Дверь внезапно распахнулась, и Яна спиной ввалилась в прихожую, собираясь неэлегантно прилечь на полку для обуви. Однако ей повезло: у высокой поджарой брюнетки, что открыла им дверь, оказалась отменная реакция. Луиза успела поддержать падающую гостью, хотя позже об этом пожалела. Она уставилась на Яну темно-карими, почти черными глазами и недовольно поджала губы.
– Спасибо, – смущенно поблагодарила Оля. – Мы тут экспериментировали немножко.
– Физкульт-привет, Лу! – ничуть не смутилась Яна. – Как поживают будущие чемпионы? Радуют результатами?
– Радуют. Иногда удивляют. Ты меня вот тоже удивляешь, – Луиза изучила Яну с ног до головы. – Столько ребячества в твои годы. И для тебя я – Луиза, – пятерней взъерошила короткие волосы, задрала подбородок и удалилась на веранду.
– Оль, ты ее слышала? Скажи, смахивает на кого-то? Вспомнила! На бабку из отцовской деревни. Тощая была старуха, черная и злопамятная, пост соблюдала по старости и круги вокруг церкви нарезала. Ненавидела городских, обзывая их нехристями. А я была городская, – и переключилась. – Луиза всегда меня недолюбливала. В классе я была самой маленькой и слабой, не могла залезть на канат.
– Я тоже не могла, – эхом отозвалась Оля.
– Тянули команду на дно, – согласилась ее напарница. – За что нас любить?
Поглядывая по сторонам, они прошлись по кают-компании, держа курс на веранду.
– Комнатка побольше нашей будет. Смотри, диван кожаный, плазма на пол стены, о-хо-хо, и картиночки провокационные, – комментировала Яна. – И это только первый этаж. Как думаешь, что там наверху, в спальных апартаментах? Неужели шелковые простыни, хрустальные канделябры и шампанское в серебряном ведерке?
Маленький стол на веранде изнемогал под тяжестью выставленных на него коробок и бутылок. Бокалы с напитками присутствующие держали в руках, а часть закуски приспособили на коленях.
–…покинь родину и узнаешь, что такое тоска. Для нас, офицерских детей… – Герман прервал речь и поднял бокал, приветствуя Олю и Яну.
Стульев было семь, поэтому при явлении подруг двое мужчин пересели на перила веранды. Полина обернулась к новоприбывшим, ладонью придерживая огромную коробку конфет.
– Куда вы пропали? Говорила же, в три часа – общий сбор.
– Опоздали на двадцать шесть минут, – отчеканила Луиза, намереваясь вкатить публичный выговор.
– Привет, Яночка! – радостное приветствие свело на нет назревающую перепалку.
Прелестная блондинка, чья бархатная кожа и синие глаза с поволокой, заставили подруг синхронно вздохнуть, вознамерилась выйти из-за стола. Галл церемонно подал блондинке руку, Андрей помог выйти из-за стола, а Толик преданно потянулся следом.
– Все хорошеешь, Вероника. – Яна отметила, что лицо и руки одноклассницы имели оттенок легкого курортного загара.
Женщины расцеловались, и школьная красавица тем же достойным макаром вернулась на прежнее место. Яна села на свободный стул и пристроила пустые бокалы на край столешницы.
– Мы тут пьем, предаваясь ностальгическому мазохизму. – Полина выдала фразу дня и сама задумалась над сказанным.
– Приятное времяпрепровождение, – согласилась Оля. – Можно тост?
– Поднимаем бокалы! – выкрикнул Толик и взмахнул ножом с вычурной наборной ручкой.
До этого момента энтузиаст-помощник усердно кромсал яблоки на идеальные четвертинки.
– Нам не забыть… – душевно затянула подруга.
Яна без восторга следила, как ее бокал наполняется красным вином.
– Хоть бы из вежливости поинтересовался, что я буду пить, – пробурчала она, косясь в сторону добровольного сомелье.
Галл никак не отреагировал на хмурый взгляд бывшей соседки.
– К вину, – над ее плечом склонился Герман, протянув коробку с шоколадными конфетами.
– Не хочу. Подкорми Луизу, больно вредная. Похоже, сладкого мало ест.
