Далеко-далеко, в полуденных краях неназываемых земель стояла черная гора, а в ней жила старая и страшная ведьма.
Ведьма никогда не выходила наружу из своей пещеры, но люди видели и дымок, постоянно курящийся над горой, и разные странности да диковинки, что вокруг творились. Охотники и лесорубы давно привыкли к песням и зловещим бормотаниям, доносящимся из пещеры, а самые смелые подкрадывались поближе, чтобы поглазеть на старуху в черных рваных одеждах, с длинным носом и бородавками.
Одно хорошо: ни мора, ни пожаров, ни голода в тех краях давно не было, будто хранило что-то местных, потому и ведьму не трогали - живет себе и пусть. Беды от нее никакой, разве что неудобства разные временами, ну да ничего, потерпеть можно было, не буди лихо, пока тихо, как говорят.
Годы забрали у ведьмы разум, она и сама не помнила, что она и кто она.
Иногда ей казалось, будто она юная дева и ждет своего жениха, и тогда вокруг цвели цветы, пели птицы, а люди из окрестных деревень без причины смеялись и танцевали.
Иногда ей думалось, будто она мать и ждет своих детей, и тогда все лесные дороги приводили изумленных путников к пещере, куда бы они не шли.
А временами ведьма смотрела вокруг и видела свое черное рубище, пещеру и грязный очаг и думала о том, что она одинокая старуха, к которой никто никогда не придет, и тогда начинались нескончаемые дожди, мелкие и тоскливые.
Однажды на горе оказался мальчишка, рыжий, как огонек, он заблудился в лесу и отчаялся найти людское жилье. У него не было никого на всем белом свете, родители умерли от болезни, а соседям не было дела до чужого лишнего рта. Вот он и отправился в лес, чтобы найти хоть что-то съестное. Время было летнее, ягоды да дикие яблоки вызрели давно, мальчишка и горя не знал, спал на мягком мху, ел все, что мог найти, пока не пошли дожди и не похолодало. Тогда в поисках человеческого жилья, он наткнулся на пещеру, и ведьма заметила его прежде, чем он успел улизнуть.
На его счастье, в тот день ведьма была в здравом уме - насколько это было возможно о ней сказать, так что она позвала мальчишку внутрь, накормила его и позволила остаться на ночь. Она подробно расспросила его, а узнав его историю, решила взять его себе слугой и учеником.
Так они и стали жить. Ведьма дала мальчишке новое имя, Фаукет Флам, научила читать и разрешала копаться в своих старых книгах. Он выполнял всю грязную работу, приноровился ставить силки на дичь и разбираться в съедобных кореньях, так что вскоре пещера более стала похожей на жилье человека. Бывали и времена, когда ведьма снова теряла разум, забывала, кто он такой, говорила сама с собой и творила разные чары, тогда мальчишка сбегал из пещеры и целыми днями прятался по лесам.
Понемногу он и волшебству кое-какому выучился, все книги перечитал у ведьмы.
Долго ли, коротко ли, вырос Фаукет Флам в сильного высокого юношу и заскучал. Захотел он побродить по свету, посмотреть все то, о чем он до этого читал в старых книгах и слышал в путаных чудных историях ведьмы. Старуха благословила его, погадала для него нужную дорогу и еще дала на прощание три подарка: вышитый красный платок, резной костяной гребень и зеркальце в серебряной оправе. Наказала ему подарки хранить, кому попало не показывать и каждый вечер в зеркальце заглядывать.
Поблагодарил ее юноша за науку и подарки, и отправился в путь. Ходил, бродил по свету, брался за любую работу, чтобы прокормиться в пути, и оказался в конце концов в столице княжества, где правил в то время старый князь Мурич. Было у него трое сыновей-близнецов, от первой жены, которые все время ссорились друг с другом, задирались да пьянствовали. Вторая жена была молода, строптива и жадна. Вертела своим мужем как хотела, науськивала пасынков друг на друга от скуки, да постоянно требовала новых нарядов и развлечений. Маялся старый князь, да что поделать, уж больно красива была княгиня, а что до сыновей, наделся старик, что с возрастом уму-разуму наберутся.
