Даже не ожидал, что временные покои Астрид находятся прямо напротив моих! Раньше они пустовали, и редкие гости селились там ненадолго. Я посмотрел на ее неестественно бледное лицо и сморщил лоб.
— Нужна помощь? — предложил я. — Как вы себя чувствуете, Астрид?
— Все хорошо, — поспешила ответить она, когда прислужницы прибежали на ее зов. Они скрылись в темноте комнаты, и дверь захлопнулась.
Я тоже прошел в свои покои, разделся и лег в холодную постель. Сегодня мне не нужно было спускаться в тайную канцелярию, чтобы просмотреть отчеты. Все они лягут мне на стол только завтра, включая сведения о том, что происходило в покоях водной герцогини. Я предвкушал и одновременно страшился предстоящей охоты. Заранее понимал, к чему приведет проигрыш Астрид в пари. Но где-то в глубине души мне хотелось, чтобы она проиграла, чтобы Хакон отстранил ее от себя. Подлые и гадкие мысли одолевали меня в эту ночь. Я прекрасно осознавал, что эта девушка никогда не станет моей, что ее пожизненный удел принадлежать другому, каким бы он ни был! Но ведь мечтать никто не запрещал! И я мечтал… Мечтал о том, что однажды она упадет в мои объятия, назовет меня любимым и подарит сердце. Уже представлял, как касаюсь ее хрупкого тела, целую шею и прижимаю ее к себе так крепко, что дыхание замирает…
То ли сон, то ли наваждение! Но до самого рассвета я думал лишь об Астрид. А когда распахнул глаза, вернулся в реальность, где пора было собираться на охоту.
Покои принца Хакона
— Ты пьян! — со злостью выплюнула Тори.
Но изрядно захмелевший принц не переставал прижимать женщину к стене и забираться руками к ней под юбку.
— И что с того? — шепнул ей на ухо и припал губами к шее фрейлины. Его ладони скользнули по внутренней части ее бедра вверх и дрожащие от страсти пальцы проникли под уже ставшими влажными трусики Тори.
Она приоткрыла рот и закрыла глаза от удовольствия. Ее ресницы затрепетали, а из горла вырвался глухой стон, когда Хакон нагло вошел в ее горячее лоно пальцем. Разум затуманился. Она забыла все, что хотела ему сказать. Запустила руки в волосы мужчины, до боли прижимая его голову к своей шее. Тори жаждала отметин на коже. Кровавых следов безудержной страсти, на которые можно смотреть и вспоминать сладкие моменты их близости. Она сходила с ума от ревности. Каждый жест принца в сторону Астрид воспринимала болезненно. Юная и красивая герцогиня с легкостью могла вскружить голову Хакону, и тогда она останется ни с чем. Одинокая, никому не нужная фрейлина королевы. Она уже и дня прожить не могла без его пылких ласк и слов любви. Страсть с каждым днем затягивала в водоворот чувств все больше и больше. И не было спасения от всепоглощающего желания владеть этим мужчиной, что с каждым днем как яд разъедало ее.
— Вожделею, — задыхаясь шептал принц, и Тори ухватилась за его твердое орудие через штаны. Каждую ее мышцу свело от дикого желания. Судорожно и рьяно она старалась справиться с завязками, а Хакон не переставал ласкать чувствительной бугорок ее естества, заставляя женщину извиваться змей в его жарких объятиях. Сумасшедшая страсть с головой накрыла Тори. Она схватила принца за ворот рубашки, оттолкнула от себя, а потом резко развернулась и прижала его спиной к стене. Заглядывая в затуманенные глаза Хакона, она опустилась на колени и с помощью зубов развязала узелок. Стянула с него брюки, оголяя подрагивающее мужское достоинство, и с наслаждением облизнула кончик. Принц зарычал от удовольствия, предвкушая пылкие ласки, которые он впервые познал лишь с ней.
— Она понравилась тебе? — вкрадчиво спросила Тори и медленно провела кончиком языка по всей длине его горячей плоти.
Принц охнул, и его дыхание участилось до предела. Он схватил женщину за волосы и силой оттянул их. Посмотрел в глаза Тори и шепнул:
— Не останавливайся, прошу.
