— Шерил, у тебя нет работы?
— Я соскучилась, Ник. Мне не нравится твое отношение ко мне, — насупив брови, проговорила сладкоголосая танцовщица клуба.
Он ухмыльнулся, не спеша с ответом. Взял свой виски, сделал глоток, наслаждаясь жаром, который прошел по горлу, и лишь потом сказал:
— Давай поговорим в другой раз, сладкая. У меня нет сил с тобой ругаться.
Шерил променяла раздражение во взгляде на пленяющую нежность. Протянув руку, она коснулась его щеки:
— Я люблю ругаться с тобой. Потому что мне нравится то, как ты со мной миришься, — девушка медленно облизала языком свои пухлые губы.
Ник заманчиво улыбнулся:
— Допью виски и обязательно приду к тебе мириться.
Шерил не могла отойти и на шаг, всматриваясь в его глаза. На бледном лице девушки появился едва заметный румянец. Так всегда, когда в её голове нет ни единой приличной мысли, связанной лишь с Ником.
— Шерил, ты снова рядом с моим адвокатом? — прозвучал строгий хриплый голос позади, и девушка, резко выпрямившись, посмотрела на Мануэля Кано.
Она забегала глазами по его бару, в котором работала, и вскоре, промямлив какие-то неразборчивые извинения, медленно удалилась в сторону барной стойки, возле которой стояла охрана Мануэля, вооруженная с ног до головы.
Ник проводил девушку долгим взглядом. Её рабочая форма всегда чрезмерно откровенна. Округлые бедра обтягивает совсем короткая юбка из черной кожи. Осиная талия оголена, а грудь едва прикрыта. Девушка всегда была желанна для любого посетителя, на неё постоянно падали похотливые взгляды. Это не удивительно в баре, который можно скорее прозвать элитным борделем. В это место, которое принадлежало Мануэлю, приходят мужчины с толстыми кошельками, созерцая роскошных молодых девиц и даже могут купить их на одну ночь. Хотя, эти девушки стоят совсем не маленьких денег. Легче было бы снять простую проститутку на трассе. Здесь же имя Мануэля решает многое.
Лишь благодаря ему заведение всегда заполнено посетителями.
Мистер Кано присел напротив своего адвоката. На его лице появилась едва заметная улыбка.
— Я не успел поблагодарить тебя, Ник, — проговорил главарь преступной группировки.
— Не стоит. У меня были свои счеты с Бенджамином Далтоном. Я приложил много сил, чтобы лишить его самого любимого. В его случае — это деньги, — ответил Ник, громко поставив пустой стакан на стол.
Мануэль поджал губы, положив локти на стол:
— Я планировал убить его жену. Но не знал, что для него будет хуже лишиться богатства. Мне жаль, что Бенджамин сделал тот гадкий поступок восемь лет назад, — проговорил Мануэль, навеяв неприятные воспоминания на Николаса. — Не понимаю, почему ты с матерью работал на него.
Ник опустил взгляд, покручивая в руках стакан:
— Моя мама была одинока. Никогда не рассказывала мне об отце. Не знаю, кто он. Но точно знаю, что мама безумно хотела мужской поддержки.
Мануэль не двигался и не моргал, застыв как статуя и внимательно слушал.
— Я не говорил тебе детали. Не считал нужным. Бенджамин проявлял к маме знаки внимания. Она влюбилась. По глупости. Женщины иногда такие наивные, — Ник иронично ухмыльнулся и продолжил: — Далтон очень вспыльчивый человек. Его стоит остерегаться. Я лично не раз слышал, что он неоднократно поднимал руку на жену, которая так и погибла при непонятных обстоятельствах. То же самое он сделал с моей мамой во время какой-то из их ссор.
Мануэль не выражал ни единой эмоции на своем лице:
— Мне жаль.
— Мне тоже, — проговорил Николас, сцепив зубы, вновь пробираясь той самой яростью на Бенджамина, которая преследует его уже много лет с того самого дня, как Далтон избил его мать так сильно, что она уже восемь лет лежит подключенной к аппаратам жизнеобеспечения. — Мне стоит лишь в очередной раз поблагодарить тебя за то, что помог в первые годы оплачивать её лечение.
