- И это всё, на что ты способен? – тот, кого велено было называть Учителем, надменно приподнял брови, не меняя остального, каменного в своей неподвижности лица.
- Девушкам нравится, - Алишер постарался улыбнуться как можно беззаботнее.
- И ты до скольких, до двадцати двух лет, только и делал, что девушкам нравился? Ты же взрослый уже мужчина, должен же ты был как-то зарабатывать на жизнь. Или ты только и делал, что со сцены голосил, - Учитель пренебрежительно скривил уголок рта, тем самым выражая своё отношение к подобным занятиям, однако Алишера этим было не пронять.
- Любой профессии нужно учиться. Вы же не будете утверждать, несмотря на свой более чем значительный возраст и наверняка немалые знания, что способны самостоятельно создать, - Алишер поискал глазами что-нибудь технологичное, или, хотя бы просто сложное, что можно было бы привести в качестве примера. – Ну, вот хоть этот искусственный водоём.
Он кивнул на небольшой прудик, не больше пары метров в поперечнике в самом широком месте, с тёмной водой, по которой плавали глянцевитые зелёные листья водных растений и крошечным фонтанчиком, бьющим из небольшого грота.
- Я не каменщик и не садовник, - отрезал желчный старик. – Но и тот и другой, в твоём возрасте, вполне способны повторить это нехитрое сооружение.
- Так и я, отучись своё, не был бы простым мастеровым или рабочим, - молодой менестрель умышленно не стал упоминать названия профессий, потому как самое простое дело, которому отдавал себя Творец, становилось чем-то совершенно невообразимым. Мама у него, например, была садовником, но разве можно было сравнить то, что делала она с достижением местных землекопателей-поливателей?
- Так чего же не отучился?
- Не успел, - лицо его собеседника застыло в неподвижности, что как уже знал Алишер, служило одним из признаков недоверия, и он счёл за лучшее дать более развёрнутый ответ: - Обычные люди, те получают общее образование до, примерно, восемнадцати лет. Для таких как я, этот срок растягивается ещё на четыре года, потому как мы, кроме общеобразовательных предметов изучаем ещё и свои, специальные: сначала учимся будить свой Талант, а потом и управлять им. Я должен был выбрать себе профессию только в этом году, да вот, сорвался в эту поездку и случайно угодил к вам.
Не так давно ему зачитали сказку в стихах, а потом и отрывки из исторических хроник, подтверждающие истинность произошедшего, в которых рассказывалось о мастере по имени Джиннан, который в мгновение ока умел возводить целые дворцы. Важная деталь: при этом он пел. Алишер без труда догадался, что речь в ней идёт об архитекторе-менестреле, каким он смог бы стать сам, если бы жизнь пошла по плану. Как и то, что его пленители попытаются выяснить, не способен ли и Алишер на нечто подобное.
- Случайно? – ему достался острый, испытывающий взгляд, кажется даже кожу прокалывающий.
- Попадать к вам я точно не собирался, - с извиняющейся улыбкой промолвил Алишер. Мол, мне очень неловко на это намекать, но мне у вас не комфортно.
- А что за магию ты использовал сразу же после попадания? – намёк был проигнорирован, зато расспросы продолжились.
- Проверил, отзывается ли моему голосу ваш мир. А что?
- Допустим. И как, отзывается?
- Ну, я же могу это делать, - Алишер кивнул на не до конца развеявшийся цветочный фантом. – А зачем вы всё это у меня спрашиваете? Может, хоть раз ответите, Учитель, - в последнем слове промелькнули чуть заметные ироничные нотки. Не удержался. Устал из себя дурачка и простофилю корчить. Но пронесло, слух неодарённых не настолько тонок, чтобы уловить некоторые нюансы.
- Твой Дар уникален для нашего мира. И нужно заранее определить область его применения. Ты же не собираешься до конца жизни на шее у государства сидеть? – удостоился он высокомерного ответа. Алишер даже задохнулся от такой наглости: это вроде как он сам, навязался им и уходить не желает! Но опять же сдержался, не стал выказывать норов, помнил, что ничем хорошим это обычно не заканчивается.
