Девушка вздернула подбородок, поворачиваясь на месте, осматривая рабынь, стоящих у неё за спиной. Её волосы переливались на свету как алый перламутр, а движения, несмотря на плавность, несли в себе угрозу. В ней угадывалось что-то хищное, способное в одно мгновение разорвать тебя на куски.
- Каждая из вас получит четкие указания, которые не будет иметь права нарушить. Один промах, - рыжая плавно поворачивалась на месте, давая возможность каждой из рабынь рассмотреть и услышать её, - и вы будете отправлены к низшим. И это окажется лучшим исходом по сравнению с расправой Хозяина или его могущественных гостей. Ни одна из вас не имеет права даже оступиться во время этого события. Надеюсь, вы меня поняли, - повысила голос рыжая.
Девушки одновременно склонили головы в молчаливом согласии. Я поспешила последовать их примеру, избегая возможных последствий.
- Сейчас вы должны разойтись по своим комнатам и ждать дальнейших указаний. Пока вы не получите известие об инструктаже, не имеете права покидать свои комнаты.
Она ещё раз обернулась вокруг себя, впиваясь взглядом в толпу. От блеска её черных глаз становилось не по себе, словно она копалась у тебя в голове, делая для себя пометки. Рыжая не спеша осмотрела зал, внезапно повернув голову в мою сторону и всматриваясь на несколько мгновений дольше, чем делала это с другими девушками. Меня пробил озноб, кожа покрылась мурашками. Я подняла глаза, пытаясь понять, что это все означает, но встретила в её глазах лишь беспросветную бездну, поглощающую все живое. Не выдержав агрессивности её взгляда, опустила глаза и услышала оглушающий стук каблуков, удаляющихся из холла. В полной тишине рабыни расходились из общего зала, напуганные важностью предстоящего события. Я огляделась по сторонам, высматривая Милену, но не смогла выделить её белокурую голову из общего потока девушек.
Вопреки ожиданию, через несколько минут после возвращения к себе в спальню, я услышала, как коридор заполнился топотом ног, и в дверь постучали. Запомнив слова Рыжей, я сразу же распахнула дверь, приготовившись увидеть кого-то вроде неё. Вдоль комнат девушек сновали мужчины, одетые с ног до головы в черное и распихивающие конверты под двери комнат. Нагнулась за конвертом, ослепляющим своей белизной. После длительного времени, проведенного среди темных тонов, светлые цвета вызывали резь в глазах. На лицевой стороне конверта изящными цифрами выведен номер «6876». Провела по цифрам большим пальцем, не понимая, что они могут означать. Перевернула конверт, отыскивая язычок, но не смогла найти ни единого шва. Полностью монолитный кусок чуть желтоватой бумаги с числом 6876. Прокрутила бумагу в руках ещё несколько раз, решив, что все дело в незаметных стыках. Но как бы не переворачивала его и не вглядывалась, не нашла ничего нового. Посмотрела на другие двери, собравшись узнать у кого-нибудь из девушек, как вскрыть конверт, но вблизи меня оказались только плотно закрытые двери.
Вернулась в комнату, присела на кровать, продолжая гипнотизировать бумагу. Сжала в ладонях, поворачивая в разные стороны. Плотная, грубая бумага шуршала под пальцами, немного царапая кожу. На конверте по-прежнему ничего кроме цифр "6876" не появилось.
- Шесть, восемь, семь, шесть, - проговорила вслух. - Шесть...восемь...семь...шесть.
Растянула каждую цифру, делая паузы между ними, вдумываясь в их значение. Вместо ответа на вопрос получалась какая-то бессмыслица. Зачем раздавать конверты с бесполезным набором цифр? Резким движением швырнула послание на тумбочку. Бесполезный кусок бумаги!
Левую руку защипало. Поднесла ладонь к глазам, увидев тонкий порез. Такие остаются только после соприкосновения с бумагой.