От его утробного урчания низ ее живота заныл, всем нутром жаждая вобрать в себя мужскую мощь. С большим трудом Тори прохрипела:
— Отвечай, — и сжала плотным кольцом руки его орган.
— Нет! — выкрикнул он. — Только ты! Только тебя люблю!
От жарких слов фрейлина едва не потеряла голову. Вобрала мягкими губами его плоть и тут же отстранилась. Она знала, что сейчас Хакон ответит на любой ее вопрос. От этой игры она сама заводилась еще больше, а принц уже изнемогал от тяги овладеть ее ртом до упора.
— О чем вы говорили?
— То-о-ори-и-и, — жалобно застонал он, пытаясь протиснуться между ее губ.
— Отвечай! Иначе я сейчас уйду, — пригрозила женщина.
— Астрид поедет завтра с нами на охоту. Мы заключили пари. Я его выиграю, и водная даже близко ко мне не подойдет, — выдал он как на духу, умирая от желания как можно скорее получить разрядку.
Женщину бросило в жар от новой волны ревности. Чувство злости к сопернице пересилило даже всепоглощающую страсть, что уже кипела в ее теле. Тори резко встала, поправила зону декольте и расправила юбки. Хакон в ступоре стоял на месте со спущенными штанами и смотрел на то, как обиженная женщина начинает подходить к двери. Отпустить ее сейчас вот так просто он не мог. Все нутро изнемогало от желания и горело огнем.
— Не смей! — прикрикнул он, когда ее рука коснулась ручки двери.
Тори обернулась и замерла. Посмотрела на него ревностно и страстно. Хакон тоже не сводил с нее глаз. Быстро освободился от одежды и подошел к ней. Заключил горделивое лицо в ладони и уверенно произнес:
— Верь мне, Тори. Ревность излишня. Я никогда не разделю с Астрид постель. В моем сердце только ты.
Женщина коротко кивнула и улыбнулась. Принц потянулся к ее губам, но Тори игриво подмигнула и развернулась к нему спиной.
— Я верю, — шепнула, задыхаясь от желания. — Возьми меня, Хакон.
Путаясь в пышных юбках, он судорожно оголил ягодицы Тори и разорвал ткань ее кружевных трусиков. С вожделением посмотрел на округлый зад женщины и без подготовки ворвался в ее сочное лоно. Громкий стон сорвался с ее губ, и Хакон заурчал в ответ, похотливо врезаясь в ее мягкую плоть. До упора, до дрожи в коленях, он овладевал желанным телом. Тори растворялась в нирване наслаждения, забывая обо всем. Все грани приличия стирались, когда она находилась с ним наедине. Она кричала и льнула к нему ягодицами, усиливая удовольствие. Он неистово терзал пальцами ее упругий бугорок и с остервенением, в безумном ритме вдалбливал в нее свою твердую плоть. Подкатил глаза, когда достиг пика экстаза и бурно излился в женщину, предвкушая, как совсем скоро она забеременеет и родит ему сына.
Астрид
Я в спешке покидала бальный зал после танца с принцем, но не только от того, что было обидно чувствовать себя униженной. Пармис не позволил упасть духом, лихо обратил на себя внимание фрейлин и отвлек их от моей персоны. И я бы с радостью разделила с ним танец назло гостям и принцу, но ощущала сильное недомогание. В глазах темнело, во всем теле появилась неизвестно откуда накатившая слабость и во рту пересохло. А стоило мне оказаться в покоях, как живот скрутило в диком спазме боли. Я корчилась от нее на полу, и сил не хватало даже позвать на помощь. Когда боль на несколько минут отпустила, я подумала, что этого больше не повториться. Отдышалась, облачилась в ночную сорочку и легла в постель, но так и не смогла уснуть. Снова бросило в жар, и я почувствовала, как боль возвращается. Решила, что сама не справлюсь и пора вызывать прислужниц пока не поздно.
Когда выглянула в коридор, неожиданно наткнулась на герцога. Не стала рассказывать о непонятной болезни. Завтра мне нужно выиграть пари во что бы то ни стало! Возможно, другого случая провести время с принцем до свадьбы не представится. Я должна это сделать!
