Девушка почему-то невольно потянула носом. Интересно, а как должны пахнуть звездные боги и их дом-храм? Он пах странно. Если голова поворачивалась к лучу Деварда, тянуло железом и хвоей, от крыла Лайшеаллы веяло медом, молоком и цветами, от Селадара книжной пылью, деньгами и химическими реактивами, от луча Вейхо почему-то знакомо потянуло попкорном, сахарной ватой и цирком. Там всегда свой специфический запах от присутствия зверей. Его ни с чем не спутаешь.
Вдоволь нанюхавшись и налюбовавшись, вернее, банально поглазев на красоты и причудливость храма Звездной Четверки, Иринка шепотом уточнила:
- Куда дальше-то?
Ответа из-за плеча, где всего за пару дней так привычно-надежно стало ощущать присутствие Диаля, не последовало. В храме вообще царила какая-то почти звенящая тишина. Даже звука собственных шагов и дыхания, как запоздало сообразила девушка, она не слышала.
Ивка повернулась и поняла: ее банально бросили! Заманили и оставили несчастную попаданку тет-а-тет с четырьмя богами, из которых только один вроде как являлся женщиной. Оставили без плана и инструкций! Мало того, в храме, кроме Ивки, вообще не было никого, чтобы набраться наглости и спросить совета!
Неужели в Меладе все как один засони-совы и не нашлось никакого чумового жаворонка, пожелавшего в рассветный час пообщаться с любимым богом в дружеской молитве? И даже Маруся с шеи каким-то образом успела слинять. Наверное, предательница переметнулась к эльфу. Он выше, с его шеи, небось, виды лучше открываются.
Эх, что делать? Что делать? Заголяться и бегать, как ехидно советуют в старом присловье, не хотелось, потому поступила Иринка типично по-наполеоновски: главное ввязаться в драку, а там прорвемся.
Положившись на второе счастье каждого успешного менеджера (мы про наглость!), попаданка прошла к центру храма. Прямо туда, откуда открывался удачный вид на все четыре зеркала, которые вовсе зеркалами не являлись.
Почесав голову, почему-то взмокшую под венком, как в бане, Иринка развернулась к лучу Лайшеаллы, откашлялась, сглатывая слюну, смочившую пересохшее горло, и отрапортовала:
- Ясных дней, звездных ночей вам, боги. Обращаюсь к тебе, Лайшеалла, я, Ирина Ивкина, которую божественный Вейхо Канатоходец переместил в тело Ивэйды, княжны Валадара. Ее мама хотела, чтобы дочь была посвящена Жизнедарительнице. На моей шее твой медальон. Я из другого мира, у нас с богами столь близких отношений, как здесь, нет. Я не знаю, как положено обращаться к тебе, но… в общем, если ты считаешь, что этому знаку на моей шее нужно и можно быть, то, пожалуйста, активируй его. Если нет, то я, пожалуй, пойду…
Иринка, понимая, что несет несусветную чушь, пожала плечами и замолчала, соображая, надо ли ей сделать что-то еще или можно уже развернуться и пойти прочь. Нет, даже не пойти, а убежать со всех ног, потому что ощущение легкой, едва уловимой щекотки мурашей, ползающих по телу, стало нарастать, трансформируясь в ощущение пристальных, тяжелых, как бетонные плиты, пронзительных, как лазеры из звездных войн, взглядов.
С отставанием в долю секунды вслед за взглядами пришли голоса. Нет, они не огласили пространство под куполом храма и не зашептали интимно на ушко. Они заговорили прямо внутри Иринкиной головы, да столь громко, что, казалось, у нее меж ушей установили рупор и наяривают в него так, чтобы в черепе загуляло гулкое эхо.
- Забавная девочка, смешно разговаривает!
Эта фраза явно принадлежала женскому голосу, но разобрать, говорит ли молодая женщина, девочка, девушка, умудренная жизнью матрона или даже старуха, Иринка бы не смогла и под дулом пистолета. Голос завораживал, звал, но и неустанно менялся.
