– Ты не обращалась за помощью?
Я головой покачала, прикрыв глаза, пыталась отдышаться, но грудь словно тисками сдавили.
– Марин, прости меня...
– Ты не виноват... дело во мне.
– Он больше не появится в твоей жизни, я обещаю. Мы к психологу обратимся, так нужно, поверь. Всё можно исправить.
Я смотрела на него с грустной улыбкой, гладила по непослушным волосам, по лицу.
– У тебя замечательный сын, самый лучший и он никогда не узнает о том, что теперь знаю я. Вместе мы справимся.
– И больше не будет недоверия?
– Кажется, ты не хотела любовного треугольника? – Вместо ответа поддел меня Марат и легко губами моих губ коснулся. – Предлагаю недоверие навсегда оставить за порогом нашего дома.
Посидев ещё немного рядом с ним, я почувствовала, как накатывает усталость.
– Пошли спать.
– Иди. Я через десять минут буду.
Я посмотрела с тревогой, а Марат улыбнулся.
– Я только сделаю пару звонков, а потом весь твой. Договорились?
– Договорились.
Когда вышла из кабинета, Марат дверь за мной прикрыл, послышались удаляющиеся шаги, а потом тихое пиликание клавиш на телефоне.
– Привет. – Страшным, точно неживым голосом проговорил он в трубку. Мурашки по коже табуном пробежали только от той зловещей интонации, с которой он произнёс обычное слово.
Ему что-то ответили, он рассмеялся, только ото этого смеха весело не стало.
– Ты ведь помнишь, что должен мне? – В голосе угроза. – Есть один человек, так вот, я хочу, чтобы его не было. ¬– ... ¬– Нет, мне всё равно, что с ним будет. На твоё усмотрение. Главное, чтобы он никогда не появился рядом. – ... – Что сделал?.. Он взял то, что принадлежит мне. – ... – Изменения есть. – Уже добрее, спокойнее, без звона металла в голосе. – Скоро женюсь. – ... – Я и сам себе завидую. – ... – Уже сегодня я хочу спать спокойно. Да, информация как обычно. Пока.
Через минуту раздался телефонный звонок. Я под дверями вздрогнула от неожиданности, а Марат не сразу ответил, видимо, уже стоит и думает, что налить из бара. Пара щелчков телефонных кнопок и незнакомый голос. Марат громкую связь включил, он так делает иногда, когда разговор важный и нужно подумать, что ответить. Тогда трубу в руки не берёт, чтобы не раздавить её.
– Здравствуй Марат. – Вежливый старческий голос, размеренный, спокойный, а ужаса наводит на меня больше, чем Марат минуту назад. Я притаилась.
– Добрый вечер. Вы звоните, значит, уже в курсе.
– Я всегда в курсе, ты же знаешь. Что происходит, Марат?
– Ничего. Уже всё произошло. Я принял решение и человек работает, обратного пути нет.
– Ты не посоветовался со мной. Считаешь, у тебя есть такие полномочия?
– Я защищаю свою семью.
– Да, да, наслышан. Теперь и сын есть?
– Есть.
– Так, что делать будем?
– Ничего. Это дело приятно для вас и полезно для меня. С Катей я сам решу.
– Не нужно. Её уже нет в стране. И ещё... Помни, что ты теперь не один... береги себя и свою семью.
– Спасибо, я постараюсь.
– До встречи, Марат.
– До свидания.
Я стояла в оцепенении когда Марат вышел. Бледный, с капельками пота на висках, он не нашёл силы, чтобы улыбнуться.
– Слышала? – Спросил, приподняв бровь. Я кивнула. – Я попрошу тебя больше так никогда не делать.
– У тебя будут проблемы?
– Нет. Идём спать, я устал.
Приобняв меня за плечи, Марат тяжело выдохнул.
– Один мой знакомый строит дома за городом. – Начал он невзначай. – Я присмотрел кое-что, но хочу, чтобы ты решила. Андрей приедет и мы сразу посмотрим, хорошо?
Он шёл рядом и не смотрел в мою сторону, я не знала, что творится у него внутри, но чувствовала холод, идущий от ладони. И это первый раз, когда они холодные.