Тамия и Лависа тут же прибежали на звон колокольчика. Прислужницы с первого взгляда заметили, что мне нехорошо. Помогли прилечь и начали осматривать.
— Живот болит, в жар бросает, во рту сухо. Иногда в глазах темнеет, — описывала я самочувствие, корчась от спазмов.
У Тамии глаза расширились в догадке, когда она приложила ладонь к моему лбу.
— Лависа, иди за лекарем. Похоже на действие яда.
— Не может быть, — покачала я головой. На балу я сидела за королевским столом и ничего не ела. Только делала вид. От волнения кусок в горло не лез. — Я больше крема для губ съела, чем закусок, — улыбнулась, и тут меня бросило в жар с новой силой уже от дикой догадки. Крем для губ… Нет! Исгерд? Нет! Нейрид? За что?! Зачем?! Почему?!
Дверь распахнулась, и в покои вошел бородатый мужчина в красной мантии с деревянным сундучком в руках. Вслед за ним в комнату просочилась Лависа.
Лекарь поставил сундучок на прикроватную тумбу и коротко поклонился.
— Королевский лекарь — Отар, — представился мужчина. — Какие жалобы, герцогиня?
Я описала ему те же самые симптомы, о которых говорила прислужницам, а сама никак не могла избавиться от мысли, что все дело в креме. С тревогой ждала, когда Отар меня осмотрит и скажет, в чем причина недомогания. Он тут же приступил к работе. Аккуратно ощупал живот, заглянул в рот и послушал дыхание. Достал лист пергамента, чернила и перо. Молча устроился за столом у камина и начал что-то усердно писать.
— Что со мной? — не выдержала напряжения, когда увидела его угрюмое выражение лица.
— Воздействие яда пуаны. Он не смертелен, но в больших количествах может нанести вред здоровью. Пуана — морское растение. В нашем королевстве его достать крайне сложно. А вот в Ариуме… — задумался лекарь. — Не волнуйтесь, герцогиня. Выпейте это снадобье, — достал он стеклянный пузырек из сундучка, подошел к постели и вручил мне, — и ложитесь спать. К утру пройдет. Я составлю отчет для ее величества. Надо найти того, кто хотел причинить вам вред.
— Не надо! Прошу! — взмолилась я, хватая его за руку. — У королевы и так много забот из-за предстоящей свадьбы.
Мужчина тяжело вздохнул и замотал головой. Вернулся к столу, аккуратно уложил листок в сундучок и закрыл его.
— Простите, но я не могу молчать. Это часть моей работы. Я обязан доложить о происшествии.
Я понимала, что он не пойдет мне навстречу. Никто не станет рисковать должностью ради просьбы чужачки. Но если делу дадут ход и узнают, кто за этим стоит, сестрам худо придется. Да и мама расстроится, а я меньше всего хотела, чтобы она грустила. Теперь уже не оставалось сомнений, что всему виной крем для губ. Выходит, теплое прощание было фарсом, и сестры из зависти решили мне напакостить. Подло! Слишком подло даже для них!
— Я все понимаю, не откажите в просьбе отправить отчет завтра, но не раньше вечера. Умоляю, — я переживала, что эти сведения могут сорвать охоту, что мои покои начнут обыскивать с самого утра и допрашивать меня о подробностях перелета.
— Хорошо, — нехотя шепнул он и ушел.
Я бросила взгляд на бархатный мешочек, что покоился на трельяже, и залпом выпила зелье. Скривилась от приторно-сладкого вкуса и попросила прислужниц уйти и разбудить меня за час до рассвета. Когда комната опустела, я встала с кровати и подошла к трельяжу. Со злостью высыпала на стол все содержимое подарка и всмотрелась в предметы. Неизвестно какой яд в себе таит остальная косметика. Вспомнила, с каким теплом меня обнимали сестры и желали добра, как провожали на площади в дальний путь…
Глаза набрались слезами, и я уже почти ничего перед собой не видела. Уголки губ медленно опускались, меня затрясло от дикой обиды и разочарования в родных. C болью осознавала, что в поместье мне нет места, и больше я никогда туда не вернусь. Дворец Зеленые земли — вот отныне мой родной дом. Я должна сделать все, чтобы жители королевства приняли меня, как свою, чтобы муж полюбил меня. Я всегда хотела простого семейного счастья, но даже боялась представить, через что придется пройти, чтобы его заслужить. Вряд ли завистливые сестры догадывались, как тяжело мне здесь одной. Все не так просто, как им казалось со стороны.