- Что за...? - протянула руку обратно к конверту, не понимая, в какой момент успела полосонуть им по ладони.
По самому краю конверта расползлась тонкая алая полоса, свидетельствуя о причастности к порезу, появившемуся на коже. От места, окрашенного моей кровью, по желтой бумаге расползались бордово-коричневые жилы. Цифры растеклись по конверту, полностью исчезая с него. Перевернула бумагу обратной стороной, разглядывая, как на абсолютно чистой до этого стороне проступают желтые буквы.
Роль: Живая статуя.
Инструктаж: выход в тренировочный зал через подвальное помещение кухни.
Время сбора: сразу же после самоуничтожения конверта.
Как только я прочитала последнее слово, бумага вспыхнула. Пламя лизнуло пальцы. Взвизгнув, выпустила полыхающую записку из рук, отпрыгивая в сторону. Схватила с кровати край покрывала, собираясь затушить огонь, но пожар прекратился также внезапно, как и начался. На месте обгоревшего конверта не осталось ни следа.
Инструктаж проходил в подземном холле, имитирующем обычный сад. Зеленые сочные деревья, щебетание птиц – то немногое, чего я никак не ожидала увидеть в городе мертвых. Оправиться от потрясения помог взгляд на небо, вместо которого над головами распростерлась чернота, напоминающая о том, что это всего лишь подвал. В холле присутствовало около трех сотен девушек, ожидающих дальнейших указаний. Каждая из рабынь внимательно осматривала растения и цветы, по всей видимости, впервые оказавшись в этой части дворца. Увидев живые деревья в этом страшном месте, ощутила, что стало не по себе. Как может существовать жизнь среди смерти? Всё это должно быть только видимостью для введения в заблуждение тех, кто до сих пор верит в возможность счастливой жизни в аду. Испугавшись даже представить, чем на самом деле мог оказаться величественный дуб, отошла от зеленой части холла как можно дальше, молча скрестив руки на груди и дожидаясь существа, ответственного за нашу подготовку.
- Рабыни, внимание! – возник из ниоткуда высокий стройный брюнет, облаченный в коричневый костюм.
Девушки переключили свое внимание с сада на появившегося мужчину. Правильные мужественные черты лица, пухлые губы и изумрудно-зеленые глаза приковывали внимание, вызывая восхищение. Подобного цвета глаз мне не доводилось видеть ни разу при жизни. Между девушек пробежал шепоток.
- Тишина! – заглушил все посторонние звуки он своим низким голосом. - Управляющая Рахза предупредила вас о важности предстоящего события! – сделал шаг вперед, прохаживаясь между рабынями. – Прибудут самые могущественные гости, среди которых ожидаются не только сторонники Хозяина, но также его недоброжелатели. Ваша задача - безупречно выполнить свою работу.
Мужчина прохаживался между девушками, не удостаивая ни одну из них даже взглядом. Всем своим видом он демонстрировал своё превосходство, видимое даже в его цвете одежды. Порыв резко начавшегося ветра, взъерошил его волосы, лишая внешний облик мужчины совершенства.
- Вашей группе повезло, - наставник продолжил шествие вдоль шеренги рабынь. - Вам предстоит украшать своими телами праздничные залы.
Кто-то из девушек радостно вскрикнул. Мужчина остановился, поворачиваясь на звук. Его глаза сразу же нашли нарушительницу тишины.
- Никаких вольностей! - через мгновение он уже стоял рядом с провинившейся рабыней, крепко сжимая её за горло. - Одна подобная выходка, и даже твоя сущность бесследно исчезнет.
