- Сейчас я развяжу ее, и пусть она уходит. Хорошо?
- Даа – улыбаясь, кивает девушка – пусть уходит.
Артем развязывает узлы, а я смотрю на его лицо и плачу. От счастья. Я так его люблю.
Мужчина по инерции вытирает мою слезинку, и это приводит в бешенство Лину.
- Ты наврал – орет она и хватается за голову – ты мне наврал все. Это для того…се для нее.
Артем старается как можно быстрее развязать меня:
- Нет, Лин. Сейчас она уйдет.
Мужчина больше не смотрит на меня и старается быстрее распутать веревку. Еще один виток и я окажусь на свободе.
- ТЫ. МНЕ. ВСЕ. НАВРАЛ – задыхаясь от злости, орет девушка. Она бросается на Артема и тот, теряя равновесие, заваливается за выступ. Но Лина, видимо не рассчитав силы, тоже переваливается за край.
Все это происходит за считанные секунды. И я даже не успеваю отреагировать. Ни криком, ни действием.
Внутри меня все покрывается ледяной корочкой. Я разматываю последний виток веревки и бросаюсь к краю.
О Боже!
Я вижу Лину, лежащую на груде какого-то металла. И кровь. Много крови. Как за считанные секунды из человека может вылиться столько?
- Лиин – я слышу ослабевший голос Артема – Помогии.
Он держится обоими руками за выступ.
- Тема – кричу я и хватаюсь за его руки – Тема.
Я пытаюсь подтащить его, но он слишком тяжелый. У меня ничего не получается.
- ПОМОГИТЕ! – ору я. Слезы беспрерывно текут по щекам.
Артем смотрит на меня с грустью в глазах.
Он понимает, что я не смогу его вытянуть. И я понимаю это. Я просто физически не способна ему помочь.
- ПОМОГИТЕ!- снова ору я. – Тема, держись! – говорю я, держа его за рукава куртки. – Пожалуйста, Тема.
И мой любимый мужчина из последних сил держась за край, сцепляя зубы, цедит:
- Назови. Его. Вадим…
Глазами Артема.
Я влюбился в неё с первого взгляда. Нет, не так. Я ещё не сделал полный поворот головы, а сердце сладко заныло – вот сейчас, в эту самую секунду в моей жизни происходит что-то грандиозное, значимое.
Никогда не верил в однолюбов и в вечную любовь. Зачем все время иметь одну девушку, когда их вокруг так много? Таких, которых стоит пальцем поманить и они готовы скакать на члене всю ночь и ублажать тебя всеми возможными способами.
Даже наличие невесты никогда не было для меня преградой. Невеста не жена. Да и жена – это не стопроцентный барьер от других представительниц прекрасного пола.
Но, видимо, именно за эти мысли кто-то сверху решил меня наказать. Потому что иногда это было именно наказание. Как оказалось потом, любить мою маленькую девочку было не так-то просто.
Я сидел в машине, а Вадим разговаривал со своей шестнадцатилетней сестренкой Дариной, о которой я знал только из разговоров друга. И эта одетая в невзрачную форму девочка одним своим появлением в моей жизни взорвала привычный мир. Потому что все другие девушки, женщины в эту минуту перестали просто для меня существовать. Да бл.., я стал каким-то мудаком –философом в ту же минуту, как увидел Дашу.
И если вы спросите меня, что в ней такого особенного, я вам не отвечу. Потому что не знаю. Потому что бл…, в ней нет ничего особенного. И в тоже время она одна такая.
Она не видела меня сквозь тонированные стекла машины. Иначе подумала бы, что я какой-то ненормальный, который, пуская слюни, пялится на неё.
Я прекрасно понимал, что сейчас она еще молода для меня. И, наверно, я покажусь ей древним старпером. Поэтому тут же придумал идеальный, как мне тогда казалось, план.
Я уже представлял, как начну все чаще и чаще посещать её дом, приучать её, влюблять в себя. Дарить цветы и какие-нибудь приятные мелочи, окутывать ее заботой и лаской. В общем, делать все то, что нравится девушкам. И при этом ограждать ее от всех ухажеров – а то, что они будут, я не сомневался.
