– Я обязательно с этим разберусь и сообщу тебе. Куда делся порошок?
Исаев усмехнулся:
– Почему тебя это так интересует?
– Во всём должен быть порядок, Грегу, – медленно проговорил бразилец. – Во всём! И мне не нравиться, когда в моей компании происходит что-то, о чём я не имею ни малейшего понятия.
Григорий Алексеевич поколебался. Говорить или не говорить? В любом случае, да ла Коста позвонит в «Солидарность».
– Концерн забрал.
– Концерн? – голос удивлённый.
Не покидает странное чувство, что да ла Коста в курсе. Старый лис промышляет и оружием, и наркотой, и даже живым товаром.
– Не думал, Жуанзиту, что станешь подставлять моего сына.
– Ни в коем случае! – воскликнул бразилец.
– Он вылетает к тебе завтра вечером.
– За Сержиу не волнуйся, лично встречу. Всё будет в порядке.
– Очень на это надеюсь, Жуан. Очень надеюсь. Счастливо.
– Спокойной ночи, дорогой!
Исаев остался недоволен разговором. Что-то темнит старый лис. Как пить дать!
Жуан Батиста Трейгиш да ла Коста, пятидесятипятилетний президент и владелец компании «Трейгиш Корпорэйшн» пребывал в задумчивости.
Бросил на диван бежевый пиджак из дорогой ткани. Следом полетел бордово-коричневый шёлковый галстук. Выудив из шкафчика любимую трубку, да ла Коста тут же её набил. Попробовал пальцем. Табак слегка пружинит. Отлично. С двух спичек раскурил. Струйки дыма вырвались из ноздрей как из паровоза. Хозяин «Трейгиш Корпорэйшн» подошёл к окну и посмотрел с двадцать восьмого этажа на улицу. Внизу по Авенида Паулиста, самому главному и знаменитому проспекту Сан-Паулу, течёт река машин. Звук редкого для июня дождя не долетает сквозь качественную изоляцию. Другое дело дома, в Сан-Мигел-ду-Игуасу. Хорошо сидеть у камина, слушать шум дождя, курить трубку…
Отец да ла Косты, тогда ещё начинающий юрист, влюбился в красавицу Изабеллу Марию Пальярис Трейгиш, единственную дочь одного из владельцев «Трейгиш Корпорэйшн». Как ни странно девушка ответила взаимностью, хоть вокруг вилась стая воздыхателей. Спустя много лет, старший да ла Коста стал совладельцем компании.
После трагической гибели родителей Жуан устранил влияние немногочисленных родственников, убедил акционеров компании продать акции фирмы, изменил устав. В итоге оказался единственным владельцем «Трейгиш Корпорэйшн». Существенную помощь оказал сотрудник русского генерального консульства в Сан-Паулу Григорий Исаев.
Уволившись со службы, Исаев и другие бывшие сотрудники русских спецслужб организовали концерн «Солидарность». Стали торговать элитными сортами бразильского кофе, драгоценными металлами, рудой, нефтью. Не брезговали оружием, наркотиками, живым товаром…
Звонок озадачил Жуана. Люди из концерна попросили отправить в «Альфу» пробную партию «другого» товара. И вот звонит Грегу и предъявляет претензии.
Отошёл от окна. Душистый табак приятно щекочет ноздри. Сел за стол и набрал номер. Кресло мягко прогнулось под тяжестью тела.
– Звонил Исаев, – сказал да ла Коста, даже не поздоровавшись. – Нет, старший. Страшно недоволен, что его сын обнаружил товар. Это всё осложняет.
Помолчал, выслушав собеседника.
– Хорошо, но на вашу ответственность, – и отключился.
Пальцы пробарабанили по столу лёгкую дробь. Да ла Коста нажал на телефоне кнопку селектора.
– Да, шеф, – отозвался мужской голос.
– Гигу, зайди.
Через пару минут вошёл высокий плечистый мужчина тридцати пяти лет. Гигу, начальник службы безопасности корпорации и дальний родственник да ла Косты. Длинные чёрные волосы схвачены сзади в хвост. Левую щёку пересекает косой шрам.
– Звали, шеф?
– Присядь.
Тот опустился на кожаное кресло справа от шефа. Да ла Коста затянулся и выпустил дым вверх.
– Послезавтра прилетают гости из России. Отправимся ко мне в имение. Гости очень важные, твоя задача - обеспечить охрану здесь. Первоклассную охрану. В Сан-Мигеле меня будет охранять Рик со своими жандармами.
