МОНОХРОМНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Эпизод первый «4: черно-белая комната»
ДОМРАБОТНИЦА
Четверг, шестое августа.
Предрассветные сумерки медленно бледнели над городом.
Серовато-синие оттенки ночи слабели и, словно неторопливо выцветали на предрассветном небосводе.
Блекло-серый рассвет неспешно, грузно и вяло надвигался с востока и вынимал из полумрака утра очертания домов, дворов и улиц.
Утро настало вместе с мелким, монотонным дождём.
Его торопливые мелкие капли шлепали по листьям деревьев и цокали по асфальту. Капли дождя висли на окнах тихих домов и лениво сползали по стеклам.
Улицы ещё спали, и утренняя унылая хмарь, с моросящим дождём, как нельзя лучше, способствовала этому.
Уличные дороги, тянувшиеся вдоль зеленых лужаек и заборов, оставались тихими и пустыми до тех пор, пока вдали не появился свет автомобильных фар.
Машина, с нарастающим шумом, приближалась. С шумным шелестом она разбрызгивала мелкие лужи на мокром асфальте.
Желтый автомобиль, с черными квадратиками и колпаком такси, остановился перед одним из домов.
Из автомобиля, раскрыв зонтик, вышла женщина в желтой рубашке, узких джинсах и в темных оксфордах.
-Я не знаю, как ты собираешься одновременно работать в двух кафе и ещё при этом успевать учиться, Клара, - раздраженно проговорила женщина, прижимая смартфон плечом к уху.
Она захлопнула дверцу такси и взяла телефон в руку.
-Что значит, «может, ты мне скинешь немного»? - сердито ответила женщина, шагая по направлению к дому с темным, деревянным сайдингом.-Я тебе в прошлом месяцев пятнадцать тысяч положила на карту! Куда ты всё подевала?! А-а… А вот знаешь, что, милая моя, я тебе не банкомат на ножках! Привыкла она! Ничего себе! Там потратила на гулянки с подружками, тут она себе кофточку прикупила, а потом «Роза, одолжи мне немного денег!»! Фигу тебе, с маслом растительным и вчерашним майонезом! Всё, Клара! Хватит плакаться мне и капать на мозг, больше я тебе ничего высылать не буду!
Женщина, раздражаясь всё больше, открыла дверцу забора и поднялась по узким, широким ступенькам пологой цементной лесенки.
-Клара, если хочешь получать больше, - подумай о другой работе! Почему я должна решать твои проблемы?!-женщина встала под крыльцо входной двери и сложила зонтик. Она отряхнула его и вздохнула, слушая свою собеседницу в телефоне.
-И что, что тебе не хватает на телефон? Походи пока со старым… Ну не доставай при однокурсниках, если тебе стыдно,-женщина достала позвякивающие ключи. - Всё, мне надо работать, в отличии от тебя, у меня нет старшей сестры, которую можно доить, как молочную корову и радоваться жизни! Все, мне надо работать! Пока, Клара! -женщина убрала телефон от лица, дала отбой и спрятала телефон в сумку.
Она открыла дверь, тихо вошла в дом. Так же тихо разулась. Обвела взглядом просторную прихожую и гостиную.
Помещение дома утопало в расплывающемся полумраке. Через закрытые жалюзи окон слабо сочился мерклый свет пасмурного утра.
Женщина вдела ноги в домашние тапки, поставила влажный зонт в металлическую зонтницу и прошла внутрь.
Она остановилась, посмотрела в обе стороны.
-Эй, Ларри! - негромко позвала она в полумрак гостиной. -Ты, где там?
Обычно, когда она приходила, её встречал только один член семьи-
белоснежный и дружелюбный самоед Ларри. Но сейчас пса нигде не было видно. Роза решила, что, наверное, он спит с Полиной, старшей дочерью её нанимателей. Ларри любил её больше всех и частенько спал в её постели.
Роза направилась на кухню. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить явно спящих ещё хозяев, женщина вымыла руки, включила свет и приступила к готовке завтрака.
На часах было почти пять утра.
Роза перемыла оставшуюся с вечера посуду. Вздохнула, взяв в руки глубокую тарелку, с размазанными по стенкам хлопьям.
