Зари там стояла, сжавшись, как мышка напуганная, только глазищи в пол-лица сверкают да слёзы катятся. Моя-то дочка немногим младше… В общем, наорал я на упыриху старую, отсыпал ей десяток золотых "корон", да и забрал Зари с собой. Дело в Лиандрии было, я туда по наследственным делам ездил. У нас бы герцог такого непотребства ни в жизнь не допустил - чтоб девчонками, как рабынями, торговали.
Айриэ сочувствующе хмыкнула, чтобы поддержать разговор. Хотя в общем и целом была согласна. Вот то-то и оно, управлять своими землями герцог Файханас умел превосходно. Не выбери он такой неприглядный способ избавиться от короля Кайнира и не увеличь тем самым нестабильность магической оболочки мира, Орден, скорее всего, не стал бы вмешиваться. Цинично, но практично. Просто потому, что драконьих магов ничтожно мало, на всех не хватит, а Айриэннис и вовсе тут одна такая… Однако Запретная магия – то, что без внимания не оставишь, слишком большую опасность она несёт для всего Акротоса. Маги, способные использовать эти грязные заклинания, к счастью для этого мира, рождались редко, даже не каждое столетие. Но любого чёрного мага необходимо было выследить и уничтожить как можно скорее.
Усмехнувшись смущённо, мельник продолжил:
- Я тогда уже несколько лет как вдовел, но хозяйку новую в дом брать не хотел. А Зари, думал, служанкой будет, потом замуж за кого-нибудь пристроим. Я-то стар для неё слишком… а она, вишь, меня выбрала. Да не ради денег, она и тогда от моих подарков отнекивалась, и сейчас обновок с побрякушками не просит. Так как-то оно у нас само сладилось, Зари – она же как котёнок ласковый, доверчивый. Ей не золото с серебром ценно, а доброе отношение. За то и полюбила, говорит… Детям моим если не матерью, так сестрой старшей стала, они в ней души не чают. Повезло нам с ней, мэора, она ж как солнышко в дом наш вошла.
Айриэ кивнула, а мельник, спохватившись, извинился:
- Совсем заболтал я вас, мэора, а ведь вы, наверно уж, не мои россказни послушать пришли. Простите, что докучаю. У вас какое-то дело ко мне, мэора?
- Да не то чтобы дело, спросить хотела, брай мельник, а не замечали вы в последнее время ничего необычного? Слышали, что на ферме брая Нарваса случилось?
- Был я с утра в лавке, так там об этом лишь и треплются. И каждый своё рассказывает, а толком-то никто ничего не знает. Но вы-то, мэора, лучше всех знать должны…
Айриэ коротко рассказала о случившемся и добавила:
- Та тварь, что Бакаса похитила, ушла под воду, а вынырнула, судя по магическому следу, где-то возле вашей мельницы. Вот я и хочу спросить, не видели вы ничего… странного?
Мельник насупился и снова почесал нос, на сей раз чуть ли не с ожесточением.
- Вы, мэора, уж не меня ли, часом, подозреваете, что я эту тварь прикормил, да на людей спускаю?
- Да богини с вами, брай, и в мыслях не было! – замахала руками магесса.
- А-а, - чуть подобрел мельник, - а то я уж подумал… У людей же, сами знаете, про мельников всегда куча баек припасена. И с нечистой-то силой мы знаемся, и колдовские дела всякие на мельницах творятся… тьфу!
- Брай, а знаете, сколько баек про магов рассказывают, ещё почище тех, что про мельницы сочиняют? – усмехнулась Айриэ. – И ничего, живём как-то. Если все глупости, что люди от нечего делать придумывают, близко к сердцу принимать, так и жить некогда будет!
- Ваша правда, мэора. Пусть их болтают, - хохотнул мельник. – Ну а касаемо вашего вопроса, так не видел я ничего странного. Но если уж, как вы говорите, нечисть начала среди бела дня шастать, злые времена настают.
