Если бы не случайный свидетель, Стас бы меня поцеловал и может быть даже хуже.
- Ты совсем сдурел, придурок?! – Продолжал возмущенно ругать его кто-то, кого я еще не могла видеть, так как меня продолжали крепко держать, мешая посмотреть в сторону лестницы.– Ты чего урод удумал? Тебе потаскух вокруг мало? Зачем чужую девочку к себе насильно прижал? Жить надоело?
- Радим всегда со мной делился. – Жалостливо залепетал Стас, в отчаянной попытке оправдать себя, почему-то приплетая к теперешней ситуации Валевского.
- Не в этот раз, идиот. – Ответил ему незнакомец и Сиротин резко отпустил меня. Поникнув, всем телом он вернулся к дивану и рухнул на него без сил. А я посмотрела на своего спасителя и похолодела вся. Полураздетый парень был высоким и темноволосым. С красивой широкоплечей фигурой. Белая рубашка на нем была распахнута, а раскрытая ширинка на джинсах открывала место с темной порослью волос ниже пупка. Казалось он только, что с постели встал и еще не успел привести себя в порядок. Заметив мой потрясенный взгляд, он смущенно улыбнулся и торопливо застегнул молнию на штанах. А у меня все поплыло перед глазами от ужаса. За один миг многое вспомнилось. Словно один вид этой белой распахнутой рубашки на мускулистом торсе разом пробудил все обрывочные картинки воспоминаний того, что со мной произошло вчера. Вспомнила, как выпила напиток Стаса, как меня отвели наверх, в спальню, и как этот мужчина насиловал меня. И лицо незнакомца в белой рубашке с трудом различимое вчера в полутьме спальни теперь четко приобрело в памяти его черты. Я не была на это согласна! Я не хотела! А Валентин, а это был именно он, улыбался мне, так как будто между нами ничего серьезного не произошло.
- Ты чего так рано вскочила девочка? – Спросил он меня ласково. – А ну вернись назад в тепленькую постельку. Нельзя своего парня оставлять одного. Он может подумать, что потерял тебя.
- Парня?! – Обомлев от такой беспринципной наглости, ахнула я, отступая спиной назад, подальше от него. – В кроватку?! Ты говоришь мне вернуться к насильнику в постель?! Ты в своем уме?! – Едва не плача от обиды, в ярости крикнула я. Как он посмел так поступить со мной?! По пьяни, спутал меня со своим Сашей, а теперь пытается прикинуться моим парнем, чтобы избежать последствий? Мразь! А я еще жалела его вчера, дура.
- Твою ж мать, Захар! – Досадливо выругался Валентин, почему-то обращаясь к отсутствующему другу. – Твоя идея, ни хера не сработала. Придется мне самому все разгребать. – А потом к нему вернулось его обычное хладнокровие. Медленно застегивая пуговицы на рубашке, он, чуть наклонив голову, смотрел на меня холодными серыми глазами, таким изучающим оценивающим взглядом. Как на соперника в предстоящей битве. Словно выискивая во мне слабые стороны.
- О каком насильнике ты говоришь, милая? – Наконец заговорил он со мной, насмешливо ироничным, четко поставленным голосом адвоката. – О том кому свою девственность подарила? Я правильно тебя понял? – Закончив с пуговицами, он заправил рубашку в джинсы и шагнул в мою сторону.
- Я никому ничего добровольно не дарила! – С ненавистью ответила я, отступая от него еще дальше.