– Понял, шеф.
– Ступай.
Тот кивнул и без лишних вопросов вышел. Да ла Коста набрал международный номер.
– Извини, что так поздно, дорогой. Давай без имён, – остановил Жуан собеседника, когда тот хотел назвать да ла Косту по имени. – Последние события нас весьма насторожили. Попробуй разрулить ситуацию. Если возникнут осложнения, сообщи, ну например, о дожде… Хорошо… До встречи.
Григорий Алексеевич погасил лампу и шагнул из кабинета. В дверях застал звонок. Пришлось вернуться.
– Алло.
– Григорий Алексеевич? – раздался бесцветный голос с хрипотцой.
Не о нём ли говорил Сергей?
– Слушаю, – Исаев включил настольную лампу.
– Настоятельно рекомендуем не предпринимать никаких действий.
– Вы о чём?
– О найденном порошке.
Вопрос глупый, но он его задал:
– А если не послушаю?
В трубке раздался звук, похожий на усмешку.
– Вы же не дурак, генерал. У вас семья…
– Вздумал меня пугать?!
Григорий Алексеевич сжал трубку так, что пальцы побелели, и чуть не хрустнул пластик. Кровь ударила в голову. Теряю контроль, плохо, мелькнула мысль.
– Пугать? – собеседник явно удивлён. – Вот уж нет. Вы же знаете НАШИ законы.
Тонкая холодная игла медленно вошла в сердце.
– Если с Сергеем или Катей хоть что-нибудь случится, я уничтожу концерн, – прошипел старый разведчик, прекрасно понимая, что едва ли сможет это сделать.
– Будем считать, договорились, – раздались короткие гудки.
Генерал постоял с трубкой в руке. Боль в груди стихла, но отпускать не хочет. Настенные часы негромким мелодичным блямсом возвестили о наступлении полуночи. Словно очнувшись, Григорий Алексеевич набрал другой номер.
– Мы же договаривались, что Сергей не будет участвовать в торговле «иным» товаром!
– Гриша, успокойся, – отозвался собеседник, – это досадное недоразумение. Поговори с Сергеем, чтоб не поднимал шум.
– Он и не собирается. Но не дай вам Бог… я тебе лично башку оторву.
– Оторвёшь, верю, – жизнерадостно рассмеялся собеседник и уже серьёзно продолжил. – Гриша, сейчас поздно. Всё будет нормально. Поговори с Сергеем, – и отключился.
– Не дай вам Бог, с-с-суки, – прошипел генерал, потирая грудь.
Холодная игла не отпускает. Никогда не жаловался на сердце, а тут прихватило.
Да ла Коста взглянул на часы. Десять вечера. «Трейгиш Корпорэйшн» уже давно опустела. Надо сделать ещё звонок. Хочется надеяться, на сегодня последний. Набрал номер. Абонент недоступен. Набрал другой.
– Жандармерия. Дежурный - капрал Кавальейру, – отозвался женский голос.
– Скажи-ка, милая, – да ла Коста подкрутил чёрный с проседью ус, – где ваш капитан?
– Кто его спрашивает? – не слишком любезно отозвалась капрал.
– Да ла Коста.
– Он… он… – дежурная растерялась, – извините, сеньор да ла Коста, не узнала. Он на озере. На выезде.
– Свяжись, пусть мне перезвонит, срочно.
– Хорошо, сеньор. Обязательно.
Жуан отключился. Сейчас девчонка свяжется с Риком по рации, и тот сразу перезвонит. Действительно, через пару минут запиликал мобильник.
– Алло.
– Сеньор, Пенья на связи, – раздался в трубке знакомый голос.
– Здравствуй, Рик. Как дела? Куда тебя понесло на ночь глядя, что весь такой недоступный?
– Мелочи, сеньор. Фермеры выпили и подрались. Ничего страшного. Ждём вас и ваших гостей.
– Хорошо, Рики. Как брат?
На том конце возникла небольшая пауза.
– Замечательно, сеньор. Что-то случилось?
В последнее время при упоминании брата Пенья напрягается.
– Ничего страшного, Рик. Просто мне бы хотелось, чтобы он познакомился с моими гостями из России. Всё-таки мои деловые партнёры.
– Конечно, сеньор. Как скажите. Всё будет в полном порядке, клянусь Мадонной.
– Отлично, Рикардинью. До встречи.
– До свидания, сеньор.
