Весна в Ардаме была тем самым временем, когда грязь находилась в пограничном состоянии между замёрзшей и засохшей. Тяжелые тёмно-серые тучи сгущались и грозили в любой момент разразиться дождем.
Мокнуть и ещё больше месить грязь никому не хотелось, поэтому мы с подругами торопились вернуться из города в Академию проклятий. Стоило пройти через ворота, как меня остановил привратник Жловис и сунул в руки конверт из сероватой шершавой бумаги:
– Тебе письмо, Миа.
– От кого? – уточнила я и, не глядя, спрятала послание в сумку, чтобы не намочить его под первыми каплями дождя, которые начали падать на землю.
На самом деле вариантов было не так уж много. Если письмо написано отцом, то мне следовало поторопиться, чтобы составить ответ и отчитаться о своих успехах в учебе. А вот если весточку отправляла мама, значит, меня ждали сплетни и последние новости из жизни родного городка.
Понятное дело, второму типу посланий я радовалась гораздо больше, и гоблин прекрасно об этом знал, поэтому без лишних предисловий ответил:
– От мамы.
Я широко улыбнулась и благодарно кивнула, а потом поспешила вслед за подругами, которые бежали в сторону женского общежития, спасаясь от накрапывающего дождя. Я успела сделать лишь пару шагов от ворот, как на голову обрушился беспросветный ливень.
– Давай ко мне под зонт! – мой бессменный сосед по парте Ольф Шелот как всегда не церемонился и резко дернул меня за локоть в свою сторону.
Откуда он только взялся? Кажется, из города за нами никто не шел. Хотя, может, я просто не обратила внимания.
Даже в выходной день Ольф предпочитал повсюду ходить в форме Академии проклятий, поскольку чрезвычайно гордился этим статусом, а еще успехами в учебе. Это единственное, из-за чего он мог задирать нос, поскольку был не особо общительным, да и красотой не блистал, будучи слишком худощавым, чтобы пользоваться популярностью у девушек.
– Спасибо, – искренне улыбнулась, откидывая со лба мокрые пряди.
Несмотря на то, что я успела основательно промокнуть, идти к общежитию под зонтом было в два раза приятнее чем без него.
– Всегда пожалуйста, – весело отозвался Шелот, сверкнув карими глазами, но затем превратился в уже знакомого мне зануду и наставительно добавил: – Бери зонт с собой, если видишь на небе темное облако, похожее на цветную капусту.
– Буду знать, – послушно кивнула головой, не желая спорить с главным умником нашей группы.
В целом наше общение можно было назвать взаимовыгодным сотрудничеством двух отличников, которые всегда готовы прийти на помощь друг другу. Но даже я терпеть не могла, когда Ольф впадал в настроение скучного надоеды, поэтому предпочитала молча соглашаться с брюнетом, чтобы прямо сейчас не получить внеочередную лекцию о тучах, их возникновении и видах.
Мы царственно шагали к корпусу по лужам, в то время как мои подруги с визгом залетали внутрь.
Оказавшись на крыльце, я спешно попрощалась с Ольфом, однако сразу проскользнуть внутрь не удалось, потому что со стороны мужского общежития ко мне метнулась массивная фигура, в которой я без труда узнала другого своего одногруппника.
Чтобы он не потащился за мной до комнаты, решила дождаться его прямо здесь. Столь решительный забег под проливным дождем мог значить только одно: у Грайса Эйлата снова не нашлось времени, чтобы подготовиться к занятиям, и он на правах моего земляка и просто обаятельного парня будет просить списать домашку.
Крупные капли, стекающие по идеальному лицу, придавали ему еще больше мужественности. Уверена, все мои подруги, увидев это зрелище, уже растеклись бы лужицами у его ног.
Встряхнув влажными медного цвета волосами, зеленоглазый предмет воздыхания всех девушек с нашего курса приосанился, задумчиво провел костяшками пальцев по квадратному подбородку и вкрадчивым голосом произнес:
– Темного вечера, Миалира. Мы можем поговорить?