Мануэль тяжело выдохнул, отводя взгляд от Николаса, который в считанные секунды загорелся ненавистью по отношению к своему врагу. Этот парень ещё так много не знает. И, конечно же, пока не стоит открывать ему самую главную тайну. Мануэль не просто так связался с этим, тогда ещё совсем растерянным, парнишей. Сделать его своим адвокатом было правильным решением, чтобы он был поблизости и мог направить свои таланты в правильное русло. В криминальных кругах Николас Морган стал очень полезным человеком. Ведь, он уже давно забыл о существовании такого понятия, как совесть. Его не сможет остановить громкое убийство или весьма недобросовестное дело. Он поможет Мануэлю и его людям выкрутиться из любой самой пагубной ситуации. Ник выгоден Морталу и отпускать его — будет большой ошибкой.
— Хочешь, чтобы Бенджамин ещё больше жалел о том, что сделал с твоей матерью? — спросил Мануэль, чем отвлек Николаса от своих мыслей.
— Разве можно больше?
— Конечно. Он любит деньги, но есть ещё одна слабость Далтона. Его семья.
Ник слегка насупил брови, всматриваясь в глаза своего старого друга.
— Я ведь планировал убить его жену, отправив ему в коробке части её тела, — бесстрастно начал Мануэль, подкурив сигару и выдохнув дым, продолжил: — Но, если быть откровенным, то самым родным человеком Бенджамина является его единственная дочь. Виктория.
Ник слушал весьма заинтересованно:
— Ты предлагаешь её части тела отправить Далтону?
— Предлагаю сделать эту пытку немного приятней и длительней. Эта девчонка тебе никогда не нравилась, насколько я знаю. Так? — не дождавшись ответа, Мануэль продолжил: — Я пойду с Беном на сделку. Скажу, что отдам ему один из его домов, если его дочь по собственной воле придет в мой бар работать. Дом я ему, конечно, не отдам, — он махнул рукой, растянув губы в насмешке. — Но девку его тут хорошо поимеют. Во всех смыслах.
Николас опустил взгляд, вспоминая удивленные карие глаза Виктории Далтон, когда она увидела его в зале суда. Он помнит её ещё двенадцатилетней маленькой капризулей, которая всегда была слишком эгоистичной и разбалованной, чтобы относиться к прислуге с уважением. Теперь-то ощутит, каково жить в бедности и терпеть нападки богачей. Они поменялись местами.
Николас стал влиятельным человеком, а Виктория опустилась на самое дно. Весьма интересно, как же справится со сложностями жизни маленькая принцесса, которая не знает о жизни ровным счетом ничего.
Стоит отметить, в какую красивую девушку выросла Викки. Каштановые волосы касались поясницы и были идентичны цвету её раскосых кошачьих глаз. Её фигура приобрела женственные изгибы и это было бы лучше видно, если бы она не напялила на себя старый бабушкин костюм. Вероятно, гардеробом её руководствует Бенджамин. Ведь Ник хорошо помнит, как Виктория боится своего отца. Он никогда не был с ней любезен.
— Виктория неплохо пела в детстве. Если её голос не стал хуже, пусть она поет на заказ твоим клиентам. Это должно быть интересно.
Ник откинулся на спинку кожаного дивана, не в силах даже представить мисс Далтон в работе. Это должно выглядеть более, чем комично.
Мануэль ухмыльнулся, выпуская дым изо рта:
— Нашим клиентам, Николас. Ты за столь короткое время стал мне почти сыном. Я рад разделить с тобой свою власть, — Мануэль был доволен заметить улыбку на лице своего адвоката. — Но только не зазнавайся, парень. Мои проблемы — тоже твои. Я ведь говорил тебе о главаре преступной группировки. Его зовут Рассел. Нужно не сделать его своим врагом. Он кажется очень опасным парнем. Нам нужно быть осторожней, чтобы наш маленький подпольный бизнес никто не раскрыл. Иначе мы оба сгнием за решеткой. Ты ведь понимаешь, как серьезно то, чем мы занимаемся?