– Успела и с ней поругаться? – обрадовался господин артист.
– Я – сама доброжелательность, но она мной недовольна.
Герман забрал коробку, выпрямился, удобнее устраиваясь на перилах.
– Так есть за что, – пробормотал он.
– …гарнизонный Дом Офицеров: гигантские картины на стенах, сцена, цветные прожектора… – плела словесное кружево Полина.
Яна обратила внимание, что Олин тост превратился в бесконечную эстафету. Каждый добавлял что-то свое, и не было конца-края воспоминаниям. Когда слово взял Галл, она решила попробовать вино. Равнодушная к выступлению, сделала осторожный глоток: «Фу! Сладкая гадость!» – скривилась и…
– …и Войтовская пляшет на сцене в одном башмаке. Второй камнем улетел в партер. Такой кордебалет век не забудешь! – выхватила фразу из воспоминаний проклятого соседа и подавилась приторным вином.
Оля, а потом и Гера по очереди стучали по спине. Яна в сердцах отмахнулась от обоих, уронила бокал на стол, и резко поднялась, горя желанием физически уничтожить врага. Рюкзачок, до этого момента преспокойно лежащий у нее на коленях, с грохотом улетел под стол.
Народ оживился. Герман и Полина проявили редкую в наше время услужливость и вдвоем полезли за рюкзаком. Стол вздрогнул, опасно качнулся, угрожая излиться цветной рекой и рассыпаться сладкими дарами. Одноклассники предусмотрительно отодвинулись подальше от эпицентра страстей.
– Господин артист, – звучал голос Полины, – вы зачем полезли сюда? Не по чину вроде.
– С тобой, солнышко, хотел встретиться наедине.
Стоящая на четвереньках Полина прыснула и затихла. Под столом что-то происходило.
– Эй, как там мой рюкзак? – стукнула по столешнице Яна. – Не мешает?
– Ты мешаешь, Войтовская! – придушенно отозвался Герман.
– Вылезайте. И рюкзак не забудьте, помощники. Все из-за тебя, Галл.
Обвиняемый всем видом показывал, что он никаким боком не имеет отношение к происходящему. Из-под стола появился взлохмаченный Гера, следом выглянула румяная староста. После пятого напоминания она извлекла наружу позабытый рюкзак-сводник.
– Это его проделки, – шептала Оля, обвиняя волшебную посудину.
– Он здесь при чем? – хозяйка чаши отметала всяческие подозрения от шкодливого питомца. – Полина липнет к Герману. Герман играется с Полиной. Естественный процесс. Не надо его винить, тем более он в коробке.
Гулянка набирала обороты. Староста спохватилась и с помпой раздала «на память» забавные магнитики: цветной барельеф головастого очкарика, громадного портфеля и раздерганного букетика. Привезенный «первоклассник» должен был напоминать о трогательных минутах встречи. В бой вступила тяжелая артиллерия – вещественные доказательства.
– У меня есть пара видеофильмов про наш Озёрск. Предлагаю вечером собраться в кают-компании и посмотреть, – предложил Галл.
– Сейчас принесу фотографии. Там соревнования девятых классов по легкой атлетике. Этих снимков вы не видели, – объявила Луиза.
Она поднялась с места и, подобно танку, стала продвигаться между столом и сидящими одноклассниками. На пару секунд физкультурница заслонила телом самодовольного Галла, аккуратно обошла Веронику, задвинула в угол кроткую Олю и намертво застряла возле Войтовской.
– Проходи уже, – стонала та, не зная как уберечь ноги.
Между стульями танк заклинило. Оценив масштабы последствий, Яна одномоментно сдернула рюкзак с колен, повесила за лямку на спинку стула и отодвинулась к перилам.
– У меня тоже есть сюрприз! – порадовала присутствующих Вероника. – Помните первомайский субботник в десятом классе? Я привезла слайды и фотографии. – Она поднялась и в сопровождении двух мужчин поплыла к выходу.
– Мы с Галлом – за стульями, – отчитался красный Толик, с обожанием таращась на предмет вожделения.
