Прода от 28.01.2021, 18:10
- А давайте шампанского за знакомство! – предлагает Дэн.
- Хорошая идея, - кивает его отец и выходит из столовой.
- Куда он? – настораживаюсь я. А вдруг вернется с хлыстом и с наручниками?
- В винный погреб.
- У вас тут и погреб есть? – Я пугаюсь окончательно.
- Ну да. – Дэн удивленно смотрит на меня. – А что такого? У отца богатая коллекция вин. А для их хранения нужна правильная температура.
- Я не буду пить, - наотрез отказываюсь я.
- Почему?
- Потому что я никогда не пила алкоголь, - признаюсь я.
- Серьезно? – Мажор пялится на меня, как будто у меня выросли заячьи уши.
- Да. И я не знаю, как он на меня подействует. Вдруг у меня непереносимость?
- Слушай, мышонок, - Дэн наклоняется ко мне и шепчет на ухо, - я тебе плачу за то, чтобы ты не понравилась моему отцу. А если ты будешь играть хорошую девочку, ничего не выйдет. Отец не выносит алкоголичек. Прошлую уборщицу он уволил, когда засек с бутылкой его элитного вискаря. Так что не отказывайся от бухла, если хочешь заработать бабки.
Он внезапно проводит рукой по моей щеке, и меня бросает в жар от его касания.
- Я выбрал розовое, - раздается за моей спиной голос Громова, я вздрагиваю и оглядываюсь.
Запоздало понимаю, что эти телячьи нежности – игра на публику перед отцом. Со стороны мы, должно быть, выглядим, как влюбленные. Сидим рядышком, шепчемся, Дэн ласково гладит меня по щеке.
Громов ставит на стол бутылку шампанского.
Меня не спрашивают. За меня все решили. Дэн купил меня на вечер. А его отец выбрал напиток к ужину.
Я слежу, как мужчина ловко освобождает горлышко от фольги. Пальцы у него длинные и сильные. Этикетка на французском, и я боюсь представить, сколько стоит эта бутылка. Наверняка больше, чем Дэн обещал заплатить мне.
Шампанское, индейка – полное ощущение, что я попала в рождественское кино. Вот только за окном – сентябрь. И я не главная героиня, а статистка. Сыграю свою эпизодическую роль – и навсегда исчезну из этого богатого дома и памяти его обитателей.
- За знакомство! – провозглашает тост Громов, протягивая мне бокал.
Тоненько звенит хрусталь, как новогодний колокольчик. Готова поспорить, назавтра ни отец, ни сын не вспомнят моего лица. От перекрестных взглядов у меня пересыхает во рту, и я делаю большой глоток, забыв, что в бокале – не газировка, а шампанское.
Закашливаюсь и одновременно морщусь. Дэн заботливо стучит меня по спине, в его глазах – злорадство, обращенное лишь ко мне и незаметное отцу.
- Зачем же так торопиться? – укоряет Громов.
Щеки вспыхивают от его упрека. Хороша же я в его глазах! Залпом влила в себя полбокала шампанского, как опытная выпивоха.
Я опускаю глаза к тарелке с индейкой и сгораю со стыда несколько мучительно долгих мгновений. А потом вспоминаю, что все не по-настоящему. Мне все равно, что подумает обо мне отец Дэна. Даже хорошо, если он подумает плохо!
Тянусь к приборам и замечаю насмешливый взгляд мажора. Сам он уже вооружился ножом и вилкой, как его отец, и аккуратно разделывает индейку.
Если бы я хотела произвести впечатление на сына с отцом, то последовала бы их примеру и дрожала при мысли, что что-то сделаю не так. А сейчас мне плевать. В хулиганском порыве хватаю ножку индейки за костяшку и вгрызаюсь зубами в сочное ароматное мясо.
Ммм, вкуснятинка!
Вилки с ножами перестают стучать. В столовой повисает тишина. Отец с сыном шокированно смотрят на меня во все глаза.
- Очень вкусно, - хвалю я с набитым ртом, - просто язык проглотишь!
Первым приходит в себя хозяин дома.
- Оксана прекрасно готовит, - с невозмутимым видом произносит он.
- Надо взять у нее рецепт, - импровизирую я. – Зачем переплачивать домработнице? Я вполне могу готовить для вас обоих.
Мужчина в замешательстве смотрит на меня.
