— Начинай. Излейся в меня.
Мужчина обезумел от ее постыдных слов и взгромоздился сверху на хозяйку. Направил свою подрагивающую плоть в ее нутро и вошел предельно аккуратно, чтобы не вызвать боли. Медленно проталкивался, внимательно наблюдая за мимикой ее лица, которое ничего не выражало. Лишь губы были плотно сжаты. Скользнул похотливым взглядом по пышной груди и облизнулся, рассматривая розоватый затвердевший сосок. Ему тут же захотелось прильнуть к нему и терзать зубами, оттягивая нежную кожу госпожи, но сдержался, побоявшись негодования женщины. Задвигался в ней ритмично, пытаясь получить хотя бы малейший отклик, но Тори продолжала ровно лежать на диване, терпеливо ожидая его разрядки, стараясь воссоздать в мыслях последнюю близость с Хаконом. В какой-то миг она поверила своим фантазиям и пропустила глухой стон. Конрад счел это призывом к действию и чтобы усилить собственное возбуждение, ухватил женщину за грудь. Смял ее в ладони так сильно, что упругий сосок проступил между его пальцев. Новый тихий стон сорвался с губ Тори, и конюх увеличил темп. Таранил ее плоть уже без страха, до упора, упиваясь возможностью обладать хозяйкой, вкушать ее прекрасное ухоженное тело. Закинул ее стройные ноги себе на плечи и продолжил ритмичные движения с безумным запалом страсти. Остановился, чтобы продлить удовольствие от соития, но Тори открыла глаза и гневно взглянула на мужчину.
— Быстрее! — прорычала сквозь зубы, душа в себе порыв оттолкнуть от себя потного конюха.
И тогда он не стал сдерживать вожделение. Со всей мощью, до боли внизу живота стал таранить госпожу. Взмок от напряжения, и пот капал с его лба на ее живот. Тори отвернула голову, едва сдерживая рвотные позывы. Отрешенно посмотрела на канделябр на столе, в котором горели свечи, и мечтала о том, чтобы этот унизительный акт поскорее закончился. Конрад пыхтел и кряхтел, совокупляясь с женщиной и, наконец, ощутил, как разрядка настигает его волной блаженства. Содрогнулся и бурно излился в лоно Тори. Добил совокупление двумя короткими толчками и вышел из хозяйки, стараясь отдышаться. Ухватился за наливающуюся новым возбуждением плоть и с надеждой на продолжение посмотрел на хозяйку.
Тори перекатилась на бок и проговорила:
— Убирайся. Скажи прислужнице набрать купель.
— Да, госпожа, — раскланялся он багровый от напряжения. Наспех оделся и вышел из зала.
Оставшись в полном одиночестве наедине с собой, Тори заплакала. Так тихо, что ни одного стона боли не вырвалось из ее уст. Изо всех сил она сжимала ноги, чтобы семя конюха не вылилось из ее нутра, и думала о Хаконе. О том, как он божественно красив, как любит ее и хранит верность. Но увы! У Тори не было времени ждать. Угроза в виде Астрид надвигалась всепоглощающей волной и сметала все на своем пути. И если проклятие существует на самом деле, время станет ее палачом. Зачать ребенка! Зачать любой ценой! Неважно от кого! И как только Хаама узнает о ее беременности, то сразу прогонит Астрид. Сама осознает, что проклятия не существует, и жизнь Тори кардинально поменяется. На горизонте маячило счастье, которое стоит лишь крепко взять в руки и не упустить.
Астрид
Я касалась его волос, пропуская пряди между пальцами, и от этой порочной близости перехватило дыхание. Овивала крепкую шею руками, жадно трогая теплую кожу потрясающего мужчины, который сейчас полностью принадлежал мне, дышал для меня, говорил лишь со мной и не переставал с жаром прижимать меня к себе. Я льнула к нему всем телом, стараясь стать еще ближе, раствориться в нем полностью. До судорожной боли целовала мягкие и страстные губы, вдыхала сладко-древесный, изысканный и мягкий аромат его кожи, сходила с ума от ее туманно-мускусного запаха, наполняла им легкие, чтобы запомнить навсегда. Наши уста сплетались, и не осталось сил, чтобы отпрянуть. Притяжение, которое с каждым новым объятием все больше затягивало в пучину запретных ласк и сладкого порока…
— Хакон встретил нас на площади. Такой учтивый и милый мужчина! Я даже не ожидала! Исгерд и Нейрид обзавидовались, когда его увидели, — оборвала мои мечты мать, и я распахнула глаза, краснея от собственных фантазий, которые стали посещать меня все чаще.