Цвет лица девушки сменился со здорового розового оттенка на болезненный серый. Он впивался взглядом в глупую рабыню, не позволяя отвести глаза в сторону. Девушка цеплялась за его ладонь, в бессмысленной попытке оторвать ее от себя, но мужчина оказался в разы сильнее её. Под кожей на его лице пробежало нечто похожее на волны. Подобное я видела только у Дора. Лицо наставника исказила хищная гримаса, выдавая его желание уничтожить девушку за непозволительное проявление эмоций. Нечто двигающееся под его кожей, превратило красивое лицо в безобразную маску, но он не сжимал крепче пальцы. В нем происходила борьба между истинной потребностью убивать и долгом. Только в эту секунду я поняла, почему меня заставлял покрываться коркой льда Хозяин, и совсем не пугали ни Дор, ни Наставник. Они не скрывали своих эмоций, более того, отдавались им полностью, а Ваал, в отличие от них, был хладнокровной машиной, рядом с которой невозможно прогнозировать, чего ожидать в следующий миг.
Наставник разжал пальцы, опуская девушку на землю. Рабыня схватилась руками за шею, зайдясь в глухом кашле.
- Убирайся вон! - повернулся к ней спиной. - Тебя перевели в новую группу, - уголки его рта приподнялись в усмешке, - там ты сможешь кричать, сколько захочется.
Рабыня поднялась на ноги, поспешив покинуть холл. Остальные девушки не решались посмотреть в ее сторону. Я следила за тем, как она, спотыкаясь, добралась до дверей, мысленно сочувствуя несчастной.
- Ваша работа будет заключаться в том, - продолжил мужчина, сразу же забыв об инциденте, - что за каждой на время праздника будет закреплено определенное место, которое вы не сможете покинуть до тех пор, пока вам не будет позволено. Вы будете стоять в одном и том же положении, меняя его синхронно с остальными статуями на исходе каждого часа.
Узнав суть своей работы, облегченно выдохнула. Новость о том, что не придется контактировать ни с кем из гостей, принесла успокоение. Память о не столь важном банкете, прошедшем на днях, была слишком свежей и идея о том, чтобы обслуживать кого-либо из этих монстров, меня совсем не прельщала.
Оставшиеся пять дней до «события века», как между собой его называли девушки, мы тренировались часами, стоя в одних и тех же позах, синхронно меняя положение. Моя первоначальная радость быстро исчезла уже после первого часа тренировок. Стоять без движения в одном и том же положении оказалось настоящим испытанием для мышц. По истечении первого часа все тело сотрясала мелкая дрожь, не дающая притворяться статуей. Под пристальным взглядом наставника приходилось пересиливать себя, полностью обездвиживая тело, и обессиленно падать после его ухода. В конце тренировочного дня я по несколько часов лежала в ледяной ванне, восстанавливая тонус мышц и мечтая об окончании мучений. Радовало лишь одно: за все эти дни меня ни разу не вызвали в покои к Хозяину. Пять дней без страха. О том, что будет после, я не желала задумываться ни на секунду.
Ровно пять дней обитатели замка находились в несвойственном для них напряжении. Для рабынь это время стало самым большим испытанием. Несмотря на внешнее спокойствие, казалось достаточно одного неверного взгляда и будет взрыв. Все понимали, стоит оступиться, и от тебя не останется даже пепла, ведь для высших жизнь рабов была даже менее значимой, чем пыль на их сапогах.
Миновал установленный срок и напряжение достигло своего пика. Даже безликие, впервые допущенные до личных рабынь Ваала, пребывали в неестественно-боязливом состоянии. Они с удвоенной тщательностью выполняли свою работу, подготавливая рабынь Хозяина к работе. Как и в мой первый день в Инфериатосе, двое безликих приводили моё тело в порядок, отмывая его, шоркая губкой, удаляя с него волосы и лишая запаха. В этот раз я не предлагала помощи, думая лишь о том, что к завтрашнему утру это безумие должно подойти к концу, и взывала к своим внутренним силам с мольбой, позволить мне пережить следующие сутки.