Я смахнула слезы и до боли сжала кулаки. Нужно быть сильной! Нельзя раскисать. Я жива, а значит, буду бороться за свое счастье, и никто мне не помешает добиться поставленной цели! А сейчас лучше уничтожить доказательство отравления и забыть о сестрах, вычеркнуть их из жизни раз и навсегда.
Я схватила предметы в охапку, опустилась на колени перед камином и резко швырнула в огонь подарки. Смотрела, как они горят и чернеют, покрываясь копотью. Слушала треск, будто последние стоны умирающего, и старалась освободить душу от воспоминаний. Я должна сжечь в себе все, что напоминало о близких. Предательство никогда не прощала и прощать не собираюсь. Лишь маму никогда не забуду и буду рада видеть ее на свадьбе. Как же мне не хватало ее тепла, мягких и нежных рук и глаз, излучающих бесконечную любовь! Я понимала, что на торжество прилетит вся моя семья и придется еще раз столкнуться с сестрами, но запретить им прилетать не могла, иначе пришлось бы говорить о причинах, а мне не хотелось бы расстраивать родителей. Что ж, я выдержу! Пусть думают, что у меня все хорошо, и их подлость не сработала! Пусть завидуют тому, что я стану принцессой, а потом и королевой! Пусть подавятся своей желчью, захлебнуться ей! Наверное, это будет лучшей местью за подобную выходку.
Я встала с колен, окончательно распрощалась с прежней жизнью и легла в холодную постель. От одиночества хотелось выть и кусать губы. Мне не хватало тепла и поддержки как воздуха, но я утешала себя тем, что совсем скоро буду засыпать в объятиях любимого мужа. Закрыла глаза в надежде тут же погрузиться в сон, но тревожные мысли и переживания не позволили уснуть. Я ворочалась, раскрывалась и укрывалась. Меня бросало то в жар, то в холод. Боли больше не чувствовала, но общее состояние оставалось прежним. Будто в каком-то бреду поднялась с кровати и начала мерить комнату шагами. Думала о том, о ком даже думать непозволительно. Голос, жесты, мимика лица. Я четко представляла его образ и любовалась им, стыдясь собственной фантазии, мечтам, в которых выхожу замуж вовсе не за принца. Чтобы избавиться от наваждения, решила принять ванну, но поняла, что без помощи прислуги не смогу этого сделать, ведь слабость была невыносимой. Здесь вода не лилась из потолка, как у нас в поместье. Ее нужно было набирать из чаши и перетаскивать в купель, а сил и так едва хватит на охоту. Я оставила эту затею и вернулась в комнату. Присела в кресло у камина и от отчаяния щелкнула пальцами. В компании трэлла мне будет не так тоскливо дожидаться рассвета, ведь уснуть все равно не смогу.
Лута обрадовалась неожиданному призыву и села на плечо. Прижалась к моей шее и замерла.
— Привет, моя хорошая, — шепнула я и коснулась ее призрачного тельца. — Я тоже скучала. Мне очень тяжело. Столько всего навалилось! Постоянно думаю о герцоге, о нашем поцелуе и никак не могу избавиться от этих мыслей, — Лута взлетела и опустилась на стол. Склонила голову набок, и я погладила ее крыло. — Почему не он оказался принцем?
Лута молча смотрела на меня и все понимала, но помочь не могла. Лишь терпеливо выслушать и пожалеть, но и этого мне сейчас было достаточно.
— Он такой благородный и красивый. Идеальный муж. Совсем не такой, как Хакон. Мне стыдно за то, что произошло в таверне, но я не жалею, что впервые познала нежность и страсть первого поцелуя именно с ним…
Раздался громкий стук в дверь, и я тут же прогнала трэлла.