Мама сидела в кресле и мечтательно вздыхала в то время, пока целый ворох прислужниц готовил меня к бракосочетанию. Мама ничего не знала о моих последних днях жизни во дворце и никогда не узнает! Разве я могла растоптать ее мечту о безграничном счастье ее дочери? Да никогда! Она верила в светлое и упивалась триумфом, а я сидела у зеркала ни живая, ни мертвая, улыбалась и кивала, как сломанная игрушка. А в душе завывала метель. И мне хотелось выть вместе с ней! Кричать и биться в агонии от того, что моя личная мечта не сбудется никогда! От нее остались лишь воспоминания. Настолько интимные, что даже Луте побоялась о них рассказать.
Сегодня я стану женой ненавистного принца, и Пармис не посмеет ко мне впредь подойти. Я больше не почувствую вкуса его губ, не окажусь в крепких объятиях истинного мужчины, которого полюбила всем сердцем, ради которого была готова поступиться даже своей честью. Призрачная мечта. Реальная, но далекая. Даже когда мне делали свадебную прическу, я совсем не обращала внимания на то, какой она будет, я думала лишь о нем. О его изумрудных глазах и мягких губах, о волосах, пряди которых до сих пор ощущали мои пальцы, о необыкновенном запахе, что витал в воздухе. До судорожной боли я пыталась прогнать Пармиса из мыслей. Но что разум, когда сердце сжималось и вырывалось наружу? Разглядывая в зеркале свое отражение, я видела, как он обнимает мое лицо, прикрывает глаза, а густые ресницы отбрасывают тень, мягкие губы с трепетом касаются моих. Сильные руки с нежностью прижимают меня к телу, а дрожащие пальцы касаются обнаженной спины. Я падаю на постель и вижу его силуэт. Такой серьезный и тревожный. Пылкий, но холодный, понимающий. В моих запретных мыслях он не ушел из покоев, а наклонился ко мне и прошептал такие слова, которых я никогда не слышала. В этих фантазиях он раздевал меня догола и целовал…
— Не зря согласились на брак, — мама продолжала превозносить Хакона, даже не подозревая, о ком я думаю в этот миг. — А ты довольна, Астрид? — с тревогой вспомнила она о моих чувствах.
— Конечно! Мы с принцем даже успели поохотиться вместе. А вчера у нас было свидание в королевском саду. Там очень красиво и романтично, — старалась придать высказываниям позитивных эмоций и у меня получилось. Мама расцвела. Тогда я уже искренне улыбнулась. Обрадовалась тому, что ее устроил мой ответ. Я не врала. Просто не вдавалась в подробности.
Прислужницы соорудили на моей голове нечто фееричное и высокое. Прикрепили длинную фату и поднесли свадебное платье. Я шагнула в центр пышных юбок и подняла руки вверх. Корсет замкнулся на моей талии тесными оковами, но я стерпела боль, задержала дыхание, а когда выдохнула, поняла, что в этом шикарном одеянии не смогу долго находиться. Невесомое белое кружево окутывало плечи и руки, своей прозрачностью оголяя кожу. Мысообразный вырез подчеркивал грудь и приподнимал ее до предела. Пышные юбки ворохом ткани взрывались у основания талии и бурным каскадом падали на пол. Сандалии на высоком каблуке прибавляли рост, но стоять на них было почти невозможно. Я не представляла, как достойно выдержу этот тяжелый день, но выбора не было. Я безвольно стояла посреди комнаты и даже не противилась тому, что на мое лицо нанесли косметику. Это все неважно. Хакону я не нравлюсь в любом образе. Лучше сконцентрироваться на выполнении супружеского долга. Королева ждет наследника, а я уже давно мечтала о малыше.
