С трудом отодрав себя от пола, на который плавно стекла после удара, ведьма приподняла голову, мгновенно оценивая обстановку. А та была хуже некуда.
По центру комнаты лежал обнаженный по пояс Даниэль со светящимися алеющими знаками на груди. Подле него на коленях стояла Тамара, которая, похоже, была в глубоком трансе. Со стороны раздалось яростное рычание тигра, и Лили увидела лишь смазанную тень, которая кинулась к мерно покачивающейся девушке, но словно напоровшись на непреодолимую преграду, упала как подкошенная, хрипло выталкивая из легких воздух.
Ведьма, плохо ориентируясь в пространстве, бросилась к оборотню, и ладонь ее скользнула по прохладной человеческой коже. Тьма создала кокон, отгородив Тамару и Даниэля, который априори непробиваем пока не свершится ритуал и она не получит обещанную жертву.
- Она умирает, Лили, - прохрипел Эдвард, поднимаясь на ноги, - Все повторяется.
Ведьма, мгновенно активизируя собственный энергетический поток, перешла на магическое зрение и мысленно застонала, убедившись в правдивости слов оборотня. От Тамары волной лилась сила. Причем один поток был темный, преобразовывающийся через артефакт, а второй чистый и светлый. Значит, они уходили обе.
Лили с силой сжала руку Карлайла и с горечью прошептала:
- Мне…жаль… Эд. Мы ничем не можем помочь.
Он со злостью отбросил ее руку и, толкнув ведьму с такой силой, что та, отлетев на несколько шагов, упала, прорычал:
- Можем, - и рванул рукав рубашки, мгновенно прокусывая отросшими клыками собственную вену.
У Лили волосы зашевелились на затылке, когда она поняла, что он собрался сделать. Не обращая внимания, на резкую боль в бедре вскочила и кинулась к оборотню, но было уже поздно. Тьма приняла его в ритуальный круг. Он решил предложить ей другую жертву.
- Что ты хочеш-ш-шь, смертный? – лениво поинтересовалась тьма, окутывая Эдварда плотным кольцом чернильного потока.
- Жизнь этой женщины.
- А что ты можеш-ш-шь предложить взамен?
- Все, что захочешь взять…
Тьма на мгновение рассеялась, словно живой организм задумавшись.
- М-м-м, заманчиво. Тогда это будет твой зверь. Я заберу твоего зверя, смертный.
Эдвард, ни мгновения не колеблясь, согласно кивнул. Тьма довольно зашипела.
- Тогда решай, кого ты хочешь спасти, - темные щупальца демонстративно ухватили оба потока, ставя Эдварда перед невозможным выбором, - Душа зверя за душу смертной или за сущность бессметной. Выбирай.
Лили напряженно наблюдала, как на лице Эдварда отражается борьба, которую он, казалось, вел сам с собой. Она до боли в суставах сжала кулаки, готовая принять любой его выбор, лишь бы вернулся…вышел из круга…живой. Пускай и с израненной и искореженной человеческой сутью. Пускай не ее, но только бы живой.
А дальше произошло сразу две вещи. Как подкошенная рухнула фигура Тамары, и раненым зверем завыл оборотень. Лили крепко зажмурилась и зажала уши, чтобы не видеть и не слышать его мучений, непрестанно шепча:
- Пожалуйста…пожалуйста…
Когда она, наконец, осмелилась открыть глаза, тьма уже развеялась. Убедившись, что все живы, ведьма, дрожащими от переполнявших ее эмоций руками, вскрыла единственный в запасе накопитель, чтобы передать Эду так необходимую ему сейчас силу. Кровь мгновенно перестала сочиться из вены, ткани на удивление быстро срослись. Ведьма окинула магическим зрением ауру и чуть не заревела в голос, когда увидела зияющий кровавый провал. Она, глотая горькие слезы, пыталась вливать бесконтрольным потоком силу, хотя и знала, что бесполезно. Такие раны не заживают. Она будет кровоточить всю его оставшуюся недолгую человеческую жизнь.
Солнце катилось к закату, когда Даниэль появился на озере. Бросив машину у дороги, он не спеша двинулся в сторону развалин, надеясь застать отца дома.