- Хочешь ее себе? – а вот этот голос явственно был всеобъемлюще мужским и даже, как показалось попаданке, она уже его слышала прежде где-то. Где-то, где-то… Да не где-то, а в пещере у ритуальной чаши, где напугалась до у… до жути, короче.
- Хм… - задумалась собеседница. – А завершен ли ритуальный путь? Совершены ли в мою честь три назначенных деяния?
К гулким голосам в голове добился шелест незримых страниц, при этом Иринке казалось, что незримая женщина листает не книгу, а ее память.
- Очищение леса от двуногой твари, на чьей душе печать вины за гибель многих – раз…
- Это скорее по моей части, - вмешался мужчина.
- Очищен лес – сфера моих интересов, - заспорила дама, и кавалер уступил, давай ей пальму первенства.
- Снят ритуальный круг, иссушающий силу мира, - продолжила перечислять женщина.
- Снять-то снят, - задумчиво хмыкнул собеседник. – Только странно сработали условия ритуала. Как вампир, пусть даже рода Темного Искуса, сможет наследовать крови Дома Шипоцвета в кущах Лильдэнола?
- Это не мой адепт, вдохновленный не мною, так криво вписал в контур условия, - коварно уколола дама.
Мужчина только протяжно хмыкнул и нанес хлесткий удар в ответ:
- Очищение города от воров, преступников и убийц не проходит по твоей части: три вора и пять бандитов.
«Чего, реально я столько с Марусей на тот свет уже переправила?» - как-то вяло удивилась Иринка.
- Зато спасение отравленных – два и раненых – тоже два, по моей, - парировала женщина.
В какой-то момент этого запредельного диалога попаданка сообразила, что собеседники вовсе не ругаются, а развлекаются таким образом за ее, между прочим, счет. И проворчала про себя, невольно обидевшись: «Они б еще в камень-ножницы-бумагу-карандаш-огонь-вода на меня сыграли».
- Как-как? – ухитрилась не только услышать женщина, но и мгновенно отыскать в голове попаданки правила игры. – О, правда, Девард, давай!
- Может, другие тоже хотят? – теперь, похоже, Девард со зловещим прозвищем Мертвитель натурально ржал. Только этот его ржач выходил едва ли не пострашнее ауры Мертвителя из храма в пещере у реки.
- Ну-у-у, нет, пожалуй! Деньги она, конечно, любит, зарабатывать и торговаться умеет, интересные идеи выдвигает, но мне по сердцу более научный склад ума. Женщинам, смертным женщинам, конечно, он редко бывает дарован, - отказался от участия в игре, кажется, Селадар таким отстраненным тоном, будто и сейчас чем-то эдаким где-то там занимался и на ерунду отвлекаться не хотел.
- Не-а, она забавная, но веселиться не очень умеет, - отбрехался Вейхо. – Я с ней уже наигрался почти. Ик!
- Тогда давай мы! – загорелась богиня желанием проверить незнакомую разновидность забавы, информацию о которой снова бесцеремонно считала из памяти Иринки.
И боги сыграли, выбросив синхронно ножницы.
- Ой, совпало, а что в таких случаях делать? – задумалась Лайшеалла.
- Была б я пирожком, разломили напополам, - нервно хихикнула попаданка, все сильнее ощущая парадоксальную нереальность реальности.
- Интересная идея, - оживился Девард.
- А если не выживет? – чуток засомневалась богиня.
- Воскресишь, - равнодушно к тому, что у диалога имеется пока живой, заинтересованный и начинающий впадать в откровенную панику свидетель, ответил бог.
- Ладно, для завершения ритуального пути, пожалуй, можно. Интересно будет, давно хотела с тобой попробовать! – загорелась Лайшеалла.
И следом они, видимо, попробовали, потому что в один момент к Иринке из двух зеркал метнулись два разных по цвету вихря: серо-красный и зелено-голубой. На месте их столкновения оказалось тело бедной вампирочки, и пришла боль. Дикая, нестерпимая, будто по каждой вене в теле вместо крови одновременно пустили расплавленный свинец. Только он каким-то чудом не сжег ее на месте, а продолжал течь и мучить.