Жуан нажал кнопку отбоя. Вот и замечательно. Пенья с братом всё подготовят. Славная будет охота. Пора домой.
Капитан Рикарду Кайю Кампелу Пенья, командир девятого взвода жандармерии, расквартированного на улице Руа Эвклидеш Кунья родного городка да ла Косты – Сан-Мигела-ду-Игуасу, вернулся в участок в плохом настроении. Разобравшись с драчунами, пригрозил, что в следующий раз не будет с ними возиться, а передаст дело в гражданскую полицию. Конечно, он блефовал. Дела такого уровня в юрисдикции жандармерии или, по-другому, военной полиции. Но припугнуть стоит.
Рикарду, сорокалетний низкорослый мужчина, с чуть раскосыми, как у всех гуарани, тёмно-карими, почти чёрными, глазами. Смуглое, слегка бронзового, как у любого индейца, оттенка лицо. Чёрные прямые волосы слегка закрывают уши. Карьерой Рик обязан да ла Косте. Индейцев гуарани неохотно берут на госслужбу, да те и не стремятся. Пенья вышел из племени, взял португальское имя Рикарду Кайю и двойную фамилию Кампелу Пенья, как у бразильца. Первая – фамилия матери, вторая – отца. Правда, фамилии вымышленные. Мать и отец живут в сельве и носят другие имена. Брат Рика – шаман. Его уважает и боится всё племя. Авторитет шамана даже выше авторитета вождя.
В детстве маленький индеец часто убегал к «бледнолицым», играл с их детьми. Освоил португальский. От него Жуан немного научился языку гуарани. Парнишка оказался смышлёным. Когда вырос, отец Жуана пристроил Рика в местную жандармерию. Позже, когда Жуанзинью набрал силу и влияние, смог способствовать продвижению Пеньи по служебной лестнице. Тот, в свою очередь, помогал да ла Косте в сомнительных делах. В итоге Рикарду возглавил взвод жандармерии в Сан-Мигеле. Дальнейший карьерный рост оказался… не то, чтобы закрыт, но крайне затруднителен, что Пенью не смущает. Полная власть в небольшом городке вполне устраивает. Хотя, не совсем полная. На улице Руа Убальдину ду Амарал разместилось отделение гражданской полиции, в чьём ведении раскрытие преступлений. Бывший начальник пытался копать под капитана, разрабатывал криминальные связи с да ла Костой. Но бедолаге не повезло. Вскоре на охоте начальника полиции насмерть порвал ягуар. Ничего не поделаешь. На охоте всё бывает.
Новый начальник, старший инспектор Авелар, не верит в несчастный случай с предшественником. Продолжает рыть под Пенью. Вспомнился недавний неприятный разговор с инспектором. Как раз прошло два дня, как того назначили на должность. Авелар приехал в жандармерию и прямо сказал, что не верит в случайную смерть старшего инспектора Мануэла Мендеша. Пенья резко ответил, что ему плевать, во что верит или не верит начальник полиции. С тех пор пересеклись только раз, когда ловили залётных вымогателей…
Хозяин собирается познакомить брата с русскими партнёрами. Что ж, хорошо. В последнее время капитан начал побаиваться старшего родственника, но сеньору Жуану отказывать не принято.
Настоящие гуарани не признают достижений современной цивилизации. Мобильных телефонов у них нет. Они – дети сельвы, а с братом надо связаться. В июне темнеет рано. Пенья бросил взгляд на светящийся уличный термометр на мачте напротив. Плюс одиннадцать. Вышел из здания жандармерии, надев по пути форменную куртку. Улица встретила ночной свежестью. Пожелав курившему на крыльце помощнику дежурного спокойной ночи, сел в «лэнд-крузер» бело-чёрно-оранжевой раскраски. Джип тронулся в сторону сельвы.
Через полчаса на пустынной асфальтированной дороге Рик заглушил двигатель. Пощёлкивают быстро остывающие металлические детали. Нехотя покинул тёплый салон, стало прохладней. Пенья, прислонившись к джипу, закурил. Недавно прошёл небольшой дождь, дорога ещё мокрая. Докурив, щелчком отправил окурок в кювет. Огонёк, описав дугу, исчез. Хоть он и гуарани, но уже отвык от сельвы. Конечно, ему там гораздо уютней, чем бледнолицым. Но… отвык. Рикарду углубился в лес. С листвы на куртку пролилась влага. Вот, наконец, знакомая молодая паранская сосна. На нужной ветке повязал красную ленточку с национальной вышивкой.