Но всем моим фантазиям так и не суждено было сбыться. Это я понял, когда буквально в пятистах метрах от Даринкиной школы нас остановил патруль ГИБДД.
Друг вышел разговаривать с сотрудником полиции и вскоре меня тоже попросили выйти. Я даже не подозревал, что Вадим, который обещал мне завязать с травкой, так себя подставит. Что он додумается возить эту гадость в машине. Я понимал, что ему грозит реальный срок.
И в этот момент меня пробило – если Влада посадят, Дашу отправят в детдом. И я тут же нарисовал себе картину. Как какой-то озабоченный, прыщавый подросток или старый, покрытый морщинами препод будут лапать мою девочку, целовать ее. Неет. Этого я допустить не мог. Я взял вину Вадима на себя. Потому что в этой ситуации не видел другого выхода.
Думал ли я о том, что меня выручит из тюрьмы отец? Конечно, думал, но не так, чтобы очень. Его отказ не стал для меня большим ударом. Он привык, чтобы все всегда развивалось по его сценарию и если что-то туда не вписывалось, смело вырезалось и удалялось. А сын-наркоман явно был не из его оперы.
Больше всего я переживал за маму – она билась, как рыба об лёд, но ничего не могла сделать. Я тысячу раз просил её оставить все, как есть. Но мама это мама. Она до последнего была рядом со мной и ни разу ни в чем не упрекнула.
А я понял, что загнал себя в ловушку только тогда, когда судья зачитал приговор, и я оказался в камере.
Нет, я не жалел, что взял вину на себя. И нет, надо мной не издавались на зоне. Я не старался попасть в блатные, я был как многие другие. Никем. Просто мужик. Просто мотал свой срок спокойно насколько мог и никуда и ни к кому не лез.
Но, бл…, я подыхал. Подыхал от ревности. Я как-то сначала не подумал, что теперь Дарина находится вдали от меня, возможно, уже встречается с парнем, мечтает о совместном будущем, где мне нет места. От этих мыслей мне хотелось лезть на стену, и рвать на себе волосы. Ведь когда я выйду, моей любимой будет двадцать четыре года. Разве будет она сидеть и ждать меня? Нет, скорее всего, выскочит замуж и успеет нарожать пару детишек.
И все равно даже в этом случае я понимал, что заберу ее. Отобью. Я не знаю. Украду. Но Даринка будет моей.
Да, это была одержимость. От которой я не мог, да и не хотел избавляться. Зачем? Если я знал, что часть меня уже не принадлежит мне. Что я стану прежним только тогда, когда я и моя вторая половинка соединимся.
А потом умерла мама, и я просто потерялся. Нет, я не жалел, что сел за друга – если быть честным с самим собой, Дарина стоила всех этих жертв. И моей свободы. И предательства брата. И, как бы кощунственно это не звучало, смерти мамы. Но, когда ее не стало, я понял, что остался один. Никому, разве что, кроме друга, ненужный.
И еще одно. Я все время думал. Вот выйду я на свободу и что? Что я смогу дать моей девочке, кроме стажа на зоне. И тогда мне пришла в голову мысль начать строить дом. Деньги от мамы были, участок давно пустовал. В этом вопросе я полностью довериться Вадиму, и он меня не подвёл.
Друг как-то передавал мне планы домов, которые я раз за разом браковал. Пока однажды не увидел чертеж своего дома. Мой – так же, как и в случае с Даринкой, сразу же подумал я.
Это был не сильно большой, но добротный домик, в котором было все самое необходимое. Единственное, что я добавил – это зимний сад. Моя Дарина сама такая хрупкая, нежная. Думаю, она будет идеально смотреться среди цветов и деревьев, укрытая пледом и с книжкой в руках.
Я с детства ненавидел огромные дома – можно весь день ходить и никого из родных не встретить. Я жил в одном из таких. Нет, моя Даринка и наши дети будут постоянно у меня на виду, чтобы я видел, чем они живут, что любят. Да, я уже мечтал о совместных детях, даже представлял их. Очень хотел, чтобы малыши были похожи на свою маму.