Закончив процедуры в ванной, безликие отвели меня в спальню, чтобы завершить создание образ. Из одежды меня ждали лишь крошечные трусики телесного цвета. Количество одежды, выдаваемой рабыням в качестве формы, меня больше не удивляло. И если хорошенько задуматься, то после времени, проведенного во дворце, меня вряд ли что-то могло удивить. Надев трусики, девушки собрали мне волосы в сложную прическу, но так, чтобы ни одна прядь не задевала плечи. Затем безликие открыли большую корзину, доставая из неё банки разных оттенков красного и золотого.
- Что это? – не справившись с собственным любопытством, спросила у девушек.
- Кровь и золото, - тихо проговорила одна из девушек, открывая алую банку.
Задержала дыхание, услышав ответ девушки.
- И что вы хотите с этим делать? – мысль о том, что моя кожа будет покрыта чьей-то кровью, заставила сердце биться в груди с удвоенной скоростью.
- Мы должны покрыть ими ваше тело, - также тихо ответила безликая.
- Зачем? – меня затрясло от отвращения, а к горлу подкатила тошнота.
- Таковы правила, - чуть напрягшись, сказала вторая девушка.
- Подождите, - выбежала в ванную комнату, оставляя безликих в недоумении.
Внезапно, в груди стало тесно, а весь воздух словно покинул помещение, перестав поступать в легкие. Я задыхалась, не в силах вернуть себе нормальную способность дышать. Чем больше я старалась выровнять дыхание, тем большую нехватку кислорода ощущала и острее чувствовала тошноту. Кровь! Чья-то кровь, текшая когда-то по венам, неважно животных или людей, окрасит мою кожу в алый цвет. Как прожить сутки измазанной кровью и не расстаться со вчерашним ужином на глазах у важных гостей? Да и почему кровь? Неужели нельзя сделать все тоже самое краской?
- У нас нет времени, - тихо постучала в ванную одна из девушек. – Если не подготовим вас сейчас, все будем наказаны.
Да, суровая реальность диктовала свои условия, напоминая, в каком месте мы живем, и кто здесь устанавливает правила.
- Секундочку, - брызнула в лицо холодной водой, восстановив контроль над своим телом.
Я понимала, что должна пройти через уготованное мне испытание любой ценой. И только после этого, начну искать способ избавиться от гнёта Ваала, уничтожающего последние воспоминания о прежней Александре, ломая её и превращая в бесхребетную тварь. Я знаю, что бороться с ним бесполезно. Но лучше я каждый день буду убивать себя, чем позволю ему извести мою истинную сущность. В этот миг осознание накрыло меня. Быть рабыней – не моя судьба!
Отполированная до зеркального блеска платина сверкала под ладонью Ваала. Пустые вражеские глазницы слепо взирали на вечность из-под слоя металла. Тысячи лет платиновый монстр служил символом власти, завладеть которым мечтал каждый в Инфериатосе и за его пределами. Жаждущие поклонения веками предпринимали попытки взобраться на Корус Синистри, в надежде впитать его тёмную мощь. Но ни один не смог завладеть его силой, не имея на то наследного права. Беспощадная расплата с полноправным хозяином престола тьмы освобождала путь для его палача, превращая в единственного хозяина Инфериатоса. За всю историю никто не смог уничтожить перворожденных властителей и насытиться энергией побежденных, замурованных под сакральным металлом. Агония, растянувшаяся на бесконечность, не даст освобождения от мук, непрерывно испытываемых сильнейшими из врагов, запечатанных под платиной и питающихся могуществом единственного обладателя силы.
Князь впитывал энергию Коруса Синистри, проникающую в его плоть и наполняющую сущность. Он взирал на гостей, заполняющих зал беспрерывным потоком, с престола Тьмы. Сильнейшие демоны разных мастей двигались в унисон, предвкушая торжество. Не каждый век проводились ритуалы подобного масштаба. Все подданные, наделенные титулом, жаждали присутствовать лично во время ритуала. Ваал следил за алчными и завистливыми лицами прибывающих. Останавливаясь у подножия престола, гости замирали в раболепном поклоне. Страх, ненависть и похоть, исходящие от приглашенных, тёмными щупальцами плотного кокона обволакивали Хозяина, укрепляя его неуязвимость.