- Нечисть я выслежу и уничтожу, но ещё больше хочется побеседовать с её хозяином, - прищурилась магесса. – Знать бы ещё, кто он… Вы как, брай, не знаете случайно, кто в Кайдарахе может магией баловаться? Ничего такого не слышали?
- Разве что про меня брешут, я уж говорил, - криво улыбнулся мельник. – А так не слышал, мэора. Знахарка у нас, так она сроду людям вредить не думала, всю жизнь только добро от неё и видели. Лечит она больных травками, да слабенькими заговорами, вот и всё колдовство. Ну а про мэора Мирниаса сами знаете, наверно.
- Ну и как он вам? – с любопытством спросила магесса.
- Ну как… - неопределённо покряхтел мельник, трогая нос. - Он у нас, конечно, всего год живёт, но видно, что человек вроде неплохой. Молодой ещё, так это пройдёт. Не сказать, чтоб он сильно усердствовал в работе, но магические штуки заряжает, они исправно служат, а чего ещё от мага надо? А про то, чтоб он каким чёрным колдовством баловался, так я не слышал, да и кто другой – навряд ли.
- А что прежний маг, который герцогам служил?
- Магистр Стейриг? Так он умер, года три уж как. Но маг был хороший, сильный, только вот перед деревенскими немного нос задирал, не на всякую работу соглашался. Как же, сам из благородных, да ещё герцог наш его чуть не за родню свою держал, оно и понятно. Раньше-то, в молодости, мэор Стейриг, говорят, немало всякой нечисти истребил - на севере Дилиании, в болотном краю порезвился. А у нас тут, богини миловали, спокойно было до сих пор. Мэор Стейриг герцогам долго служил, лет десять. А потом завёлся какой-то упырь в старом герцогском склепе – опасный, говорят, особенно если б ему в силу войти дали. Мэор упыря того убил, раньше чем люди пострадали, но и сам жизнь геройски положил. Про упыря-то и узнали потом только, когда маг погиб, а его светлость мэора Стейрига героем объявил.
Мельник помолчал и помялся, словно размышляя, рассказывать дальше или нет. Магесса его не торопила, рассчитывая, что так мужчина быстрее решится.
- Так, мэора, вроде всё гладко да складно выходит. Да только служила в замке племянница моей покойной жены, кухарке помогала. И вот сказывала девка матери своей, будто нечисто в замке что-то. В подвалах древних под замком, куда слугам хода нет, вой иногда раздаётся по ночам, а то и крики нечеловеческие… Оно, конечно, может, это всё девка придумала, или просто со страху померещилось чего, в коридорах-то тёмных. Ну или подшутил кто, из озорства.
- Всё может быть.
- Ну да, мэора. Только слышал я те рассказы, и сдаётся мне, девка верила в то, что говорила. А ещё, всё там одно к одному, мэор Стейриг часто запирался где-то в тех подвалах. Говорили, мол, своими колдунскими опытами занимается, чтоб, значит, лучше герцогу служить и защищать замок в случае нужды. Мастерство, дескать, повышал.
- И что, он сам монстров создавал, чтобы потом уничтожать… для тренировки? – невинно осведомилась магесса.
- Да нет, мэора, о таком никто не болтал, - неохотно признал мельник. – У нас раньше нечисть по Кайдараху днём не бегала. Вот в давние времена, да, было дело, если сказки не врут, а потом повывели, редко какие твари страшные появляются. Да только знаете что, мэора, ведь если так подумать, то вроде неоткуда тому упырю в склепе завестись было. Ладно б, умер кто недавно, да не просто, а дурной смертью, тогда да. А так всё тихо-мирно было, мы ж о том упыре вообще задним числом узнали. Он никого не убил, никого не порвал… собаки какие разве бродячие пропадали, так кто ж их считает? Откуда же мэор Стейриг о нечисти узнал? Заранее, что ли, угадал? Так после смотритель кладбищенский, который заодно и за герцогским склепом фамильным приглядывает, говорил, что ничего, мол, не видал и не слыхал. Ни на кладбище, ни в самом склепе. Кому и знать, как не ему.