-Игорь.-вздохнула она и устало улыбнулась.
Только маленький, шестилетний сын её нанимателей, оставлял после себя такую грязную посуду.
Она взялась отмывать кофейник, когда услышала приглушенный собачий скулеж.
Роза быстро выключила воду и тут же прислушалась.
Снимая перчатки, она вышла из кухни. Снова прислушалась.
Тишину в доме нарушал только непрерывный стук дождевых капель на окнах.
Но вдруг опять жалобно и тихо заскулила собака.
Она была где-то в доме, здесь на первом этаже. Звук доносился со стороны ванной и туалета.
Роза осторожно прошла туда. Только сейчас, когда она неторопливо, почти крадучись, шла на звук собачьего голоса, она почувствовала странную, нервную зябкость. Казалось, откуда-то в дом, проникает промозглый, влажный воздух и касается её кожи.
Роза почувствовала, как её захлёстывает необъяснимое волнение и тревога.
Постепенно учащалось сердцебиение, мышцы живота наливались тяжелым напряжением. Что-то было не так. Роза не знала, что именно, и убеждала себя, что всё нормально.
Но как ни старалась, не могла избавиться от навязчивого чувства подступающей гнетущей тревоги.
-Ларри!-позвала она.
Тишина. Только дождь всё такими же монотонными перестуками капель осыпал окна дома.
Она добралась до ванной. Ей потребовалось сделать над собой усилие, чтобы открыть дверь. Она сама не могла объяснить, что именно пугало её.
Она взялась за ручку, потянула дверь на себя - из ванной потянуло теплой влагой и запахом мыла.
Роза дрожащей рукой включила свет.
Собаки здесь не было.
-Ларри!-голос Розы дрогнул, она нервно сглотнула.
Женщина почувствовала, как страх влажным теплом облепил её лицо, пополз по телу, проник внутрь, завладел разумом и мыслями.
Пульс в крови стучал торопливой рысью. Его удары становились жестче, тяжелее, точно в груди у Розы стучали копыта бегущих лошадей.
Самоеда не было и в туалете.
-Ларри!-Роза услышала мольбу в своем голосе.
Тут она услышала его слабое, робкое повизгивание.
Роза бросилась на звук. Она уже не заботилась, чтобы сохранять тишину. Звук голоса пса доносился из кладовой.
Роза успела удивиться: «Какого же лешего, его могли там оставить?»
Кладовка, в этом доме,- злачная, неприятная и душная. Она завалена всяким хламом, вроде старых игрушек, инструментов, старых одеял, полотенец, запчастей от автомобиля и прочими подобными предметами.
Но хозяева Ларри обожают свою белоснежную прелесть. Это Роза знала наверняка. Они никогда так не обходились со своим питомцем.
Услышав звук шагов Розы, пёс заскулил громче.
Роза поспешила открыть дверь, но ключ не желал поворачиваться в замке.
Пес выл и царапался в дверь.
-Сейчас, сейчас, хороший мой.-Роза, с беспокойством, пыталась открыть замок. Два быстрых поворота -замок открыт. Она повернула ручку двери.
Из кладовой на неё уставилась темнота.
Роза застыла на пороге, вглядываясь во мрак. Она просунула руку внутрь кладовой, чуть наклонилась и повела ладонью по стене внутри, в поисках выключателя.
Нечто вырвалось из темноты наружу, бросилось на неё. Роза вскрикнула, отшатнулась и упала на бок, больно ударившись бедром, коленом и плечом.
Пес, стуча лапами по полу, промчался мимо.
Роза, морщась от разливающейся, в местах удара, тупой боли, поднялась с пола.Опираясь руками на стены, прихрамывая, она ринулась следом за убежавшим псом.
-Ларри!-снова осторожно позвала она.
Собаку она обнаружила в гостиной. К удивлению Розы, пёс забился под плетеное кресло и глядел оттуда вытаращенными, поблескивающими глазами.
-Ларри, малыш.-женщина приблизилась к креслу.-Ты чего?.. Что с тобой такое?
Роза опустила взгляд. Она увидела следы от лап пса на ковре.
Они были темными, смазанными, влажными.
