В городе Перт на побережье Индийского океана в Австралии, в небольшом кафе, что уютно устроилось на одной из широких улиц бизнес-квартала, сидела женщина. Её имя было Лили Паркер. По ее внешности вряд ли бы кто сказал, что она работала агентом национальной безопасности. Полная и уютная, с пушистым облаком рыжих волос, она казалась здесь, среди множества деловых мужчин, совершенно нелогичной. Но на её счету был уже десяток предотвращенных терактов и пойманных шпионов, благодаря острому, незаурядному уму. Красивое лицо её было серьезно и сосредоточенно.
– Привет! Угостить тебя чем-нибудь? – сказал Пол, наклонившись к самому уху Лили.
Она вздрогнула и резко обернулась. Хоть они и условились встретиться в баре, она не ожидала его появления так скоро.
– Сейчас всего два часа дня, агент Пол Джонсон!
– Для всех остальных это не препятствие. У меня есть что тебе показать, – вполголоса произнес он.
– А ты не мог показать это на работе?
– Пойдем за столик.
Усевшись за столик, Пол протянул ей толстую папку и постучал длинным пальцем по фотографии.
– Что это?
– Это судно из Эмиратов. Пару недель назад оно пришвартовалось в порту Перта полупустым. Большая часть команды попрыгала в воду в паре миль от берега. Спасательные службы развернули масштабную операцию, но так никого и не нашли.
Лили подняла на Пола глаза, стараясь не пропустить ни одного его слова. Аккуратный, высокий, в клетчатой рубашке с отложным воротником, которые уже давно вышли из моды. У него было бледное серьезное лицо, непослушные темные волосы и слегка оттопыренные уши.
– Полиция избегает говорить о причинах этого происшествия. По сути дела они не говорят и самом судне, как будто его и не было.
– Как это?
– Полиция утверждает, что они все были пьяны и прыгали за борт на спор.
– Но какой резон полиции скрывать тела утопленников?
– А вот это уже другой вопрос, – Пол тряхнул пачку и достал из нее последнюю сигарету, – И я думаю, нам с тобой предстоит заняться этим. Тем более, что кто-то всячески препятствует проведению какого либо серьезного расследования.
– Ничего не поняла, Пол. Какое отношение это дело имеет к тебе? Тебе ведь нравятся исключительно паранормальные явления. Или я что-то упустила в твоем рассказе?
– Скажем так. У этого дела есть устойчивый запах тайны. Своего рода, паранормальный букет, – тон у него был шутливый, но глаза не улыбались.
– Тогда, я думаю, нам для начала надо поговорить с выжившими моряками. Они говорят по английски?
– Боюсь, что в живых остались одни арабы. Ну, возможно, штурман может связать пару слов.
– В любом случае, надо попытаться. Ты знаешь, где их искать?
– У меня есть адрес. Поехали.
Штурман оказался огромным, но таким потерянным и напуганным человеком, что Лили стало его жаль. На ломаном английском надтреснутым голосом он сказал:
– Они уже допрашивать меня. Вам что нужно? Сначала полиция, потом люди из правительства. Теперь вы. Они вскрывать почту, сажать жучков в поганые телефоны… Ничего нового я вам не сказать.
– Просто расскажите, что случилось в тот день.
– Мы приплыть в мирных целях. У нас есть разрешение. Нам оставалось пара миль до порта, когда двигатели заглохнуть. Я ничего не понимать. Только что все было исправно и вдруг. Компас, приборы…
Штурман быстро замахал в воздухе руками, показывая, как сошли с ума все приборы навигации.
– Часы. Мои часы тоже остановиться. А потом…
Лили заметила, что его большая рука, в которой он держал очередную зажженную сигарету, дрожит от усталости и пепел падает прямо ему на ноги, лицо у него серое, а вокруг глаз — темные круги. В своей неопределенного уже цвета футболке с вытянутой горловиной, засаленных шортах и шлепанцах, он выглядел посреди светлого гостиничного номера огромной чужеродной птицей.
