Автомобиль сорвался с места, вихрем пролетел по шоссе, но через триста метров мягко притормозил и свернул в тенистую улочку. Взятый темп несколько взбодрил Яну, к ней вернулось прекрасное настроение.
– Я рада, что приехала сюда!
Она склонилась и обняла кресло вместе с Германом. Тот с готовностью перехватил ее руки. Они держали друг друга за ладони и смеялись без какой-либо причины. Толик неодобрительно косился на друга. Будь его воля, он бы объявил Войтовской бойкот, вообще бы не позвал сюда. В школе хорошим людям кровь портила и сюда притащилась!
– Обычно мои поездки сопровождают наводнения, бури и камнепады. А тут все так удачно… без падёжа скота и других выкрутасов. Кстати, у меня для вас сюрприз имеется. Вы даже не подозреваете! Я привезла…
– Банк, господа! – перебил Андрей, тормозя у обочины.
Гера и Толик одновременно распахнули дверцы, синхронно покидая салон автомобиля.
– Как в американском боевике, – восхитилась пассажирка. – Впечатляет. Однако вы спелись, однокласснички!
– В одиннадцать вечера начали, – ухмыльнулся Андрей, провожая взглядом голливудскую парочку.
На мраморных ступеньках Толик приотстал от друга. Он неожиданно засуетился, споткнулся и взял на таран массивную дверь банка. Но умница Гера не зря последние пять лет снимался в полицейских сериалах. У него появился ценный опыт, который не позволил уронить планку отечественного кинематографа. Господин артист проявил необычайную сноровку: ловко увернувшись, он успел распахнуть дубовую створку двери. Чиркнув дерево по касательной, Толик влетел в помещение и прилег впалой грудью на стол подскочившего охранника.
– …а потом девочки захотели увидеть горы, – рассказывал Андрей.
Яна сообразила, что слишком увлеклась картинкой. Часть истории пролетела мимо ее ушей, однако она быстро вошла в суть дела.
– Ночью? – не поверила в дерзость ранее скромных одноклассниц и вытянула шею, чтобы поглядеть, чем завершилась эскапада несчастного Толика.
– Не переживай, Гера все уладит, – и продолжил: – В час ночи они решились на вояж. Когда мы подошли к воротам, Полина держалась молодцом, а вот Ника замерзла…
– Отрезвела?
– … и заболела бы, но…
Андрей взял паузу. Яна развеселилась.
– …но ты из разведчика превратился в доктора. Лекарство разливал?
– Нет. Я откупоривал, а разливал Толик. В этом ему не было равных.
Они глядели в глаза друг другу и смеялись. Романтичность обстановки расслабляла, признание вертелось у нее на языке.
– Первое мая. Тепло. Даже магнолия расцвела, – начала она издали.
– И сакура, – обрадовался прорвавшемуся английскому менталитету Андрей. – Все цветет.
– Красиво. Как на другую планету попала. Подышим?
Он вышел из автомобиля. Распахнул дверцу с ее стороны, подал пассажирке руку. Яна волновалась: в голове – салат из мыслей. Все спуталось: времена, годы, реальность, фантазии. В тот момент чувства к бывшему достигли точки кипения. Любовь бурлила, переливалась, не находя краев разума.
Виновник женского безумства отошел от автомобиля и присел на кованую оградку. Мужественный профиль разведчика на фоне пышного кустарника, покрытого белыми свадебным цветами, подвигнул Яну на признание.
– В школе три раза влюблялась. Каждый раз смертельно и безнадежно, – хрипловато откровенничала она, придерживаясь тремя пальцами за крыло капота. – Последним был ты.
– А первые два?
Яна мотнула головой, выныривая из глубин безумия. Глубоко вздохнула и ответила совершенно другим тоном:
– Хочешь, я напишу список экс-любимых и повешу на двери своего, своей ...где я буду жить?
– В коттедже, в бунгало. Как хочешь, так и называй.
– Что за коттедж? – заинтересовалась она.
– Маленький, деревянный. Сама увидишь.
– Ты женат?
Он предпочел не услышать вопроса.
