Но на этом сюрпризы не закончились, едва мы влетели в столовую, где в заполненных беседках обедали говорливые эльфиечки, оказалось, что попали в самый пик, и сесть негде. Девушки ели, беседовали, смеялись, от чего в зале стоял гул, перекрывавший шум водопадов — украшения академии и гордости Смотрителя Ринраеля, который с радостью демонстрировал созданную магами красоту всем желающим.
— Впервые вижу, что беседки все заняты… — также как и я, осматриваясь в поисках места, расстроено пробормотала Софиелька.
Мы медленно прогулялись по заполненному залу, но ни одной свободной беседки не нашли. Вдруг у крайнего окна, в относительном уединении, я заметила подходящее местечко, в котором сидел всего один эльф, а, конкретно, учитель Арминель.
Думаю, он нас не прогонит.
Я указала подругам нужную беседку и всех успокоила:
— О, сядем к учителю боевой магии. Беседка рассчитана на пятерых, как раз все поместимся… Еще мне с ним о занятиях переговорить надо.
— Это красавчик твой учитель? — вдруг подала удивленный голос Иринель, не сводившая восхищенного взгляда с Арминеля.
Проследив за ее глазами, подумала о том, что я бы отнесла внешность к его отрицательным чертам, да и к Игниру он в подметки не годился, но Иринеле вежливо ответила:
— Да. Он же просмотритель направления эльфийских боевых искусств. Пошли, познакомлю, может, тоже согласитесь посещать боевую магию…
— Ни в жизнь! — словно год репетировали, возмущенно пробормотали они. Но послушно побрели за мной.
Я потащила девчонок к Арминелю, которые заметив меня в окружении смущенных девиц, на миг одними глазами выразил удивление. Затем вежливо поинтересовался:
— Айонель, у вас ко мне какие-то вопросы или вам просто сесть негде?
— Вы правы по всем пунктам, господин учитель. Позволите к вам присоединиться? — весело, но почтительно отозвалась я.
— Конечно, присаживайтесь. Девушки… — На зов учителя прибежали три служанки в белых пелеринках и таких же перчатках, служащие столовой.
— Помогите ученицам определиться с выбором блюд для обеда, и быстро обслужите! Им скоро идти на занятия.
Девицы поклонились и убежали.
— Хорошо быть учителем… — пробормотала Софи. — Мы бы до звонка их ждали.
Тут я вспомнила, что не представила подруг:
— Господин Арминель, это мои подруги: Софиель, Иринель и Тернипель.
— Рад видеть вас, девочки. — Нарезая мясо, отделался вежливой фразой он.
Все чинно устроились вокруг стола, мне пришлось сесть рядом с Армином. Оставив свой бифштекс в покое, он повернулся ко мне:
— Так что с расписанием? Нашла время для боевой магии, завтра на занятия придешь?
Я вновь расстроено покачала головой.
— Не выйдет. Завтра у меня минералогия…
— Сонный день… — тихо усмехнулась, заметно присмиревшая при учителе, Софиелька.
— Почему сонный? — Подняв в удивлении брови, ухватился за ее шутку Арминель.
— Это день посвященный сну… во всех его проявлениях, с открытым ртом, вывернутой под непонятным углом шеей и прочими прелестями, — хихикнула я. — Не приветствуется только храп, но только потому, что учителя тревожить неловко. Но мы не жалуемся…
Меня перебила возмущенная Тернипель:
— Еще как жалуемся! С таким проведением уроков я ничего не сдам и никакие баллы не наберу… — разглядывая учителя исподлобья, проворчала Терни. — Что родным говорить буду, показывая себя на мраморных скрижалях, даже не представляю!
— О чем это ты, какие мраморные скрижали? — совершенно неподдельно удивилась я.
Ответил учитель:
— Считается, что не закончить обучение — это постыдно. Девушка, не закончившая первый уровень академии, становится изгоем. На самом деле базовые знания первого уровня обучения удивительно легки. Второй и третий — гораздо сложнее, не говоря о пятом. За каждый уровень ты набираешь определенное количество баллов…
О баллах я слышала, так что понимающе кивнула.
