Не успела понять, верное ли направление выбрано, как сразу же вокруг меня обвился тот самый хвост, спасший от разрыва внутренних органов, поднимая в воздух. Зеленые светящиеся глаза, оказавшиеся в нескольких сантиметрах от лица, лишь мельком взглянули на меня, отворачиваясь в сторону. Резкий рывок, и похититель подпрыгнул вверх прочь от моего постамента. Не понимая, что происходит, снова начала извиваться, стараясь выскользнуть из плотной удавки. Демон с лоснящейся серой кожей, покрытой на плечах длинными шипами, больше похожими на кинжалы, повернул мощную голову с изогнутыми рогами, оскалившись и извергая низкий рык, от звука которого я покрылась мурашками.
Передвижение похитителя больше напоминало длинные животные прыжки, чем обычный бег. Новые попытки выбраться из мускулистого лассо окончились провалом. Рёв, перекрывающий царящий в зале хаос, привлек внимание, заставив на мгновение забыть о попытках высвободиться. Повернувшись на звук, сжалась, приготовившись к самому страшному. Орущий монстр с горящими глазами надвигался на нас. Секунда, и он обрушился справа на моего похитителя. Не останавливаясь, и не выпуская меня из хвоста, зеленоглазый демон одним движением мускулистой огромной руки разорвал грудь нападающего, откидывая в толпу похотливых тел. Оглянувшись назад, заметила желтоглазого, пытавшегося завладеть мной, несущегося вслед за нами. Зажмурилась, в надежде скорее умереть и перестать участвовать в происходящем кошмаре. Хвост подскочил, подкидывая меня вверх, заставляя снова посмотреть на окружающих. Желтоглазый демон валялся в луже черной крови с оторванной головой. С разных сторон моего похитителя пытались схватить обезумевшие гости Хозяина. Но, даже не прекращая движения, он отбивал все нападения. Мы приближались к дверям, отделяющим дворец от кровавой оргии, а по пятам нас преследовали озверевшие гости.
- Хастааааррррррррскутрррис, - оглушил рыком похититель.
Двустворчатые высокие двери с изящным золотым рисунком слегка приоткрылись, позволив похитителю проскочить между ними до того, как дюжина иергонов снова намертво запечатали выход.
Не сбавляя темпа, похититель пробежал пустынный холл, приближаясь к главной лестнице. Один прыжок, и он оказался на следующем пролёте. Я не понимала, что происходит и куда этот демон тащит меня, как и не могла понять, почему его так легко выпустили из зала. Надеяться на счастливое для меня завершение этого безумного вечера не приходилось. Достаточно было взглянуть на крепкую широкую спину похитителя и его острые рога, как тревога с новой силой набухла внутри. Миновав центральную часть замка, он направился к подземелью. Никаких положительных эмоций воспоминания о моём пребывании там не вызывали. Вероятность того, что смогу избежать мучительных пыток, сводилась к ничтожному проценту. Так может лучше бы это сделал желтоглазый зверь, и любые мучения в толпе голодных демонов могли окончиться к этому моменту? Но если эта тварь начнет свои садистские игры один на один со мной, то вряд ли после этого захочется вновь обретать плоть и кровь.
Вбежав в подземелье, похититель двигался так быстро, что я не успевала проследить, в какой из коридоров он сворачивал. Со всей силы пнув ногой одну из дверей, он распахнул дверь темницы, одновременно закидывая меня внутрь. Встреча со стеной отозвалась звоном в голове. Не думая о боли, поползла в сторону, в наивной попытке спрятаться от похитителя. Темноту озарил яркий свет, ослепляя и лишая возможности видеть врага. Прикрывшись рукой от света, вжалась в угол, борясь с резью в глазах. Факелы на стенах полыхали, потрескивая от влаги, собравшейся каплями на потолке и стенах подземелья. Демон с грохотом захлопнул дверь, подскакивая ко мне. Его зеленые глаза светили ярче факелов, излучая опасность. Он взревел во всю мощь, закидывая голову назад. Я смотрела на него, не моргая, понимая, что сейчас мне некуда бежать. Но и добровольно сдаться на растерзание разъярённому чудовищу не могла. Не дожидаясь продолжения нашего знакомства, вскочила на ноги и кинулась к двери. Толкнула металл всем весом, но дверь оказалась заперта снаружи. За спиной стало подозрительно тихо. Похоже, пришло самое время попрощаться со своим телом. Чёрт, сколько оно успело вытерпеть за тот недолгий срок, что мы провели вместе?! Ну, уж нет! Без боя я не дамся. Сжав руки в кулаки, что есть силы, замолотила по двери.