— Я всё решу, — невзначай бросил Ник, ведь его мысли были сейчас явно далеки от слов Мануэля и его намеков, направленных на незаконное жестокое дело, которое приносит им миллионы.
Николас опустил взгляд, с удовольствием представляя то, как самовлюбленная Виктория Далтон станет делать всё, что он возжелает. Как быстро всё меняется. Казалось, ещё вчера она раздавала ему приказы, унижала словами его мать, а уже сегодня всё наоборот. Теперь его черед.
Мануэль засмотрелся на задумчивого Николаса, отмечая, как сильно он на него похож. Как этого ещё не замечают окружающие? Сказанное о том, что он ему почти сын — было ложью. Это абсолютно не так. Самой большой тайной является то, что Николас Морган и есть его родной сын. Тот самый мальчик, которого пришлось покинуть в его три годика, отправившись в тюрьму за двойное убийство. Ник не имел сведений о своем настоящем отце. И лучше ему не знать, что он является сыном криминального авторитета. Человека, который сделал из своего ребёнка безжалостного убийцу.
Виктория округлила глаза, шокировано уставившись на своего отца. Она искренне надеялась, что его слова были лишь шуткой. Очень неудачной шуткой. Ведь не может быть, что родной папа ради денег отдал собственную дочь в бордель!
— Ты сейчас серьезно? — переспросила она, всё ещё желая, чтобы услышанное было неправдой.
Бенджамин помялся на месте, явно ощущая вину за то, что просит. Это, вероятно, не лучшее, что может сделать отец для своей девочки.
— Пойми, Виктория, тебе нужно всего несколько раз спеть там. Ничего больше. Ты ведь с детства занимаешься музыкой. Тебе не сложно. Зато мы получим наш дом назад. И больше не будем жить в этих трущобах.
Тори опустила взгляд, уже рисуя в голове картину того, что её может ожидать в заведении Мануэля Кано. Это место постижимо лишь действительно богатым мужчинам и приходят они туда не просто, чтобы песни послушать.
— Папа, ты разве не понимаешь, что это его уловка? Не будет он забирать у тебя дом, а потом отдавать лишь потому, что я спою пару песен на сцене «Gravity»! — Тори говорила, как можно быстрее, чтобы отец не мог вставить и слово. — Этот человек вновь обманывает тебя! Он сделает что-то ещё хуже. Это ведь Мануэль! А если учесть, что на его стороне Николас, который по каким-то причинам возненавидел тебя, то нельзя вообще доверять им двоим!
Бен несколько раз кивнул, поправляя рукой свою шевелюру.
— Кто не рискует — тот никогда не побеждает, Виктория.
Тори была обескуражена недальновидностью своего отца. Весьма необдуманное решение — повестись на поводу у преступников, ожидая от них честности и благоразумия. Если она согласится, то обречет себя на самую печальную участь.
— Нет, я против, — дала свой вердикт девушка, скрестив руки на груди и недовольно насупившись.
— Виктория, — повысил голос Бен. — Я не принуждаю тебя, но разве ты не хочешь проявить зрелость и позаботиться о своей семье? Сделать хоть что-то понастоящему полезное, а не как всегда: отсиживаться и ждать, когда я решу не только свои проблемы, но и твои.
Тори вспыхнула негодованием. Да, она никогда не считала себя особенно ответственной или организованной, но отец сейчас взялся нажимать на запрещенные рычаги. Она ведь не настолько распущена, как он говорит. По крайней мере, ей бы хотелось в это верить.
— Виктория, — послышался женский голос и, приоткрыв дверь, на пороге появилась Кэрол, фальшиво улыбаясь. — Сделай то, что говорит отец.