Пока шел, собирался с мыслями, про себя тщательно подбирал слова, но когда добрался до дома, понял, что все вылетело из головы, настолько сильно было волнение.
В доме никого не оказалось. Дверь была распахнута настежь, и молодой человек с любопытством заглянул в коридор. Тонкое кошачье обоняние уловило резкие запахи шпаклевки и краски, которые тянулись со второго этажа. Не уж -то отец затеял ремонт?
- Папа?! – крикнул он и, не услышав ответ, понял, что его нужно искать где-то поблизости.
Даниэль, недолго думая, побрел вдоль кромки воды, поглядывая на противоположный берег, где виднелась крепкая мужская фигура. Это, несомненно, был отец. Оборотень прибавил шаг, переходя практически на бег и жадно вглядываясь в заросли камышей, где отец что-то с усердием делал.
Подойдя достаточно близко, он застал Эдварда Карлайла, сидящего на небольшом валуне. В руках у него была удочка, а рядом стояло ведро, в котором уже плескался один здоровый карп.
- Отец?
Он обернулся, и в глазах его мелькнула неподдельная радость.
- Дани.
Отец выглядел уставшим, постаревшим и, несмотря на улыбку, застывшую на губах, бесконечно одиноким. И Даниэль знал отчего у него такой взгляд. Чувство вины тисками сдавило грудь и, повинуясь порыву, он мгновенно преодолел расстояние, разделявшее их, опустился у отцовских ног на колени, склонив голову с одним-единственным словом:
- Прости…
И тут же ощутил руку сначала на голове, которая легонько потрепала его, как в детстве, а затем на плече.
- Не за что, сын. Не за что прощать.
Даниэль поднял голову, чтобы встретиться с мягким отеческим взором.
- Я был неправ.
- Все мы бываем, неправы, - заметил Эдвард и, подвинувшись на камне, кивнул сыну на освободившееся место, - Садись.
Некоторое время так они и сидели плечом к плечу, на пару гипнотизируя безмятежно покачивающийся на водной глади поплавок. Первым нарушил тишину Даниэль:
- Не знал, что ты умеешь ловить рыбу.
- Не умею, но пытаюсь. Целый день сижу. Медитирую, - криво усмехнулся Карлайл.
- Помогает?
- Нет.
Как ножом по сердцу резанули. Коротко. Правдиво. Боль всегда до неприличия откровенна.
- Ремонт затеял?
- Не я, - загадочно улыбнулся отец, - Лили затеяла. Хочет спальню в готических бабочках.
Брови Даниэля удивленно поползли вверх.
- Она к тебе переезжает?
- Уже переехала.
- Мне казалось вы только друзья.
Эдвард оторвался от созерцания поплавка и серьезно посмотрел на сына.
- Мы слишком долго были друзьями. Моя человеческая жизнь очень коротка, чтобы я тратил ее попусту.
- Я рад за вас. Правда, - пытаясь проглотить чувство неловкости, пробормотал Даниэль, отчего-то ощущая на душе какой-то неприятный осадок.
Карлайл коротко кивнул, принимая такое скупое одобрение и слабо улыбнувшись, предложил:
- Может, ты приедешь в воскресенье к нам на ужин. Я обещал Лили запечь окорок, - он замолчал, чуть подумал и добавил, - Приезжай вместе с Тамарой.
Даниэль моментально помрачнел и, сцепив руки в замок, сухо произнес:
- Не думаю, что она захочет…меня видеть…после всего.
- Впервые вижу тебя таким нерешительным. Не вынуждай меня давать тебе совершенно не нужные советы, - попытался пошутить мужчина.
- Я изменился. Мир изменился. Она тоже… изменилась, - он пытался объяснить причину своих сомнений и не находил подходящих слов.
Отец понял его и без них. Просто положил руку на плечо, чуть сжал и сказал:
- Сынок, жизнь удивительна, непредсказуема и полна приятных моментов, но такой она станет, только если рядом твоя женщина. Любишь ее – не сомневайся. И помни: у тебя в запасе несколько столетий, а у нее всего лишь несколько десятилетий.