- А погибшего мага где нашли?
- Так в склепе же герцогском. Упырь его сильно порвал, но лицо почти не тронул, так что мага сразу признали. Крови там было немало… ну и упырь дохлый рядом валялся. Сам я не видел, - поспешил отговориться мельник, - рассказывали. Смотритель кладбищенский и рассказал, мы с ним в таверне у папаши Брэддора любим посидеть порой, поболтать. Его светлости доложили, он сам всё осмотрел, да наследнику показал. А после прислал солдат гарнизонных, они всё там подчистили, мага вынесли, да и похоронили тут же на кладбище. Сам герцог речь прочувствованную сказал – мол, погиб мэор как герой, но защитил людей от страшного упыря. Вот на том дело и кончилось, а нового мага в замок так и не позвали.
Размышляя об услышанном, магесса потихоньку двинулась в деревню. Шоко топал неторопливо, разленившись на жаре, и хозяйка его не понукала. Хм, таинственные звуки и завывания в замковых подвалах – дело такое, не обязательно происходившее в реальности, особенно если о них рассказывает юная дева с богатым воображением. Это в том случае, если у племянницы мельника имелось богатое воображение. А если девушка говорила правду, то в наличии у мага специально оборудованной лаборатории для опытов нет ничего странного, равно как и в доносящихся оттуда странных звуках. В конце концов, магистр мог разрабатывать сторожевые заклинания – "пугалки" и прочие, вот вам и источник завываний.
С другой стороны, Стейриг мог быть искомым магом, если бы не маленькая загвоздка. Собственную смерть можно, конечно, инсценировать, но подделать собственный труп сложнее. Если бы магесса услышала о том, что лицо убитого магистра пострадало от когтей монстра, то это было бы совсем другое дело. Можно было бы выстроить гипотезу о том, что прежний герцогский маг притворился погибшим и теперь укрылся где-нибудь в замке (да вот хоть в тех же древних подвалах) и продолжает верно служить Файханасам. Но сложность тут в том, что на труп иллюзию не набросишь. И наложенная при жизни иллюзия тоже слетит после гибели, так что для инсценировки смерти магистру Стейригу требовался бы двойник. Ну и зачем тогда, спрашивается, такие сложности, если можно было взять любого человека, похожего на мага телосложением, и изуродовать трупу лицо? Мол, упырь порвал, и точка.
Надо будет потом ещё поспрашивать осторожно, хоть того же кладбищенского смотрителя, он-то очевидец тех событий, а не пересказчик чужих слов. Но чутьё подсказывало магессе, что этот путь неверный. Зачем бы смотрителю лгать в таком вопросе? Попросили? Если, скажем, его светлость велел… Или всё значительно проще, старый маг действительно погиб и похоронен три года назад, а сейчас действует кто-то другой.
Айриэ отправилась в таверну и просидела там несколько часов, охотно вступая в разговоры с любопытствующими селянами, под различными предлогами заскакивавшими к папаше Брэддору. Если до обеда крестьяне ещё занимались уборочными работами, то в послеобеденное время нечисть одержала безоговорочную победу. Точнее, не она сама, а утренние события на ферме Нарваса. Взбудораженные кайдарахцы ни о чём другом и не говорили, кроме как о нападении наглой нечисти. Айриэ это было только на руку, благо она спокойно могла расспрашивать жителей деревни. Впрочем, получив массу ненужных сведений обо всём, что когда-либо происходило или, по мнению кайдарахцев, могло бы происходить, магесса уже не была так довольна.
В общем и целом сегодняшний улов сводился к следующему: про затаившегося и пакостящего людям мага никто не слышал, хотя, вон, у Борласа жена, говорят, ведьма… На свою тёщу посмотри, трепло, вот уж кто ведьма настоящая… А ты вообще дурак! И твоя жёнушка кузнецу на Празднике Начала Лета глазки строила!.. Это ты со зла языком треплешь, что она на тебя, пузана, смотреть не захотела, а моя супружница мне верность блюдёт… А про мельника что думаете? Подозрительный он, живёт на отшибе, да жену свою любит… а чего там любить, спрашивается? Ни кожи, ни рожи… А мельничиха-то покойная и вовсе зимой на метле летала совсем даже голая - и не мёрзла. Не, я сам не видал, зато кум мой сказывал… И да здравствует его светлость герцог, пусть богини даруют ему долгие лета и крепких внуков!..