Помахивая пачкой купюр, Герман вышел из банка. Небрежная походка, знакомая по фильмам лукавая усмешка, ироничный прищур. Позади киногероя бледной тенью маячил расстроенный Толик.
– Обменяли, – Герман сунул две пачки в мужскую сумку. – Народ теперь при деньгах. О чем говорим?
– Я признавалась в любви. Те навороченные джинсы, который ваш друг носил в девятом классе…
– У нее список из трех бывших. Тех, кого любила, – порадовал друзей Андрей. – Позже огласит.
Герман приосанился.
– Надеюсь, я был в том списке?
– Конечно. Два месяца мучилась.
– Приличный срок, – одобрил он и помог Яне присесть в автомобиль. – Иногда я тоскую по школьным временам, по Казахстану, по Озёрску. Где она наша родина? От военного городка остались развалины.
– Преувеличиваешь, – не поддержал пафоса Толик.
– Следующие два дня слово ностальгия станет общеупотребительным, – брякнула Яна, любуясь водителем в зеркале, но заметив, как Андрей дернул бровью, поспешила исправить положение: – Я повторила фразу Полины.
Автомобиль ехал по грунтованной дороге, неуклонно поднимающейся в гору. Пыльный кустарник на обочинах подпирала стена деревьев, из которых Яна угадывала лишь елки. Лес – с одной стороны, лес – с другой стороны, на бездонно-синем небе – почти белое солнце. Глубокий полдень.
– Далеко ехать? – не сиделось ей молча.
– Двенадцать километров, – ответствовал Герман. – У нашего пансионата симпатичное название…
– Знаю. Камелот, – нетерпеливо дернула плечом. – Можно сказать, символичное. – Она чуть не вывихнула шею, провожая взглядом внушительный круп пробегающей лошади и гордую спину всадника в вышитой рубахе. – Какой колоритный персонаж! Ту пещеру на диком пляже вы тоже назвали Камелотом. Для полного комплекта здесь не хватает четвертого рыцаря.
Словно собираясь бодаться, Андрей опустил голову и резко сбросил скорость. С лица Геры исчезла улыбка, он обернулся и недоверчиво взглянул на безмятежную Войтовскую. Заметнее всех отреагировал Толик. Бедняга так поразился услышанному, что уронил под ноги расстегнутое портмоне, и юркая мелочь звонко рассыпалась по салону. По мере осознания брошенных слов, менялось и выражение лица Толика: от глупой растерянности до злой удовлетворенности.
– Галл приехал, – после короткой паузы сообщил Андрей.
– Вроде не собирался, – отреагировала Яна. – Но, да, какая же встреча без Бориски.
Автомобиль съехал на обочину, водитель заглушил мотор, после чего развернулся и, глядя в глаза Яны, учинил форменный допрос.
– Откуда ты знаешь про наше юношеское увлечение?
– Ничего я не знаю, – испугалась она. – Слышала от девчонок, так, мутные намеки. Подумаешь, играли мальчики в рыцарей.
– Неужели подглядывала? – Герман быстро справился с удивлением.
– Так и знал! – захлебнулся возмущением Толик. – Я вам тогда говорил! И чашу она….
Он замолчал, осекшись под взглядом Андрея.
– Ого! Вместе вы – сила! – опомнилась Яна и перешла в наступление. – Втроем навалились. Целое дознание учинили, роли распределили. Гера, ты добрый или злой полицейский? Похоже, добрый, а Толичек, судя по перекошенной физиономии, злой.
– Войтовская! – не находил слов перекошенный.
– Что тебе надо, Чуев?
– Яна, не томи, – покачал головой Андрей.
– Слушайте, столько лет прошло! Тема по-прежнему актуальна?
Мужчины выжидали. Она подняла ладони вверх.
– Ладно, признаюсь. Балхаш, конечно, озеро большое, но приличных пляжей мало, в черте города можно по пальцам пересчитать.
– Это не черта города, немного дальше, – качнул головой Андрей.
– И ты прогуливалась именно там, где собирались мы? – не поверил Герман.
– Там?! – взорвалась Яна. – Это вы зачем-то притащились на мой любимый пляж! И грот в скале, куда вы полезли, тоже мой секрет.
– Где ты пряталась? – взвыл фальцетом Толик.
