ГЛАВА 1
Я была одинока, бедна и полна достоинства. Первое и второе, в сочетании с лишним третьим, приносили сплошные хлопоты. Жила я на окраине города в обшарпанном, снискавшем дурную славу, общежитии. Роста была высокого, телосложение имела субтильное, формы деликатные. К недокормленности можете добавить светлые волосы, бледную кожу и темно-серые глаза.
На вид почти англичанка, худосочная аристократка, и работы с твердым окладом у меня не было. Печаль печальная. Тех денег, что я зарабатывала фрилансом, хватало на очень скромную жизнь, без развращающих душу и тело излишеств. Год назад едва на пошла на дно, барахтаясь худым жуком, пузом вверх, в суровом море жизни.
Однако черная полоса сменилась серой, и уже пятый день я уверяла друзей, что финансовое положение мое стабилизировалось, а некоторым в той же Африке бывает много хуже.
– …за два часа – сто долларов, – предложил голос.
Я вырвалась из паутины сна, пнула дремлющую гордость и, зевнув, вежливо послала:
– Гражданин, идите в сауну!
С трудом разлепив глаза, ткнула в кнопку отбоя. Обидеть художника может каждый… в восемь пятьдесят шесть утра? Уже так поздно?
Если брать пример с той дисциплинированной японки, за жизнью которой шестьсот тысяч подписчиков наблюдают в еженедельном видеоблоге, я обязана вскочить с кровати в загадочные пять тридцать утра, чтобы медитативно сложить два десятка чистых полотенец, с улыбкой полить розмарин на балконе и подумать над чашкой зеленого чая часика полтора. Но не сложилось: балкона у меня не было, все четыре полотенца лежали на полке, не нуждаясь в поглаживаниях, чай пила самый демократичный, пакетированный и без изысков, просыпаясь не раньше восьми.
Снова зачирикал телефон, заставив горько сетовать:
– Не искушайте девушку деньгами. Я бедная, но порядочная!
Сто долларов вытянули бы меня из нищеты, куда я привычно свалилась пару дней назад. Впереди – доделать уже оплаченные проекты и помечтать о новых заказах: в ближайшее время денежные вливания моему тощему кошельку точно не грозили.
– Золотко, у тебя с крышей порядок? – спросил мобильник у «бедной». – Ты зачем клиента отшила?
– Не продаюсь, – гордо ответила я и снова зевнула.
– То есть? Я тебе работу нашла, ученицу подгоняю, а она… спишь что ли?
– Да-а. Вчера до трех ночи видео снимала и скоро мой курс буде… какая ученица?
– Никакая. Если не позвонишь работодателю и не извинишься.
– Тому, что предлагал сто долларов? – ошалело спросила я. – За двухчасовое занятие? Подожди, если три раза в неделю, это же триста долларов! Четыре недели, и я получу одну тысячу двести долларов, а за полгода…
– Сейчас закрою стекляшку, прибегу и отвешу оплеуху.
– Уже звоню, – кротко заверила я, собираясь с мыслями и настраиваясь бить земные поклоны.
– Ладно я – Дуракова по фамилии и по жизни, – возмущалась подруга, – но ты же культурная, тонко чувствующая, воспитанная девушка! И зовешься изысканно: Злата Аданте. И что имеем на выходе? Отправила чужого папашу в финскую баню. Как тебе ребенка доверить?
– Сколько лет ребенку? Слу-ушай, а может мне сразу пасть на колени и ползти к нему тихим ходом на четвереньках? Тогда он все простит.
– Угу. И прошлые грехи, и нынешние, и будущие. Звони, золотко. Полуторалитровую негазированную?
Последняя фраза ко мне уже не относилась. Работала Любаня продавцом в магазине из стекла и фанеры на автозаправке, предлагая водителям «широкий выбор товаров в дорогу». Вода в пластиковой таре входила в дежурный перечень.
*** Втыкаю лопату, рою окоп. Добро пожаловать! Если понравилось, добавляем в избранное, ставим звездочку, радуем автора вниманием в комментариях. Автор - хороший. Как и полотенца, любит поглаживания)) ***
Прода от 20.07.2025, 11:51
Присев на диване, подоткнула подушку за спину, решительно провела пятерней по волосам, осаживая гордые и непослушные, после чего набрала номер стодолларового.
– Слушаю, – отозвались там через полминуты.