— Вы подслушивали? Очень воспитано! — Тори чувствовала, как закипает. В ней больше было страха перед неизвестным будущем, чем обиды на отца. Она уже привыкла к подобному наплевательскому отношению, но вот никогда ещё не чувствовала себя в такой опасности, как сейчас. — Извини, — вежливо прошептала застенчивая Кэрол.
— Почему я? Почему не Гвинет? — поинтересовалась Тори, пытаясь выяснить, какова причина того, что сводная сестра вообще не участвует в семейных делах.
— Мануэль сказал о тебе.
— Ну, конечно же, обо мне. Морган его надоумил. Вот увидишь, получишь назад мой труп! — в её голосе четко прозвучала безысходность. — Этот Мануэль Кано убил больше человек, чем у тебя было денег, папа.
— Не переживай, — утешительно проговорил Бенджамин. — Там ведь будет Николас. Ты знаешь его, а он — тебя. Если что, надеюсь, поможет.
Надеюсь. Звучит, как безысходность.
Тори взяла паузу, чтобы отойти от спокойного тона отца и смысла его слов.
— Серьезно? Во-первых, я всегда раздражала Николаса. Во-вторых, он работает на мафию и ненавидит нашу семью. О какой помощи идет речь? Он первый, кто возьмется испоганить мне жизнь.
— Не будь такой эгоисткой, Виктория! Ты единственная сейчас способна помочь нам, — насупил брови Бен Далтон и скрестил руки на груди.
Тори печально выдохнула и нервно улыбнулась, уже начиная читать молитвы в голове. Ведь с этой секунды она уже не уверена, что после похода в клуб преступников вернется домой живой.
— Ладно. Я пойду. Как скажешь.
— Повторюсь: я не принуждаю тебя. Ты должна сама принять это решение.
Она усмехнулась. Отец умеет манипулировать. Принизил её провокационными высказываниями, затем сделал вид, что это только её выбор. Невероятная способность управлять людьми. Стоило бы поучиться этой невероятной технике. В жизни точно пригодится.
Тори остановилась на пороге в бар «Gravity» и опустила взгляд, внимательно осмотрев себя. Она пренебрегла оставшимися дорогими чрезмерно открытыми платьями и специально натянула свободные джинсы и закрытую футболку, дабы не привлекать мужское внимание. Она хорошо осведомлена о том, что пользуется неплохим успехом среди парней, и сейчас ей эта способность точно ни к чему. Стоит сделать всё, лишь бы выглядеть не на свои двадцать, а на лет пятнадцать. Может тогда никто не станет на неё смотреть. На ребёнка ведь никто не обратит внимание.
Она стянула резинку с запястья и собрала длинные каштановые волосы в конских хвост на макушке. Выдохнув, Тори шагнула вперед. Дверь ей открыли два гориллоподобных охранника, не задавая ни единого вопроса о том, кто она. Видимо, оповещены о её приходе. Стало ещё страшнее, как только она прошла внутрь заведения. Вход был украшен множеством куполов, которые являлись отличительными элементами в общественных и религиозных зданиях. Эти купола распространялись и были замечены во всём мире ещё со времён древней Персии. Теперь же они используются в дизайне криминального бара.
Практически весь интерьер выполнен в матовом чёрном цвете. На его фоне выделялись только красные элементы подсветки. Всё вместе действительно создавало образ слегка жуткого величия. Будто ад на земле. Почти везде зеркала с матовым стеклом. Даже на потолке. Всё вокруг создавало атмосферу дорогого места, которое не каждый себе позволит. Воздух пропитался сигаретным и кальянным дымом, а также специфическим непонятным сладким запахом клубники.
В двенадцать дня это заведение ещё не пускало посетителей. Самый пик начинался после пяти и до утра. Сейчас было несколько барменов за длинной барной стойкой, даже официантки сидели, болтая друг с другом. Интересно узнать, зачем они здесь в такую рань? На большой сцене, под руководством одной из длинноногих девиц, репетировали танцовщицы свой вечерний выход. Танцы одновременно походили на обычный вульгарный стриптиз и в тоже время красивый театральный бурлеск.