Исаев усмехнулся:
– Почему тебя это так интересует?
– Во всём должен быть порядок, Грегу, – медленно проговорил бразилец. – Во всём! И мне не нравиться, когда в моей компании происходит что-то, о чём я не имею ни малейшего понятия.
Григорий Алексеевич поколебался. Говорить или не говорить? В любом случае, да ла Коста позвонит в «Солидарность».
– Концерн забрал.
– Концерн? – голос удивлённый.
Не покидает странное чувство, что да ла Коста в курсе. Старый лис промышляет и оружием, и наркотой, и даже живым товаром.
– Не думал, Жуанзиту, что станешь подставлять моего сына.
– Ни в коем случае! – воскликнул бразилец.
– Он вылетает к тебе завтра вечером.
– За Сержиу не волнуйся, лично встречу. Всё будет в порядке.
– Очень на это надеюсь, Жуан. Очень надеюсь. Счастливо.
– Спокойной ночи, дорогой!
Исаев остался недоволен разговором. Что-то темнит старый лис. Как пить дать!
***
Жуан Батиста Трейгиш да ла Коста, пятидесятипятилетний президент и владелец компании «Трейгиш Корпорэйшн» пребывал в задумчивости.
Бросил на диван бежевый пиджак из дорогой ткани. Следом полетел бордово-коричневый шёлковый галстук. Выудив из шкафчика любимую трубку, да ла Коста тут же её набил. Попробовал пальцем. Табак слегка пружинит. Отлично. С двух спичек раскурил. Струйки дыма вырвались из ноздрей как из паровоза. Хозяин «Трейгиш Корпорэйшн» подошёл к окну и посмотрел с двадцать восьмого этажа на улицу. Внизу по Авенида Паулиста, самому главному и знаменитому проспекту Сан-Паулу, течёт река машин. Звук редкого для июня дождя не долетает сквозь качественную изоляцию. Другое дело дома, в Сан-Мигел-ду-Игуасу. Хорошо сидеть у камина, слушать шум дождя, курить трубку…
Отец да ла Косты, тогда ещё начинающий юрист, влюбился в красавицу Изабеллу Марию Пальярис Трейгиш, единственную дочь одного из владельцев «Трейгиш Корпорэйшн». Как ни странно девушка ответила взаимностью, хоть вокруг вилась стая воздыхателей. Спустя много лет, старший да ла Коста стал совладельцем компании.
После трагической гибели родителей Жуан устранил влияние немногочисленных родственников, убедил акционеров компании продать акции фирмы, изменил устав. В итоге оказался единственным владельцем «Трейгиш Корпорэйшн». Существенную помощь оказал сотрудник русского генерального консульства в Сан-Паулу Григорий Исаев.
Уволившись со службы, Исаев и другие бывшие сотрудники русских спецслужб организовали концерн «Солидарность». Стали торговать элитными сортами бразильского кофе, драгоценными металлами, рудой, нефтью. Не брезговали оружием, наркотиками, живым товаром…
Звонок озадачил Жуана. Люди из концерна попросили отправить в «Альфу» пробную партию «другого» товара. И вот звонит Грегу и предъявляет претензии.
Отошёл от окна. Душистый табак приятно щекочет ноздри. Сел за стол и набрал номер. Кресло мягко прогнулось под тяжестью тела.
– Звонил Исаев, – сказал да ла Коста, даже не поздоровавшись. – Нет, старший. Страшно недоволен, что его сын обнаружил товар. Это всё осложняет.
Помолчал, выслушав собеседника.
– Хорошо, но на вашу ответственность, – и отключился.
Пальцы пробарабанили по столу лёгкую дробь. Да ла Коста нажал на телефоне кнопку селектора.
– Да, шеф, – отозвался мужской голос.
– Гигу, зайди.
Через пару минут вошёл высокий плечистый мужчина тридцати пяти лет. Гигу, начальник службы безопасности корпорации и дальний родственник да ла Косты. Длинные чёрные волосы схвачены сзади в хвост. Левую щёку пересекает косой шрам.
– Звали, шеф?
– Присядь.
Тот опустился на кожаное кресло справа от шефа. Да ла Коста затянулся и выпустил дым вверх.
– Послезавтра прилетают гости из России. Отправимся ко мне в имение. Гости очень важные, твоя задача - обеспечить охрану здесь. Первоклассную охрану. В Сан-Мигеле меня будет охранять Рик со своими жандармами.