Марат разделся, лёг в постель, подождал, пока я устроюсь рядом. Уткнулся носом в мою шею, хоть в чём-то я выше него: люблю спать на подушке, а он чуть ниже.
– Я всегда буду рядом с тобой. – Жаркий шёпот за секунду до того, как Марат вырубился на долгих полдня и я даже не знаю, услышал ли он эти слова... я просто хочу быть рядом. Всегда.
– Где моя жена? Где моя жена? Где моя жена?! – Кричал не своим голосом Юрченко М. И., при этом, без перерыва стучал кулаком по дубовому столу, который жалобно поскрипывал под таким напором. – Вы для чего здесь сидите? Какого хрена вы тут делаете, если не можете уследить за одной женщиной?! Где она?! Кто знает? Ты? Ты? Может, ты?!
По очереди тыкал он пальцем в грудь каждого из охранников. Горничные на всякий случай отступились назад и только работающая в этом доме уже пять лет Татьяна Ивановна смело смотрела нанимателю в глаза.
– Марат Игнатьевич, Марина Максимовна отправилась на обед с подружкой.
– На обед? На обед?! – Покраснел он от крика и голос грозился покинуть его на ближайшую неделю. – Вы время видели? Одиннадцать часов вечера. Какая к чертям, подруга, я их всех обзвонил! – Взвыл он в отчаянии, хватаясь за голову.
– Марат Игнатьевич, всё будет хорошо.
– Да? Я уже несколько лет не знаю, что означает это слово. Где моя жена?
Очередной раз набрав знакомый до боли в пальцах номер, он услышал трель телефонного звонка, раздающуюся где-то на уровне второго этажа. Медленно повернулся в сторону звука и мог увидеть, как его жена, Марина, спокойно спускается с широкой ласкающей улыбкой на губах, предназначенной только для него одного.
– Все свободны. – Кинул через плечо обслуге и сзади послышались облегчённые вздохи и быстрый топот ног.
Кое-как справившись с желанием улыбнуться жене в ответ, он насупился.
– Надеюсь, ты не хочешь сказать, что забралась туда по стене? Ещё пять минут назад тебя в доме не было. И можешь не улыбаться так призывно, я жду твоего ответа.
– Я не собиралась нести такую чушь. – Не переставая улыбаться ответила она, подошла вплотную и приткнулась своими губами к плотно сомкнутым его. – Ну же, не дуйся. Я пришла когда ты бушевал в кабинете. Не стала тебе мешать и поднялась переодеться. Ну как, прощена?
– Марина, ты же знаешь, я за тебя беспокоюсь. – Проговорил шёпотом. Присмотрелся, нахмурился, сжал кулаки в жесте бессилия. – А ещё у тебя глаза опять красные, ты плакала? Почему нельзя взять с собой охрану? Да хотя бы Диму! – Практически шёпотом проговорил Марат в её губы, которые никак не хотели отступать, пока не получат законный поцелуй.
– Ты ужинал? – Пропуская последний вопрос, улыбнулась она и потянула в сторону столовой. Через секунду оказалась надёжно зажата в мужских объятиях.
– Не хочу ничего. Душ и спать. С тобой. Мне кажется, это день никогда не закончится. Где ты была? Нет, не смотри на меня так, я просто хочу знать. Ты могла бы мне и отчитаться.
– Когда я увольнялась с работы, ты сказал, что я свободный человек и не обязана ни перед кем отчитываться. – Глядя на непроницаемое лицо, улыбнулась. – А была я в разных местах. – Ответила с интригой в голосе, облизала нижнюю губу и немного её прикусила, дразня.
– Отлично, и что это за места? – Не поддаваясь на провокацию, хмурился Марат.
– Хорошие места. Идём, – из объятий вывернулась и потянула его за руку сильнее, – я наверняка знаю, что Татьяна Ивановна приготовила что-то очень вкусное.
– Марина, не увиливай.
– И не думала.
Резко развернувшись, едва не столкнулась с мужем, он сквозь зубы выругался, но вслух претензий не предъявил.
– Я была сегодня на УЗИ и наша девочка, наконец, призналась, что она девочка.
Марина склонила голову набок, наблюдая, как Марат багровеет.
– Ты ездила без меня! – Не вопрос – обвинение.