Иришка распахнула рот для крика, но из горла не вылетело даже стона. Как стояла, рухнула девушка на красивые звездные плиты храма и потеряла сознание.
Последней идиотской мыслью перед тем, как разум укрыла благословенная пелена, была такая: понятно, почему в храм для завершения ритуального пути ходят по одному и почему об этом не велено трепаться. Если бы люди увидели, какая это мука, хрен бы хоть один бог дождался новых адептов. (Отпетые мазохисты не в счет).
Когда спустя вечность или миг Иринка снова пришла в себя, то перед глазами по-прежнему были плитки пола. Красивые и приятно прохладные. Даже чистые. Ничего не болело, и это было счастьем. Гулкий шум в голове, который создавала беседа высших созданий, тоже исчез. У содержимого черепушки снова была одна единственная владелица. Может, не самая умная, могущественная и так далее и тому подобное, но своя собственная. И это тоже было счастьем!
Подхватившись на ноги, Иринка понеслась к выходу, стремясь поскорее оказаться как можно дальше от ужасного места и его не менее ужасных владельцев. Прочь, домой, в кроватку, спать, нет, сначала есть! А уж потом спать! Если удастся обойтись без кошмаров на нервной почве.
У дверей храма Звездной Четверки девушку терпеливо ждали Диаль с Марусей. В первый миг Иринке захотелось от всей души врезать проклятому эльфу по его прекрасным мордасам. Так, чтобы отлетел, теряя зубы, и сполз по стенке. Это ж надо – учинить такую подставу! А ведь она его приютила, кормила, одевала, поверила, почти позволила себе увлечься. Одним словом - дура! Сцепив зубы, вампирочка с присвистом выдохнула и констатировала, почти прошипела по-змеиному:
- Еще раз обманешь меня, промолчав и не предупредив, можешь катиться в свои чащи-кущи и ловить бабочек или монстров на выбор, эрр-оль.
Тонкая бровь рейнджера взметнулась в легком и совершенно искреннем недоумении. Он не видел за собой никакой вины.
- Прости, лорра-оль, деталей ритуального посвящения не открывают никому. Прошедшие его не могут беседовать с непосвященными о деталях ритуала. Тебе пришлось пережить несколько неприятных минут?
(Малый отрезок времени, схожий по протяженности с минутой, тут именовался иначе, но у Иринки замещение понятий при слиянии с памятью тела произошло так мягко, что она говорила, не задумываясь, «минута» или местное «шит» срывается с языка).
- Минут? Неприятных? – практически взвизгнула девушка, для которой беседа с богами-экспериментаторами и муки длились индивидуальную вечность. И с удивлением поняла, что эльф не врет. Площадь по-прежнему пустынна, и розовая дымка рассвета кутает город, как газовый шарфик модницу.
- Объективно по часам, возможно, и минут, - нехотя проворчала Иринка, ткнувшись носом в мягкую шерстку перебравшейся к ней и сочувственно мурчащей Маруси. Повернувшись, девушка стала спускаться по широким ступеням, продолжая ворчать на ходу. – Но если бы ты, эльфийская зараза, хоть намекнул, что это самое посвящение дико больно, я бы вообще как-нибудь без него обошлась. На фига мне божественные преференции через божественную же пытку? В конце концов, в любой из сфер есть специалисты, работающие за вознаграждение. Чего бы я себя терзать позволила, если проще и безопаснее заплатить? Нет, может, ты на всю голову больной и от мучений кайфуешь, но я-то точно нет!
- Дико больно? – вырвался из груди Диаля недоуменно-встревоженный возглас, вслед за которым последовала даже не просьба, скорее мольба: - Лорра-оль, покажи мне свой медальон посвящения!
- На, - отмахнулась девушка устало, уже даже не злясь (она про свои неприятности, а он, фанатик чертов, про посвящение). Выпростав привычный аксессуар из-под рубашки, где он висел рядом со знаком Дома Шипоцвета, Иринка почти сунула его под нос рейнджеру.
Из горла эльфа снова вылетели совершенно немелодичные звуки, что-то среднее между сипом, хрипом и стоном, а ведь его даже никто не душил. А может, стоило, для профилактики? Пару десятков раз?