– А потом капитан, механики, почти все… Они ничего не слышать, у них глаза были... стеклянными… они просто прыгнуть за борт. Они все утонуть, все! Они уметь плавать! Но они все утонуть…
– Подождите, вы сказали почти…
– Да, остался один мальчишка. Юнга. Он заболеть. Высокий температура. Он не выходить из каюты и не прыгать.
Он вдруг приподнялся и нашарил в заднем кармане шортов мятый листок бумаги с цифрами.
– Координаты, – произнес он, – я не успеть заполнить бортовой журнал, когда это все случилось. Координаты писать по памяти.
– Вы позволите? – Пол протянул руку за листком, некоторое время внимательно изучал его, а затем свернул и убрал во внутренний карман пиджака.
– Вот значит как.., – задумчиво сказала Лили, когда они вышли от убитого горем моряка и садились в машину, – это похоже на сеанс массового гипноза.
– Но кому это могло понадобиться? И зачем? – Пол задумчиво потер подбородок, время от времени поглядывая на Лили.
Ему нравилось наблюдать за ней. Он любил смотреть, когда она стоит возле зеркала и выпутывает расческу из медных пружинящих прядей. Белая, золотая, жаркая. Он любил наблюдать за ней в кабинете, где она царит под благосклонным светом желтых ламп. Ее платья струятся. Она пахнет корицей и миндалем. Мягкие колени и бедра будто созданы для его любви.
– Пол, посмотри-ка! Тебе не кажется, что нас пасут? – вдруг спросила Лили.
На небольшом расстоянии за ними неотступно следовал сверкающий Ленд Крузер с тонированными стеклами. Зажатые между домами, заполненные гудящими автомобилями, улицы не давали возможности даже небольшого маневра. Через пять кварталов в небольшом переулке Ленд Крузер подрезал их и преградил путь. От неожиданности Пол нажал на тормоз так резко, что Лили ударилась головой. Дверь автомобиля внезапно распахнулась и четыре человека, вышедшие оттуда, быстрым шагом направились в их сторону.
Один из них осторожно постучал в водительское стекло и спокойно произнес:
– Пожалуйста, выйдите из машины.
Пол взглянул на Лили:
– Интересно, если мы сделаем вид, что не слышим, они отстанут?
Стук повторился настойчивей:
– Пожалуйста, выйдите из машины.
– Сиди тихо и не вздумай высовываться, – сказал Пол. Он зачем-то открыл и закрыл бардачок, затем отстегнул ремень и вышел.
– Оставьте это дело в покое, агент Джонсон.
– Что?
– Правительство не потерпит вмешательства даже со стороны службы безопасности.
– Кто вы?
– Я могу оказаться вам полезным. Меня заинтересовала ваша работа.
– Откуда вам известно о моей работе?
– У меня достаточно высокий пост, чтобы знать многое.
– Кто вы? На кого работаете?
– А вот это неважно. Я здесь для того, чтобы дать вам совет. Вы подвергаете себя и агента Портер неразумному риску. Советую прекратить расследование.
– Это исключено!
– Вам предстоит еще многое сделать в жизни. Не подвергайте опасности будущее свое и Лили Портер, – с этими словами он повернулся и, сделав неопределенный жест рукой, сел в машину. Остальные молчаливые свидетели последовали его примеру.
– Что там, Пол? Кто эти люди? Чего они хотят?
– Я не знаю, кто они. Но они ясно дали понять, что мы забрались в чужую песочницу, – он взял своими длинными пальцами ее пухлую белую руку, – ты боишься? Если хочешь, можешь бросить все, я сам займусь этим.
– Ну уж нет! Предлагаю завтра съездить посмотреть это судно. Если там, конечно, осталось что смотреть...
Они приехали в порт утром. По всей видимости, судно было давно оцеплено. Красно-белая сигнальная лента трепетала на ветру, возле трапа стоял человек в камуфляже с наполовину выкуренной сигаретой в руке и автоматом наперевес. Они помахали своими корочками у него перед носом и беспрепятственно прошли на борт.