– Кошмарного, – быстро отозвалась и решила перейти сразу к делу, чтобы не стоять лишние пару минут с мокрой головой на холодном ветру. – Какой предмет на этот раз, Грайс?
Парень скривился, видимо, от того, что его очарование снова на меня не подействовало, но не стал пререкаться или идти в отказ, поэтому быстро ответил:
– Технология проклятий.
– Жди, сейчас принесу, – устало вздохнула и направилась в комнату за тетрадкой, подумывая, что пора бы заканчивать эту добросердечную практику. Все же то, что мы выросли по соседству и поступили в одно и то же учебное заведение, не давало Грайсу никакого права постоянно пожинать плоды моего труда.
На протяжении всего последнего месяца я давала себе обещание, что в следующий раз обязательно поговорю с парнем и объясню, что списывать больше не дам. Но до дела так и не дошло, то ли потому, что мне было жаль тратить на непростой разговор моральные силы и трепать нервы, то ли потому, что я – добрая душа.
Так или иначе через пять минут Грайс получил мою тетрадку с готовым домашним заданием, спрятал ее под мундир и пообещал, что вернёт в понедельник сразу перед первой парой. Возможно, мне показалось или он на самом деле хотел сказать что-то ещё, но я не дала ему шанса и быстренько скрылась за входной дверью общежития.
Вернувшись в свою комнату, я первым делом решила вскрыть письмо от мамы, чтобы утолить свое любопытство. Помнится, около месяца назад она писала, что соседка решила подыскать для Грайса подходящую невесту, потому что была уверена: несмотря на всю свою внешнюю привлекательность, он такую важную миссию провалит и обязательно выберет в жены какую-нибудь мегеру.
Мне было жутко любопытно, кого же в качестве жертвы, то есть невестки, присмотрела госпожа Эйлат. Вот так, ожидая узнать подробности о светлом будущем одногруппника, я выяснила их о своей нелегкой судьбе.
Первые строчки послания гласили:
«Дорогая, Миа! Спешу поделиться с тобой новостью. Мы с отцом решили, что должны помочь тебе устроить свою судьбу, и занялись поисками подходящего жениха».
Стоп. Что? Поисками жениха? Для меня?! Но я учусь на третьем курсе! О каких вообще женихах сейчас может идти речь? Нет, я прекрасно понимала госпожу Эйлат, которая хотела пристроить в надёжные руки своего красавчика Грайса.
Если она не женит его сейчас, то после выпуска из Академии проклятий может и вовсе не дождаться внуков, ведь он собрался специализироваться на военного следователя, а значит, постоянно пропадать где-то там, в то время, как все нормальные с точки зрения его матери девушки останутся где-то тут.
Но я-то планировала податься в службу внутреннего контроля, что означало неограниченное общение с огромным количеством мужчин, в том числе молодых и перспективных. То есть выбор будет большим, к тому же с моей внешностью проблем возникнуть не должно.
И пусть я была невысокой, но зато отлично сложенной, а большие орехового цвета глаза и каштановые волосы прекрасно смотрелись в комплекте с черным форменным мундиром. В подобном мне предстояло ходить и после завершения Академии проклятий.
Но что-то я отвлеклась, надо всё-таки прочитать, что мама написала дальше.
«Не хочу портить сюрприз, поэтому сообщу только, что мы нашли для тебя подходящего парня, и вас даже не придется знакомить, потому что ты его уже знаешь. Помолвку можем провести, как только вы закончите учебный год, а свадьбу сыграем в середине лета».
Потом шли уже менее значимые новости, никак не касающиеся напрямую меня. И в любое другое время я бы вчитывалась в них с удовольствием, ностальгируя по родному городу и вспоминая старых знакомых, но сейчас мне было не до того. Требовалось срочно выяснить, кто же этот загадочный жених, имя которого мама не удосужилась сообщить.