— Нужна помощь? — предложил я. — Как вы себя чувствуете, Астрид?
— Все хорошо, — поспешила ответить она, когда прислужницы прибежали на ее зов. Они скрылись в темноте комнаты, и дверь захлопнулась.
Я тоже прошел в свои покои, разделся и лег в холодную постель. Сегодня мне не нужно было спускаться в тайную канцелярию, чтобы просмотреть отчеты. Все они лягут мне на стол только завтра, включая сведения о том, что происходило в покоях водной герцогини. Я предвкушал и одновременно страшился предстоящей охоты. Заранее понимал, к чему приведет проигрыш Астрид в пари. Но где-то в глубине души мне хотелось, чтобы она проиграла, чтобы Хакон отстранил ее от себя. Подлые и гадкие мысли одолевали меня в эту ночь. Я прекрасно осознавал, что эта девушка никогда не станет моей, что ее пожизненный удел принадлежать другому, каким бы он ни был! Но ведь мечтать никто не запрещал! И я мечтал… Мечтал о том, что однажды она упадет в мои объятия, назовет меня любимым и подарит сердце. Уже представлял, как касаюсь ее хрупкого тела, целую шею и прижимаю ее к себе так крепко, что дыхание замирает…
То ли сон, то ли наваждение! Но до самого рассвета я думал лишь об Астрид. А когда распахнул глаза, вернулся в реальность, где пора было собираться на охоту.
ГЛАВА 9
Покои принца Хакона
— Ты пьян! — со злостью выплюнула Тори.
Но изрядно захмелевший принц не переставал прижимать женщину к стене и забираться руками к ней под юбку.
— И что с того? — шепнул ей на ухо и припал губами к шее фрейлины. Его ладони скользнули по внутренней части ее бедра вверх и дрожащие от страсти пальцы проникли под уже ставшими влажными трусики Тори.
Она приоткрыла рот и закрыла глаза от удовольствия. Ее ресницы затрепетали, а из горла вырвался глухой стон, когда Хакон нагло вошел в ее горячее лоно пальцем. Разум затуманился. Она забыла все, что хотела ему сказать. Запустила руки в волосы мужчины, до боли прижимая его голову к своей шее. Тори жаждала отметин на коже. Кровавых следов безудержной страсти, на которые можно смотреть и вспоминать сладкие моменты их близости. Она сходила с ума от ревности. Каждый жест принца в сторону Астрид воспринимала болезненно. Юная и красивая герцогиня с легкостью могла вскружить голову Хакону, и тогда она останется ни с чем. Одинокая, никому не нужная фрейлина королевы. Она уже и дня прожить не могла без его пылких ласк и слов любви. Страсть с каждым днем затягивала в водоворот чувств все больше и больше. И не было спасения от всепоглощающего желания владеть этим мужчиной, что с каждым днем как яд разъедало ее.
— Вожделею, — задыхаясь шептал принц, и Тори ухватилась за его твердое орудие через штаны. Каждую ее мышцу свело от дикого желания. Судорожно и рьяно она старалась справиться с завязками, а Хакон не переставал ласкать чувствительной бугорок ее естества, заставляя женщину извиваться змей в его жарких объятиях. Сумасшедшая страсть с головой накрыла Тори. Она схватила принца за ворот рубашки, оттолкнула от себя, а потом резко развернулась и прижала его спиной к стене. Заглядывая в затуманенные глаза Хакона, она опустилась на колени и с помощью зубов развязала узелок. Стянула с него брюки, оголяя подрагивающее мужское достоинство, и с наслаждением облизнула кончик. Принц зарычал от удовольствия, предвкушая пылкие ласки, которые он впервые познал лишь с ней.
— Она понравилась тебе? — вкрадчиво спросила Тори и медленно провела кончиком языка по всей длине его горячей плоти.
Принц охнул, и его дыхание участилось до предела. Он схватил женщину за волосы и силой оттянул их. Посмотрел в глаза Тори и шепнул:
— Не останавливайся, прошу.