В общем, чем больше пива было выпито, тем красочнее становились "гипотезы". Иного, впрочем, магесса и не ждала, хотя, что скрывать, надеялась, вдруг да и проскользнёт в словах жителей деревни что-нибудь полезное. Маг маскировался настолько хорошо, что о нём никто не слышал. Впрочем, оно и неудивительно, учитывая специфику его магии и то, что он был заочно приговорён к смертной казни, как только использовал своё первое "запретное" заклинание. Магу, естественно, помогали Файханасы, но чтобы взять их за горло и заставить признаться, придётся немного подождать.
Айриэннис, чтобы не огорчить короля Кайнира и не заставить его разочароваться в Драконьем Ордене, пришлось изображать бурную деятельность и ехать добывать доказательства виновности герцога. Впрочем, пожить немного на природе, в таком приятном месте, и развлечься игрой в прятки с неизвестным магом тоже было весьма неплохо. Магессе нравились такие игры, иногда. Просто сидеть и ждать осени было бы невероятно скучно, а значит, будем развлекаться.
Сам король, безусловно, не порадовался бы, узнав, что дело его жизни и смерти – всего лишь игра для магессы. Впрочем, Айриэ не имела в виду ничего оскорбительного для юнгиродского короля, а про развлечение, разумеется, никогда не сказала бы вслух. Она хорошо относилась к молодому монарху и взялась помогать не из ложного чувства долга, но потому, что хотела помочь.
Кайнира едва не убило некое затейливое проклятие – порождение извращённого ума. Неизвестный пока маг сделал примерно так: поймал и замучил до смерти беременную женщину, скорее всего, ожидавшую первенца. При этом нерождённый плод с соблюдением определённых ритуалов убивали прямо в утробе, пока сама мать была жива. После чего медленно и мучительно была умерщвлена женщина, а её дух и дух нерождённого маг привязал к некому предмету, не давая развеяться и влиться в энергетическую оболочку мира, как происходит со всеми умершими. В данном случае предметом была щётка для волос, украденная, а затем подброшенная обратно в опочивальню короля Кайнира. Слугу, который, очевидно, выполнил это за некое вознаграждение, а потом внезапно пропал из дворца, так и не нашли. Вероятнее всего, его труп сбросили в реку, чтобы оборвать след, ведущий к магу. Удалось выяснить лишь, что слуга был родом из герцогства Торбиан и в далёкой юности служил тамошним герцогам, но это ещё ни о чём не говорило.
Непосредственно накануне бала король решил добавить последний штрих в свой и так безупречный облик, и схватился за щётку, приглаживая волосы. Дело в том, что его величество, как раз недавно сменивший фаворитку, ещё не наигрался новой игрушкой и был весьма пылок. Чтобы не портить костюм и причёску – как свой, так и его дамы – король перед выходом всего лишь позволил себе страстный поцелуй, но шаловливые пальчики фаворитки чуточку растрепали тщательно уложенные волосы Кайнира. Король оцарапался о миниатюрный шип, торчащий из подброшенной слугой щётки, но даже не заметил этого, поглощённый мыслями о бале и грядущих развлечениях. На щётке для волос осталось крохотное пятнышко крови Кайнира, что и послужило активацией проклятия. Это заодно говорило о том, что магу хорошо известно о привычках короля. Тот не любил лишних "нянек", одеваться и причёсываться предпочитал самостоятельно, без помощи слуг.