А наш Фаукет Флам устроился на княжескую конюшню за лошадьми ходить, с любопытством по сторонам поглядывал, учился новой работе. Смышленого юношу заметили, и вскоре один из братьев-близнецов взял его себе в оруженосцы, так что Фаукет стал жить и того лучше: спал не на охапке сена в конюшне, а на новом, пожалованном с хозяйской руки плаще, под дверью спальни.
Служить ему бы да служить, может и еще каких высот бы выслужил, да тут случилась то ли беда, а то ли радость в княжеской семье - молодая жена понесла.
Все бабки-повитухи в один голос твердили, что мальчик по всем признакам будет. Ну, а значит, старшие братья вовсе ни к чему, решила мачеха. И стала думать, как всех извести, да еще и остаться ни при чем. И так, и этак думала, а ничего путного не выходило. Тогда она послала за своей теткой, одной лесной ведьмой, которая не раз уже помогала ей.
Фаукет Флам как раз во дворе был, когда ведьма прибыла в замок князя, и надо сказать, что старуха вовсе не была похожа на ведьму из сказок. Она была разодета в дорогие ткани, ехала на изукрашенной карете с гербами и четверкой славных черных лошадей. Только Фаукет, с детства знакомый с колдовством, сразу разглядел в разодетой старухе самую настоящую ведьму. Говорить он никому не стал, но положил себе проследить за ней и разузнать, для чего та приехала.
Улучив минутку, оборотился он воробьем и полетел в покои старухи, которую молодая княгиня приняла как самую дорогую гостью. Приказала лучшее вино достать, забить жирного телка, с утра вся кухня гудела, главный повар готовил мясные пироги, вкуснее которых во всем княжестве никто не делал.
А пока все суетились и готовились к приему, две женщины уединились в покоях княгини. Ведьма внимательно осмотрела ее и подтвердила, что та носит мальчика.
Фаукет в виде воробушка тихонько подлетел к окошку и впорхнул внутрь, спрятавшись между стропил - покои княгини были на самом верху башни. От услышанного он встопорщил все перышки, настолько страшными были планы двух злых женщин.
"Вот сок черного спорыжника, сорванного на четвертое новолуние года. Добавишь его в питье братьев, и на исходе следующей луны они умрут словно от болезни, никто и не догадается".
"А спастись они не смогут? Нет ли снадобья от этого яда? А то знахарь княжеский дюже силен во врачевании, как бы он не распознал да не вылечил их".
"Не сомневайся, племянница, все будет так, как задумала. Знахарь не узнает, болезнь будет похожа на обычную немочь, а вот вылечить ее можно будет, только если дать заболевшему воды, добытой в полдень из колодца, который стоит на перекрестье семи дорог. Кто ж до такого додумается?"
И княгиня успокоилась, припрятала склянку с ядом на груди.
Фаукет все сторожил ее, улучал минутки, когда работы мало было, оборачивался мелкими птахами и летал, следил за княгиней. Думал, сможет перевернуть чаши с отравленным питьем или выбить склянку из ее рук, когда она наливать яд будет, но не уследил. Как раз в тот вечер усадили его чистить доспехи ратные, назавтра устраивали состязания в честь праздников. Он и провозился до поздней ночи.
Как раз гости наехали, пир горой стоял. Нетрудно княгине оказалось добавить яд в питье братьев. Когда за общим столом пили за ее здоровье, она приказала особое вино достать из погребов и своими руками наполнила кубки мужу и пасынкам. Князю сама поднесла, и пасынкам, только тем в кубки яд добавила.
А через несколько дней Фаукет стал замечать, как княжичи молодые чихают да кашляют, словно бы застудились. Тут он и понял, что не доглядел.