Итак, что мы имеем?
Первое – парень мне знаком, однако я не уверена, можно ли отнести эту информацию к числу плюсов, ведь не со всеми своими знакомыми можно договориться, чтобы расстроить помолвку. Вдруг это неизвестный вообще пылает ко мне горячими чувствами?
На этот случай надо бы уточнить у леди Орис насчёт действенного антилюбовного проклятия. Ведь должно же такое быть? Я даже готова заплатить штраф за его применение, если меня поймают, лишь бы отвадить гипотетического жениха.
Второе – мама упомянула, что учебный год необходимо закончить нам обоим, значит, парень является студентом, что значительно сужало круг подозреваемых, поскольку большинство из моих знакомых не продолжали обучение, а сразу же вливались в работу, помогая родителям с семейным делом.
Третье – светлая мысль пристроить меня замуж наверняка была навеяна соседкой, которая являлась ещё большей сплетницей, чем моя мама, а главное, вполне могла предложить на эту роль подходящую кандидатуру.
Тут же вспомнив, что Грайс собирался поговорить со мной о чем-то ещё, я пришла к неутешительному выводу: госпожа Эйлат вполне могла в качестве жениха подсунуть своего сына. Ведь меня соседка знала, что называется с пелёнок, и была полностью уверена в моей благонадёжности и способности поладить с Грайсом.
Раздери меня Тьма! Так и знала, что не стоило слишком помогать зеленоглазому с учебой! Наверняка он разболтал матери, что из-за моего непосредственного участия в подготовке домашних заданий, его жизнь в Академии проклятий была не так уж сложна, как могла оказаться, если бы меня здесь не было. А уж она точно сделала соответствующие выводы и решила, что такую завидную невесту надо брать.
Теперь, когда наиболее вероятная версия развития событий была мною восстановлена, а гипотетический жених вычислен, мне предстояло от него избавиться. Вот только я пока не знала как.
Утром я обнаружила перед дверью своей комнаты одинокую черную розу на длинной тонкой ножке. Записка отсутствовала, как и свидетели, которые могли бы сообщить, откуда появился этот цветок, а я начала звереть, все больше подозревая, что все это дело рук жаждущей породниться семейки Эйлат.
Первой парой в понедельник стояла «Теория смертельных проклятий», которую вел магистр Тесме. Вопреки привычке в этот раз я уселась не за первую парту вместе с Ольфом, а перебралась за последнюю и заняла место рядом с Грайсом.
Парень удивился нежданному соседству, но возражать не стал, лишь одарил благодарным взглядом, выкладывая тетрадку по «Технологии проклятий» на стол. Я тут же припрятала ее в сумку, потому что она должна была пригодиться только на следующей паре.
Вообще-то «Теория смертельных проклятий» – предмет, на котором все адепты молчат, словно рыбы, пока переписывают формулы с доски. Следовательно, эта лекция являлась не лучшим вариантом, чтобы выуживать информацию, но мне не терпелось провести допрос, поэтому я вооружилась отдельным листом, на котором собиралась писать вопросы.
Вилиам Тесме явился на занятие без опозданий и тут же направился к доске, чтобы вывести на ней цифру пять, после чего развернулся к группе и произнес:
– Сегодня мы разучим проклятие пятого уровня.
Адепты послушно кивнули, вывели в своих конспектах цифру пять и подняли внимательные взгляды на магистра в ожидании длинной речи о том, что проклятийники благодаря силе слова способны нанести колоссальные разрушения, поэтому обязаны всегда и везде молчать, а также не поддаваться искушению применить свои знания на практике.
Тесме не подвёл и завернул мудреную речь, в очередной раз напоминая, что сдержанность и молчание должны стать нашей жизненной позицией. Я согласно кивала, глядя прямо перед собой, и в то же время умудрялась выводить на листочке вопрос: «Госпожа Эйлат решила женить тебя на мне?»