После бала король должен был почувствовать себя плохо, потом слёг бы в постель и скончался от неизвестной болезни за три дня. Всё бы так и произошло, но Кайниру повезло, даже дважды. Первая удача состояла в том, что он с юных лет понял все выгоды дружбы с Драконьим Орденом. Его отец драконьих магов недолюбливал и общался весьма холодно: собственное самолюбие не позволяло смириться с абсолютной независимостью Ордена от королевской власти.
Айриэ сочувствующе хмыкнула, чтобы поддержать разговор. Хотя в общем и целом была согласна. Вот то-то и оно, управлять своими землями герцог Файханас умел превосходно. Не выбери он такой неприглядный способ избавиться от короля Кайнира и не увеличь тем самым нестабильность магической оболочки мира, Орден, скорее всего, не стал бы вмешиваться. Цинично, но практично. Просто потому, что драконьих магов ничтожно мало, на всех не хватит, а Айриэннис и вовсе тут одна такая… Однако Запретная магия – то, что без внимания не оставишь, слишком большую опасность она несёт для всего Акротоса. Маги, способные использовать эти грязные заклинания, к счастью для этого мира, рождались редко, даже не каждое столетие. Но любого чёрного мага необходимо было выследить и уничтожить как можно скорее.
Усмехнувшись смущённо, мельник продолжил:
- Я тогда уже несколько лет как вдовел, но хозяйку новую в дом брать не хотел. А Зари, думал, служанкой будет, потом замуж за кого-нибудь пристроим. Я-то стар для неё слишком… а она, вишь, меня выбрала. Да не ради денег, она и тогда от моих подарков отнекивалась, и сейчас обновок с побрякушками не просит. Так как-то оно у нас само сладилось, Зари – она же как котёнок ласковый, доверчивый. Ей не золото с серебром ценно, а доброе отношение. За то и полюбила, говорит… Детям моим если не матерью, так сестрой старшей стала, они в ней души не чают. Повезло нам с ней, мэора, она ж как солнышко в дом наш вошла.
Айриэ кивнула, а мельник, спохватившись, извинился:
- Совсем заболтал я вас, мэора, а ведь вы, наверно уж, не мои россказни послушать пришли. Простите, что докучаю. У вас какое-то дело ко мне, мэора?
- Да не то чтобы дело, спросить хотела, брай мельник, а не замечали вы в последнее время ничего необычного? Слышали, что на ферме брая Нарваса случилось?
- Был я с утра в лавке, так там об этом лишь и треплются. И каждый своё рассказывает, а толком-то никто ничего не знает. Но вы-то, мэора, лучше всех знать должны…
Айриэ коротко рассказала о случившемся и добавила:
- Та тварь, что Бакаса похитила, ушла под воду, а вынырнула, судя по магическому следу, где-то возле вашей мельницы. Вот я и хочу спросить, не видели вы ничего… странного?
Мельник насупился и снова почесал нос, на сей раз чуть ли не с ожесточением.
- Вы, мэора, уж не меня ли, часом, подозреваете, что я эту тварь прикормил, да на людей спускаю?
- Да богини с вами, брай, и в мыслях не было! – замахала руками магесса.
- А-а, - чуть подобрел мельник, - а то я уж подумал… У людей же, сами знаете, про мельников всегда куча баек припасена. И с нечистой-то силой мы знаемся, и колдовские дела всякие на мельницах творятся… тьфу!
- Брай, а знаете, сколько баек про магов рассказывают, ещё почище тех, что про мельницы сочиняют? – усмехнулась Айриэ. – И ничего, живём как-то. Если все глупости, что люди от нечего делать придумывают, близко к сердцу принимать, так и жить некогда будет!
- Ваша правда, мэора. Пусть их болтают, - хохотнул мельник. – Ну а касаемо вашего вопроса, так не видел я ничего странного. Но если уж, как вы говорите, нечисть начала среди бела дня шастать, злые времена настают.
- Нечисть я выслежу и уничтожу, но ещё больше хочется побеседовать с её хозяином, - прищурилась магесса. – Знать бы ещё, кто он… Вы как, брай, не знаете случайно, кто в Кайдарахе может магией баловаться? Ничего такого не слышали?