А потом меня выпустили на свободу. Я знал, кто приложил к этому руку, а вот зачем, не понимал. Отец никогда ничего не делал просто так. И я прекрасно осознавал, что вскоре с меня потребуют плату за это…
И он потребовал. Смешно не то, что говорить, но и думать, что в наше время можно потребовать от сына жениться на девушке, которую выбрали родители. Тем более, когда в твоих мечтах уже давно и прочно обосновалась другая. И, конечно, я отцу отказал,… а он пообещал лишить меня наследства.
Но все эти проблемы не занимали меня сейчас совсем. Мне надо было увидеть Даринку. Прошло уже двенадцать часов с тех пор, как я вышел на свободу, а я еще ее не видел.
Вадим сам предложил, чтобы я пожил у них. И я не мог не воспользоваться этим.
Но сначала друг повел меня в какой-то бар. Ему хотелось отметить мое освобождение. И естественно, когда мы под утро завалились домой, моя девочка уже спала. И от осознания того, что сейчас Дарина спит… возможно, голая, в соседней комнате, мой половой орган чуть ли не задымился. Я пошел в ванную, желая успокоить себя ледяным душем. Но представив, как она принимает здесь ванную – как ее голое разгоряченное тело млеет в теплой воде, я схватился за член.
Думаете, я жалел, что Дашута поймала меня в ванной? Нет, ни капли. Конечно, я хотел бы по-другому, с цветами и шампанским, но вышло, как вышло. Зато её горящий взгляд, медленно скользящий по мне и так откровенно ласкающий, я не забуду никогда. Я тогда кончил от ее этого взгляда и даже не сразу осознал, как он стал расплываться, а Дарина стала сползать на пол.
А потом мне снесло крышу. Нет, меня это убило. Новость о том, что у моей будущей жены все же есть парень. Нет, бл…, любовник. С которым они балуются секс игрушками. В тот момент я очень надеялся, что этот дилдо они используют на нем.
Я приравнивал эту ситуацию к измене. Да, пусть сама того не зная, она изменяла мне. И это выводило меня из себя. Я перестал себя контролировать, вел себя, как полный мудак - говорил ей кучу гадостей, делал все, чтобы насолить. И ничего не мог с собой поделать. Осознание того, что она возможно прямо сейчас, в эту самую минуту трахается с каким-то ублюдком, и в порыве страсти кричит его, НЕ МОЕ, имя просто срывало все тормоза.
В общем, мой романтический план по покорению своей будущей жены посыпался. И теперь я даже не знал, что делать.
потом, успокоившись и немного подумав, решил, что Дашиной вины здесь нет, и надо искать к ней другой подход.
Только, когда моя любимая слезно умоляла меня выехать из их дома, потому что я - бывший заключенный, я понял, что все то, что я нафантазировал себе, оказывается полная лажа. Я не был ее идеалом, я не вписывался в привычную для нее картину мира. Для нее я был кем-то неправильным, лишним. И вот именно это меня добило. Не все те трудности, что мне пришлось пережить, а ее заплаканное из-за меня лицо поставило на колени. И я ушел. И, хотя сам подыхал от тоски, думал, что не вернусь.
Но когда Кирилл как бы невзначай (это потом я понял, что он все делал для того, чтобы Лина была его) сказал, что поведет Дашу в клуб, я, наплевав на все запреты, ринулся туда. И, увидав всех этих идиотов, крутящихся вокруг любимой, я понял одно: не отдам. Никому. Никогда.
А дотронувшись до нее в вонючем туалете клуба, вообще перестал соображать, где я, кто я. Пришел в себя только после того, как моя девочка знатно так зарядила мне оплеуху. И тут же ее слова, что лучше с кем-нибудь, чем со мной. И снова, как в ведро с помоями.
И опять я ушел. Но не затем, чтобы не вернуться. О нет, Дарина. Я вернусь. Я пройдусь по тебе триумфальным шествием, и ты очнешься только тогда, когда будешь стоять в ЗАГСе и говорить мне «ДА».
И ничто так лучше не вправляет мозги женщинам, как ревность. По сути, в этом вопросе мы все одинаковы – свое не отдадим, и не важно, нужно ли нам это на тот момент или нет.
