Одна у меня, – раздался голос Даши, и палатка вздыбилась.
Задняя опорная стойка встала на законное место. Застройщица двинулась вперед и, подперев «конек» палатки головой, заняла место передней стойки. Яркий сноп света, подобно лучу прожектора, ударил в стену: Налобный фонарь вполне мог работать маяком.
– Супермощный! – восхитилась Даша и приказала: – Эдик, стойку!
На последней беглянка споткнулась. От падения ее спас облупленный дверной косяк, привычный к подобному рода тяжестям. Вцепившись в него, Алиса преодолела сбитый порожек и скрылась в подъезде.
– Правая или левая? – невозмутимо поинтересовалась Даша.
– Левая, – хмыкнул брат.
– Вот дерьмо! Чего встал? Дуй за ней!
Туфли противно хлюпали, откликаясь на каждый Алисин шаг. Высокий лестничный пролет сменились площадкой второго этажа. Дверь квартиры представлялась толстым щитом между тихой размеренной жизнью и головокружительной авантюрой. Алиса достала ключ, вставила в замочную скважину и повернула.
– Я тоже не хочу ехать! – выкрикнул снизу Эдик. – Но ты знаешь пустоголовую Дашку: она в одиночку потащится за богатством и, как пить дать, влипнет в историю. Хорошо, если живой вернется.
Алиса нажала на ручку, сделав шаг в безопасную гавань прихожей. Потопталась на коврике, оценила чудесное спасение и вернулась в подъезд. Как во сне вытащила ключ из двери и, нехотя, спустилась по лестнице. На первом этаже, возле самых ступенек, ее поджидал взлохмаченный Эдик. Он переминался с ноги на ногу и отводил глаза.
В гробовом молчании они вышли из подъезда. В этот самый момент раззадоренная Громова показывала средний палец незнакомому мужчине в сером костюме, откровенно заглядевшемуся на чудо голоногое и полосатое. Последующее отступление «костюм» вышло феерическим: не разбирая дороги, он позорно убегал по лужам, сопровождаемый хриплыми воплями грядущего торжества:
– Да, мужик, тебя натурально вставляет! Беги, беги!
– И где искать его, коня вашего золотого? – Алиса оборвала приступ веселья, встав столбом укора перед Дашей.
Та подумала и выдала расплывчатое местонахождение:
– На юге. Там леса, степи, озера всякие. Короче, готовься, подруга.
– Где именно? Как готовиться?
– Сапоги купи на низком каблуке или ботинки кожаные. Разноси их.
– Спасите наши души! – вполголоса пробормотала Алиса. – Летом разнашивать сапоги.
Желание вырваться из психиатрической клинике, куда ее затащили по чужой милости, стало чрезвычайно острым. Обходятся же люди без друзей! И без лживых женихов. И без настойчивых родных. Если представить, что она – сирота. Одинокая и счастливая сирота.
– Ну, не будешь же ты на каблуках по лесу шастать! Рюкзак купи.
– Рюкзак. А чемодан... нет? Я, знаешь, привыкла. Такой удобный чемодан на четырех колесиках. Выходишь с ним из здания аэровокзала, берёшь такси и едешь жить… где мы жить будем?
Дашуня закатила глаза.
– Какой аэровокзал, Шуйская? В палатке те-емной и сырой, – пропела она могильным голосом.
Алиса замахнулась скрипкой и отступила к подъезду.
– Которую, кстати, ты купишь, богатая наша подруга. Или нет, палатку я достану, а ты лучше купи нам спальные мешки. Три штуки.
– Я не могу жить в спальном мешке, – воспротивилась Алиса.
«Зачем я поддалась на уговоры, – недоумевала она. – Манипулируют мною все, кому не лень. Надо сказать твердое нет, и проблемы исчезнут. Никаких сапог, мешков, рюкзаков. А как же Дашка? Пропадет без меня в южных степях. Даже не верится, что час назад я в Италию собиралась. Отель, песочек, цивилизация. Вместо этого палатки, лес и комары. За что такое горе?»
Драматическую ситуацию разрядило явление непропорционального мотоцикла. Блистающий хромом самодельный «агрегат» торжественно подкатил к спорщицам. Усатый бородач в выгоревшей бандане добро улыбнулся своей Дашуне и предпочел не заметить чужаков.