— Какая же ты красивая, моя девочка, — восхитилась мама и не посмела подойти ко мне с объятиями, чтобы не помять наряд. Я старалась не думать о сестрах плохо, но негодование так просто не скрыть. Придется приложить немало усилий, чтобы достойно выдержать эту пытку. Великий Дракон! Никогда бы не подумала, что когда-нибудь назову собственную свадьбу пыткой! Как же я заблуждалась, когда верила в нашу с Хаконом любовь! Какой же наивной и глупой была! Но уже поздно сожалеть. Я ступила на сложный путь и нужно достойно пройти его до конца! Муж непременно полюбит меня! Не смотря ни на что! Обязательно увидит во мне свою истинную пару!
— Мам, — протянула я со слезами на глазах. — Я так люблю тебя…
— И я тебя, моя родная, — ответила она чувственно, задевая тонкие струны моей души. Ради нее я сегодня выходила замуж за нелюбимого!
Не было времени для приватной беседы. Главная церемония должна состояться в Храме Великого Земного Дракона, а до него еще доехать надо. Мои верные прислужницы несли за мной белый шлейф ткани по коридорам и лестницам дворца. Мама шла где-то позади, и я окунулась в помпезное одиночество. Почти принцесса! Почти жена! Это были мои последние свободные шаги. А дальше… Я не видела своего будущего. Будто во сне очутилась в главном зале дворца, улыбнулась королеве и Хакону, окинула взглядом гостей и застыла, замечая в первых рядах отца, братьев и сестер, а потом мир померк. Я увидела Пармиса. Он вновь находился рядом с принцем. Стоял без движения в парадном зеленом камзоле с отрешенным взглядом. Мысленно я уже прощалась с герцогом. Поджала губы, слизывая с них последний привкус желанного мужчины, и направила все свое внимание на королеву.
Хаама встала с трона и объявила о начале праздника. Я тихо щелкнула пальцами и улыбнулась своей милой Луте. Дракончики летали под потолком, веселились и задевали друг друга, а моя Лута парила у моего плеча, не собираясь отлетать далеко от хозяйки. Сегодня я впервые увидела трэлла Пармиса. Прозрачный коричневый дракончик со впалыми ярко-зелеными глазами и шиповидным хвостом смотрел на мою Луту плотоядно, с немым вызовом, и она встрепенулась, но я смерила ее пыл, попросила сегодня следовать за мной везде без лишних эмоций. Нельзя выказывать истинных чувств.
Хакон тоже выпустил трэлла. Угрюмого, как и его хозяин, а вот дракончик королевы выглядел бодрым и веселым. Я шла вперед по ковровой дорожке, стараясь не споткнуться, хотя сандалии успели натереть мне ноги. Уже у трона принц встал, подошел ко мне и взял за руку, даже не взглянув на свою невесту. Я была ему неинтересна. Он бесчувственно выполнял приказ. Его ладонь не дрогнула. Он уверенно и с вызовом смотрел на мать, пока она произносила речь, слова которой я пропустила мимо ушей. Уловила только слова об объявлении начала торжества и о том, что нам с Хаконом предстоит отправиться в священный Храм, чтобы скрестить союз благодатью Великого Земного Дракона. Это таинство проводилось лишь для приближенного королевского круга. Кровные родственники и лучшие друзья. Если главный жрец одобрит наш союз, то обратного пути уже не будет!
Всю дорогу к выходу из замка я думала о том, что, скорее всего, совершаю самую большую ошибку в своей жизни, что стоит прямо сейчас отказаться от принца и с позором вернуться домой, но... Но нет! Мама не поймет, отец будет негодовать, а братья и сестры засмеют. Я должна справиться с этим испытанием! Неужели я настолько никчемная, что не сумею завоевать мужчину?! Хакон не сделал ничего столь постыдного, чтобы отказаться от него в последний момент. Все еще изменится! У нас вся жизнь впереди! Надо верить в лучшее и идти дальше без сомнений, отгоняя все свои порочные мысли.