– Марат. Ездить с тобой невозможно. Профессор за последние три года дважды поседел от твоих посещений. Кстати, уточнил, принимаешь ли ты те витамины, которые он рекомендовал?
– Марина, это не витамины – это какие-то антидепрессанты!
– Вот именно, очень тебе полезно. Ты себя когда последний раз в зеркале видел?
Положив руки на плечо мужа, Марина заискивающе смотрела в глаза.
– До того, как женился на тебе. Что ещё сказал?
– Ничего больше. Всё хорошо. Через месяц ждёт на приёме, сказал, будет госпитализировать.
– Тебе ещё рано рожать!
Сделав страшные глаза и надув щёки, Марина перетерпела свой секундный гнев.
– Марат, так нужно. Я лягу заранее, чтобы не пропустить ничего важного. Ты же сам хотел перестраховаться.
– Да, но вы вдвоём мне твердили, что всё хорошо, а теперь почему-то ты заявляешь, что месяц пролежишь в больнице. Я просто хочу знать почему.
Не с криком, но с заботой и настойчивостью, он не отпускал Марину от себя.
– Я могу и не ложиться, если для тебя это так принципиально. – Упёрла она руки в бока и нахмурилась, тут же отметила изменения на лице мужа и его примирительно выставленные вперёд руки.
– Я понял, всё, никуда не лезу, терпеливо жду, пока мне в руки не отдадут ребёнка. Всё верно?
– Именно. – Произнесла с превосходством и истинным удовольствием от победы.
– Всё, а теперь спать. Шедевры кулинарного искусства предлагаю попробовать завтра.
– А я голодная...
Ближе к полуночи, они всё же добрались до постели, где можно было спокойно обнять свою жену.
– Марат... убери руку, мне нечем дышать.
Рука сползла и лежала где-то рядом.
– Марат, я же попросила её убрать. Я не могу уснуть, когда ты так близко.
Перевернувшись на другой бок, Марат лёг на самый край кровати.
– Нет, ну, это невозможно! – Взвыла Марина, чуть не плача. – Прекрати дёргать одеяло. Я снова хочу в туалет! – Крикнула возмущённо, с постели поднялась и направилась в строну ванной комнаты.
Назад вернулась тихо и, успокоившись, удобно устроилась.
– Прекрати пыхтеть, я не виновата в том, что беременна!
Марат резко подскочил, прихватив с собой подушку и из спальни вышел. Минуту полежав и собравшись с мыслями, Марина прихватила свою подушку, вышла из комнаты и зашла в соседнюю. Легла на постель.
– Ты же знаешь, что я не могу без тебя уснуть! Зачем вскакивать? – Ворчала недовольно, устраиваясь под холодным одеялом.
– Господи, да когда она родит? Марина, прошу тебя, спи!
– Если бы ты мне не мешал, я бы давно уснула.
Марат промолчал, знал, точнее, проверил опытным путём, что спорить с беременной женщиной себе дороже. Поэтому готов выслушать всё, что угодно и согласиться с этим, только бы она осталась довольна.
Утром проснулись вместе. Марат опухший, уставший, Марина свежая и розовощёкая, с улыбкой на губах.
– Сегодня Света приедет, мы давно не виделись. – Сообщила за завтраком.
– Я безумно рад. Надеюсь, вы будете дома.
– Если ты не против. – Намекнула Марина на предыдущий раз, когда Марат вытолкал Свету чуть ли не взашей.
– Ты же знаешь, я всегда рад твоим гостям.
– Я на это надеюсь. Андрей звонил?
– Уже в Бостоне. В одиннадцать у него самолёт. Я не понимаю, зачем ты дёрнула его из университета? Там важно не пропускать.
– Я соскучилась.
– Я тоже, но у Андрея на каникулы были свои планы.
– Можно подумать! Я вообще не понимаю, что он там делает, ведь на год младше всех. Неужели ему интересно?
– Даже не буду тебе отвечать. – Внушительно глянул Марат, приподняв брови. – Я с утра поработаю дома, когда приедет Света передай ей от меня привет.
С этими словами он встал из-за стола и скрылся в кабинете.
– Грубиян. – Выдохнула ему вслед и тут же улыбнулась подруге, которая уже топталась на пороге столовой. Хорошо, что Марат её не заметил.
– Привет, Светуль.