– Как по мне, забери его насовсем, – выступила Яна, рассматривая кусочек груши, любезно преподнесенной ей на острие ножа. – Вокруг пансионата – чудовищной красоты горы, леса и озера – идиллия для трудоголика, а он сидит тут, с нами, драгоценное время теряет. Заведи его в лесную чащу! В конце-концов вы можете вдвоем по тропинкам гулять!
Галл хохотнул и переступил порог веранды. Его соратник повел тонкой шеей, открыл рот, желая пригвоздить Войтовскую к стулу, но неожиданно скрылся за дверью: Луиза побеспокоилась о душевном равновесии Толика, выдернув в комнату сильным рывком.
– Галл, как увидел Янку, в лице изменился, – глубокомысленно заявила Полина.
– По-прежнему любит, – кивнул артист.
– Издеваетесь? Какая любовь? – взвилась свечой Яна. – Сто лет прошло и никогда, слышите, никогда…
– Не сто, а двадцать и старая любовь не ржавеет. Интересно со стороны наблюдать за развитием школьных отношений, – резвился Герман.
Яна повесила рюкзак на плечо, собираясь покинуть насмешников.
– Главное, далеко не уходи, – предупредил Андрей. – Уважаемые одноклассники, никто не расслабляется. Через полчаса выдвигаемся на экскурсию в старинный замок. Осилите километр под горку?
Нестройное «да-а» было ему ответом. Оля усадила рассерженную подругу на место, а Полина вслух строила планы, распределяя людей и обязанности. Итогом ее размышлений стало лаконичное выступление, которое пустившийся во все тяжкие артист демонстративно записывал на диктофон.
– Их надо беречь! – Полина задержала взгляд на подругах. – Призываю каждую выбрать нетрезвого мужчину и охранять. Взгляните на Германа! Судя по ребяческому поведению, он нетрезв. Чудо, держись за перила, а не за телефон! – и снова обратилась к аудитории. – Девочки, перед нами стоит задача: препроводить мальчиков в замок… Как он называется? – обратилась она к Андрею.
– Замок Невест.
– Вау! – оценила Полина и продолжила. – Я даже взволновалась. Итак, надо отвести их в замок Невест, а по окончанию экскурсии, непременно вернуть обратно. Я выбираю Германа.
Яна обернулась, ласково похлопала артиста по ноге.
– Тебя застолбили, – объявила она. – Полин, зачем нашему разведчику провожатая? Он никогда не пьянеет и не теряется. Что касается Толика, этот меня со школьных времен недолюбливает. Остается Галл. Только не вздумайте его подсовывать! Была моя воля, замуровала бы соседа вместе с его огромным самомнением и чемоданом в стене замка.
– У нашего швейцарского дохтура большой чемодан? – удивилась староста.
– Гигантский. Там он хранит шлем с забралом, стальные латы и острый меч. Какое рыцарское имя было у Бориски?
– Галахад, – автоматически ответила Полина.
– Рыцарь Галахад не нуждается в опеке, – закруглила выступление Яна и спряталась за Ольгой.
Та с осуждением толкнула подружку локтем, заметив, как переглянулись мужчины.
– Полина, ты была в курсе наших рыцарских игрищ? – с улыбкой поинтересовался Андрей.
Бывшая староста покосилась на Войтовскую, открыла рот, но тут на сцене объявился сэр Галахад собственной персоной. Он распахнул дверь веранды и пропустил вперед добровольного «носильщика стульев». Толик был благодушен, улыбался сверх меры, едва заметно покачивался, блуждая глазками по сторонам. Двигаясь боком, он шел и шел, пока не уперся деревянной ножкой в чью-то спину. Повернувшись, Яна оттолкнула приблудный стул.
– Иди к черту!
Этого оказалось достаточным, чтобы носильщика мотнуло в сторону Германа. Под напором неконтролируемой мебели, господин артист едва не отправился в овраг, но был придержан крепкой рукой Полины. Она, понятное дело, приступила к роли ангела-хранителя. Тем временем Андрей ловко подобрался к Толику и восстановил утраченное равновесие последнего, а подоспевший Галахад, преодолевая возмущение и сопротивление, отобрал стулья у раззадорившегося помощника.