- А доказательства у тебя есть? – И на его губах заиграла издевательская улыбка. – Сперма в тебе не доказывает изнасилования. Любой парень захотел бы секса со своей девушкой девственницей без резинки. То, что там у тебя сейчас все болит, тоже не прокатит за него. От первого раза всегда все болит, тем более, когда парень крупный достался. – Говоря все эти ужасные вещи Валентин наступал на меня, а я отходила назад от него до тех пор, пока не уперлась спиной в барную стойку. – Может, покажешь свои сломанные ногти? – И он быстро схватил мою ладонь и поднес ее к моим же глазам, демонстрируя мне целые ногти на пальцах. – И где же они? Надо же все на месте. Ни один ноготок не пострадал. И эпидермиса насильника под ними почему-то нет. Надо было, хотя бы разок его поцарапать для достоверности. – Он уронил мою руку, как ненужную более вещь. – Что еще ты можешь предъявить за доказательство? Синяки на запястьях, следы сопротивления есть какие- нибудь? А может, свидетелей найдешь? Нет? А я вот найду. – И Валентин схватив меня за плечи, повернул в сторону дивана и указал на дальний угол комнаты. – Видишь, ту скрытую камеру? – Спросил он, уже полностью веселясь от происходящего, празднуя свою победу надо мной. Я камеру не увидела от застилающей пелены слез на глазах, но поверила, что она там есть. У таких людей, как он всегда все схвачено и просчитано. А он продолжал убивать меня, медленно и методично. – А еще одна есть на кухне и как ты можешь догадаться в спальне тоже. Все записано и зафиксировано. Я тебе потом покажу, как ты обнимала своими ножками насильника. Могу даже фото распечатать на память, чтобы впредь никаких претензий к нему не возникало.
А Стас, услышав все, что мне говорил Валентин, словно воспрянул духом. Еще бы столько доказательств озвучено, что я изменила Радиму по доброй воле, если вообще это можно назвать изменой после одного поцелуя. Но его и это видимо осчастливило.
- Зачем заставлять девушку быть с тем кого она не хочет? – Вдруг заступился он за меня.
- Пасть закрой. – Растянув губы в ледяной улыбке, ответил ему Валентин. – С тобой за все твои совместные интриги с Новиковой мы позже разберемся. Отныне тебя жалеть никто не будет. Такую подставу никогда не простят.
- Он сам, виноват! – Зло и обиженно огрызнулся Стас. – Не нужно было с ней на кухне уединяться. Все естественно подумали, что он ее там трахнул. А он, как ты знаешь, дважды на одну не смотрит. Можно сказать, дал другим на нее разрешение.
- У девушки нужно было спросить, хочет ли она этого. – Процедил сквозь зубы Валентин.
Стас виновато опустил лицо. – Лариска сказала, что хочет.
- Точно. А ты сделал вид, что поверил. Мы так и поняли. – Усмехнулся цинично Валентин. – Видишь, как теперь эта милая девушка расстроена, что девственность не в то время и не в том месте потеряла. Как нам теперь ее утешить? – И Валентин снова посмотрел на меня теперь опять ласково, как на неразумное дитя. – Давай просто все забудем, малышка. Сделай вид, что ничего не помнишь. Утром проснулась, застыдилась и убежала домой, как и полагается скромным хорошим девочкам. Я тебя сейчас отвезу в общагу, а всем скажешь, что на такси вернулась. Никто о том, что видела меня и говорила со мной этим утром, не должен знать. Особенно Радим. Поплачь на выходных, избавься от своей обиды, а в понедельник мой друг придет к тебе, и ты с радостью примешь его. Ни слова, ни о каком насилии не скажешь, а иначе пеняй на себя. Я тебя уничтожу.
После своей речи, не оставляющей мне никакого шанса на самозащиту, Валентин отступил от меня на шаг назад и насмешливо галантным жестом указал на выход. Я, склонив голову, прошла вперед. А Лысенко напоследок еще и Стасу пригрозил.
- Тебя это тоже касается. – Сказал он ему. – Радим должен знать только то, что девушка спокойно уехала домой на такси. Только вякнешь, что нибудь лишнее, и ты считай покойник. Я тебя за наркоту в тюрягу засажу, и даже папочка тебе не поможет. Кивни, если до тебя все четко дошло.
И Стас согласно понуро опустил голову.