– Это вы прятались. И не ждите от меня оправданий! – она замотала головой, заткнула уши, отказываясь отвечать на дальнейшие расспросы.
Тепло дружбы внезапно сменил холод отчуждения. Оставшийся путь четверка одноклассников проделала молча. Яна рассеянно таращилась в окно, не замечая красоты, яркими пятнами мелькающие за стеклом автомобиля. Андрей и Герман, переглянувшись, молчали в тягостном раздумье. В размеренный гул автомобиля органично вплетались звуки от Толика: он яростно ерзал на сидении и сопел, как разбуженный енот, посвистывая носом в минуты наивысшего волнения.
Спустя четверть часа автомобиль свернул с шоссе и подъехал к двухэтажному зданию с необычной островерхой крышей и узкими стрельчатыми окнами – пансионату «Камелот» – и аккуратно припарковался у высокого бордюра. Герман первым покинул салон автомобиля, распахнул дверцу и с учтивостью истинного рыцаря помог прекрасной даме выбраться из машины. Тем временем Андрей вытащил из багажника обласканный невзгодами чемодан, и новоприбывшие бодрым аллюром побежали вдоль живой изгороди, сплошь состоящей из цветущего шиповника. Дойдя до угла пансионата, сплоченная группа заложила крутой вираж, обогнула несколько высоких елок, преодолела пять ступеней каменной лестницы и выкатилась к…
Яна не смогла придумать название того, куда их компания выкатилась. Она обнаружила перед собой аккуратно-подстриженную, волнистую лужайку. Левую сторону темно-зеленого полотна окаймлял подковообразный бассейн, в синей воде которого томно покачивались кремовые лепестки магнолии. На заднем плане нереальной картинки аккуратной цепочкой выстроились пять игрушечных домиков, вздымающие к небу высокие бордовые крыши и взирающие на мир квадратными глазницами окошек. Неглубокий овраг делил европейскую лужайку на две части и миниатюрные горбатые мостики, прилагающиеся в комплекте, органично вписывались в сказочный ландшафт. С правой стороны композиции в живописном беспорядке цвели и радовали глаз знаменитые сакуры, а под деревьями притаились взрослые копии кукольных скамеечек.
– Я сплю, а это – мой детский сон! – едва слышно проговорила Яна, оглядывая волшебную панораму.
– Мне тоже нравится, – кивнул Андрей.
Четверка разделилась. Толик и Герман развернулись и потопали в сторону пансионата. Яна и ее провожатый бесшумно пересекли бархатную лужайку, в несколько шагов преодолели мостик и по короткой тропинке подошли к самому высокому из домиков.
На широкой лавке, вкопанной под окном деревянного домика, подставив лицо ласковому солнышку, спала-загорала пышнотелая белокожая брюнетка. Яна несколько секунд любовалась символом женской красоты позапрошлого века, после чего в надежде кинула взгляд на ближайший куст, надеясь отыскать местного Кустодиева. Разочарованная отсутствием маньяка, она решила устроить переполох собственными силами.
– Старосте «В» класса, гип-гип ура! – рявкнула провокаторша.
Полина энергично подпрыгнула, приведя в движение шикарное тело. Солнечные очки, искусно закамуфлированные в копне растрепанных волос, криво рухнули с макушки на подзагоревший нос богини. Растерянно содрав очки, Полина вытаращилась на приблудившуюся парочку, а потом вскочила с лавки и сжала шутницу в объятиях.
– Янка, какая ты все-таки неугомонная и рыжая!
Она легко приподняла одноклассницу, с чувством сжала в объятиях.
– Заканчивайте меня тискать, – простонала приезжая.
– Явилась последней. Как обычно, – не обращала внимания любвеобильная староста.
– Традиции – это святое, – хрипела Яна. – Их не соблюдать, себя не уважать. И поставь меня на травку, пожалуйста.
Ее просьба возымела действие: она почувствовала землю под ногами.
– Я по-прежнему плетусь в хвосте событий.
– А я приехала вчера! Представляешь, вечером… – задохнулась от эмоций Полина.
– Да-да, слышала про вашу замечательную вылазку. Как здоровье? Не кашляешь?
– Не дождетесь. Майские розы не кашляют.