Дыхание Розы сбилось, затрепетало. По телу женщины скатывающимися волнами сошла нервная дрожь.
Она присела возле кресла. Осторожно наклонилась к псу.
-Ларри…-позвала она.
Пёс неуверенно зарычал.
Роза, на пару мгновений, застыла.
-Ну, ты чего… хороший мой, что с тобой?-проворковала Роза.
Голос её подрагивал, руки тоже чуть дрожали.
-Иди ко мне,-прошептала она. -Давай же…
Пёс, в ответ, жалобно заскулил.
Он всё-таки выполз на свет, когда она его позвала.
Роза, стоя на коленях, в ужасе прижала руки ко рту.
Пёс был перемазан тёмной кровью и чем-то грязно-черным, напоминающим чернила или разведенную краску.
-Что с тобой произошло.
Ларри жался к её коленям, смотрел в глаза, жалобно скулил и пугливо прижимал уши.
Роза достаточно давно работала в этом доме и знала повадки пса.
И сейчас белый, выпачканный кровью и чем-то черным, игривый самоед был, до безумия, чем-то напуган.
Чем-то, что ему видеть раньше никогда не приходилось. Чем-то, что повергло его в ужас и заставило бояться, бежать, прятаться. Чем-то, что вынудило его спасать свою жизнь.
Взгляд Розы медленно поднялся к потолку.
Со второго этажа не доносилось ни звука. И это после того шума, который сейчас устроила Роза.
Оставив пса, Роза подошла к лестнице на второй этаж дома.
Чуть наклонившись, женщина заглянула в притаившийся там густой сумрак.
В коридоре второго этажа было только одно окно, в торце и то оно, чаще всего, было закрыто. Поэтому сейчас там было куда темнее, чем в любой другой части дома.
Роза уже хотела подняться по лестнице, когда странное, предостерегающее наитие вынудило её зайти на кухню и взять столовый нож.
Роза не знала, что ждёт её там, наверху. Но была уверена, что нож ей может пригодиться.
Она поставила ногу на лестницу. Затем ступила дальше.
Освещая себе путь фонариком телефона, Роза поднялась на второй этаж.
Полумрак и тишина властвовали здесь безраздельно.
Вокруг света от телефона клубились и ворочались бесформенные тени полумрака.
Луч света вынул из темноты семейные фотографии на стенах и несколько картин.
Роза знала, что эти картины пишет Полина. Она была гордостью родителей и очень талантливой художницей.
Роза ступила дальше.
Её шаги, по мягкому ковру, были почти не слышны, они почти не нарушали заполняющую сумрак тишину.
Роза заметила, что двери комнат детей приоткрыты.
Она подошла к каждой из них, заглянула внутрь.
Постели были пусты, одеяла откинуты. В комнате Полины был сдернут ковёр и на полу валялась подушка.
Роза обвела взглядом комнату девушки. Она словно надеялась, что та прячется где-то в тени, и что все это, включая перепуганного пса внизу и противоестественную тишину, завладевшую этим домом, просто дурацкая шутка.
Роза направилась дальше. Шаги давались ей с трудом.
В теле, от плеч до колен, разливалась тягостная слабость.
Буйными толчками пульсировали вены на висках.
Роза крепче сжала рукоять ножа и подошла к двери спальни хозяев дома - родителей детей.
Тут она застыла в недоумении и растерянности.
Дверной косяк, перед закрытой светлой дверью, был перетянут бумажной гирляндой из чёрно-белых человечков.
Розе показалось, что они едва-едва зашевелились при её приближении.
Что это? Кто это сюда повесил? И почему… Почему от взгляда на этих бумажных, черно-белых фигурок ей становится так жутко?!
Роза протянула руку и хотела постучать в комнату. Но едва она поднесла руку к двери, как тут же отдернула её, как будто обожглась.
Роза откуда-то знала, что не нужно стучать. Не нужно нарушать тишину здесь. Совсем не стоит…
Роза несколько раз судорожно вздохнула и положила руку на ручку двери. Женщина, на мгновение, зажмурила глаза, закусила губу и повернула ручку. Дверь легко открылась. Роза сорвала с двери бумажную гирлянду и, с неожиданным отвращением, отбросила её в сторону. Она ещё раз вздохнула и вошла внутрь.