Что я могла еще сделать, кроме как послушно выполнить то, что он приказал? Некому за меня заступится. Я одна в чужом городе, без семьи, без связей, без денег. Что я могу сделать сама против него? Ровным счетом ничего. И я ведь сама во всем виновата. Пришла в такое страшное место, которое даже во сне не приснится. Притон, сборище абсолютно развратных и беспринципных людей, лишенных малейших признаков совести. Мне ведь еще повезло, что досталась я только одному Валентину, все могло обернуться для меня гораздо хуже. Меня напоили, раздели, полностью приготовили для группового изнасилования. Смогла ли бы я дальше жить после такого? Я не думаю. И спланировала сделать это со мной та, которую я, ошибочно считала, чуть ли не своей старшей сестрой. Спрашивать, у нее, за что она так со мной поступила, не имеет смысла. Ответ и так очевиден. Я просто понравилась тому, кого она сама хотела, вот и все. А разрушить чужую жизнь для нее как игра. Какой бы трофей она сохранила себе на память после меня?
Валентин помог мне надеть пальто, открыл передо мной дверь, пропустил первой в лифт. Держал себя со мной точно как настоящий друг того, чью девушку он сопровождает. Он почему-то был уверен, что я все еще нужна Радиму Валевскому. В лифте Лысенко опять заговорил со мной.
- Тебе ведь Радим сразу понравился? – Спросил он меня.
- Да. – Тихо ответила я, не понимая, как у него совесть позволяет вообще говорить о нем.
- Вот и прекрасно. – Довольно улыбнулся Валентин. – Ты ему тоже очень понравилась. Обоюдная симпатия хорошее начало для ваших отношений. Когда он к тебе придет, вспоминай о своем первом впечатлении и не думай о том, что произошло вчера ночью. Забудь все, словно ничего и не было. Давать ему сразу или нет, решать тебе, но постарайся не слишком затягивать и ломаться, долго его мучить не надо. Он не такой терпеливый, как я, ему нужен секс с желанной девушкой, без него он может начать думать, что ты не любишь его. Замкнется в себе, будет страдать, а этого допустить никак нельзя.
Лифт остановился на первом этаже, и мы вышли из кабины. Он действительно верит в то, что говорит или просто издевается надо мной? Предлагает мне сделать вид, что вчерашней ночи не было и начать встречаться с Радимом, как ни в чем не бывало? Думает я смогу спокойно смотреть в глаза любимому после того, как спала с его другом всего пару часов назад?! Что у этого человека в голове?
Я шла за ним, от слез, не видя ничего перед собой. Единственным моим желанием было, как можно быстрее добраться домой, и смыть с себя все следы его прикосновений. С каждым моим шагом, мне все больше вспоминались мелкие подробности того, как он это делал со мной. Я действительно не сопротивлялась. Моя слабая попытка оттолкнуть его при первом болезненном проникновении, закончилась тем, что я обняла его за шею, ухватилась за него, совершенно не понимая в тот момент, что именно он мне сейчас делает больно. Одурманенная я не осознавала, что со мной происходит. А он из-за своей неопытности не понял, что я девственница. Полностью лег на меня всем своим весом, придавив к кровати, но словно ему такой тесной близости было недостаточно, подсунул свою руку мне под ягодицы и, приподнимая их вверх еще сильнее, прижимал меня к себе в момент соития. И я инстинктивно обняла ногами его за талию, так как в таком положении тела мне было менее болезненно. А когда мои ноги обхватили его, он застонал как от муки. Все время пока двигался во мне, потеряв контроль над собой, задыхаясь от наслаждения, он срывающимся голосом, разговаривал со своей Сашей.
- Я все время думал о тебе…говорил с тобой…Ждал, так скучал… не веря, что когда нибудь ты будешь моя... А ты…ты оказалась совсем другой… Почему?!...Все в тебе такое, как я хотел, кроме одного…
Дальше его слова я не запомнила. И то, как он кончил тоже. Я полностью отключилась, и следующее мое воспоминание было уже утром. Его страдания не оправдывают того, что он сделал со мной. Пусть даже Валентин сначала ошибочно полагал, что я была согласна на секс, не зная о ловушке, в которую меня заманили, но я все равно не прощу ему того, что он воспользовался мной. Навсегда отнял мою радость от первой близости с моим любимым. Никогда не прощу этого!