От его утробного урчания низ ее живота заныл, всем нутром жаждая вобрать в себя мужскую мощь. С большим трудом Тори прохрипела:
— Отвечай, — и сжала плотным кольцом руки его орган.
— Нет! — выкрикнул он. — Только ты! Только тебя люблю!
От жарких слов фрейлина едва не потеряла голову. Вобрала мягкими губами его плоть и тут же отстранилась. Она знала, что сейчас Хакон ответит на любой ее вопрос. От этой игры она сама заводилась еще больше, а принц уже изнемогал от тяги овладеть ее ртом до упора.
— О чем вы говорили?
— То-о-ори-и-и, — жалобно застонал он, пытаясь протиснуться между ее губ.
— Отвечай! Иначе я сейчас уйду, — пригрозила женщина.
— Астрид поедет завтра с нами на охоту. Мы заключили пари. Я его выиграю, и водная даже близко ко мне не подойдет, — выдал он как на духу, умирая от желания как можно скорее получить разрядку.
Женщину бросило в жар от новой волны ревности. Чувство злости к сопернице пересилило даже всепоглощающую страсть, что уже кипела в ее теле. Тори резко встала, поправила зону декольте и расправила юбки. Хакон в ступоре стоял на месте со спущенными штанами и смотрел на то, как обиженная женщина начинает подходить к двери. Отпустить ее сейчас вот так просто он не мог. Все нутро изнемогало от желания и горело огнем.
— Не смей! — прикрикнул он, когда ее рука коснулась ручки двери.
Тори обернулась и замерла. Посмотрела на него ревностно и страстно. Хакон тоже не сводил с нее глаз. Быстро освободился от одежды и подошел к ней. Заключил горделивое лицо в ладони и уверенно произнес:
— Верь мне, Тори. Ревность излишня. Я никогда не разделю с Астрид постель. В моем сердце только ты.
Женщина коротко кивнула и улыбнулась. Принц потянулся к ее губам, но Тори игриво подмигнула и развернулась к нему спиной.
— Я верю, — шепнула, задыхаясь от желания. — Возьми меня, Хакон.
Путаясь в пышных юбках, он судорожно оголил ягодицы Тори и разорвал ткань ее кружевных трусиков. С вожделением посмотрел на округлый зад женщины и без подготовки ворвался в ее сочное лоно. Громкий стон сорвался с ее губ, и Хакон заурчал в ответ, похотливо врезаясь в ее мягкую плоть. До упора, до дрожи в коленях, он овладевал желанным телом. Тори растворялась в нирване наслаждения, забывая обо всем. Все грани приличия стирались, когда она находилась с ним наедине. Она кричала и льнула к нему ягодицами, усиливая удовольствие. Он неистово терзал пальцами ее упругий бугорок и с остервенением, в безумном ритме вдалбливал в нее свою твердую плоть. Подкатил глаза, когда достиг пика экстаза и бурно излился в женщину, предвкушая, как совсем скоро она забеременеет и родит ему сына.
ГЛАВА 10
Астрид
Я в спешке покидала бальный зал после танца с принцем, но не только от того, что было обидно чувствовать себя униженной. Пармис не позволил упасть духом, лихо обратил на себя внимание фрейлин и отвлек их от моей персоны. И я бы с радостью разделила с ним танец назло гостям и принцу, но ощущала сильное недомогание. В глазах темнело, во всем теле появилась неизвестно откуда накатившая слабость и во рту пересохло. А стоило мне оказаться в покоях, как живот скрутило в диком спазме боли. Я корчилась от нее на полу, и сил не хватало даже позвать на помощь. Когда боль на несколько минут отпустила, я подумала, что этого больше не повториться. Отдышалась, облачилась в ночную сорочку и легла в постель, но так и не смогла уснуть. Снова бросило в жар, и я почувствовала, как боль возвращается. Решила, что сама не справлюсь и пора вызывать прислужниц пока не поздно.
Когда выглянула в коридор, неожиданно наткнулась на герцога. Не стала рассказывать о непонятной болезни. Завтра мне нужно выиграть пари во что бы то ни стало! Возможно, другого случая провести время с принцем до свадьбы не представится. Я должна это сделать!