Корил себя, но идти к ним с повинной не решился, знал он, что не поверят ему княжичи, решат, что клевещет на мачеху. Вздернут еще чего доброго на суку. Поэтому Фаукет Флам решил добыть целебной воды, чтобы спасти княжичей. Луна-то на ущерб шла, времени мало было. Юноша ночью в неясыть оборачивался, летал по округе, высматривал, где есть перепутье семи дорог, да чтоб с колодцем. Две ночи напролет искал, не нашел.
Каждый вечер смотрел в подаренное черной ведьмой зеркальце, как та ему наказала. Порой, когда она была в памяти, то через зеркальце говорить они могли, но тут как назло ведьме взгрустнулось, и она бродила по лесу, думая, что она дева-птица, потерявшая свой волшебный наряд из перьев.
На третий вечер глянул Фаукет в зеркальце, и вот надо же, старуха ответила ему наконец.
"Поворожи, бабушка, - взмолился юноша. - Где этот колодец, что мне делать? Или научи, как искать его".
Ведьма подумала, полистала книги свои, посмотрела в чашу с водой.
"Ищи, Фаукет, - сказала она, - старика, что живет на опушке леса, в доме под разломленной березой. Он сможет тебе помочь, а я больше не знаю ничего".
Фаукет поблагодарил ее и пообещал теплый платок привезти к холодам, а сам не теряя ни мгновения, оборотился в стрижа и молнией метнулся к лесу, искать разломленную березу и старика, что жил рядом. Летал, летал вдоль опушки леса, вот и солнце уже село, пришлось юноше в неясыть перекинуться, чтобы в темноте видеть. Ослабел он, крылья едва держали: ведь третью ночь уже не спал, а днем еще и для княжичей работы выполнял разные.
И вот совсем он силы потерял, крылья сложил и камнем рухнул на землю. И что вы думаете? Упал прямо на порог хижины, что стояла, подпирая ствол расколотого молнией дерева. На шум вышел из дома хозяин, сгорбленный седовласый старик. Он подобрал птицу и занес ее внутрь, к теплу и уютно булькающему котелку.
Правда, варить он ее не стал. Знахарь он был, и в колдовстве маленько смыслил, а потом сразу распознал в птице человека. Положил ее поближе к огню, и когда Фаукет пришел в себя и перекинулся обратно, угостил его похлебкой и бодрящим травяным настоем. Фаукет изложил ему беду, с которой пришел, и к его радости, знахарь прекрасно знал, где этот колодец. Юноша еще погрелся у огонька, поблагодарил старичка и полетел за водой. Старик привязал птице на шею кожаный мешочек со склянкой для воды и привязал так, чтобы птица могла ее развязать когтистой лапой. Обратно, правда, пришлось в лапах склянку нести, но Фаукет справился.
На следующее же утро поднес всем трем княжичам вместо обычной воды, ту, что принес утром, и вскоре юноши пошли на поправку. Вот и новолуние наступило, а княжичи живы-здоровы и не думают помирать.
Рассерчала княгиня, снова послала за теткой. Тетка-то сразу смекнула, что кто-то им помог, а вот княгиня думала, что зелье теткино бесполезным оказалось, стала требовать другое. Тетка призадумалась.
"Сделаем-ка мы вот что", - наконец сказала она, и Фаукет, превратившийся в ласточку и, конечно, сидевший у них под окошком, обратился весь в слух.
"Этот способ будет сложнее, но и надежнее. Нужно добыть по волосу у каждого княжича, потом взять три булавки, намотать каждый волос на свою булавку и воткнуть их в притолоку заброшенного дома, что стоит в сердце Путаного леса. Там жила когда-то моя свояченица, ведьма, каких еще поискать. А с тех пор, как померла, то дом обжила нечисть всякая. Тебе-то бояться нечего, пойдешь туда днем, при свете солнца, а вот пасынки твои каждый день слабеть начнут, через эти волосы нечисть будет силы из них тянуть".
"А ну как кто-нибудь вынет эти булавки? - спросила княгиня. - Мало ли кто забредет случайно, охотник или грибник какой".