Сияющий вид «розы» подтверждал ее хвастливые слова. Яна перевела взгляд на Андрея. Подлый разведчик открыто любовался цветущим видом Полины.
– Хороша, – признала Яна. – Ночная прогулка пошла тебе на пользу.
Аппетитная мадам хохотнула, кокетливо дернула плечиком и вернулась к делам насущным:
– Мы с Никой живем в этом доме. – Она похлопала по бревнам за спиной. – Официально, это коттедж номер три. На втором этаже – наши спальни, а на первом – шикарная гостиная. Мы прозвали ее кают-компанией. Позади домика – большая веранда. Народ сильно ее полюбил. Уйти не могут.
– Как же нам уйти? – ухмыльнулся Андрей. – Там стратегический запас спиртного и красивейшие женщины мира в придачу.
– Рай земной, – согласилась Полина. – Я и говорю, – не выгонишь.
Вернувшись к обязанностям старосты, она привычно распоряжалась свободным временем одноклассницы.
– Иди к себе, встречайся с Олей, обживайся, принимай душ, наводи красоту и к нам. Ждем вас через два часа на веранде. Это-о будет пятнадцать ноль-ноль. Да, бокалы не забудьте.
– Бокалы – это, конечно, важно, но где я…
– Жить будешь в четвертом коттедже, – вмешался Андрей и понес чемодан Яны к дверям соседнего одноэтажного домика.
Она поспешила за проводником. На ходу окинула взглядом дощатый фасад строения, резные ставни, черепичную крышу.
– О чем задумалась? – спросил одноклассник, выставляя чемодан на крыльцо. – Стучи. Твоя подружка еще утром приехала.
Яна деликатно стукнула и оглянулась на командира:
– Не слышит.
– Стучи громче, – посоветовал тот.
Яна занесла руку для решительного удара и застыла. Дверь кают-компании распахнулась, и на пороге объявился кудрявый блондин двухметрового роста. Он лениво облокотился о косяк и взглядом ироничных светло-голубых глаз оценил «свежее пополнение» с головы до ног. Яна немедленно взбрыкнула:
– Веди себя скромнее, Галл!
Полина торопливо вмешалась в грядущую перепалку:
– Как это мило! Господин доктор прервал отдых и вышел лично поприветствовать бывшую соседку по парте. А теперь, голуби, вежливо поздоровайтесь прежде, чем вцепитесь друг другу в глотки.
Борис Галл с нескрываемым сарказмом рассматривал эту «бывшую».
– Здрасти, – Яна изобразила подобие книксена. – По-моему, он еще больше вымахал. – И понеслась с места в карьер: – Как ты мог бросить своих швейцарских пациентов? Они без тебя не выживут.
Она вцепилась в дверную ручку, дернула и, как повелось с утра, безрезультатно. Яна разозлилась, пошла красными пятнами:
– Морока с этими дверями! Полина, чего он таращится на меня, как на орангутанга в зоопарке?
– Не-ет, – протянула та, – взгляд у него профессиональный. Это типичный доктор Хаус. Глянул наш Борис на трясущегося пациента и диагнозом – хрясть!
– Точно. И пациент – не жилец.
Добрый Борис зверски ухмыльнулся:
– Здравствуй, Яна. Ты ничуть не изменилась. Такая же …беспечная.
Он кивнул Андрею и, развернувшись, скрылся в домике.
– Ругательство новое придумал, – оценила модерн Яна и громыхнула кулаком в дверь. – Оля, открывай, я приехала!
Озёрск в Казахстане – это маленький военный городок, приткнувшийся к берегу пресной части Балхаша. Вокруг него, на десятки километров, водная гладь и каменистая пустыня. Здесь и выпало служить отважным ракетчикам – родителям Яны и Ольги. Прибывшие семьи военнослужащих расселили по служебным квартирам. Отцы ушли на службу, а матери занялись обустройством скромного быта. Детей, чтобы не крутились под ногами, отправили гулять на детскую площадку возле дома. В те года это было в порядке вещей.
Девочки познакомились в песочнице, сбежали пару раз с горки, покатались на качелях и стали подружками. Неразлучной парочкой они отправились в старшую группу детского садика, а когда пришла пора школы, поступили в первый «В» класс.
