Глава 1.
Тик-так, тик-так...
Минутная стрелка чертовски медленно скользила по циферблату. В другое время я бы порадовалась, сейчас же внимательно отслеживала каждое передвижение маленькой пластмассовой палочки. Пальцы быстро отстукивали ритм известной песни неизвестного композитора, выдавая меня и мою нервозность с головой.
— Ох... — я откинула голову на спинку кресла. Между прочим жёсткого и неудобного.
Вот так, вещь, казалось бы, созданная для упрощения жизни, на самом деле оказывается главной причиной наведаться к доктору по болям в спине.
Люди, сидевшие около меня, кинули на меня косый взгляд и покачали головой, выражая своё мнение о моём эмоциональном высказывание. Одна девушка даже цокнула, но потом наткнувшись на мой взгляд, будто на невидимую преграду, быстро опустила глаза и что-то замельтешила на столе, изображая крайнюю степень занятости. Мда...
Скука смертная!
— Мия Греговна... — раздалось со всех сторон по системе оповещения. Всё таки звук в Берт-Лерле завораживающий — объёмный и живой.
О.А вот и пора.
Я без сожаления встала с кресла, о котором точно не буду скучать, и направилась в сторону кабинета.
Остановилась лишь один раз у двери, чтобы так сказать в последний раз почувствовать спокойствие. Не известно, для чего вызывает директор, но то что не к добру — факт! Хоть бы раз вызвал, чтобы похвались или повысить зарплату! Видимо стояла я всё таки долго, потому что стояло мне только схватиться за ручку двери, как меня с этой самой дверью рывком втянули внутрь.
Я влетела в кабинет на заплетающихся ногах и лишь чудом осталась в вертикальном положении.
Дурдом!
Уже хотела высказать человеку (будь это даже начальник!) всё, что о нём думаю. Даже набрала воздух, и вроде как успела что-то промычать. Но стояло мне только поднять голову, чтобы посмотреть, кому так не терпелось выйти, как я сразу пожалела об этом.
Я мгновенно узнала этот сумасшедший взгляд, выжигающий изнутри. Тело отозвалось беспрекословной вибраций, а я застыла не в состоянии отвести глаз. Да что уж там, я даже не в состоянии была сделать вдох. Воздух накалился с такой силой, что у меня моментально не только загорелись щёки, но и зарябило перед глазами. И причина этого была только одна — эрверы. Пожалуй самые сильные существа во всей Калсоне, обладающие мощнейшей внутренней энергией и ошеломительным даром внушения. «Бежать» - кричало сознание, но ноги, вмиг став ватными, не могли сделать и шага.
— Опаздываете, Мия Греговна? — низкий, хрипловатый голос прошёлся по комнате, окончательно убивая надежду на возвращение моего сознания к своей хозяйке.
Чёрт!
Я думала, что как только он заговорит, мне станет лучше. Это позволит отвлечься от манящей глубины стальных глаз, пронзающих тело лучше любого клинка и выходящих навылет где-то в районе лопаток. Но стало только хуже. Мне даже показалось, что каждая клеточка моего тела отозвалась вибрацией на приятный бархатистый голос.
— Да
Я не заметила, когда успела ответить. И что самое страшное, я не узнала свой голос. Безэмоциональный, тихий, сухой, он был чем-то схож с шелестом осенней листвы, когда природа как бы умирает, оставляя за собой лишь пустоту.
— Прекрасно, — его губы растянулись в усмешке.
То, что ему нравилось происходящее — я не сомневалась. Всем эрверам нравилось, он всего лишь не был исключением.
— Закрой дверь — дует, — в отличии от того вопроса это был настоящий приказ. Он отличался без эмоциональностью и грубостью одновременно. Он как бы заполнял собой всё свободное пространство — в голове, в комнате и, казалось, во всё мире. От него было не скрыться, не убежать, он окутывал всё тело плотной невидимой плёнкой и заставлял делать то, что не хочется.
Такую неизбежность я чувствовала только один раз в жизни, когда бежала из столицы. Но даже тогда у меня был выбор. Невыгодный, болезненный, но был!