"Бояться не надо, - отвечала ведьма. - Дом этот случайный прохожий вряд ли сможет найти, да и булавки просто так не вынуть. Нечисть свое крепко держит. Сперва-то надо там отстоять всю ночь, и только на рассвете, когда ослабевает нечисть, вынуть булавки, и сжечь тут же, тогда колдовство обратную силу возьмет."
Успокоилась княгиня, отблагодарила старуху драгоценными дарами: самоцветными каменьями, парчовыми платьями да куньими шубами. Ведьма отбыла восвояси, а княгиня стала голову ломать, как бы ей раздобыть волосы пасынков, да потом незаметно в Путаный лес съездить. Срок у нее еще небольшой был, так что княгиня зачастую гуляла подолгу, да все в саду, дальше ограды не ходила.
Хитрая женщина сказала мужу, будто бы старая тетка посоветовала ей кататься в лес, отдыхать на опушке, мол, воздух там целебный, а то занемогла княгиня, тяжко ей стало. Ну и князь для нее приказывал закладывать тройку лучших коней и посылал двоих дюжих молодцев охранять княгиню со служанкой во время оздоровительных прогулок. Это, конечно, не совсем то было, что княгине нужно было, но злая женщина и тому была довольна: ведьмой она не была, но кое-чему обучилась у тетки, уж глаза могла отвести да голову задурить.
За два дня княгиня управилась: у средненького походя сняла с плеча волосок, у старшего - с конской попоны, у младшего своими ручками выдрала, когда будто бы приласкать хотела, погладив по голове.
И вот однажды отправилась она в Путаный лес. Как всегда, заложили для нее тройку, служанка набрала целый короб снеди, теплой одежды на всякий случай, баночек-скляночек с настоями и притираниями, двое гайдуков сели на крепких лошадок и отправились. На опушке, едва повозка остановилась, княгиня сбросила душегрею и ускользнула из повозки, отведя всем своим челядинцам глаза. Те-то остались рядом с повозкой, в теньке у высоких деревьев опушки, уверенные, что княгиню разморило с устатку, а злая женщина тем временем поспешала сквозь нехоженые тропы в самое сердце Путаного леса.
Все у нее удалось, все справилось. Жаль, что Фаукет в этот день не смог за ней проследить, пришлось же потом полетать ему ночью, чтобы нечистый дом отыскать. В темном-то лесу поди найди черный дом. Хорошо, нечисть веселилась тогда, пир у них целый случился, за счет трех волосков несчастных княжичей. Гнилушек натащили для свету, улюлюкали, скакали, хохотали, так что Фаукет приметил их сверху, лунем пролетая. Сделал круг, да и к себе отправился. Хоть и знал он кое-какую колдовскую премудрость, но в этот дом поостерегся лезть, не посоветовавшись со старшими.
На беду старая ведьма снова не в своем уме была, сколь ни ждал ее следующим вечером Фаукет, всматриваясь в зеркальце, она не отвечала, лишь стекали по рамке капли воды, как слезы. Отчаявшись, Фаукет снова оборотился в луня и отправился к своему новому знакомцу, старому знахарю.
Фаукет прихватил с собой гостинца для знахаря, кисет знатного табаку, так пока старик попыхивал трубкой, Фаукет рассказал ему о новом злодействе ведьмы. Старик долго думал, листал свои ветхие книги, а потом сказал юноше зайти к нему перед закатом следующего дня.
В условленное время юноша явился к знахарю. За это время старик изготовил амулет, который должен был защитить юношу от нечисти и позволить ему держаться до рассвета. Условий было два: нельзя было говорить и надо было оставаться человеком. Фаукет-то думал схорониться где-нибудь за стрехой в виде воробушка или ласточки, но старик строго сказал: зайдешь в дом человеком и выйдешь им же, иначе амулет не защитит. Сколько бы ни дразнили тебя, ни щипали, ни щекотали, отвечать нельзя. Повредить не смогут, пока амулет действует, так что нужно держаться.
