И как на такое поведение реагировать? Прежде подобные церемонии я видела лишь в кино. Там это казалось романтичным и правильным, однако сейчас, оказавшись в такой ситуации, я растерялась. Вуд же стал тихо и степенно говорить на японском. Всюду витал свежий запах листвы, как ни странно, даже чем-то похожий на наш, родной. Я вспоминала небольшую избушку старого шамана, тихие посиделки вечером, его увлекательные, словно оживающие в воображении, рассказы. Интересно, как они там?
Тем временем сестра Вуда подбежала сзади и увлекла меня в дом.
- Мы живем здесь втроем, - тараторила она, - у нас две гостиницы, одна чуть дальше, на другом берегу озера, а вторая – дальше по шоссе. Катерина-сама, да?
Я лишь кивнула. Она ослепительно улыбалась.
- Хару, возьми сумку гостьи, - нахмурившись, произнесла Юки.
Внутри дом семьи Хошимура оказался светлым и просторным. Все вокруг было словно пронизано легкостью и спокойствием. Я всегда любила минималистические японские интерьеры за их простоту. Перед тем, как зайти в дом, необходимо снять обувь – это я помню. Неуклюжие манеры и старание вызывали у юной сестры Каина неподдельную улыбку. Хару же лишь молча следовал за нами с моей сумкой в руках.
- Твоя комната на втором этаже, - сказала Юки и повела меня наверх по лестнице, затем распахнула сёдзи – легкую раздвижную дверь.
Внутри убранство соответствовало общему настроению. Светлая, безупречно чистая комната небольшого размера с застекленной дверью, ведущей на балкон. Прямо по центру постелили татами – широкую циновку, на которой можно сидеть, есть и заниматься делами. Хару аккуратно положил сумку рядом со мной, затем легко поклонился и вышел.
- Он у нас скромный, - хохотнула Юки, - ничего, вы подружитесь.
Затем девушка показала, где что лежит. Спать предстояло на футоне – мягком матрасе, который в сложенном виде лежал во встроенном шкафу. Там же висела стандартная одежда европейского кроя, совсем новая: пара джинс, майки, толстовки, платья. Нервозность постепенно пропадала, вся атмосфера этого дома отличалась спокойствием и способствовала обретению душевного равновесия. Украшений в комнате было немного: небольшая икебана и свиток какэмоно с непонятными мне иероглифами.
Пока я с восхищением осматривала комнату, Юки заговорщическим тоном произнесла:
- Ты ведь любишь моего брата?
Я чуть не упала на циновку от неожиданности. Сердце заколотилось, отказываясь давать ответ.
- Я не знаю, что значит любить мужчину, - в ответ на гостеприимство я хотела быть откровенной, - поэтому не могу ответить.
Девушка лишь загадочно улыбнулась.
Глава 1.2
- Каин – тяжелый человек, - сказала Юки, залезая в шкаф и доставая объемный бумажный сверток, - когда он нам позвонил и сказал, что привезет важного человека, мы сразу поняли, что девушку. И сшили вот это.
Развернув упаковку, я охнула. В моих руках оказалась легкая, хлопковая юката восхитительного голубого цвета с крупными фиолетовыми цветами и пояс к ней. Юки научила правильно надевать ее, подвязывать с помощью косихимо. Пояс-оби стал завершающим штрихом, но девушка сказала, что дома его надевать необязательно. В груди одежда слегка жала, поэтому декольте получилось чуть шире, чем должно быть. Юки восхищенно глядела на мою грудь, совершенно не скрывая какого-то детского интереса.
- Мне бы такую, - выдохнула она, чем заставила мое лицо залиться краской.
Руки девушки потянулись с намерением пощупать, но я отстранилась, смущенно прикрываясь руками.
- Прости, - сказала сестра Вуда, - это было бестактно. А теперь – волосы.
Юки восхищенно расчесывала отросшие практически до пояса жемчужные локоны, затем собрала их с помощью серебряной длинной заколки с изображением мифического существа. Я не узнавала себя в зеркале, из которого смотрела красивая девушка с почти белыми волосами, ярко-изумрудными глазами. Юката придавала женственности и чувственности, а кожа казалась почти фарфоровой.
