На лице Ника больше не было прежней ухмылки. Он просто долго смотрел в охладевшие глаза Виктории и, выдержав паузу, смог ответить:
— Без человечности люди не умеют чувствовать боль других, Викки. Если судить по вчерашнему вечеру, я всё ещё способен на это.
Переполненный печалью взгляд Тори застыл на лице Ника. Она не могла найти ответа. Видимо, вчерашний вечер оставил болезненный отпечаток не только в её сердце — они оба горят в этом огне.
— Собирайся. У нас скоро будут гости, — бросил Ник, направляясь к двери.
— Что? Гости? Кто? — Тори вытянула шею, вопросительно глядя ему в спину.
— Ты не будешь удивлена. Жду тебя внизу. У тебя пятнадцать минут! — бросил Николас, напоследок поставив дедлайн.
Тори переступила порог своей комнаты ровно через двадцать минут после того, как Ник её покинул. Она бы спустилась раньше, но не могла позволить себе выполнить приказ Ника и уложиться в поставленные им временные рамки.
Она бы не стала вовсе подчиняться и спускаться, чтобы встретить неизвестных гостей, но последняя фраза Николаса о том, что удивлена она не будет, заставила любопытство взять верх над гордостью.
Неспешно, словно королева, входящая в тронный зал, Виктория ступала по ступенькам вниз. Она остановилась и посмотрела на Ника. Он, не обращая на неё ни малейшего внимания, продолжал копошиться в своём ноутбуке. Тори негодующе насупилась. Видимо, он решил вести себя так же холодно, как и она. Превосходно.
Тори прошла на кухню, не прося позволения. Она вовсе не чувствовала себя в этом доме пленницей — позволяла себе всё, чего пожелает душа, и, кажется, Ник вовсе не был против. Только рад её хозяйскому поведению, и ей это только на руку: если уж он позволил себе подобную наглость, заперев её в золотой клетке, то она не станет себе в чём-то отказывать.
Виктория дождалась, пока на чайнике потухнет красная лампочка, и залила кофе кипятком. Вытянув из холодильника бутыль с молоком, она добавила две столовые ложки, следом дополнила всё двумя чайными ложками сахара.
Естественно, она оставила кофе, приготовленный Ником, в комнате. Хотя, ради интереса сделала небольшой глоток и была удивлена, что вкус соответствовал её предпочтениям в любимом напитке.
Просто угадал. Всего-то.
Виктория присела за стол, посмотрев в сторону окна. Щурясь от утреннего яркого солнца, она замерла, наслаждаясь теплом, которое, казалось, разучилась чувствовать. Со вчерашнего дня был только пробирающий холод. И не температура на улице была причиной. Грустно поджав губы, Тори проследила за тем, как солнце предательски спряталось за тучу, вновь проигрывая мерзкой дождливой погоде.
Сделав глоток кофе, она на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь тишиной. Представляя, что в доме нет никого, кроме неё, становилось проще.
— Викки, будь добра, завари мне чай, — прервал спокойную тишину доносящийся из зала назойливый голос Ника.
Тори распахнула веки и гневно насупилась.
— Может мне ещё тебе рубашку на работу погладить? — выпалила в ответ она.
— Моя рубашка уже висит и поглажена, но, если уж сама хочешь — могу помять её специально для тебя, — бросил он.
Тори раздражённо цокнула языком.
— Я тебе не рабыня, Морган, а просто пленница! — выкрикнула в ответ Виктория, чтобы ему было хорошо слышно в зале её негодующий голос.
— Пленницы не шастают по дому, куда им захочется, дорогуша! — громко бросил Николас, чтобы Викки хорошо его услышала.
Викторию на мгновение повеселил диалог через стену под названием «кто кому лучше докричится».
Она ухмыльнулась, ощутив свою маленькую победу над ним хотя бы в чём-то. Она не дала Нику сделать из себя ни рабыню, ни полноценную пленницу. Но она никак не приняла во внимание, то, что Ник сделал бы это, если бы действительно хотел.