- Выпустите меня! Выпустите! – по прошлому опыту понимала, насколько бессмысленны мои попытки, но где-то теплился затухающий уголёк надежды на спасение.
Демон приближался, я слышала его медленные шаги за спиной и заколотила ещё сильнее по металлу.
- Кто-нибудь! Спасите! Спасите! – звала на помощь там, где каждому плевать на других, а из ценностей была собственная шкура. Почувствовав его прямо за спиной, резко обернулась, встречаясь взглядом с похитителем. Не мигая, он следил за мной. Его ноздри широко раздувались, а грудь тяжело вздымалась. Зарычав, оскалился и замахнулся лапой. Сжалась, ожидая удара, но вместо этого услышала звук удара о металл. Распахнула глаза, не понимая в чем дело. Он по-прежнему тяжело дышал, не отрывая от меня взгляда. Серая кожа пошла светлыми венами, становясь снова темной и постепенно светлея, избавляя лицо монстра от всех жутких выступов. Рога и шипы втягивались внутрь, вместе с тем как сам монстр уменьшался в размерах. Ядовито зеленые глаза тускнели, постепенно становясь серо-зелеными. Знакомые до боли морщинки-лучики отдыхали в уголках глаз. Передо мной стоял Дор. Мой чёртов Проводник Дор! Я смотрела в его ставшие родными глаза, по-прежнему не прерывающие зрительного контакта, и не понимала, что, мать твою, здесь происходит.
- Сукин сын! – резко ударила его по плечу. – Сукин, - ещё удар, - сын! Сукин, - удар по второму плечу, - мать твою, сын! – изо всех сил лупила его по мускулистым плечам. – Сукин сын! Ты, сукин сын! – повторяла снова и снова, отбивая костяшки пальцев о его тёплую кожу.
Проводник стоял молча, принимая мои смешные побои и слушая оскорбления, а я не могла остановиться, выплескивая на него весь скопившийся страх и ужас. Через какое-то время я уже не чувствовала рук, а по щекам текли предательские слёзы, выдающие истинные чувства. Дор схватил меня за плечи, притягивая к себе. Дернулась, стремясь выпорхнуть из его таких нужных объятий.
- Ч-ш-ш-ш, - сжал плечи, с силой прижимая и устраивая к себе на плечо мою голову. –Ч-ш-ш-ш, не плачь, детка, - гладил по голове.
Раздражение и злость за пережитый испуг не позволяли принять его утешение. Проскользила вверх ладонями по обнаженному торсу, упираясь в гладкую грудь, отталкивая от себя. Понимая, что он прижимается ко мне полностью обнаженным телом, почувствовала, как жар разливается по всему телу. Руки Блондина намертво прижали меня к своей груди.
- Тихо, тихо, - шептал, успокаивая меня.
Шлепнув его еще несколько раз, прижималась к гладкой тёплой коже, ощущая горячий шёпот и необходимую поддержку, обмякла в его руках. Одиночество, постоянное напряжение и страх оступиться прорвались наружу, ручейками вытекая из глаз ему на плечо. Даже при жизни я практически не плакала, считала это бесполезным занятием, вызывающим лишь опухание и красноту глаз, головную боль и жалость к себе. Но в этот момент с каждой пролитой слезинкой и с каждым словом становилось легче. Будто вместе со слезами я избавлялась от боли, точившей меня изнутри.