Вот и Дашуля попала на эту удочку. Но сначала я провел целую операцию по приведению моего плана в исполнение.
Весь оставшийся вечер в клубе я подводил Вадима к тому, что ему просто необходимо отдохнуть. Сегодня же. Сейчас. В этом вопросе мне помогла Олеся, которая из-за чего-то дулась на своего парня. А, как известно, ничто так не мирит возлюбленных, как совместно проведенный отдых. И Вадим созрел. Но нужно было его дожать, и я заговорил о несуществующем грабителе. Вадим видимо уже представлял, КАК будет извиняться перед своей девушкой, поэтому, мое предложение проследить за Дариной, встретил на ура. А дальше дело техники. Симпатичная знакомая, немного романтичного налета и моя девочка попала.
Только я не сразу понял, что вместе с ней попал и я. Потому что уснуть на полу в коридоре перед дверью не впускающей тебя в свою комнату девушки, когда до твоего дивана несколько шагов, это вообще маразм.
Видимо, моя любимая подумала по-другому, потому что сама меня поцеловала.
Она вообще часто делала то, что я от нее не ожидал. Когда думал, что рассердится – она не обращала внимания, когда вроде бы должна была не реагировать - обижалась, а когда должна была вести себя серьезно - начинала смеяться, как умалишенная. Но ее это непредсказуемость еще больше притягивала меня к ней.
И я все чаще стал замечать, что моя Дашуля сторонится общения с людьми. Она не терпит чужих прикосновений, постоянно сидит дома. И по ее поведению, по каким-то косвенным признакам, я интуитивно стал понимать, что никого у нее нет. И не было. Одна она.
И мне страшно захотелось, чтобы Даша наконец-то стала моей и душой, и телом. Хотелось поставить на ней свое клеймо.
И я поставил.
Когда я в первый раз оказался внутри нее, я реально приобрел крылья. Я даже не знаю, как описать все то, что я чувствовал в тот миг, когда раз за разом погружался в ее лоно, кусая губы, чтобы не кончить от следующего погружения. Было ощущение, что я вернулся домой. Да, я был дома. На ней. В ней. И вот именно тогда, в ту самую секунду все стало на свои места.
И теперь она точно была моя, потому что ни с кем до меня и уж точно ни с кем после.
И сразу же после нашего первого раза я поехал и купил обручальное кольцо. Я знал, что мне не нужны месяцы раздумий – я для себя все уже решил тогда, сидя в машине около школы.
Но снова все рухнуло, когда я увидел брата, выходящего рано утром из комнаты Даринки. И ее этот полуголый вид.
Меня просто переклинило. Может где-то там, глубоко внутри я понимал, что Даша не такая, она не способна мне изменить, но мозг незамедлительно отреагировал на увиденную картинку потоком оскорблений.
Я говорил, и сам ужасался сказанному мной. Потому что я не хотел ее оскорблять. Не хотел. Но и остановиться не мог.
И когда моя девочка со слезами на глазах попросила уйти меня, не Кирилла, мне просто захотелось кого-нибудь убить. Ее. Его. Себя. Неважно кого.
И я ушел. Нет, я убежал подальше. Чтобы не сделать еще хуже.
И что лучше всего успокаивает? Или расслабляет?
Пьянка. Я пил эти два дня до Нового года. Просыпался и пил. Дома. В машине. На работе.
Не знаю, зачем я в предновогодний день поперся на работу. И точно, никогда не пойму, зачем я потащил свою же секретаршу в постель. Нет, не в постель. На диван.
Нина говорила что-то о том, как давно мечтала завести со мной более «близкие» знакомства. Что я нравился ей еще до тюрьмы, когда приходил к отцу.
А я вытаскивал из штанов свой полустоячий член и при этом пытался выкинуть из головы образ Даши. Пусть. Заслужила.
Но моя девочка как будто чувствовала, что именно в эту минуту мне нужен стоп-кран. И после ее звонка, я просто отпихнул стоящую рядом девушку от себя и, ничего не объясняя, вышел.