Тори услышала, как открылась входная дверь. Вошёл охранник и уведомил хозяина о приходе гостей. Ник дал своё разрешение. Через мгновение послышался ещё один незнакомый голос и радостные приветствия Ника. Голос был мужским и, при всей своей грубости, на удивление звучал магически бархатно.
Тори отодвинула недопитый кофе и, поднявшись, на носочках прошла к двери, чтобы подсмотреть, что происходило в зале. О каких гостях идёт речь? Если судить по голосу, то присутствовал лишь один гость.
Она осторожно выглянула в зал. Ник разговаривал с высоким темноволосым мужчиной. Незнакомец выглядел весьма элегантно в тёмно-синем костюме, в то время как Николас променял свой рутинный стиль «адвоката» на джинсы, косуху и грубые чёрные ботинки.
Тори едва смогла заметить за спиной незнакомца юную рыжеволосую девицу. Она стояла робко, охватив себя руками, будто бы чувствовала холод и словно пыталась спрятаться за своим другом — или кем он ей там являлся.
— Викки, ты правда думала, что кажешься незаметной? — прозвучал голос Ника.
Тори широко раскрыла глаза — её раскрыли! Она, словно ничего и не случилось, гордо выпрямилась и размеренными шагами прошла вперёд. Остановившись около Николаса, она оказалась лицом к лицу с гостями.
Мгновение в воздухе застыло молчание. Виктория заметила на себе изучающий взгляд незнакомцев. Но если взор перепуганной девушки она могла ещё вытерпеть, то взгляд голубых ледяных глаз мужчины был выше её сил.
— Мистер, я похожа на экспонат в музее, если вы так рассматриваете меня? — бросила Виктория, не скрывая недовольного тона.
Незнакомец слегка наклонил голову на бок и, кивнув, мгновенно перевёл взгляд на Николаса.
— Ты был прав. Эта девчонка — не подарок.
Тори косо взглянула на Ника:
— Будто бы ты подарок.
— Вижу, вы нашли друг друга, — иронично подытожил незнакомец.
Тори скрестила руки на груди и, на секунду кивнув в сторону девушки, произнесла:
— Могу узнать, с кем говорю? Ваша спутница мне почему-то кажется гораздо приятнее, чем вы, уважаемый незнакомец.
Тори была удивлена, заметив на ангельском личике рыжеволосой незнакомки хитрую дьявольскую усмешку. Виктория не смогла не улыбнуться ей в ответ. Впервые гостья проявила хотя бы долю эмоций, кроме привычного ей смятения.
Ник указал на своего близкого друга и наконец-то дал объяснение неожиданным гостям:
— Ты когда-нибудь слышала о Доминике Хардмане?
Тори в ужасе округлила глаза. Конечно же, она слышала об опаснейшем главаре преступной группировки, которая носит название «Блокада». Любой в стране знал о нём! Неужели Ник имеет столь близкие дружеские связи с таким страшным человеком? Что уж там говорить, Ник был прав. Она не удивлена. Вовсе не удивлена, что у него такие товарищи. Они весьма похожи.
— Видимо, моё имя отбирает дар речи у всех, кто его слышит, — ухмыльнулся мистер Хардман.
— Нашёл, чем гордиться, — наконец-то послышался тонкий голосок рыжеволосой спутницы преступника.
Тори взглянула на девушку. Если верить новостям, курсирующим совсем недавно по всем каналам и газетам, то это та самая девочка, которая была печально подвергнута изнасилованию двумя участниками Блокады. Ужас заставил её молчать. Лишь представив себе, что, должно быть, чувствует бедняжка, Виктория едва сдерживалась, чтобы не проявить к ней открытое сочувствие. Если сейчас девочка рядом с этим ужасным человеком, то, вероятно, он держит несчастную в плену также как и Ник её. Какая ведь до боли знакомая ситуация.
— Ты Одри? Одри… Уайт? Правильно? — утихомирив свой пыл, мягко спросила Тори.
— Да. А ты Виктория Далтон, — утверждающе произнесла Одри. — Тебя многие знают. До разорения твоего отца ты часто появлялась в скандальных рубриках «Селебрети».