Как на погруженной в проявитель фотографии, детали проступали по одной, по мере того, как глаза постепенно привыкали к темноте кают-компании, куда они спустились.
Ничего. Обошли безлюдную студию радиостанции, разбросанные бумаги, телефонную трубку, лежащую рядом с аппаратом. Ровным счетом ничего, что могло бы хоть как-то объяснить загадочное поведение моряков. Никаких записей, файлов. Либо здесь ничего не успели записать, либо кто-то все тщательно подчистил.
– У нас остается только одно, – негромко произнес Пол, когда они спустились на берег, – сейчас мы возьмем спасательный катер и поедем прямо туда.
– Катер? – переспросила Лили, глядя на него снизу вверх.
– Катер. Помнишь, штурман вчера передал координаты того места, где эти ополоумевшие решили свести счеты с жизнью.
– Пол, чтобы взять борт, нам нужно разрешение. Иначе это будет считаться угоном транспортного средства, – она криво усмехнулась, – раньше, чем завтра, мы его вряд ли получим...
Поздно вечером, устав от многочасового изучения документов, Пол позвонил Лили:
– Не спишь?
– Не сплю, – ответила она шепотом и повторила: – Не сплю, – и коротко, радостно засмеялась оттого, что слышит его голос.
– И чем ты там занята? – спросил он, так же шепотом, словно во всем этом огромном городе есть два человека – он и Лили.
– Думаю, — ответила она, – думаю о тебе.
Они помолчали немного, так, как будто были совсем рядом, стоило только протянуть руку и дотронуться.
– Знаешь что? Я тут кое-что нашел, — сказал он негромко.
– Что? Что-то в твоем духе? Паранормальное?
– Да это невероятно! Ты слышала, что скважина проекта Мохол временно заморожена?
– Слышала. Но какое это имеет отношение к пропавшим морякам?
– Ну, сначала и я думал. Первое впечатление, что это свалка всякого мусора: кто-то что-то видел, слухи о “дороге в ад”, рассказы об леденящих душу звуках из скважины.
– Пол, ну это же несерьезно, ну...
– Лили, я думаю, оно существует. Правительству все известно, я просто хочу знать, что они скрывают. Потому что пропал не только экипаж арабского судна – были еще и другие исчезновения. И в основном, это люди, так или иначе имеющие отношение к скважине Мохол.
– Вряд ли ты сможешь это доказать. И знаешь что? Мне гораздо больше волнует, почему тот штурман остался в живых. Он как будто не поддался массовому психозу.
– Ну, этим мы займемся завтра, – после недолгого молчания сказал Пол.
– Пойду-ка я спать, – с облегчением ответила Лили, – доброй ночи.
Спасательный борт длинно взрезает воду, оставляя за собой бурлящий пенящийся след. Наконец мотор заглох. Они на месте. Тишина сгущается и начинает давить на барабанные перепонки.
Хотя океан непорочно, перламутрово чист, Лили охватывает смутное беспокойство. В воздухе что-то висит. Что?
Вдали на горизонте буровая вышка. Механик и капитан катера что-то кричат, указывая в ту сторону руками. Даже здесь слышно, как силовой привод ревет страшно, надсадно, как заводской гудок. Толстая труба над вышкой плавится и капает краской, источает горькую асбестовую вонь. Струя жидкого пламени бьет в воздух. Во рту у Пола притаился крик, но он не выпустил его.
Лили не видит ничего этого. Она выскальзывает из рубки, оставляя там экипаж катера, Пола, что-то хрипло кричащего в телефон, и идет на корму. Теперь она знает, почему матросы прыгали в воду.
Сквозь лазурную толщу воды она видит его. Поднимаясь с глубины, оно ширится, растет, крепнет. Зовет ее. И вот уже она опускает в воду сначала одну ногу, затем вторую. Жилет! Почему она не надела спасательный жилет? Этот немой вопрос на краю сознания тонет в заволокшей его изнутри мгле. Такой же мгле, как там, в глубине океана.