Мягкие прикосновения Дора успокаивали, дарили необходимое тепло в моей страшной новой жизни. Отдавшись полностью эмоциям, обняла его в ответ, впиваясь пальцами в его кожу. Бархатистая кожа горела под пальцами, вызывая нестерпимое желание исследовать её ладонями и чувствовать как можно сильнее. Запах, исходящий от Дора опьянял, даруя фальшивое впечатление нормальной жизни. С каждым мгновением, проведенным в его руках, страх отступал, сменяясь другим чувством, завладевающим сознанием также безраздельно, как и ужас. Я прижималась к его широкой груди сильнее, желая оказаться к нему настолько близко, как только это возможно. Дыхание Проводника стало тяжелее, а рука, гладившая голову, сползла к шее, смело разминая забитые мышцы. Вторая ладонь Блондина блуждала по спине, сильнее вдавливая в себя. Я задыхалась под его прикосновениями. Мне хотелось большего. Почувствовав вдавленную в живот внушительную эрекцию, поняла, что хочу всего, что он сможет мне дать. Внизу живота растекалось тепло, перерастая в невыносимый жар. Прижала губы к его плечу, вдыхая глубже запах. Набухшие соски царапали его грудь, требуя внимания. Не скрывая желаний, он тёрся твердым, как камень, членом о мой живот. Проводник провел рукой по шее, взяв меня за затылок и приподнимая моё лицо.
- Натворила ты дел, детка, - прошептал, накрывая своими губами мои. Его горячий язык проник мне в рот, сплетаясь с моим. Я набросилась на него, отдавая столько же страсти, сколько давал мне Проводник. Он исследовал языком мой рот, словно пытаясь проглотить меня всю. Каждое движение его губ зажигало огонь внутри, требующий спалить нас обоих. Дор прижал меня к двери, бессовестно исследуя руками тело. Он накрыл ладонями мою грудь, сжав между пальцами соски, а второй медленно спускался к бедрам, жадно сминая ягодицы. Я не задумывалась о происходящем, я просто хотела его, хотела, чтобы он вошел в мое тело и заставил почувствовать себя снова живой. Я блуждала ладонями по его спине, спускаясь вниз к крепким ягодицам, сжимая изо всех сил. Его губы освободили мои, спускаясь по шее и слизывая горячим языком грим. Откинула голову, предоставляя ему лучший доступ, трепеща от наслаждения. Блондин продолжал посасывать мою кожу, спускаясь к груди, посылая электрические разряды в самые чувственные части тела. Когда его губы накрыли сосок, застонала от удовольствия. Он схватил меня за талию, приподнимая вверх так, чтобы я обхватила ногами его бёдра.
- Я так хочу тебя, Саша! - набросился ртом на второй сосок, а я от нетерпения заерзала, мечтая скорее почувствовать его в себе.
- Войди в меня, - простонала, не в силах ждать дольше.
Дор втянул глубже сосок, обхватывая рукой член, и замер.
-Черт, - резко опустил меня на ноги. – Продолжим в другой раз. Крупно вляпались мы с тобой, - усмехнулся он.
Затуманенное сознание не улавливало сказанного, возбужденная до предела, желала продолжить начатое, но шаги за дверью отрезвили, напоминая о месте, в котором мы находились. Проводник резко дернул меня на себя, отдаляясь от согретого нашими телами металла. Дверь резко распахнулась. На пороге стоял Хозяин.
Говорят, когда человек умирает, перед глазами проносится вся его жизнь. Самые яркие прожитые моменты пёстрым калейдоскопом всплывают в сознании. Но остаются ли эти мгновения вместе с отошедшей душой в качестве последней яркой вспышки, или же сам миг смерти затмевает радости, сопровождавшие умершего при жизни? Не думаю, что большинство людей задумываются об этом во время будничной рутины. Как не думала об этом и я, когда бесцельно топтала землю. При жизни смерть казалась мне чем-то размытым и далеким, тем, что не коснется меня прежде, чем я буду готова. Но жизнь на то и жизнь, чтобы вносить свои коррективы. Точнее в моем случае - Смерть... Он пришел и взял мою жизнь без предупреждения, оборвав в момент, когда иллюзия об ожидающих меня долгих годах казалась реальностью. Мне не было дано ни секунды на осознание случившегося. Возможно, поэтому мысли во время гибели оказались совсем не теми, о которых пишут в умных книжках. Я просто умерла.