Шерил
Легко сказать: «Не демонстрируй Талант». А чем на жизнь зарабатывать, если никакие иные её способности здесь не востребованы? Не подавальщицей же в трактир идти, право слово. Да и любая постоянная работа означала окончательный выбор и остановку в пути, а у неё не было чувства, что её место в мире наконец-таки найдено. И потому, остановившись в очередном селении, Шерил некоторое время приглядывалась к его жителям, их нуждам и потребностям, соотносила со своими возможностями и пробовала предлагать помощь. Некоторые соглашались и, как правило, не жалели об этом. Требуя оплату, Шерил была неприхотлива: нет денег, она брала провиантом, если того пока достаточно, можно взять в оплату отрез ткани из которого потом выйдет новая рубаха взамен совсем износившейся, а уж её ей раскроит и сошьёт третья хозяйка в следующем селе.
Роль странствующей волшебницы, зарабатывающей мелкими чудесами, пришлась ей впору. Да и не было в ней в общем-то ничего нового: когда они с Алишером путешествовали во время каникул, именно так и зарабатывали себе на проезд и пропитание. Заговорить зубную боль или младенческие колики, вывести плесень из подпола (вот здесь она уработалась до состояния полутрупа) или попросить огород разрастаться дружнее и гуще – всё это ей было вполне по силам. Правда и бралась она не за всякую работу – любое чудо не бывает безграничным.
- Мам, у меня всё равно ничего не получается, - уморительно-серьёзная мордашка десятилетней Шерил отвернулась от подоконника, на котором стоял упрямый кактус. – Он не хочет меня слышать.
Всю последнюю неделю она употребила на то, чтобы уговорить подоконничного питомца зацвести. Ведь она твёрдо усвоила простую истину: цветут все комнатные растения, кроме, разве что папоротников. Ведь она же мамина дочка? Мамина. А значит, у неё всё должно получиться. Мама же носила прозвание Рейселлин Поющий Сад и была, по общему мнению, одним из лучших садоводов, от волшебного голоса которой растения начинали цвести и плодоносить в сезон и не в сезон.
- Ох, детка, а поливать-то ты его не забывала?
На мордашке Шерил засветилось озарение.
Это детское воспоминание согрело душу и добавило убедительности её словам:
- Нет, милейший, с вашим огородом я ничего сделать не смогу – у вас почва плохая. Удобрять нужно было не забывать вовремя – и не было бы у вас проблем. И не кивайте мне на соседа, у него другая ситуация была, - здоровенный лохматый селянин смотрел по-прежнему просительно, но взгляд его был недобрым. Небось, уже раскатал губу поправить дела за счёт заезжей волшебницы.
А вот сосед-то как раз своё поле не запускал да и пострадал-то, можно сказать, от излишнего усердия: закупил по осени семян дающих урожаи невиданные, а того не учёл, что всходить им предназначено было совсем в другом климате. И остался бы практически ни с чем не занеси её в эту деревню вольный ветер и песни Клио. А так, поползав полдня по грядкам, лично познакомившись и «поговорив» с каждым капризным ростком, Шерил уже на следующий день могла самолично наблюдать результаты маленького чуда. Ну и заказов наполучать от односельчан счастливчика. Не всегда выполнимых, как выяснилось. Люди почему-то всегда хотят чуда, за которое ничего не будет и забывают о том, что изниоткуда ничего не берётся.
Нет, пора бы уже уходить отсюда, и так чуть не на неделю задержалась, а то заработков постепенно становится всё меньше, а недовольных отказом или недостаточностью чуда всё больше.