— Я соскучилась, Ник. Мне не нравится твое отношение ко мне, — насупив брови, проговорила сладкоголосая танцовщица клуба.
Он ухмыльнулся, не спеша с ответом. Взял свой виски, сделал глоток, наслаждаясь жаром, который прошел по горлу, и лишь потом сказал:
— Давай поговорим в другой раз, сладкая. У меня нет сил с тобой ругаться.
Шерил променяла раздражение во взгляде на пленяющую нежность. Протянув руку, она коснулась его щеки:
— Я люблю ругаться с тобой. Потому что мне нравится то, как ты со мной миришься, — девушка медленно облизала языком свои пухлые губы.
Ник заманчиво улыбнулся:
— Допью виски и обязательно приду к тебе мириться.
Шерил не могла отойти и на шаг, всматриваясь в его глаза. На бледном лице девушки появился едва заметный румянец. Так всегда, когда в её голове нет ни единой приличной мысли, связанной лишь с Ником.
— Шерил, ты снова рядом с моим адвокатом? — прозвучал строгий хриплый голос позади, и девушка, резко выпрямившись, посмотрела на Мануэля Кано.
Она забегала глазами по его бару, в котором работала, и вскоре, промямлив какие-то неразборчивые извинения, медленно удалилась в сторону барной стойки, возле которой стояла охрана Мануэля, вооруженная с ног до головы.
Ник проводил девушку долгим взглядом. Её рабочая форма всегда чрезмерно откровенна. Округлые бедра обтягивает совсем короткая юбка из черной кожи. Осиная талия оголена, а грудь едва прикрыта. Девушка всегда была желанна для любого посетителя, на неё постоянно падали похотливые взгляды. Это не удивительно в баре, который можно скорее прозвать элитным борделем. В это место, которое принадлежало Мануэлю, приходят мужчины с толстыми кошельками, созерцая роскошных молодых девиц и даже могут купить их на одну ночь. Хотя, эти девушки стоят совсем не маленьких денег. Легче было бы снять простую проститутку на трассе. Здесь же имя Мануэля решает многое.
Лишь благодаря ему заведение всегда заполнено посетителями.
Мистер Кано присел напротив своего адвоката. На его лице появилась едва заметная улыбка.
— Я не успел поблагодарить тебя, Ник, — проговорил главарь преступной группировки.
— Не стоит. У меня были свои счеты с Бенджамином Далтоном. Я приложил много сил, чтобы лишить его самого любимого. В его случае — это деньги, — ответил Ник, громко поставив пустой стакан на стол.
Мануэль поджал губы, положив локти на стол:
— Я планировал убить его жену. Но не знал, что для него будет хуже лишиться богатства. Мне жаль, что Бенджамин сделал тот гадкий поступок восемь лет назад, — проговорил Мануэль, навеяв неприятные воспоминания на Николаса. — Не понимаю, почему ты с матерью работал на него.
Ник опустил взгляд, покручивая в руках стакан:
— Моя мама была одинока. Никогда не рассказывала мне об отце. Не знаю, кто он. Но точно знаю, что мама безумно хотела мужской поддержки.
Мануэль не двигался и не моргал, застыв как статуя и внимательно слушал.
— Я не говорил тебе детали. Не считал нужным. Бенджамин проявлял к маме знаки внимания. Она влюбилась. По глупости. Женщины иногда такие наивные, — Ник иронично ухмыльнулся и продолжил: — Далтон очень вспыльчивый человек. Его стоит остерегаться. Я лично не раз слышал, что он неоднократно поднимал руку на жену, которая так и погибла при непонятных обстоятельствах. То же самое он сделал с моей мамой во время какой-то из их ссор.
Мануэль не выражал ни единой эмоции на своем лице:
— Мне жаль.
— Мне тоже, — проговорил Николас, сцепив зубы, вновь пробираясь той самой яростью на Бенджамина, которая преследует его уже много лет с того самого дня, как Далтон избил его мать так сильно, что она уже восемь лет лежит подключенной к аппаратам жизнеобеспечения. — Мне стоит лишь в очередной раз поблагодарить тебя за то, что помог в первые годы оплачивать её лечение.