Ведьма никогда не выходила наружу из своей пещеры, но люди видели и дымок, постоянно курящийся над горой, и разные странности да диковинки, что вокруг творились. Охотники и лесорубы давно привыкли к песням и зловещим бормотаниям, доносящимся из пещеры, а самые смелые подкрадывались поближе, чтобы поглазеть на старуху в черных рваных одеждах, с длинным носом и бородавками.
Одно хорошо: ни мора, ни пожаров, ни голода в тех краях давно не было, будто хранило что-то местных, потому и ведьму не трогали - живет себе и пусть. Беды от нее никакой, разве что неудобства разные временами, ну да ничего, потерпеть можно было, не буди лихо, пока тихо, как говорят.
Годы забрали у ведьмы разум, она и сама не помнила, что она и кто она.
Иногда ей казалось, будто она юная дева и ждет своего жениха, и тогда вокруг цвели цветы, пели птицы, а люди из окрестных деревень без причины смеялись и танцевали.
Иногда ей думалось, будто она мать и ждет своих детей, и тогда все лесные дороги приводили изумленных путников к пещере, куда бы они не шли.
А временами ведьма смотрела вокруг и видела свое черное рубище, пещеру и грязный очаг и думала о том, что она одинокая старуха, к которой никто никогда не придет, и тогда начинались нескончаемые дожди, мелкие и тоскливые.
Однажды на горе оказался мальчишка, рыжий, как огонек, он заблудился в лесу и отчаялся найти людское жилье. У него не было никого на всем белом свете, родители умерли от болезни, а соседям не было дела до чужого лишнего рта. Вот он и отправился в лес, чтобы найти хоть что-то съестное. Время было летнее, ягоды да дикие яблоки вызрели давно, мальчишка и горя не знал, спал на мягком мху, ел все, что мог найти, пока не пошли дожди и не похолодало. Тогда в поисках человеческого жилья, он наткнулся на пещеру, и ведьма заметила его прежде, чем он успел улизнуть.
На его счастье, в тот день ведьма была в здравом уме - насколько это было возможно о ней сказать, так что она позвала мальчишку внутрь, накормила его и позволила остаться на ночь. Она подробно расспросила его, а узнав его историю, решила взять его себе слугой и учеником.
Так они и стали жить. Ведьма дала мальчишке новое имя, Фаукет Флам, научила читать и разрешала копаться в своих старых книгах. Он выполнял всю грязную работу, приноровился ставить силки на дичь и разбираться в съедобных кореньях, так что вскоре пещера более стала похожей на жилье человека. Бывали и времена, когда ведьма снова теряла разум, забывала, кто он такой, говорила сама с собой и творила разные чары, тогда мальчишка сбегал из пещеры и целыми днями прятался по лесам.
Понемногу он и волшебству кое-какому выучился, все книги перечитал у ведьмы.
Долго ли, коротко ли, вырос Фаукет Флам в сильного высокого юношу и заскучал. Захотел он побродить по свету, посмотреть все то, о чем он до этого читал в старых книгах и слышал в путаных чудных историях ведьмы. Старуха благословила его, погадала для него нужную дорогу и еще дала на прощание три подарка: вышитый красный платок, резной костяной гребень и зеркальце в серебряной оправе. Наказала ему подарки хранить, кому попало не показывать и каждый вечер в зеркальце заглядывать.
Поблагодарил ее юноша за науку и подарки, и отправился в путь. Ходил, бродил по свету, брался за любую работу, чтобы прокормиться в пути, и оказался в конце концов в столице княжества, где правил в то время старый князь Мурич. Было у него трое сыновей-близнецов, от первой жены, которые все время ссорились друг с другом, задирались да пьянствовали. Вторая жена была молода, строптива и жадна. Вертела своим мужем как хотела, науськивала пасынков друг на друга от скуки, да постоянно требовала новых нарядов и развлечений. Маялся старый князь, да что поделать, уж больно красива была княгиня, а что до сыновей, наделся старик, что с возрастом уму-разуму наберутся.