- Ты очень красивая, Катерина-сама, - сказала девушка, - давай покажем тебя нашему брату.
По центру зала стоял большой стол-котацу, покрытый темно-синим одеялом. За ним Каин тихо переговаривался с госпожой Хошимура. Увидев меня, он аж приоткрыл рот, но быстро взял себя в руки и помог мне усесться.
- Тебе идет, щеночек, - шепнул мужчина, пробегая по мне взглядом и задерживаясь на груди.
Я кивнула. Не понимаю тебя, Каин Вуд. То даже не смотришь на меня, игнорируешь, словно находясь за тысячи километров, то поедаешь взглядом. Кто же мы друг другу? Аппетит мгновенно исчез. Внутри все заполнялось воспоминаниями о той ночи вместе. Ну почему все не имеет значения, когда ты так на меня смотришь?
- Катя, ты в порядке? – спросил он.
- Ты мешаешь девушке, - на чистом английском произнес Хару.
Впервые за все время моего пребывания здесь брат Вуда сказал хоть слово. Каин издевательски усмехнулся. Госпожа Хошимура хмуро взглянула на обоих мужчин.
- Катерина-сан, - начала она довольно холодно, - здесь вашей жизни ничего не угрожает. Не бойтесь. Мы поможем раскрыть потенциал и стать той, кем вы являетесь по праву рождения. Но приготовьтесь к тяжелым тренировкам. И еще: чтобы стать сильнее, нужно есть.
Почему-то после ее слов стало стыдно. При этом старушка почти не смотрела на меня, лишь искусно управлялась палочками. В небольшой миске передо мной лежала порция ароматного белого риса с травами, а рядом – мелко нарезанный овощной салат с авокадо. В глиняной кружке, покрытой лаком, дымился ароматный чай. Я неуклюже взяла палочки под насмешливым взглядом Каина.
- Тебя покормить, щеночек? – его бровь приподнялась, губ коснулась улыбка.
Я сотру ее с твоего лица, Вуд! Так, еще немного. Еще! И миска с гулким звуком упала мне на колени, а рис рассыпался по полу. Тишина. Вуд слегка откинулся, наблюдая за тем, что я буду делать.
- Вилку? – спросил он, едва сдерживая смех.
Я не заметила, как покрылась алым цветом с головы до ног. Однако никто не засмеялся и даже Каин который еще секунду назад едва удерживал хохот, с какой-то, одному ему понятной нежностью протянул обычный столовый прибор.
- Ты могла попросить, Катюша, - сказал он.
Сердце снова упало куда-то в пропасть. Он играет моими чувствами, то отталкивает, то резко притягивает к себе. Сколько я еще это выдержу? Мой умоляющий взгляд смягчил его жесткий нрав. Но мне так хотелось спросить его о многом. И я должна набраться смелости.
- Братец, когда уезжаешь? – спросила Юки, - надолго к нам?
- Завтра, - отрезал Вуд, - я лишь привез ее. У меня появились срочные дела в Москве.
Неужели он уедет так скоро? Я вперила взгляд в пол, доедая салат и заливая чаем, не чувствуя вкуса. Снова вернулись тоска, одиночество и страх. После обеда мне любезно предложили отдохнуть. Каин отправился по делам в Токио, обещая вернуться ближе к вечеру. Весь день меня мучили вопросы, подозрения и я страшно ревновала, раз за разом прокручивая в голове слова Евы:
«В Токио у него есть своя шлюха. Он каждый раз проводит с ней время, когда приезжает. Поверь мне, ты ей в подметки не годишься»
Интересно, он с ней? Когда наступил вечер, я вышла к озеру, где Юки помогала бабушке наводить порядок в пышном саду. Кустарники уже почти все отцвели, листья постепенно покрывали ровно подстриженную траву и выложенные булыжником дорожки. Подойдя к старой женщине, я решила попробовать наладить контакт еще раз.
- Простите, - сказала я виновато, - за то, что уронила рис. Я и правда не умею пользоваться палочками, но буду рада научиться.
Госпожа Хошимура улыбнулась, впервые за день. Очень искренне и тепло.