Здесь было ещё темнее, чем в коридоре. Очертания мебели, зеркал, шкафа, журнального столика, кресла и кровати с трудом угадывались в зыбкой темноте.
Почему здесь так темно? Ведь хоть какой-то свет должен пробиваться через окна?
Роза ступила в комнату. И тут же сморщила нос.
Комната была пропитана влажным, приторным и тошнотворным запахом.
Розу тут же замутило, завтрак в животе всколыхнулся, подскочил.
Роза, морщась, направилась к окну.
Она обо что-то споткнулась, тихо чертыхнулась.
Бросив взгляд на пол, она увидела, что пол светлый, почти белый.
От стены до стены!
Роза хорошо знала этот дом и прекрасно помнила, как выглядит спальня хозяев.
Пол здесь был раньше другим – деревянным и темно-коричневым! И куда подевался ковёр?
Роза подошла к окнам, убрала жалюзи. Кусочки утреннего света ворвались в комнату. Стало немного светлее. Темнота уступила место сумеркам.
Роза, с недоумением, скривившись коснулась поверхности окна.
Оно было щедро и густо замазано краской- густой, липкой, угольно-чёрной! Роза растерянно потерла пальцами закрашенную поверхность окна.
По ладонью чувствовались засохшие комки краски.
Женщина убрала руку, отступила от окна.
Глупо моргая она пару секунд, в совершенном смятении, созерцала зачерненное стекло окна. Затем огляделась. И тут же её тело охватил стылый, влажный холод. Накативший внезапный страх оплел, опутал её тело, отнял способность двигаться и говорить.
На белом полу стояли черный столик, такое же черное кресло, такой же угольно-чёрный, гигантский шкаф и большое зеркало, сплошь закрашенное чёрным.
Следы краски черными звездчатыми пятнами застыли на белом деревянном полу.
Только кровать, вместе с постельным бельём, была такой же белой, белоснежной.
Внезапно преобразившийся интерьер комнаты внушал необъяснимый ужас своим футуристическим видом.
Что-то вкрадчиво скрипнуло над головой.
Роза вздрогнула, слёзно всхлипнула. Она задрожала всем телом.
Скрип повторился. Это был влажный, тягучий, закручивающийся звук.
Роза подняла взгляд.
В следующий миг она резко подалась назад, упала на пол и поспешно отползла к углу комнаты.
Её лицо исказил дикий ужас. Крик страха рвался из груди, но она не могла издать ни звука.
Ужас душил её, сжимал в своих объятиях, сдавливал грудь и горло.
Они были здесь. Все четверо.
Их бледные, обнаженные серо-белые тела висели под потолком, на растянутых белых тросах.
Их чёрные волосы свисали вниз с опущенных голов.
Роза прижала дрожащие руки ко рту, оглядывая тела родителей и обоих детей.
Тело матери, некогда светловолосой и голубоглазой Эдиты Вербиной, чуть покачивалось, и удерживающие бледное тело тросы слегка поскрипывали.
Роза замерла, вглядываясь в лицо мёртвой женщины.
Она разглядела её приоткрытый, словно от удивления, рот и заполненные чернотой глаза.
Секунду Роза смотрела в застывший мрак в остекленевших глазах мёртвой женщины. И в следующий миг она дико, с силой, надрываясь заорала.
Её крик взорвался в комнате, вырвался на лестницу, слетел вниз в гостиную и ударился в закрытые окна.
Она кричала так, что на ее шеи проступили тонкие вены, а лицо исказила судорога.
Роза закрыла глаза и упала без чувств, оставшись неподвижно лежать в тихой Чёрно-белой комнате.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Четверг, шестое августа.
Эта неделя выдалась трудной и изматывающей.
Всё из-за того, что один из офицеров УГРО, по глупости, попался на взятке. А это повлекло за собой грандиозный скандал, освещение в СМИ и многочисленные проверки на вшивость со стороны соответствующих органов.
Тот же ГУСБ и, в частности, близнецы Датские, смогли взять своеобразный реванш за то, что не удалось связать Стаса с пропажей чужого имущества и представить дело, как хищение.
В тот раз оказалось, что виновником оказался, печально известный, серийный убийца.