– Привет. Как ты живёшь с этим ворчуном, я никак понять не могу?
Плюхнулась она за стол на хозяйское место, под недовольный взгляд Татьяны Ивановны.
– Света, руки. – С укором глянула та.
– Да ладно вам, тёть Тань, всё с моими руками в порядке. – Улыбнулась Света домработнице, кивнула, предлагая принести и ей порцию, а Марина удовлетворённо вздохнула.
– Всё хорошо Свет. Просто он переживает.
– И переживал бы себе молча. Зачем людей гнобить? – Хлебнула сок из его стакана. – Фу, какая гадость. У вас в доме сахара нет?
– Марат перешёл на здоровое питание, пьёт только свежевыжатый. – Пояснила Марина, отпивая из своего стакана компот из сухофруктов.
– Лучше бы он курить бросил. Дымит как паровоз!
– Я работаю над этим. – Подмигнула Марина, они обе смолкли, пока перед Светой появлялись блюда на завтрак.
– Живёте тут, как зажиточные. Что врач говорит? – Спросила как бы невзначай, но тут же в сторону кабинета посмотрела, чтобы Марат не услышал. Марина сделала то же самое.
– А что он может мне сказать после трёх поздних выкидышей за пять лет? Лежите, говорит, с задранными кверху ногами, не шевелитесь, не перенагружайтесь и, желательно, дышите через раз. Я устала Света! Все нормальные женщины детей вынашивают, а я свою вылёживаю.
– Ну, ничего, сколько тут потерпеть осталось? Марат хоть не знает?
– Конечно нет! – Кивнула Марина с лёгкой паникой в глазах. – Он уверен, что всё хорошо. То есть, я думаю, что он уверен, но иногда мне кажется, что Марат втайне общается с профессором и тот всё выкладывает ему как на тарелочке. Я пока вчера выплакалась в сквере, после посещения гинеколога, так и ночь на дворе, пришла, а он тут рвёт и мечет, душу готов из каждого вытрясти.
В этот момент дверь кабинета распахнулась, хмурый, как грозовая туча Марат прошёл через всю гостиную к столовой зоне. Напротив Марины остановился, Свете кивнул, видимо, этот жест должен расцениваться как приветственный.
– Сегодня в обед я отвезу тебя в больницу. Думаю, причины ты знаешь. Вопросы есть?
– Вопросов нет. – Улыбнулась и похлопала ресницами.
– Охрану я на всякий случай предупредил, чтобы вас обеих не выпускали. Хотите, можете вдвоём в больницу ехать – палата оплачена. Дурейте там, но хотя бы под присмотром врачей.
– Спасибо, дорогой, за заботу. – Со сквозящим сарказмом поблагодарила Марина.
– Всё для тебя, дорогая. – Не остался в долгу Марат и вернулся в свой кабинет.
– Сдал тебя профессор как стеклотару. А, может, оно и к лучшему. Только я твоего мужа, когда он в таком настроении, боюсь. Как он вообще, при мне так всегда такой, а при тебе?
Марина задумалась и мыслям своим улыбнулась, попыталась это спрятать и совсем тихо сказала:
– Марат он... грубый, циничный, жёсткий эгоист, ревнивый до чёртиков, не считается с моим мнением. Принципиальный, любит тотальный контроль. Он не ангел с сахарными крылышками и никогда им не был. После совместной жизни я это ощущаю особенно остро. Когда Марат разговаривает с подчинёнными... я не могу, у меня просто никаких моральных сил нет это выслушать, поэтому ухожу. Единственное, в чём мы советуемся, так это в вопросах воспитания сына, в вопросах быта. Он такой... сложный и взрывной, но для меня делает небольшое послабление по всем пунктам. И за это я его люблю.
– За то, что есть послабления?
– За то, что выделяет меня из толпы. Я для него одна, особенная, и это многое значит в отношениях. Он так смотрит, что жизнь за него отдать готова.
– Да-а... а сколько бегали друг от друга...
– Просто среди всей прочей суеты мы не могли найти две минуты, чтобы поговорить.
На секунду замерла, чувствуя, что происходит что-то неладное, а потом расслабилась. «Люблю тебя» – сжала Марина кулаки под столом, когда почувствовала, как на седьмом месяце беременности отошли воды.