– Первым этапом является блокировка эмоций. Начинаем, как обычно, с нисходящего потока, – диктовал Тесме, а я старательно записывала в то время, как Грайс изумлённо таращился на пододвинутый к нему листок.
«С чего ты взяла, что мама ищет для меня невесту?» – дрожащей рукой вывел он и с опаской взглянул на меня, видимо, вспомнив, письма с каким содержанием я периодически получала из дома.
– Название, принятое в «Большом имперском своде проклятий» – «Шепот Смерти», – продолжал говорить магистр.
Не задумываясь, я выписала название посреди листа и трижды подчеркнула прямой линией. А затем улучила пару секунд, чтобы написать на листке ответ: «Мама писала об этом месяц назад, а теперь и мне решила искать жениха. Понимаешь, к чему я веду?»
Листок вновь незаметно проскользнул с моей стороны парты к тетради Грайса, а я поспешила записать объяснение магистра:
– «Шепот смерти» относится к проклятиям с отсроченным сроком действия и начинает проявляться с ушей. У проклятого периодически случаются приступы головокружения, сопровождаемые тошнотой, нарушением равновесия и шумом в ушах, а также понижением слышимости, как правило, на одно ухо. Из-за этих симптомов «Шепот смерти» часто путают с воспалительными заболеваниями внутреннего уха. Однако в нашем случае через три дня после появления первых симптомов начинает наблюдаться повышенная раздражительность от громких звуков, а через пять проклятый умирает.
Пока я старательно строчила информацию, предоставленную Тесме, Грайс и не думал записывать лекцию, лишь с ошарашенным видом смотрел на листок, а потом уверенно вывел на нем: «Я не собираюсь жениться».
«Тебя никто и не спрашивает», – написала ниже, но этого показалось недостаточно, поэтому я решила сразу же поставить ультиматум: «Если согласишься жениться на мне, больше не дам списывать».
– Первая особенность проклятия – приступы боли и дезориентации являются волнообразными, в то время, как при болезни уха пациент испытывает дискомфорт постоянно. Однако на эту особенность лекари зачастую не обращают внимания, – ровным голосом объяснял Тесме. – Вторая особенность – боль не усиливается, если надавить на ухо или потянуть за него. Третье отличие – обезболивающие капли, прописанные лекарем, не помогают снизить интенсивность болевых ощущений.
Едва Грайс прочитал написанную мной строчку, коварно улыбнулся и коротко ответил: «Понял. На тебе не женюсь». На секунду мне даже показалось, будто Эйлат узнал, что я собиралась отлучить его от своих тетрадей и придумал такой хитрый ход, чтобы продолжать у меня списывать.
Однако я быстро отмела эту шальную мысль и со сдержанной улыбкой продолжила вести запись, но через минуту вспомнила, что вчера Грайс хотел спросить меня о чем-то перед уходом.
«Что ты хотел вчера, кроме конспекта?» – быстро накарябала на листе.
Ответ Грайса не заставил себя ждать: «Поможешь с рефератом по Бытовым проклятиям?»
– Посмертно отличить «Шепот смерти» от болезни уха легко: для этого достаточно изучить ушные раковины, – раздавалось по аудитории очередное объяснение преподавателя. – Если в них появились следы запекшейся крови, однозначно можно констатировать, что имело место проклятие.
Завершив объяснение признаков, Тесме развернулся к доске, стёр написанную на ней цифру пять и начал молча выписывать текст, старательно прорисовывая символы, которые обозначали направление энергии.
«Нет. И розы больше не присылай!» – это снова послание от меня.
«Какие розы?» – написал сосед по парте и вопросительно взглянул в мою сторону. Сыграть такое было невозможно. Я сразу же поняла, что к цветам он отношения не имел, но объяснять ситуацию не собиралась, поэтому просто засунула исписанный листок под свою тетрадь.