- Каждая из вас получит четкие указания, которые не будет иметь права нарушить. Один промах, - рыжая плавно поворачивалась на месте, давая возможность каждой из рабынь рассмотреть и услышать её, - и вы будете отправлены к низшим. И это окажется лучшим исходом по сравнению с расправой Хозяина или его могущественных гостей. Ни одна из вас не имеет права даже оступиться во время этого события. Надеюсь, вы меня поняли, - повысила голос рыжая.
Девушки одновременно склонили головы в молчаливом согласии. Я поспешила последовать их примеру, избегая возможных последствий.
- Сейчас вы должны разойтись по своим комнатам и ждать дальнейших указаний. Пока вы не получите известие об инструктаже, не имеете права покидать свои комнаты.
Она ещё раз обернулась вокруг себя, впиваясь взглядом в толпу. От блеска её черных глаз становилось не по себе, словно она копалась у тебя в голове, делая для себя пометки. Рыжая не спеша осмотрела зал, внезапно повернув голову в мою сторону и всматриваясь на несколько мгновений дольше, чем делала это с другими девушками. Меня пробил озноб, кожа покрылась мурашками. Я подняла глаза, пытаясь понять, что это все означает, но встретила в её глазах лишь беспросветную бездну, поглощающую все живое. Не выдержав агрессивности её взгляда, опустила глаза и услышала оглушающий стук каблуков, удаляющихся из холла. В полной тишине рабыни расходились из общего зала, напуганные важностью предстоящего события. Я огляделась по сторонам, высматривая Милену, но не смогла выделить её белокурую голову из общего потока девушек.
Вопреки ожиданию, через несколько минут после возвращения к себе в спальню, я услышала, как коридор заполнился топотом ног, и в дверь постучали. Запомнив слова Рыжей, я сразу же распахнула дверь, приготовившись увидеть кого-то вроде неё. Вдоль комнат девушек сновали мужчины, одетые с ног до головы в черное и распихивающие конверты под двери комнат. Нагнулась за конвертом, ослепляющим своей белизной. После длительного времени, проведенного среди темных тонов, светлые цвета вызывали резь в глазах. На лицевой стороне конверта изящными цифрами выведен номер «6876». Провела по цифрам большим пальцем, не понимая, что они могут означать. Перевернула конверт, отыскивая язычок, но не смогла найти ни единого шва. Полностью монолитный кусок чуть желтоватой бумаги с числом 6876. Прокрутила бумагу в руках ещё несколько раз, решив, что все дело в незаметных стыках. Но как бы не переворачивала его и не вглядывалась, не нашла ничего нового. Посмотрела на другие двери, собравшись узнать у кого-нибудь из девушек, как вскрыть конверт, но вблизи меня оказались только плотно закрытые двери.
Вернулась в комнату, присела на кровать, продолжая гипнотизировать бумагу. Сжала в ладонях, поворачивая в разные стороны. Плотная, грубая бумага шуршала под пальцами, немного царапая кожу. На конверте по-прежнему ничего кроме цифр "6876" не появилось.
- Шесть, восемь, семь, шесть, - проговорила вслух. - Шесть...восемь...семь...шесть.
Растянула каждую цифру, делая паузы между ними, вдумываясь в их значение. Вместо ответа на вопрос получалась какая-то бессмыслица. Зачем раздавать конверты с бесполезным набором цифр? Резким движением швырнула послание на тумбочку. Бесполезный кусок бумаги!
Левую руку защипало. Поднесла ладонь к глазам, увидев тонкий порез. Такие остаются только после соприкосновения с бумагой.
- Что за...? - протянула руку обратно к конверту, не понимая, в какой момент успела полосонуть им по ладони.