Теперь и сама Иринка немножко (на «множко» уже никаких сил не оставалось) встревожилась и опустила глаза на побрякушку. Присмотрелась и фыркнула: «Плагиаторы!»
Сразу ясно, кто в чьей голове шарил, как в собственном холодильнике. Кругляш на цепочке утратил ровно-серебряный блеск и представлял собой не бляху со значком Лайшеаллы. Теперь это был круг, плавно разделенный на две части: зеленую и серую. В зеленой плескалась серая капелька, в серой – точно такого же диаметра зеленая.
- Девард и Лайшеалла равно отметили тебя, лорра-оль! – благоговейно выдохнул эльф. Чувствуется, он бы и на колено пред главой своего дома опустился, не иди они в этот момент быстрым шагом по улице. Быстро ползти в такой позе, наверное, не смог бы даже этот универсальный рейнджер. – Оттого и было мучительным посвящение твое. Медальон от рождения готовит нас к принятию частицы божественной силы покровителя.
«А меня без наркоза прооперировали!», - снова возмутилась Иринка, вспоминая детали божественных переговоров и оговорку насчет возможного воскрешения.
Мало того, что к посвящению Деварду Ивку никто вообще отродясь не готовил, так вдобавок, как подумалось попаданке, при перемещении душ в пространстве с тела Ивэйды слетела всякая (если вообще была) настройка на Лайшеаллу. И тех дней, которые Иринка провела в новом мире, ей явно не хватило для подстройки к каналу передачи информационного пакета из высших сфер. Короче, над ней поэкспериментировали, как над белой лабораторной мышкой. Или даже как над мушкой дрозофилой. Кто она для этих всемогущих и вечных? Развлечение на секунду, не более!
Обидно стало неимоверно, даже глаза затуманились. Проморгавшись, Иринка сделала энергичный мах рукой, используя старый испытанный прием-посыл «А ну их на…» и ускорила шаг. Давно пора завтракать, а потом отправить этого настойчивого эльфа на хутор бабочек ловить, то есть цветики-ядоцветики рвать и Грапосу тащить. Пусть содержание отрабатывает и приносит финансовую пользу госпоже, а не только проблемы и страдания. Самой же надо пригласить к себе Бейлис и раздавить в две симпатичные мордашки бутылку под набор местных сладостей. И сплетничать, сплетничать, сплетничать! Точно полегчает! Проверенный мирами и временем девичий рецепт. А потом, после сеанса психологической разгрузки, завалиться-таки спать!
Чего бы ни натворил и ни сотворил с собой и с ней ныне покойный Шеймалл, в одном его не упрекнешь: вина в погребке, что ни бутылка, то шедевр! Интересно, кстати, рунный круг, поймавший вампира вместо эльфа на должность главы Дома не есть ли следствие употребления лорром своей коллекции? Нормальные люди до чертиков допиваются, а некоторые странные эльфы до вампиров.
- Ты гневаешься на меня, лорра-оль? – стоило им войти в ворота владений Шипоцвета, вновь завел шарманку эльф.
- Я злюсь, но не на тебя, а на обстоятельства. Чего с тебя, продукта мира и эпохи, взять-то? Даже анализы сдать некому. Ладно хоть кровь вкусная, - буркнула Иринка, чуток подобрев от сознания того, что корзинку с завтраком уже принесли. И она даже на вид крупнее тех, которые носили обычно. Надо будет сынишке трактирщиков мелкую монетку чаевых оставить за расторопность!
- Моя кровь, как и жизнь, принадлежит тебе, - совершенно без пафоса, констатируя самый обычный для себя факт реальности, промолвил Диаль, изящно склоняя голову. Длинные светлые волосы накрыли его водопадом, скрепленным парой тонких косиц. Только теперь Иринка отметила эту праздничную прическу, вместо вчерашней - обычной практичной косы-колоска. – Если б я мог принять за тебя все муки посвящения, лорра-оль, я бы сделал это.