Я видела всё как в фильме с не очень хорошим качеством: вот я поворачиваюсь к двери, вот медленно тянусь к ручки. Один шаг! Один лишний шаг, и дверь закроется уже у меня за спиной. Но меня не хватало даже на это...
Звук закрытия двери показался громче, чем он мог бы быть. Он оглушающей звуковой волной прошёлся по моим ушам. Секунда, может меньше, и яркость мира снова вернулась ко мне, как и способность самой определять свои действия.
Что делать?
Возможно, потом я пожалею, но сейчас это казалось единственным выходом. Я нащупала на руке холодный железный браслет, который тут же запульсировал от моих прикосновений, и провернула его.
То, что я совершила ошибку, ведомая эмоциями, я поняла сразу как только браслет нагрелся, завибрировал, а после рассыпался невидимой для человеческого глаза пылью, оставаясь лишь воспоминанием. Я застыла, а моё сердце пропустило удар в ожидании того, чего я так долго избегала.
Сила, которую я на протяжении многих лет держала в себе, сковывала блокатором, наконец-то, вырвалась на свободу. Сильная, мощная, пульсирующая, она рекой безграничных мыслей, стекающих с разных уголков Берт-Лерла, ворвалась в мою голову, обещаясь к чёрту снести ту плотину рациональности, годами выстраиваемую сначала. Голову просто разрезало болью, и я беспомощно привалилась к двери, как никогда радуясь, что она закрыта.
— С вами всё в порядке? — скорее дань вежливости, чем беспокойство. Собственно от эрвера было бы странно ожидать что-то другое. Чёрствые, эгоистичные создания!
Наверняка, он подумал, что на меня так подействовал его приказ. Стоять так и дальше было бы странно. Боль немного отступила, и я смогла отлепить лицо от железной двери, успокоиться и снова обернуться к нему.
— А вы, позвольте полюбопытствовать, кто? — растянула губы в максимально вежливой улыбке. Кажется, даже переборщила, потому что скулы не приятно полоснуло.
— Лем Люран, новый главный следователь.
Эрвер уже сидел, развалившись в кресле, и внимательно рассматривал меня. Чуть помятая кофта, пятнышко на джинсах — было чувство, что от него не укрыться ничему.
— А что слу...
— Его уволили, — очень грубо перебил меня эрвер. Так, будто разговаривать со мной для него было самой страшной пыткой.
— Как?
Сложно было найти человека во всей Калсоне, справляющегося со своей должностью лучше него. Уже не молодой дяденька, он пережил самое сложное время страны — военное время. А потому очень ответственно подходил к своей работе. И заставлял также подходить и остальных...
— Как вас...
Его слова не сразу дошли до меня. Сначала я просто смотрела на него невидящим взглядом и не понимала, почему он улыбается.
— Меня уволили?.. Но почему?
Каждый мой новый вопрос казался мне глупее предыдущего. У меня подкашивались ноги и тряслись руки. Хотелось побыстрее уйти от сюда, чтобы больше никогда не испытывать на себе этот прямой, насквозь прожигающий взгляд. Чтобы больше никогда не видеть это самоуверенное лицо. Но у меня всё ещё оставались вопросы, которые всё таки придётся задать именно ему.
— Вы мне не подходите! — отрезал эрвер. И даже глаза закрыл, мол — уходи я здесь сплю.
Но уходить как-то сразу расхотелось. А стояло ему прикрыть глаза, как на место не свойственной мне неуверенности пришла опасная, но зато свойственная мне, раздражённость.
— Но вы же меня даже не знаете.
— Вы женщина, этого хватит, — тихо, сонно, лениво, но всё равно чертовски уверенно,с превосходством.
— Это приговор? — практически прорычала.
—Для вас — да.
Какие-то едва уловимые интонации, манера разговаривать короткими фразами и необъятная уверенность в себе — меня в нём бесило всё.
— Это приговор не для меня, а для вас. Кому вы такой нужен...