- Я знаю, девочка, - сказала она, - и хвалю за смелость. Ты отринула старое, вышла за круг, который был начертан для тебя другими. Разорвала цепи, которые сковывали тело, но теперь дело за разумом.
Что это значит? Она протянула мне метлу и указала на листья, разбросанные по саду.
- Труд помогает понять себя, расставить мысли в нужном порядке. Переоденься в удобное и помоги моей внучке.
До конца дня мы с Юки таскали листья, собирали их в корзины. Она казалась простым человеком, которому можно доверять. Но в ее человечности я сомневалась. Когда Юки приближалась, внутри будто все сжималось, холодея. Подобные чувства я испытывала рядом с упырями. Но сейчас страха не было. Оставлю этот вопрос на потом, неудобно спрашивать прямо. К вечеру, когда потемнело и вдоль чистых дорожек зажглись небольшие фонарики, мы вернулись в дом. Сложно было описать всю гамму эмоций, которую я испытывала в тот момент.
Восторг вперемешку с абсолютным спокойствием, прерываемым лишь мыслями о человеке, который вытащил меня из мира, полного боли и ужаса. Каин Вуд. Его по-прежнему не было и сердце неприятно ныло, требуя очередную порцию того самого чувства единения, которое я испытала лишь раз рядом с ним. Но раза хватило, чтобы навсегда привыкнуть и желать его почти постоянно. Это приводило беспорядок все чувства и мысли.
Глава 1.3
Мылись мы с Юки вместе, сестра Каина объясняла, как это принято делать в их стране. Она была худенькой, приятно сложенной девушкой с тоненькими ногами, цепкими пальцами и густыми черными волосами. Сначала мы приняли душ, а затем она объяснила, что мыться нужно на специальной табуретке. Воду принято экономить. После ванны Юки задержалась в дверях моей комнаты.
- Если не хочешь, чтобы он уезжал, скажи прямо, - произнесла она, - я же вижу все. Если что, Каин приехал перед тем, как мы пошли принимать ванную и сейчас работает в кабинете. Сходи и поговори с ним.
- Почему ты… - начала я.
- Я просто знаю, как невыносимо молчать о том, что чувствуешь, - сказал девушка и показалось, что в ее голосе мелькнула крошечная искра грусти, - он уедет, а ты останешься здесь, с сожалениями и разбитыми мечтами.
Последняя фраза явно была сказана не про меня, но я решила последовать совету новой знакомой. В доме стоял полумрак, кабинет Каина располагался на первом этаже, в отдаленной части особняка. За непрозрачной светлой раздвижной дверью горела лишь настольная лампа. Вуд сидел за небольшим деревянным столом, погруженный в собственные мысли. В целом, обстановка располагала к работе. Когда я аккуратно открыла дверь, он поднял на меня взгляд.
- Хорошо выглядишь, щеночек, - сказал он, взглядом предлагая мне присесть напротив.
Честно говоря, решительность, с которой я пришла сюда, стремительно таяла. Так, Арефьева, не превращайся снова в школьницу. Я вздернула подбородок и взглянула в глаза Каину Вуду.
- Почему вы уезжаете так скоро?
На лице мужчины отпечаталось непонимание.
- Потому что у меня куплен билет. В Москве ждут дела, а сюда я приехал внепланово. Думал остаться на пару недель, но вижу, что без меня тебе будет куда спокойнее. Поверь.
- Почему вы за меня решаете? – с каждым словом крепла уверенность, я говорила громче.
Он откинулся в кресле и закурил, смотря в сторону окна, думая о чем-то своем.
- Чего ты хочешь, щеночек? Скажи прямо, - сказал Каин.
Хочет прямо? Пусть получит!
- Почему вы так со мной обращаетесь? – умоляюще произнесла я, снова теряя былую жесткость голоса, - то отталкиваете, то снова вынуждаете верить, что…
- Во что верить, малышка? – спросил он тоном, в котором насмешка граничила с нескрываемой властностью.
- Я ведь для вас просто вещь, - тяжело было не заплакать, но я держалась, - я и так в вашей власти.