Боже, что я несу? Это все шампанское. Я бросаю панический взгляд на Дэна, но в его глазах вижу одобрение. Похоже, роль кошмарной невесты я отыгрываю отлично.
- Действительно, пап, - подхватывает мажор. – Зачем нам Оксана? Маша отлично готовит.
Бессовестно врет. Откуда ему знать? Но я усиленно киваю и говорю:
- Меня тетя Тома всем своим фирменным блюдам научила. Я теперь даже борщ по-украински могу сварить!
- Да что вы! – Громов насмешливо склоняет голову набок. – А у вас украинские корни, Маша?
- Нет, я с Рязани. Ну, знаете, - я звонко цитирую шутливую поговорку и намеренно якаю, - у нас в Рязани грибы с глазами, их едять, а они глядять!
За столом повисает гробовая тишина. Чувствую, что как никогда близка к тому, чтобы оказаться за порогом. А я еще не всю индейку съела!
Снова хватаю ножку руками и жадно жую. Сколько успею!
- И кто у вас в Рязани? – оправившись от шока, светски спрашивает отец Дэна. Воистину, ангельского терпения человек. – Родители? Братья, сестры?
- Только мама, - прожевав, отвечаю я. – Она на птицефабрике работает.
Дэн закашливается, а его отец уточняет:
- Руководит?
- Ага, - я киваю, стараясь не расхохотаться, - курами и цыплятами. Птичница она.
За столом повисает тишина. Оба – и отец, и сын – явно шокированы моими простыми корнями. Ну а что? Я всю правду говорю. Слава богу, не надо замалчивать свое происхождение и притворяться лучше, чем я есть. Вон она я, Маша, дочь птичницы из Рязани. Ужинаю с олигархами и ни чуточки не робею. Не вашего поля ягода? Ну, извините, господа хорошие.
- А ваш отец? – после паузы длиной в вечность спрашивает Громов, сверля меня взглядом.
От этого вопроса мне всегда неловко. Был бы он отцом моего парня, я бы растерялась и покраснела. Но сейчас все понарошку, я только играю свою роль на сцене, поэтому спокойно отвечаю:
- Я его никогда не видела. Мама воспитывала меня одна.
В глазах Громова мелькает досада. Он бросает взгляд на сына, и тот как будто скукоживается. Мне даже становится жалко Дэна. А если бы у нас и правда была любовь? Какая, к черту, разница, кем работает моя мать и кто мой биологический отец?
Для олигархов разница, видно, есть. Мешать свои аристократические гены с простым людом неизвестного происхождения Дмитрию Громову явно не по душе.
- А тетя Тома тоже из Рязани? – продолжает пытать меня мужчина.
Ну надо же, он еще помнит про тетю Тому!
- Не, тетя Тома – это наша повариха из кафе, - объясняю я. – Мы ведь с Дениской в кафе познакомились… - Замечаю, как мажора передергивает, когда я называю его Дениской, и окончательно добиваю его отца: - Я официанткой работала. А он к нам в кафе зашел.
Громов смеряет сына тяжелым взглядом, в котором читается: сын, какую беспородную шавку ты притащил в наш благородный дом?
- Это судьба! – с блаженной улыбкой добавляю я и снова вгрызаюсь в ножку индейки.
- А вы учитесь, Маша? – Отец Дэна сверлит меня взглядом, от которого мне становится не по себе.
- Школу я уже закончила, - хвалюсь я. – Отмучилась!
- А в институт не поступили? – подсказывает мужчина.
- Почему не поступила? – обижаюсь я по-настоящему, забыв о том, что все это – игра. - Я и не поступала.
- А почему? Не хотите?
Знал бы он, как хочу. Но об учебе мне пока думать некогда. Расплатиться бы с долгами. И деньги Дэна мне в этом хотя бы немножко помогут. Поэтому я вспоминаю про свою роль кошмарной невесты и с вызовом говорю, глядя в глаза его отцу:
- Не хочу. Я замуж хочу. И детишек поскорее. Пока молодая. Чтоб здоровенькие были.
От моих слов немеют оба – и отец, и сын. И я мысленно ставлю себе пятерку. Молодец, Маша! Так их!
Я думаю, не облизать ли пальцы, но решаю, что достаточно шокировала хозяев. Моих сегодняшних признаний хватит, чтобы навсегда отказать мне от дома. Уже завтра на моем месте рядом с Дэном будет сидеть Доминика с цветными косичками, и его отец будет счастлив, что сын выбрал девушку своего круга, которая умеет держать нож с вилкой и не торопится подарить ему внуков.