Тамия и Лависа тут же прибежали на звон колокольчика. Прислужницы с первого взгляда заметили, что мне нехорошо. Помогли прилечь и начали осматривать.
— Живот болит, в жар бросает, во рту сухо. Иногда в глазах темнеет, — описывала я самочувствие, корчась от спазмов.
У Тамии глаза расширились в догадке, когда она приложила ладонь к моему лбу.
— Лависа, иди за лекарем. Похоже на действие яда.
— Не может быть, — покачала я головой. На балу я сидела за королевским столом и ничего не ела. Только делала вид. От волнения кусок в горло не лез. — Я больше крема для губ съела, чем закусок, — улыбнулась, и тут меня бросило в жар с новой силой уже от дикой догадки. Крем для губ… Нет! Исгерд? Нет! Нейрид? За что?! Зачем?! Почему?!
Дверь распахнулась, и в покои вошел бородатый мужчина в красной мантии с деревянным сундучком в руках. Вслед за ним в комнату просочилась Лависа.
Лекарь поставил сундучок на прикроватную тумбу и коротко поклонился.
— Королевский лекарь — Отар, — представился мужчина. — Какие жалобы, герцогиня?
Я описала ему те же самые симптомы, о которых говорила прислужницам, а сама никак не могла избавиться от мысли, что все дело в креме. С тревогой ждала, когда Отар меня осмотрит и скажет, в чем причина недомогания. Он тут же приступил к работе. Аккуратно ощупал живот, заглянул в рот и послушал дыхание. Достал лист пергамента, чернила и перо. Молча устроился за столом у камина и начал что-то усердно писать.
— Что со мной? — не выдержала напряжения, когда увидела его угрюмое выражение лица.
— Воздействие яда пуаны. Он не смертелен, но в больших количествах может нанести вред здоровью. Пуана — морское растение. В нашем королевстве его достать крайне сложно. А вот в Ариуме… — задумался лекарь. — Не волнуйтесь, герцогиня. Выпейте это снадобье, — достал он стеклянный пузырек из сундучка, подошел к постели и вручил мне, — и ложитесь спать. К утру пройдет. Я составлю отчет для ее величества. Надо найти того, кто хотел причинить вам вред.
— Не надо! Прошу! — взмолилась я, хватая его за руку. — У королевы и так много забот из-за предстоящей свадьбы.
Мужчина тяжело вздохнул и замотал головой. Вернулся к столу, аккуратно уложил листок в сундучок и закрыл его.
— Простите, но я не могу молчать. Это часть моей работы. Я обязан доложить о происшествии.
Я понимала, что он не пойдет мне навстречу. Никто не станет рисковать должностью ради просьбы чужачки. Но если делу дадут ход и узнают, кто за этим стоит, сестрам худо придется. Да и мама расстроится, а я меньше всего хотела, чтобы она грустила. Теперь уже не оставалось сомнений, что всему виной крем для губ. Выходит, теплое прощание было фарсом, и сестры из зависти решили мне напакостить. Подло! Слишком подло даже для них!
— Я все понимаю, не откажите в просьбе отправить отчет завтра, но не раньше вечера. Умоляю, — я переживала, что эти сведения могут сорвать охоту, что мои покои начнут обыскивать с самого утра и допрашивать меня о подробностях перелета.
— Хорошо, — нехотя шепнул он и ушел.
Я бросила взгляд на бархатный мешочек, что покоился на трельяже, и залпом выпила зелье. Скривилась от приторно-сладкого вкуса и попросила прислужниц уйти и разбудить меня за час до рассвета. Когда комната опустела, я встала с кровати и подошла к трельяжу. Со злостью высыпала на стол все содержимое подарка и всмотрелась в предметы. Неизвестно какой яд в себе таит остальная косметика. Вспомнила, с каким теплом меня обнимали сестры и желали добра, как провожали на площади в дальний путь…
Глаза набрались слезами, и я уже почти ничего перед собой не видела. Уголки губ медленно опускались, меня затрясло от дикой обиды и разочарования в родных. C болью осознавала, что в поместье мне нет места, и больше я никогда туда не вернусь. Дворец Зеленые земли — вот отныне мой родной дом. Я должна сделать все, чтобы жители королевства приняли меня, как свою, чтобы муж полюбил меня. Я всегда хотела простого семейного счастья, но даже боялась представить, через что придется пройти, чтобы его заслужить. Вряд ли завистливые сестры догадывались, как тяжело мне здесь одной. Все не так просто, как им казалось со стороны.