А наутро.… Наутро было похмелье и осознание того, что я полный дурак.
- Даа – улыбаясь, кивает девушка – пусть уходит.
Артем развязывает узлы, а я смотрю на его лицо и плачу. От счастья. Я так его люблю.
Мужчина по инерции вытирает мою слезинку, и это приводит в бешенство Лину.
- Ты наврал – орет она и хватается за голову – ты мне наврал все. Это для того…се для нее.
Артем старается как можно быстрее развязать меня:
- Нет, Лин. Сейчас она уйдет.
Мужчина больше не смотрит на меня и старается быстрее распутать веревку. Еще один виток и я окажусь на свободе.
- ТЫ. МНЕ. ВСЕ. НАВРАЛ – задыхаясь от злости, орет девушка. Она бросается на Артема и тот, теряя равновесие, заваливается за выступ. Но Лина, видимо не рассчитав силы, тоже переваливается за край.
Все это происходит за считанные секунды. И я даже не успеваю отреагировать. Ни криком, ни действием.
Внутри меня все покрывается ледяной корочкой. Я разматываю последний виток веревки и бросаюсь к краю.
О Боже!
Я вижу Лину, лежащую на груде какого-то металла. И кровь. Много крови. Как за считанные секунды из человека может вылиться столько?
- Лиин – я слышу ослабевший голос Артема – Помогии.
Он держится обоими руками за выступ.
- Тема – кричу я и хватаюсь за его руки – Тема.
Я пытаюсь подтащить его, но он слишком тяжелый. У меня ничего не получается.
- ПОМОГИТЕ! – ору я. Слезы беспрерывно текут по щекам.
Артем смотрит на меня с грустью в глазах.
Он понимает, что я не смогу его вытянуть. И я понимаю это. Я просто физически не способна ему помочь.
- ПОМОГИТЕ!- снова ору я. – Тема, держись! – говорю я, держа его за рукава куртки. – Пожалуйста, Тема.
И мой любимый мужчина из последних сил держась за край, сцепляя зубы, цедит:
- Назови. Его. Вадим…
Глазами Артема.
Я влюбился в неё с первого взгляда. Нет, не так. Я ещё не сделал полный поворот головы, а сердце сладко заныло – вот сейчас, в эту самую секунду в моей жизни происходит что-то грандиозное, значимое.
Никогда не верил в однолюбов и в вечную любовь. Зачем все время иметь одну девушку, когда их вокруг так много? Таких, которых стоит пальцем поманить и они готовы скакать на члене всю ночь и ублажать тебя всеми возможными способами.
Даже наличие невесты никогда не было для меня преградой. Невеста не жена. Да и жена – это не стопроцентный барьер от других представительниц прекрасного пола.
Но, видимо, именно за эти мысли кто-то сверху решил меня наказать. Потому что иногда это было именно наказание. Как оказалось потом, любить мою маленькую девочку было не так-то просто.
Я сидел в машине, а Вадим разговаривал со своей шестнадцатилетней сестренкой Дариной, о которой я знал только из разговоров друга. И эта одетая в невзрачную форму девочка одним своим появлением в моей жизни взорвала привычный мир. Потому что все другие девушки, женщины в эту минуту перестали просто для меня существовать. Да бл.., я стал каким-то мудаком –философом в ту же минуту, как увидел Дашу.
И если вы спросите меня, что в ней такого особенного, я вам не отвечу. Потому что не знаю. Потому что бл…, в ней нет ничего особенного. И в тоже время она одна такая.
Она не видела меня сквозь тонированные стекла машины. Иначе подумала бы, что я какой-то ненормальный, который, пуская слюни, пялится на неё.
Я прекрасно понимал, что сейчас она еще молода для меня. И, наверно, я покажусь ей древним старпером. Поэтому тут же придумал идеальный, как мне тогда казалось, план.
Я уже представлял, как начну все чаще и чаще посещать её дом, приучать её, влюблять в себя. Дарить цветы и какие-нибудь приятные мелочи, окутывать ее заботой и лаской. В общем, делать все то, что нравится девушкам. И при этом ограждать ее от всех ухажеров – а то, что они будут, я не сомневался.