Эпизод первый «4: черно-белая комната»
ДОМРАБОТНИЦА
Четверг, шестое августа.
Предрассветные сумерки медленно бледнели над городом.
Серовато-синие оттенки ночи слабели и, словно неторопливо выцветали на предрассветном небосводе.
Блекло-серый рассвет неспешно, грузно и вяло надвигался с востока и вынимал из полумрака утра очертания домов, дворов и улиц.
Утро настало вместе с мелким, монотонным дождём.
Его торопливые мелкие капли шлепали по листьям деревьев и цокали по асфальту. Капли дождя висли на окнах тихих домов и лениво сползали по стеклам.
Улицы ещё спали, и утренняя унылая хмарь, с моросящим дождём, как нельзя лучше, способствовала этому.
Уличные дороги, тянувшиеся вдоль зеленых лужаек и заборов, оставались тихими и пустыми до тех пор, пока вдали не появился свет автомобильных фар.
Машина, с нарастающим шумом, приближалась. С шумным шелестом она разбрызгивала мелкие лужи на мокром асфальте.
Желтый автомобиль, с черными квадратиками и колпаком такси, остановился перед одним из домов.
Из автомобиля, раскрыв зонтик, вышла женщина в желтой рубашке, узких джинсах и в темных оксфордах.
-Я не знаю, как ты собираешься одновременно работать в двух кафе и ещё при этом успевать учиться, Клара, - раздраженно проговорила женщина, прижимая смартфон плечом к уху.
Она захлопнула дверцу такси и взяла телефон в руку.
-Что значит, «может, ты мне скинешь немного»? - сердито ответила женщина, шагая по направлению к дому с темным, деревянным сайдингом.-Я тебе в прошлом месяцев пятнадцать тысяч положила на карту! Куда ты всё подевала?! А-а… А вот знаешь, что, милая моя, я тебе не банкомат на ножках! Привыкла она! Ничего себе! Там потратила на гулянки с подружками, тут она себе кофточку прикупила, а потом «Роза, одолжи мне немного денег!»! Фигу тебе, с маслом растительным и вчерашним майонезом! Всё, Клара! Хватит плакаться мне и капать на мозг, больше я тебе ничего высылать не буду!
Женщина, раздражаясь всё больше, открыла дверцу забора и поднялась по узким, широким ступенькам пологой цементной лесенки.
-Клара, если хочешь получать больше, - подумай о другой работе! Почему я должна решать твои проблемы?!-женщина встала под крыльцо входной двери и сложила зонтик. Она отряхнула его и вздохнула, слушая свою собеседницу в телефоне.
-И что, что тебе не хватает на телефон? Походи пока со старым… Ну не доставай при однокурсниках, если тебе стыдно,-женщина достала позвякивающие ключи. - Всё, мне надо работать, в отличии от тебя, у меня нет старшей сестры, которую можно доить, как молочную корову и радоваться жизни! Все, мне надо работать! Пока, Клара! -женщина убрала телефон от лица, дала отбой и спрятала телефон в сумку.
Она открыла дверь, тихо вошла в дом. Так же тихо разулась. Обвела взглядом просторную прихожую и гостиную.
Помещение дома утопало в расплывающемся полумраке. Через закрытые жалюзи окон слабо сочился мерклый свет пасмурного утра.
Женщина вдела ноги в домашние тапки, поставила влажный зонт в металлическую зонтницу и прошла внутрь.
Она остановилась, посмотрела в обе стороны.
-Эй, Ларри! - негромко позвала она в полумрак гостиной. -Ты, где там?
Обычно, когда она приходила, её встречал только один член семьи-
белоснежный и дружелюбный самоед Ларри. Но сейчас пса нигде не было видно. Роза решила, что, наверное, он спит с Полиной, старшей дочерью её нанимателей. Ларри любил её больше всех и частенько спал в её постели.
Роза направилась на кухню. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить явно спящих ещё хозяев, женщина вымыла руки, включила свет и приступила к готовке завтрака.
На часах было почти пять утра.
Роза перемыла оставшуюся с вечера посуду. Вздохнула, взяв в руки глубокую тарелку, с размазанными по стенкам хлопьям.