По самому краю конверта расползлась тонкая алая полоса, свидетельствуя о причастности к порезу, появившемуся на коже. От места, окрашенного моей кровью, по желтой бумаге расползались бордово-коричневые жилы. Цифры растеклись по конверту, полностью исчезая с него. Перевернула бумагу обратной стороной, разглядывая, как на абсолютно чистой до этого стороне проступают желтые буквы.
Роль: Живая статуя.
Инструктаж: выход в тренировочный зал через подвальное помещение кухни.
Время сбора: сразу же после самоуничтожения конверта.
Как только я прочитала последнее слово, бумага вспыхнула. Пламя лизнуло пальцы. Взвизгнув, выпустила полыхающую записку из рук, отпрыгивая в сторону. Схватила с кровати край покрывала, собираясь затушить огонь, но пожар прекратился также внезапно, как и начался. На месте обгоревшего конверта не осталось ни следа.
Инструктаж проходил в подземном холле, имитирующем обычный сад. Зеленые сочные деревья, щебетание птиц – то немногое, чего я никак не ожидала увидеть в городе мертвых. Оправиться от потрясения помог взгляд на небо, вместо которого над головами распростерлась чернота, напоминающая о том, что это всего лишь подвал. В холле присутствовало около трех сотен девушек, ожидающих дальнейших указаний. Каждая из рабынь внимательно осматривала растения и цветы, по всей видимости, впервые оказавшись в этой части дворца. Увидев живые деревья в этом страшном месте, ощутила, что стало не по себе. Как может существовать жизнь среди смерти? Всё это должно быть только видимостью для введения в заблуждение тех, кто до сих пор верит в возможность счастливой жизни в аду. Испугавшись даже представить, чем на самом деле мог оказаться величественный дуб, отошла от зеленой части холла как можно дальше, молча скрестив руки на груди и дожидаясь существа, ответственного за нашу подготовку.
- Рабыни, внимание! – возник из ниоткуда высокий стройный брюнет, облаченный в коричневый костюм.
Девушки переключили свое внимание с сада на появившегося мужчину. Правильные мужественные черты лица, пухлые губы и изумрудно-зеленые глаза приковывали внимание, вызывая восхищение. Подобного цвета глаз мне не доводилось видеть ни разу при жизни. Между девушек пробежал шепоток.
- Тишина! – заглушил все посторонние звуки он своим низким голосом. - Управляющая Рахза предупредила вас о важности предстоящего события! – сделал шаг вперед, прохаживаясь между рабынями. – Прибудут самые могущественные гости, среди которых ожидаются не только сторонники Хозяина, но также его недоброжелатели. Ваша задача - безупречно выполнить свою работу.
Мужчина прохаживался между девушками, не удостаивая ни одну из них даже взглядом. Всем своим видом он демонстрировал своё превосходство, видимое даже в его цвете одежды. Порыв резко начавшегося ветра, взъерошил его волосы, лишая внешний облик мужчины совершенства.
- Вашей группе повезло, - наставник продолжил шествие вдоль шеренги рабынь. - Вам предстоит украшать своими телами праздничные залы.
Кто-то из девушек радостно вскрикнул. Мужчина остановился, поворачиваясь на звук. Его глаза сразу же нашли нарушительницу тишины.
- Никаких вольностей! - через мгновение он уже стоял рядом с провинившейся рабыней, крепко сжимая её за горло. - Одна подобная выходка, и даже твоя сущность бесследно исчезнет.
Цвет лица девушки сменился со здорового розового оттенка на болезненный серый. Он впивался взглядом в глупую рабыню, не позволяя отвести глаза в сторону. Девушка цеплялась за его ладонь, в бессмысленной попытке оторвать ее от себя, но мужчина оказался в разы сильнее её. Под кожей на его лице пробежало нечто похожее на волны. Подобное я видела только у Дора. Лицо наставника исказила хищная гримаса, выдавая его желание уничтожить девушку за непозволительное проявление эмоций. Нечто двигающееся под его кожей, превратило красивое лицо в безобразную маску, но он не сжимал крепче пальцы. В нем происходила борьба между истинной потребностью убивать и долгом. Только в эту секунду я поняла, почему меня заставлял покрываться коркой льда Хозяин, и совсем не пугали ни Дор, ни Наставник. Они не скрывали своих эмоций, более того, отдавались им полностью, а Ваал, в отличие от них, был хладнокровной машиной, рядом с которой невозможно прогнозировать, чего ожидать в следующий миг.