Но всем моим фантазиям так и не суждено было сбыться. Это я понял, когда буквально в пятистах метрах от Даринкиной школы нас остановил патруль ГИБДД.
Друг вышел разговаривать с сотрудником полиции и вскоре меня тоже попросили выйти. Я даже не подозревал, что Вадим, который обещал мне завязать с травкой, так себя подставит. Что он додумается возить эту гадость в машине. Я понимал, что ему грозит реальный срок.
И в этот момент меня пробило – если Влада посадят, Дашу отправят в детдом. И я тут же нарисовал себе картину. Как какой-то озабоченный, прыщавый подросток или старый, покрытый морщинами препод будут лапать мою девочку, целовать ее. Неет. Этого я допустить не мог. Я взял вину Вадима на себя. Потому что в этой ситуации не видел другого выхода.
Думал ли я о том, что меня выручит из тюрьмы отец? Конечно, думал, но не так, чтобы очень. Его отказ не стал для меня большим ударом. Он привык, чтобы все всегда развивалось по его сценарию и если что-то туда не вписывалось, смело вырезалось и удалялось. А сын-наркоман явно был не из его оперы.
Больше всего я переживал за маму – она билась, как рыба об лёд, но ничего не могла сделать. Я тысячу раз просил её оставить все, как есть. Но мама это мама. Она до последнего была рядом со мной и ни разу ни в чем не упрекнула.
А я понял, что загнал себя в ловушку только тогда, когда судья зачитал приговор, и я оказался в камере.
Нет, я не жалел, что взял вину на себя. И нет, надо мной не издавались на зоне. Я не старался попасть в блатные, я был как многие другие. Никем. Просто мужик. Просто мотал свой срок спокойно насколько мог и никуда и ни к кому не лез.
Но, бл…, я подыхал. Подыхал от ревности. Я как-то сначала не подумал, что теперь Дарина находится вдали от меня, возможно, уже встречается с парнем, мечтает о совместном будущем, где мне нет места. От этих мыслей мне хотелось лезть на стену, и рвать на себе волосы. Ведь когда я выйду, моей любимой будет двадцать четыре года. Разве будет она сидеть и ждать меня? Нет, скорее всего, выскочит замуж и успеет нарожать пару детишек.
И все равно даже в этом случае я понимал, что заберу ее. Отобью. Я не знаю. Украду. Но Даринка будет моей.
Да, это была одержимость. От которой я не мог, да и не хотел избавляться. Зачем? Если я знал, что часть меня уже не принадлежит мне. Что я стану прежним только тогда, когда я и моя вторая половинка соединимся.
А потом умерла мама, и я просто потерялся. Нет, я не жалел, что сел за друга – если быть честным с самим собой, Дарина стоила всех этих жертв. И моей свободы. И предательства брата. И, как бы кощунственно это не звучало, смерти мамы. Но, когда ее не стало, я понял, что остался один. Никому, разве что, кроме друга, ненужный.
И еще одно. Я все время думал. Вот выйду я на свободу и что? Что я смогу дать моей девочке, кроме стажа на зоне. И тогда мне пришла в голову мысль начать строить дом. Деньги от мамы были, участок давно пустовал. В этом вопросе я полностью довериться Вадиму, и он меня не подвёл.
Друг как-то передавал мне планы домов, которые я раз за разом браковал. Пока однажды не увидел чертеж своего дома. Мой – так же, как и в случае с Даринкой, сразу же подумал я.
Это был не сильно большой, но добротный домик, в котором было все самое необходимое. Единственное, что я добавил – это зимний сад. Моя Дарина сама такая хрупкая, нежная. Думаю, она будет идеально смотреться среди цветов и деревьев, укрытая пледом и с книжкой в руках.
Я с детства ненавидел огромные дома – можно весь день ходить и никого из родных не встретить. Я жил в одном из таких. Нет, моя Даринка и наши дети будут постоянно у меня на виду, чтобы я видел, чем они живут, что любят. Да, я уже мечтал о совместных детях, даже представлял их. Очень хотел, чтобы малыши были похожи на свою маму.