Тори поджала губы, припомнив бурное прошлое:
— Я изменилась.
— Как мило, что вы познакомились, — произнёс Доминик, но голос его вовсе не казался столь милым.
Ник взглянул на Викторию:
— Я привёл тебе подружку. Счастлива?
— Была бы более счастлива, если бы ты и твой дружок оставили меня и бедняжку Одри в покое.
Одри не подала никакого виду, но, ощутив поддержку, смогла хоть немного расслабиться. Сделать это было непросто в присутствии ещё одного мужчины. С Грантом, который носил псевдоним Доминик Хардман в криминальной области, она уже немного свыклась. Хотя, это было сделать непросто, после того, как она узнала всю правду о его жизни. Опасаясь мужчин, она бы чувствовала себя неловко в присутствии любого, но тот, который сейчас был перед ней, казался настоящим демоном. Высокий, статный, обладатель прожигающего взгляда. Оставалось только сожалеть бедняге Виктории. Не стоит даже сомневаться, что ей более, чем не повезло жить с таким, как он. Рассел оказался не только хуже, чем Доминик, в сфере своей деятельности, но и выглядел куда опасней.
Тори вновь обратила внимание на чёрствость в глазах Доминика Хардмана. Ник дружит с этим человеком, но они совсем не похожи. От мистера Хардмана так и веет безразличной холодностью, в то время как Ник сравним с огнём — сжигает всё и всех на своём пути. Даже внешне первый — поразительная элегантность до самых мелочей, а второй — бунтарский вид, щетина и слегка растрёпанные волосы. Преступники тоже бывают разными. Раньше Виктория всех считала абсолютно одинаковыми.
Когда Ник заговорил со своим другом, внимание Тори привлекло то, как Одри уставилась на него с неподдельной враждебностью в зелёных глазах. Вероятно, девочка всё ещё напугана до смерти в присутствии мужчин. Она весьма молчалива и скромна, словно спустившийся с небес ангел, но только прожигающий взгляд давал понять, что в ней есть пламя. Она не так проста, как кажется. Что-то Тори подсказывало, что наедине со своим спутником она не столь застенчива.
— Я не поздравил тебя лично, Ник, — начал мистер Хардман с едва заметной торжественной улыбкой на суровом лице. — Ты добился того, чего хотел и занял место, которое заслуживаешь. Наконец-то Блокада сможет сотрудничать с Морталом.
Ник довольно ухмыльнулся. Он был рад, что ранее подружился с Домиником Хардманом. Их крепкая дружба выгодна для обоих.
— С Мануэлем вы явно не сработались.
На лице Доминика наконец-то проявились эмоции. На мгновение позабыв о своей фирменной холодности, он широко улыбнулся, вскинув брови:
— Честное слово, если бы Мануэль и дальше возглавлял Мортал — я бы нажил себе ещё одного врага, помимо моего любимого Филиппа.
Тори не смотрела на преступника с нашумевшим именем — она не могла отвести взгляд от девушки: после того, как прозвучало неизвестное имя «Филипп», Одри часто захлопала ресницами и подняла мгновенно растаявший тревожный взгляд на своего спутника. Виктория насупилась. В глазах этой девочки была или доля влюблённости, или же доля безумия.
Тори скривилась, вовсе не заботясь о том, что подумают окружающие. Она посмотрела на себя со стороны. Действительно, Тори увидела в искренней Одри саму себя. Неужели так выглядит влюблённость в настоящего дьявола? В добавок к ужасной картине, ситуация Виктории на порядок хуже. Доминик Хардман, насколько известно, не убивает лично — лишь раздаёт приказы и применяет в качестве орудия убийства только пистолет. Ник же с удовольствием своими же руками возьмётся за нож, устраивая кровавое месиво, и ему это вовсе не составит труда.
Чудесно. Она была влюблена в Потрошителя. Что может быть лучше?!
Тори закатила глаза, пропуская мимо ушей разговор Ника и его дружка о криминальных буднях.
— Прошу прощения, что встреваю в столь важный разговор, но не позволите ли вы забрать мне Одри и удалиться в свою комнату? — произнесла Виктория со всей притворной вежливостью, которую смогла изобразить.