– Я рада, что приехала сюда!
Она склонилась и обняла кресло вместе с Германом. Тот с готовностью перехватил ее руки. Они держали друг друга за ладони и смеялись без какой-либо причины. Толик неодобрительно косился на друга. Будь его воля, он бы объявил Войтовской бойкот, вообще бы не позвал сюда. В школе хорошим людям кровь портила и сюда притащилась!
– Обычно мои поездки сопровождают наводнения, бури и камнепады. А тут все так удачно… без падёжа скота и других выкрутасов. Кстати, у меня для вас сюрприз имеется. Вы даже не подозреваете! Я привезла…
– Банк, господа! – перебил Андрей, тормозя у обочины.
Гера и Толик одновременно распахнули дверцы, синхронно покидая салон автомобиля.
– Как в американском боевике, – восхитилась пассажирка. – Впечатляет. Однако вы спелись, однокласснички!
– В одиннадцать вечера начали, – ухмыльнулся Андрей, провожая взглядом голливудскую парочку.
На мраморных ступеньках Толик приотстал от друга. Он неожиданно засуетился, споткнулся и взял на таран массивную дверь банка. Но умница Гера не зря последние пять лет снимался в полицейских сериалах. У него появился ценный опыт, который не позволил уронить планку отечественного кинематографа. Господин артист проявил необычайную сноровку: ловко увернувшись, он успел распахнуть дубовую створку двери. Чиркнув дерево по касательной, Толик влетел в помещение и прилег впалой грудью на стол подскочившего охранника.
– …а потом девочки захотели увидеть горы, – рассказывал Андрей.
Яна сообразила, что слишком увлеклась картинкой. Часть истории пролетела мимо ее ушей, однако она быстро вошла в суть дела.
– Ночью? – не поверила в дерзость ранее скромных одноклассниц и вытянула шею, чтобы поглядеть, чем завершилась эскапада несчастного Толика.
– Не переживай, Гера все уладит, – и продолжил: – В час ночи они решились на вояж. Когда мы подошли к воротам, Полина держалась молодцом, а вот Ника замерзла…
– Отрезвела?
– … и заболела бы, но…
Андрей взял паузу. Яна развеселилась.
– …но ты из разведчика превратился в доктора. Лекарство разливал?
– Нет. Я откупоривал, а разливал Толик. В этом ему не было равных.
Они глядели в глаза друг другу и смеялись. Романтичность обстановки расслабляла, признание вертелось у нее на языке.
– Первое мая. Тепло. Даже магнолия расцвела, – начала она издали.
– И сакура, – обрадовался прорвавшемуся английскому менталитету Андрей. – Все цветет.
– Красиво. Как на другую планету попала. Подышим?
Он вышел из автомобиля. Распахнул дверцу с ее стороны, подал пассажирке руку. Яна волновалась: в голове – салат из мыслей. Все спуталось: времена, годы, реальность, фантазии. В тот момент чувства к бывшему достигли точки кипения. Любовь бурлила, переливалась, не находя краев разума.
Виновник женского безумства отошел от автомобиля и присел на кованую оградку. Мужественный профиль разведчика на фоне пышного кустарника, покрытого белыми свадебным цветами, подвигнул Яну на признание.
– В школе три раза влюблялась. Каждый раз смертельно и безнадежно, – хрипловато откровенничала она, придерживаясь тремя пальцами за крыло капота. – Последним был ты.
– А первые два?
Яна мотнула головой, выныривая из глубин безумия. Глубоко вздохнула и ответила совершенно другим тоном:
– Хочешь, я напишу список экс-любимых и повешу на двери своего, своей ...где я буду жить?
– В коттедже, в бунгало. Как хочешь, так и называй.
– Что за коттедж? – заинтересовалась она.
– Маленький, деревянный. Сама увидишь.
– Ты женат?
Он предпочел не услышать вопроса.
Помахивая пачкой купюр, Герман вышел из банка. Небрежная походка, знакомая по фильмам лукавая усмешка, ироничный прищур. Позади киногероя бледной тенью маячил расстроенный Толик.