Белоснежные кареты ожидали нас на площади, запряженные королевскими рысаками. Всюду лепестки красных цветов, за ковром которых не проглядывалась трава. Я старалась не смотреть в сторону гостей, когда садилась в главную карету, но все равно взгляд невольно упал на сестер. Они улыбались и обнимались. Я специально непринужденно махнула им рукой и уже внутри кареты сжала ладони в кулаки. Посмотрела на Хакона, что удобно устроился напротив. Мужчина смотрел в окошко, скрестив руки на груди, будто ежился от холода, хотя вечер выдался довольно теплым. Мне безумно хотелось узнать, о чем он думает в этот миг. Но чувствовала, что явно не обо мне и не о будущем нашей пары. Все такой же холодный и отрешенный он нехотя выполнял свой долг. Я тяжело вздохнула и натянула на лицо счастливую улыбку.
— Что веселого, Астрид? — прозвучал его грубый голос. И я на секунду опешила, а потом постаралась отшутиться.
— Предвкушаю нашу свадьбу и близость. Очень хочу, чтобы…
— Я так смотрю, вам совсем не терпится лечь в мою постель. Жизнь в поместье, полагаю, в этом плане не удалась, — рассмеялся он в голос, а я у меня руки зачесались в желании свернуть ему шею! Резкость и бестактность! Грубость и насмешка! Ничего светлого в его глазах я так и не увидела.
— Отнюдь! — взяла себя в руки и не стала грубить в ответ. — Просто хранила себя для любимого мужа. Никогда не считала целомудрие пороком. В Звинси, насколько знаю, его тоже очень ценят.
Мои нервы и без неприятной беседы были натянуты до предела. Я ощущала, что меня начинает нести на волне негодования. Нести настолько, что новые обидные слова застряли в горле и толпились выплеснуться наружу. Я сдерживала себя из последних сил! Стискивала зубы до тех пор, пока скулы не заболели от напряжения.
— Получается, что ваша невинность стоит очень дорого, — картинно задумался он, откровенно потешаясь надо мной. А ведь мы ехали на закрытое таинство, где жрец свяжет наши сердца на века. Ничего святого в Хаконе не было! Мы с ним по-разному воспринимали этот брак. Он не видел во мне любимую женщину, мать своих детей или даже просто объект вожделений. Этакая навязанная вещь, которую придется всюду таскать за собой! Неужто для этого меня с самого детства натаскивали быть идеальной женой?! Кто бы мог подумать, что когда-нибудь столкнусь с подобным пренебрежением! Я многое терпела. Я многое прощала и оправдывала, но в этот самый момент моя личная гордость взяла верх над разумом!
— Явно дороже мирских благ, Хакон! — повысила я голос и посмотрела на него с ненавистью. — В Драконьем Пределе даже этому учат. Где же вы были? Неужто прогуливали занятия, прикрываясь положением?
Вот и все! От волнения и обиды я сорвалась окончательно! Не сумела сдержать поток слов и гнев, что уже давно копился внутри, выплеснулся наружу. Теперь мне уже было все равно, что он ответит! Перед собой я видела наглого и нахального юнца, который не дорожит своей репутацией.
— Именно, Астрид! Жаль, что в силу не далекого ума вы не заметили этого сразу!
Этими словами он подтвердил все мои догадки! Мало того, что подтвердил! Разрушил мой шаткий внутренний мир, бросил искру в поленья души, и я загорелась! Совсем забыла о том, что он принц. Передо мной сидел мужчина, который посмел унизить меня настолько, что лучше бы плюнул в лицо! Хакон совсем меня не знал и не ему рассуждать о скудности моего мышления! Это просто несправедливо, глупо и обидно!
Образ матери так и стоял перед глазами. Казалось, что призрачно она пытается сдержать мой пыл, и я немного смягчилась, но не настолько, чтобы проглотить очередную обиду! Я заставлю жениха извиниться за свои слова, и если он этого не сделает…
Карета содрогалась и покачивалась, толкала нас друг к другу. Я смотрела на красивого мужчину, и меня воротило от него! Вся его привлекательность показалась насмешкой. Наружу выплескивалось нутро грязного и жестокого мужчины. Он брал меня в жены, как навязанную вещь и плевал на мои чувства! Откровенно оскорблял и пренебрегал!