Даниэль почувствовал, как в желудок словно упало что-то холодное, липкое, так отчаянно похожее на безысходность. Потерев мигом вспотевшие ладони о джинсы, он решительно выпрямился.
- Тогда до воскресенья? – на всякий случай уточнил оборотень.
- В шесть, - согласно кивнул отец и крикнул уже вдогонку стремительно удаляющемуся Даниэлю, - Цветы! Цветы не забудь подарить!
Тамара сидела на диване в гостиной у Гринов и читала книгу. Вернее, старательно делала вид, что читает. На самом деле она уже в пятый раз перечитывает абзац, не улавливая его сути, потому что мысли были слишком далеки от сего произведения английской литературы.
В комнату зашла Олька, встала напротив, загородив собой свет от торшера, и принялась с хмурым видом сверлить взглядом подругу.
- Что? – невинно поинтересовалась Томка, деловито перелистывая страницу.
- Может, хватит уже! Он четвертый день приходит. Как на работу, ей-богу! Не стыдно?
Тамара решила тактично промолчать. Не стоит злить и без того слишком нервную в последнее время Олю.
- Мне его даже жалко, - ворчливо замечает она и, отбросив с лица огненные пружинки, отодвигает портьеру, наблюдая за удаляющейся фигурой светловолосого молодого человека, - Поговори с ним.
Тамара перехватывает умоляющий взгляд и со вздохом, отложив книгу, произносит:
- О чем? О том, что мы послезавтра улетаем домой?
- Я думаю, он нашел бы аргументы заставить тебя остаться.
- И какие же?
Олька насмешливо изогнула бровь и покосилась на четыре роскошных букета, которые заняли все свободные вазы Марты Грин.
- Оль, - тяжело вздохнув, начала Томка, - Золушкам место только в сказке. Мы с ним слишком разные, чтобы быть вместе.
- Но он так не считает! – горячо возразила подруга.
Решив, что спорить с Олькой себе дороже Томка поспешила ретироваться.
Весь день прошел в какой-то ненужной суете. Тамара, вооружившись тряпкой, помогала Марте с уборкой, собирала вещи, коих было не так уж много, и бесцельно бродила по улицам Картертона, борясь с желанием сесть на автобус и поехать в городской дом Даниэля.
Уже вечером, монотонно выполняя обыденные вещи, девушка поймала себя на том, что не может себя заставить не думать о нем. Прокручивая в памяти те первые мгновения, когда очнувшись в больнице, она увидела его подле кровати, помятого, растерянного, со спутанными волосами. В тот момент он так не походил на себя самого – уверенного в себе и своей жизни Даниэля Карлайла. Он тогда поднял голову, посмотрев на нее, и Томка подавилась воздухом – его глаза стали карими точь-в-точь как у отца. Значит, все получилось…
Они успели перекинуться всего парой незначительных фраз, и в палату вихрем влетела Лилиан, вытолкав Даниэля за дверь. Именно от нее Тамара узнала, какую цену пришлось заплатить Эдварду за ее жизнь.
- Знаешь, я ведь была уверена, что он выберет Лару, - тихо призналась Лили и добавила искренне в своей пронзительной тишине, - Спасибо тебе…
Ведьма напичкала ее какими-то крайне подозрительными отварами, собственного приготовления, которые, по ее словам, должны, были поставить на ноги почти за сутки, полностью восстановив кровопотерю, и упорхнула по своим служебным делам, оставив Тамару наедине с нелегкими мыслями.
Он больше не пришел в тот день. И на следующий тоже не пришел. А на третий она перестала ждать, приняв твердое решение выкинуть Даниэля Карлайла из своей головы.
«Не получается» - подумала Тома и со злостью открыла в ванной кран чтобы умыться.
Скоро. Уже совсем скоро она улетит домой и из памяти сотрутся все события последних недель. И, возможно, она даже сможет сделать вид, что всего этого никогда не было в ее жизни, переступить через себя и снова полюбить…
Привычным жестом девушка плескает в лицо холодную воду, выдавливает тонкую полоску зубной пасты и замирает со щеткой в руке, уловив краем глаза знакомое серебристое мерцание. Она не успевает даже повернуть голову, как одна жесткая рука прижимается ко рту, приглушая рвущийся из горла вскрик, а вторая обхватывает талию и утягивает в ледяные объятия портала.