Мануэль тяжело выдохнул, отводя взгляд от Николаса, который в считанные секунды загорелся ненавистью по отношению к своему врагу. Этот парень ещё так много не знает. И, конечно же, пока не стоит открывать ему самую главную тайну. Мануэль не просто так связался с этим, тогда ещё совсем растерянным, парнишей. Сделать его своим адвокатом было правильным решением, чтобы он был поблизости и мог направить свои таланты в правильное русло. В криминальных кругах Николас Морган стал очень полезным человеком. Ведь, он уже давно забыл о существовании такого понятия, как совесть. Его не сможет остановить громкое убийство или весьма недобросовестное дело. Он поможет Мануэлю и его людям выкрутиться из любой самой пагубной ситуации. Ник выгоден Морталу и отпускать его — будет большой ошибкой.
— Хочешь, чтобы Бенджамин ещё больше жалел о том, что сделал с твоей матерью? — спросил Мануэль, чем отвлек Николаса от своих мыслей.
— Разве можно больше?
— Конечно. Он любит деньги, но есть ещё одна слабость Далтона. Его семья.
Ник слегка насупил брови, всматриваясь в глаза своего старого друга.
— Я ведь планировал убить его жену, отправив ему в коробке части её тела, — бесстрастно начал Мануэль, подкурив сигару и выдохнув дым, продолжил: — Но, если быть откровенным, то самым родным человеком Бенджамина является его единственная дочь. Виктория.
Ник слушал весьма заинтересованно:
— Ты предлагаешь её части тела отправить Далтону?
— Предлагаю сделать эту пытку немного приятней и длительней. Эта девчонка тебе никогда не нравилась, насколько я знаю. Так? — не дождавшись ответа, Мануэль продолжил: — Я пойду с Беном на сделку. Скажу, что отдам ему один из его домов, если его дочь по собственной воле придет в мой бар работать. Дом я ему, конечно, не отдам, — он махнул рукой, растянув губы в насмешке. — Но девку его тут хорошо поимеют. Во всех смыслах.
Николас опустил взгляд, вспоминая удивленные карие глаза Виктории Далтон, когда она увидела его в зале суда. Он помнит её ещё двенадцатилетней маленькой капризулей, которая всегда была слишком эгоистичной и разбалованной, чтобы относиться к прислуге с уважением. Теперь-то ощутит, каково жить в бедности и терпеть нападки богачей. Они поменялись местами.
Николас стал влиятельным человеком, а Виктория опустилась на самое дно. Весьма интересно, как же справится со сложностями жизни маленькая принцесса, которая не знает о жизни ровным счетом ничего.
Стоит отметить, в какую красивую девушку выросла Викки. Каштановые волосы касались поясницы и были идентичны цвету её раскосых кошачьих глаз. Её фигура приобрела женственные изгибы и это было бы лучше видно, если бы она не напялила на себя старый бабушкин костюм. Вероятно, гардеробом её руководствует Бенджамин. Ведь Ник хорошо помнит, как Виктория боится своего отца. Он никогда не был с ней любезен.
— Виктория неплохо пела в детстве. Если её голос не стал хуже, пусть она поет на заказ твоим клиентам. Это должно быть интересно.
Ник откинулся на спинку кожаного дивана, не в силах даже представить мисс Далтон в работе. Это должно выглядеть более, чем комично.
Мануэль ухмыльнулся, выпуская дым изо рта:
— Нашим клиентам, Николас. Ты за столь короткое время стал мне почти сыном. Я рад разделить с тобой свою власть, — Мануэль был доволен заметить улыбку на лице своего адвоката. — Но только не зазнавайся, парень. Мои проблемы — тоже твои. Я ведь говорил тебе о главаре преступной группировки. Его зовут Рассел. Нужно не сделать его своим врагом. Он кажется очень опасным парнем. Нам нужно быть осторожней, чтобы наш маленький подпольный бизнес никто не раскрыл. Иначе мы оба сгнием за решеткой. Ты ведь понимаешь, как серьезно то, чем мы занимаемся?