Господин Дронт, Смотрящий Фаюмского улла
Скучная жизнь была у господина Смотрящего За Деревнями и Весями Фаюмского улла. Тихое местечко, сонное, самый юго-восточный край Империи да к тому же граничащий с ничейными бескрайними болотами, которые имперские картографы лихо пририсовывали к остальной территории государства, а на самом деле пойди, разберись, чья там власть и что там происходит. Или ничего не происходит. Здесь нигде ничего не происходит, ничто не нарушает монотонность объездов, которые господин Дронт по долгу службы был обязан совершать не реже чем раз в сезон. Деревенька за деревенькой, село за селом, тихие, мирные, нищие, а если и кипят какие страсти за покосившимися заборами, до него даже отзвуки не долетают. Не того он полёта птица, чтобы кто-то рискнул с ним местными сплетнями делиться. Чужак, да ещё и начальник.
- Дозвольте слово молвить, господин Смотрящий!
Оп. Однако же бывают и исключения. Вдруг откуда ни возьмись, появился этот мужичонка.
Прилично одетый мужчина средних лет остановился перед рухнувшим перед ним на колени мужиком и брезгливо скривился. Нет, поза была самой правильной, именно так, с колен имел право обратиться простой крестьянин к человеку его статуса, однако именно такие из них, неприкрыто раболепные имели самую неприятную натуру. Из тех, что ради мимолётной выгоды родную мать запродать не побрезгуют. Или дочь. Да, дочь – это пожалуй ближе к теме.
- Что, девки на выданье в доме завелись, а приданного даже для одной не наскребётся? – противно было вступать с таким в переговоры, однако ничего не поделаешь – служебная необходимость. Пополнять гаремы Сиятельных – одна из важнейших задач всякого Смотрящего.
- Что вы! – вроде бы искренне возмутился тот. – Мои ещё малые, да и не нуждаемся мы, благодарствую, ради благоденствия Сиятельных стараюсь я, не за ради вознаграждения, и по причине всегдашней заботы о…
- Ближе к делу, - оборвал господин Дронт славословия, в которых сам проситель уже похоже окончательно запутался.
- Господин Смотрящий, девка есть, одинокая, без родных, сама по себе шляется по трактам. А ну как кто обидит? Вы-то уж всяко позаботитесь, сбережёте жизнь молодую.
Селянин переступил с колена на колено – под одно из них очень некстати мелкий камешек попался – ногу прострелило болью аж до самого паха, и он чуть не взвыл. А тут ещё высокородный господин самым неприятным тоном протянул:
- Я-а-сно. Не подскажешь, где мне сию деву можно встретить?
- А как же ж, подскажу, - он ещё раз переступил с колена на колено, подобравшись к самым носкам, некогда хорошо начищенных, а теперь уже слегка запылившихся сапог. – В трактире у Сеньки-Бражника каждый день ужинает. Как раз к вечерней зорьке поспевает.
В пыль упала мелкая монетка. Не такого вознаграждения можно было бы ожидать спровадь он в гаремы собственную кровиночку, но эта дева странноглазая и не в его собственности была. Так что всё прибыток, всё копеечка, не так, так иначе.
А господин Смотрящий, бодрым шагом, уже не помня о скуке, направился к местному очагу культуры. Нет, правда стоило взглянуть на самостоятельно путешествующую по трактам девицу, может действительно из тех, кому лучше будет оказаться за надёжными стенами гарема? Попасть в тепло и сытость, с вполне определённым, пусть и не самым завидным будущим. Нет, рано решение принимать, надо на неё действительно взглянуть. В любом случае следовало для начала заняться собственными делами: поговорить со старостой, записать суммы подушных и поземельных податей, обновить списки родившихся, умерших, уехавших, а заодно, прежде чем с нею встречаться, порасспросить местных, кто такая и чем занимается, а то может на разговоры с нею и время тратить не стоит.