— Одри явно прекрасно себя чувствует рядом со мной! — бросил мистер Хардман, не скрывая в своём голосе нотку раздражения.
— Благодарю за услуги моего секретаря, Грант, но я способна сама отвечать за себя! — тон Одри показался поразительно строгим. Она одарила своего спутника гневным взглядом, как только встретила на себе его ледяные глаза.
Тори переглянулась с Ником, лишь ненадолго позабыв о вражде. Она ухмыльнулась, наблюдая за сладкой парочкой. Каким бы чудовищем ни был этот Хардман, наблюдать за их с Одри схваткой двух упрямых взглядов казалось бесценно.
— Забирай подружку и можете подняться к тебе в комнату! — отрезал Николас, кивнув в знак разрешения.
— Ох, какой ты великодушный человек, — парировала Виктория, широко раскрыв глаза в наигранном удивлении. — Благодарю, что смиловался и позволил!
— Не стоит. Я запишу это в список твоих долгов.
Одри с интересом проследила за тем, как несдержанная Виктория подарила бесчеловечному Расселу враждебный взгляд. И как только эта девушка может так открыто противоречить такому, как он? Рассел даже хуже, чем её Грант. Ей и с ним непросто справляться, сложно представить, каково Виктории в плену у самого настоящего монстра.
Одри отвлеклась от созерцания противостояния пылкой парочки и посмотрела на Гранта. Он перевёл на неё взгляд. Ох, как хорошо она знала это выражение лица. Молчаливый приказ гласил, чтобы она сохраняла здравый ум и, уходя вместе с Викторией, вела себя хорошо.
Одри лишь показательно закатила глаза, демонстрируя, что ей откровенно плевать на его фирменный угрожающий взгляд.
— Пойдём, — кивнула Виктория, тепло улыбнувшись рыжеволосой гостье.
Одри сделала шаг вперёд, но, ощутив на своём запястье крепкую хватку Гранта, резко обернулась, подарив ему гневный взор изумрудных глаз.
— У тебя полчаса, — бросил он. — И, будь добра, за это время не наберись скверных выражений у мисс Далтон.
Грант встретил упрямый взгляд Виктории. Он вскинул брови, заметив, что девчонка лишь язвительно ему ухмыльнулась. И что только себе позволяет?! В его присутствии подобное поведение недопустимо!
Проследив за тем, как девушки поднялись по лестнице, Грант взглянул на Николаса с неподдельным удивлением:
— И как ты терпишь эту девчонку?
Ник сделал паузу, положив руку на плечо друга, направляя его в сторону кухни. Как только он достал из одного из многочисленных своих баров новенькую бутылку с шестидесятилетним виски «Macallan», наконец-то дал ответ:
— Мне не приходится терпеть её. Мне нравится наблюдать за тем, как она боится, но всё равно продолжает спорить со мной. Виктория не умеет молчать. Хотя, иногда это играет против неё.
Грант принял стакан со спиртным и, сделав один глоток, продолжил:
— Тебе всегда нравились дамочки с непростым характером. Знаешь, вы даже похожи.
— Согласен. Особенно густой шевелюрой, — улыбнулся Николас, присаживаясь рядом со своим гостем. — Если серьёзно, то мы действительно имеем одинаковые черты характера. Когда я был в её возрасте, постоянно нарывался на неприятности, потому что не умел держать язык за зубами. После того, как люди Мануэля несколько раз проучили меня, я понял правила.
— Так ты тоже легко можешь закрыть рот этой непослушной девочке, — произнёс Грант, удивляясь, почему Ник позволяет ей проявлять характер.
— Без человечности люди не умеют чувствовать боль других, Викки. Если судить по вчерашнему вечеру, я всё ещё способен на это.
Переполненный печалью взгляд Тори застыл на лице Ника. Она не могла найти ответа. Видимо, вчерашний вечер оставил болезненный отпечаток не только в её сердце — они оба горят в этом огне.
— Собирайся. У нас скоро будут гости, — бросил Ник, направляясь к двери.