Армин, вернувшись к бифштексу, продолжил пояснять:
— Дальше все зависит от тебя, выберешь только необходимый минимум, предписанный для уровня, или изучишь больше предметов, это только на твое усмотрение. Но надо учесть, что больше предметов — больше баллов. По окончанию академии все баллы суммируются. И по их итогам твое имя и имя семьи, которую ты здесь представляешь, навсегда начертают на мраморных скрижалях.
— Вот я и говорю. Что мне родителям показывать с такими уроками. — Судя по гневному тону, Тернипель давно и сильно это волнует. — Я уже на занятия к нему не записываюсь, а смысл, все равно ничего не понимаю, могу и у нас в комнате поспать...
— Учитель, вот бы вы у нас и минералогию вели… — вырвалось у меня.
Он удивленно поднял брови.
— Это вряд ли. Замещать педагогов из своего направления моя обязанность, но минералогия к боевым наукам не относится.
— Жаль, — искренне расстроившись, вздохнула я. Все промолчали, нам как раз принесли заказанные блюда: Софиель и Иринель овощные салаты и фруктовые пироги. Тернипель заказала себе овощи с рыбой, а я кусок хлеба, нарезанный сыр и чай.
Когда Арминель увидел мой обед, прищурившись, посмотрел на меня.
— Как на этом ты собираешься дотянуть до вечера?
— Мне хватит… — отмахнулась я.
Он покачал головой, а разрезая горячее мясо в своей тарелке, деловито произнес:
— Ладно… Я проведу у вас минералогию. Надеюсь, после моего урока вы успешно сдадите дисциплину, и больше не будете спать в столь непригодных для этого условиях.
— После одного урока сдадим? — недоверчиво уточнила Тернипель.
— При желании конечно. Да, после одного урока сдадите.
Никто вслух выражать свое недоверие не стал, эльфийское воспитание не позволяло.
Едва закончили есть, как Тернипель спохватилась, что у нее кончились мелки, и девчонки побежали за ними к себе в комнату. Я осталась обедать, тем более, что аппетит приходит во время еды, — покончив с сыром, заказала себе пирог с рыбой, как у Терни.
— А как же сладкое? — насмешливо поинтересовался учитель.
Я хмыкнула.
— Армин, только тебе открою великую тайну: я к сладкому равнодушна. Мне все равно сладкое или мясное, я люблю то, чего мне хочется в данный момент … — И, вгрызаясь зубами в горячий кусок пирога, уточнила:
— Насчет минералогии ты не пошутил?
Учитель покачал головой, придвигая к себе чашку с каким-то напитком, я по виду и запаху не поняла, но судя по удовольствия на его лице, это было что-то вкусное.
Заметив мой интерес, он пояснил:
— С детства его не пил, это сок горных ягод с молоком. Тогда я его терпеть не мог, а вредная нянька насильно меня им пичкала.
Не донеся пирог до рта, я замерла, удивленно уставившись на учителя.
— Но теперь тебе хоть вкусно?
— Гадость… Но вкус и аромат что-то навевает, что-то неуловимое… ностальгия… — продолжая поглощать содержимое чашки, отозвался он.
— Давай я тебе нормальный чай закажу? — пожалев его, предложила я.
Он покачал головой.
— Лучше скажи, что связывает тебя с этими девчонками?
Я удивилась его вопросу и аккуратно ответила:
— Мне они нравятся.
— И все?
Весь это расспрос был настолько нелепый, что я рассмеялась:
— А еще у них я учусь юношеской беспечности. С кем я могу вприпрыжку проскакать вдоль всего коридора? Да мне подобное бы и в голову не пришло. Но, не далее чем этим утром, я скакала вместе с ними. И это не выглядело нелепо, это было просто весело.