– Чаплин, твою дивизию, кому сказал, отпусти стул! – рычал Борис, выдирая из рук Толика опасную мебель.
Переступающая через порог Вероника, неожиданно для себя столкнулась с Андреем. Она взмахнула руками, и пачка фотографий разлетелась снимками, усыпав пол цветным ковром. Сразу несколько человек ринулись подбирать фотокарточки и, как водится, попутно рассматривать. Разведчик и первая красавица класса двигались с противоположных сторон. Они встретились посреди хаоса, схватившись за один снимок.
– Море красивое, не наше, – оценил фотографию Андрей.
– Это я в прошлом году отдыхала в Портофино.
– Средиземноморский загар тебе к лицу.
Вероника смутилась и отвела глаза.
Яна вытянула шею и взглянула на обсуждаемую фотографию: там, на фоне неправдоподобно-синего моря, стояла загорелая Ника в белоснежном купальнике.
– Я даже не догадывалась, что в таком виде, ты выходила на субботник в десятом классе, – брякнула Войтовская и в расстройстве полезла в рюкзачок.
Она достала солнечные очки, натянула их на нос и в сердцах хлопнула рюкзаком по пустому сиденью Луизы. Не хотелось, чтобы кто-то заметил ее злые и несчастные глаза.
Подруги стояли перед дверями маленького коттеджа и лениво перекидывались фразами. Они поменялись ролями: Оля держала бокалы, а Яна отпирала дверь карточкой. С первого раза не получилось: она была сильно рассержена, и замок не оценил ее порывистых движений.
– Не понимаю, как я могла потерять ее? – Она помахала карточкой, используя ее в качестве веера, и предприняла новую попытку открыть проникнуть в коттедж.
– Нашлась ведь, – невозмутимо реагировала подружка.
– Галл, чудовище, подсуетился. Надо же, высмотрел ее под столом.
Замок тихо щелкнул, и дверь открылась, впуская временных хозяев.
– Демонстративно поднял, торжественно вручил, в воспитательных целях обозвав безалаберной! – Яна присела на тумбу и душераздирающе вздохнула.
– Нет мне покоя! – Она сняла туфли и повертела головой в поисках тапочек. – Да, где они? Здесь же оставляла. Одна есть. Куда убежала вторая?
Вторая обнаружилась в темном закутке при входе.
– Странно. Мне казалось…
– Он всегда собирал твои вещи. Ты просто забыла.
– Ничего не забыла. Вспоминать не хотела.
Яна встала с тумбы и спиной толкнула дверь в комнату.
– Слушай, ты зачем устроила провокацию за столом? Теперь наши дотошные рыцари прицепятся с расспросами к Полине. – Оля уселась на тумбу и принялась расшнуровывать кроссовки.
– Мне надо кое в чем разобраться. Развели тут тайны Мадридского…, – Яна развернулась, переступила через низкий порожек комнаты и умолкла в растерянности.
Оля ползала под тумбой, выуживая забившиеся в дальний угол тапочки. Не услышав окончания фразы, она добавила для порядка:
– …двора, – натянула мохнатые шлепанцы, с довольным стоном распрямилась, шагнула вслед за Яной через порог и ахнула, прижав ладони к щекам.
Их комнату разгромили. Изумленные подруги стояли посреди хаоса. Волнистая равнина, сотворенная из подушек, одеял, покрывал и одежды, будила неуемную фантазию. Платяной шкаф был сдвинут с места, дверцы распахнуты, одна створка криво висела на уцелевшей петле.
– Такое раньше в кино видела, – оборонила Яна. – Детектив.
Косметика, белье, вещи, обувь – все валялось на полу и напоминало то ли генеральную уборку в разгаре, то ли процесс сотворения мира. Чуть в стороне лежали выпотрошенные сумки, содержимое которых свирепые гости разметали по всей комнате.
– Смерч прошелся. Или ураган. Что-нибудь понимаешь? – Яна обернулась к подруге.
– Нас ограбили! – бледная Оля держалась за косяк.
– Что у тебя украли? – Войтовская вела себя на удивление хладнокровно. – Мой фотоаппарат, вижу, у батареи валяется. Не понравился грабителям.