Распрощавшись с жизнью однажды и получив в распоряжение плоть и кровь, меньше всего ожидаешь повторной кончины и, уж тем более, многократной. И снова перед смертью не увидела ни одной картинки прежней или новой жизни. Меня просто убивали. Словно соломенную куклу с подгнившей набивкой, распарывали и перекладывали дурную солому в новый чехол в надежде на то, что теперь не будет отравлять окружающих своей вонью.
Так как же узнать, что пришло время прощаться с жизнью? И стоит ли вообще искать приметы, указывающие на приближение конца? Всегда считала склонность думать о подобных вопросах слабохарактерностью и чем-то скверным. Так было всегда, пока не встретила Его. Теперь не приходилось гадать, суждено мне умереть снова или нет. Его присутствие всегда окрашивалось в багровый цвет боли, сопровождающейся убийством.
При жизни бывало зимой, во время самых лютых морозов, дожидаясь на остановке автобуса, чувствовала, как медленно холод пробирается под одежду. Сначала слегка прикасаясь к коже, затем сковывая движения и, наконец, пронизывая до костей. Плоть промерзала настолько сильно, что в голове не оставалось никаких других мыслей, кроме медленно съедающего меня холода. В такие моменты думала, будто знаю о стуже все. Но только рядом с Ним я поняла, что такое настоящий мороз. Реальная смерть, заключенная в красивую оболочку, не так милосердна, как медленно усыпляющий холод. Его присутствие напоминает действие крио камеры, в которой тебе никто не позволит спокойно уснуть. Он пропускал меня через все возможные варианты ада. От одного Его взгляда я мечтала согреться, и в ту же секунду - охладиться от охватившего внутреннего пламени. Но самое жуткое то, что рядом с ним не только плоть попадала под мыслимые и немыслимые пытки, сложнее всего приходилось душе, постоянно ломаемой тем, для кого не имела никакой ценности.
Острый, проникающий под кожу взгляд синих безмолвных глаз, привел в чувство, коснувшись ледяным дыханием опасности. Обретенное долгожданное спокойствие испарилось без следа, очутившись на краю синей бездны. Кристально-синий цвет перестал вызывать восхищение, уступив место настороженности и страху. Чёрт! Как много страха появилось в моей жизни после смерти. Даже смешно. Наверное, так и должно быть с душами грешников. Вечность в постоянном напряжении, ужасе и боли. Но как выяснилось, даже сказки о варящихся на костре душах не способны указать людям истинный путь благодетели. Потакание собственной червоточине навсегда останется для них наивысшей ценностью. С каждым годом остатки морали и человечности приближаются к нулю, обесцениваясь под массовой безнравственностью. Смешно рассуждать на эту тему, когда уже нет возможности продолжать жить в ином русле: без грязи, сплетен и равнодушия. Именно последнее постепенно губит человечество. Равнодушие к окружающим, к природе, собственному здоровью, будущему. Взращивание безразличия приведет мир к апокалипсису, подарив моему Кошмару миллиарды верных рабов.
Тепло тела Дора резко контрастировало с холодом, исходящим от Ваала. Надежность и защита, чувствовавшаяся в Проводнике, перекрывали боль и страдания, приносимые Хозяином. Блондин оказался в стороне, лишая единственной защиты. Я понимала, что на этот раз он не будет отрывать голову Ваалу из-за меня, как тем преследователям на церемонии. Хотя, даже если он решится, то вряд ли найдёт там что-то, кроме чёрной дыры, портал в которую покрыт вечными льдами. Хуже всего то, что я не понимала эмоций Хозяина. Инстинктивно сделала шаг назад, отыскивая несуществующие пути отступления. Ваал окинул меня равнодушным взглядом, поворачивая голову к Дору.