– Тетю-маму-папу предупреди, – приказала Громова подруге. – И бандуриста! – Она прижалась к плечу усача-бородача. – Колян, ты – супер! Пробойника видел?
Колян сурово мотнул головой, задрал вверх ощипанную бороденку и для вящего антуража покрутил ручку газа. Невообразимый треск заглушил птичье пенье. Чувствительная Алиса сунула футляр под мышку и прикрыла уши ладонями.
– Шуйская, одолжи скрипку на вечер!
Даша потянула футляр на себя, но Алиса крепче обняла инструмент и отступила к подъезду.
– Не дам! – прокричала она. – Ты играть не умеешь!
Подружка постучала по лбу.
– С ума сошла? Зачем мне играть? Дай!
– Нет.
Если и Даша была огорчена, то внешне это не отразилось. Она уселась на мотоцикл и подтолкнула Коляна.
– Ботань помаленьку.
Тот, казалось, находился в другом измерении, с блаженным видом вслушиваясь в рев «агрегата». На балкон выползла заинтересованная соседка, из форточки третьего этажа высунули внушительный кулак.
– Зачем тебе скрипка?! – спросила Алиса, подступая к подруге.
– Сфоткаться хочу, – перекричала треск Даша. – На байке!
Мотоцикл сорвался с места и эффектно форсировал не единожды промеренную лужу.
– Со скрипкой! – впечатляющий веер брызг обрушился на обочины. – Без одежды! Голой!
Алиса поймала себя на том, что смеется. Она разогнала дым рукой и обернулась к младшему Громову. Тот с сосредоточенным видом бродил по примятой траве палисадника, поддавая ногами воспрянувшие духом цветы. Сиреневые головки укоризненно покачивались, роняя с лепестков прозрачные капли.
– Ты не видела мой зонтик? – спросил брат голой фотомодели.
– Под тем кустом, чуть правее, – не задумываясь, ответила Алиса.
Эдик присел рядом с шиповником, прошуршал рваной оберткой от мороженого и вынырнул из травы с зонтиком в руке. Он сжал разлохматившегося друга ладонями, победно потрясая находкой над головой:
– Победа! – Обрушил на себя порцию воды и поубавил восторг. – Как ты умудряешься все видеть и помнить?!
Алиса не услышала вопрос, раздумывая над тем, как преподнести родителям историю с золотым конем. Куда она едет? Зачем? Важно обосновать поступок.
– Эдик, куда мы направляемся?
– Центральный Казахстан. Каркаралинский лесной оазис.
– Куда-а? Это же другая страна и очень далеко.
– Италия – тоже другая страна. Но ты представь себе пустыню, солончак, растрескавшуюся голую землю, а после, бац, – лес в три яруса. Нет никакой переходной зоны: каменистая пустыня и стена из корабельных сосен. Пишут, что очень красиво.
Его собеседница вяло отмахнулась от надвигающейся красоты.
– Прямо уж корабельные. Без меня никак не обойтись?
– Никак, – помотал лохматой головушкой Эдик. – Ты единственная, кто не ржет при слове миноискатель.
Они переглянулись и расхохотались.
ГЛАВА 3, в которой палатка ставится на сухом, пологом месте
Подперев рукой щеку, Алиса сидела перед ноутбуком и смотрела на экран. Заголовок документа, который она так прилежно читала, звучал прекрасно и тревожно: «Искусство выживать». Ниже шли длинные подзаголовки шрифтом мельче: «Искусство выживать в городских джунглях», «Выживание в жаркой пустыне», «Правила выживания в тропиках» и далее в подобном роде. Она пока находилась в начале пути, штудируя основные положения нового искусства.
«Чем вы благополучнее, богаче и красивее, тем больше внимания уделяйте своей безопасности», – гласил первый пункт. После чего шел второй бесхитростный совет: «Научитесь быть незаметными». Алиса подумала, что ей надо перекрасить волосы в болотный цвет, чтобы в полевых условиях никто не заметил такую красивую, богатую и благополучную девушку. И все же волосы – это мелочь. Скажите, что делать с ростом? Куда спрятать примечательные сто семьдесят восемь с половиной сантиметров? По долинам и взгорьям Казахского мелкосопочника будут бродить ярко-рыжий юноша, миниатюрная грубиянка, упакованная в металл и кожу, и очень незаметная зеленая дылда.