А наш Фаукет Флам устроился на княжескую конюшню за лошадьми ходить, с любопытством по сторонам поглядывал, учился новой работе. Смышленого юношу заметили, и вскоре один из братьев-близнецов взял его себе в оруженосцы, так что Фаукет стал жить и того лучше: спал не на охапке сена в конюшне, а на новом, пожалованном с хозяйской руки плаще, под дверью спальни.
Служить ему бы да служить, может и еще каких высот бы выслужил, да тут случилась то ли беда, а то ли радость в княжеской семье - молодая жена понесла.
Все бабки-повитухи в один голос твердили, что мальчик по всем признакам будет. Ну, а значит, старшие братья вовсе ни к чему, решила мачеха. И стала думать, как всех извести, да еще и остаться ни при чем. И так, и этак думала, а ничего путного не выходило. Тогда она послала за своей теткой, одной лесной ведьмой, которая не раз уже помогала ей.
Фаукет Флам как раз во дворе был, когда ведьма прибыла в замок князя, и надо сказать, что старуха вовсе не была похожа на ведьму из сказок. Она была разодета в дорогие ткани, ехала на изукрашенной карете с гербами и четверкой славных черных лошадей. Только Фаукет, с детства знакомый с колдовством, сразу разглядел в разодетой старухе самую настоящую ведьму. Говорить он никому не стал, но положил себе проследить за ней и разузнать, для чего та приехала.
Улучив минутку, оборотился он воробьем и полетел в покои старухи, которую молодая княгиня приняла как самую дорогую гостью. Приказала лучшее вино достать, забить жирного телка, с утра вся кухня гудела, главный повар готовил мясные пироги, вкуснее которых во всем княжестве никто не делал.
А пока все суетились и готовились к приему, две женщины уединились в покоях княгини. Ведьма внимательно осмотрела ее и подтвердила, что та носит мальчика.
Фаукет в виде воробушка тихонько подлетел к окошку и впорхнул внутрь, спрятавшись между стропил - покои княгини были на самом верху башни. От услышанного он встопорщил все перышки, настолько страшными были планы двух злых женщин.
"Вот сок черного спорыжника, сорванного на четвертое новолуние года. Добавишь его в питье братьев, и на исходе следующей луны они умрут словно от болезни, никто и не догадается".
"А спастись они не смогут? Нет ли снадобья от этого яда? А то знахарь княжеский дюже силен во врачевании, как бы он не распознал да не вылечил их".
"Не сомневайся, племянница, все будет так, как задумала. Знахарь не узнает, болезнь будет похожа на обычную немочь, а вот вылечить ее можно будет, только если дать заболевшему воды, добытой в полдень из колодца, который стоит на перекрестье семи дорог. Кто ж до такого додумается?"
И княгиня успокоилась, припрятала склянку с ядом на груди.
Фаукет все сторожил ее, улучал минутки, когда работы мало было, оборачивался мелкими птахами и летал, следил за княгиней. Думал, сможет перевернуть чаши с отравленным питьем или выбить склянку из ее рук, когда она наливать яд будет, но не уследил. Как раз в тот вечер усадили его чистить доспехи ратные, назавтра устраивали состязания в честь праздников. Он и провозился до поздней ночи.
Как раз гости наехали, пир горой стоял. Нетрудно княгине оказалось добавить яд в питье братьев. Когда за общим столом пили за ее здоровье, она приказала особое вино достать из погребов и своими руками наполнила кубки мужу и пасынкам. Князю сама поднесла, и пасынкам, только тем в кубки яд добавила.
А через несколько дней Фаукет стал замечать, как княжичи молодые чихают да кашляют, словно бы застудились. Тут он и понял, что не доглядел.