Как только переход закрывается, Тамара, изловчившись, кусает, потерявшего бдительность обидчика за ладонь. Ее тут же отпускают, и наглый похититель сдавлено шипит сквозь зубы:
- Черт! Что ж ты так кусаешься?! Больно, между прочим!
Лицо Тамары удивленно вытягивается, когда она узнает мужчину.
- Даниэль? Ты сдурел? Зачем выкрал меня?
- Поговорить.
- Поговорить? – чуть ли не взвизгнула девушка, сожалея, что в руках нет ничего тяжелого, чтобы хорошенько стукнуть парня по его блондинистой башке, - Я чуть со страху не умерла! Да, как ты до такого додумался-то?!
- Ты же не хотела даже видеть меня! – обвиняющее выдал оборотень, - Что мне еще оставалось делать?
Боевой запал как-то разом сошел на нет, и Тамара, нервно оглядевшись вокруг, поняла, что они стоят на опушке леса, а в нескольких шагах весело треща дровами, горит костер.
- Очаровательно. Ты притащил меня в лес, посреди ночи, просто чтобы поговорить, - как-то устало пробурчала она.
- Ну, не просто поговорить…, - загадочно улыбнулся Даниэль.
- Что-что?! - тут же подозрительно прищурилась девушка.
- Я подумал - ты не откажешься поужинать со мной. Выпьем вина. Пожарим мясо.
- Мясо…вино, - чуть заторможено повторила Томка и только сейчас увидела одеяло, расстеленное подле костра и палатку, - Типа пикник.
Даниэль покачал головой.
- Нет. Типа свидание.
Тамара внезапно поняла, что дрожит, но вовсе не от холода.
- Я так понимаю – просить вернуть меня назад бесполезно?
Оборотень одним шагом сократил между ними расстояние до опасного минимума и, положив горячие ладони ей на плечи, чуть сжал.
- Попросишь – верну, но, пожалуйста , дай мне шанс. Нам шанс.
- Я послезавтра улетаю домой. У меня там мама, учеба. А ты… Ты останешься здесь, - тяжело сказала она, пряча взгляд, - Мы с тобой из разных миров…
- Это совершенно ничего не меняет в моем отношении к тебе, - совершенно серьезно заключил Дани, - Тома, сейчас не каменный век. Есть интернет, скайп и самолет. И я лично выстригу себе плешь на хвосте, чтобы добыть шерсти для Лили, если она зачарует нам амулет с самым длинным в мире порталом.
Тамара подняла глаза, с недоверием и надеждой всматриваясь в его уверенное лицо, и с коротким вздохом покосилась в сторону костра.
- Ты говорил про мясо…
Счастливая, совершенно мальчишеская улыбка озарила лицо оборотня. Он засуетился, усадил Тамару к костру, предварительно накинув на плечи плед, стал с хозяйским видом доставать из объемистой сумки припасы.
Девушка, не таясь, наблюдала за ним впервые в жизни, не сомневаясь в правильности принятого решения. Возможно, просто стоит довериться судьбе, раз она сама преподносит Тамаре такой подарок.
Даниэль ловко нанизал уже подготовленное мясо на шампуры, и вскоре оно пустило дивный аромат. Рот Томки мгновенно наполнился голодными слюнями. Предусмотрительный кавалер тут же сунул ей бутерброд и стаканчик с легким вином. Помня про свою реакцию на алкоголь, она лишь слегка пригубила его, а вот бутерброд постигла печальная участь быть быстро съеденным.
За легким и непринужденным разговором время пролетело незаметно. Насытившись нежнейшим и сочным мясом, Тамара, совсем неманерно облизав пальцы, сыто вздохнула:
- Ничего лучше не ела. Просто обалдеть, как вкусно.
- Возьми еще кусочек, - довольный похвалой Дани, поднес к ее губам мясо.
- Уф, нет. Боюсь – лопну, - пожаловалась она, но все же послушно взяла губами предложенный кусок.