Мужчина обезумел от ее постыдных слов и взгромоздился сверху на хозяйку. Направил свою подрагивающую плоть в ее нутро и вошел предельно аккуратно, чтобы не вызвать боли. Медленно проталкивался, внимательно наблюдая за мимикой ее лица, которое ничего не выражало. Лишь губы были плотно сжаты. Скользнул похотливым взглядом по пышной груди и облизнулся, рассматривая розоватый затвердевший сосок. Ему тут же захотелось прильнуть к нему и терзать зубами, оттягивая нежную кожу госпожи, но сдержался, побоявшись негодования женщины. Задвигался в ней ритмично, пытаясь получить хотя бы малейший отклик, но Тори продолжала ровно лежать на диване, терпеливо ожидая его разрядки, стараясь воссоздать в мыслях последнюю близость с Хаконом. В какой-то миг она поверила своим фантазиям и пропустила глухой стон. Конрад счел это призывом к действию и чтобы усилить собственное возбуждение, ухватил женщину за грудь. Смял ее в ладони так сильно, что упругий сосок проступил между его пальцев. Новый тихий стон сорвался с губ Тори, и конюх увеличил темп. Таранил ее плоть уже без страха, до упора, упиваясь возможностью обладать хозяйкой, вкушать ее прекрасное ухоженное тело. Закинул ее стройные ноги себе на плечи и продолжил ритмичные движения с безумным запалом страсти. Остановился, чтобы продлить удовольствие от соития, но Тори открыла глаза и гневно взглянула на мужчину.
— Быстрее! — прорычала сквозь зубы, душа в себе порыв оттолкнуть от себя потного конюха.
И тогда он не стал сдерживать вожделение. Со всей мощью, до боли внизу живота стал таранить госпожу. Взмок от напряжения, и пот капал с его лба на ее живот. Тори отвернула голову, едва сдерживая рвотные позывы. Отрешенно посмотрела на канделябр на столе, в котором горели свечи, и мечтала о том, чтобы этот унизительный акт поскорее закончился. Конрад пыхтел и кряхтел, совокупляясь с женщиной и, наконец, ощутил, как разрядка настигает его волной блаженства. Содрогнулся и бурно излился в лоно Тори. Добил совокупление двумя короткими толчками и вышел из хозяйки, стараясь отдышаться. Ухватился за наливающуюся новым возбуждением плоть и с надеждой на продолжение посмотрел на хозяйку.
Тори перекатилась на бок и проговорила:
— Убирайся. Скажи прислужнице набрать купель.
— Да, госпожа, — раскланялся он багровый от напряжения. Наспех оделся и вышел из зала.
Оставшись в полном одиночестве наедине с собой, Тори заплакала. Так тихо, что ни одного стона боли не вырвалось из ее уст. Изо всех сил она сжимала ноги, чтобы семя конюха не вылилось из ее нутра, и думала о Хаконе. О том, как он божественно красив, как любит ее и хранит верность. Но увы! У Тори не было времени ждать. Угроза в виде Астрид надвигалась всепоглощающей волной и сметала все на своем пути. И если проклятие существует на самом деле, время станет ее палачом. Зачать ребенка! Зачать любой ценой! Неважно от кого! И как только Хаама узнает о ее беременности, то сразу прогонит Астрид. Сама осознает, что проклятия не существует, и жизнь Тори кардинально поменяется. На горизонте маячило счастье, которое стоит лишь крепко взять в руки и не упустить.
ГЛАВА 14
Астрид
Я касалась его волос, пропуская пряди между пальцами, и от этой порочной близости перехватило дыхание. Овивала крепкую шею руками, жадно трогая теплую кожу потрясающего мужчины, который сейчас полностью принадлежал мне, дышал для меня, говорил лишь со мной и не переставал с жаром прижимать меня к себе. Я льнула к нему всем телом, стараясь стать еще ближе, раствориться в нем полностью. До судорожной боли целовала мягкие и страстные губы, вдыхала сладко-древесный, изысканный и мягкий аромат его кожи, сходила с ума от ее туманно-мускусного запаха, наполняла им легкие, чтобы запомнить навсегда. Наши уста сплетались, и не осталось сил, чтобы отпрянуть. Притяжение, которое с каждым новым объятием все больше затягивало в пучину запретных ласк и сладкого порока…
— Хакон встретил нас на площади. Такой учтивый и милый мужчина! Я даже не ожидала! Исгерд и Нейрид обзавидовались, когда его увидели, — оборвала мои мечты мать, и я распахнула глаза, краснея от собственных фантазий, которые стали посещать меня все чаще.