— Что? Гости? Кто? — Тори вытянула шею, вопросительно глядя ему в спину.
— Ты не будешь удивлена. Жду тебя внизу. У тебя пятнадцать минут! — бросил Николас, напоследок поставив дедлайн.
***
Тори переступила порог своей комнаты ровно через двадцать минут после того, как Ник её покинул. Она бы спустилась раньше, но не могла позволить себе выполнить приказ Ника и уложиться в поставленные им временные рамки.
Она бы не стала вовсе подчиняться и спускаться, чтобы встретить неизвестных гостей, но последняя фраза Николаса о том, что удивлена она не будет, заставила любопытство взять верх над гордостью.
Неспешно, словно королева, входящая в тронный зал, Виктория ступала по ступенькам вниз. Она остановилась и посмотрела на Ника. Он, не обращая на неё ни малейшего внимания, продолжал копошиться в своём ноутбуке. Тори негодующе насупилась. Видимо, он решил вести себя так же холодно, как и она. Превосходно.
Тори прошла на кухню, не прося позволения. Она вовсе не чувствовала себя в этом доме пленницей — позволяла себе всё, чего пожелает душа, и, кажется, Ник вовсе не был против. Только рад её хозяйскому поведению, и ей это только на руку: если уж он позволил себе подобную наглость, заперев её в золотой клетке, то она не станет себе в чём-то отказывать.
Виктория дождалась, пока на чайнике потухнет красная лампочка, и залила кофе кипятком. Вытянув из холодильника бутыль с молоком, она добавила две столовые ложки, следом дополнила всё двумя чайными ложками сахара.
Естественно, она оставила кофе, приготовленный Ником, в комнате. Хотя, ради интереса сделала небольшой глоток и была удивлена, что вкус соответствовал её предпочтениям в любимом напитке.
Просто угадал. Всего-то.
Виктория присела за стол, посмотрев в сторону окна. Щурясь от утреннего яркого солнца, она замерла, наслаждаясь теплом, которое, казалось, разучилась чувствовать. Со вчерашнего дня был только пробирающий холод. И не температура на улице была причиной. Грустно поджав губы, Тори проследила за тем, как солнце предательски спряталось за тучу, вновь проигрывая мерзкой дождливой погоде.
Сделав глоток кофе, она на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь тишиной. Представляя, что в доме нет никого, кроме неё, становилось проще.
— Викки, будь добра, завари мне чай, — прервал спокойную тишину доносящийся из зала назойливый голос Ника.
Тори распахнула веки и гневно насупилась.
— Может мне ещё тебе рубашку на работу погладить? — выпалила в ответ она.
— Моя рубашка уже висит и поглажена, но, если уж сама хочешь — могу помять её специально для тебя, — бросил он.
Тори раздражённо цокнула языком.
— Я тебе не рабыня, Морган, а просто пленница! — выкрикнула в ответ Виктория, чтобы ему было хорошо слышно в зале её негодующий голос.
— Пленницы не шастают по дому, куда им захочется, дорогуша! — громко бросил Николас, чтобы Викки хорошо его услышала.
Викторию на мгновение повеселил диалог через стену под названием «кто кому лучше докричится».
Она ухмыльнулась, ощутив свою маленькую победу над ним хотя бы в чём-то. Она не дала Нику сделать из себя ни рабыню, ни полноценную пленницу. Но она никак не приняла во внимание, то, что Ник сделал бы это, если бы действительно хотел.
Тори услышала, как открылась входная дверь. Вошёл охранник и уведомил хозяина о приходе гостей. Ник дал своё разрешение. Через мгновение послышался ещё один незнакомый голос и радостные приветствия Ника. Голос был мужским и, при всей своей грубости, на удивление звучал магически бархатно.
Тори отодвинула недопитый кофе и, поднявшись, на носочках прошла к двери, чтобы подсмотреть, что происходило в зале. О каких гостях идёт речь? Если судить по голосу, то присутствовал лишь один гость.