- Разве что про меня брешут, я уж говорил, - криво улыбнулся мельник. – А так не слышал, мэора. Знахарка у нас, так она сроду людям вредить не думала, всю жизнь только добро от неё и видели. Лечит она больных травками, да слабенькими заговорами, вот и всё колдовство. Ну а про мэора Мирниаса сами знаете, наверно.
- Ну и как он вам? – с любопытством спросила магесса.
- Ну как… - неопределённо покряхтел мельник, трогая нос. - Он у нас, конечно, всего год живёт, но видно, что человек вроде неплохой. Молодой ещё, так это пройдёт. Не сказать, чтоб он сильно усердствовал в работе, но магические штуки заряжает, они исправно служат, а чего ещё от мага надо? А про то, чтоб он каким чёрным колдовством баловался, так я не слышал, да и кто другой – навряд ли.
- А что прежний маг, который герцогам служил?
- Магистр Стейриг? Так он умер, года три уж как. Но маг был хороший, сильный, только вот перед деревенскими немного нос задирал, не на всякую работу соглашался. Как же, сам из благородных, да ещё герцог наш его чуть не за родню свою держал, оно и понятно. Раньше-то, в молодости, мэор Стейриг, говорят, немало всякой нечисти истребил - на севере Дилиании, в болотном краю порезвился. А у нас тут, богини миловали, спокойно было до сих пор. Мэор Стейриг герцогам долго служил, лет десять. А потом завёлся какой-то упырь в старом герцогском склепе – опасный, говорят, особенно если б ему в силу войти дали. Мэор упыря того убил, раньше чем люди пострадали, но и сам жизнь геройски положил. Про упыря-то и узнали потом только, когда маг погиб, а его светлость мэора Стейрига героем объявил.
Мельник помолчал и помялся, словно размышляя, рассказывать дальше или нет. Магесса его не торопила, рассчитывая, что так мужчина быстрее решится.
- Так, мэора, вроде всё гладко да складно выходит. Да только служила в замке племянница моей покойной жены, кухарке помогала. И вот сказывала девка матери своей, будто нечисто в замке что-то. В подвалах древних под замком, куда слугам хода нет, вой иногда раздаётся по ночам, а то и крики нечеловеческие… Оно, конечно, может, это всё девка придумала, или просто со страху померещилось чего, в коридорах-то тёмных. Ну или подшутил кто, из озорства.
- Всё может быть.
- Ну да, мэора. Только слышал я те рассказы, и сдаётся мне, девка верила в то, что говорила. А ещё, всё там одно к одному, мэор Стейриг часто запирался где-то в тех подвалах. Говорили, мол, своими колдунскими опытами занимается, чтоб, значит, лучше герцогу служить и защищать замок в случае нужды. Мастерство, дескать, повышал.
- И что, он сам монстров создавал, чтобы потом уничтожать… для тренировки? – невинно осведомилась магесса.
- Да нет, мэора, о таком никто не болтал, - неохотно признал мельник. – У нас раньше нечисть по Кайдараху днём не бегала. Вот в давние времена, да, было дело, если сказки не врут, а потом повывели, редко какие твари страшные появляются. Да только знаете что, мэора, ведь если так подумать, то вроде неоткуда тому упырю в склепе завестись было. Ладно б, умер кто недавно, да не просто, а дурной смертью, тогда да. А так всё тихо-мирно было, мы ж о том упыре вообще задним числом узнали. Он никого не убил, никого не порвал… собаки какие разве бродячие пропадали, так кто ж их считает? Откуда же мэор Стейриг о нечисти узнал? Заранее, что ли, угадал? Так после смотритель кладбищенский, который заодно и за герцогским склепом фамильным приглядывает, говорил, что ничего, мол, не видал и не слыхал. Ни на кладбище, ни в самом склепе. Кому и знать, как не ему.
- А погибшего мага где нашли?