А тем временем мы были уже на улице перед подъездом. Не смотря на вчерашний ливень, погода оставалась достаточно теплой для конца середины осени, хоть и было по- утреннему прохладно. Мне в пальто было комфортно, а вот Валентину в одной тонкой рубашке и джинсах не очень.
- Ну, просто прекрасно! – Изрек он раздраженно, изучая огромных размеров, словно маленькое озеро лужу на пути к открытой парковке машин. – Только в сухое переоделся и опять надо промокнуть. Еще и за это Радиму счет потом выставлю. – И он, не спрашивая моего разрешения, игнорируя мой возмущенный возглас, подхватил меня на руки и понес, шагая почти по щиколотку в воде к стоянке. От чего он так вымок вчера, если приехал сюда на машине? Намеренно стоял под дождем, пытаясь привести себя в чувство холодным душем? Как же сильно его потрясло то, что его любимая оказалась не совсем, такой как он хотел. Мне теперь одной известно его самое больное место. Его тайна. Он не смог сразу разлюбить своего красивого мальчика трансвестита.
Пока Валентин нес меня, нас догнал мотоциклист. Осторожно и медленно объехав лужу по краю, чтобы не обрызгать нас, парень в шлеме посмотрел в нашу сторону. Затем заехал на стоянку и, поставив мотоцикл на свободное место рядом с большой черной машиной, заглушил мотор. Я с удивлением поняла, что это автомобиль Радима стоит на парковке, так как номера совпадали.
- А как вчера Радим Олю отвез домой? – Переборов себя спросила я Валентина.
- На такси. – Без интереса к моему вопросу ответил он. Его внимание больше занимал подъехавший мотоциклист. Я посмотрела в туже сторону, что и Лысенко. Парень на мотоцикле снял шлем и сидя, широко расставив ноги, словно модель из журнала, выжидающе смотрел на нас. Черный кожаный костюм мотоциклиста смотрелся на Захаре Белове просто неотразимо.
Лужа закончилась, и Валентин поставил меня на ноги. Захар в немом вопросе поднял брови. И Валентин понял, о чем его спросили.
- Полный пиздец. – Ответил он. – Девушка проснулась первой, очень сильно обиделась и стала возмущаться. Слава богу, ее кроме меня и Стаса никто больше не слышал. Поэтому мне пришлось использовать запасной вариант.
Захар разочарованно посмотрел на меня. Устало, вздохнув, он встал с мотоцикла, повесив перед этим шлем на руль. Подошел ближе ко мне.
- Давай представься нам, как полагается, обиженная девушка Радима. – Сказал он мне, с интересом рассматривая меня. Примерно так же оценивающе смотрел, как Валентин, когда Радим отказал с ним делится мной. – Как тебя зовут?
- Катя Зайченко. – Ответила я, смотря с подозрением на него из под лба. Мне их поведение начинало казаться все более странным.
- А ты действительно очень милая. – Сделал он заключение после осмотра и обратился к другу. – Неудивительно, что Радим был так потрясен, увидев ее.
- Она реально похожа? – С искренним интересом спросил у него Валентин.
- Да. Одно лицо. – Ответил с некоторым изумлением Захар. – Даже не верится, что такое возможно. Если бы своими глазами ее не увидел, подумал бы что, Радим окончательно спятил. Если и все остальное совпадет, то я начну верить в чудеса.
- Ну, одно то уже точно совпало. – Ухмыльнувшись, заметил Валентин.
Пока они загадками говорили между собой, я в растерянности переводила взгляд с одного на другого. Что все это значит? На кого это я похожа? Я понравилась Радиму только потому, что у меня чье-то лицо? Сначала меня ранил Валентин, а теперь добил Захар. Опустив голову, я молчала и тихо глотала слезы, стоя рядом со своими мучителями, молилась только о том, чтобы все это было неправдой. Единственное мое утешение, воспоминание которое я лелеяла бы всю вою жизнь, это то, каким взглядом Радим смотрел на меня, когда мы были одни. И оно оказалось ложным? Он видел не меня перед собой? Я была всего лишь заменой?