Вода обнимает ее. Она смыкается у нее над головой и получается легкий негромкий всплеск. Негромкий? Да нет, он очень громкий. Оглушительный. Но не настолько громкий, чтобы его услышали на катере. Как раз такой, чтобы стрелой пронзить черный туман и впустить солнечный свет в сознание. Чистый звук, по одну сторону которого прошлое, по другую – неизвестность.
Лили еще не чувствует боли, не испугана, просто сосредоточена. Где-то слышны голоса команды. Они спорят. Ее никто не видит. Они останутся там, за пределами черного облака.
Ее сознание на короткий миг побеждает черное облако. Ей нужна пауза, чтобы собраться с силами, вынырнуть, вдохнуть. Может быть даже закричать. Лили делает рывок вверх. Короткий вдох. Значит еще не случилось ничего непоправимого. Она хочет кричать, но гортань свело судорогой. Краешком глаза она успела увидеть огромный сияющий шар над головой – солнце. Руки нелепо раскидываются в стороны. Лили не успевает сделать ничего. Ее влечет вниз. Она запрокидывает голову и через воду видит мирно покачивающийся катер.
Непреодолимая сила тянет ее на дно и она уходит под воду все глубже, глубже, глубже. Не дергайся. Не вдыхай. Береги энергию.
Она даже не закрывает глаз. Не потому что такая храбрая, а потому что у нее просто нет выбора. Тело словно парализовано. Ее незакрывающиеся глаза смотрят, как голубая вода над головой превращается в зелёную… в синюю… Её глаза смотрят на воду, пока она наконец не почернеет как ночь. И тогда она не выдерживает и делает вдох. Легкие обжигает. Они наполняются водой и горят изнутри. Её лицо теряет краски, большие глаза делаются еще больше и тускнеют. Чтобы теперь ни произошло, она проживет еще минут десять. Не больше. Вероятно, этот срок можно сократить, но продлить уж точно нельзя. Но ей это уже безразлично.
Высоко над ней на катере её наконец хватаются. Кто-то кричит.
Как развивались события после этого, Пол не мог сказать до конца жизни. В полубезумном состоянии он привязал себя к тросу лебедки и прыгнул в воду. Удивительно, но тяжелый его прыжок беззвучен. Ни его распахнутый рот, ни водопад летящих брызг не производят шума вообще; на фоне оглушительной смерти громадной буровой вышки эти звуки слабы так же, как шепот под турбиной самолета.
Двигатели взрываются некрасиво и грубо, как цистерна с бензином. Ударная волна подхватывает катер как спичечный коробок. Пола в воде кружит, толкает, дергает и несет к берегу до тех пор, пока у самого причала сила ее не ослабевает.
Чернильное небо мутно и занавешено пепельной бурей. Солнца нет, от облаков ничего не осталось. Горячие воздушные потоки со свистом и ревом носятся над волнами, облизывая воду, закладывая уши, швыряя в лицо горячие пригоршни пепла.
Если бы Пол мог, он бы увидел, что с океанского дна поднялся какой-то громадный темный силуэт, заслонивший собой водный простор, неся с собой воющую панику, смерть и проклятья. Он на миг обрел форму гигантской грязной мантии, и ветер подхватил ее, разодрал, разорвал в клочки, лишая рассудка и воли. Тень разлезлась, попала в водоворот дыма и через секунду исчезла. Словно ее и не было.
Вертолеты целиком набиты парамедиками и спасателями, деловитыми муравьями в одинаковых синих комбинезонах, которые выбрасывают из железного бока веревочные лестницы, поднимают на борт потерпевших и уносят, выхватывая из цепких лап смерти.
В городе Перт на берегу Индийского океана в Австралии росли эвкалипты, ветер весело вздыхал в их ветвях, принося густой и сильный аромат. Там на краю причала сидел седой человек. Он выглядел старше своих лет, а спина его была неестественно прямая от стягивающего ее корсета. Это был Пол Джонсон. Он вытащил сигарету, размял и прикурил. Дым пластами лениво поплыл вверх в солнечное послеполуденное небо.