- Так в склепе же герцогском. Упырь его сильно порвал, но лицо почти не тронул, так что мага сразу признали. Крови там было немало… ну и упырь дохлый рядом валялся. Сам я не видел, - поспешил отговориться мельник, - рассказывали. Смотритель кладбищенский и рассказал, мы с ним в таверне у папаши Брэддора любим посидеть порой, поболтать. Его светлости доложили, он сам всё осмотрел, да наследнику показал. А после прислал солдат гарнизонных, они всё там подчистили, мага вынесли, да и похоронили тут же на кладбище. Сам герцог речь прочувствованную сказал – мол, погиб мэор как герой, но защитил людей от страшного упыря. Вот на том дело и кончилось, а нового мага в замок так и не позвали.
Размышляя об услышанном, магесса потихоньку двинулась в деревню. Шоко топал неторопливо, разленившись на жаре, и хозяйка его не понукала. Хм, таинственные звуки и завывания в замковых подвалах – дело такое, не обязательно происходившее в реальности, особенно если о них рассказывает юная дева с богатым воображением. Это в том случае, если у племянницы мельника имелось богатое воображение. А если девушка говорила правду, то в наличии у мага специально оборудованной лаборатории для опытов нет ничего странного, равно как и в доносящихся оттуда странных звуках. В конце концов, магистр мог разрабатывать сторожевые заклинания – "пугалки" и прочие, вот вам и источник завываний.
С другой стороны, Стейриг мог быть искомым магом, если бы не маленькая загвоздка. Собственную смерть можно, конечно, инсценировать, но подделать собственный труп сложнее. Если бы магесса услышала о том, что лицо убитого магистра пострадало от когтей монстра, то это было бы совсем другое дело. Можно было бы выстроить гипотезу о том, что прежний герцогский маг притворился погибшим и теперь укрылся где-нибудь в замке (да вот хоть в тех же древних подвалах) и продолжает верно служить Файханасам. Но сложность тут в том, что на труп иллюзию не набросишь. И наложенная при жизни иллюзия тоже слетит после гибели, так что для инсценировки смерти магистру Стейригу требовался бы двойник. Ну и зачем тогда, спрашивается, такие сложности, если можно было взять любого человека, похожего на мага телосложением, и изуродовать трупу лицо? Мол, упырь порвал, и точка.
Надо будет потом ещё поспрашивать осторожно, хоть того же кладбищенского смотрителя, он-то очевидец тех событий, а не пересказчик чужих слов. Но чутьё подсказывало магессе, что этот путь неверный. Зачем бы смотрителю лгать в таком вопросе? Попросили? Если, скажем, его светлость велел… Или всё значительно проще, старый маг действительно погиб и похоронен три года назад, а сейчас действует кто-то другой.
Айриэ отправилась в таверну и просидела там несколько часов, охотно вступая в разговоры с любопытствующими селянами, под различными предлогами заскакивавшими к папаше Брэддору. Если до обеда крестьяне ещё занимались уборочными работами, то в послеобеденное время нечисть одержала безоговорочную победу. Точнее, не она сама, а утренние события на ферме Нарваса. Взбудораженные кайдарахцы ни о чём другом и не говорили, кроме как о нападении наглой нечисти. Айриэ это было только на руку, благо она спокойно могла расспрашивать жителей деревни. Впрочем, получив массу ненужных сведений обо всём, что когда-либо происходило или, по мнению кайдарахцев, могло бы происходить, магесса уже не была так довольна.
В общем и целом сегодняшний улов сводился к следующему: про затаившегося и пакостящего людям мага никто не слышал, хотя, вон, у Борласа жена, говорят, ведьма… На свою тёщу посмотри, трепло, вот уж кто ведьма настоящая… А ты вообще дурак! И твоя жёнушка кузнецу на Празднике Начала Лета глазки строила!.. Это ты со зла языком треплешь, что она на тебя, пузана, смотреть не захотела, а моя супружница мне верность блюдёт… А про мельника что думаете? Подозрительный он, живёт на отшибе, да жену свою любит… а чего там любить, спрашивается? Ни кожи, ни рожи… А мельничиха-то покойная и вовсе зимой на метле летала совсем даже голая - и не мёрзла. Не, я сам не видал, зато кум мой сказывал… И да здравствует его светлость герцог, пусть богини даруют ему долгие лета и крепких внуков!..