- Приготовился к последствиям? – вошёл внутрь, беззвучно захлопывая за собой дверь.
Передвижение похитителя больше напоминало длинные животные прыжки, чем обычный бег. Новые попытки выбраться из мускулистого лассо окончились провалом. Рёв, перекрывающий царящий в зале хаос, привлек внимание, заставив на мгновение забыть о попытках высвободиться. Повернувшись на звук, сжалась, приготовившись к самому страшному. Орущий монстр с горящими глазами надвигался на нас. Секунда, и он обрушился справа на моего похитителя. Не останавливаясь, и не выпуская меня из хвоста, зеленоглазый демон одним движением мускулистой огромной руки разорвал грудь нападающего, откидывая в толпу похотливых тел. Оглянувшись назад, заметила желтоглазого, пытавшегося завладеть мной, несущегося вслед за нами. Зажмурилась, в надежде скорее умереть и перестать участвовать в происходящем кошмаре. Хвост подскочил, подкидывая меня вверх, заставляя снова посмотреть на окружающих. Желтоглазый демон валялся в луже черной крови с оторванной головой. С разных сторон моего похитителя пытались схватить обезумевшие гости Хозяина. Но, даже не прекращая движения, он отбивал все нападения. Мы приближались к дверям, отделяющим дворец от кровавой оргии, а по пятам нас преследовали озверевшие гости.
- Хастааааррррррррскутрррис, - оглушил рыком похититель.
Двустворчатые высокие двери с изящным золотым рисунком слегка приоткрылись, позволив похитителю проскочить между ними до того, как дюжина иергонов снова намертво запечатали выход.
Не сбавляя темпа, похититель пробежал пустынный холл, приближаясь к главной лестнице. Один прыжок, и он оказался на следующем пролёте. Я не понимала, что происходит и куда этот демон тащит меня, как и не могла понять, почему его так легко выпустили из зала. Надеяться на счастливое для меня завершение этого безумного вечера не приходилось. Достаточно было взглянуть на крепкую широкую спину похитителя и его острые рога, как тревога с новой силой набухла внутри. Миновав центральную часть замка, он направился к подземелью. Никаких положительных эмоций воспоминания о моём пребывании там не вызывали. Вероятность того, что смогу избежать мучительных пыток, сводилась к ничтожному проценту. Так может лучше бы это сделал желтоглазый зверь, и любые мучения в толпе голодных демонов могли окончиться к этому моменту? Но если эта тварь начнет свои садистские игры один на один со мной, то вряд ли после этого захочется вновь обретать плоть и кровь.
Вбежав в подземелье, похититель двигался так быстро, что я не успевала проследить, в какой из коридоров он сворачивал. Со всей силы пнув ногой одну из дверей, он распахнул дверь темницы, одновременно закидывая меня внутрь. Встреча со стеной отозвалась звоном в голове. Не думая о боли, поползла в сторону, в наивной попытке спрятаться от похитителя. Темноту озарил яркий свет, ослепляя и лишая возможности видеть врага. Прикрывшись рукой от света, вжалась в угол, борясь с резью в глазах. Факелы на стенах полыхали, потрескивая от влаги, собравшейся каплями на потолке и стенах подземелья. Демон с грохотом захлопнул дверь, подскакивая ко мне. Его зеленые глаза светили ярче факелов, излучая опасность. Он взревел во всю мощь, закидывая голову назад. Я смотрела на него, не моргая, понимая, что сейчас мне некуда бежать. Но и добровольно сдаться на растерзание разъярённому чудовищу не могла. Не дожидаясь продолжения нашего знакомства, вскочила на ноги и кинулась к двери. Толкнула металл всем весом, но дверь оказалась заперта снаружи. За спиной стало подозрительно тихо. Похоже, пришло самое время попрощаться со своим телом. Чёрт, сколько оно успело вытерпеть за тот недолгий срок, что мы провели вместе?! Ну, уж нет! Без боя я не дамся. Сжав руки в кулаки, что есть силы, замолотила по двери.