— Я всё решу, — невзначай бросил Ник, ведь его мысли были сейчас явно далеки от слов Мануэля и его намеков, направленных на незаконное жестокое дело, которое приносит им миллионы.
Николас опустил взгляд, с удовольствием представляя то, как самовлюбленная Виктория Далтон станет делать всё, что он возжелает. Как быстро всё меняется. Казалось, ещё вчера она раздавала ему приказы, унижала словами его мать, а уже сегодня всё наоборот. Теперь его черед.
Мануэль засмотрелся на задумчивого Николаса, отмечая, как сильно он на него похож. Как этого ещё не замечают окружающие? Сказанное о том, что он ему почти сын — было ложью. Это абсолютно не так. Самой большой тайной является то, что Николас Морган и есть его родной сын. Тот самый мальчик, которого пришлось покинуть в его три годика, отправившись в тюрьму за двойное убийство. Ник не имел сведений о своем настоящем отце. И лучше ему не знать, что он является сыном криминального авторитета. Человека, который сделал из своего ребёнка безжалостного убийцу.
Глава 2
Виктория округлила глаза, шокировано уставившись на своего отца. Она искренне надеялась, что его слова были лишь шуткой. Очень неудачной шуткой. Ведь не может быть, что родной папа ради денег отдал собственную дочь в бордель!
— Ты сейчас серьезно? — переспросила она, всё ещё желая, чтобы услышанное было неправдой.
Бенджамин помялся на месте, явно ощущая вину за то, что просит. Это, вероятно, не лучшее, что может сделать отец для своей девочки.
— Пойми, Виктория, тебе нужно всего несколько раз спеть там. Ничего больше. Ты ведь с детства занимаешься музыкой. Тебе не сложно. Зато мы получим наш дом назад. И больше не будем жить в этих трущобах.
Тори опустила взгляд, уже рисуя в голове картину того, что её может ожидать в заведении Мануэля Кано. Это место постижимо лишь действительно богатым мужчинам и приходят они туда не просто, чтобы песни послушать.
— Папа, ты разве не понимаешь, что это его уловка? Не будет он забирать у тебя дом, а потом отдавать лишь потому, что я спою пару песен на сцене «Gravity»! — Тори говорила, как можно быстрее, чтобы отец не мог вставить и слово. — Этот человек вновь обманывает тебя! Он сделает что-то ещё хуже. Это ведь Мануэль! А если учесть, что на его стороне Николас, который по каким-то причинам возненавидел тебя, то нельзя вообще доверять им двоим!
Бен несколько раз кивнул, поправляя рукой свою шевелюру.
— Кто не рискует — тот никогда не побеждает, Виктория.
Тори была обескуражена недальновидностью своего отца. Весьма необдуманное решение — повестись на поводу у преступников, ожидая от них честности и благоразумия. Если она согласится, то обречет себя на самую печальную участь.
— Нет, я против, — дала свой вердикт девушка, скрестив руки на груди и недовольно насупившись.
— Виктория, — повысил голос Бен. — Я не принуждаю тебя, но разве ты не хочешь проявить зрелость и позаботиться о своей семье? Сделать хоть что-то понастоящему полезное, а не как всегда: отсиживаться и ждать, когда я решу не только свои проблемы, но и твои.
Тори вспыхнула негодованием. Да, она никогда не считала себя особенно ответственной или организованной, но отец сейчас взялся нажимать на запрещенные рычаги. Она ведь не настолько распущена, как он говорит. По крайней мере, ей бы хотелось в это верить.
— Виктория, — послышался женский голос и, приоткрыв дверь, на пороге появилась Кэрол, фальшиво улыбаясь. — Сделай то, что говорит отец.