Он сидел на краю причала в лучах послеполуденного солнца, смотрел на торчащий из океана обугленный скелет буровой вышки, которая пробила настоящую дорогу в ад и выпустила демона. Демона, что забрал добрую сотню человеческих жизней.
– Привет! Угостить тебя чем-нибудь? – сказал Пол, наклонившись к самому уху Лили.
Она вздрогнула и резко обернулась. Хоть они и условились встретиться в баре, она не ожидала его появления так скоро.
– Сейчас всего два часа дня, агент Пол Джонсон!
– Для всех остальных это не препятствие. У меня есть что тебе показать, – вполголоса произнес он.
– А ты не мог показать это на работе?
– Пойдем за столик.
Усевшись за столик, Пол протянул ей толстую папку и постучал длинным пальцем по фотографии.
– Что это?
– Это судно из Эмиратов. Пару недель назад оно пришвартовалось в порту Перта полупустым. Большая часть команды попрыгала в воду в паре миль от берега. Спасательные службы развернули масштабную операцию, но так никого и не нашли.
Лили подняла на Пола глаза, стараясь не пропустить ни одного его слова. Аккуратный, высокий, в клетчатой рубашке с отложным воротником, которые уже давно вышли из моды. У него было бледное серьезное лицо, непослушные темные волосы и слегка оттопыренные уши.
– Полиция избегает говорить о причинах этого происшествия. По сути дела они не говорят и самом судне, как будто его и не было.
– Как это?
– Полиция утверждает, что они все были пьяны и прыгали за борт на спор.
– Но какой резон полиции скрывать тела утопленников?
– А вот это уже другой вопрос, – Пол тряхнул пачку и достал из нее последнюю сигарету, – И я думаю, нам с тобой предстоит заняться этим. Тем более, что кто-то всячески препятствует проведению какого либо серьезного расследования.
– Ничего не поняла, Пол. Какое отношение это дело имеет к тебе? Тебе ведь нравятся исключительно паранормальные явления. Или я что-то упустила в твоем рассказе?
– Скажем так. У этого дела есть устойчивый запах тайны. Своего рода, паранормальный букет, – тон у него был шутливый, но глаза не улыбались.
– Тогда, я думаю, нам для начала надо поговорить с выжившими моряками. Они говорят по английски?
– Боюсь, что в живых остались одни арабы. Ну, возможно, штурман может связать пару слов.
– В любом случае, надо попытаться. Ты знаешь, где их искать?
– У меня есть адрес. Поехали.
Штурман оказался огромным, но таким потерянным и напуганным человеком, что Лили стало его жаль. На ломаном английском надтреснутым голосом он сказал:
– Они уже допрашивать меня. Вам что нужно? Сначала полиция, потом люди из правительства. Теперь вы. Они вскрывать почту, сажать жучков в поганые телефоны… Ничего нового я вам не сказать.
– Просто расскажите, что случилось в тот день.
– Мы приплыть в мирных целях. У нас есть разрешение. Нам оставалось пара миль до порта, когда двигатели заглохнуть. Я ничего не понимать. Только что все было исправно и вдруг. Компас, приборы…
Штурман быстро замахал в воздухе руками, показывая, как сошли с ума все приборы навигации.
– Часы. Мои часы тоже остановиться. А потом…
Лили заметила, что его большая рука, в которой он держал очередную зажженную сигарету, дрожит от усталости и пепел падает прямо ему на ноги, лицо у него серое, а вокруг глаз — темные круги. В своей неопределенного уже цвета футболке с вытянутой горловиной, засаленных шортах и шлепанцах, он выглядел посреди светлого гостиничного номера огромной чужеродной птицей.
– А потом капитан, механики, почти все… Они ничего не слышать, у них глаза были... стеклянными… они просто прыгнуть за борт. Они все утонуть, все! Они уметь плавать! Но они все утонуть…
– Подождите, вы сказали почти…
– Да, остался один мальчишка. Юнга. Он заболеть. Высокий температура. Он не выходить из каюты и не прыгать.