– Доброе утро! – чирикнула я и ринулась в наступление. – Прошу прощения, Злата Аданте вас беспокоит. У меня была долгая творческая ночь, которая закончилась на рассвете, и я спросонья не разобрала ваше деловое предложение. Простите мою грубость, пожалуйста!
– Видеосвязь включите, – потребовал голос.
А мне снова захотелось отправить его подальше.
«О, боги, только не это! Желаешь увидеть мою помятую физиономию и торчащие лохмы? После визуального знакомства работы мне не получить во веки веков».
Я приуныла. Хрустящие купюры, помахивая цветными крылышками, выстроились журавлиным клином и полетели в даль светлую. Мысленно проводила их взглядом, прощаясь с незаработанными деньгами, и ткнула пальцем в экран.
– Включила, – буркнула недовольно, рассматривая голову снеговика на своей легкомысленной пижаме. Выпирающая и неприлично свисающая оранжевая морковка между двух глаз-шариков как бы намекала.
Стодолларовый ошарашенно молчал. Понимаю. Я и умытая далеко не красавица, но сейчас на экране маячило нечто сногсшибательное: гомо сапиенс – морда ассиметрикус. Если с одной стороны волосы были кое-как приглажены, то с другой – стояли непокорным дыбом, один глаз открылся, а его собрат – спал, левая щека – румяная и слегка примятая, правая – изысканно бледная. Тот еще видок!
– Благодарю, – кашлянул он, сбитый с делового настроя.
– Давайте уберем видео и просто поговорим, – предложила я, отключая веселую картинку. – Итак, вы желаете, чтобы я дала несколько уроков вашему ребенку. Желаете?
– Да, – неуверенно согласился он, справляясь с психологическим ударом, что нанесла ему страхолюдина в девять утра. – Моя дочь с успехом прошла ваш акварельный курс и пожелала индивидуальных занятий.
– С успехом, индивидуальных, – повторила я зачарованно чужую штамповку. – Как вашу дочь зовут?
– Вы с ней общались. Елизавета Шатохина.
– Лиза! – обрадовалась я. – Очень талантливая и любознательная девочка, схватывает на лету…
– Понедельник, среда, пятница вас устраивает? С пяти до семи, – обрубил он мои восторги.
– Вечера? – с надеждой уточнила я, а то, кто их богатых знает.
Вдруг они, как та гуттаперчевая японка, вскакивают мячиком с постели ни свет ни заря и бегут складывать тридцать три полотенца, а уже в пять сорок утра вдохновенно водят кистью по холсту.
– Вечера. Сто долларов – за одно занятие. Мой номер у вас есть, адрес отправлю. Начинаем в понедельник.
– Да, – хрипло согласилась я и уронила погасший телефон на одеяло, – начинаем.
«Робот какой-то. Меня не разыгрывают? Точно человек? И почему он честное лицо свое не продемонстрировал?»
Потом потянула блокнот с тумбочки, сняла колпачок с ручки и взялась считать будущую прибыль. Загореться идеей, мысленно разработать план, расписать на бумаге пункты и подсчитать дивиденды – мое любимое занятие. Лучше всякой медитации успокаивает и вдохновляет.
Я даже второй глаз разлепила, увековечивая в цифрах мой будущий успех. За входной дверью жалобно заскрипел пол, зашаркали тапки, раздался зычный голос соседки, что жила напротив и нежно звалась Анюткой.
– И когда эта тунеядка полы вымоет? Нигде не работает…
Речь идет обо мне. Живу я в наспех перестроенном общежитии, где кухня, коридор и бытовка с душевой капсулой – общее достояние десяти «квартир», созданных из сдвоенных комнат. Туалет для каждой квартиры строго индивидуальный. Этакая царская роскошь!
Прода от 21.07.2025, 10:54
Еще три года назад у Златы Аданте имелась хорошая квартира и дружная семья. Жила я с родителями, однако довольно пожилыми. Родилась поздно. Меня обожали, развивали, защищали, – воспитывали правильно. Я тоже очень любила маму и папу. Детство и юность прошли безмятежно, вне каких-либо хлопот и потрясений. Позже, когда я училась на четвертом курсе академии искусств, мама тяжело заболела. Через месяц учебу пришлось оставить, потому что от огорчений и забот слег папа. Денег не хватало, и просторная двухкомнатная квартира была продана, а мы въехали в маленькую двушку на окраине. Спустя год после смерти родителей, оплачивая долги, я продала и эту жилплощадь.