- Выпустите меня! Выпустите! – по прошлому опыту понимала, насколько бессмысленны мои попытки, но где-то теплился затухающий уголёк надежды на спасение.
Демон приближался, я слышала его медленные шаги за спиной и заколотила ещё сильнее по металлу.
- Кто-нибудь! Спасите! Спасите! – звала на помощь там, где каждому плевать на других, а из ценностей была собственная шкура. Почувствовав его прямо за спиной, резко обернулась, встречаясь взглядом с похитителем. Не мигая, он следил за мной. Его ноздри широко раздувались, а грудь тяжело вздымалась. Зарычав, оскалился и замахнулся лапой. Сжалась, ожидая удара, но вместо этого услышала звук удара о металл. Распахнула глаза, не понимая в чем дело. Он по-прежнему тяжело дышал, не отрывая от меня взгляда. Серая кожа пошла светлыми венами, становясь снова темной и постепенно светлея, избавляя лицо монстра от всех жутких выступов. Рога и шипы втягивались внутрь, вместе с тем как сам монстр уменьшался в размерах. Ядовито зеленые глаза тускнели, постепенно становясь серо-зелеными. Знакомые до боли морщинки-лучики отдыхали в уголках глаз. Передо мной стоял Дор. Мой чёртов Проводник Дор! Я смотрела в его ставшие родными глаза, по-прежнему не прерывающие зрительного контакта, и не понимала, что, мать твою, здесь происходит.
- Сукин сын! – резко ударила его по плечу. – Сукин, - ещё удар, - сын! Сукин, - удар по второму плечу, - мать твою, сын! – изо всех сил лупила его по мускулистым плечам. – Сукин сын! Ты, сукин сын! – повторяла снова и снова, отбивая костяшки пальцев о его тёплую кожу.
Проводник стоял молча, принимая мои смешные побои и слушая оскорбления, а я не могла остановиться, выплескивая на него весь скопившийся страх и ужас. Через какое-то время я уже не чувствовала рук, а по щекам текли предательские слёзы, выдающие истинные чувства. Дор схватил меня за плечи, притягивая к себе. Дернулась, стремясь выпорхнуть из его таких нужных объятий.
- Ч-ш-ш-ш, - сжал плечи, с силой прижимая и устраивая к себе на плечо мою голову. –Ч-ш-ш-ш, не плачь, детка, - гладил по голове.
Раздражение и злость за пережитый испуг не позволяли принять его утешение. Проскользила вверх ладонями по обнаженному торсу, упираясь в гладкую грудь, отталкивая от себя. Понимая, что он прижимается ко мне полностью обнаженным телом, почувствовала, как жар разливается по всему телу. Руки Блондина намертво прижали меня к своей груди.
- Тихо, тихо, - шептал, успокаивая меня.
Шлепнув его еще несколько раз, прижималась к гладкой тёплой коже, ощущая горячий шёпот и необходимую поддержку, обмякла в его руках. Одиночество, постоянное напряжение и страх оступиться прорвались наружу, ручейками вытекая из глаз ему на плечо. Даже при жизни я практически не плакала, считала это бесполезным занятием, вызывающим лишь опухание и красноту глаз, головную боль и жалость к себе. Но в этот момент с каждой пролитой слезинкой и с каждым словом становилось легче. Будто вместе со слезами я избавлялась от боли, точившей меня изнутри.