Я тянусь за салфеткой через весь стол и случайно опрокидываю бокал Дэна. Шампанское проливается ему на джинсы. Он с криком вскакивает.
- Ой, прости! – Я в смятении смотрю на его мокрый пах и поднимаю глаза на лицо.
Зеленые глаза мажора мечут молнии. Кажется, он готов взять меня за шкирку и выставить за дверь, не заплатив ни копейки. Но я же не нарочно!
- Ничего страшного, мышонок, - Дэн справился с гневом и ободряюще улыбается мне. – Я сейчас переоденусь.
Он выходит, а я остаюсь наедине с его отцом. Вот я попала…
Шаги Дэна стихают в глубине дома. Атмосфера за столом сгущается до грозовой. Я поднимаю глаза на Громова и цепенею, как кролик перед удавом.
- А теперь поговорим, Маша, - спокойно говорит мужчина. – Сколько мой сын заплатил вам за этот цирк?
Прода от 29.01.2021, 16:00
- В каком смысле зап… - Я осекаюсь под его властным взглядом.
- Я знаю своего сына и ожидал что-то подобное после нашего вчерашнего разговора. Но, признаюсь, он меня удивил тем, что выбрал вас, – Громов испытующе рассматривает меня.
- Чем же я так плоха? – обиженно вырывается у меня.
- И вы еще спрашиваете? После всего, что тут устроили? – Громов усмехается, и я осекаюсь.
Действительно, весь вечер я только и делала, что старалась произвести на него плохое впечатление. И, похоже, перестаралась.
- Вы, Маша, неглупая девушка. – Мужчина передает мне бумажную салфетку, словно выбрасывает белый флаг. Я с радостью хватаюсь за нее и вытираю липкие от индейки пальцы. - И согласились на этот фарс явно из-за денег. Сколько бы ни пообещал вам Дэн, я заплачу больше.
Что? Я не ослышалась? Я комкаю салфетку и пораженно смотрю на Громова.
- Не понимаю, о чем вы, - слабо выдыхаю я.
Этот мужчина меня парализует, как удав. Пожалуйста, дяденька Бонд, отпустите меня подобру-поздорову, и я больше на километр не подойду к вашему сыну, молю я.
- Вам нравится мой сын, Маша?
Я ожидаю чего угодно, только не этого вопроса. Хлопаю глазами и молчу.
- Так да или нет? – торопит он и бросает взгляд на коридор – скоро должен вернуться Дэн. Каким бы огромным ни был этот дом, пяти минут хватит, чтобы переодеться.
И он еще спрашивает? Неужели, непонятно?
- Да, - выдыхаю я и чувствую, как краснею.
Да ваш сын меня бесит, на самом деле. Но когда он на меня смотрит, я только и мечтаю, чтобы он меня поцеловал. Мечтаю узнать, что значит – быть на месте Доминики. С того самого дня, как компания мажоров переступила порог кафе и жестоко посмеялась надо мной. Вот что значит мое «да». Но какое это имеет значение?
- Хорошо, - мужчина улыбается. – Тогда добро пожаловать в семью.
В смысле? Я пораженно смотрю на него. Он сейчас о чем?
- Денис – хороший парень, но он запутался. Доминика сбила его с истинного пути. А вы поможете ему взяться за ум. Ведь поможете, Маша? – Он настойчиво смотрит на меня, а у меня голова идет кругом.
Как это – помогу? В каком смысле и в каком качестве?
От волнения не замечаю, как произношу это вслух.
- В качестве его девушки, конечно, - невозмутимо отвечает мужчина.
- Вы не поняли? – Я кошусь на коридор, откуда вот-вот должен показаться Дэн. – Я не его девушка. Я ему даже не нравлюсь!
- А какой у него выбор? – Громов усмехается. – Он сам представил вас как свою девушку. Ему теперь некуда деваться. Продолжайте играть пару, и со временем Денис в вас влюбится.
Влюбится? На эти глупости у меня нет времени.
- Мне нужно работать, - хмуро возражаю я. - Мне некогда крутить романы.
- Вы правда официантка? – Мужчина с интересом изучает меня.
- Была. Меня уволили, и теперь я ищу работу.