Информацию с доски конспектировала скорее машинально, чем вдумчиво.
Мокнуть и ещё больше месить грязь никому не хотелось, поэтому мы с подругами торопились вернуться из города в Академию проклятий. Стоило пройти через ворота, как меня остановил привратник Жловис и сунул в руки конверт из сероватой шершавой бумаги:
– Тебе письмо, Миа.
– От кого? – уточнила я и, не глядя, спрятала послание в сумку, чтобы не намочить его под первыми каплями дождя, которые начали падать на землю.
На самом деле вариантов было не так уж много. Если письмо написано отцом, то мне следовало поторопиться, чтобы составить ответ и отчитаться о своих успехах в учебе. А вот если весточку отправляла мама, значит, меня ждали сплетни и последние новости из жизни родного городка.
Понятное дело, второму типу посланий я радовалась гораздо больше, и гоблин прекрасно об этом знал, поэтому без лишних предисловий ответил:
– От мамы.
Я широко улыбнулась и благодарно кивнула, а потом поспешила вслед за подругами, которые бежали в сторону женского общежития, спасаясь от накрапывающего дождя. Я успела сделать лишь пару шагов от ворот, как на голову обрушился беспросветный ливень.
– Давай ко мне под зонт! – мой бессменный сосед по парте Ольф Шелот как всегда не церемонился и резко дернул меня за локоть в свою сторону.
Откуда он только взялся? Кажется, из города за нами никто не шел. Хотя, может, я просто не обратила внимания.
Даже в выходной день Ольф предпочитал повсюду ходить в форме Академии проклятий, поскольку чрезвычайно гордился этим статусом, а еще успехами в учебе. Это единственное, из-за чего он мог задирать нос, поскольку был не особо общительным, да и красотой не блистал, будучи слишком худощавым, чтобы пользоваться популярностью у девушек.
– Спасибо, – искренне улыбнулась, откидывая со лба мокрые пряди.
Несмотря на то, что я успела основательно промокнуть, идти к общежитию под зонтом было в два раза приятнее чем без него.
– Всегда пожалуйста, – весело отозвался Шелот, сверкнув карими глазами, но затем превратился в уже знакомого мне зануду и наставительно добавил: – Бери зонт с собой, если видишь на небе темное облако, похожее на цветную капусту.
– Буду знать, – послушно кивнула головой, не желая спорить с главным умником нашей группы.
В целом наше общение можно было назвать взаимовыгодным сотрудничеством двух отличников, которые всегда готовы прийти на помощь друг другу. Но даже я терпеть не могла, когда Ольф впадал в настроение скучного надоеды, поэтому предпочитала молча соглашаться с брюнетом, чтобы прямо сейчас не получить внеочередную лекцию о тучах, их возникновении и видах.
Мы царственно шагали к корпусу по лужам, в то время как мои подруги с визгом залетали внутрь.
Оказавшись на крыльце, я спешно попрощалась с Ольфом, однако сразу проскользнуть внутрь не удалось, потому что со стороны мужского общежития ко мне метнулась массивная фигура, в которой я без труда узнала другого своего одногруппника.
Чтобы он не потащился за мной до комнаты, решила дождаться его прямо здесь. Столь решительный забег под проливным дождем мог значить только одно: у Грайса Эйлата снова не нашлось времени, чтобы подготовиться к занятиям, и он на правах моего земляка и просто обаятельного парня будет просить списать домашку.
Крупные капли, стекающие по идеальному лицу, придавали ему еще больше мужественности. Уверена, все мои подруги, увидев это зрелище, уже растеклись бы лужицами у его ног.
Встряхнув влажными медного цвета волосами, зеленоглазый предмет воздыхания всех девушек с нашего курса приосанился, задумчиво провел костяшками пальцев по квадратному подбородку и вкрадчивым голосом произнес:
– Темного вечера, Миалира. Мы можем поговорить?