Искомую деву он отыскал без проблем, даже уточнять местопребывание не пришлось. Молодая, но уже не юная, русые волосы давно не знавшие ножниц едва достают до плеч, а с загорелого лица смотрят очень светлые, даже сразу и не поймёшь голубые или серые глаза. Добавить к этому штаны и рубаху, плетёные по местному обычаю сандалии и накидку, какие носят ойры болотные – вот и вырисовывается образ опытной путешественницы, совсем не легкомысленной девицы, за каким-то надом шляющейся по окрестным деревням.
- Не помешаю? – он подхватил со стойки кружку с пойлом, которое местные почему-то называли пивом и остановился у стола, который занимала незнакомка.
- Места много, - очень спокойно ответила она. – Садитесь где хотите.
Голос был низковатый для девушки, надтреснутый, словно она горло застудила, и с весьма отчётливым акцентом.
Дронт присел напротив, отхлебнул пива, скривился и невольно скосил глаза в тарелку соседки по столу, содержимое которой та поглощала деловито и целеустремлённо. Огуречник. Холодный суп из кислого молока, в котором плавали ломтики свежего огурца, зелень и рубленое яйцо. Бр-р.
- Как вы это есть можете? – невольно спросил он, хотя намеревался начать разговор совсем с другого.
- А я, - она очередной раз зачерпнула свою похлёбку, - отношусь к той счастливой категории людей, которые могут есть всё что угодно. К тому же, это – вкусно.
И замолчала надолго, ровно до тех пор, пока в миске не показалось дно.
- Итак, - она подняла на него очень светлые глаза, - о чём вы хотели со мной поговорить?
- А вы так уверены, что разговор есть? – опешил он.
- Да бросьте, в вас за километр видно начальника.
- А что за мера длины такая, «километр»? – зацепился он за незнакомое слово.
- Не важно, - не пожелала она удовлетворить его любопытство. – Так что там с разговором?
- Чем вы успели местным насолить, что вас поспешили сдать мне? – начал он с наиболее очевидного.
- Ничем, - не задумавшись ни на мгновенье, ответила она. – Может, вы скажете, кто конкретно меня «сдал» и заодно в чём именно заключалась эта «сдача»?
- Имени, извини, не спросил, не по чину мне таким интересоваться. А так, мужичина здоровенный, краснорожий, патлы сивые, отродясь нечесаные.
- Свен, - моментально опознала своего обидчика даже по настолько расплывчатому описанию. Похожих мужиков в деревне было много, наружность у Свена была самая типическая, но вот настолько не дружил с расчёской, чтобы его лохматая шевелюра попала в особые приметы, только он один. – Вот же слизень капустный!
- И что вы с ним не поделили? – блеснули острым любопытством глаза Смотрящего.
- Не взялась за заказ.
- И-и? – настойчиво протянул Дронт. – Что за заказ был?
- На увеличение урожайности полей.
- А вы можете?
- Немножко.
- А как?
- Могу «поговорить» с растениями и «попросить» их.
Это было, конечно не совсем так. Не говорила она, а пела, пусть и очень тихо, чтобы даже рядом стоящий человек не услышал и не уговаривала, а меняла их в нужную сторону. Слегка. На сколько хватало её понимания и таланта.
- Как попросить?
- Голосом, - ответила Шерил и тут же поняла, что сболтнула лишнего.
- Это как джинна? – Смортящий загорелся каким-то нездоровым азартом, так что нервы Шерил опалило ощущение опасности. Джинна. Что такое джинна? Или может быть джинн? Какие-то такие сказания здесь бродили и, кажется, она даже три селения назад в трактире от бродячего сказителя что-то такое слышала.
- Это вы о той сказке, где один кудесник при помощи песни в момент дворцы возводил? – она иронически изогнула бровь, чтобы сидящий напротив мужчина сам смог прочувствовать глупость своего предположения. Хотя, сказка – ложь, да в ней намёк, Алишер, если всё-таки закончит архитектурный, как и собирался, будет способен на нечто подобное.
- А тогда как? – продолжал допытываться Смотрящий.
- А не знаю, - она чуть было не развела руками. – Наследственная способность. От матери к дочери передалась, она и научила кое-каким приёмам. Только по сравнению с нею, я – бездарь совершеннейшая.