- А я вам ее предлагаю. Сколько стоит ваше время, Маша?
- Вы хотите меня купить? Как игрушку для сына? – Я вспыхиваю от негодования. – Я не продаюсь.
- Но разве мой сын вас уже не купил?
Теперь я краснею до самых корней волос. Он прав, но…
- Дэн заплатил мне за розыгрыш, - возражаю я. - А вы хотите, чтобы все было всерьез?
- Именно так. Стань девушкой моего сына, Маша. – Он внезапно переходит на «ты», как будто мы заговорщики и между нами не может быть никаких церемоний. – Заставь его забыть Доминику.
- Это все очень странно… - в смятении бормочу я. - Зачем вам это?
Лицо Громова темнеет, и он отрывисто говорит:
- Эта девушка на него плохо влияет. А я не хочу хоронить сына в закрытом гробу, когда он разобьется на новой тачке.
Я смотрю на жилку, которая бьется у него на виске, и вспоминаю сюжет из новостей, где машина Доминики вылетает на перекресток, и в нее врезается такси. Мажорам невероятно повезло, что они не пострадали. Но долго ли им будет везти? Громов не зря волнуется за наследника. Вот только при чем тут я? Дэн притащил меня в свой дом, чтобы позлить отца, и заплатил мне за розыгрыш. А Громов всерьез предлагает мне встречаться с его сыном.
- Скажи, сколько ты стоишь, и я заплачу эту цену.
Я не хочу соглашаться и поэтому называю цифру, которая должна его отпугнуть. Всю сумму долга с процентами, которую я должна выплатить.
- Согласен. – Он не задумывается ни минуты. То, что для меня – немыслимые деньги, для него – пустяк.
А у меня не остается выбора. Ведь от таких предложений не отказываются. Даже если я буду пахать официанткой год – такую сумму не заработаю.
- Вы серьезно? – Я замираю в ожидании ответа. Меня одинаково пугает и что он скажет да, и что он скажет нет.
- Серьезней некуда. Но ты получишь эти деньги ровно через месяц, в день рождения Дениса. И на этот месяц мой сын станет для тебя самым важным парнем на свете и ты будешь уделять ему все свое внимание. Постарайся узнать его получше. Уверен, он тебе понравится.
- А если он в меня не влюбится? – Я облизываю пересохшие губы.
- Тогда он дурак. Но я тебе все равно заплачу за потраченное время. Так ты согласна?
Кажется, это называется эскорт, всплывает в голове словечко с непристойной окраской. Согласна ли я стать эскортом для мажора? Гордость во мне взбрыкивает, и я уже готова отказаться, когда вспоминаю телефонные звонки с неизвестных номеров, угрозы с требованием вернуть деньги, растущий с каждым днем долг. Даже сейчас мой счетчик тикает, пока я сомневаюсь, а стоящий напротив мужчина готов решить все мои проблемы.
Всего-то месяц притвориться девушкой мажора – и я буду свободна и перестану просыпаться от кошмаров по ночам.
Я слышу шаги на лестнице – Дэн быстро сбегает вниз и скоро будет здесь. Секунду медлю, прежде чем шагнуть в пропасть.
- Ну? – торопит меня его отец.
- Да, - еле слышно шепчу я.
Вспоминаю, как не хотела садиться в машину к Дэну, как не хотела входить в этот дом. Как знала, что вляпаюсь в историю. Хотя куда уж хуже, чем та, в которую я влипла не по своей вине…
Отец Дэна довольно кивает, словно скрепляя наш договор, и поворачивается к сыну, который входит в столовую.
- Как вы тут без меня? – Мажор настороженно оглядывает нас. – Маша, все в порядке?
- Да. - Я смотрю ему в глаза и думаю о том, что он попал. С этой минуты я его девушка. Вот только он об этом пока не знает.
- Папа, что ты тут наговорил Маше? – Дэн хмурится. – На ней лица нет.
Он садится за стол и приобнимает меня за плечи, словно защищая от отца. А я чувствую себя как двойной агент, которого завербовала иностранная разведка. Затея Дэна провести отца была изначально обречена на провал. И отец обыграл его в первом же раунде.
- Не выдумывай, Дэн. Мы с Машей отлично поладили.
- Правда? – Дэн шокированно оборачивается ко мне. Он еще не научился владеть собой, как его отец, и все его эмоции можно прочитать на лице.