Он вдруг приподнялся и нашарил в заднем кармане шортов мятый листок бумаги с цифрами.
– Координаты, – произнес он, – я не успеть заполнить бортовой журнал, когда это все случилось. Координаты писать по памяти.
– Вы позволите? – Пол протянул руку за листком, некоторое время внимательно изучал его, а затем свернул и убрал во внутренний карман пиджака.
– Вот значит как.., – задумчиво сказала Лили, когда они вышли от убитого горем моряка и садились в машину, – это похоже на сеанс массового гипноза.
– Но кому это могло понадобиться? И зачем? – Пол задумчиво потер подбородок, время от времени поглядывая на Лили.
Ему нравилось наблюдать за ней. Он любил смотреть, когда она стоит возле зеркала и выпутывает расческу из медных пружинящих прядей. Белая, золотая, жаркая. Он любил наблюдать за ней в кабинете, где она царит под благосклонным светом желтых ламп. Ее платья струятся. Она пахнет корицей и миндалем. Мягкие колени и бедра будто созданы для его любви.
– Пол, посмотри-ка! Тебе не кажется, что нас пасут? – вдруг спросила Лили.
На небольшом расстоянии за ними неотступно следовал сверкающий Ленд Крузер с тонированными стеклами. Зажатые между домами, заполненные гудящими автомобилями, улицы не давали возможности даже небольшого маневра. Через пять кварталов в небольшом переулке Ленд Крузер подрезал их и преградил путь. От неожиданности Пол нажал на тормоз так резко, что Лили ударилась головой. Дверь автомобиля внезапно распахнулась и четыре человека, вышедшие оттуда, быстрым шагом направились в их сторону.
Один из них осторожно постучал в водительское стекло и спокойно произнес:
– Пожалуйста, выйдите из машины.
Пол взглянул на Лили:
– Интересно, если мы сделаем вид, что не слышим, они отстанут?
Стук повторился настойчивей:
– Пожалуйста, выйдите из машины.
– Сиди тихо и не вздумай высовываться, – сказал Пол. Он зачем-то открыл и закрыл бардачок, затем отстегнул ремень и вышел.
– Оставьте это дело в покое, агент Джонсон.
– Что?
– Правительство не потерпит вмешательства даже со стороны службы безопасности.
– Кто вы?
– Я могу оказаться вам полезным. Меня заинтересовала ваша работа.
– Откуда вам известно о моей работе?
– У меня достаточно высокий пост, чтобы знать многое.
– Кто вы? На кого работаете?
– А вот это неважно. Я здесь для того, чтобы дать вам совет. Вы подвергаете себя и агента Портер неразумному риску. Советую прекратить расследование.
– Это исключено!
– Вам предстоит еще многое сделать в жизни. Не подвергайте опасности будущее свое и Лили Портер, – с этими словами он повернулся и, сделав неопределенный жест рукой, сел в машину. Остальные молчаливые свидетели последовали его примеру.
– Что там, Пол? Кто эти люди? Чего они хотят?
– Я не знаю, кто они. Но они ясно дали понять, что мы забрались в чужую песочницу, – он взял своими длинными пальцами ее пухлую белую руку, – ты боишься? Если хочешь, можешь бросить все, я сам займусь этим.
– Ну уж нет! Предлагаю завтра съездить посмотреть это судно. Если там, конечно, осталось что смотреть...
Они приехали в порт утром. По всей видимости, судно было давно оцеплено. Красно-белая сигнальная лента трепетала на ветру, возле трапа стоял человек в камуфляже с наполовину выкуренной сигаретой в руке и автоматом наперевес. Они помахали своими корочками у него перед носом и беспрепятственно прошли на борт.
Как на погруженной в проявитель фотографии, детали проступали по одной, по мере того, как глаза постепенно привыкали к темноте кают-компании, куда они спустились.