- Всё, забудем. Вопрос закрыт. Завтракаем, а потом ты берешь эту корзину, набиваешь ее по крышку ядоцветом и несешь старику Грапосу, - распорядилась Иринка и уловила легчайший проблеск разочарования, скользнувший по лицу эльфа.
Вдоволь нанюхавшись и налюбовавшись, вернее, банально поглазев на красоты и причудливость храма Звездной Четверки, Иринка шепотом уточнила:
- Куда дальше-то?
Ответа из-за плеча, где всего за пару дней так привычно-надежно стало ощущать присутствие Диаля, не последовало. В храме вообще царила какая-то почти звенящая тишина. Даже звука собственных шагов и дыхания, как запоздало сообразила девушка, она не слышала.
Ивка повернулась и поняла: ее банально бросили! Заманили и оставили несчастную попаданку тет-а-тет с четырьмя богами, из которых только один вроде как являлся женщиной. Оставили без плана и инструкций! Мало того, в храме, кроме Ивки, вообще не было никого, чтобы набраться наглости и спросить совета!
Неужели в Меладе все как один засони-совы и не нашлось никакого чумового жаворонка, пожелавшего в рассветный час пообщаться с любимым богом в дружеской молитве? И даже Маруся с шеи каким-то образом успела слинять. Наверное, предательница переметнулась к эльфу. Он выше, с его шеи, небось, виды лучше открываются.
Эх, что делать? Что делать? Заголяться и бегать, как ехидно советуют в старом присловье, не хотелось, потому поступила Иринка типично по-наполеоновски: главное ввязаться в драку, а там прорвемся.
Положившись на второе счастье каждого успешного менеджера (мы про наглость!), попаданка прошла к центру храма. Прямо туда, откуда открывался удачный вид на все четыре зеркала, которые вовсе зеркалами не являлись.
Почесав голову, почему-то взмокшую под венком, как в бане, Иринка развернулась к лучу Лайшеаллы, откашлялась, сглатывая слюну, смочившую пересохшее горло, и отрапортовала:
- Ясных дней, звездных ночей вам, боги. Обращаюсь к тебе, Лайшеалла, я, Ирина Ивкина, которую божественный Вейхо Канатоходец переместил в тело Ивэйды, княжны Валадара. Ее мама хотела, чтобы дочь была посвящена Жизнедарительнице. На моей шее твой медальон. Я из другого мира, у нас с богами столь близких отношений, как здесь, нет. Я не знаю, как положено обращаться к тебе, но… в общем, если ты считаешь, что этому знаку на моей шее нужно и можно быть, то, пожалуйста, активируй его. Если нет, то я, пожалуй, пойду…
Иринка, понимая, что несет несусветную чушь, пожала плечами и замолчала, соображая, надо ли ей сделать что-то еще или можно уже развернуться и пойти прочь. Нет, даже не пойти, а убежать со всех ног, потому что ощущение легкой, едва уловимой щекотки мурашей, ползающих по телу, стало нарастать, трансформируясь в ощущение пристальных, тяжелых, как бетонные плиты, пронзительных, как лазеры из звездных войн, взглядов.
С отставанием в долю секунды вслед за взглядами пришли голоса. Нет, они не огласили пространство под куполом храма и не зашептали интимно на ушко. Они заговорили прямо внутри Иринкиной головы, да столь громко, что, казалось, у нее меж ушей установили рупор и наяривают в него так, чтобы в черепе загуляло гулкое эхо.
- Забавная девочка, смешно разговаривает!
Эта фраза явно принадлежала женскому голосу, но разобрать, говорит ли молодая женщина, девочка, девушка, умудренная жизнью матрона или даже старуха, Иринка бы не смогла и под дулом пистолета. Голос завораживал, звал, но и неустанно менялся.
- Хочешь ее себе? – а вот этот голос явственно был всеобъемлюще мужским и даже, как показалось попаданке, она уже его слышала прежде где-то. Где-то, где-то… Да не где-то, а в пещере у ритуальной чаши, где напугалась до у… до жути, короче.
- Хм… - задумалась собеседница. – А завершен ли ритуальный путь? Совершены ли в мою честь три назначенных деяния?