– Кошмарного, – быстро отозвалась и решила перейти сразу к делу, чтобы не стоять лишние пару минут с мокрой головой на холодном ветру. – Какой предмет на этот раз, Грайс?
Парень скривился, видимо, от того, что его очарование снова на меня не подействовало, но не стал пререкаться или идти в отказ, поэтому быстро ответил:
– Технология проклятий.
– Жди, сейчас принесу, – устало вздохнула и направилась в комнату за тетрадкой, подумывая, что пора бы заканчивать эту добросердечную практику. Все же то, что мы выросли по соседству и поступили в одно и то же учебное заведение, не давало Грайсу никакого права постоянно пожинать плоды моего труда.
На протяжении всего последнего месяца я давала себе обещание, что в следующий раз обязательно поговорю с парнем и объясню, что списывать больше не дам. Но до дела так и не дошло, то ли потому, что мне было жаль тратить на непростой разговор моральные силы и трепать нервы, то ли потому, что я – добрая душа.
Так или иначе через пять минут Грайс получил мою тетрадку с готовым домашним заданием, спрятал ее под мундир и пообещал, что вернёт в понедельник сразу перед первой парой. Возможно, мне показалось или он на самом деле хотел сказать что-то ещё, но я не дала ему шанса и быстренько скрылась за входной дверью общежития.
Вернувшись в свою комнату, я первым делом решила вскрыть письмо от мамы, чтобы утолить свое любопытство. Помнится, около месяца назад она писала, что соседка решила подыскать для Грайса подходящую невесту, потому что была уверена: несмотря на всю свою внешнюю привлекательность, он такую важную миссию провалит и обязательно выберет в жены какую-нибудь мегеру.
Мне было жутко любопытно, кого же в качестве жертвы, то есть невестки, присмотрела госпожа Эйлат. Вот так, ожидая узнать подробности о светлом будущем одногруппника, я выяснила их о своей нелегкой судьбе.
Первые строчки послания гласили:
«Дорогая, Миа! Спешу поделиться с тобой новостью. Мы с отцом решили, что должны помочь тебе устроить свою судьбу, и занялись поисками подходящего жениха».
Стоп. Что? Поисками жениха? Для меня?! Но я учусь на третьем курсе! О каких вообще женихах сейчас может идти речь? Нет, я прекрасно понимала госпожу Эйлат, которая хотела пристроить в надёжные руки своего красавчика Грайса.
Если она не женит его сейчас, то после выпуска из Академии проклятий может и вовсе не дождаться внуков, ведь он собрался специализироваться на военного следователя, а значит, постоянно пропадать где-то там, в то время, как все нормальные с точки зрения его матери девушки останутся где-то тут.
Но я-то планировала податься в службу внутреннего контроля, что означало неограниченное общение с огромным количеством мужчин, в том числе молодых и перспективных. То есть выбор будет большим, к тому же с моей внешностью проблем возникнуть не должно.
И пусть я была невысокой, но зато отлично сложенной, а большие орехового цвета глаза и каштановые волосы прекрасно смотрелись в комплекте с черным форменным мундиром. В подобном мне предстояло ходить и после завершения Академии проклятий.
Но что-то я отвлеклась, надо всё-таки прочитать, что мама написала дальше.
«Не хочу портить сюрприз, поэтому сообщу только, что мы нашли для тебя подходящего парня, и вас даже не придется знакомить, потому что ты его уже знаешь. Помолвку можем провести, как только вы закончите учебный год, а свадьбу сыграем в середине лета».
Потом шли уже менее значимые новости, никак не касающиеся напрямую меня. И в любое другое время я бы вчитывалась в них с удовольствием, ностальгируя по родному городу и вспоминая старых знакомых, но сейчас мне было не до того. Требовалось срочно выяснить, кто же этот загадочный жених, имя которого мама не удосужилась сообщить.
Итак, что мы имеем?