Ничего. Обошли безлюдную студию радиостанции, разбросанные бумаги, телефонную трубку, лежащую рядом с аппаратом. Ровным счетом ничего, что могло бы хоть как-то объяснить загадочное поведение моряков. Никаких записей, файлов. Либо здесь ничего не успели записать, либо кто-то все тщательно подчистил.
– У нас остается только одно, – негромко произнес Пол, когда они спустились на берег, – сейчас мы возьмем спасательный катер и поедем прямо туда.
– Катер? – переспросила Лили, глядя на него снизу вверх.
– Катер. Помнишь, штурман вчера передал координаты того места, где эти ополоумевшие решили свести счеты с жизнью.
– Пол, чтобы взять борт, нам нужно разрешение. Иначе это будет считаться угоном транспортного средства, – она криво усмехнулась, – раньше, чем завтра, мы его вряд ли получим...
Поздно вечером, устав от многочасового изучения документов, Пол позвонил Лили:
– Не спишь?
– Не сплю, – ответила она шепотом и повторила: – Не сплю, – и коротко, радостно засмеялась оттого, что слышит его голос.
– И чем ты там занята? – спросил он, так же шепотом, словно во всем этом огромном городе есть два человека – он и Лили.
– Думаю, — ответила она, – думаю о тебе.
Они помолчали немного, так, как будто были совсем рядом, стоило только протянуть руку и дотронуться.
– Знаешь что? Я тут кое-что нашел, — сказал он негромко.
– Что? Что-то в твоем духе? Паранормальное?
– Да это невероятно! Ты слышала, что скважина проекта Мохол временно заморожена?
– Слышала. Но какое это имеет отношение к пропавшим морякам?
– Ну, сначала и я думал. Первое впечатление, что это свалка всякого мусора: кто-то что-то видел, слухи о “дороге в ад”, рассказы об леденящих душу звуках из скважины.
– Пол, ну это же несерьезно, ну...
– Лили, я думаю, оно существует. Правительству все известно, я просто хочу знать, что они скрывают. Потому что пропал не только экипаж арабского судна – были еще и другие исчезновения. И в основном, это люди, так или иначе имеющие отношение к скважине Мохол.
– Вряд ли ты сможешь это доказать. И знаешь что? Мне гораздо больше волнует, почему тот штурман остался в живых. Он как будто не поддался массовому психозу.
– Ну, этим мы займемся завтра, – после недолгого молчания сказал Пол.
– Пойду-ка я спать, – с облегчением ответила Лили, – доброй ночи.
***
Спасательный борт длинно взрезает воду, оставляя за собой бурлящий пенящийся след. Наконец мотор заглох. Они на месте. Тишина сгущается и начинает давить на барабанные перепонки.
Хотя океан непорочно, перламутрово чист, Лили охватывает смутное беспокойство. В воздухе что-то висит. Что?
Вдали на горизонте буровая вышка. Механик и капитан катера что-то кричат, указывая в ту сторону руками. Даже здесь слышно, как силовой привод ревет страшно, надсадно, как заводской гудок. Толстая труба над вышкой плавится и капает краской, источает горькую асбестовую вонь. Струя жидкого пламени бьет в воздух. Во рту у Пола притаился крик, но он не выпустил его.
Лили не видит ничего этого. Она выскальзывает из рубки, оставляя там экипаж катера, Пола, что-то хрипло кричащего в телефон, и идет на корму. Теперь она знает, почему матросы прыгали в воду.
Сквозь лазурную толщу воды она видит его. Поднимаясь с глубины, оно ширится, растет, крепнет. Зовет ее. И вот уже она опускает в воду сначала одну ногу, затем вторую. Жилет! Почему она не надела спасательный жилет? Этот немой вопрос на краю сознания тонет в заволокшей его изнутри мгле. Такой же мгле, как там, в глубине океана.
Вода обнимает ее. Она смыкается у нее над головой и получается легкий негромкий всплеск. Негромкий? Да нет, он очень громкий. Оглушительный. Но не настолько громкий, чтобы его услышали на катере. Как раз такой, чтобы стрелой пронзить черный туман и впустить солнечный свет в сознание. Чистый звук, по одну сторону которого прошлое, по другую – неизвестность.