– Понял, шеф.
– Ступай.
Тот кивнул и без лишних вопросов вышел. Да ла Коста набрал международный номер.
– Извини, что так поздно, дорогой. Давай без имён, – остановил Жуан собеседника, когда тот хотел назвать да ла Косту по имени. – Последние события нас весьма насторожили. Попробуй разрулить ситуацию. Если возникнут осложнения, сообщи, ну например, о дожде… Хорошо… До встречи.
***
Григорий Алексеевич погасил лампу и шагнул из кабинета. В дверях застал звонок. Пришлось вернуться.
– Алло.
– Григорий Алексеевич? – раздался бесцветный голос с хрипотцой.
Не о нём ли говорил Сергей?
– Слушаю, – Исаев включил настольную лампу.
– Настоятельно рекомендуем не предпринимать никаких действий.
– Вы о чём?
– О найденном порошке.
Вопрос глупый, но он его задал:
– А если не послушаю?
В трубке раздался звук, похожий на усмешку.
– Вы же не дурак, генерал. У вас семья…
– Вздумал меня пугать?!
Григорий Алексеевич сжал трубку так, что пальцы побелели, и чуть не хрустнул пластик. Кровь ударила в голову. Теряю контроль, плохо, мелькнула мысль.
– Пугать? – собеседник явно удивлён. – Вот уж нет. Вы же знаете НАШИ законы.
Тонкая холодная игла медленно вошла в сердце.
– Если с Сергеем или Катей хоть что-нибудь случится, я уничтожу концерн, – прошипел старый разведчик, прекрасно понимая, что едва ли сможет это сделать.
– Будем считать, договорились, – раздались короткие гудки.
Генерал постоял с трубкой в руке. Боль в груди стихла, но отпускать не хочет. Настенные часы негромким мелодичным блямсом возвестили о наступлении полуночи. Словно очнувшись, Григорий Алексеевич набрал другой номер.
– Мы же договаривались, что Сергей не будет участвовать в торговле «иным» товаром!
– Гриша, успокойся, – отозвался собеседник, – это досадное недоразумение. Поговори с Сергеем, чтоб не поднимал шум.
– Он и не собирается. Но не дай вам Бог… я тебе лично башку оторву.
– Оторвёшь, верю, – жизнерадостно рассмеялся собеседник и уже серьёзно продолжил. – Гриша, сейчас поздно. Всё будет нормально. Поговори с Сергеем, – и отключился.
– Не дай вам Бог, с-с-суки, – прошипел генерал, потирая грудь.
Холодная игла не отпускает. Никогда не жаловался на сердце, а тут прихватило.
***
Да ла Коста взглянул на часы. Десять вечера. «Трейгиш Корпорэйшн» уже давно опустела. Надо сделать ещё звонок. Хочется надеяться, на сегодня последний. Набрал номер. Абонент недоступен. Набрал другой.
– Жандармерия. Дежурный - капрал Кавальейру, – отозвался женский голос.
– Скажи-ка, милая, – да ла Коста подкрутил чёрный с проседью ус, – где ваш капитан?
– Кто его спрашивает? – не слишком любезно отозвалась капрал.
– Да ла Коста.
– Он… он… – дежурная растерялась, – извините, сеньор да ла Коста, не узнала. Он на озере. На выезде.
– Свяжись, пусть мне перезвонит, срочно.
– Хорошо, сеньор. Обязательно.
Жуан отключился. Сейчас девчонка свяжется с Риком по рации, и тот сразу перезвонит. Действительно, через пару минут запиликал мобильник.
– Алло.
– Сеньор, Пенья на связи, – раздался в трубке знакомый голос.
– Здравствуй, Рик. Как дела? Куда тебя понесло на ночь глядя, что весь такой недоступный?
– Мелочи, сеньор. Фермеры выпили и подрались. Ничего страшного. Ждём вас и ваших гостей.
– Хорошо, Рики. Как брат?
На том конце возникла небольшая пауза.
– Замечательно, сеньор. Что-то случилось?
В последнее время при упоминании брата Пенья напрягается.
– Ничего страшного, Рик. Просто мне бы хотелось, чтобы он познакомился с моими гостями из России. Всё-таки мои деловые партнёры.
– Конечно, сеньор. Как скажите. Всё будет в полном порядке, клянусь Мадонной.
– Отлично, Рикардинью. До встречи.
– До свидания, сеньор.