– Обменяли, – Герман сунул две пачки в мужскую сумку. – Народ теперь при деньгах. О чем говорим?
– Я признавалась в любви. Те навороченные джинсы, который ваш друг носил в девятом классе…
– У нее список из трех бывших. Тех, кого любила, – порадовал друзей Андрей. – Позже огласит.
Герман приосанился.
– Надеюсь, я был в том списке?
– Конечно. Два месяца мучилась.
– Приличный срок, – одобрил он и помог Яне присесть в автомобиль. – Иногда я тоскую по школьным временам, по Казахстану, по Озёрску. Где она наша родина? От военного городка остались развалины.
– Преувеличиваешь, – не поддержал пафоса Толик.
– Следующие два дня слово ностальгия станет общеупотребительным, – брякнула Яна, любуясь водителем в зеркале, но заметив, как Андрей дернул бровью, поспешила исправить положение: – Я повторила фразу Полины.
Автомобиль ехал по грунтованной дороге, неуклонно поднимающейся в гору. Пыльный кустарник на обочинах подпирала стена деревьев, из которых Яна угадывала лишь елки. Лес – с одной стороны, лес – с другой стороны, на бездонно-синем небе – почти белое солнце. Глубокий полдень.
– Далеко ехать? – не сиделось ей молча.
– Двенадцать километров, – ответствовал Герман. – У нашего пансионата симпатичное название…
– Знаю. Камелот, – нетерпеливо дернула плечом. – Можно сказать, символичное. – Она чуть не вывихнула шею, провожая взглядом внушительный круп пробегающей лошади и гордую спину всадника в вышитой рубахе. – Какой колоритный персонаж! Ту пещеру на диком пляже вы тоже назвали Камелотом. Для полного комплекта здесь не хватает четвертого рыцаря.
Словно собираясь бодаться, Андрей опустил голову и резко сбросил скорость. С лица Геры исчезла улыбка, он обернулся и недоверчиво взглянул на безмятежную Войтовскую. Заметнее всех отреагировал Толик. Бедняга так поразился услышанному, что уронил под ноги расстегнутое портмоне, и юркая мелочь звонко рассыпалась по салону. По мере осознания брошенных слов, менялось и выражение лица Толика: от глупой растерянности до злой удовлетворенности.
– Галл приехал, – после короткой паузы сообщил Андрей.
– Вроде не собирался, – отреагировала Яна. – Но, да, какая же встреча без Бориски.
Автомобиль съехал на обочину, водитель заглушил мотор, после чего развернулся и, глядя в глаза Яны, учинил форменный допрос.
– Откуда ты знаешь про наше юношеское увлечение?
– Ничего я не знаю, – испугалась она. – Слышала от девчонок, так, мутные намеки. Подумаешь, играли мальчики в рыцарей.
– Неужели подглядывала? – Герман быстро справился с удивлением.
– Так и знал! – захлебнулся возмущением Толик. – Я вам тогда говорил! И чашу она….
Он замолчал, осекшись под взглядом Андрея.
– Ого! Вместе вы – сила! – опомнилась Яна и перешла в наступление. – Втроем навалились. Целое дознание учинили, роли распределили. Гера, ты добрый или злой полицейский? Похоже, добрый, а Толичек, судя по перекошенной физиономии, злой.
– Войтовская! – не находил слов перекошенный.
– Что тебе надо, Чуев?
– Яна, не томи, – покачал головой Андрей.
– Слушайте, столько лет прошло! Тема по-прежнему актуальна?
Мужчины выжидали. Она подняла ладони вверх.
– Ладно, признаюсь. Балхаш, конечно, озеро большое, но приличных пляжей мало, в черте города можно по пальцам пересчитать.
– Это не черта города, немного дальше, – качнул головой Андрей.
– И ты прогуливалась именно там, где собирались мы? – не поверил Герман.
– Там?! – взорвалась Яна. – Это вы зачем-то притащились на мой любимый пляж! И грот в скале, куда вы полезли, тоже мой секрет.
– Где ты пряталась? – взвыл фальцетом Толик.
– Это вы прятались. И не ждите от меня оправданий! – она замотала головой, заткнула уши, отказываясь отвечать на дальнейшие расспросы.