В общем, чем больше пива было выпито, тем красочнее становились "гипотезы". Иного, впрочем, магесса и не ждала, хотя, что скрывать, надеялась, вдруг да и проскользнёт в словах жителей деревни что-нибудь полезное. Маг маскировался настолько хорошо, что о нём никто не слышал. Впрочем, оно и неудивительно, учитывая специфику его магии и то, что он был заочно приговорён к смертной казни, как только использовал своё первое "запретное" заклинание. Магу, естественно, помогали Файханасы, но чтобы взять их за горло и заставить признаться, придётся немного подождать.
Айриэннис, чтобы не огорчить короля Кайнира и не заставить его разочароваться в Драконьем Ордене, пришлось изображать бурную деятельность и ехать добывать доказательства виновности герцога. Впрочем, пожить немного на природе, в таком приятном месте, и развлечься игрой в прятки с неизвестным магом тоже было весьма неплохо. Магессе нравились такие игры, иногда. Просто сидеть и ждать осени было бы невероятно скучно, а значит, будем развлекаться.
Сам король, безусловно, не порадовался бы, узнав, что дело его жизни и смерти – всего лишь игра для магессы. Впрочем, Айриэ не имела в виду ничего оскорбительного для юнгиродского короля, а про развлечение, разумеется, никогда не сказала бы вслух. Она хорошо относилась к молодому монарху и взялась помогать не из ложного чувства долга, но потому, что хотела помочь.
Кайнира едва не убило некое затейливое проклятие – порождение извращённого ума. Неизвестный пока маг сделал примерно так: поймал и замучил до смерти беременную женщину, скорее всего, ожидавшую первенца. При этом нерождённый плод с соблюдением определённых ритуалов убивали прямо в утробе, пока сама мать была жива. После чего медленно и мучительно была умерщвлена женщина, а её дух и дух нерождённого маг привязал к некому предмету, не давая развеяться и влиться в энергетическую оболочку мира, как происходит со всеми умершими. В данном случае предметом была щётка для волос, украденная, а затем подброшенная обратно в опочивальню короля Кайнира. Слугу, который, очевидно, выполнил это за некое вознаграждение, а потом внезапно пропал из дворца, так и не нашли. Вероятнее всего, его труп сбросили в реку, чтобы оборвать след, ведущий к магу. Удалось выяснить лишь, что слуга был родом из герцогства Торбиан и в далёкой юности служил тамошним герцогам, но это ещё ни о чём не говорило.
Непосредственно накануне бала король решил добавить последний штрих в свой и так безупречный облик, и схватился за щётку, приглаживая волосы. Дело в том, что его величество, как раз недавно сменивший фаворитку, ещё не наигрался новой игрушкой и был весьма пылок. Чтобы не портить костюм и причёску – как свой, так и его дамы – король перед выходом всего лишь позволил себе страстный поцелуй, но шаловливые пальчики фаворитки чуточку растрепали тщательно уложенные волосы Кайнира. Король оцарапался о миниатюрный шип, торчащий из подброшенной слугой щётки, но даже не заметил этого, поглощённый мыслями о бале и грядущих развлечениях. На щётке для волос осталось крохотное пятнышко крови Кайнира, что и послужило активацией проклятия. Это заодно говорило о том, что магу хорошо известно о привычках короля. Тот не любил лишних "нянек", одеваться и причёсываться предпочитал самостоятельно, без помощи слуг.
После бала король должен был почувствовать себя плохо, потом слёг бы в постель и скончался от неизвестной болезни за три дня. Всё бы так и произошло, но Кайниру повезло, даже дважды. Первая удача состояла в том, что он с юных лет понял все выгоды дружбы с Драконьим Орденом. Его отец драконьих магов недолюбливал и общался весьма холодно: собственное самолюбие не позволяло смириться с абсолютной независимостью Ордена от королевской власти.