Конец.
Я головой покачала, прикрыв глаза, пыталась отдышаться, но грудь словно тисками сдавили.
– Марин, прости меня...
– Ты не виноват... дело во мне.
– Он больше не появится в твоей жизни, я обещаю. Мы к психологу обратимся, так нужно, поверь. Всё можно исправить.
Я смотрела на него с грустной улыбкой, гладила по непослушным волосам, по лицу.
– У тебя замечательный сын, самый лучший и он никогда не узнает о том, что теперь знаю я. Вместе мы справимся.
– И больше не будет недоверия?
– Кажется, ты не хотела любовного треугольника? – Вместо ответа поддел меня Марат и легко губами моих губ коснулся. – Предлагаю недоверие навсегда оставить за порогом нашего дома.
Посидев ещё немного рядом с ним, я почувствовала, как накатывает усталость.
– Пошли спать.
– Иди. Я через десять минут буду.
Я посмотрела с тревогой, а Марат улыбнулся.
– Я только сделаю пару звонков, а потом весь твой. Договорились?
– Договорились.
Когда вышла из кабинета, Марат дверь за мной прикрыл, послышались удаляющиеся шаги, а потом тихое пиликание клавиш на телефоне.
– Привет. – Страшным, точно неживым голосом проговорил он в трубку. Мурашки по коже табуном пробежали только от той зловещей интонации, с которой он произнёс обычное слово.
Ему что-то ответили, он рассмеялся, только ото этого смеха весело не стало.
– Ты ведь помнишь, что должен мне? – В голосе угроза. – Есть один человек, так вот, я хочу, чтобы его не было. ¬– ... ¬– Нет, мне всё равно, что с ним будет. На твоё усмотрение. Главное, чтобы он никогда не появился рядом. – ... – Что сделал?.. Он взял то, что принадлежит мне. – ... – Изменения есть. – Уже добрее, спокойнее, без звона металла в голосе. – Скоро женюсь. – ... – Я и сам себе завидую. – ... – Уже сегодня я хочу спать спокойно. Да, информация как обычно. Пока.
Через минуту раздался телефонный звонок. Я под дверями вздрогнула от неожиданности, а Марат не сразу ответил, видимо, уже стоит и думает, что налить из бара. Пара щелчков телефонных кнопок и незнакомый голос. Марат громкую связь включил, он так делает иногда, когда разговор важный и нужно подумать, что ответить. Тогда трубу в руки не берёт, чтобы не раздавить её.
– Здравствуй Марат. – Вежливый старческий голос, размеренный, спокойный, а ужаса наводит на меня больше, чем Марат минуту назад. Я притаилась.
– Добрый вечер. Вы звоните, значит, уже в курсе.
– Я всегда в курсе, ты же знаешь. Что происходит, Марат?
– Ничего. Уже всё произошло. Я принял решение и человек работает, обратного пути нет.
– Ты не посоветовался со мной. Считаешь, у тебя есть такие полномочия?
– Я защищаю свою семью.
– Да, да, наслышан. Теперь и сын есть?
– Есть.
– Так, что делать будем?
– Ничего. Это дело приятно для вас и полезно для меня. С Катей я сам решу.
– Не нужно. Её уже нет в стране. И ещё... Помни, что ты теперь не один... береги себя и свою семью.
– Спасибо, я постараюсь.
– До встречи, Марат.
– До свидания.
Я стояла в оцепенении когда Марат вышел. Бледный, с капельками пота на висках, он не нашёл силы, чтобы улыбнуться.
– Слышала? – Спросил, приподняв бровь. Я кивнула. – Я попрошу тебя больше так никогда не делать.
– У тебя будут проблемы?
– Нет. Идём спать, я устал.
Приобняв меня за плечи, Марат тяжело выдохнул.
– Один мой знакомый строит дома за городом. – Начал он невзначай. – Я присмотрел кое-что, но хочу, чтобы ты решила. Андрей приедет и мы сразу посмотрим, хорошо?
Он шёл рядом и не смотрел в мою сторону, я не знала, что творится у него внутри, но чувствовала холод, идущий от ладони. И это первый раз, когда они холодные.
Марат разделся, лёг в постель, подождал, пока я устроюсь рядом. Уткнулся носом в мою шею, хоть в чём-то я выше него: люблю спать на подушке, а он чуть ниже.