– Пожалуй, останусь блондинкой, – пробормотала дылда.
«Не болтайте. Можно быть разговорчивым, но обходить рискованные темы». С этим пунктом советчик опоздал. Вчера ночью заботливой матери вздумалось позвонить из-за границы любимой дочери. Алиса уже спала, и снились ей изумрудного цвета экваториальные джунгли, до отказа наполненные всяческой живностью, а потому её ответы вышли красочными и невразумительными. Тем не менее родительница выяснила, что кровинка через несколько дней отбывает в четырехъярусный лес, населенный белками, крокодилами и мартышками. Оказалось, что девочка всю жизнь мечтала побегать по поляне в спальном мешке, поплавать в кристально-чистом роднике и испить воды из незамутненного ничьей жизнедеятельностью озера. После «жизнедеятельности» телефон пришлось отключить.
Пункты «Заводите друзей» и «Верьте в свою звезду» пролили бальзам на раненую душу чтицы, но следующая ложка дегтя: «Рассчитывайте только на себя. Не ждите, что врач вас вылечит, а милиционер защитит» вогнали городскую жительницу в ступор. Дальше шли рассуждения на тему «…оставшись с матушкой-природой один на один, прежде всего, вооружитесь. Сделайте мощную палицу-дубинку и обтешите двухметровое копье». Она покосилась на отливающий металлом электрошокер и перепрыгнула через страницу, на которой подробно объяснялось, как выстрогать дубину-защитницу, всенепременно утолщенную на конце.
Чуть позднее внимание Алисы привлекла безапелляционная строка: «Наибольшей бдительности требуют следующие индивидуумы: 1. Неудачники. 2. Молчуны. 3. Психопаты. 4. Курильщики. 5. Энтузиасты. 6. Принципиальные. 7. Дураки. 8. Особо услужливые». Она отогнала от себя неприятную мысль, что пятая категория характеризует Эдика, четвертая и седьмая – ретивую подружку, а шестая и восьмая – ее собственную персону. Да разве нормальный человек отправится в отпуск в лесные дебри? Поколебавшись, решила, что энтузиаст, дура и принципиальная будут следить друг за другом поочередно. В таком опасном предприятии, как кладоискательство, никому нельзя доверять. Даже себе.
Музыкальные переливы дверного звонка оборвали тревожные думы. Хотя лучше вот так лениво размышлять перед ноутбуком, чем впускать непрошеных гостей. Однако, как бы они попросились, если телефон был отключен целую ночь. И все-таки она очень сомневалась, что потомки знаменитого Чингисхана прятали золотого коня в лесах Центрального Казахстана. Если они существовали эти легендарные кони.
Звонок перешел в грохот. Колотили в четыре руки и, если сложить два и два, добавить к итоговой сумме наглость, умноженную на ослиное упрямство, то в дверь к ней ломятся Громовы. Она подумала, что отсидеться взаперти, не выйдет. Эти «двое из ларца» будут день и ночь караулить под дверью.
Через минуту в квартиру, где царил натертый дубовый паркет, стеклянные безделушки и образцовый порядок, ворвались Эдик и Дашуня. Младшенький заволок в гостиную габаритный баул – Алиса едва успела отогнуть ковер – и оставил его посреди комнаты. Старшая Громова тянулась следом, чудом удерживая в руках распадающийся сноп занозистых палок.
– Шуйская, ты когда-нибудь видела настоящую палатку? – прозвучал с порога интересный вопрос.
– Только по телевизору.
Алиса кивнула в сторону плазменной панели и обернулась на тарахтенье и треск. Палки рассыпались на пороге комнаты, положив начало грядущему беспорядку. Освобожденный от ноши Эдик легко перешагнул через шалаш из дров:
– А, клево получилось, готовый очаг! Поджечь только осталось, – и удалился с ревизией на кухню.
– Увидишь наяву, – продолжала наступление Даша. – Сейчас будем ставить.
– Палатку? У меня в комнате?! – ужаснулась Алиса и попыталась передвинуть баул к входной двери.
Первые полметра были освоены вполне прилично, дальнейшему продвижению помешали ноги подружки.
– Надо подготовиться, Шуйская. Ты не умеешь ставить, я не умею. Учиться будем.