Армин удивленно поднял одну бровь:
— В общем, таким образом, ты пытаешь вернуть потерянную юность? Напоминает поговорку о поиске прошлогоднего тепла…
— Ну что за страсть все анализировать… — вздохнула я, он на самом деле испортил мне настроение. — Я ищу свое место в этом мире. Всю сознательную жизнь я жила братьями. Заботилась, защищала, держалась за них… И вот все изменилось. Их рядом нет, с ними теперь все хорошо, а я не пойму что с собой делать…
— Да, тяжелее всего менять свое мышление. И себя. Но теперь я понял, от чего у тебя такая иррациональная тяга к братьям.
Я раздраженно фыркнула:
— Ничего иррационального нет. Я их просто люблю. Параллельно ищу смысл жизни и приложения своих сил.
— Носясь вприпрыжку по коридору? — Он изогнул дугою бровь, типа пошутил. Скоро буду считывать его эмоции по бровям. Я рассмеялась:
— Да, еще таская девчонкам конфеты и рисуя шишки. Учитель, мне летом двадцать один год. Я младенец по всем эльфийским признакам. Только ленивый мне не сообщил, что сюда раньше первой сотни лет поступать не стоит, рано.
— Я бы на твоем месте задумался вот о чем… Регенерация у тебя как у человека. Эльфийке и часа бы хватило, чтобы прошел вправленный вывих, а тебе пришлось пить эликсир и сутки отсыпаться. И психология у тебя не двадцатилетней эльфийки, а как у двадцатилетнего человека.
— Что вы хотите этим сказать? — всполошилась я, догадываясь, к чему он ведет. И мне это не нравилось!
Он грустно покачал головой:
— Пока больше ничего. Надо кое-то проверить и понаблюдать за тобой, прежде чем что-то уверено утверждать.
Прибитая его выводами, словно каменной плитой, молча придвинула к себе чай.
В его рассуждениях был смысл. Драконницы до меня никогда так долго не жили, значит, есть большая вероятность, что я, в лучшем случае, проживу как обычный человек.
И что теперь делать? «Ешь, пей и веселись, ибо скоро умрешь»? Но подобное меня не привлекало, и в этой ситуации больше всего расстраивало, что страдать опять будут родители.
За окнами прогрохотал гром. Началась гроза.
— Я расстроил тебя? — вдруг странным голосом произнес учитель.
Солгать ему, что все в порядке? Не хочу, эльфы ложь чуют. Да и зачем, что это изменит, если он прав?
Я повернулась к нему и ровным голосом спросила:
— А что, вы можете вернуть свои слова обратно? Или сделать так, чтобы я все забыла?
Арминель печально покачал головой.
— Тогда дайте мне принять и осознать эту новость… Для этого мне нужно время. И, да, вы были абсолютно правы. Несмотря на все попытки быть наивной и беззаботной, в душе я намного старше, чем все эти девчонки. Гораздо старше.
Я поднялась из-за стола, аккуратно положила белоснежную салфетку на тарелку, и сухо добавила:
— Кстати… Забыла предупредить, у меня вечером после ужина дополнительные занятия с учителем живописи, так что простите, опоздаю.
Игнир
Оказывается, препарируя чью-то душу, можно порезать свою…
Нудный холодный дождь хлестал по стеклам, в столовой сразу потемнело. Я догадывался о причинах внезапной непогоды. Всю неделю был сильный ветер и только недавно он стих, и погода стала слишком теплая и солнечная по-юношески беззаботная для поздней осени…
И меня волновало резкое ее ухудшение.
Наблюдая, как Айон уходит из столовой, мне на самом деле стало больно. Очень.
И эта боль была странной, словно что-то горело в груди, не давая вдохнуть. Вдруг появилось, мягко говоря, странное желание, — для меня просто невозможное и абсурдное! — догнать ее, чтоб утешить.
Я с ранних лет понял, что никому до меня нет дела. Разрушив замок отца, ушел оттуда без ничего, ни грамма золота не взял из своего наследства. И всего добился сам, приложив немало усилий. Никогда до этого момента чья-то боль не занимала меня, не трогала, не волновала. Единственное, чего опасался, не хотел, и неистово ненавидел, это свое окаменение. Но, наконец, избавился и от него. Теперь я должен быть полностью доволен и счастлив.