Дверь за мной хлопнула быстрей, чем он успел что-то ответить.
Хватит, наслушалась!
Глава 2.
Когда я заходила в здание, на улице светило солнце. Сейчас же лило, как из ведра. Осень, этого стояло ожидать. Дождь предсказывали давно. Но погода, будто ждала, когда мне станет плохо, чтобы сделать ещё хуже. Не успело здание полиции исчезнуть из виду, как я уже пожалела, что сегодня оставила аэроскутор в гараже и решилась пройтись пешком.
Было непривычно. И дело даже не в дожде. Ещё в тихих дворах терпимо, но стояло мне только повернуть на центральную дорогу, как в голове зашумело, а я утонула в многообразии мыслей. Их было сотни, тысячи, они хаотично передвигались в голове и путались с другими — моими собственными.
И я не выдержала. Сильнее сжала зубы, зашипела и сорвалась на бег, пугая прохожих и пугаясь сама от каждой их мысли, стрелой боли пронзающей сознание.
Машины, ярко красный человечек, крики людей — всё смешалось, слилось в одно разноцветное пятно.
— Девушка, девушка, подождите...
Я не сразу поняла, что голос звучит не у меня в голове, а откуда-то извне.
Толстый малоподвижный полицейский, чуть ли не задыхаясь, еле поспевал за мной, нелепо придерживая фуражку, так и наравящую соскочить. Догнав уже не убегающую меня, он заговорил не сразу. Сначала положил руки на колени и с трудом отдышался.
— Ну и что за эстафета, гражданочка, посреди города? — в неприятном басистом голосе слышалось презрение.
Я не стала растрачивать свои силы на слова. Нащупала задний карман джинс, а потом и удостоверение в нём. Это действие было настолько отработанным, что показалось, что на него потребовалось доля секунды.
— Калсонская Служба Безопасности...
Завтра или послезавтра, когда придёт электронное оповещение, мне придётся расстаться с удостоверением, ставшим для меня таким привычным. Но сейчас я ещё могла вдоволь насладиться магической силой картонки с надписью.
Каждый, кто её видел, в миг преображался. Полицейский не стал исключением, вытянулся по струнке и чётко проговорит:
— Извините за беспокойство, Мия Греговна...
О, как! Даже имя запомнил!
— Извините за беспокойство? Вы только что оторвали меня от важного расследования! Я пожалуюсь вашему начальству на халатную работу!
Я покачала головой и, обойдя его, направилась в сторону дома.
Аэромобили мягко текли по воздушным трассам города. В воздухе витал пленительный аромат вкусных булочек. А вдалеке слышалось гудение знаменитых бухненских поездов. И всё вроде было как всегда. Но было чувство, будто всё кардинально изменилось. И машины едут как-то шумно. И булочки больше не манят своим волшебным запахом. И даже поезда, на которые я любовалась всё детство, больше не завораживают.
Моя работа была для меня всем. Ещё в самом детстве, смотря разные детективы, я твёрдо решила — я буду следователем!
Я уже почти подошла к подъеду, когда меня привлекло скопление народу, бурно обсуждающих что-то. В наших не интересных двориках, где единственной достопримечательностью являются разукрашенные местным художником гаражи, такое случается крайне редко. Если не сказать никогда...
— Чарла Ментирас...
Главная сплетница нашего дома естественно не могла пропустить такое крупное событие. Крупная женщина в возрасте с ярко выкрашенными волосами и необычной для наших мест внешностью всегда знала, если не всё, то почти.
— По какому событию сборы? Случилось что?
— Случилось, Миечка, случилось... Горе случилось... Опять девушка с здания скинулась. Люди уже спать боятся!
Она повисла у меня на руке и что-то запричитала про проклятие двора. Но я её дальше не слушала. Это уже вторая подобная смерть в нашем городе!
— Кто? — из-за произошедших событий мой голос охрип, и теперь каждое слово давалось с трудом.
— Ларра...
Слёзы навернулись на глаза сами собой. Я хорошо звала Ларру. Она всегда отличалась гибким умом и упёртым непоколебимым нравом.