Даниэль некоторое время как завороженный не мог оторвать горящего взгляда от ее лица, а потом, пододвинувшись, легко поцеловал, попутно слизнув жирную капельку с уголка губ. Тамара подалась вперед всем
По центру комнаты лежал обнаженный по пояс Даниэль со светящимися алеющими знаками на груди. Подле него на коленях стояла Тамара, которая, похоже, была в глубоком трансе. Со стороны раздалось яростное рычание тигра, и Лили увидела лишь смазанную тень, которая кинулась к мерно покачивающейся девушке, но словно напоровшись на непреодолимую преграду, упала как подкошенная, хрипло выталкивая из легких воздух.
Ведьма, плохо ориентируясь в пространстве, бросилась к оборотню, и ладонь ее скользнула по прохладной человеческой коже. Тьма создала кокон, отгородив Тамару и Даниэля, который априори непробиваем пока не свершится ритуал и она не получит обещанную жертву.
- Она умирает, Лили, - прохрипел Эдвард, поднимаясь на ноги, - Все повторяется.
Ведьма, мгновенно активизируя собственный энергетический поток, перешла на магическое зрение и мысленно застонала, убедившись в правдивости слов оборотня. От Тамары волной лилась сила. Причем один поток был темный, преобразовывающийся через артефакт, а второй чистый и светлый. Значит, они уходили обе.
Лили с силой сжала руку Карлайла и с горечью прошептала:
- Мне…жаль… Эд. Мы ничем не можем помочь.
Он со злостью отбросил ее руку и, толкнув ведьму с такой силой, что та, отлетев на несколько шагов, упала, прорычал:
- Можем, - и рванул рукав рубашки, мгновенно прокусывая отросшими клыками собственную вену.
У Лили волосы зашевелились на затылке, когда она поняла, что он собрался сделать. Не обращая внимания, на резкую боль в бедре вскочила и кинулась к оборотню, но было уже поздно. Тьма приняла его в ритуальный круг. Он решил предложить ей другую жертву.
- Что ты хочеш-ш-шь, смертный? – лениво поинтересовалась тьма, окутывая Эдварда плотным кольцом чернильного потока.
- Жизнь этой женщины.
- А что ты можеш-ш-шь предложить взамен?
- Все, что захочешь взять…
Тьма на мгновение рассеялась, словно живой организм задумавшись.
- М-м-м, заманчиво. Тогда это будет твой зверь. Я заберу твоего зверя, смертный.
Эдвард, ни мгновения не колеблясь, согласно кивнул. Тьма довольно зашипела.
- Тогда решай, кого ты хочешь спасти, - темные щупальца демонстративно ухватили оба потока, ставя Эдварда перед невозможным выбором, - Душа зверя за душу смертной или за сущность бессметной. Выбирай.
Лили напряженно наблюдала, как на лице Эдварда отражается борьба, которую он, казалось, вел сам с собой. Она до боли в суставах сжала кулаки, готовая принять любой его выбор, лишь бы вернулся…вышел из круга…живой. Пускай и с израненной и искореженной человеческой сутью. Пускай не ее, но только бы живой.
А дальше произошло сразу две вещи. Как подкошенная рухнула фигура Тамары, и раненым зверем завыл оборотень. Лили крепко зажмурилась и зажала уши, чтобы не видеть и не слышать его мучений, непрестанно шепча:
- Пожалуйста…пожалуйста…
Когда она, наконец, осмелилась открыть глаза, тьма уже развеялась. Убедившись, что все живы, ведьма, дрожащими от переполнявших ее эмоций руками, вскрыла единственный в запасе накопитель, чтобы передать Эду так необходимую ему сейчас силу. Кровь мгновенно перестала сочиться из вены, ткани на удивление быстро срослись. Ведьма окинула магическим зрением ауру и чуть не заревела в голос, когда увидела зияющий кровавый провал. Она, глотая горькие слезы, пыталась вливать бесконтрольным потоком силу, хотя и знала, что бесполезно. Такие раны не заживают. Она будет кровоточить всю его оставшуюся недолгую человеческую жизнь.
Солнце катилось к закату, когда Даниэль появился на озере. Бросив машину у дороги, он не спеша двинулся в сторону развалин, надеясь застать отца дома.