- Ты совсем сдурел, придурок?! – Продолжал возмущенно ругать его кто-то, кого я еще не могла видеть, так как меня продолжали крепко держать, мешая посмотреть в сторону лестницы.– Ты чего урод удумал? Тебе потаскух вокруг мало? Зачем чужую девочку к себе насильно прижал? Жить надоело?
- Радим всегда со мной делился. – Жалостливо залепетал Стас, в отчаянной попытке оправдать себя, почему-то приплетая к теперешней ситуации Валевского.
- Не в этот раз, идиот. – Ответил ему незнакомец и Сиротин резко отпустил меня. Поникнув, всем телом он вернулся к дивану и рухнул на него без сил. А я посмотрела на своего спасителя и похолодела вся. Полураздетый парень был высоким и темноволосым. С красивой широкоплечей фигурой. Белая рубашка на нем была распахнута, а раскрытая ширинка на джинсах открывала место с темной порослью волос ниже пупка. Казалось он только, что с постели встал и еще не успел привести себя в порядок. Заметив мой потрясенный взгляд, он смущенно улыбнулся и торопливо застегнул молнию на штанах. А у меня все поплыло перед глазами от ужаса. За один миг многое вспомнилось. Словно один вид этой белой распахнутой рубашки на мускулистом торсе разом пробудил все обрывочные картинки воспоминаний того, что со мной произошло вчера. Вспомнила, как выпила напиток Стаса, как меня отвели наверх, в спальню, и как этот мужчина насиловал меня. И лицо незнакомца в белой рубашке с трудом различимое вчера в полутьме спальни теперь четко приобрело в памяти его черты. Я не была на это согласна! Я не хотела! А Валентин, а это был именно он, улыбался мне, так как будто между нами ничего серьезного не произошло.
- Ты чего так рано вскочила девочка? – Спросил он меня ласково. – А ну вернись назад в тепленькую постельку. Нельзя своего парня оставлять одного. Он может подумать, что потерял тебя.
- Парня?! – Обомлев от такой беспринципной наглости, ахнула я, отступая спиной назад, подальше от него. – В кроватку?! Ты говоришь мне вернуться к насильнику в постель?! Ты в своем уме?! – Едва не плача от обиды, в ярости крикнула я. Как он посмел так поступить со мной?! По пьяни, спутал меня со своим Сашей, а теперь пытается прикинуться моим парнем, чтобы избежать последствий? Мразь! А я еще жалела его вчера, дура.
- Твою ж мать, Захар! – Досадливо выругался Валентин, почему-то обращаясь к отсутствующему другу. – Твоя идея, ни хера не сработала. Придется мне самому все разгребать. – А потом к нему вернулось его обычное хладнокровие. Медленно застегивая пуговицы на рубашке, он, чуть наклонив голову, смотрел на меня холодными серыми глазами, таким изучающим оценивающим взглядом. Как на соперника в предстоящей битве. Словно выискивая во мне слабые стороны.
- О каком насильнике ты говоришь, милая? – Наконец заговорил он со мной, насмешливо ироничным, четко поставленным голосом адвоката. – О том кому свою девственность подарила? Я правильно тебя понял? – Закончив с пуговицами, он заправил рубашку в джинсы и шагнул в мою сторону.
- Я никому ничего добровольно не дарила! – С ненавистью ответила я, отступая от него еще дальше.