Подружка сорвалась с места, пробежалась по одеялу, споткнулась о подушку и подхватила свою сумку.
– Спасибо, – смущенно поблагодарила Оля. – Мы тут экспериментировали немножко.
– Физкульт-привет, Лу! – ничуть не смутилась Яна. – Как поживают будущие чемпионы? Радуют результатами?
– Радуют. Иногда удивляют. Ты меня вот тоже удивляешь, – Луиза изучила Яну с ног до головы. – Столько ребячества в твои годы. И для тебя я – Луиза, – пятерней взъерошила короткие волосы, задрала подбородок и удалилась на веранду.
– Оль, ты ее слышала? Скажи, смахивает на кого-то? Вспомнила! На бабку из отцовской деревни. Тощая была старуха, черная и злопамятная, пост соблюдала по старости и круги вокруг церкви нарезала. Ненавидела городских, обзывая их нехристями. А я была городская, – и переключилась. – Луиза всегда меня недолюбливала. В классе я была самой маленькой и слабой, не могла залезть на канат.
– Я тоже не могла, – эхом отозвалась Оля.
– Тянули команду на дно, – согласилась ее напарница. – За что нас любить?
Поглядывая по сторонам, они прошлись по кают-компании, держа курс на веранду.
– Комнатка побольше нашей будет. Смотри, диван кожаный, плазма на пол стены, о-хо-хо, и картиночки провокационные, – комментировала Яна. – И это только первый этаж. Как думаешь, что там наверху, в спальных апартаментах? Неужели шелковые простыни, хрустальные канделябры и шампанское в серебряном ведерке?
Маленький стол на веранде изнемогал под тяжестью выставленных на него коробок и бутылок. Бокалы с напитками присутствующие держали в руках, а часть закуски приспособили на коленях.
–…покинь родину и узнаешь, что такое тоска. Для нас, офицерских детей… – Герман прервал речь и поднял бокал, приветствуя Олю и Яну.
Стульев было семь, поэтому при явлении подруг двое мужчин пересели на перила веранды. Полина обернулась к новоприбывшим, ладонью придерживая огромную коробку конфет.
– Куда вы пропали? Говорила же, в три часа – общий сбор.
– Опоздали на двадцать шесть минут, – отчеканила Луиза, намереваясь вкатить публичный выговор.
– Привет, Яночка! – радостное приветствие свело на нет назревающую перепалку.
Прелестная блондинка, чья бархатная кожа и синие глаза с поволокой, заставили подруг синхронно вздохнуть, вознамерилась выйти из-за стола. Галл церемонно подал блондинке руку, Андрей помог выйти из-за стола, а Толик преданно потянулся следом.
– Все хорошеешь, Вероника. – Яна отметила, что лицо и руки одноклассницы имели оттенок легкого курортного загара.
Женщины расцеловались, и школьная красавица тем же достойным макаром вернулась на прежнее место. Яна села на свободный стул и пристроила пустые бокалы на край столешницы.
– Мы тут пьем, предаваясь ностальгическому мазохизму. – Полина выдала фразу дня и сама задумалась над сказанным.
– Приятное времяпрепровождение, – согласилась Оля. – Можно тост?
– Поднимаем бокалы! – выкрикнул Толик и взмахнул ножом с вычурной наборной ручкой.
До этого момента энтузиаст-помощник усердно кромсал яблоки на идеальные четвертинки.
– Нам не забыть… – душевно затянула подруга.
Яна без восторга следила, как ее бокал наполняется красным вином.
– Хоть бы из вежливости поинтересовался, что я буду пить, – пробурчала она, косясь в сторону добровольного сомелье.
Галл никак не отреагировал на хмурый взгляд бывшей соседки.
– К вину, – над ее плечом склонился Герман, протянув коробку с шоколадными конфетами.
– Не хочу. Подкорми Луизу, больно вредная. Похоже, сладкого мало ест.
– Успела и с ней поругаться? – обрадовался господин артист.
– Я – сама доброжелательность, но она мной недовольна.
Герман забрал коробку, выпрямился, удобнее устраиваясь на перилах.