Так что сейчас со мной творится?
У меня с детства был большой талант в обнаружении слабостей окружающих и в безжалостном их использовании, но теперь не чувствовал от этого удовлетворения, только раздражение и злость на самого себя! Она была первой, с кем я был так долго рядом, не считая моего проклятого отца. И первая кто обо мне волновался. Просто так. Без корысти.
Зато мне общение с ней давалось очень тяжело. Меня неоднократно задевало, что с Айонель приходилось сдерживать себя, очень многое в общение с ней давалось мне ценой ожесточенной внутренней борьбы.
Зачем мне это надо?!
Ну получил все, что хотел, избавился от окаменения, защитил ее от других драконов, — мне она еще пригодится! — так к чему все эти волнения и размышления?!
И откуда это ненормальное дикое желание, побежать следом?! Я еще ни разу в жизни, ни за кем не бегал и ни перед кем не извинялся.
Всегда ненавидел и презирал тех, кто размышляет на столь сентиментальные темы…
С отвращением отбросил льняную салфетку и поднялся из-за стола.
Вдруг до меня дошли ее последние слова «у меня вечером после ужина дополнительные занятия, так что, простите, опоздаю».
Какое такое занятие может быть после ужина? После ужина может быть только свидание!
Гневно стиснув челюсти, я вышел в коридор, намереваясь выяснить, с кем это у нее занятие, но остановился в шоке: в середине коридора, у высокого арочного окна, моя драконница стояла, нежно прижавшись к какому-то эльфу.
Ее огромные глаза переполняло радостное удивление, если не сказать, счастье. Даже отсюда я слышал ее глубокое прерывистое дыхание.
Эльф склонил голову, целуя ее.
Позабыв обо всем, я в бешенстве поднял руки, готовый уничтожить весь замок, но в коридор следом за мной вошла ученица, которая даже бровью не повела в сторону целующейся парочки.
Вот оно что! Оказывается, темные нашли себе новое развлечение. Даже сейчас они ни на минуту не переставали следить за мной. Но здесь она им не по зубам!
С облегчением выдохнув, я кивнул и пошел дальше, когда проходил мимо них, страстная парочка, не останавливаясь на достигнутом, уже горячо стонала.
Случайные открытия делают только подготовленные умы. Блез Паскаль
Айонель
Завершив основные занятия, я медленно стянула с плеч кружевную накидку и прижалась горячим лбом к мраморной стенке пустого коридора.
День оказался таким тяжелым…
Маленькие каблучки туфель, казалось, выросли в высоту, и уже мешали ходить. Ко всему я променяла ужин на поход и знакомство с местной библиотекой, и хотя там не задержалась, молодой библиотекарь Симраель быстро собрал мне нужные свитки, но проголодалась и безумно устала.
Скользнув невидящим взглядом по белому мраморному барельефу, изображающему эльфа воина в парадном наряде и, наконец, сообразила, что у меня из дел на сегодня остался только визит к учителю живописи.
И я направилась к нему, искренне надеясь, что он быстро сообщит, что хотел, и отпустит. День выдался сложный, в душе был мрак, и заниматься рисованием вовсе не хотелось.
Аккуратно постучала в высокую резную дверь кабинета живописи.
— Добрый вечер, учитель. Я пришла, как вы сказали…— коротко, но вежливо поклонилась я, открывшему мне Заманелю.
— Айонель, как ты вовремя! Проходи! — радостно воскликнул он, словно не виделись лет сто, а не расстались на ужин полтора часа назад.
В кабинете было пусто, округлый лоскут света от двух магических шариков создавал вокруг, накрытого к ужину, стола настроение таинственности и уюта.
Учитель взял из моих рук сундучок с художественными принадлежностями, положил его в кресло и пригласил меня за стол, на котором кроме обычного угощения стоял кувшин с вином и какие-то фрукты.