Пока шел, собирался с мыслями, про себя тщательно подбирал слова, но когда добрался до дома, понял, что все вылетело из головы, настолько сильно было волнение.
В доме никого не оказалось. Дверь была распахнута настежь, и молодой человек с любопытством заглянул в коридор. Тонкое кошачье обоняние уловило резкие запахи шпаклевки и краски, которые тянулись со второго этажа. Не уж -то отец затеял ремонт?
- Папа?! – крикнул он и, не услышав ответ, понял, что его нужно искать где-то поблизости.
Даниэль, недолго думая, побрел вдоль кромки воды, поглядывая на противоположный берег, где виднелась крепкая мужская фигура. Это, несомненно, был отец. Оборотень прибавил шаг, переходя практически на бег и жадно вглядываясь в заросли камышей, где отец что-то с усердием делал.
Подойдя достаточно близко, он застал Эдварда Карлайла, сидящего на небольшом валуне. В руках у него была удочка, а рядом стояло ведро, в котором уже плескался один здоровый карп.
- Отец?
Он обернулся, и в глазах его мелькнула неподдельная радость.
- Дани.
Отец выглядел уставшим, постаревшим и, несмотря на улыбку, застывшую на губах, бесконечно одиноким. И Даниэль знал отчего у него такой взгляд. Чувство вины тисками сдавило грудь и, повинуясь порыву, он мгновенно преодолел расстояние, разделявшее их, опустился у отцовских ног на колени, склонив голову с одним-единственным словом:
- Прости…
И тут же ощутил руку сначала на голове, которая легонько потрепала его, как в детстве, а затем на плече.
- Не за что, сын. Не за что прощать.
Даниэль поднял голову, чтобы встретиться с мягким отеческим взором.
- Я был неправ.
- Все мы бываем, неправы, - заметил Эдвард и, подвинувшись на камне, кивнул сыну на освободившееся место, - Садись.
Некоторое время так они и сидели плечом к плечу, на пару гипнотизируя безмятежно покачивающийся на водной глади поплавок. Первым нарушил тишину Даниэль:
- Не знал, что ты умеешь ловить рыбу.
- Не умею, но пытаюсь. Целый день сижу. Медитирую, - криво усмехнулся Карлайл.
- Помогает?
- Нет.
Как ножом по сердцу резанули. Коротко. Правдиво. Боль всегда до неприличия откровенна.
- Ремонт затеял?
- Не я, - загадочно улыбнулся отец, - Лили затеяла. Хочет спальню в готических бабочках.
Брови Даниэля удивленно поползли вверх.
- Она к тебе переезжает?
- Уже переехала.
- Мне казалось вы только друзья.
Эдвард оторвался от созерцания поплавка и серьезно посмотрел на сына.
- Мы слишком долго были друзьями. Моя человеческая жизнь очень коротка, чтобы я тратил ее попусту.
- Я рад за вас. Правда, - пытаясь проглотить чувство неловкости, пробормотал Даниэль, отчего-то ощущая на душе какой-то неприятный осадок.
Карлайл коротко кивнул, принимая такое скупое одобрение и слабо улыбнувшись, предложил:
- Может, ты приедешь в воскресенье к нам на ужин. Я обещал Лили запечь окорок, - он замолчал, чуть подумал и добавил, - Приезжай вместе с Тамарой.
Даниэль моментально помрачнел и, сцепив руки в замок, сухо произнес:
- Не думаю, что она захочет…меня видеть…после всего.
- Впервые вижу тебя таким нерешительным. Не вынуждай меня давать тебе совершенно не нужные советы, - попытался пошутить мужчина.
- Я изменился. Мир изменился. Она тоже… изменилась, - он пытался объяснить причину своих сомнений и не находил подходящих слов.
Отец понял его и без них. Просто положил руку на плечо, чуть сжал и сказал:
- Сынок, жизнь удивительна, непредсказуема и полна приятных моментов, но такой она станет, только если рядом твоя женщина. Любишь ее – не сомневайся. И помни: у тебя в запасе несколько столетий, а у нее всего лишь несколько десятилетий.
Даниэль почувствовал, как в желудок словно упало что-то холодное, липкое, так отчаянно похожее на безысходность. Потерев мигом вспотевшие ладони о джинсы, он решительно выпрямился.