Жуан нажал кнопку отбоя. Вот и замечательно. Пенья с братом всё подготовят. Славная будет охота. Пора домой.
***
Капитан Рикарду Кайю Кампелу Пенья, командир девятого взвода жандармерии, расквартированного на улице Руа Эвклидеш Кунья родного городка да ла Косты – Сан-Мигела-ду-Игуасу, вернулся в участок в плохом настроении. Разобравшись с драчунами, пригрозил, что в следующий раз не будет с ними возиться, а передаст дело в гражданскую полицию. Конечно, он блефовал. Дела такого уровня в юрисдикции жандармерии или, по-другому, военной полиции. Но припугнуть стоит.
Рикарду, сорокалетний низкорослый мужчина, с чуть раскосыми, как у всех гуарани, тёмно-карими, почти чёрными, глазами. Смуглое, слегка бронзового, как у любого индейца, оттенка лицо. Чёрные прямые волосы слегка закрывают уши. Карьерой Рик обязан да ла Косте. Индейцев гуарани неохотно берут на госслужбу, да те и не стремятся. Пенья вышел из племени, взял португальское имя Рикарду Кайю и двойную фамилию Кампелу Пенья, как у бразильца. Первая – фамилия матери, вторая – отца. Правда, фамилии вымышленные. Мать и отец живут в сельве и носят другие имена. Брат Рика – шаман. Его уважает и боится всё племя. Авторитет шамана даже выше авторитета вождя.
В детстве маленький индеец часто убегал к «бледнолицым», играл с их детьми. Освоил португальский. От него Жуан немного научился языку гуарани. Парнишка оказался смышлёным. Когда вырос, отец Жуана пристроил Рика в местную жандармерию. Позже, когда Жуанзинью набрал силу и влияние, смог способствовать продвижению Пеньи по служебной лестнице. Тот, в свою очередь, помогал да ла Косте в сомнительных делах. В итоге Рикарду возглавил взвод жандармерии в Сан-Мигеле. Дальнейший карьерный рост оказался… не то, чтобы закрыт, но крайне затруднителен, что Пенью не смущает. Полная власть в небольшом городке вполне устраивает. Хотя, не совсем полная. На улице Руа Убальдину ду Амарал разместилось отделение гражданской полиции, в чьём ведении раскрытие преступлений. Бывший начальник пытался копать под капитана, разрабатывал криминальные связи с да ла Костой. Но бедолаге не повезло. Вскоре на охоте начальника полиции насмерть порвал ягуар. Ничего не поделаешь. На охоте всё бывает.
Новый начальник, старший инспектор Авелар, не верит в несчастный случай с предшественником. Продолжает рыть под Пенью. Вспомнился недавний неприятный разговор с инспектором. Как раз прошло два дня, как того назначили на должность. Авелар приехал в жандармерию и прямо сказал, что не верит в случайную смерть старшего инспектора Мануэла Мендеша. Пенья резко ответил, что ему плевать, во что верит или не верит начальник полиции. С тех пор пересеклись только раз, когда ловили залётных вымогателей…
Хозяин собирается познакомить брата с русскими партнёрами. Что ж, хорошо. В последнее время капитан начал побаиваться старшего родственника, но сеньору Жуану отказывать не принято.
Настоящие гуарани не признают достижений современной цивилизации. Мобильных телефонов у них нет. Они – дети сельвы, а с братом надо связаться. В июне темнеет рано. Пенья бросил взгляд на светящийся уличный термометр на мачте напротив. Плюс одиннадцать. Вышел из здания жандармерии, надев по пути форменную куртку. Улица встретила ночной свежестью. Пожелав курившему на крыльце помощнику дежурного спокойной ночи, сел в «лэнд-крузер» бело-чёрно-оранжевой раскраски. Джип тронулся в сторону сельвы.
Через полчаса на пустынной асфальтированной дороге Рик заглушил двигатель. Пощёлкивают быстро остывающие металлические детали. Нехотя покинул тёплый салон, стало прохладней. Пенья, прислонившись к джипу, закурил. Недавно прошёл небольшой дождь, дорога ещё мокрая. Докурив, щелчком отправил окурок в кювет. Огонёк, описав дугу, исчез. Хоть он и гуарани, но уже отвык от сельвы. Конечно, ему там гораздо уютней, чем бледнолицым. Но… отвык. Рикарду углубился в лес. С листвы на куртку пролилась влага. Вот, наконец, знакомая молодая паранская сосна. На нужной ветке повязал красную ленточку с национальной вышивкой.