– Так есть за что, – пробормотал он.
– …гарнизонный Дом Офицеров: гигантские картины на стенах, сцена, цветные прожектора… – плела словесное кружево Полина.
Яна обратила внимание, что Олин тост превратился в бесконечную эстафету. Каждый добавлял что-то свое, и не было конца-края воспоминаниям. Когда слово взял Галл, она решила попробовать вино. Равнодушная к выступлению, сделала осторожный глоток: «Фу! Сладкая гадость!» – скривилась и…
– …и Войтовская пляшет на сцене в одном башмаке. Второй камнем улетел в партер. Такой кордебалет век не забудешь! – выхватила фразу из воспоминаний проклятого соседа и подавилась приторным вином.
Оля, а потом и Гера по очереди стучали по спине. Яна в сердцах отмахнулась от обоих, уронила бокал на стол, и резко поднялась, горя желанием физически уничтожить врага. Рюкзачок, до этого момента преспокойно лежащий у нее на коленях, с грохотом улетел под стол.
Народ оживился. Герман и Полина проявили редкую в наше время услужливость и вдвоем полезли за рюкзаком. Стол вздрогнул, опасно качнулся, угрожая излиться цветной рекой и рассыпаться сладкими дарами. Одноклассники предусмотрительно отодвинулись подальше от эпицентра страстей.
– Господин артист, – звучал голос Полины, – вы зачем полезли сюда? Не по чину вроде.
– С тобой, солнышко, хотел встретиться наедине.
Стоящая на четвереньках Полина прыснула и затихла. Под столом что-то происходило.
– Эй, как там мой рюкзак? – стукнула по столешнице Яна. – Не мешает?
– Ты мешаешь, Войтовская! – придушенно отозвался Герман.
– Вылезайте. И рюкзак не забудьте, помощники. Все из-за тебя, Галл.
Обвиняемый всем видом показывал, что он никаким боком не имеет отношение к происходящему. Из-под стола появился взлохмаченный Гера, следом выглянула румяная староста. После пятого напоминания она извлекла наружу позабытый рюкзак-сводник.
– Это его проделки, – шептала Оля, обвиняя волшебную посудину.
– Он здесь при чем? – хозяйка чаши отметала всяческие подозрения от шкодливого питомца. – Полина липнет к Герману. Герман играется с Полиной. Естественный процесс. Не надо его винить, тем более он в коробке.
Гулянка набирала обороты. Староста спохватилась и с помпой раздала «на память» забавные магнитики: цветной барельеф головастого очкарика, громадного портфеля и раздерганного букетика. Привезенный «первоклассник» должен был напоминать о трогательных минутах встречи. В бой вступила тяжелая артиллерия – вещественные доказательства.
– У меня есть пара видеофильмов про наш Озёрск. Предлагаю вечером собраться в кают-компании и посмотреть, – предложил Галл.
– Сейчас принесу фотографии. Там соревнования девятых классов по легкой атлетике. Этих снимков вы не видели, – объявила Луиза.
Она поднялась с места и, подобно танку, стала продвигаться между столом и сидящими одноклассниками. На пару секунд физкультурница заслонила телом самодовольного Галла, аккуратно обошла Веронику, задвинула в угол кроткую Олю и намертво застряла возле Войтовской.
– Проходи уже, – стонала та, не зная как уберечь ноги.
Между стульями танк заклинило. Оценив масштабы последствий, Яна одномоментно сдернула рюкзак с колен, повесила за лямку на спинку стула и отодвинулась к перилам.
– У меня тоже есть сюрприз! – порадовала присутствующих Вероника. – Помните первомайский субботник в десятом классе? Я привезла слайды и фотографии. – Она поднялась и в сопровождении двух мужчин поплыла к выходу.
– Мы с Галлом – за стульями, – отчитался красный Толик, с обожанием таращась на предмет вожделения.
– Как по мне, забери его насовсем, – выступила Яна, рассматривая кусочек груши, любезно преподнесенной ей на острие ножа. – Вокруг пансионата – чудовищной красоты горы, леса и озера – идиллия для трудоголика, а он сидит тут, с нами, драгоценное время теряет. Заведи его в лесную чащу! В конце-концов вы можете вдвоем по тропинкам гулять!