-Игорь.-вздохнула она и устало улыбнулась.
Только маленький, шестилетний сын её нанимателей, оставлял после себя такую грязную посуду.
Она взялась отмывать кофейник, когда услышала приглушенный собачий скулеж.
Роза быстро выключила воду и тут же прислушалась.
Снимая перчатки, она вышла из кухни. Снова прислушалась.
Тишину в доме нарушал только непрерывный стук дождевых капель на окнах.
Но вдруг опять жалобно и тихо заскулила собака.
Она была где-то в доме, здесь на первом этаже. Звук доносился со стороны ванной и туалета.
Роза осторожно прошла туда. Только сейчас, когда она неторопливо, почти крадучись, шла на звук собачьего голоса, она почувствовала странную, нервную зябкость. Казалось, откуда-то в дом, проникает промозглый, влажный воздух и касается её кожи.
Роза почувствовала, как её захлёстывает необъяснимое волнение и тревога.
Постепенно учащалось сердцебиение, мышцы живота наливались тяжелым напряжением. Что-то было не так. Роза не знала, что именно, и убеждала себя, что всё нормально.
Но как ни старалась, не могла избавиться от навязчивого чувства подступающей гнетущей тревоги.
-Ларри!-позвала она.
Тишина. Только дождь всё такими же монотонными перестуками капель осыпал окна дома.
Она добралась до ванной. Ей потребовалось сделать над собой усилие, чтобы открыть дверь. Она сама не могла объяснить, что именно пугало её.
Она взялась за ручку, потянула дверь на себя - из ванной потянуло теплой влагой и запахом мыла.
Роза дрожащей рукой включила свет.
Собаки здесь не было.
-Ларри!-голос Розы дрогнул, она нервно сглотнула.
Женщина почувствовала, как страх влажным теплом облепил её лицо, пополз по телу, проник внутрь, завладел разумом и мыслями.
Пульс в крови стучал торопливой рысью. Его удары становились жестче, тяжелее, точно в груди у Розы стучали копыта бегущих лошадей.
Самоеда не было и в туалете.
-Ларри!-Роза услышала мольбу в своем голосе.
Тут она услышала его слабое, робкое повизгивание.
Роза бросилась на звук. Она уже не заботилась, чтобы сохранять тишину. Звук голоса пса доносился из кладовой.
Роза успела удивиться: «Какого же лешего, его могли там оставить?»
Кладовка, в этом доме,- злачная, неприятная и душная. Она завалена всяким хламом, вроде старых игрушек, инструментов, старых одеял, полотенец, запчастей от автомобиля и прочими подобными предметами.
Но хозяева Ларри обожают свою белоснежную прелесть. Это Роза знала наверняка. Они никогда так не обходились со своим питомцем.
Услышав звук шагов Розы, пёс заскулил громче.
Роза поспешила открыть дверь, но ключ не желал поворачиваться в замке.
Пес выл и царапался в дверь.
-Сейчас, сейчас, хороший мой.-Роза, с беспокойством, пыталась открыть замок. Два быстрых поворота -замок открыт. Она повернула ручку двери.
Из кладовой на неё уставилась темнота.
Роза застыла на пороге, вглядываясь во мрак. Она просунула руку внутрь кладовой, чуть наклонилась и повела ладонью по стене внутри, в поисках выключателя.
Нечто вырвалось из темноты наружу, бросилось на неё. Роза вскрикнула, отшатнулась и упала на бок, больно ударившись бедром, коленом и плечом.
Пес, стуча лапами по полу, промчался мимо.
Роза, морщась от разливающейся, в местах удара, тупой боли, поднялась с пола.Опираясь руками на стены, прихрамывая, она ринулась следом за убежавшим псом.
-Ларри!-снова осторожно позвала она.
Собаку она обнаружила в гостиной. К удивлению Розы, пёс забился под плетеное кресло и глядел оттуда вытаращенными, поблескивающими глазами.
-Ларри, малыш.-женщина приблизилась к креслу.-Ты чего?.. Что с тобой такое?
Роза опустила взгляд. Она увидела следы от лап пса на ковре.
Они были темными, смазанными, влажными.
Дыхание Розы сбилось, затрепетало. По телу женщины скатывающимися волнами сошла нервная дрожь.