К гулким голосам в голове добился шелест незримых страниц, при этом Иринке казалось, что незримая женщина листает не книгу, а ее память.
- Очищение леса от двуногой твари, на чьей душе печать вины за гибель многих – раз…
- Это скорее по моей части, - вмешался мужчина.
- Очищен лес – сфера моих интересов, - заспорила дама, и кавалер уступил, давай ей пальму первенства.
- Снят ритуальный круг, иссушающий силу мира, - продолжила перечислять женщина.
- Снять-то снят, - задумчиво хмыкнул собеседник. – Только странно сработали условия ритуала. Как вампир, пусть даже рода Темного Искуса, сможет наследовать крови Дома Шипоцвета в кущах Лильдэнола?
- Это не мой адепт, вдохновленный не мною, так криво вписал в контур условия, - коварно уколола дама.
Мужчина только протяжно хмыкнул и нанес хлесткий удар в ответ:
- Очищение города от воров, преступников и убийц не проходит по твоей части: три вора и пять бандитов.
«Чего, реально я столько с Марусей на тот свет уже переправила?» - как-то вяло удивилась Иринка.
- Зато спасение отравленных – два и раненых – тоже два, по моей, - парировала женщина.
В какой-то момент этого запредельного диалога попаданка сообразила, что собеседники вовсе не ругаются, а развлекаются таким образом за ее, между прочим, счет. И проворчала про себя, невольно обидевшись: «Они б еще в камень-ножницы-бумагу-карандаш-огонь-вода на меня сыграли».
- Как-как? – ухитрилась не только услышать женщина, но и мгновенно отыскать в голове попаданки правила игры. – О, правда, Девард, давай!
- Может, другие тоже хотят? – теперь, похоже, Девард со зловещим прозвищем Мертвитель натурально ржал. Только этот его ржач выходил едва ли не пострашнее ауры Мертвителя из храма в пещере у реки.
- Ну-у-у, нет, пожалуй! Деньги она, конечно, любит, зарабатывать и торговаться умеет, интересные идеи выдвигает, но мне по сердцу более научный склад ума. Женщинам, смертным женщинам, конечно, он редко бывает дарован, - отказался от участия в игре, кажется, Селадар таким отстраненным тоном, будто и сейчас чем-то эдаким где-то там занимался и на ерунду отвлекаться не хотел.
- Не-а, она забавная, но веселиться не очень умеет, - отбрехался Вейхо. – Я с ней уже наигрался почти. Ик!
- Тогда давай мы! – загорелась богиня желанием проверить незнакомую разновидность забавы, информацию о которой снова бесцеремонно считала из памяти Иринки.
И боги сыграли, выбросив синхронно ножницы.
- Ой, совпало, а что в таких случаях делать? – задумалась Лайшеалла.
- Была б я пирожком, разломили напополам, - нервно хихикнула попаданка, все сильнее ощущая парадоксальную нереальность реальности.
- Интересная идея, - оживился Девард.
- А если не выживет? – чуток засомневалась богиня.
- Воскресишь, - равнодушно к тому, что у диалога имеется пока живой, заинтересованный и начинающий впадать в откровенную панику свидетель, ответил бог.
- Ладно, для завершения ритуального пути, пожалуй, можно. Интересно будет, давно хотела с тобой попробовать! – загорелась Лайшеалла.
И следом они, видимо, попробовали, потому что в один момент к Иринке из двух зеркал метнулись два разных по цвету вихря: серо-красный и зелено-голубой. На месте их столкновения оказалось тело бедной вампирочки, и пришла боль. Дикая, нестерпимая, будто по каждой вене в теле вместо крови одновременно пустили расплавленный свинец. Только он каким-то чудом не сжег ее на месте, а продолжал течь и мучить.
Иришка распахнула рот для крика, но из горла не вылетело даже стона. Как стояла, рухнула девушка на красивые звездные плиты храма и потеряла сознание.