— Я еще не закончил ужинать, присоединяйся, Айонель…
Учитель схватил меня за руку и упорно уговаривая присесть и поужинать с ним. Удивленная и сломленная напором со стороны учителя, я все же присела на предложенный стул, но коротко улыбнулась и вежливо покачала головой, сразу отказываясь от угощения.
— Впервые вижу, что беседки все заняты… — также как и я, осматриваясь в поисках места, расстроено пробормотала Софиелька.
Мы медленно прогулялись по заполненному залу, но ни одной свободной беседки не нашли. Вдруг у крайнего окна, в относительном уединении, я заметила подходящее местечко, в котором сидел всего один эльф, а, конкретно, учитель Арминель.
Думаю, он нас не прогонит.
Я указала подругам нужную беседку и всех успокоила:
— О, сядем к учителю боевой магии. Беседка рассчитана на пятерых, как раз все поместимся… Еще мне с ним о занятиях переговорить надо.
— Это красавчик твой учитель? — вдруг подала удивленный голос Иринель, не сводившая восхищенного взгляда с Арминеля.
Проследив за ее глазами, подумала о том, что я бы отнесла внешность к его отрицательным чертам, да и к Игниру он в подметки не годился, но Иринеле вежливо ответила:
— Да. Он же просмотритель направления эльфийских боевых искусств. Пошли, познакомлю, может, тоже согласитесь посещать боевую магию…
— Ни в жизнь! — словно год репетировали, возмущенно пробормотали они. Но послушно побрели за мной.
Я потащила девчонок к Арминелю, которые заметив меня в окружении смущенных девиц, на миг одними глазами выразил удивление. Затем вежливо поинтересовался:
— Айонель, у вас ко мне какие-то вопросы или вам просто сесть негде?
— Вы правы по всем пунктам, господин учитель. Позволите к вам присоединиться? — весело, но почтительно отозвалась я.
— Конечно, присаживайтесь. Девушки… — На зов учителя прибежали три служанки в белых пелеринках и таких же перчатках, служащие столовой.
— Помогите ученицам определиться с выбором блюд для обеда, и быстро обслужите! Им скоро идти на занятия.
Девицы поклонились и убежали.
— Хорошо быть учителем… — пробормотала Софи. — Мы бы до звонка их ждали.
Тут я вспомнила, что не представила подруг:
— Господин Арминель, это мои подруги: Софиель, Иринель и Тернипель.
— Рад видеть вас, девочки. — Нарезая мясо, отделался вежливой фразой он.
Все чинно устроились вокруг стола, мне пришлось сесть рядом с Армином. Оставив свой бифштекс в покое, он повернулся ко мне:
— Так что с расписанием? Нашла время для боевой магии, завтра на занятия придешь?
Я вновь расстроено покачала головой.
— Не выйдет. Завтра у меня минералогия…
— Сонный день… — тихо усмехнулась, заметно присмиревшая при учителе, Софиелька.
— Почему сонный? — Подняв в удивлении брови, ухватился за ее шутку Арминель.
— Это день посвященный сну… во всех его проявлениях, с открытым ртом, вывернутой под непонятным углом шеей и прочими прелестями, — хихикнула я. — Не приветствуется только храп, но только потому, что учителя тревожить неловко. Но мы не жалуемся…
Меня перебила возмущенная Тернипель:
— Еще как жалуемся! С таким проведением уроков я ничего не сдам и никакие баллы не наберу… — разглядывая учителя исподлобья, проворчала Терни. — Что родным говорить буду, показывая себя на мраморных скрижалях, даже не представляю!
— О чем это ты, какие мраморные скрижали? — совершенно неподдельно удивилась я.
Ответил учитель:
— Считается, что не закончить обучение — это постыдно. Девушка, не закончившая первый уровень академии, становится изгоем. На самом деле базовые знания первого уровня обучения удивительно легки. Второй и третий — гораздо сложнее, не говоря о пятом. За каждый уровень ты набираешь определенное количество баллов…
О баллах я слышала, так что понимающе кивнула.