Галл хохотнул и переступил порог веранды. Его соратник повел тонкой шеей, открыл рот, желая пригвоздить Войтовскую к стулу, но неожиданно скрылся за дверью: Луиза побеспокоилась о душевном равновесии Толика, выдернув в комнату сильным рывком.
– Галл, как увидел Янку, в лице изменился, – глубокомысленно заявила Полина.
– По-прежнему любит, – кивнул артист.
– Издеваетесь? Какая любовь? – взвилась свечой Яна. – Сто лет прошло и никогда, слышите, никогда…
– Не сто, а двадцать и старая любовь не ржавеет. Интересно со стороны наблюдать за развитием школьных отношений, – резвился Герман.
Яна повесила рюкзак на плечо, собираясь покинуть насмешников.
– Главное, далеко не уходи, – предупредил Андрей. – Уважаемые одноклассники, никто не расслабляется. Через полчаса выдвигаемся на экскурсию в старинный замок. Осилите километр под горку?
Нестройное «да-а» было ему ответом. Оля усадила рассерженную подругу на место, а Полина вслух строила планы, распределяя людей и обязанности. Итогом ее размышлений стало лаконичное выступление, которое пустившийся во все тяжкие артист демонстративно записывал на диктофон.
– Их надо беречь! – Полина задержала взгляд на подругах. – Призываю каждую выбрать нетрезвого мужчину и охранять. Взгляните на Германа! Судя по ребяческому поведению, он нетрезв. Чудо, держись за перила, а не за телефон! – и снова обратилась к аудитории. – Девочки, перед нами стоит задача: препроводить мальчиков в замок… Как он называется? – обратилась она к Андрею.
– Замок Невест.
– Вау! – оценила Полина и продолжила. – Я даже взволновалась. Итак, надо отвести их в замок Невест, а по окончанию экскурсии, непременно вернуть обратно. Я выбираю Германа.
Яна обернулась, ласково похлопала артиста по ноге.
– Тебя застолбили, – объявила она. – Полин, зачем нашему разведчику провожатая? Он никогда не пьянеет и не теряется. Что касается Толика, этот меня со школьных времен недолюбливает. Остается Галл. Только не вздумайте его подсовывать! Была моя воля, замуровала бы соседа вместе с его огромным самомнением и чемоданом в стене замка.
– У нашего швейцарского дохтура большой чемодан? – удивилась староста.
– Гигантский. Там он хранит шлем с забралом, стальные латы и острый меч. Какое рыцарское имя было у Бориски?
– Галахад, – автоматически ответила Полина.
– Рыцарь Галахад не нуждается в опеке, – закруглила выступление Яна и спряталась за Ольгой.
Та с осуждением толкнула подружку локтем, заметив, как переглянулись мужчины.
– Полина, ты была в курсе наших рыцарских игрищ? – с улыбкой поинтересовался Андрей.
Бывшая староста покосилась на Войтовскую, открыла рот, но тут на сцене объявился сэр Галахад собственной персоной. Он распахнул дверь веранды и пропустил вперед добровольного «носильщика стульев». Толик был благодушен, улыбался сверх меры, едва заметно покачивался, блуждая глазками по сторонам. Двигаясь боком, он шел и шел, пока не уперся деревянной ножкой в чью-то спину. Повернувшись, Яна оттолкнула приблудный стул.
– Иди к черту!
Этого оказалось достаточным, чтобы носильщика мотнуло в сторону Германа. Под напором неконтролируемой мебели, господин артист едва не отправился в овраг, но был придержан крепкой рукой Полины. Она, понятное дело, приступила к роли ангела-хранителя. Тем временем Андрей ловко подобрался к Толику и восстановил утраченное равновесие последнего, а подоспевший Галахад, преодолевая возмущение и сопротивление, отобрал стулья у раззадорившегося помощника.
– Чаплин, твою дивизию, кому сказал, отпусти стул! – рычал Борис, выдирая из рук Толика опасную мебель.