- А доказательства у тебя есть? – И на его губах заиграла издевательская улыбка. – Сперма в тебе не доказывает изнасилования. Любой парень захотел бы секса со своей девушкой девственницей без резинки. То, что там у тебя сейчас все болит, тоже не прокатит за него. От первого раза всегда все болит, тем более, когда парень крупный достался. – Говоря все эти ужасные вещи Валентин наступал на меня, а я отходила назад от него до тех пор, пока не уперлась спиной в барную стойку. – Может, покажешь свои сломанные ногти? – И он быстро схватил мою ладонь и поднес ее к моим же глазам, демонстрируя мне целые ногти на пальцах. – И где же они? Надо же все на месте. Ни один ноготок не пострадал. И эпидермиса насильника под ними почему-то нет. Надо было, хотя бы разок его поцарапать для достоверности. – Он уронил мою руку, как ненужную более вещь. – Что еще ты можешь предъявить за доказательство? Синяки на запястьях, следы сопротивления есть какие- нибудь? А может, свидетелей найдешь? Нет? А я вот найду. – И Валентин схватив меня за плечи, повернул в сторону дивана и указал на дальний угол комнаты. – Видишь, ту скрытую камеру? – Спросил он, уже полностью веселясь от происходящего, празднуя свою победу надо мной. Я камеру не увидела от застилающей пелены слез на глазах, но поверила, что она там есть. У таких людей, как он всегда все схвачено и просчитано. А он продолжал убивать меня, медленно и методично. – А еще одна есть на кухне и как ты можешь догадаться в спальне тоже. Все записано и зафиксировано. Я тебе потом покажу, как ты обнимала своими ножками насильника. Могу даже фото распечатать на память, чтобы впредь никаких претензий к нему не возникало.
А Стас, услышав все, что мне говорил Валентин, словно воспрянул духом. Еще бы столько доказательств озвучено, что я изменила Радиму по доброй воле, если вообще это можно назвать изменой после одного поцелуя. Но его и это видимо осчастливило.
- Зачем заставлять девушку быть с тем кого она не хочет? – Вдруг заступился он за меня.
- Пасть закрой. – Растянув губы в ледяной улыбке, ответил ему Валентин. – С тобой за все твои совместные интриги с Новиковой мы позже разберемся. Отныне тебя жалеть никто не будет. Такую подставу никогда не простят.
- Он сам, виноват! – Зло и обиженно огрызнулся Стас. – Не нужно было с ней на кухне уединяться. Все естественно подумали, что он ее там трахнул. А он, как ты знаешь, дважды на одну не смотрит. Можно сказать, дал другим на нее разрешение.
- У девушки нужно было спросить, хочет ли она этого. – Процедил сквозь зубы Валентин.
Стас виновато опустил лицо. – Лариска сказала, что хочет.
- Точно. А ты сделал вид, что поверил. Мы так и поняли. – Усмехнулся цинично Валентин. – Видишь, как теперь эта милая девушка расстроена, что девственность не в то время и не в том месте потеряла. Как нам теперь ее утешить? – И Валентин снова посмотрел на меня теперь опять ласково, как на неразумное дитя. – Давай просто все забудем, малышка. Сделай вид, что ничего не помнишь. Утром проснулась, застыдилась и убежала домой, как и полагается скромным хорошим девочкам. Я тебя сейчас отвезу в общагу, а всем скажешь, что на такси вернулась. Никто о том, что видела меня и говорила со мной этим утром, не должен знать. Особенно Радим. Поплачь на выходных, избавься от своей обиды, а в понедельник мой друг придет к тебе, и ты с радостью примешь его. Ни слова, ни о каком насилии не скажешь, а иначе пеняй на себя. Я тебя уничтожу.
После своей речи, не оставляющей мне никакого шанса на самозащиту, Валентин отступил от меня на шаг назад и насмешливо галантным жестом указал на выход. Я, склонив голову, прошла вперед. А Лысенко напоследок еще и Стасу пригрозил.
- Тебя это тоже касается. – Сказал он ему. – Радим должен знать только то, что девушка спокойно уехала домой на такси. Только вякнешь, что нибудь лишнее, и ты считай покойник. Я тебя за наркоту в тюрягу засажу, и даже папочка тебе не поможет. Кивни, если до тебя все четко дошло.
И Стас согласно понуро опустил голову.