– Угу, – согласился явившийся из кухни Эдик. Вооруженный половинкой батона и длинной цепью сосисок, он был готов отстаивать интересы семьи. – Там колья забивают. Двенадцать, нет, четырнадцать штук. Алиска, у тебя топор есть?
– Не надо забивать! – горячо запротестовала хозяйка квартиры, обдумывая способы выдворения гостей. – У меня паркет и, вообще, я никуда не еду.
– Почему? – не испугалась Даша.
Алиса искала вескую причину. Топор, колья и грядущий разгром – это не причины.
– Ты куришь, – заявила она, восстановив в памяти список неблагонадежных индивидуумов, – и пьешь.
– Редко, – не согласилась Громова. – По большим праздникам.
Чтобы окончательно избавиться от палатки, кольев и друзей, Алиса решилась на ультиматум.
– Я поеду, если ты пообещаешь не пить и не курить все десять дней поездки.
– Полторы недели? – удивилась Даша. – Легко! Хоть две. Все одно хотела бросать. Красота важнее и здоровье туда же.
Алиса не нашла, что возразить.
– Так, коллеги, хватит эмоций. Сейчас перекусим, кофе сварим и обмозгуем важное дело.
Даша шагнула к братцу и, хотя тот извернулся, она успела оторвать сосиску. – У, проглот! Шуйская, ты целых два дня в отпуске. Ужин приготовила? У тебя по квартире голодный студент шарится, здоровье полуфабрикатами портит.
– Не приготовила, – жаловался Эдик. – Я проверил. Книжки, наверное, читает. Но в холодильнике кое-что есть.
Даша осуждающе покачала головой и засучила рукава клетчатой рубахи.
– Духовною пищей мы сыты. Да, Шуйская?
Она переступила через колья, подтолкнула в спину Эдика, и эти двое отправились на кухню.
– Ешли бы, – с набитым ртом ябедничал Эдик. – Она швейшарский шыр, – он приостановил речь, справляясь с сосиской, – и сырокопченую колбасу всухомятку молотит.
Спустя час квартира Алисы выглядела так, будто по ней пронесся безумной силы смерч и разметал все на своем пути. Торшер и кресла сгрудились в углу комнаты. Тюль и занавеси заброшены на подоконник. Два цветочных горшка с зелеными питомцами героически цеплялись за стену. Сдвинутый с привычного места диван, всем немалым весом сдерживал угловатую мебельную конструкцию, а полог криво свисающего белоснежного ковра, подобно парусу, венчал сие опасное геометрическое несовершенство.
Опустевший центр комнаты занимала развернутая палатка советских времен. Верхняя часть брезента приподнималась, шевелилась и ругалась приятным женским контральто: внутри ползало мелкое крикливое существо. По свободному периметру валялись мешки, веревки и поролоновые матрацы.
– Начиная от угловых растяжек, натягиваем пол – вслух прочитала Алиса и задумалась. Она пристроилась на диване с ноутбуком, откуда черпала сведения по установке палатки. – Красивое сочетание «угловая растяжка». Слушайте дальше. Когда пол натянут, устанавливают… у нас пол натянут?
– Пол лежит, и Дашка тоже, – глубокомысленно заявил Эдик, глядя на движение под брезентом. – Натягивают при помощи кольев. Может, книжки приспособим?
Он кивнул на длинные полки, забитые фолиантами внушительной толщины. Алиса пожала плечами. В любом случае, после нашествия Громовых, – она не сомневалась, что они потомственные татаро-монголы, – квартира будет нуждаться в генеральной уборке.
Не дождавшись запрета, Эдик взялся за разграбление полок.
– …устанавливают опорные стойки, – продолжала инструктаж Алиса, – которые поддерживают конек палатки. Для их установки в коньке сделаны два отверстия с люверсами, – запнулась и повторила с удовольствием. – Лю-юверсы. Мелодично звучит, да? – и опомнилась. – Где опорные стойки?
– Одна у меня, – раздался голос Даши, и палатка вздыбилась.
Задняя опорная стойка встала на законное место. Застройщица двинулась вперед и, подперев «конек» палатки головой, заняла место передней стойки. Яркий сноп света, подобно лучу прожектора, ударил в стену: Налобный фонарь вполне мог работать маяком.
– Супермощный! – восхитилась Даша и приказала: – Эдик, стойку!