– Я всегда буду рядом с тобой. – Жаркий шёпот за секунду до того, как Марат вырубился на долгих полдня и я даже не знаю, услышал ли он эти слова... я просто хочу быть рядом. Всегда.
Эпилог
– Где моя жена? Где моя жена? Где моя жена?! – Кричал не своим голосом Юрченко М. И., при этом, без перерыва стучал кулаком по дубовому столу, который жалобно поскрипывал под таким напором. – Вы для чего здесь сидите? Какого хрена вы тут делаете, если не можете уследить за одной женщиной?! Где она?! Кто знает? Ты? Ты? Может, ты?!
По очереди тыкал он пальцем в грудь каждого из охранников. Горничные на всякий случай отступились назад и только работающая в этом доме уже пять лет Татьяна Ивановна смело смотрела нанимателю в глаза.
– Марат Игнатьевич, Марина Максимовна отправилась на обед с подружкой.
– На обед? На обед?! – Покраснел он от крика и голос грозился покинуть его на ближайшую неделю. – Вы время видели? Одиннадцать часов вечера. Какая к чертям, подруга, я их всех обзвонил! – Взвыл он в отчаянии, хватаясь за голову.
– Марат Игнатьевич, всё будет хорошо.
– Да? Я уже несколько лет не знаю, что означает это слово. Где моя жена?
Очередной раз набрав знакомый до боли в пальцах номер, он услышал трель телефонного звонка, раздающуюся где-то на уровне второго этажа. Медленно повернулся в сторону звука и мог увидеть, как его жена, Марина, спокойно спускается с широкой ласкающей улыбкой на губах, предназначенной только для него одного.
– Все свободны. – Кинул через плечо обслуге и сзади послышались облегчённые вздохи и быстрый топот ног.
Кое-как справившись с желанием улыбнуться жене в ответ, он насупился.
– Надеюсь, ты не хочешь сказать, что забралась туда по стене? Ещё пять минут назад тебя в доме не было. И можешь не улыбаться так призывно, я жду твоего ответа.
– Я не собиралась нести такую чушь. – Не переставая улыбаться ответила она, подошла вплотную и приткнулась своими губами к плотно сомкнутым его. – Ну же, не дуйся. Я пришла когда ты бушевал в кабинете. Не стала тебе мешать и поднялась переодеться. Ну как, прощена?
– Марина, ты же знаешь, я за тебя беспокоюсь. – Проговорил шёпотом. Присмотрелся, нахмурился, сжал кулаки в жесте бессилия. – А ещё у тебя глаза опять красные, ты плакала? Почему нельзя взять с собой охрану? Да хотя бы Диму! – Практически шёпотом проговорил Марат в её губы, которые никак не хотели отступать, пока не получат законный поцелуй.
– Ты ужинал? – Пропуская последний вопрос, улыбнулась она и потянула в сторону столовой. Через секунду оказалась надёжно зажата в мужских объятиях.
– Не хочу ничего. Душ и спать. С тобой. Мне кажется, это день никогда не закончится. Где ты была? Нет, не смотри на меня так, я просто хочу знать. Ты могла бы мне и отчитаться.
– Когда я увольнялась с работы, ты сказал, что я свободный человек и не обязана ни перед кем отчитываться. – Глядя на непроницаемое лицо, улыбнулась. – А была я в разных местах. – Ответила с интригой в голосе, облизала нижнюю губу и немного её прикусила, дразня.
– Отлично, и что это за места? – Не поддаваясь на провокацию, хмурился Марат.
– Хорошие места. Идём, – из объятий вывернулась и потянула его за руку сильнее, – я наверняка знаю, что Татьяна Ивановна приготовила что-то очень вкусное.
– Марина, не увиливай.
– И не думала.
Резко развернувшись, едва не столкнулась с мужем, он сквозь зубы выругался, но вслух претензий не предъявил.
– Я была сегодня на УЗИ и наша девочка, наконец, призналась, что она девочка.
Марина склонила голову набок, наблюдая, как Марат багровеет.
– Ты ездила без меня! – Не вопрос – обвинение.