А потом меня выпустили на свободу. Я знал, кто приложил к этому руку, а вот зачем, не понимал. Отец никогда ничего не делал просто так. И я прекрасно осознавал, что вскоре с меня потребуют плату за это…
И он потребовал. Смешно не то, что говорить, но и думать, что в наше время можно потребовать от сына жениться на девушке, которую выбрали родители. Тем более, когда в твоих мечтах уже давно и прочно обосновалась другая. И, конечно, я отцу отказал,… а он пообещал лишить меня наследства.
Но все эти проблемы не занимали меня сейчас совсем. Мне надо было увидеть Даринку. Прошло уже двенадцать часов с тех пор, как я вышел на свободу, а я еще ее не видел.
Вадим сам предложил, чтобы я пожил у них. И я не мог не воспользоваться этим.
Но сначала друг повел меня в какой-то бар. Ему хотелось отметить мое освобождение. И естественно, когда мы под утро завалились домой, моя девочка уже спала. И от осознания того, что сейчас Дарина спит… возможно, голая, в соседней комнате, мой половой орган чуть ли не задымился. Я пошел в ванную, желая успокоить себя ледяным душем. Но представив, как она принимает здесь ванную – как ее голое разгоряченное тело млеет в теплой воде, я схватился за член.
Думаете, я жалел, что Дашута поймала меня в ванной? Нет, ни капли. Конечно, я хотел бы по-другому, с цветами и шампанским, но вышло, как вышло. Зато её горящий взгляд, медленно скользящий по мне и так откровенно ласкающий, я не забуду никогда. Я тогда кончил от ее этого взгляда и даже не сразу осознал, как он стал расплываться, а Дарина стала сползать на пол.
А потом мне снесло крышу. Нет, меня это убило. Новость о том, что у моей будущей жены все же есть парень. Нет, бл…, любовник. С которым они балуются секс игрушками. В тот момент я очень надеялся, что этот дилдо они используют на нем.
Я приравнивал эту ситуацию к измене. Да, пусть сама того не зная, она изменяла мне. И это выводило меня из себя. Я перестал себя контролировать, вел себя, как полный мудак - говорил ей кучу гадостей, делал все, чтобы насолить. И ничего не мог с собой поделать. Осознание того, что она возможно прямо сейчас, в эту самую минуту трахается с каким-то ублюдком, и в порыве страсти кричит его, НЕ МОЕ, имя просто срывало все тормоза.
В общем, мой романтический план по покорению своей будущей жены посыпался. И теперь я даже не знал, что делать.
потом, успокоившись и немного подумав, решил, что Дашиной вины здесь нет, и надо искать к ней другой подход.
Только, когда моя любимая слезно умоляла меня выехать из их дома, потому что я - бывший заключенный, я понял, что все то, что я нафантазировал себе, оказывается полная лажа. Я не был ее идеалом, я не вписывался в привычную для нее картину мира. Для нее я был кем-то неправильным, лишним. И вот именно это меня добило. Не все те трудности, что мне пришлось пережить, а ее заплаканное из-за меня лицо поставило на колени. И я ушел. И, хотя сам подыхал от тоски, думал, что не вернусь.
Но когда Кирилл как бы невзначай (это потом я понял, что он все делал для того, чтобы Лина была его) сказал, что поведет Дашу в клуб, я, наплевав на все запреты, ринулся туда. И, увидав всех этих идиотов, крутящихся вокруг любимой, я понял одно: не отдам. Никому. Никогда.
А дотронувшись до нее в вонючем туалете клуба, вообще перестал соображать, где я, кто я. Пришел в себя только после того, как моя девочка знатно так зарядила мне оплеуху. И тут же ее слова, что лучше с кем-нибудь, чем со мной. И снова, как в ведро с помоями.
И опять я ушел. Но не затем, чтобы не вернуться. О нет, Дарина. Я вернусь. Я пройдусь по тебе триумфальным шествием, и ты очнешься только тогда, когда будешь стоять в ЗАГСе и говорить мне «ДА».
И ничто так лучше не вправляет мозги женщинам, как ревность. По сути, в этом вопросе мы все одинаковы – свое не отдадим, и не важно, нужно ли нам это на тот момент или нет.