Она присела возле кресла. Осторожно наклонилась к псу.
-Ларри…-позвала она.
Пёс неуверенно зарычал.
Роза, на пару мгновений, застыла.
-Ну, ты чего… хороший мой, что с тобой?-проворковала Роза.
Голос её подрагивал, руки тоже чуть дрожали.
-Иди ко мне,-прошептала она. -Давай же…
Пёс, в ответ, жалобно заскулил.
Он всё-таки выполз на свет, когда она его позвала.
Роза, стоя на коленях, в ужасе прижала руки ко рту.
Пёс был перемазан тёмной кровью и чем-то грязно-черным, напоминающим чернила или разведенную краску.
-Что с тобой произошло.
Ларри жался к её коленям, смотрел в глаза, жалобно скулил и пугливо прижимал уши.
Роза достаточно давно работала в этом доме и знала повадки пса.
И сейчас белый, выпачканный кровью и чем-то черным, игривый самоед был, до безумия, чем-то напуган.
Чем-то, что ему видеть раньше никогда не приходилось. Чем-то, что повергло его в ужас и заставило бояться, бежать, прятаться. Чем-то, что вынудило его спасать свою жизнь.
Взгляд Розы медленно поднялся к потолку.
Со второго этажа не доносилось ни звука. И это после того шума, который сейчас устроила Роза.
Оставив пса, Роза подошла к лестнице на второй этаж дома.
Чуть наклонившись, женщина заглянула в притаившийся там густой сумрак.
В коридоре второго этажа было только одно окно, в торце и то оно, чаще всего, было закрыто. Поэтому сейчас там было куда темнее, чем в любой другой части дома.
Роза уже хотела подняться по лестнице, когда странное, предостерегающее наитие вынудило её зайти на кухню и взять столовый нож.
Роза не знала, что ждёт её там, наверху. Но была уверена, что нож ей может пригодиться.
Она поставила ногу на лестницу. Затем ступила дальше.
Освещая себе путь фонариком телефона, Роза поднялась на второй этаж.
Полумрак и тишина властвовали здесь безраздельно.
Вокруг света от телефона клубились и ворочались бесформенные тени полумрака.
Луч света вынул из темноты семейные фотографии на стенах и несколько картин.
Роза знала, что эти картины пишет Полина. Она была гордостью родителей и очень талантливой художницей.
Роза ступила дальше.
Её шаги, по мягкому ковру, были почти не слышны, они почти не нарушали заполняющую сумрак тишину.
Роза заметила, что двери комнат детей приоткрыты.
Она подошла к каждой из них, заглянула внутрь.
Постели были пусты, одеяла откинуты. В комнате Полины был сдернут ковёр и на полу валялась подушка.
Роза обвела взглядом комнату девушки. Она словно надеялась, что та прячется где-то в тени, и что все это, включая перепуганного пса внизу и противоестественную тишину, завладевшую этим домом, просто дурацкая шутка.
Роза направилась дальше. Шаги давались ей с трудом.
В теле, от плеч до колен, разливалась тягостная слабость.
Буйными толчками пульсировали вены на висках.
Роза крепче сжала рукоять ножа и подошла к двери спальни хозяев дома - родителей детей.
Тут она застыла в недоумении и растерянности.
Дверной косяк, перед закрытой светлой дверью, был перетянут бумажной гирляндой из чёрно-белых человечков.
Розе показалось, что они едва-едва зашевелились при её приближении.
Что это? Кто это сюда повесил? И почему… Почему от взгляда на этих бумажных, черно-белых фигурок ей становится так жутко?!
Роза протянула руку и хотела постучать в комнату. Но едва она поднесла руку к двери, как тут же отдернула её, как будто обожглась.
Роза откуда-то знала, что не нужно стучать. Не нужно нарушать тишину здесь. Совсем не стоит…
Роза несколько раз судорожно вздохнула и положила руку на ручку двери. Женщина, на мгновение, зажмурила глаза, закусила губу и повернула ручку. Дверь легко открылась. Роза сорвала с двери бумажную гирлянду и, с неожиданным отвращением, отбросила её в сторону. Она ещё раз вздохнула и вошла внутрь.