Корил себя, но идти к ним с повинной не решился, знал он, что не поверят ему княжичи, решат, что клевещет на мачеху. Вздернут еще чего доброго на суку. Поэтому Фаукет Флам решил добыть целебной воды, чтобы спасти княжичей. Луна-то на ущерб шла, времени мало было. Юноша ночью в неясыть оборачивался, летал по округе, высматривал, где есть перепутье семи дорог, да чтоб с колодцем. Две ночи напролет искал, не нашел.
Каждый вечер смотрел в подаренное черной ведьмой зеркальце, как та ему наказала. Порой, когда она была в памяти, то через зеркальце говорить они могли, но тут как назло ведьме взгрустнулось, и она бродила по лесу, думая, что она дева-птица, потерявшая свой волшебный наряд из перьев.
На третий вечер глянул Фаукет в зеркальце, и вот надо же, старуха ответила ему наконец.
"Поворожи, бабушка, - взмолился юноша. - Где этот колодец, что мне делать? Или научи, как искать его".
Ведьма подумала, полистала книги свои, посмотрела в чашу с водой.
"Ищи, Фаукет, - сказала она, - старика, что живет на опушке леса, в доме под разломленной березой. Он сможет тебе помочь, а я больше не знаю ничего".
Фаукет поблагодарил ее и пообещал теплый платок привезти к холодам, а сам не теряя ни мгновения, оборотился в стрижа и молнией метнулся к лесу, искать разломленную березу и старика, что жил рядом. Летал, летал вдоль опушки леса, вот и солнце уже село, пришлось юноше в неясыть перекинуться, чтобы в темноте видеть. Ослабел он, крылья едва держали: ведь третью ночь уже не спал, а днем еще и для княжичей работы выполнял разные.
И вот совсем он силы потерял, крылья сложил и камнем рухнул на землю. И что вы думаете? Упал прямо на порог хижины, что стояла, подпирая ствол расколотого молнией дерева. На шум вышел из дома хозяин, сгорбленный седовласый старик. Он подобрал птицу и занес ее внутрь, к теплу и уютно булькающему котелку.
Правда, варить он ее не стал. Знахарь он был, и в колдовстве маленько смыслил, а потом сразу распознал в птице человека. Положил ее поближе к огню, и когда Фаукет пришел в себя и перекинулся обратно, угостил его похлебкой и бодрящим травяным настоем. Фаукет изложил ему беду, с которой пришел, и к его радости, знахарь прекрасно знал, где этот колодец. Юноша еще погрелся у огонька, поблагодарил старичка и полетел за водой. Старик привязал птице на шею кожаный мешочек со склянкой для воды и привязал так, чтобы птица могла ее развязать когтистой лапой. Обратно, правда, пришлось в лапах склянку нести, но Фаукет справился.
На следующее же утро поднес всем трем княжичам вместо обычной воды, ту, что принес утром, и вскоре юноши пошли на поправку. Вот и новолуние наступило, а княжичи живы-здоровы и не думают помирать.
Рассерчала княгиня, снова послала за теткой. Тетка-то сразу смекнула, что кто-то им помог, а вот княгиня думала, что зелье теткино бесполезным оказалось, стала требовать другое. Тетка призадумалась.
"Сделаем-ка мы вот что", - наконец сказала она, и Фаукет, превратившийся в ласточку и, конечно, сидевший у них под окошком, обратился весь в слух.
"Этот способ будет сложнее, но и надежнее. Нужно добыть по волосу у каждого княжича, потом взять три булавки, намотать каждый волос на свою булавку и воткнуть их в притолоку заброшенного дома, что стоит в сердце Путаного леса. Там жила когда-то моя свояченица, ведьма, каких еще поискать. А с тех пор, как померла, то дом обжила нечисть всякая. Тебе-то бояться нечего, пойдешь туда днем, при свете солнца, а вот пасынки твои каждый день слабеть начнут, через эти волосы нечисть будет силы из них тянуть".
"А ну как кто-нибудь вынет эти булавки? - спросила княгиня. - Мало ли кто забредет случайно, охотник или грибник какой".