- Тогда до воскресенья? – на всякий случай уточнил оборотень.
- В шесть, - согласно кивнул отец и крикнул уже вдогонку стремительно удаляющемуся Даниэлю, - Цветы! Цветы не забудь подарить!
Тамара сидела на диване в гостиной у Гринов и читала книгу. Вернее, старательно делала вид, что читает. На самом деле она уже в пятый раз перечитывает абзац, не улавливая его сути, потому что мысли были слишком далеки от сего произведения английской литературы.
В комнату зашла Олька, встала напротив, загородив собой свет от торшера, и принялась с хмурым видом сверлить взглядом подругу.
- Что? – невинно поинтересовалась Томка, деловито перелистывая страницу.
- Может, хватит уже! Он четвертый день приходит. Как на работу, ей-богу! Не стыдно?
Тамара решила тактично промолчать. Не стоит злить и без того слишком нервную в последнее время Олю.
- Мне его даже жалко, - ворчливо замечает она и, отбросив с лица огненные пружинки, отодвигает портьеру, наблюдая за удаляющейся фигурой светловолосого молодого человека, - Поговори с ним.
Тамара перехватывает умоляющий взгляд и со вздохом, отложив книгу, произносит:
- О чем? О том, что мы послезавтра улетаем домой?
- Я думаю, он нашел бы аргументы заставить тебя остаться.
- И какие же?
Олька насмешливо изогнула бровь и покосилась на четыре роскошных букета, которые заняли все свободные вазы Марты Грин.
- Оль, - тяжело вздохнув, начала Томка, - Золушкам место только в сказке. Мы с ним слишком разные, чтобы быть вместе.
- Но он так не считает! – горячо возразила подруга.
Решив, что спорить с Олькой себе дороже Томка поспешила ретироваться.
Весь день прошел в какой-то ненужной суете. Тамара, вооружившись тряпкой, помогала Марте с уборкой, собирала вещи, коих было не так уж много, и бесцельно бродила по улицам Картертона, борясь с желанием сесть на автобус и поехать в городской дом Даниэля.
Уже вечером, монотонно выполняя обыденные вещи, девушка поймала себя на том, что не может себя заставить не думать о нем. Прокручивая в памяти те первые мгновения, когда очнувшись в больнице, она увидела его подле кровати, помятого, растерянного, со спутанными волосами. В тот момент он так не походил на себя самого – уверенного в себе и своей жизни Даниэля Карлайла. Он тогда поднял голову, посмотрев на нее, и Томка подавилась воздухом – его глаза стали карими точь-в-точь как у отца. Значит, все получилось…
Они успели перекинуться всего парой незначительных фраз, и в палату вихрем влетела Лилиан, вытолкав Даниэля за дверь. Именно от нее Тамара узнала, какую цену пришлось заплатить Эдварду за ее жизнь.
- Знаешь, я ведь была уверена, что он выберет Лару, - тихо призналась Лили и добавила искренне в своей пронзительной тишине, - Спасибо тебе…
Ведьма напичкала ее какими-то крайне подозрительными отварами, собственного приготовления, которые, по ее словам, должны, были поставить на ноги почти за сутки, полностью восстановив кровопотерю, и упорхнула по своим служебным делам, оставив Тамару наедине с нелегкими мыслями.
Он больше не пришел в тот день. И на следующий тоже не пришел. А на третий она перестала ждать, приняв твердое решение выкинуть Даниэля Карлайла из своей головы.
«Не получается» - подумала Тома и со злостью открыла в ванной кран чтобы умыться.
Скоро. Уже совсем скоро она улетит домой и из памяти сотрутся все события последних недель. И, возможно, она даже сможет сделать вид, что всего этого никогда не было в ее жизни, переступить через себя и снова полюбить…
Привычным жестом девушка плескает в лицо холодную воду, выдавливает тонкую полоску зубной пасты и замирает со щеткой в руке, уловив краем глаза знакомое серебристое мерцание. Она не успевает даже повернуть голову, как одна жесткая рука прижимается ко рту, приглушая рвущийся из горла вскрик, а вторая обхватывает талию и утягивает в ледяные объятия портала.