Да что же сегодня творится? Чертов день! Чертов дар!
Чертов Лем Люран!
Я быстро растолкала людей, столпившихся у огороженной территории и, не дожидаясь проклятий в свою сторону, проникла под красную ленту.
— Девушка...
Полицейский вырос на моём пути настолько внезапно, что я на большой скорости влетела в него. Грудь обдало болью, но я не обратила на неё внимания, как и на серьёзно настроенного полицейского, не в силах перевести взгляд от бездыханного тела.
— Девушка, настоятельно прошу вас покинуть запрещённую территорию и не мешать работе следствия...
Я снова полезла в карман за удостоверением. Но вовремя запихнула его обратно, когда наткнулась взглядом на Лема Люрана, быстро приближающегося к нам. Его взгляд сверкнул злостью, и я по инерции рванула назад. Но было уже поздно.
Когда только успел приехать!
— Ты что здесь делаешь?
Он оттолкнул полицейского и мертвой хваткой вцепился мне в плечи. Не помню, чтобы мы «переходили на ты»!
—Веду расследование, — спокойно ответила я и попыталась скинуть его руки. Не получилось, он лишь усилил нажим.
Вряд ли виной плохого настроения мужчины, стаявшего напротив, могла стать я. Маленькая пакость, которую я себе позволила, пробравшись на запрещённую территорию, не могла вызвать такие сильные эмоции. Его глаза, жёстко прищуренные, буквально пылали неоправданной злобой, а руки нервно потрясовались, крепко обхватив мои плечи.
— Ведёшь расследование? — на секунду, мне показалось, что в его глазах что-то блеснуло — опасное, хищное, порождающее животный нечеловеческий страх. Но не успела я испугаться, как снова увидела знакомые глаза— серые и наглые. — Я же тебя уволил! Или твой женский мозг не воспринимает даже элементарную информацию? — его голос изменился. Из угрожающего рычания стал неторопливым, размеренным шипением.
Он наклонился и последние слова практически прошептал мне на ухо. Они тёплой волной прошлись по телу и отразились неожиданной яркой вспышкой где-то внизу живота. Моё сердце сделало прыжок в груди, а я лишь сглотнула и, чтобы скрыть свою реакцию, театрально выдохнула. Или вдохнула. Я не поняла.
— А что делать, когда полиция не справляется!
Представить сложно, что он мне ответил бы, если бы не полицейский.
— Лем Люран, я...
Как только следователь отвлёкся на полицейского, бурно объясняющего, почему он не уследил за мной, я рванула в сторону здания. От неожиданности его хватка ослабла и уже через секунду я скрылась за дверьми подъезда.
— Идиот... — последнее, что услышала перед тем, как железная массивная дверь отрезала меня от мира.
Но как это было произнесено... Я вдруг поймала себя на мысли, что мне жалко того неудачливого полицейского.
Глава 3.
— Лем Люран... Лем Люран... — я подскочила с лавочки и прижалась к прутьям.
На мой крик обернулись почти все, но тень в знакомом пальто всё равно прошмыгнула за угол и скрылась за поворотом.
—За что тебя так?
Плинс Мендер сколько я себя помнила сидел около этой решётки — сторожил преступников и подозреваемых. Незаметный и неразговорчивый, он всегда относился ко мне хорошо.
Только это не позволило мне — вспыльчивой и несдержанной — послать его далеко, не заботясь о его чувствах и мыслях.
— Не знаю, — легкомысленно пожала плечами, — после смены начальства стали происходить странные, почти мистические вещи.
Даже улыбнулась. Естественно я хорошо помнила, за что меня арестовали. Вчера я всё таки забралась на самую крышу здания. Меня скрутили через секунду после того, как я встала на твёрдую поверхность и вздохнула полной грудью свежий кислород, пытаясь отдышаться. Но я всё равно успела заметить то, ради чего проделала этот путь.
— Меня кто-то звал? — голос пронёсся по холлу, звенящим гулом отзываясь в голове.