Наставник разжал пальцы, опуская девушку на землю. Рабыня схватилась руками за шею, зайдясь в глухом кашле.
- Убирайся вон! - повернулся к ней спиной. - Тебя перевели в новую группу, - уголки его рта приподнялись в усмешке, - там ты сможешь кричать, сколько захочется.
Рабыня поднялась на ноги, поспешив покинуть холл. Остальные девушки не решались посмотреть в ее сторону. Я следила за тем, как она, спотыкаясь, добралась до дверей, мысленно сочувствуя несчастной.
- Ваша работа будет заключаться в том, - продолжил мужчина, сразу же забыв об инциденте, - что за каждой на время праздника будет закреплено определенное место, которое вы не сможете покинуть до тех пор, пока вам не будет позволено. Вы будете стоять в одном и том же положении, меняя его синхронно с остальными статуями на исходе каждого часа.
Узнав суть своей работы, облегченно выдохнула. Новость о том, что не придется контактировать ни с кем из гостей, принесла успокоение. Память о не столь важном банкете, прошедшем на днях, была слишком свежей и идея о том, чтобы обслуживать кого-либо из этих монстров, меня совсем не прельщала.
Оставшиеся пять дней до «события века», как между собой его называли девушки, мы тренировались часами, стоя в одних и тех же позах, синхронно меняя положение. Моя первоначальная радость быстро исчезла уже после первого часа тренировок. Стоять без движения в одном и том же положении оказалось настоящим испытанием для мышц. По истечении первого часа все тело сотрясала мелкая дрожь, не дающая притворяться статуей. Под пристальным взглядом наставника приходилось пересиливать себя, полностью обездвиживая тело, и обессиленно падать после его ухода. В конце тренировочного дня я по несколько часов лежала в ледяной ванне, восстанавливая тонус мышц и мечтая об окончании мучений. Радовало лишь одно: за все эти дни меня ни разу не вызвали в покои к Хозяину. Пять дней без страха. О том, что будет после, я не желала задумываться ни на секунду.
Ровно пять дней обитатели замка находились в несвойственном для них напряжении. Для рабынь это время стало самым большим испытанием. Несмотря на внешнее спокойствие, казалось достаточно одного неверного взгляда и будет взрыв. Все понимали, стоит оступиться, и от тебя не останется даже пепла, ведь для высших жизнь рабов была даже менее значимой, чем пыль на их сапогах.
Миновал установленный срок и напряжение достигло своего пика. Даже безликие, впервые допущенные до личных рабынь Ваала, пребывали в неестественно-боязливом состоянии. Они с удвоенной тщательностью выполняли свою работу, подготавливая рабынь Хозяина к работе. Как и в мой первый день в Инфериатосе, двое безликих приводили моё тело в порядок, отмывая его, шоркая губкой, удаляя с него волосы и лишая запаха. В этот раз я не предлагала помощи, думая лишь о том, что к завтрашнему утру это безумие должно подойти к концу, и взывала к своим внутренним силам с мольбой, позволить мне пережить следующие сутки.
Закончив процедуры в ванной, безликие отвели меня в спальню, чтобы завершить создание образ. Из одежды меня ждали лишь крошечные трусики телесного цвета. Количество одежды, выдаваемой рабыням в качестве формы, меня больше не удивляло. И если хорошенько задуматься, то после времени, проведенного во дворце, меня вряд ли что-то могло удивить. Надев трусики, девушки собрали мне волосы в сложную прическу, но так, чтобы ни одна прядь не задевала плечи. Затем безликие открыли большую корзину, доставая из неё банки разных оттенков красного и золотого.