Что я могла еще сделать, кроме как послушно выполнить то, что он приказал? Некому за меня заступится. Я одна в чужом городе, без семьи, без связей, без денег. Что я могу сделать сама против него? Ровным счетом ничего. И я ведь сама во всем виновата. Пришла в такое страшное место, которое даже во сне не приснится. Притон, сборище абсолютно развратных и беспринципных людей, лишенных малейших признаков совести. Мне ведь еще повезло, что досталась я только одному Валентину, все могло обернуться для меня гораздо хуже. Меня напоили, раздели, полностью приготовили для группового изнасилования. Смогла ли бы я дальше жить после такого? Я не думаю. И спланировала сделать это со мной та, которую я, ошибочно считала, чуть ли не своей старшей сестрой. Спрашивать, у нее, за что она так со мной поступила, не имеет смысла. Ответ и так очевиден. Я просто понравилась тому, кого она сама хотела, вот и все. А разрушить чужую жизнь для нее как игра. Какой бы трофей она сохранила себе на память после меня?
Валентин помог мне надеть пальто, открыл передо мной дверь, пропустил первой в лифт. Держал себя со мной точно как настоящий друг того, чью девушку он сопровождает. Он почему-то был уверен, что я все еще нужна Радиму Валевскому. В лифте Лысенко опять заговорил со мной.
- Тебе ведь Радим сразу понравился? – Спросил он меня.
- Да. – Тихо ответила я, не понимая, как у него совесть позволяет вообще говорить о нем.
- Вот и прекрасно. – Довольно улыбнулся Валентин. – Ты ему тоже очень понравилась. Обоюдная симпатия хорошее начало для ваших отношений. Когда он к тебе придет, вспоминай о своем первом впечатлении и не думай о том, что произошло вчера ночью. Забудь все, словно ничего и не было. Давать ему сразу или нет, решать тебе, но постарайся не слишком затягивать и ломаться, долго его мучить не надо. Он не такой терпеливый, как я, ему нужен секс с желанной девушкой, без него он может начать думать, что ты не любишь его. Замкнется в себе, будет страдать, а этого допустить никак нельзя.
Лифт остановился на первом этаже, и мы вышли из кабины. Он действительно верит в то, что говорит или просто издевается надо мной? Предлагает мне сделать вид, что вчерашней ночи не было и начать встречаться с Радимом, как ни в чем не бывало? Думает я смогу спокойно смотреть в глаза любимому после того, как спала с его другом всего пару часов назад?! Что у этого человека в голове?
Я шла за ним, от слез, не видя ничего перед собой. Единственным моим желанием было, как можно быстрее добраться домой, и смыть с себя все следы его прикосновений. С каждым моим шагом, мне все больше вспоминались мелкие подробности того, как он это делал со мной. Я действительно не сопротивлялась. Моя слабая попытка оттолкнуть его при первом болезненном проникновении, закончилась тем, что я обняла его за шею, ухватилась за него, совершенно не понимая в тот момент, что именно он мне сейчас делает больно. Одурманенная я не осознавала, что со мной происходит. А он из-за своей неопытности не понял, что я девственница. Полностью лег на меня всем своим весом, придавив к кровати, но словно ему такой тесной близости было недостаточно, подсунул свою руку мне под ягодицы и, приподнимая их вверх еще сильнее, прижимал меня к себе в момент соития. И я инстинктивно обняла ногами его за талию, так как в таком положении тела мне было менее болезненно. А когда мои ноги обхватили его, он застонал как от муки. Все время пока двигался во мне, потеряв контроль над собой, задыхаясь от наслаждения, он срывающимся голосом, разговаривал со своей Сашей.
- Я все время думал о тебе…говорил с тобой…Ждал, так скучал… не веря, что когда нибудь ты будешь моя... А ты…ты оказалась совсем другой… Почему?!...Все в тебе такое, как я хотел, кроме одного…
Дальше его слова я не запомнила. И то, как он кончил тоже. Я полностью отключилась, и следующее мое воспоминание было уже утром. Его страдания не оправдывают того, что он сделал со мной. Пусть даже Валентин сначала ошибочно полагал, что я была согласна на секс, не зная о ловушке, в которую меня заманили, но я все равно не прощу ему того, что он воспользовался мной. Навсегда отнял мою радость от первой близости с моим любимым. Никогда не прощу этого!