Лили еще не чувствует боли, не испугана, просто сосредоточена. Где-то слышны голоса команды. Они спорят. Ее никто не видит. Они останутся там, за пределами черного облака.
Ее сознание на короткий миг побеждает черное облако. Ей нужна пауза, чтобы собраться с силами, вынырнуть, вдохнуть. Может быть даже закричать. Лили делает рывок вверх. Короткий вдох. Значит еще не случилось ничего непоправимого. Она хочет кричать, но гортань свело судорогой. Краешком глаза она успела увидеть огромный сияющий шар над головой – солнце. Руки нелепо раскидываются в стороны. Лили не успевает сделать ничего. Ее влечет вниз. Она запрокидывает голову и через воду видит мирно покачивающийся катер.
Непреодолимая сила тянет ее на дно и она уходит под воду все глубже, глубже, глубже. Не дергайся. Не вдыхай. Береги энергию.
Она даже не закрывает глаз. Не потому что такая храбрая, а потому что у нее просто нет выбора. Тело словно парализовано. Ее незакрывающиеся глаза смотрят, как голубая вода над головой превращается в зелёную… в синюю… Её глаза смотрят на воду, пока она наконец не почернеет как ночь. И тогда она не выдерживает и делает вдох. Легкие обжигает. Они наполняются водой и горят изнутри. Её лицо теряет краски, большие глаза делаются еще больше и тускнеют. Чтобы теперь ни произошло, она проживет еще минут десять. Не больше. Вероятно, этот срок можно сократить, но продлить уж точно нельзя. Но ей это уже безразлично.
Высоко над ней на катере её наконец хватаются. Кто-то кричит.
Как развивались события после этого, Пол не мог сказать до конца жизни. В полубезумном состоянии он привязал себя к тросу лебедки и прыгнул в воду. Удивительно, но тяжелый его прыжок беззвучен. Ни его распахнутый рот, ни водопад летящих брызг не производят шума вообще; на фоне оглушительной смерти громадной буровой вышки эти звуки слабы так же, как шепот под турбиной самолета.
Двигатели взрываются некрасиво и грубо, как цистерна с бензином. Ударная волна подхватывает катер как спичечный коробок. Пола в воде кружит, толкает, дергает и несет к берегу до тех пор, пока у самого причала сила ее не ослабевает.
Чернильное небо мутно и занавешено пепельной бурей. Солнца нет, от облаков ничего не осталось. Горячие воздушные потоки со свистом и ревом носятся над волнами, облизывая воду, закладывая уши, швыряя в лицо горячие пригоршни пепла.
Если бы Пол мог, он бы увидел, что с океанского дна поднялся какой-то громадный темный силуэт, заслонивший собой водный простор, неся с собой воющую панику, смерть и проклятья. Он на миг обрел форму гигантской грязной мантии, и ветер подхватил ее, разодрал, разорвал в клочки, лишая рассудка и воли. Тень разлезлась, попала в водоворот дыма и через секунду исчезла. Словно ее и не было.
Вертолеты целиком набиты парамедиками и спасателями, деловитыми муравьями в одинаковых синих комбинезонах, которые выбрасывают из железного бока веревочные лестницы, поднимают на борт потерпевших и уносят, выхватывая из цепких лап смерти.
***
В городе Перт на берегу Индийского океана в Австралии росли эвкалипты, ветер весело вздыхал в их ветвях, принося густой и сильный аромат. Там на краю причала сидел седой человек. Он выглядел старше своих лет, а спина его была неестественно прямая от стягивающего ее корсета. Это был Пол Джонсон. Он вытащил сигарету, размял и прикурил. Дым пластами лениво поплыл вверх в солнечное послеполуденное небо.
Он сидел на краю причала в лучах послеполуденного солнца, смотрел на торчащий из океана обугленный скелет буровой вышки, которая пробила настоящую дорогу в ад и выпустила демона. Демона, что забрал добрую сотню человеческих жизней.