Вот и Дашуля попала на эту удочку. Но сначала я провел целую операцию по приведению моего плана в исполнение.
Весь оставшийся вечер в клубе я подводил Вадима к тому, что ему просто необходимо отдохнуть. Сегодня же. Сейчас. В этом вопросе мне помогла Олеся, которая из-за чего-то дулась на своего парня. А, как известно, ничто так не мирит возлюбленных, как совместно проведенный отдых. И Вадим созрел. Но нужно было его дожать, и я заговорил о несуществующем грабителе. Вадим видимо уже представлял, КАК будет извиняться перед своей девушкой, поэтому, мое предложение проследить за Дариной, встретил на ура. А дальше дело техники. Симпатичная знакомая, немного романтичного налета и моя девочка попала.
Только я не сразу понял, что вместе с ней попал и я. Потому что уснуть на полу в коридоре перед дверью не впускающей тебя в свою комнату девушки, когда до твоего дивана несколько шагов, это вообще маразм.
Видимо, моя любимая подумала по-другому, потому что сама меня поцеловала.
Она вообще часто делала то, что я от нее не ожидал. Когда думал, что рассердится – она не обращала внимания, когда вроде бы должна была не реагировать - обижалась, а когда должна была вести себя серьезно - начинала смеяться, как умалишенная. Но ее это непредсказуемость еще больше притягивала меня к ней.
И я все чаще стал замечать, что моя Дашуля сторонится общения с людьми. Она не терпит чужих прикосновений, постоянно сидит дома. И по ее поведению, по каким-то косвенным признакам, я интуитивно стал понимать, что никого у нее нет. И не было. Одна она.
И мне страшно захотелось, чтобы Даша наконец-то стала моей и душой, и телом. Хотелось поставить на ней свое клеймо.
И я поставил.
Когда я в первый раз оказался внутри нее, я реально приобрел крылья. Я даже не знаю, как описать все то, что я чувствовал в тот миг, когда раз за разом погружался в ее лоно, кусая губы, чтобы не кончить от следующего погружения. Было ощущение, что я вернулся домой. Да, я был дома. На ней. В ней. И вот именно тогда, в ту самую секунду все стало на свои места.
И теперь она точно была моя, потому что ни с кем до меня и уж точно ни с кем после.
И сразу же после нашего первого раза я поехал и купил обручальное кольцо. Я знал, что мне не нужны месяцы раздумий – я для себя все уже решил тогда, сидя в машине около школы.
Но снова все рухнуло, когда я увидел брата, выходящего рано утром из комнаты Даринки. И ее этот полуголый вид.
Меня просто переклинило. Может где-то там, глубоко внутри я понимал, что Даша не такая, она не способна мне изменить, но мозг незамедлительно отреагировал на увиденную картинку потоком оскорблений.
Я говорил, и сам ужасался сказанному мной. Потому что я не хотел ее оскорблять. Не хотел. Но и остановиться не мог.
И когда моя девочка со слезами на глазах попросила уйти меня, не Кирилла, мне просто захотелось кого-нибудь убить. Ее. Его. Себя. Неважно кого.
И я ушел. Нет, я убежал подальше. Чтобы не сделать еще хуже.
И что лучше всего успокаивает? Или расслабляет?
Пьянка. Я пил эти два дня до Нового года. Просыпался и пил. Дома. В машине. На работе.
Не знаю, зачем я в предновогодний день поперся на работу. И точно, никогда не пойму, зачем я потащил свою же секретаршу в постель. Нет, не в постель. На диван.
Нина говорила что-то о том, как давно мечтала завести со мной более «близкие» знакомства. Что я нравился ей еще до тюрьмы, когда приходил к отцу.
А я вытаскивал из штанов свой полустоячий член и при этом пытался выкинуть из головы образ Даши. Пусть. Заслужила.
Но моя девочка как будто чувствовала, что именно в эту минуту мне нужен стоп-кран. И после ее звонка, я просто отпихнул стоящую рядом девушку от себя и, ничего не объясняя, вышел.
А наутро.… Наутро было похмелье и осознание того, что я полный дурак.