- Что это? – не справившись с собственным любопытством, спросила у девушек.
- Кровь и золото, - тихо проговорила одна из девушек, открывая алую банку.
Задержала дыхание, услышав ответ девушки.
- И что вы хотите с этим делать? – мысль о том, что моя кожа будет покрыта чьей-то кровью, заставила сердце биться в груди с удвоенной скоростью.
- Мы должны покрыть ими ваше тело, - также тихо ответила безликая.
- Зачем? – меня затрясло от отвращения, а к горлу подкатила тошнота.
- Таковы правила, - чуть напрягшись, сказала вторая девушка.
- Подождите, - выбежала в ванную комнату, оставляя безликих в недоумении.
Внезапно, в груди стало тесно, а весь воздух словно покинул помещение, перестав поступать в легкие. Я задыхалась, не в силах вернуть себе нормальную способность дышать. Чем больше я старалась выровнять дыхание, тем большую нехватку кислорода ощущала и острее чувствовала тошноту. Кровь! Чья-то кровь, текшая когда-то по венам, неважно животных или людей, окрасит мою кожу в алый цвет. Как прожить сутки измазанной кровью и не расстаться со вчерашним ужином на глазах у важных гостей? Да и почему кровь? Неужели нельзя сделать все тоже самое краской?
- У нас нет времени, - тихо постучала в ванную одна из девушек. – Если не подготовим вас сейчас, все будем наказаны.
Да, суровая реальность диктовала свои условия, напоминая, в каком месте мы живем, и кто здесь устанавливает правила.
- Секундочку, - брызнула в лицо холодной водой, восстановив контроль над своим телом.
Я понимала, что должна пройти через уготованное мне испытание любой ценой. И только после этого, начну искать способ избавиться от гнёта Ваала, уничтожающего последние воспоминания о прежней Александре, ломая её и превращая в бесхребетную тварь. Я знаю, что бороться с ним бесполезно. Но лучше я каждый день буду убивать себя, чем позволю ему извести мою истинную сущность. В этот миг осознание накрыло меня. Быть рабыней – не моя судьба!
Глава 12
Отполированная до зеркального блеска платина сверкала под ладонью Ваала. Пустые вражеские глазницы слепо взирали на вечность из-под слоя металла. Тысячи лет платиновый монстр служил символом власти, завладеть которым мечтал каждый в Инфериатосе и за его пределами. Жаждущие поклонения веками предпринимали попытки взобраться на Корус Синистри, в надежде впитать его тёмную мощь. Но ни один не смог завладеть его силой, не имея на то наследного права. Беспощадная расплата с полноправным хозяином престола тьмы освобождала путь для его палача, превращая в единственного хозяина Инфериатоса. За всю историю никто не смог уничтожить перворожденных властителей и насытиться энергией побежденных, замурованных под сакральным металлом. Агония, растянувшаяся на бесконечность, не даст освобождения от мук, непрерывно испытываемых сильнейшими из врагов, запечатанных под платиной и питающихся могуществом единственного обладателя силы.
Князь впитывал энергию Коруса Синистри, проникающую в его плоть и наполняющую сущность. Он взирал на гостей, заполняющих зал беспрерывным потоком, с престола Тьмы. Сильнейшие демоны разных мастей двигались в унисон, предвкушая торжество. Не каждый век проводились ритуалы подобного масштаба. Все подданные, наделенные титулом, жаждали присутствовать лично во время ритуала. Ваал следил за алчными и завистливыми лицами прибывающих. Останавливаясь у подножия престола, гости замирали в раболепном поклоне. Страх, ненависть и похоть, исходящие от приглашенных, тёмными щупальцами плотного кокона обволакивали Хозяина, укрепляя его неуязвимость.