"Бояться не надо, - отвечала ведьма. - Дом этот случайный прохожий вряд ли сможет найти, да и булавки просто так не вынуть. Нечисть свое крепко держит. Сперва-то надо там отстоять всю ночь, и только на рассвете, когда ослабевает нечисть, вынуть булавки, и сжечь тут же, тогда колдовство обратную силу возьмет."
Успокоилась княгиня, отблагодарила старуху драгоценными дарами: самоцветными каменьями, парчовыми платьями да куньими шубами. Ведьма отбыла восвояси, а княгиня стала голову ломать, как бы ей раздобыть волосы пасынков, да потом незаметно в Путаный лес съездить. Срок у нее еще небольшой был, так что княгиня зачастую гуляла подолгу, да все в саду, дальше ограды не ходила.
Хитрая женщина сказала мужу, будто бы старая тетка посоветовала ей кататься в лес, отдыхать на опушке, мол, воздух там целебный, а то занемогла княгиня, тяжко ей стало. Ну и князь для нее приказывал закладывать тройку лучших коней и посылал двоих дюжих молодцев охранять княгиню со служанкой во время оздоровительных прогулок. Это, конечно, не совсем то было, что княгине нужно было, но злая женщина и тому была довольна: ведьмой она не была, но кое-чему обучилась у тетки, уж глаза могла отвести да голову задурить.
За два дня княгиня управилась: у средненького походя сняла с плеча волосок, у старшего - с конской попоны, у младшего своими ручками выдрала, когда будто бы приласкать хотела, погладив по голове.
И вот однажды отправилась она в Путаный лес. Как всегда, заложили для нее тройку, служанка набрала целый короб снеди, теплой одежды на всякий случай, баночек-скляночек с настоями и притираниями, двое гайдуков сели на крепких лошадок и отправились. На опушке, едва повозка остановилась, княгиня сбросила душегрею и ускользнула из повозки, отведя всем своим челядинцам глаза. Те-то остались рядом с повозкой, в теньке у высоких деревьев опушки, уверенные, что княгиню разморило с устатку, а злая женщина тем временем поспешала сквозь нехоженые тропы в самое сердце Путаного леса.
Все у нее удалось, все справилось. Жаль, что Фаукет в этот день не смог за ней проследить, пришлось же потом полетать ему ночью, чтобы нечистый дом отыскать. В темном-то лесу поди найди черный дом. Хорошо, нечисть веселилась тогда, пир у них целый случился, за счет трех волосков несчастных княжичей. Гнилушек натащили для свету, улюлюкали, скакали, хохотали, так что Фаукет приметил их сверху, лунем пролетая. Сделал круг, да и к себе отправился. Хоть и знал он кое-какую колдовскую премудрость, но в этот дом поостерегся лезть, не посоветовавшись со старшими.
На беду старая ведьма снова не в своем уме была, сколь ни ждал ее следующим вечером Фаукет, всматриваясь в зеркальце, она не отвечала, лишь стекали по рамке капли воды, как слезы. Отчаявшись, Фаукет снова оборотился в луня и отправился к своему новому знакомцу, старому знахарю.
Фаукет прихватил с собой гостинца для знахаря, кисет знатного табаку, так пока старик попыхивал трубкой, Фаукет рассказал ему о новом злодействе ведьмы. Старик долго думал, листал свои ветхие книги, а потом сказал юноше зайти к нему перед закатом следующего дня.
В условленное время юноша явился к знахарю. За это время старик изготовил амулет, который должен был защитить юношу от нечисти и позволить ему держаться до рассвета. Условий было два: нельзя было говорить и надо было оставаться человеком. Фаукет-то думал схорониться где-нибудь за стрехой в виде воробушка или ласточки, но старик строго сказал: зайдешь в дом человеком и выйдешь им же, иначе амулет не защитит. Сколько бы ни дразнили тебя, ни щипали, ни щекотали, отвечать нельзя. Повредить не смогут, пока амулет действует, так что нужно держаться.