- Девушкам нравится, - Алишер постарался улыбнуться как можно беззаботнее.
- И ты до скольких, до двадцати двух лет, только и делал, что девушкам нравился? Ты же взрослый уже мужчина, должен же ты был как-то зарабатывать на жизнь. Или ты только и делал, что со сцены голосил, - Учитель пренебрежительно скривил уголок рта, тем самым выражая своё отношение к подобным занятиям, однако Алишера этим было не пронять.
- Любой профессии нужно учиться. Вы же не будете утверждать, несмотря на свой более чем значительный возраст и наверняка немалые знания, что способны самостоятельно создать, - Алишер поискал глазами что-нибудь технологичное, или, хотя бы просто сложное, что можно было бы привести в качестве примера. – Ну, вот хоть этот искусственный водоём.
Он кивнул на небольшой прудик, не больше пары метров в поперечнике в самом широком месте, с тёмной водой, по которой плавали глянцевитые зелёные листья водных растений и крошечным фонтанчиком, бьющим из небольшого грота.
- Я не каменщик и не садовник, - отрезал желчный старик. – Но и тот и другой, в твоём возрасте, вполне способны повторить это нехитрое сооружение.
- Так и я, отучись своё, не был бы простым мастеровым или рабочим, - молодой менестрель умышленно не стал упоминать названия профессий, потому как самое простое дело, которому отдавал себя Творец, становилось чем-то совершенно невообразимым. Мама у него, например, была садовником, но разве можно было сравнить то, что делала она с достижением местных землекопателей-поливателей?
- Так чего же не отучился?
- Не успел, - лицо его собеседника застыло в неподвижности, что как уже знал Алишер, служило одним из признаков недоверия, и он счёл за лучшее дать более развёрнутый ответ: - Обычные люди, те получают общее образование до, примерно, восемнадцати лет. Для таких как я, этот срок растягивается ещё на четыре года, потому как мы, кроме общеобразовательных предметов изучаем ещё и свои, специальные: сначала учимся будить свой Талант, а потом и управлять им. Я должен был выбрать себе профессию только в этом году, да вот, сорвался в эту поездку и случайно угодил к вам.
Не так давно ему зачитали сказку в стихах, а потом и отрывки из исторических хроник, подтверждающие истинность произошедшего, в которых рассказывалось о мастере по имени Джиннан, который в мгновение ока умел возводить целые дворцы. Важная деталь: при этом он пел. Алишер без труда догадался, что речь в ней идёт об архитекторе-менестреле, каким он смог бы стать сам, если бы жизнь пошла по плану. Как и то, что его пленители попытаются выяснить, не способен ли и Алишер на нечто подобное.
- Случайно? – ему достался острый, испытывающий взгляд, кажется даже кожу прокалывающий.
- Попадать к вам я точно не собирался, - с извиняющейся улыбкой промолвил Алишер. Мол, мне очень неловко на это намекать, но мне у вас не комфортно.
- А что за магию ты использовал сразу же после попадания? – намёк был проигнорирован, зато расспросы продолжились.
- Проверил, отзывается ли моему голосу ваш мир. А что?
- Допустим. И как, отзывается?
- Ну, я же могу это делать, - Алишер кивнул на не до конца развеявшийся цветочный фантом. – А зачем вы всё это у меня спрашиваете? Может, хоть раз ответите, Учитель, - в последнем слове промелькнули чуть заметные ироничные нотки. Не удержался. Устал из себя дурачка и простофилю корчить. Но пронесло, слух неодарённых не настолько тонок, чтобы уловить некоторые нюансы.
- Твой Дар уникален для нашего мира. И нужно заранее определить область его применения. Ты же не собираешься до конца жизни на шее у государства сидеть? – удостоился он высокомерного ответа. Алишер даже задохнулся от такой наглости: это вроде как он сам, навязался им и уходить не желает! Но опять же сдержался, не стал выказывать норов, помнил, что ничем хорошим это обычно не заканчивается.