Мягкие прикосновения Дора успокаивали, дарили необходимое тепло в моей страшной новой жизни. Отдавшись полностью эмоциям, обняла его в ответ, впиваясь пальцами в его кожу. Бархатистая кожа горела под пальцами, вызывая нестерпимое желание исследовать её ладонями и чувствовать как можно сильнее. Запах, исходящий от Дора опьянял, даруя фальшивое впечатление нормальной жизни. С каждым мгновением, проведенным в его руках, страх отступал, сменяясь другим чувством, завладевающим сознанием также безраздельно, как и ужас. Я прижималась к его широкой груди сильнее, желая оказаться к нему настолько близко, как только это возможно. Дыхание Проводника стало тяжелее, а рука, гладившая голову, сползла к шее, смело разминая забитые мышцы. Вторая ладонь Блондина блуждала по спине, сильнее вдавливая в себя. Я задыхалась под его прикосновениями. Мне хотелось большего. Почувствовав вдавленную в живот внушительную эрекцию, поняла, что хочу всего, что он сможет мне дать. Внизу живота растекалось тепло, перерастая в невыносимый жар. Прижала губы к его плечу, вдыхая глубже запах. Набухшие соски царапали его грудь, требуя внимания. Не скрывая желаний, он тёрся твердым, как камень, членом о мой живот. Проводник провел рукой по шее, взяв меня за затылок и приподнимая моё лицо.
- Натворила ты дел, детка, - прошептал, накрывая своими губами мои. Его горячий язык проник мне в рот, сплетаясь с моим. Я набросилась на него, отдавая столько же страсти, сколько давал мне Проводник. Он исследовал языком мой рот, словно пытаясь проглотить меня всю. Каждое движение его губ зажигало огонь внутри, требующий спалить нас обоих. Дор прижал меня к двери, бессовестно исследуя руками тело. Он накрыл ладонями мою грудь, сжав между пальцами соски, а второй медленно спускался к бедрам, жадно сминая ягодицы. Я не задумывалась о происходящем, я просто хотела его, хотела, чтобы он вошел в мое тело и заставил почувствовать себя снова живой. Я блуждала ладонями по его спине, спускаясь вниз к крепким ягодицам, сжимая изо всех сил. Его губы освободили мои, спускаясь по шее и слизывая горячим языком грим. Откинула голову, предоставляя ему лучший доступ, трепеща от наслаждения. Блондин продолжал посасывать мою кожу, спускаясь к груди, посылая электрические разряды в самые чувственные части тела. Когда его губы накрыли сосок, застонала от удовольствия. Он схватил меня за талию, приподнимая вверх так, чтобы я обхватила ногами его бёдра.
- Я так хочу тебя, Саша! - набросился ртом на второй сосок, а я от нетерпения заерзала, мечтая скорее почувствовать его в себе.
- Войди в меня, - простонала, не в силах ждать дольше.
Дор втянул глубже сосок, обхватывая рукой член, и замер.
-Черт, - резко опустил меня на ноги. – Продолжим в другой раз. Крупно вляпались мы с тобой, - усмехнулся он.
Затуманенное сознание не улавливало сказанного, возбужденная до предела, желала продолжить начатое, но шаги за дверью отрезвили, напоминая о месте, в котором мы находились. Проводник резко дернул меня на себя, отдаляясь от согретого нашими телами металла. Дверь резко распахнулась. На пороге стоял Хозяин.
Глава 14
Говорят, когда человек умирает, перед глазами проносится вся его жизнь. Самые яркие прожитые моменты пёстрым калейдоскопом всплывают в сознании. Но остаются ли эти мгновения вместе с отошедшей душой в качестве последней яркой вспышки, или же сам миг смерти затмевает радости, сопровождавшие умершего при жизни? Не думаю, что большинство людей задумываются об этом во время будничной рутины. Как не думала об этом и я, когда бесцельно топтала землю. При жизни смерть казалась мне чем-то размытым и далеким, тем, что не коснется меня прежде, чем я буду готова. Но жизнь на то и жизнь, чтобы вносить свои коррективы. Точнее в моем случае - Смерть... Он пришел и взял мою жизнь без предупреждения, оборвав в момент, когда иллюзия об ожидающих меня долгих годах казалась реальностью. Мне не было дано ни секунды на осознание случившегося. Возможно, поэтому мысли во время гибели оказались совсем не теми, о которых пишут в умных книжках. Я просто умерла.