Переступающая через порог Вероника, неожиданно для себя столкнулась с Андреем. Она взмахнула руками, и пачка фотографий разлетелась снимками, усыпав пол цветным ковром. Сразу несколько человек ринулись подбирать фотокарточки и, как водится, попутно рассматривать. Разведчик и первая красавица класса двигались с противоположных сторон. Они встретились посреди хаоса, схватившись за один снимок.
– Море красивое, не наше, – оценил фотографию Андрей.
– Это я в прошлом году отдыхала в Портофино.
– Средиземноморский загар тебе к лицу.
Вероника смутилась и отвела глаза.
Яна вытянула шею и взглянула на обсуждаемую фотографию: там, на фоне неправдоподобно-синего моря, стояла загорелая Ника в белоснежном купальнике.
– Я даже не догадывалась, что в таком виде, ты выходила на субботник в десятом классе, – брякнула Войтовская и в расстройстве полезла в рюкзачок.
Она достала солнечные очки, натянула их на нос и в сердцах хлопнула рюкзаком по пустому сиденью Луизы. Не хотелось, чтобы кто-то заметил ее злые и несчастные глаза.
ГЛАВА 5 - в которой разгром плавно перетекает в фотосессию
Подруги стояли перед дверями маленького коттеджа и лениво перекидывались фразами. Они поменялись ролями: Оля держала бокалы, а Яна отпирала дверь карточкой. С первого раза не получилось: она была сильно рассержена, и замок не оценил ее порывистых движений.
– Не понимаю, как я могла потерять ее? – Она помахала карточкой, используя ее в качестве веера, и предприняла новую попытку открыть проникнуть в коттедж.
– Нашлась ведь, – невозмутимо реагировала подружка.
– Галл, чудовище, подсуетился. Надо же, высмотрел ее под столом.
Замок тихо щелкнул, и дверь открылась, впуская временных хозяев.
– Демонстративно поднял, торжественно вручил, в воспитательных целях обозвав безалаберной! – Яна присела на тумбу и душераздирающе вздохнула.
– Нет мне покоя! – Она сняла туфли и повертела головой в поисках тапочек. – Да, где они? Здесь же оставляла. Одна есть. Куда убежала вторая?
Вторая обнаружилась в темном закутке при входе.
– Странно. Мне казалось…
– Он всегда собирал твои вещи. Ты просто забыла.
– Ничего не забыла. Вспоминать не хотела.
Яна встала с тумбы и спиной толкнула дверь в комнату.
– Слушай, ты зачем устроила провокацию за столом? Теперь наши дотошные рыцари прицепятся с расспросами к Полине. – Оля уселась на тумбу и принялась расшнуровывать кроссовки.
– Мне надо кое в чем разобраться. Развели тут тайны Мадридского…, – Яна развернулась, переступила через низкий порожек комнаты и умолкла в растерянности.
Оля ползала под тумбой, выуживая забившиеся в дальний угол тапочки. Не услышав окончания фразы, она добавила для порядка:
– …двора, – натянула мохнатые шлепанцы, с довольным стоном распрямилась, шагнула вслед за Яной через порог и ахнула, прижав ладони к щекам.
Их комнату разгромили. Изумленные подруги стояли посреди хаоса. Волнистая равнина, сотворенная из подушек, одеял, покрывал и одежды, будила неуемную фантазию. Платяной шкаф был сдвинут с места, дверцы распахнуты, одна створка криво висела на уцелевшей петле.
– Такое раньше в кино видела, – оборонила Яна. – Детектив.
Косметика, белье, вещи, обувь – все валялось на полу и напоминало то ли генеральную уборку в разгаре, то ли процесс сотворения мира. Чуть в стороне лежали выпотрошенные сумки, содержимое которых свирепые гости разметали по всей комнате.
– Смерч прошелся. Или ураган. Что-нибудь понимаешь? – Яна обернулась к подруге.
– Нас ограбили! – бледная Оля держалась за косяк.
– Что у тебя украли? – Войтовская вела себя на удивление хладнокровно. – Мой фотоаппарат, вижу, у батареи валяется. Не понравился грабителям.
Подружка сорвалась с места, пробежалась по одеялу, споткнулась о подушку и подхватила свою сумку.