Мама сидела в кресле и мечтательно вздыхала в то время, пока целый ворох прислужниц готовил меня к бракосочетанию. Мама ничего не знала о моих последних днях жизни во дворце и никогда не узнает! Разве я могла растоптать ее мечту о безграничном счастье ее дочери? Да никогда! Она верила в светлое и упивалась триумфом, а я сидела у зеркала ни живая, ни мертвая, улыбалась и кивала, как сломанная игрушка. А в душе завывала метель. И мне хотелось выть вместе с ней! Кричать и биться в агонии от того, что моя личная мечта не сбудется никогда! От нее остались лишь воспоминания. Настолько интимные, что даже Луте побоялась о них рассказать.
Сегодня я стану женой ненавистного принца, и Пармис не посмеет ко мне впредь подойти. Я больше не почувствую вкуса его губ, не окажусь в крепких объятиях истинного мужчины, которого полюбила всем сердцем, ради которого была готова поступиться даже своей честью. Призрачная мечта. Реальная, но далекая. Даже когда мне делали свадебную прическу, я совсем не обращала внимания на то, какой она будет, я думала лишь о нем. О его изумрудных глазах и мягких губах, о волосах, пряди которых до сих пор ощущали мои пальцы, о необыкновенном запахе, что витал в воздухе. До судорожной боли я пыталась прогнать Пармиса из мыслей. Но что разум, когда сердце сжималось и вырывалось наружу? Разглядывая в зеркале свое отражение, я видела, как он обнимает мое лицо, прикрывает глаза, а густые ресницы отбрасывают тень, мягкие губы с трепетом касаются моих. Сильные руки с нежностью прижимают меня к телу, а дрожащие пальцы касаются обнаженной спины. Я падаю на постель и вижу его силуэт. Такой серьезный и тревожный. Пылкий, но холодный, понимающий. В моих запретных мыслях он не ушел из покоев, а наклонился ко мне и прошептал такие слова, которых я никогда не слышала. В этих фантазиях он раздевал меня догола и целовал…
— Не зря согласились на брак, — мама продолжала превозносить Хакона, даже не подозревая, о ком я думаю в этот миг. — А ты довольна, Астрид? — с тревогой вспомнила она о моих чувствах.
— Конечно! Мы с принцем даже успели поохотиться вместе. А вчера у нас было свидание в королевском саду. Там очень красиво и романтично, — старалась придать высказываниям позитивных эмоций и у меня получилось. Мама расцвела. Тогда я уже искренне улыбнулась. Обрадовалась тому, что ее устроил мой ответ. Я не врала. Просто не вдавалась в подробности.
Прислужницы соорудили на моей голове нечто фееричное и высокое. Прикрепили длинную фату и поднесли свадебное платье. Я шагнула в центр пышных юбок и подняла руки вверх. Корсет замкнулся на моей талии тесными оковами, но я стерпела боль, задержала дыхание, а когда выдохнула, поняла, что в этом шикарном одеянии не смогу долго находиться. Невесомое белое кружево окутывало плечи и руки, своей прозрачностью оголяя кожу. Мысообразный вырез подчеркивал грудь и приподнимал ее до предела. Пышные юбки ворохом ткани взрывались у основания талии и бурным каскадом падали на пол. Сандалии на высоком каблуке прибавляли рост, но стоять на них было почти невозможно. Я не представляла, как достойно выдержу этот тяжелый день, но выбора не было. Я безвольно стояла посреди комнаты и даже не противилась тому, что на мое лицо нанесли косметику. Это все неважно. Хакону я не нравлюсь в любом образе. Лучше сконцентрироваться на выполнении супружеского долга. Королева ждет наследника, а я уже давно мечтала о малыше.
