Серый печально смотрел вслед улетающему в звёздную бесконечность сканеру. Матовый чёрный аппарат медленно отдалялся, порой посверкивая красным глазом запущенного лазера.
Вот была бы шутка, если бы Серый вслед за ним прыгнул.
— Ну, что? — нервно спросил Арланаускас. Его высокий голос в шлемофоне звучал особенно раздражающе.
— Хреново, — ответил Серый, и больше не отзывался, пока напарник многословно жаловался на дежурного диспетчера.
От переливчатой интонации и мягкого акцента Арланаускаса начинало тошнить.
В обшивке «Симоно» зияла длинная и глубокая трещина. Скрепляющего материала хватило только на треть — конторские крысы сэкономили на ремонтном наборе.
«Ну что вы, дорогой, какие аварии? Да там скучно, как на Луне... ну вы поняли, да? Ха-ха-ха», — гогочущий голос снабженца въяве зазвучал в голове Серого.
И вправду, на «Симоно» было скучно. Почти как на Луне — закрытой религиозной общине сикстинцев.
Пока им по хребту не скребнуло астероидом. Ха-ха, скажете вы, ну и брехня, сейчас даже на орбитальные спутники защиту ставят. Ну да, ставят, а вот на «Симоно» не поставили. Действительно, что может случиться рядом с многотонной тушей добывающей станции?
На станции защита стояла — оборудование-то дорогое. Считалось, что болтающийся на орбите двухместный челнок инженеров-наблюдателей тоже будет прикрыт.
Станция словно вошь сидела на горбу планетарного спутника, исправно жрала руду и выплевывала один за другим вагончики упакованного металла. Раз в месяц за обозом прилетал грузовой транспорт.
Вот. Сэкономили. Ударом астероида выбило из строя очиститель воздуха, а сама каменюка острым краем пропахала верхние слои обшивки.
Пока Серый болтался над «Симоно», заделывая трещину, Арланаускас вызывал подмогу. Оказалось, что ближайший транспорт в сутках пути от них. По выделенному каналу связи с конторой отвечал только дежурный диспетчер.
Трещина углублялась. Ещё немного, и очиститель воздуха уже не будет нужен: челнок разгерметизируется. Запас своего скафандра Серый почти истратил, пытаясь заделать разрыв. И на добывающей станции кислорода не было. Там вообще ничего не было, кроме оборудования, мать его так и разэдак. В довершение ко всему, Серый не подцепил сканер, которым смотрел глубину трещины, на поводок для инструментов, и тот, конечно же, улетел, едва Серый зазевался.
Сразу после этого Серый вернулся в челнок.
Всё это Серый и выложил, перемежая матом и проклятиями, дежурному диспетчеру. Арланаускас дергал напарника за рукав и пытался вклиниться, чтобы объяснить понятнее, но без толку. Манерный юный диспетчер сначала испуганно хлопал накрашенными ресницами, блеял что-то о страховке и покрытии расходов, потом сказал, что транспорт за ними отправлен и — вот с-с...котина! — отключил канал связи. Наглухо. Страстные излияния Серого, касательно предков всех конторских и диспетчерских крыс, а также методов их совокупления, остались без ответа.
Арланаускас даже попытался упрекнуть его за несдержанность, но Серый так рыкнул, что напарник надолго замолчал.
Надо было думать, и думать быстрее.
— Слышь, — спустя несколько минут сказал Серый, — хватит дуться, Ар.
— Йонас, — машинально поправил тот и надулся ещё больше.
Серый воспользовался этим, чтобы незаметно подобраться к аптечке.
Последнее время одним из немногих развлечений Серого было издевательство над слишком длинной фамилией напарника. Арланаускас сначала спокойно поправлял его, потом злился, дергался, а сейчас, к разочарованию Серого, перестал реагировать. А что ещё с ним делать? Разговаривать надоело: всё уж обсудили; играть Йонас не любил, шуток не понимал.
— Жаль, — вдруг сказал Арланаускас, — что запасного скафандра нет. Мы бы смогли потянуть в челноке, пока ещё работают фильтры, а потом влезть в скафандры…
Серый внимательно посмотрел на него, но промолчал. Не хотел привлекать внимание, пока выуживал из аптечки нужное средство.
Стараясь не спугнуть, Серый выждал паузу и, подплыв ближе, ловко пришлепнул ампулу к запястью напарника. В челноке всегда было жарковато, так что они обходились тонкими тканевыми комбинезонами.
— Т-т… ты чего? — белея, спросил Йонас.
Ампула с шипением таяла на коже.
Лицо напарника оплыло от страха. Серому даже неловко стало.
— Ты ж понимаешь, — сказал он. — Вдвоем никак не протянем.
— Братец, — по-детски жалобно воскликнул Йонас. — Ну, ты чего? Разве же…
Серый молчал, глядя как закатываются голубые глаза напарника, и тот неотвратимо засыпает.
Остатки воздуха в своём скафандре Серый потратил на то, чтобы надёжно принайтовить Йонаса поверх трещины. Зазоры между его скафандром и обшивкой он залил обычным герметиком для ран. По расчётам Серого, спящий Йонас имел все шансы дотянуть до спасателей: во сне человек дышит реже.
Жаль, что на самого Серого снотворного не хватило. Ну, пусть тогда Йонасу будет стыдно, что он своей длинной тушей такую узенькую трещину не прикрыл.
Конец