– Марат. Ездить с тобой невозможно. Профессор за последние три года дважды поседел от твоих посещений. Кстати, уточнил, принимаешь ли ты те витамины, которые он рекомендовал?
– Марина, это не витамины – это какие-то антидепрессанты!
– Вот именно, очень тебе полезно. Ты себя когда последний раз в зеркале видел?
Положив руки на плечо мужа, Марина заискивающе смотрела в глаза.
– До того, как женился на тебе. Что ещё сказал?
– Ничего больше. Всё хорошо. Через месяц ждёт на приёме, сказал, будет госпитализировать.
– Тебе ещё рано рожать!
Сделав страшные глаза и надув щёки, Марина перетерпела свой секундный гнев.
– Марат, так нужно. Я лягу заранее, чтобы не пропустить ничего важного. Ты же сам хотел перестраховаться.
– Да, но вы вдвоём мне твердили, что всё хорошо, а теперь почему-то ты заявляешь, что месяц пролежишь в больнице. Я просто хочу знать почему.
Не с криком, но с заботой и настойчивостью, он не отпускал Марину от себя.
– Я могу и не ложиться, если для тебя это так принципиально. – Упёрла она руки в бока и нахмурилась, тут же отметила изменения на лице мужа и его примирительно выставленные вперёд руки.
– Я понял, всё, никуда не лезу, терпеливо жду, пока мне в руки не отдадут ребёнка. Всё верно?
– Именно. – Произнесла с превосходством и истинным удовольствием от победы.
– Всё, а теперь спать. Шедевры кулинарного искусства предлагаю попробовать завтра.
– А я голодная...
Ближе к полуночи, они всё же добрались до постели, где можно было спокойно обнять свою жену.
– Марат... убери руку, мне нечем дышать.
Рука сползла и лежала где-то рядом.
– Марат, я же попросила её убрать. Я не могу уснуть, когда ты так близко.
Перевернувшись на другой бок, Марат лёг на самый край кровати.
– Нет, ну, это невозможно! – Взвыла Марина, чуть не плача. – Прекрати дёргать одеяло. Я снова хочу в туалет! – Крикнула возмущённо, с постели поднялась и направилась в строну ванной комнаты.
Назад вернулась тихо и, успокоившись, удобно устроилась.
– Прекрати пыхтеть, я не виновата в том, что беременна!
Марат резко подскочил, прихватив с собой подушку и из спальни вышел. Минуту полежав и собравшись с мыслями, Марина прихватила свою подушку, вышла из комнаты и зашла в соседнюю. Легла на постель.
– Ты же знаешь, что я не могу без тебя уснуть! Зачем вскакивать? – Ворчала недовольно, устраиваясь под холодным одеялом.
– Господи, да когда она родит? Марина, прошу тебя, спи!
– Если бы ты мне не мешал, я бы давно уснула.
Марат промолчал, знал, точнее, проверил опытным путём, что спорить с беременной женщиной себе дороже. Поэтому готов выслушать всё, что угодно и согласиться с этим, только бы она осталась довольна.
Утром проснулись вместе. Марат опухший, уставший, Марина свежая и розовощёкая, с улыбкой на губах.
– Сегодня Света приедет, мы давно не виделись. – Сообщила за завтраком.
– Я безумно рад. Надеюсь, вы будете дома.
– Если ты не против. – Намекнула Марина на предыдущий раз, когда Марат вытолкал Свету чуть ли не взашей.
– Ты же знаешь, я всегда рад твоим гостям.
– Я на это надеюсь. Андрей звонил?
– Уже в Бостоне. В одиннадцать у него самолёт. Я не понимаю, зачем ты дёрнула его из университета? Там важно не пропускать.
– Я соскучилась.
– Я тоже, но у Андрея на каникулы были свои планы.
– Можно подумать! Я вообще не понимаю, что он там делает, ведь на год младше всех. Неужели ему интересно?
– Даже не буду тебе отвечать. – Внушительно глянул Марат, приподняв брови. – Я с утра поработаю дома, когда приедет Света передай ей от меня привет.
С этими словами он встал из-за стола и скрылся в кабинете.
– Грубиян. – Выдохнула ему вслед и тут же улыбнулась подруге, которая уже топталась на пороге столовой. Хорошо, что Марат её не заметил.
– Привет, Светуль.