Тепло дружбы внезапно сменил холод отчуждения. Оставшийся путь четверка одноклассников проделала молча. Яна рассеянно таращилась в окно, не замечая красоты, яркими пятнами мелькающие за стеклом автомобиля. Андрей и Герман, переглянувшись, молчали в тягостном раздумье. В размеренный гул автомобиля органично вплетались звуки от Толика: он яростно ерзал на сидении и сопел, как разбуженный енот, посвистывая носом в минуты наивысшего волнения.
Спустя четверть часа автомобиль свернул с шоссе и подъехал к двухэтажному зданию с необычной островерхой крышей и узкими стрельчатыми окнами – пансионату «Камелот» – и аккуратно припарковался у высокого бордюра. Герман первым покинул салон автомобиля, распахнул дверцу и с учтивостью истинного рыцаря помог прекрасной даме выбраться из машины. Тем временем Андрей вытащил из багажника обласканный невзгодами чемодан, и новоприбывшие бодрым аллюром побежали вдоль живой изгороди, сплошь состоящей из цветущего шиповника. Дойдя до угла пансионата, сплоченная группа заложила крутой вираж, обогнула несколько высоких елок, преодолела пять ступеней каменной лестницы и выкатилась к…
Яна не смогла придумать название того, куда их компания выкатилась. Она обнаружила перед собой аккуратно-подстриженную, волнистую лужайку. Левую сторону темно-зеленого полотна окаймлял подковообразный бассейн, в синей воде которого томно покачивались кремовые лепестки магнолии. На заднем плане нереальной картинки аккуратной цепочкой выстроились пять игрушечных домиков, вздымающие к небу высокие бордовые крыши и взирающие на мир квадратными глазницами окошек. Неглубокий овраг делил европейскую лужайку на две части и миниатюрные горбатые мостики, прилагающиеся в комплекте, органично вписывались в сказочный ландшафт. С правой стороны композиции в живописном беспорядке цвели и радовали глаз знаменитые сакуры, а под деревьями притаились взрослые копии кукольных скамеечек.
– Я сплю, а это – мой детский сон! – едва слышно проговорила Яна, оглядывая волшебную панораму.
– Мне тоже нравится, – кивнул Андрей.
Четверка разделилась. Толик и Герман развернулись и потопали в сторону пансионата. Яна и ее провожатый бесшумно пересекли бархатную лужайку, в несколько шагов преодолели мостик и по короткой тропинке подошли к самому высокому из домиков.
На широкой лавке, вкопанной под окном деревянного домика, подставив лицо ласковому солнышку, спала-загорала пышнотелая белокожая брюнетка. Яна несколько секунд любовалась символом женской красоты позапрошлого века, после чего в надежде кинула взгляд на ближайший куст, надеясь отыскать местного Кустодиева. Разочарованная отсутствием маньяка, она решила устроить переполох собственными силами.
– Старосте «В» класса, гип-гип ура! – рявкнула провокаторша.
Полина энергично подпрыгнула, приведя в движение шикарное тело. Солнечные очки, искусно закамуфлированные в копне растрепанных волос, криво рухнули с макушки на подзагоревший нос богини. Растерянно содрав очки, Полина вытаращилась на приблудившуюся парочку, а потом вскочила с лавки и сжала шутницу в объятиях.
– Янка, какая ты все-таки неугомонная и рыжая!
Она легко приподняла одноклассницу, с чувством сжала в объятиях.
– Заканчивайте меня тискать, – простонала приезжая.
– Явилась последней. Как обычно, – не обращала внимания любвеобильная староста.
– Традиции – это святое, – хрипела Яна. – Их не соблюдать, себя не уважать. И поставь меня на травку, пожалуйста.
Ее просьба возымела действие: она почувствовала землю под ногами.
– Я по-прежнему плетусь в хвосте событий.
– А я приехала вчера! Представляешь, вечером… – задохнулась от эмоций Полина.
– Да-да, слышала про вашу замечательную вылазку. Как здоровье? Не кашляешь?
– Не дождетесь. Майские розы не кашляют.
Сияющий вид «розы» подтверждал ее хвастливые слова. Яна перевела взгляд на Андрея. Подлый разведчик открыто любовался цветущим видом Полины.