- Так во что верить? – спросил он жестче.
- Что вам не наплевать на меня. Кто я для вас, господин Вуд? – эти минуты выжимали мою душу, не оставляя даже сил дышать.
Каин вздохнул и протер глаза ладонями. Все его жесты говорили об усталости, раздражении. Внезапно захотелось уйти и никогда больше не видеть этого человека. Он изматывал, крутил и вертел душу, словно издеваясь. Я поднялась.
- Извините. Наверное, я устала, не хочу докучать.
- Сидеть, - грубо сказал он и поднялся.
Я послушно плюхнулась обратно, даже не успев сообразить, что произошло. Каин подошел ко мне и прислонился к столу, совсем рядом. Я видела лишь его ноги, не в силах поднять взгляд.
- Щеночек, я устал, - вздохнул он, - но думаю, пришло время все расставить по своим местам. Как я уже тебе сказал, я не хороший, не добрый, не заботливый. Меня вообще мало волнуют человеческие чувства. Мы не будем гулять под луной, держаться за руки, и мы не будем парой.
Каждое слово острым кинжалом вонзалось в сердце, заставляя его кровоточить. Я не хотела отношений с Каином, в глубине души понимая, что это невозможно. Или хотела? Мне всего лишь было необходимо просто еще один раз ощутить то тепло рядом. Или не один, и не два?
- Катя, я понимаю, что тебе нужен кто-то рядом сейчас, - в голосе этого жестокого человека промелькнула нежность, - но соберись и сосредоточься на поиске себя. Мне нужна твоя сила. Если так хочешь, я трахну тебя, прямо сейчас на этом столе, но ничего более.
Я не поверила своим ушам. Почему от этих слов так больно? Когда Александр оттолкнул меня в доме у Чуку, не было настолько плохо. Каин стоял совсем рядом и убивал каждым произнесенным словом. За что ты так? Все говорили, что этот человек уничтожит меня, а я, дура, не верила. Губы сами растягивались в кривой усмешке.
- Знаю, что я не вашего полета птица, господин Вуд, не нужно напоминать. И отношения, тем более с вами, мне не нужны.
Боль трансформировалась в ярость, поднимающуюся из глубины души. Казалось, что мной начинает овладевать холодное и жестокое чувство, имени которому я пока не была готова дать. Да, хотелось задеть его побольнее, отплатить той же монетой. Я поднялась и решительно взглянула в глаза Вуда, понимая, какие слова нужно произнести. Каин прищурился, но не двинулся с места.
- И спать с вами я не буду. Никогда! – я грубо выплюнула эти слова, затем развернулась и направилась к выходу.
Зачем я вообще пришла? Думала, что такой, как он покорится мне? Как наивно.
- Знаете, я действительно думала, что вы добрый и заботливый, - произнесла я, касаясь пальцами двери, - но спасибо, что открыли глаза, господин Вуд. Только теперь я понимаю, что вы и в подметки Алексу не годитесь. И в постели, наверняка, тоже.
- Стоять! – прорычал Каин.
Я увидела, как жестко произнесенные слова проехались по его самооценке.
- Нет! – было плевать, меня уже отвергли, - я сказала, что хотела. Спокойной ночи.
Глава 1.4
Я развернулась и вышла, быстро направляясь на второй этаж, снеся на пути Хару с подносом и переходя на бег. Оказавшись в комнате, я разрыдалась. Одиночество, тоска и полный хаос обрушились острыми осколками, разрывая душу на куски. Я быстро расстелила футон и легла, укутавшись в одеяло. Слезы было не остановить. Неужели я и правда полюбила? Нет, ни за что! Запрещу себе, заставлю и выдавлю ненужные чувства из сердца. Никто и никогда больше не посмеет плюнуть в мою душу.
Сжавшись калачиком, пытаясь не думать и не тосковать, уговаривая себя успокоиться, я задремала. И сквозь прозрачный полусон почувствовала легкое прохладное прикосновение чего-то мягкого, воздушного.
- Не плачь, ведьма. Ты не одна, - мягкий шепчущий голос кота слышала лишь я.
- Мы рядом, - знакомый писк заставил улыбнуться.