– Привет. Как ты живёшь с этим ворчуном, я никак понять не могу?
Плюхнулась она за стол на хозяйское место, под недовольный взгляд Татьяны Ивановны.
– Света, руки. – С укором глянула та.
– Да ладно вам, тёть Тань, всё с моими руками в порядке. – Улыбнулась Света домработнице, кивнула, предлагая принести и ей порцию, а Марина удовлетворённо вздохнула.
– Всё хорошо Свет. Просто он переживает.
– И переживал бы себе молча. Зачем людей гнобить? – Хлебнула сок из его стакана. – Фу, какая гадость. У вас в доме сахара нет?
– Марат перешёл на здоровое питание, пьёт только свежевыжатый. – Пояснила Марина, отпивая из своего стакана компот из сухофруктов.
– Лучше бы он курить бросил. Дымит как паровоз!
– Я работаю над этим. – Подмигнула Марина, они обе смолкли, пока перед Светой появлялись блюда на завтрак.
– Живёте тут, как зажиточные. Что врач говорит? – Спросила как бы невзначай, но тут же в сторону кабинета посмотрела, чтобы Марат не услышал. Марина сделала то же самое.
– А что он может мне сказать после трёх поздних выкидышей за пять лет? Лежите, говорит, с задранными кверху ногами, не шевелитесь, не перенагружайтесь и, желательно, дышите через раз. Я устала Света! Все нормальные женщины детей вынашивают, а я свою вылёживаю.
– Ну, ничего, сколько тут потерпеть осталось? Марат хоть не знает?
– Конечно нет! – Кивнула Марина с лёгкой паникой в глазах. – Он уверен, что всё хорошо. То есть, я думаю, что он уверен, но иногда мне кажется, что Марат втайне общается с профессором и тот всё выкладывает ему как на тарелочке. Я пока вчера выплакалась в сквере, после посещения гинеколога, так и ночь на дворе, пришла, а он тут рвёт и мечет, душу готов из каждого вытрясти.
В этот момент дверь кабинета распахнулась, хмурый, как грозовая туча Марат прошёл через всю гостиную к столовой зоне. Напротив Марины остановился, Свете кивнул, видимо, этот жест должен расцениваться как приветственный.
– Сегодня в обед я отвезу тебя в больницу. Думаю, причины ты знаешь. Вопросы есть?
– Вопросов нет. – Улыбнулась и похлопала ресницами.
– Охрану я на всякий случай предупредил, чтобы вас обеих не выпускали. Хотите, можете вдвоём в больницу ехать – палата оплачена. Дурейте там, но хотя бы под присмотром врачей.
– Спасибо, дорогой, за заботу. – Со сквозящим сарказмом поблагодарила Марина.
– Всё для тебя, дорогая. – Не остался в долгу Марат и вернулся в свой кабинет.
– Сдал тебя профессор как стеклотару. А, может, оно и к лучшему. Только я твоего мужа, когда он в таком настроении, боюсь. Как он вообще, при мне так всегда такой, а при тебе?
Марина задумалась и мыслям своим улыбнулась, попыталась это спрятать и совсем тихо сказала:
– Марат он... грубый, циничный, жёсткий эгоист, ревнивый до чёртиков, не считается с моим мнением. Принципиальный, любит тотальный контроль. Он не ангел с сахарными крылышками и никогда им не был. После совместной жизни я это ощущаю особенно остро. Когда Марат разговаривает с подчинёнными... я не могу, у меня просто никаких моральных сил нет это выслушать, поэтому ухожу. Единственное, в чём мы советуемся, так это в вопросах воспитания сына, в вопросах быта. Он такой... сложный и взрывной, но для меня делает небольшое послабление по всем пунктам. И за это я его люблю.
– За то, что есть послабления?
– За то, что выделяет меня из толпы. Я для него одна, особенная, и это многое значит в отношениях. Он так смотрит, что жизнь за него отдать готова.
– Да-а... а сколько бегали друг от друга...
– Просто среди всей прочей суеты мы не могли найти две минуты, чтобы поговорить.
На секунду замерла, чувствуя, что происходит что-то неладное, а потом расслабилась. «Люблю тебя» – сжала Марина кулаки под столом, когда почувствовала, как на седьмом месяце беременности отошли воды.
Конец.