Последней идиотской мыслью перед тем, как разум укрыла благословенная пелена, была такая: понятно, почему в храм для завершения ритуального пути ходят по одному и почему об этом не велено трепаться. Если бы люди увидели, какая это мука, хрен бы хоть один бог дождался новых адептов. (Отпетые мазохисты не в счет).
Когда спустя вечность или миг Иринка снова пришла в себя, то перед глазами по-прежнему были плитки пола. Красивые и приятно прохладные. Даже чистые. Ничего не болело, и это было счастьем. Гулкий шум в голове, который создавала беседа высших созданий, тоже исчез. У содержимого черепушки снова была одна единственная владелица. Может, не самая умная, могущественная и так далее и тому подобное, но своя собственная. И это тоже было счастьем!
Глава 23. О попытке сбыть некондиционный товар
Подхватившись на ноги, Иринка понеслась к выходу, стремясь поскорее оказаться как можно дальше от ужасного места и его не менее ужасных владельцев. Прочь, домой, в кроватку, спать, нет, сначала есть! А уж потом спать! Если удастся обойтись без кошмаров на нервной почве.
У дверей храма Звездной Четверки девушку терпеливо ждали Диаль с Марусей. В первый миг Иринке захотелось от всей души врезать проклятому эльфу по его прекрасным мордасам. Так, чтобы отлетел, теряя зубы, и сполз по стенке. Это ж надо – учинить такую подставу! А ведь она его приютила, кормила, одевала, поверила, почти позволила себе увлечься. Одним словом - дура! Сцепив зубы, вампирочка с присвистом выдохнула и констатировала, почти прошипела по-змеиному:
- Еще раз обманешь меня, промолчав и не предупредив, можешь катиться в свои чащи-кущи и ловить бабочек или монстров на выбор, эрр-оль.
Тонкая бровь рейнджера взметнулась в легком и совершенно искреннем недоумении. Он не видел за собой никакой вины.
- Прости, лорра-оль, деталей ритуального посвящения не открывают никому. Прошедшие его не могут беседовать с непосвященными о деталях ритуала. Тебе пришлось пережить несколько неприятных минут?
(Малый отрезок времени, схожий по протяженности с минутой, тут именовался иначе, но у Иринки замещение понятий при слиянии с памятью тела произошло так мягко, что она говорила, не задумываясь, «минута» или местное «шит» срывается с языка).
- Минут? Неприятных? – практически взвизгнула девушка, для которой беседа с богами-экспериментаторами и муки длились индивидуальную вечность. И с удивлением поняла, что эльф не врет. Площадь по-прежнему пустынна, и розовая дымка рассвета кутает город, как газовый шарфик модницу.
- Объективно по часам, возможно, и минут, - нехотя проворчала Иринка, ткнувшись носом в мягкую шерстку перебравшейся к ней и сочувственно мурчащей Маруси. Повернувшись, девушка стала спускаться по широким ступеням, продолжая ворчать на ходу. – Но если бы ты, эльфийская зараза, хоть намекнул, что это самое посвящение дико больно, я бы вообще как-нибудь без него обошлась. На фига мне божественные преференции через божественную же пытку? В конце концов, в любой из сфер есть специалисты, работающие за вознаграждение. Чего бы я себя терзать позволила, если проще и безопаснее заплатить? Нет, может, ты на всю голову больной и от мучений кайфуешь, но я-то точно нет!
- Дико больно? – вырвался из груди Диаля недоуменно-встревоженный возглас, вслед за которым последовала даже не просьба, скорее мольба: - Лорра-оль, покажи мне свой медальон посвящения!
- На, - отмахнулась девушка устало, уже даже не злясь (она про свои неприятности, а он, фанатик чертов, про посвящение). Выпростав привычный аксессуар из-под рубашки, где он висел рядом со знаком Дома Шипоцвета, Иринка почти сунула его под нос рейнджеру.
Из горла эльфа снова вылетели совершенно немелодичные звуки, что-то среднее между сипом, хрипом и стоном, а ведь его даже никто не душил. А может, стоило, для профилактики? Пару десятков раз?
Теперь и сама Иринка немножко (на «множко» уже никаких сил не оставалось) встревожилась и опустила глаза на побрякушку. Присмотрелась и фыркнула: «Плагиаторы!»