— Какая же ты красивая, моя девочка, — восхитилась мама и не посмела подойти ко мне с объятиями, чтобы не помять наряд. Я старалась не думать о сестрах плохо, но негодование так просто не скрыть. Придется приложить немало усилий, чтобы достойно выдержать эту пытку. Великий Дракон! Никогда бы не подумала, что когда-нибудь назову собственную свадьбу пыткой! Как же я заблуждалась, когда верила в нашу с Хаконом любовь! Какой же наивной и глупой была! Но уже поздно сожалеть. Я ступила на сложный путь и нужно достойно пройти его до конца! Муж непременно полюбит меня! Не смотря ни на что! Обязательно увидит во мне свою истинную пару!
— Мам, — протянула я со слезами на глазах. — Я так люблю тебя…
— И я тебя, моя родная, — ответила она чувственно, задевая тонкие струны моей души. Ради нее я сегодня выходила замуж за нелюбимого!
Не было времени для приватной беседы. Главная церемония должна состояться в Храме Великого Земного Дракона, а до него еще доехать надо. Мои верные прислужницы несли за мной белый шлейф ткани по коридорам и лестницам дворца. Мама шла где-то позади, и я окунулась в помпезное одиночество. Почти принцесса! Почти жена! Это были мои последние свободные шаги. А дальше… Я не видела своего будущего. Будто во сне очутилась в главном зале дворца, улыбнулась королеве и Хакону, окинула взглядом гостей и застыла, замечая в первых рядах отца, братьев и сестер, а потом мир померк. Я увидела Пармиса. Он вновь находился рядом с принцем. Стоял без движения в парадном зеленом камзоле с отрешенным взглядом. Мысленно я уже прощалась с герцогом. Поджала губы, слизывая с них последний привкус желанного мужчины, и направила все свое внимание на королеву.
Хаама встала с трона и объявила о начале праздника. Я тихо щелкнула пальцами и улыбнулась своей милой Луте. Дракончики летали под потолком, веселились и задевали друг друга, а моя Лута парила у моего плеча, не собираясь отлетать далеко от хозяйки. Сегодня я впервые увидела трэлла Пармиса. Прозрачный коричневый дракончик со впалыми ярко-зелеными глазами и шиповидным хвостом смотрел на мою Луту плотоядно, с немым вызовом, и она встрепенулась, но я смерила ее пыл, попросила сегодня следовать за мной везде без лишних эмоций. Нельзя выказывать истинных чувств.
Хакон тоже выпустил трэлла. Угрюмого, как и его хозяин, а вот дракончик королевы выглядел бодрым и веселым. Я шла вперед по ковровой дорожке, стараясь не споткнуться, хотя сандалии успели натереть мне ноги. Уже у трона принц встал, подошел ко мне и взял за руку, даже не взглянув на свою невесту. Я была ему неинтересна. Он бесчувственно выполнял приказ. Его ладонь не дрогнула. Он уверенно и с вызовом смотрел на мать, пока она произносила речь, слова которой я пропустила мимо ушей. Уловила только слова об объявлении начала торжества и о том, что нам с Хаконом предстоит отправиться в священный Храм, чтобы скрестить союз благодатью Великого Земного Дракона. Это таинство проводилось лишь для приближенного королевского круга. Кровные родственники и лучшие друзья. Если главный жрец одобрит наш союз, то обратного пути уже не будет!
Всю дорогу к выходу из замка я думала о том, что, скорее всего, совершаю самую большую ошибку в своей жизни, что стоит прямо сейчас отказаться от принца и с позором вернуться домой, но... Но нет! Мама не поймет, отец будет негодовать, а братья и сестры засмеют. Я должна справиться с этим испытанием! Неужели я настолько никчемная, что не сумею завоевать мужчину?! Хакон не сделал ничего столь постыдного, чтобы отказаться от него в последний момент. Все еще изменится! У нас вся жизнь впереди! Надо верить в лучшее и идти дальше без сомнений, отгоняя все свои порочные мысли.