А тем временем мы были уже на улице перед подъездом. Не смотря на вчерашний ливень, погода оставалась достаточно теплой для конца середины осени, хоть и было по- утреннему прохладно. Мне в пальто было комфортно, а вот Валентину в одной тонкой рубашке и джинсах не очень.
- Ну, просто прекрасно! – Изрек он раздраженно, изучая огромных размеров, словно маленькое озеро лужу на пути к открытой парковке машин. – Только в сухое переоделся и опять надо промокнуть. Еще и за это Радиму счет потом выставлю. – И он, не спрашивая моего разрешения, игнорируя мой возмущенный возглас, подхватил меня на руки и понес, шагая почти по щиколотку в воде к стоянке. От чего он так вымок вчера, если приехал сюда на машине? Намеренно стоял под дождем, пытаясь привести себя в чувство холодным душем? Как же сильно его потрясло то, что его любимая оказалась не совсем, такой как он хотел. Мне теперь одной известно его самое больное место. Его тайна. Он не смог сразу разлюбить своего красивого мальчика трансвестита.
Пока Валентин нес меня, нас догнал мотоциклист. Осторожно и медленно объехав лужу по краю, чтобы не обрызгать нас, парень в шлеме посмотрел в нашу сторону. Затем заехал на стоянку и, поставив мотоцикл на свободное место рядом с большой черной машиной, заглушил мотор. Я с удивлением поняла, что это автомобиль Радима стоит на парковке, так как номера совпадали.
- А как вчера Радим Олю отвез домой? – Переборов себя спросила я Валентина.
- На такси. – Без интереса к моему вопросу ответил он. Его внимание больше занимал подъехавший мотоциклист. Я посмотрела в туже сторону, что и Лысенко. Парень на мотоцикле снял шлем и сидя, широко расставив ноги, словно модель из журнала, выжидающе смотрел на нас. Черный кожаный костюм мотоциклиста смотрелся на Захаре Белове просто неотразимо.
Лужа закончилась, и Валентин поставил меня на ноги. Захар в немом вопросе поднял брови. И Валентин понял, о чем его спросили.
- Полный пиздец. – Ответил он. – Девушка проснулась первой, очень сильно обиделась и стала возмущаться. Слава богу, ее кроме меня и Стаса никто больше не слышал. Поэтому мне пришлось использовать запасной вариант.
Захар разочарованно посмотрел на меня. Устало, вздохнув, он встал с мотоцикла, повесив перед этим шлем на руль. Подошел ближе ко мне.
- Давай представься нам, как полагается, обиженная девушка Радима. – Сказал он мне, с интересом рассматривая меня. Примерно так же оценивающе смотрел, как Валентин, когда Радим отказал с ним делится мной. – Как тебя зовут?
- Катя Зайченко. – Ответила я, смотря с подозрением на него из под лба. Мне их поведение начинало казаться все более странным.
- А ты действительно очень милая. – Сделал он заключение после осмотра и обратился к другу. – Неудивительно, что Радим был так потрясен, увидев ее.
- Она реально похожа? – С искренним интересом спросил у него Валентин.
- Да. Одно лицо. – Ответил с некоторым изумлением Захар. – Даже не верится, что такое возможно. Если бы своими глазами ее не увидел, подумал бы что, Радим окончательно спятил. Если и все остальное совпадет, то я начну верить в чудеса.
- Ну, одно то уже точно совпало. – Ухмыльнувшись, заметил Валентин.
Пока они загадками говорили между собой, я в растерянности переводила взгляд с одного на другого. Что все это значит? На кого это я похожа? Я понравилась Радиму только потому, что у меня чье-то лицо? Сначала меня ранил Валентин, а теперь добил Захар. Опустив голову, я молчала и тихо глотала слезы, стоя рядом со своими мучителями, молилась только о том, чтобы все это было неправдой. Единственное мое утешение, воспоминание которое я лелеяла бы всю вою жизнь, это то, каким взглядом Радим смотрел на меня, когда мы были одни. И оно оказалось ложным? Он видел не меня перед собой? Я была всего лишь заменой?