Армин, вернувшись к бифштексу, продолжил пояснять:
— Дальше все зависит от тебя, выберешь только необходимый минимум, предписанный для уровня, или изучишь больше предметов, это только на твое усмотрение. Но надо учесть, что больше предметов — больше баллов. По окончанию академии все баллы суммируются. И по их итогам твое имя и имя семьи, которую ты здесь представляешь, навсегда начертают на мраморных скрижалях.
— Вот я и говорю. Что мне родителям показывать с такими уроками. — Судя по гневному тону, Тернипель давно и сильно это волнует. — Я уже на занятия к нему не записываюсь, а смысл, все равно ничего не понимаю, могу и у нас в комнате поспать...
— Учитель, вот бы вы у нас и минералогию вели… — вырвалось у меня.
Он удивленно поднял брови.
— Это вряд ли. Замещать педагогов из своего направления моя обязанность, но минералогия к боевым наукам не относится.
— Жаль, — искренне расстроившись, вздохнула я. Все промолчали, нам как раз принесли заказанные блюда: Софиель и Иринель овощные салаты и фруктовые пироги. Тернипель заказала себе овощи с рыбой, а я кусок хлеба, нарезанный сыр и чай.
Когда Арминель увидел мой обед, прищурившись, посмотрел на меня.
— Как на этом ты собираешься дотянуть до вечера?
— Мне хватит… — отмахнулась я.
Он покачал головой, а разрезая горячее мясо в своей тарелке, деловито произнес:
— Ладно… Я проведу у вас минералогию. Надеюсь, после моего урока вы успешно сдадите дисциплину, и больше не будете спать в столь непригодных для этого условиях.
— После одного урока сдадим? — недоверчиво уточнила Тернипель.
— При желании конечно. Да, после одного урока сдадите.
Никто вслух выражать свое недоверие не стал, эльфийское воспитание не позволяло.
Едва закончили есть, как Тернипель спохватилась, что у нее кончились мелки, и девчонки побежали за ними к себе в комнату. Я осталась обедать, тем более, что аппетит приходит во время еды, — покончив с сыром, заказала себе пирог с рыбой, как у Терни.
— А как же сладкое? — насмешливо поинтересовался учитель.
Я хмыкнула.
— Армин, только тебе открою великую тайну: я к сладкому равнодушна. Мне все равно сладкое или мясное, я люблю то, чего мне хочется в данный момент … — И, вгрызаясь зубами в горячий кусок пирога, уточнила:
— Насчет минералогии ты не пошутил?
Учитель покачал головой, придвигая к себе чашку с каким-то напитком, я по виду и запаху не поняла, но судя по удовольствия на его лице, это было что-то вкусное.
Заметив мой интерес, он пояснил:
— С детства его не пил, это сок горных ягод с молоком. Тогда я его терпеть не мог, а вредная нянька насильно меня им пичкала.
Не донеся пирог до рта, я замерла, удивленно уставившись на учителя.
— Но теперь тебе хоть вкусно?
— Гадость… Но вкус и аромат что-то навевает, что-то неуловимое… ностальгия… — продолжая поглощать содержимое чашки, отозвался он.
— Давай я тебе нормальный чай закажу? — пожалев его, предложила я.
Он покачал головой.
— Лучше скажи, что связывает тебя с этими девчонками?
Я удивилась его вопросу и аккуратно ответила:
— Мне они нравятся.
— И все?
Весь это расспрос был настолько нелепый, что я рассмеялась:
— А еще у них я учусь юношеской беспечности. С кем я могу вприпрыжку проскакать вдоль всего коридора? Да мне подобное бы и в голову не пришло. Но, не далее чем этим утром, я скакала вместе с ними. И это не выглядело нелепо, это было просто весело.
Армин удивленно поднял одну бровь:
— В общем, таким образом, ты пытаешь вернуть потерянную юность? Напоминает поговорку о поиске прошлогоднего тепла…
— Ну что за страсть все анализировать… — вздохнула я, он на самом деле испортил мне настроение. — Я ищу свое место в этом мире. Всю сознательную жизнь я жила братьями. Заботилась, защищала, держалась за них… И вот все изменилось. Их рядом нет, с ними теперь все хорошо, а я не пойму что с собой делать…
— Да, тяжелее всего менять свое мышление. И себя. Но теперь я понял, от чего у тебя такая иррациональная тяга к братьям.