Шерил
Легко сказать: «Не демонстрируй Талант». А чем на жизнь зарабатывать, если никакие иные её способности здесь не востребованы? Не подавальщицей же в трактир идти, право слово. Да и любая постоянная работа означала окончательный выбор и остановку в пути, а у неё не было чувства, что её место в мире наконец-таки найдено. И потому, остановившись в очередном селении, Шерил некоторое время приглядывалась к его жителям, их нуждам и потребностям, соотносила со своими возможностями и пробовала предлагать помощь. Некоторые соглашались и, как правило, не жалели об этом. Требуя оплату, Шерил была неприхотлива: нет денег, она брала провиантом, если того пока достаточно, можно взять в оплату отрез ткани из которого потом выйдет новая рубаха взамен совсем износившейся, а уж её ей раскроит и сошьёт третья хозяйка в следующем селе.
Роль странствующей волшебницы, зарабатывающей мелкими чудесами, пришлась ей впору. Да и не было в ней в общем-то ничего нового: когда они с Алишером путешествовали во время каникул, именно так и зарабатывали себе на проезд и пропитание. Заговорить зубную боль или младенческие колики, вывести плесень из подпола (вот здесь она уработалась до состояния полутрупа) или попросить огород разрастаться дружнее и гуще – всё это ей было вполне по силам. Правда и бралась она не за всякую работу – любое чудо не бывает безграничным.
- Мам, у меня всё равно ничего не получается, - уморительно-серьёзная мордашка десятилетней Шерил отвернулась от подоконника, на котором стоял упрямый кактус. – Он не хочет меня слышать.
Всю последнюю неделю она употребила на то, чтобы уговорить подоконничного питомца зацвести. Ведь она твёрдо усвоила простую истину: цветут все комнатные растения, кроме, разве что папоротников. Ведь она же мамина дочка? Мамина. А значит, у неё всё должно получиться. Мама же носила прозвание Рейселлин Поющий Сад и была, по общему мнению, одним из лучших садоводов, от волшебного голоса которой растения начинали цвести и плодоносить в сезон и не в сезон.
- Ох, детка, а поливать-то ты его не забывала?
На мордашке Шерил засветилось озарение.
Это детское воспоминание согрело душу и добавило убедительности её словам:
- Нет, милейший, с вашим огородом я ничего сделать не смогу – у вас почва плохая. Удобрять нужно было не забывать вовремя – и не было бы у вас проблем. И не кивайте мне на соседа, у него другая ситуация была, - здоровенный лохматый селянин смотрел по-прежнему просительно, но взгляд его был недобрым. Небось, уже раскатал губу поправить дела за счёт заезжей волшебницы.
А вот сосед-то как раз своё поле не запускал да и пострадал-то, можно сказать, от излишнего усердия: закупил по осени семян дающих урожаи невиданные, а того не учёл, что всходить им предназначено было совсем в другом климате. И остался бы практически ни с чем не занеси её в эту деревню вольный ветер и песни Клио. А так, поползав полдня по грядкам, лично познакомившись и «поговорив» с каждым капризным ростком, Шерил уже на следующий день могла самолично наблюдать результаты маленького чуда. Ну и заказов наполучать от односельчан счастливчика. Не всегда выполнимых, как выяснилось. Люди почему-то всегда хотят чуда, за которое ничего не будет и забывают о том, что изниоткуда ничего не берётся.
Нет, пора бы уже уходить отсюда, и так чуть не на неделю задержалась, а то заработков постепенно становится всё меньше, а недовольных отказом или недостаточностью чуда всё больше.