Как только переход закрывается, Тамара, изловчившись, кусает, потерявшего бдительность обидчика за ладонь. Ее тут же отпускают, и наглый похититель сдавлено шипит сквозь зубы:
- Черт! Что ж ты так кусаешься?! Больно, между прочим!
Лицо Тамары удивленно вытягивается, когда она узнает мужчину.
- Даниэль? Ты сдурел? Зачем выкрал меня?
- Поговорить.
- Поговорить? – чуть ли не взвизгнула девушка, сожалея, что в руках нет ничего тяжелого, чтобы хорошенько стукнуть парня по его блондинистой башке, - Я чуть со страху не умерла! Да, как ты до такого додумался-то?!
- Ты же не хотела даже видеть меня! – обвиняющее выдал оборотень, - Что мне еще оставалось делать?
Боевой запал как-то разом сошел на нет, и Тамара, нервно оглядевшись вокруг, поняла, что они стоят на опушке леса, а в нескольких шагах весело треща дровами, горит костер.
- Очаровательно. Ты притащил меня в лес, посреди ночи, просто чтобы поговорить, - как-то устало пробурчала она.
- Ну, не просто поговорить…, - загадочно улыбнулся Даниэль.
- Что-что?! - тут же подозрительно прищурилась девушка.
- Я подумал - ты не откажешься поужинать со мной. Выпьем вина. Пожарим мясо.
- Мясо…вино, - чуть заторможено повторила Томка и только сейчас увидела одеяло, расстеленное подле костра и палатку, - Типа пикник.
Даниэль покачал головой.
- Нет. Типа свидание.
Тамара внезапно поняла, что дрожит, но вовсе не от холода.
- Я так понимаю – просить вернуть меня назад бесполезно?
Оборотень одним шагом сократил между ними расстояние до опасного минимума и, положив горячие ладони ей на плечи, чуть сжал.
- Попросишь – верну, но, пожалуйста , дай мне шанс. Нам шанс.
- Я послезавтра улетаю домой. У меня там мама, учеба. А ты… Ты останешься здесь, - тяжело сказала она, пряча взгляд, - Мы с тобой из разных миров…
- Это совершенно ничего не меняет в моем отношении к тебе, - совершенно серьезно заключил Дани, - Тома, сейчас не каменный век. Есть интернет, скайп и самолет. И я лично выстригу себе плешь на хвосте, чтобы добыть шерсти для Лили, если она зачарует нам амулет с самым длинным в мире порталом.
Тамара подняла глаза, с недоверием и надеждой всматриваясь в его уверенное лицо, и с коротким вздохом покосилась в сторону костра.
- Ты говорил про мясо…
Счастливая, совершенно мальчишеская улыбка озарила лицо оборотня. Он засуетился, усадил Тамару к костру, предварительно накинув на плечи плед, стал с хозяйским видом доставать из объемистой сумки припасы.
Девушка, не таясь, наблюдала за ним впервые в жизни, не сомневаясь в правильности принятого решения. Возможно, просто стоит довериться судьбе, раз она сама преподносит Тамаре такой подарок.
Даниэль ловко нанизал уже подготовленное мясо на шампуры, и вскоре оно пустило дивный аромат. Рот Томки мгновенно наполнился голодными слюнями. Предусмотрительный кавалер тут же сунул ей бутерброд и стаканчик с легким вином. Помня про свою реакцию на алкоголь, она лишь слегка пригубила его, а вот бутерброд постигла печальная участь быть быстро съеденным.
За легким и непринужденным разговором время пролетело незаметно. Насытившись нежнейшим и сочным мясом, Тамара, совсем неманерно облизав пальцы, сыто вздохнула:
- Ничего лучше не ела. Просто обалдеть, как вкусно.
- Возьми еще кусочек, - довольный похвалой Дани, поднес к ее губам мясо.
- Уф, нет. Боюсь – лопну, - пожаловалась она, но все же послушно взяла губами предложенный кусок.
Даниэль некоторое время как завороженный не мог оторвать горящего взгляда от ее лица, а потом, пододвинувшись, легко поцеловал, попутно слизнув жирную капельку с уголка губ. Тамара подалась вперед всем