Я раздраженно фыркнула:
— Ничего иррационального нет. Я их просто люблю. Параллельно ищу смысл жизни и приложения своих сил.
— Носясь вприпрыжку по коридору? — Он изогнул дугою бровь, типа пошутил. Скоро буду считывать его эмоции по бровям. Я рассмеялась:
— Да, еще таская девчонкам конфеты и рисуя шишки. Учитель, мне летом двадцать один год. Я младенец по всем эльфийским признакам. Только ленивый мне не сообщил, что сюда раньше первой сотни лет поступать не стоит, рано.
— Я бы на твоем месте задумался вот о чем… Регенерация у тебя как у человека. Эльфийке и часа бы хватило, чтобы прошел вправленный вывих, а тебе пришлось пить эликсир и сутки отсыпаться. И психология у тебя не двадцатилетней эльфийки, а как у двадцатилетнего человека.
— Что вы хотите этим сказать? — всполошилась я, догадываясь, к чему он ведет. И мне это не нравилось!
Он грустно покачал головой:
— Пока больше ничего. Надо кое-то проверить и понаблюдать за тобой, прежде чем что-то уверено утверждать.
Прибитая его выводами, словно каменной плитой, молча придвинула к себе чай.
В его рассуждениях был смысл. Драконницы до меня никогда так долго не жили, значит, есть большая вероятность, что я, в лучшем случае, проживу как обычный человек.
И что теперь делать? «Ешь, пей и веселись, ибо скоро умрешь»? Но подобное меня не привлекало, и в этой ситуации больше всего расстраивало, что страдать опять будут родители.
За окнами прогрохотал гром. Началась гроза.
— Я расстроил тебя? — вдруг странным голосом произнес учитель.
Солгать ему, что все в порядке? Не хочу, эльфы ложь чуют. Да и зачем, что это изменит, если он прав?
Я повернулась к нему и ровным голосом спросила:
— А что, вы можете вернуть свои слова обратно? Или сделать так, чтобы я все забыла?
Арминель печально покачал головой.
— Тогда дайте мне принять и осознать эту новость… Для этого мне нужно время. И, да, вы были абсолютно правы. Несмотря на все попытки быть наивной и беззаботной, в душе я намного старше, чем все эти девчонки. Гораздо старше.
Я поднялась из-за стола, аккуратно положила белоснежную салфетку на тарелку, и сухо добавила:
— Кстати… Забыла предупредить, у меня вечером после ужина дополнительные занятия с учителем живописи, так что простите, опоздаю.
Игнир
Оказывается, препарируя чью-то душу, можно порезать свою…
Нудный холодный дождь хлестал по стеклам, в столовой сразу потемнело. Я догадывался о причинах внезапной непогоды. Всю неделю был сильный ветер и только недавно он стих, и погода стала слишком теплая и солнечная по-юношески беззаботная для поздней осени…
И меня волновало резкое ее ухудшение.
Наблюдая, как Айон уходит из столовой, мне на самом деле стало больно. Очень.
И эта боль была странной, словно что-то горело в груди, не давая вдохнуть. Вдруг появилось, мягко говоря, странное желание, — для меня просто невозможное и абсурдное! — догнать ее, чтоб утешить.
Я с ранних лет понял, что никому до меня нет дела. Разрушив замок отца, ушел оттуда без ничего, ни грамма золота не взял из своего наследства. И всего добился сам, приложив немало усилий. Никогда до этого момента чья-то боль не занимала меня, не трогала, не волновала. Единственное, чего опасался, не хотел, и неистово ненавидел, это свое окаменение. Но, наконец, избавился и от него. Теперь я должен быть полностью доволен и счастлив.
Так что сейчас со мной творится?