Распрощавшись с жизнью однажды и получив в распоряжение плоть и кровь, меньше всего ожидаешь повторной кончины и, уж тем более, многократной. И снова перед смертью не увидела ни одной картинки прежней или новой жизни. Меня просто убивали. Словно соломенную куклу с подгнившей набивкой, распарывали и перекладывали дурную солому в новый чехол в надежде на то, что теперь не будет отравлять окружающих своей вонью.
Так как же узнать, что пришло время прощаться с жизнью? И стоит ли вообще искать приметы, указывающие на приближение конца? Всегда считала склонность думать о подобных вопросах слабохарактерностью и чем-то скверным. Так было всегда, пока не встретила Его. Теперь не приходилось гадать, суждено мне умереть снова или нет. Его присутствие всегда окрашивалось в багровый цвет боли, сопровождающейся убийством.
При жизни бывало зимой, во время самых лютых морозов, дожидаясь на остановке автобуса, чувствовала, как медленно холод пробирается под одежду. Сначала слегка прикасаясь к коже, затем сковывая движения и, наконец, пронизывая до костей. Плоть промерзала настолько сильно, что в голове не оставалось никаких других мыслей, кроме медленно съедающего меня холода. В такие моменты думала, будто знаю о стуже все. Но только рядом с Ним я поняла, что такое настоящий мороз. Реальная смерть, заключенная в красивую оболочку, не так милосердна, как медленно усыпляющий холод. Его присутствие напоминает действие крио камеры, в которой тебе никто не позволит спокойно уснуть. Он пропускал меня через все возможные варианты ада. От одного Его взгляда я мечтала согреться, и в ту же секунду - охладиться от охватившего внутреннего пламени. Но самое жуткое то, что рядом с ним не только плоть попадала под мыслимые и немыслимые пытки, сложнее всего приходилось душе, постоянно ломаемой тем, для кого не имела никакой ценности.
Острый, проникающий под кожу взгляд синих безмолвных глаз, привел в чувство, коснувшись ледяным дыханием опасности. Обретенное долгожданное спокойствие испарилось без следа, очутившись на краю синей бездны. Кристально-синий цвет перестал вызывать восхищение, уступив место настороженности и страху. Чёрт! Как много страха появилось в моей жизни после смерти. Даже смешно. Наверное, так и должно быть с душами грешников. Вечность в постоянном напряжении, ужасе и боли. Но как выяснилось, даже сказки о варящихся на костре душах не способны указать людям истинный путь благодетели. Потакание собственной червоточине навсегда останется для них наивысшей ценностью. С каждым годом остатки морали и человечности приближаются к нулю, обесцениваясь под массовой безнравственностью. Смешно рассуждать на эту тему, когда уже нет возможности продолжать жить в ином русле: без грязи, сплетен и равнодушия. Именно последнее постепенно губит человечество. Равнодушие к окружающим, к природе, собственному здоровью, будущему. Взращивание безразличия приведет мир к апокалипсису, подарив моему Кошмару миллиарды верных рабов.
Тепло тела Дора резко контрастировало с холодом, исходящим от Ваала. Надежность и защита, чувствовавшаяся в Проводнике, перекрывали боль и страдания, приносимые Хозяином. Блондин оказался в стороне, лишая единственной защиты. Я понимала, что на этот раз он не будет отрывать голову Ваалу из-за меня, как тем преследователям на церемонии. Хотя, даже если он решится, то вряд ли найдёт там что-то, кроме чёрной дыры, портал в которую покрыт вечными льдами. Хуже всего то, что я не понимала эмоций Хозяина. Инстинктивно сделала шаг назад, отыскивая несуществующие пути отступления. Ваал окинул меня равнодушным взглядом, поворачивая голову к Дору.
- Приготовился к последствиям? – вошёл внутрь, беззвучно захлопывая за собой дверь.