– Хороша, – признала Яна. – Ночная прогулка пошла тебе на пользу.
Аппетитная мадам хохотнула, кокетливо дернула плечиком и вернулась к делам насущным:
– Мы с Никой живем в этом доме. – Она похлопала по бревнам за спиной. – Официально, это коттедж номер три. На втором этаже – наши спальни, а на первом – шикарная гостиная. Мы прозвали ее кают-компанией. Позади домика – большая веранда. Народ сильно ее полюбил. Уйти не могут.
– Как же нам уйти? – ухмыльнулся Андрей. – Там стратегический запас спиртного и красивейшие женщины мира в придачу.
– Рай земной, – согласилась Полина. – Я и говорю, – не выгонишь.
Вернувшись к обязанностям старосты, она привычно распоряжалась свободным временем одноклассницы.
– Иди к себе, встречайся с Олей, обживайся, принимай душ, наводи красоту и к нам. Ждем вас через два часа на веранде. Это-о будет пятнадцать ноль-ноль. Да, бокалы не забудьте.
– Бокалы – это, конечно, важно, но где я…
– Жить будешь в четвертом коттедже, – вмешался Андрей и понес чемодан Яны к дверям соседнего одноэтажного домика.
Она поспешила за проводником. На ходу окинула взглядом дощатый фасад строения, резные ставни, черепичную крышу.
– О чем задумалась? – спросил одноклассник, выставляя чемодан на крыльцо. – Стучи. Твоя подружка еще утром приехала.
Яна деликатно стукнула и оглянулась на командира:
– Не слышит.
– Стучи громче, – посоветовал тот.
Яна занесла руку для решительного удара и застыла. Дверь кают-компании распахнулась, и на пороге объявился кудрявый блондин двухметрового роста. Он лениво облокотился о косяк и взглядом ироничных светло-голубых глаз оценил «свежее пополнение» с головы до ног. Яна немедленно взбрыкнула:
– Веди себя скромнее, Галл!
Полина торопливо вмешалась в грядущую перепалку:
– Как это мило! Господин доктор прервал отдых и вышел лично поприветствовать бывшую соседку по парте. А теперь, голуби, вежливо поздоровайтесь прежде, чем вцепитесь друг другу в глотки.
Борис Галл с нескрываемым сарказмом рассматривал эту «бывшую».
– Здрасти, – Яна изобразила подобие книксена. – По-моему, он еще больше вымахал. – И понеслась с места в карьер: – Как ты мог бросить своих швейцарских пациентов? Они без тебя не выживут.
Она вцепилась в дверную ручку, дернула и, как повелось с утра, безрезультатно. Яна разозлилась, пошла красными пятнами:
– Морока с этими дверями! Полина, чего он таращится на меня, как на орангутанга в зоопарке?
– Не-ет, – протянула та, – взгляд у него профессиональный. Это типичный доктор Хаус. Глянул наш Борис на трясущегося пациента и диагнозом – хрясть!
– Точно. И пациент – не жилец.
Добрый Борис зверски ухмыльнулся:
– Здравствуй, Яна. Ты ничуть не изменилась. Такая же …беспечная.
Он кивнул Андрею и, развернувшись, скрылся в домике.
– Ругательство новое придумал, – оценила модерн Яна и громыхнула кулаком в дверь. – Оля, открывай, я приехала!
ГЛАВА 3 - в которой на сцене появляется искуситель
Озёрск в Казахстане – это маленький военный городок, приткнувшийся к берегу пресной части Балхаша. Вокруг него, на десятки километров, водная гладь и каменистая пустыня. Здесь и выпало служить отважным ракетчикам – родителям Яны и Ольги. Прибывшие семьи военнослужащих расселили по служебным квартирам. Отцы ушли на службу, а матери занялись обустройством скромного быта. Детей, чтобы не крутились под ногами, отправили гулять на детскую площадку возле дома. В те года это было в порядке вещей.
Девочки познакомились в песочнице, сбежали пару раз с горки, покатались на качелях и стали подружками. Неразлучной парочкой они отправились в старшую группу детского садика, а когда пришла пора школы, поступили в первый «В» класс.