Белоснежные кареты ожидали нас на площади, запряженные королевскими рысаками. Всюду лепестки красных цветов, за ковром которых не проглядывалась трава. Я старалась не смотреть в сторону гостей, когда садилась в главную карету, но все равно взгляд невольно упал на сестер. Они улыбались и обнимались. Я специально непринужденно махнула им рукой и уже внутри кареты сжала ладони в кулаки. Посмотрела на Хакона, что удобно устроился напротив. Мужчина смотрел в окошко, скрестив руки на груди, будто ежился от холода, хотя вечер выдался довольно теплым. Мне безумно хотелось узнать, о чем он думает в этот миг. Но чувствовала, что явно не обо мне и не о будущем нашей пары. Все такой же холодный и отрешенный он нехотя выполнял свой долг. Я тяжело вздохнула и натянула на лицо счастливую улыбку.
— Что веселого, Астрид? — прозвучал его грубый голос. И я на секунду опешила, а потом постаралась отшутиться.
— Предвкушаю нашу свадьбу и близость. Очень хочу, чтобы…
— Я так смотрю, вам совсем не терпится лечь в мою постель. Жизнь в поместье, полагаю, в этом плане не удалась, — рассмеялся он в голос, а я у меня руки зачесались в желании свернуть ему шею! Резкость и бестактность! Грубость и насмешка! Ничего светлого в его глазах я так и не увидела.
— Отнюдь! — взяла себя в руки и не стала грубить в ответ. — Просто хранила себя для любимого мужа. Никогда не считала целомудрие пороком. В Звинси, насколько знаю, его тоже очень ценят.
Мои нервы и без неприятной беседы были натянуты до предела. Я ощущала, что меня начинает нести на волне негодования. Нести настолько, что новые обидные слова застряли в горле и толпились выплеснуться наружу. Я сдерживала себя из последних сил! Стискивала зубы до тех пор, пока скулы не заболели от напряжения.
— Получается, что ваша невинность стоит очень дорого, — картинно задумался он, откровенно потешаясь надо мной. А ведь мы ехали на закрытое таинство, где жрец свяжет наши сердца на века. Ничего святого в Хаконе не было! Мы с ним по-разному воспринимали этот брак. Он не видел во мне любимую женщину, мать своих детей или даже просто объект вожделений. Этакая навязанная вещь, которую придется всюду таскать за собой! Неужто для этого меня с самого детства натаскивали быть идеальной женой?! Кто бы мог подумать, что когда-нибудь столкнусь с подобным пренебрежением! Я многое терпела. Я многое прощала и оправдывала, но в этот самый момент моя личная гордость взяла верх над разумом!
— Явно дороже мирских благ, Хакон! — повысила я голос и посмотрела на него с ненавистью. — В Драконьем Пределе даже этому учат. Где же вы были? Неужто прогуливали занятия, прикрываясь положением?
Вот и все! От волнения и обиды я сорвалась окончательно! Не сумела сдержать поток слов и гнев, что уже давно копился внутри, выплеснулся наружу. Теперь мне уже было все равно, что он ответит! Перед собой я видела наглого и нахального юнца, который не дорожит своей репутацией.
— Именно, Астрид! Жаль, что в силу не далекого ума вы не заметили этого сразу!
Этими словами он подтвердил все мои догадки! Мало того, что подтвердил! Разрушил мой шаткий внутренний мир, бросил искру в поленья души, и я загорелась! Совсем забыла о том, что он принц. Передо мной сидел мужчина, который посмел унизить меня настолько, что лучше бы плюнул в лицо! Хакон совсем меня не знал и не ему рассуждать о скудности моего мышления! Это просто несправедливо, глупо и обидно!
Образ матери так и стоял перед глазами. Казалось, что призрачно она пытается сдержать мой пыл, и я немного смягчилась, но не настолько, чтобы проглотить очередную обиду! Я заставлю жениха извиниться за свои слова, и если он этого не сделает…
Карета содрогалась и покачивалась, толкала нас друг к другу. Я смотрела на красивого мужчину, и меня воротило от него! Вся его привлекательность показалась насмешкой. Наружу выплескивалось нутро грязного и жестокого мужчины. Он брал меня в жены, как навязанную вещь и плевал на мои чувства! Откровенно оскорблял и пренебрегал!