Первое – парень мне знаком, однако я не уверена, можно ли отнести эту информацию к числу плюсов, ведь не со всеми своими знакомыми можно договориться, чтобы расстроить помолвку. Вдруг это неизвестный вообще пылает ко мне горячими чувствами?
На этот случай надо бы уточнить у леди Орис насчёт действенного антилюбовного проклятия. Ведь должно же такое быть? Я даже готова заплатить штраф за его применение, если меня поймают, лишь бы отвадить гипотетического жениха.
Второе – мама упомянула, что учебный год необходимо закончить нам обоим, значит, парень является студентом, что значительно сужало круг подозреваемых, поскольку большинство из моих знакомых не продолжали обучение, а сразу же вливались в работу, помогая родителям с семейным делом.
Третье – светлая мысль пристроить меня замуж наверняка была навеяна соседкой, которая являлась ещё большей сплетницей, чем моя мама, а главное, вполне могла предложить на эту роль подходящую кандидатуру.
Тут же вспомнив, что Грайс собирался поговорить со мной о чем-то ещё, я пришла к неутешительному выводу: госпожа Эйлат вполне могла в качестве жениха подсунуть своего сына. Ведь меня соседка знала, что называется с пелёнок, и была полностью уверена в моей благонадёжности и способности поладить с Грайсом.
Раздери меня Тьма! Так и знала, что не стоило слишком помогать зеленоглазому с учебой! Наверняка он разболтал матери, что из-за моего непосредственного участия в подготовке домашних заданий, его жизнь в Академии проклятий была не так уж сложна, как могла оказаться, если бы меня здесь не было. А уж она точно сделала соответствующие выводы и решила, что такую завидную невесту надо брать.
Теперь, когда наиболее вероятная версия развития событий была мною восстановлена, а гипотетический жених вычислен, мне предстояло от него избавиться. Вот только я пока не знала как.
***
Утром я обнаружила перед дверью своей комнаты одинокую черную розу на длинной тонкой ножке. Записка отсутствовала, как и свидетели, которые могли бы сообщить, откуда появился этот цветок, а я начала звереть, все больше подозревая, что все это дело рук жаждущей породниться семейки Эйлат.
Первой парой в понедельник стояла «Теория смертельных проклятий», которую вел магистр Тесме. Вопреки привычке в этот раз я уселась не за первую парту вместе с Ольфом, а перебралась за последнюю и заняла место рядом с Грайсом.
Парень удивился нежданному соседству, но возражать не стал, лишь одарил благодарным взглядом, выкладывая тетрадку по «Технологии проклятий» на стол. Я тут же припрятала ее в сумку, потому что она должна была пригодиться только на следующей паре.
Вообще-то «Теория смертельных проклятий» – предмет, на котором все адепты молчат, словно рыбы, пока переписывают формулы с доски. Следовательно, эта лекция являлась не лучшим вариантом, чтобы выуживать информацию, но мне не терпелось провести допрос, поэтому я вооружилась отдельным листом, на котором собиралась писать вопросы.
Вилиам Тесме явился на занятие без опозданий и тут же направился к доске, чтобы вывести на ней цифру пять, после чего развернулся к группе и произнес:
– Сегодня мы разучим проклятие пятого уровня.
Адепты послушно кивнули, вывели в своих конспектах цифру пять и подняли внимательные взгляды на магистра в ожидании длинной речи о том, что проклятийники благодаря силе слова способны нанести колоссальные разрушения, поэтому обязаны всегда и везде молчать, а также не поддаваться искушению применить свои знания на практике.
Тесме не подвёл и завернул мудреную речь, в очередной раз напоминая, что сдержанность и молчание должны стать нашей жизненной позицией. Я согласно кивала, глядя прямо перед собой, и в то же время умудрялась выводить на листочке вопрос: «Госпожа Эйлат решила женить тебя на мне?»