Здесь было ещё темнее, чем в коридоре. Очертания мебели, зеркал, шкафа, журнального столика, кресла и кровати с трудом угадывались в зыбкой темноте.
Почему здесь так темно? Ведь хоть какой-то свет должен пробиваться через окна?
Роза ступила в комнату. И тут же сморщила нос.
Комната была пропитана влажным, приторным и тошнотворным запахом.
Розу тут же замутило, завтрак в животе всколыхнулся, подскочил.
Роза, морщась, направилась к окну.
Она обо что-то споткнулась, тихо чертыхнулась.
Бросив взгляд на пол, она увидела, что пол светлый, почти белый.
От стены до стены!
Роза хорошо знала этот дом и прекрасно помнила, как выглядит спальня хозяев.
Пол здесь был раньше другим – деревянным и темно-коричневым! И куда подевался ковёр?
Роза подошла к окнам, убрала жалюзи. Кусочки утреннего света ворвались в комнату. Стало немного светлее. Темнота уступила место сумеркам.
Роза, с недоумением, скривившись коснулась поверхности окна.
Оно было щедро и густо замазано краской- густой, липкой, угольно-чёрной! Роза растерянно потерла пальцами закрашенную поверхность окна.
По ладонью чувствовались засохшие комки краски.
Женщина убрала руку, отступила от окна.
Глупо моргая она пару секунд, в совершенном смятении, созерцала зачерненное стекло окна. Затем огляделась. И тут же её тело охватил стылый, влажный холод. Накативший внезапный страх оплел, опутал её тело, отнял способность двигаться и говорить.
На белом полу стояли черный столик, такое же черное кресло, такой же угольно-чёрный, гигантский шкаф и большое зеркало, сплошь закрашенное чёрным.
Следы краски черными звездчатыми пятнами застыли на белом деревянном полу.
Только кровать, вместе с постельным бельём, была такой же белой, белоснежной.
Внезапно преобразившийся интерьер комнаты внушал необъяснимый ужас своим футуристическим видом.
Что-то вкрадчиво скрипнуло над головой.
Роза вздрогнула, слёзно всхлипнула. Она задрожала всем телом.
Скрип повторился. Это был влажный, тягучий, закручивающийся звук.
Роза подняла взгляд.
В следующий миг она резко подалась назад, упала на пол и поспешно отползла к углу комнаты.
Её лицо исказил дикий ужас. Крик страха рвался из груди, но она не могла издать ни звука.
Ужас душил её, сжимал в своих объятиях, сдавливал грудь и горло.
Они были здесь. Все четверо.
Их бледные, обнаженные серо-белые тела висели под потолком, на растянутых белых тросах.
Их чёрные волосы свисали вниз с опущенных голов.
Роза прижала дрожащие руки ко рту, оглядывая тела родителей и обоих детей.
Тело матери, некогда светловолосой и голубоглазой Эдиты Вербиной, чуть покачивалось, и удерживающие бледное тело тросы слегка поскрипывали.
Роза замерла, вглядываясь в лицо мёртвой женщины.
Она разглядела её приоткрытый, словно от удивления, рот и заполненные чернотой глаза.
Секунду Роза смотрела в застывший мрак в остекленевших глазах мёртвой женщины. И в следующий миг она дико, с силой, надрываясь заорала.
Её крик взорвался в комнате, вырвался на лестницу, слетел вниз в гостиную и ударился в закрытые окна.
Она кричала так, что на ее шеи проступили тонкие вены, а лицо исказила судорога.
Роза закрыла глаза и упала без чувств, оставшись неподвижно лежать в тихой Чёрно-белой комнате.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Четверг, шестое августа.
Эта неделя выдалась трудной и изматывающей.
Всё из-за того, что один из офицеров УГРО, по глупости, попался на взятке. А это повлекло за собой грандиозный скандал, освещение в СМИ и многочисленные проверки на вшивость со стороны соответствующих органов.
Тот же ГУСБ и, в частности, близнецы Датские, смогли взять своеобразный реванш за то, что не удалось связать Стаса с пропажей чужого имущества и представить дело, как хищение.
В тот раз оказалось, что виновником оказался, печально известный, серийный убийца.