— Вы подслушивали? Очень воспитано! — Тори чувствовала, как закипает. В ней больше было страха перед неизвестным будущем, чем обиды на отца. Она уже привыкла к подобному наплевательскому отношению, но вот никогда ещё не чувствовала себя в такой опасности, как сейчас. — Извини, — вежливо прошептала застенчивая Кэрол.
— Почему я? Почему не Гвинет? — поинтересовалась Тори, пытаясь выяснить, какова причина того, что сводная сестра вообще не участвует в семейных делах.
— Мануэль сказал о тебе.
— Ну, конечно же, обо мне. Морган его надоумил. Вот увидишь, получишь назад мой труп! — в её голосе четко прозвучала безысходность. — Этот Мануэль Кано убил больше человек, чем у тебя было денег, папа.
— Не переживай, — утешительно проговорил Бенджамин. — Там ведь будет Николас. Ты знаешь его, а он — тебя. Если что, надеюсь, поможет.
Надеюсь. Звучит, как безысходность.
Тори взяла паузу, чтобы отойти от спокойного тона отца и смысла его слов.
— Серьезно? Во-первых, я всегда раздражала Николаса. Во-вторых, он работает на мафию и ненавидит нашу семью. О какой помощи идет речь? Он первый, кто возьмется испоганить мне жизнь.
— Не будь такой эгоисткой, Виктория! Ты единственная сейчас способна помочь нам, — насупил брови Бен Далтон и скрестил руки на груди.
Тори печально выдохнула и нервно улыбнулась, уже начиная читать молитвы в голове. Ведь с этой секунды она уже не уверена, что после похода в клуб преступников вернется домой живой.
— Ладно. Я пойду. Как скажешь.
— Повторюсь: я не принуждаю тебя. Ты должна сама принять это решение.
Она усмехнулась. Отец умеет манипулировать. Принизил её провокационными высказываниями, затем сделал вид, что это только её выбор. Невероятная способность управлять людьми. Стоило бы поучиться этой невероятной технике. В жизни точно пригодится.
***
Тори остановилась на пороге в бар «Gravity» и опустила взгляд, внимательно осмотрев себя. Она пренебрегла оставшимися дорогими чрезмерно открытыми платьями и специально натянула свободные джинсы и закрытую футболку, дабы не привлекать мужское внимание. Она хорошо осведомлена о том, что пользуется неплохим успехом среди парней, и сейчас ей эта способность точно ни к чему. Стоит сделать всё, лишь бы выглядеть не на свои двадцать, а на лет пятнадцать. Может тогда никто не станет на неё смотреть. На ребёнка ведь никто не обратит внимание.
Она стянула резинку с запястья и собрала длинные каштановые волосы в конских хвост на макушке. Выдохнув, Тори шагнула вперед. Дверь ей открыли два гориллоподобных охранника, не задавая ни единого вопроса о том, кто она. Видимо, оповещены о её приходе. Стало ещё страшнее, как только она прошла внутрь заведения. Вход был украшен множеством куполов, которые являлись отличительными элементами в общественных и религиозных зданиях. Эти купола распространялись и были замечены во всём мире ещё со времён древней Персии. Теперь же они используются в дизайне криминального бара.
Практически весь интерьер выполнен в матовом чёрном цвете. На его фоне выделялись только красные элементы подсветки. Всё вместе действительно создавало образ слегка жуткого величия. Будто ад на земле. Почти везде зеркала с матовым стеклом. Даже на потолке. Всё вокруг создавало атмосферу дорогого места, которое не каждый себе позволит. Воздух пропитался сигаретным и кальянным дымом, а также специфическим непонятным сладким запахом клубники.
В двенадцать дня это заведение ещё не пускало посетителей. Самый пик начинался после пяти и до утра. Сейчас было несколько барменов за длинной барной стойкой, даже официантки сидели, болтая друг с другом. Интересно узнать, зачем они здесь в такую рань? На большой сцене, под руководством одной из длинноногих девиц, репетировали танцовщицы свой вечерний выход. Танцы одновременно походили на обычный вульгарный стриптиз и в тоже время красивый театральный бурлеск.