– Первым этапом является блокировка эмоций. Начинаем, как обычно, с нисходящего потока, – диктовал Тесме, а я старательно записывала в то время, как Грайс изумлённо таращился на пододвинутый к нему листок.
«С чего ты взяла, что мама ищет для меня невесту?» – дрожащей рукой вывел он и с опаской взглянул на меня, видимо, вспомнив, письма с каким содержанием я периодически получала из дома.
– Название, принятое в «Большом имперском своде проклятий» – «Шепот Смерти», – продолжал говорить магистр.
Не задумываясь, я выписала название посреди листа и трижды подчеркнула прямой линией. А затем улучила пару секунд, чтобы написать на листке ответ: «Мама писала об этом месяц назад, а теперь и мне решила искать жениха. Понимаешь, к чему я веду?»
Листок вновь незаметно проскользнул с моей стороны парты к тетради Грайса, а я поспешила записать объяснение магистра:
– «Шепот смерти» относится к проклятиям с отсроченным сроком действия и начинает проявляться с ушей. У проклятого периодически случаются приступы головокружения, сопровождаемые тошнотой, нарушением равновесия и шумом в ушах, а также понижением слышимости, как правило, на одно ухо. Из-за этих симптомов «Шепот смерти» часто путают с воспалительными заболеваниями внутреннего уха. Однако в нашем случае через три дня после появления первых симптомов начинает наблюдаться повышенная раздражительность от громких звуков, а через пять проклятый умирает.
Пока я старательно строчила информацию, предоставленную Тесме, Грайс и не думал записывать лекцию, лишь с ошарашенным видом смотрел на листок, а потом уверенно вывел на нем: «Я не собираюсь жениться».
«Тебя никто и не спрашивает», – написала ниже, но этого показалось недостаточно, поэтому я решила сразу же поставить ультиматум: «Если согласишься жениться на мне, больше не дам списывать».
– Первая особенность проклятия – приступы боли и дезориентации являются волнообразными, в то время, как при болезни уха пациент испытывает дискомфорт постоянно. Однако на эту особенность лекари зачастую не обращают внимания, – ровным голосом объяснял Тесме. – Вторая особенность – боль не усиливается, если надавить на ухо или потянуть за него. Третье отличие – обезболивающие капли, прописанные лекарем, не помогают снизить интенсивность болевых ощущений.
Едва Грайс прочитал написанную мной строчку, коварно улыбнулся и коротко ответил: «Понял. На тебе не женюсь». На секунду мне даже показалось, будто Эйлат узнал, что я собиралась отлучить его от своих тетрадей и придумал такой хитрый ход, чтобы продолжать у меня списывать.
Однако я быстро отмела эту шальную мысль и со сдержанной улыбкой продолжила вести запись, но через минуту вспомнила, что вчера Грайс хотел спросить меня о чем-то перед уходом.
«Что ты хотел вчера, кроме конспекта?» – быстро накарябала на листе.
Ответ Грайса не заставил себя ждать: «Поможешь с рефератом по Бытовым проклятиям?»
– Посмертно отличить «Шепот смерти» от болезни уха легко: для этого достаточно изучить ушные раковины, – раздавалось по аудитории очередное объяснение преподавателя. – Если в них появились следы запекшейся крови, однозначно можно констатировать, что имело место проклятие.
Завершив объяснение признаков, Тесме развернулся к доске, стёр написанную на ней цифру пять и начал молча выписывать текст, старательно прорисовывая символы, которые обозначали направление энергии.
«Нет. И розы больше не присылай!» – это снова послание от меня.
«Какие розы?» – написал сосед по парте и вопросительно взглянул в мою сторону. Сыграть такое было невозможно. Я сразу же поняла, что к цветам он отношения не имел, но объяснять ситуацию не собиралась, поэтому просто засунула исписанный листок под свою тетрадь.
Информацию с доски конспектировала скорее машинально, чем вдумчиво.