Господин Дронт, Смотрящий Фаюмского улла
Скучная жизнь была у господина Смотрящего За Деревнями и Весями Фаюмского улла. Тихое местечко, сонное, самый юго-восточный край Империи да к тому же граничащий с ничейными бескрайними болотами, которые имперские картографы лихо пририсовывали к остальной территории государства, а на самом деле пойди, разберись, чья там власть и что там происходит. Или ничего не происходит. Здесь нигде ничего не происходит, ничто не нарушает монотонность объездов, которые господин Дронт по долгу службы был обязан совершать не реже чем раз в сезон. Деревенька за деревенькой, село за селом, тихие, мирные, нищие, а если и кипят какие страсти за покосившимися заборами, до него даже отзвуки не долетают. Не того он полёта птица, чтобы кто-то рискнул с ним местными сплетнями делиться. Чужак, да ещё и начальник.
- Дозвольте слово молвить, господин Смотрящий!
Оп. Однако же бывают и исключения. Вдруг откуда ни возьмись, появился этот мужичонка.
Прилично одетый мужчина средних лет остановился перед рухнувшим перед ним на колени мужиком и брезгливо скривился. Нет, поза была самой правильной, именно так, с колен имел право обратиться простой крестьянин к человеку его статуса, однако именно такие из них, неприкрыто раболепные имели самую неприятную натуру. Из тех, что ради мимолётной выгоды родную мать запродать не побрезгуют. Или дочь. Да, дочь – это пожалуй ближе к теме.
- Что, девки на выданье в доме завелись, а приданного даже для одной не наскребётся? – противно было вступать с таким в переговоры, однако ничего не поделаешь – служебная необходимость. Пополнять гаремы Сиятельных – одна из важнейших задач всякого Смотрящего.
- Что вы! – вроде бы искренне возмутился тот. – Мои ещё малые, да и не нуждаемся мы, благодарствую, ради благоденствия Сиятельных стараюсь я, не за ради вознаграждения, и по причине всегдашней заботы о…
- Ближе к делу, - оборвал господин Дронт славословия, в которых сам проситель уже похоже окончательно запутался.
- Господин Смотрящий, девка есть, одинокая, без родных, сама по себе шляется по трактам. А ну как кто обидит? Вы-то уж всяко позаботитесь, сбережёте жизнь молодую.
Селянин переступил с колена на колено – под одно из них очень некстати мелкий камешек попался – ногу прострелило болью аж до самого паха, и он чуть не взвыл. А тут ещё высокородный господин самым неприятным тоном протянул:
- Я-а-сно. Не подскажешь, где мне сию деву можно встретить?
- А как же ж, подскажу, - он ещё раз переступил с колена на колено, подобравшись к самым носкам, некогда хорошо начищенных, а теперь уже слегка запылившихся сапог. – В трактире у Сеньки-Бражника каждый день ужинает. Как раз к вечерней зорьке поспевает.
В пыль упала мелкая монетка. Не такого вознаграждения можно было бы ожидать спровадь он в гаремы собственную кровиночку, но эта дева странноглазая и не в его собственности была. Так что всё прибыток, всё копеечка, не так, так иначе.
А господин Смотрящий, бодрым шагом, уже не помня о скуке, направился к местному очагу культуры. Нет, правда стоило взглянуть на самостоятельно путешествующую по трактам девицу, может действительно из тех, кому лучше будет оказаться за надёжными стенами гарема? Попасть в тепло и сытость, с вполне определённым, пусть и не самым завидным будущим. Нет, рано решение принимать, надо на неё действительно взглянуть. В любом случае следовало для начала заняться собственными делами: поговорить со старостой, записать суммы подушных и поземельных податей, обновить списки родившихся, умерших, уехавших, а заодно, прежде чем с нею встречаться, порасспросить местных, кто такая и чем занимается, а то может на разговоры с нею и время тратить не стоит.
Искомую деву он отыскал без проблем, даже уточнять местопребывание не пришлось. Молодая, но уже не юная, русые волосы давно не знавшие ножниц едва достают до плеч, а с загорелого лица смотрят очень светлые, даже сразу и не поймёшь голубые или серые глаза. Добавить к этому штаны и рубаху, плетёные по местному обычаю сандалии и накидку, какие носят ойры болотные – вот и вырисовывается образ опытной путешественницы, совсем не легкомысленной девицы, за каким-то надом шляющейся по окрестным деревням.