Я смахнула слезы и до боли сжала кулаки. Нужно быть сильной! Нельзя раскисать. Я жива, а значит, буду бороться за свое счастье, и никто мне не помешает добиться поставленной цели! А сейчас лучше уничтожить доказательство отравления и забыть о сестрах, вычеркнуть их из жизни раз и навсегда.
Я схватила предметы в охапку, опустилась на колени перед камином и резко швырнула в огонь подарки. Смотрела, как они горят и чернеют, покрываясь копотью. Слушала треск, будто последние стоны умирающего, и старалась освободить душу от воспоминаний. Я должна сжечь в себе все, что напоминало о близких. Предательство никогда не прощала и прощать не собираюсь. Лишь маму никогда не забуду и буду рада видеть ее на свадьбе. Как же мне не хватало ее тепла, мягких и нежных рук и глаз, излучающих бесконечную любовь! Я понимала, что на торжество прилетит вся моя семья и придется еще раз столкнуться с сестрами, но запретить им прилетать не могла, иначе пришлось бы говорить о причинах, а мне не хотелось бы расстраивать родителей. Что ж, я выдержу! Пусть думают, что у меня все хорошо, и их подлость не сработала! Пусть завидуют тому, что я стану принцессой, а потом и королевой! Пусть подавятся своей желчью, захлебнуться ей! Наверное, это будет лучшей местью за подобную выходку.
Я встала с колен, окончательно распрощалась с прежней жизнью и легла в холодную постель. От одиночества хотелось выть и кусать губы. Мне не хватало тепла и поддержки как воздуха, но я утешала себя тем, что совсем скоро буду засыпать в объятиях любимого мужа. Закрыла глаза в надежде тут же погрузиться в сон, но тревожные мысли и переживания не позволили уснуть. Я ворочалась, раскрывалась и укрывалась. Меня бросало то в жар, то в холод. Боли больше не чувствовала, но общее состояние оставалось прежним. Будто в каком-то бреду поднялась с кровати и начала мерить комнату шагами. Думала о том, о ком даже думать непозволительно. Голос, жесты, мимика лица. Я четко представляла его образ и любовалась им, стыдясь собственной фантазии, мечтам, в которых выхожу замуж вовсе не за принца. Чтобы избавиться от наваждения, решила принять ванну, но поняла, что без помощи прислуги не смогу этого сделать, ведь слабость была невыносимой. Здесь вода не лилась из потолка, как у нас в поместье. Ее нужно было набирать из чаши и перетаскивать в купель, а сил и так едва хватит на охоту. Я оставила эту затею и вернулась в комнату. Присела в кресло у камина и от отчаяния щелкнула пальцами. В компании трэлла мне будет не так тоскливо дожидаться рассвета, ведь уснуть все равно не смогу.
Лута обрадовалась неожиданному призыву и села на плечо. Прижалась к моей шее и замерла.
— Привет, моя хорошая, — шепнула я и коснулась ее призрачного тельца. — Я тоже скучала. Мне очень тяжело. Столько всего навалилось! Постоянно думаю о герцоге, о нашем поцелуе и никак не могу избавиться от этих мыслей, — Лута взлетела и опустилась на стол. Склонила голову набок, и я погладила ее крыло. — Почему не он оказался принцем?
Лута молча смотрела на меня и все понимала, но помочь не могла. Лишь терпеливо выслушать и пожалеть, но и этого мне сейчас было достаточно.
— Он такой благородный и красивый. Идеальный муж. Совсем не такой, как Хакон. Мне стыдно за то, что произошло в таверне, но я не жалею, что впервые познала нежность и страсть первого поцелуя именно с ним…
Раздался громкий стук в дверь, и я тут же прогнала трэлла.