Сейчас живу в старом трехэтажном здании, что когда-то было рабочим общежитием. Соседи у меня сплошь непутевые и колоритные. Например, Анютка, которая поселилась рядом с туалетами. Она любит пить с новыми друзьями на общей кухне и орать на соседей после принятия на грудь, оттого готовлю я, когда «смотрящая по этажу» работает или спит. В туалет бегаю с оглядкой, пробираясь тенью по стеночке. В субботу и воскресенье стараюсь сбежать из общежития, иначе обязательно нарвусь на скандал. И денег пока нет, чтобы вырваться отсюда. Неделю назад закрыла последний кредит и сейчас полудохлой рыбкой барахтаюсь на денежной мели, но зато дышу вольно.
Кстати, сегодня суббота и нечего здесь рассиживаться. Анютка с утра не в духе, разбирает ее похмельную. Итак, надо сделать несколько дел. Во-первых, добраться незаметно до душевой и привести себя в порядок. Во-вторых, краем глаза взглянуть на прогноз погоды и быстренько облачиться в джинсы-футболку, параллельно запихнуть в рюкзак нужные вещи. И ничего не забыть! Второй попытки не дано. В-третьих, бесшумно запереть дверь и легкой поступью преодолеть коридор. Следует быть особо аккуратной, когда пробегаешь мимо кухни. И сверхзадача: добраться физически и морально не покореженной до входной двери, что отделяет коридор нашего этажа от лестничного марша.
В десять с четвертью я поворачивала ключ в замочной скважине и прислушивалась к воплям Анютки. За этот час она отыскала себе жертву в лице пенсионерки Галины, бывшей швеи-ударницы. Хотя бывших портних не бывает. Почти каждый день из-за двери ее комнаты раздавался натужный гул профессиональной швейной машинки. Пенсионерка шила исключительно «для себя», а потом выходила с набитыми баулами «прогуляться».
Сегодня утром две мои соседки схлестнулись, вымещая друг на друге гадкое настроение. Идеальное время сбежать.
Я кралась по коридору на цыпочках, практически не касаясь пола, выдохнула перед проемом в кухню и метнулась к входной двери. На счет раз я коснулась замка, на два – открыла его, на три – из кухни дурным голосом заорали: «Куда? А полы?!», но я уже проворачивала ключ с обратной стороны.
Пол был вымыт еще в среду, но этим двоим ничего не докажешь.
– Не отвлекайтесь! – посоветовала я, прыгая вниз по ступенькам.
Мысленно же наслаждалась воображаемой ситуацией: Галина отвешивает оплеуху Анютке, а та пинает…
От подъезда я удалялась вприпрыжку, ощущая дурманящее освобождение. Два дня не видеть и не слышать никого из обожаемых соседей. Сегодня переночую у Любани, а завтра у Коленьки, моего бывшего однокурсника. В понедельник жители общежития разбредутся по работам, и я вернусь в скромную обитель.
Кстати однокурсник, в отличии от меня доучился, однако драгоценный диплом больших денег не принес. Коленька утверждал, что все его беды от фамилии, которая досталась ему от отца, деда и прадеда. Негодяевы! И как с таким наследием жить?
Я не верила его словам. У меня была красивая фамилия и богатое имя, но жизнь от их великолепия слаще не стала. Семь лет назад мы случайным образом сбились в компанию – Негодяев, Дуракова, Аданте – и с той поры держались вместе.
– Может кошку трехцветную завести? – спросила я у водителя, забираясь в автобус. – Сразу привлеку удачу и получу много денег.
Он молча пожал плечами: замучаешься каждому идиоту отвечать. Зато возбудилась старушка, что шмыгала носом на противоположном сиденье в скорбном одиночестве.
– Тучу денег отнесла ветеринару, чтобы Борьку вылечил! Всю пенсию отобрал, проходимец.
– Котик? – перепугалась я, представляя усатого-полосатого с нагло протянутой лапой.
– Да теленок мой!
– Не буду заводить теленка, – поклялась вслух.
Однако не удержалась и вообразила, как веду Борьку на этаж вверх по ступенькам, позже по длинному коридору. И добрые лица соседей. Линчуют и меня, и теленка, и всех его несчастных последователей.