У меня с детства был большой талант в обнаружении слабостей окружающих и в безжалостном их использовании, но теперь не чувствовал от этого удовлетворения, только раздражение и злость на самого себя! Она была первой, с кем я был так долго рядом, не считая моего проклятого отца. И первая кто обо мне волновался. Просто так. Без корысти.
Зато мне общение с ней давалось очень тяжело. Меня неоднократно задевало, что с Айонель приходилось сдерживать себя, очень многое в общение с ней давалось мне ценой ожесточенной внутренней борьбы.
Зачем мне это надо?!
Ну получил все, что хотел, избавился от окаменения, защитил ее от других драконов, — мне она еще пригодится! — так к чему все эти волнения и размышления?!
И откуда это ненормальное дикое желание, побежать следом?! Я еще ни разу в жизни, ни за кем не бегал и ни перед кем не извинялся.
Всегда ненавидел и презирал тех, кто размышляет на столь сентиментальные темы…
С отвращением отбросил льняную салфетку и поднялся из-за стола.
Вдруг до меня дошли ее последние слова «у меня вечером после ужина дополнительные занятия, так что, простите, опоздаю».
Какое такое занятие может быть после ужина? После ужина может быть только свидание!
Гневно стиснув челюсти, я вышел в коридор, намереваясь выяснить, с кем это у нее занятие, но остановился в шоке: в середине коридора, у высокого арочного окна, моя драконница стояла, нежно прижавшись к какому-то эльфу.
Ее огромные глаза переполняло радостное удивление, если не сказать, счастье. Даже отсюда я слышал ее глубокое прерывистое дыхание.
Эльф склонил голову, целуя ее.
Позабыв обо всем, я в бешенстве поднял руки, готовый уничтожить весь замок, но в коридор следом за мной вошла ученица, которая даже бровью не повела в сторону целующейся парочки.
Вот оно что! Оказывается, темные нашли себе новое развлечение. Даже сейчас они ни на минуту не переставали следить за мной. Но здесь она им не по зубам!
С облегчением выдохнув, я кивнул и пошел дальше, когда проходил мимо них, страстная парочка, не останавливаясь на достигнутом, уже горячо стонала.
Глава двадцатая
Случайные открытия делают только подготовленные умы. Блез Паскаль
Айонель
Завершив основные занятия, я медленно стянула с плеч кружевную накидку и прижалась горячим лбом к мраморной стенке пустого коридора.
День оказался таким тяжелым…
Маленькие каблучки туфель, казалось, выросли в высоту, и уже мешали ходить. Ко всему я променяла ужин на поход и знакомство с местной библиотекой, и хотя там не задержалась, молодой библиотекарь Симраель быстро собрал мне нужные свитки, но проголодалась и безумно устала.
Скользнув невидящим взглядом по белому мраморному барельефу, изображающему эльфа воина в парадном наряде и, наконец, сообразила, что у меня из дел на сегодня остался только визит к учителю живописи.
И я направилась к нему, искренне надеясь, что он быстро сообщит, что хотел, и отпустит. День выдался сложный, в душе был мрак, и заниматься рисованием вовсе не хотелось.
Аккуратно постучала в высокую резную дверь кабинета живописи.
— Добрый вечер, учитель. Я пришла, как вы сказали…— коротко, но вежливо поклонилась я, открывшему мне Заманелю.
— Айонель, как ты вовремя! Проходи! — радостно воскликнул он, словно не виделись лет сто, а не расстались на ужин полтора часа назад.
В кабинете было пусто, округлый лоскут света от двух магических шариков создавал вокруг, накрытого к ужину, стола настроение таинственности и уюта.
Учитель взял из моих рук сундучок с художественными принадлежностями, положил его в кресло и пригласил меня за стол, на котором кроме обычного угощения стоял кувшин с вином и какие-то фрукты.
— Я еще не закончил ужинать, присоединяйся, Айонель…
Учитель схватил меня за руку и упорно уговаривая присесть и поужинать с ним. Удивленная и сломленная напором со стороны учителя, я все же присела на предложенный стул, но коротко улыбнулась и вежливо покачала головой, сразу отказываясь от угощения.