Сразу ясно, кто в чьей голове шарил, как в собственном холодильнике. Кругляш на цепочке утратил ровно-серебряный блеск и представлял собой не бляху со значком Лайшеаллы. Теперь это был круг, плавно разделенный на две части: зеленую и серую. В зеленой плескалась серая капелька, в серой – точно такого же диаметра зеленая.
- Девард и Лайшеалла равно отметили тебя, лорра-оль! – благоговейно выдохнул эльф. Чувствуется, он бы и на колено пред главой своего дома опустился, не иди они в этот момент быстрым шагом по улице. Быстро ползти в такой позе, наверное, не смог бы даже этот универсальный рейнджер. – Оттого и было мучительным посвящение твое. Медальон от рождения готовит нас к принятию частицы божественной силы покровителя.
«А меня без наркоза прооперировали!», - снова возмутилась Иринка, вспоминая детали божественных переговоров и оговорку насчет возможного воскрешения.
Мало того, что к посвящению Деварду Ивку никто вообще отродясь не готовил, так вдобавок, как подумалось попаданке, при перемещении душ в пространстве с тела Ивэйды слетела всякая (если вообще была) настройка на Лайшеаллу. И тех дней, которые Иринка провела в новом мире, ей явно не хватило для подстройки к каналу передачи информационного пакета из высших сфер. Короче, над ней поэкспериментировали, как над белой лабораторной мышкой. Или даже как над мушкой дрозофилой. Кто она для этих всемогущих и вечных? Развлечение на секунду, не более!
Обидно стало неимоверно, даже глаза затуманились. Проморгавшись, Иринка сделала энергичный мах рукой, используя старый испытанный прием-посыл «А ну их на…» и ускорила шаг. Давно пора завтракать, а потом отправить этого настойчивого эльфа на хутор бабочек ловить, то есть цветики-ядоцветики рвать и Грапосу тащить. Пусть содержание отрабатывает и приносит финансовую пользу госпоже, а не только проблемы и страдания. Самой же надо пригласить к себе Бейлис и раздавить в две симпатичные мордашки бутылку под набор местных сладостей. И сплетничать, сплетничать, сплетничать! Точно полегчает! Проверенный мирами и временем девичий рецепт. А потом, после сеанса психологической разгрузки, завалиться-таки спать!
Чего бы ни натворил и ни сотворил с собой и с ней ныне покойный Шеймалл, в одном его не упрекнешь: вина в погребке, что ни бутылка, то шедевр! Интересно, кстати, рунный круг, поймавший вампира вместо эльфа на должность главы Дома не есть ли следствие употребления лорром своей коллекции? Нормальные люди до чертиков допиваются, а некоторые странные эльфы до вампиров.
- Ты гневаешься на меня, лорра-оль? – стоило им войти в ворота владений Шипоцвета, вновь завел шарманку эльф.
- Я злюсь, но не на тебя, а на обстоятельства. Чего с тебя, продукта мира и эпохи, взять-то? Даже анализы сдать некому. Ладно хоть кровь вкусная, - буркнула Иринка, чуток подобрев от сознания того, что корзинку с завтраком уже принесли. И она даже на вид крупнее тех, которые носили обычно. Надо будет сынишке трактирщиков мелкую монетку чаевых оставить за расторопность!
- Моя кровь, как и жизнь, принадлежит тебе, - совершенно без пафоса, констатируя самый обычный для себя факт реальности, промолвил Диаль, изящно склоняя голову. Длинные светлые волосы накрыли его водопадом, скрепленным парой тонких косиц. Только теперь Иринка отметила эту праздничную прическу, вместо вчерашней - обычной практичной косы-колоска. – Если б я мог принять за тебя все муки посвящения, лорра-оль, я бы сделал это.
- Всё, забудем. Вопрос закрыт. Завтракаем, а потом ты берешь эту корзину, набиваешь ее по крышку ядоцветом и несешь старику Грапосу, - распорядилась Иринка и уловила легчайший проблеск разочарования, скользнувший по лицу эльфа.