- Не помешаю? – он подхватил со стойки кружку с пойлом, которое местные почему-то называли пивом и остановился у стола, который занимала незнакомка.
- Места много, - очень спокойно ответила она. – Садитесь где хотите.
Голос был низковатый для девушки, надтреснутый, словно она горло застудила, и с весьма отчётливым акцентом.
Дронт присел напротив, отхлебнул пива, скривился и невольно скосил глаза в тарелку соседки по столу, содержимое которой та поглощала деловито и целеустремлённо. Огуречник. Холодный суп из кислого молока, в котором плавали ломтики свежего огурца, зелень и рубленое яйцо. Бр-р.
- Как вы это есть можете? – невольно спросил он, хотя намеревался начать разговор совсем с другого.
- А я, - она очередной раз зачерпнула свою похлёбку, - отношусь к той счастливой категории людей, которые могут есть всё что угодно. К тому же, это – вкусно.
И замолчала надолго, ровно до тех пор, пока в миске не показалось дно.
- Итак, - она подняла на него очень светлые глаза, - о чём вы хотели со мной поговорить?
- А вы так уверены, что разговор есть? – опешил он.
- Да бросьте, в вас за километр видно начальника.
- А что за мера длины такая, «километр»? – зацепился он за незнакомое слово.
- Не важно, - не пожелала она удовлетворить его любопытство. – Так что там с разговором?
- Чем вы успели местным насолить, что вас поспешили сдать мне? – начал он с наиболее очевидного.
- Ничем, - не задумавшись ни на мгновенье, ответила она. – Может, вы скажете, кто конкретно меня «сдал» и заодно в чём именно заключалась эта «сдача»?
- Имени, извини, не спросил, не по чину мне таким интересоваться. А так, мужичина здоровенный, краснорожий, патлы сивые, отродясь нечесаные.
- Свен, - моментально опознала своего обидчика даже по настолько расплывчатому описанию. Похожих мужиков в деревне было много, наружность у Свена была самая типическая, но вот настолько не дружил с расчёской, чтобы его лохматая шевелюра попала в особые приметы, только он один. – Вот же слизень капустный!
- И что вы с ним не поделили? – блеснули острым любопытством глаза Смотрящего.
- Не взялась за заказ.
- И-и? – настойчиво протянул Дронт. – Что за заказ был?
- На увеличение урожайности полей.
- А вы можете?
- Немножко.
- А как?
- Могу «поговорить» с растениями и «попросить» их.
Это было, конечно не совсем так. Не говорила она, а пела, пусть и очень тихо, чтобы даже рядом стоящий человек не услышал и не уговаривала, а меняла их в нужную сторону. Слегка. На сколько хватало её понимания и таланта.
- Как попросить?
- Голосом, - ответила Шерил и тут же поняла, что сболтнула лишнего.
- Это как джинна? – Смортящий загорелся каким-то нездоровым азартом, так что нервы Шерил опалило ощущение опасности. Джинна. Что такое джинна? Или может быть джинн? Какие-то такие сказания здесь бродили и, кажется, она даже три селения назад в трактире от бродячего сказителя что-то такое слышала.
- Это вы о той сказке, где один кудесник при помощи песни в момент дворцы возводил? – она иронически изогнула бровь, чтобы сидящий напротив мужчина сам смог прочувствовать глупость своего предположения. Хотя, сказка – ложь, да в ней намёк, Алишер, если всё-таки закончит архитектурный, как и собирался, будет способен на нечто подобное.
- А тогда как? – продолжал допытываться Смотрящий.
- А не знаю, - она чуть было не развела руками. – Наследственная способность. От матери к дочери передалась, она и научила кое-каким приёмам. Только по сравнению с нею, я – бездарь совершеннейшая.