Она осторожно выглянула в зал. Ник разговаривал с высоким темноволосым мужчиной. Незнакомец выглядел весьма элегантно в тёмно-синем костюме, в то время как Николас променял свой рутинный стиль «адвоката» на джинсы, косуху и грубые чёрные ботинки.
Тори едва смогла заметить за спиной незнакомца юную рыжеволосую девицу. Она стояла робко, охватив себя руками, будто бы чувствовала холод и словно пыталась спрятаться за своим другом — или кем он ей там являлся.
— Викки, ты правда думала, что кажешься незаметной? — прозвучал голос Ника.
Тори широко раскрыла глаза — её раскрыли! Она, словно ничего и не случилось, гордо выпрямилась и размеренными шагами прошла вперёд. Остановившись около Николаса, она оказалась лицом к лицу с гостями.
Мгновение в воздухе застыло молчание. Виктория заметила на себе изучающий взгляд незнакомцев. Но если взор перепуганной девушки она могла ещё вытерпеть, то взгляд голубых ледяных глаз мужчины был выше её сил.
— Мистер, я похожа на экспонат в музее, если вы так рассматриваете меня? — бросила Виктория, не скрывая недовольного тона.
Незнакомец слегка наклонил голову на бок и, кивнув, мгновенно перевёл взгляд на Николаса.
— Ты был прав. Эта девчонка — не подарок.
Тори косо взглянула на Ника:
— Будто бы ты подарок.
— Вижу, вы нашли друг друга, — иронично подытожил незнакомец.
Тори скрестила руки на груди и, на секунду кивнув в сторону девушки, произнесла:
— Могу узнать, с кем говорю? Ваша спутница мне почему-то кажется гораздо приятнее, чем вы, уважаемый незнакомец.
Тори была удивлена, заметив на ангельском личике рыжеволосой незнакомки хитрую дьявольскую усмешку. Виктория не смогла не улыбнуться ей в ответ. Впервые гостья проявила хотя бы долю эмоций, кроме привычного ей смятения.
Ник указал на своего близкого друга и наконец-то дал объяснение неожиданным гостям:
— Ты когда-нибудь слышала о Доминике Хардмане?
Тори в ужасе округлила глаза. Конечно же, она слышала об опаснейшем главаре преступной группировки, которая носит название «Блокада». Любой в стране знал о нём! Неужели Ник имеет столь близкие дружеские связи с таким страшным человеком? Что уж там говорить, Ник был прав. Она не удивлена. Вовсе не удивлена, что у него такие товарищи. Они весьма похожи.
— Видимо, моё имя отбирает дар речи у всех, кто его слышит, — ухмыльнулся мистер Хардман.
— Нашёл, чем гордиться, — наконец-то послышался тонкий голосок рыжеволосой спутницы преступника.
Тори взглянула на девушку. Если верить новостям, курсирующим совсем недавно по всем каналам и газетам, то это та самая девочка, которая была печально подвергнута изнасилованию двумя участниками Блокады. Ужас заставил её молчать. Лишь представив себе, что, должно быть, чувствует бедняжка, Виктория едва сдерживалась, чтобы не проявить к ней открытое сочувствие. Если сейчас девочка рядом с этим ужасным человеком, то, вероятно, он держит несчастную в плену также как и Ник её. Какая ведь до боли знакомая ситуация.
— Ты Одри? Одри… Уайт? Правильно? — утихомирив свой пыл, мягко спросила Тори.
— Да. А ты Виктория Далтон, — утверждающе произнесла Одри. — Тебя многие знают. До разорения твоего отца ты часто появлялась в скандальных рубриках «Селебрети».
Тори поджала губы, припомнив бурное прошлое:
— Я изменилась.
— Как мило, что вы познакомились, — произнёс Доминик, но голос его вовсе не казался столь милым.
Ник взглянул на Викторию:
— Я привёл тебе подружку. Счастлива?
— Была бы более счастлива, если бы ты и твой дружок оставили меня и бедняжку Одри в покое.
Одри не подала никакого виду, но, ощутив поддержку, смогла хоть немного расслабиться. Сделать это было непросто в присутствии ещё одного мужчины. С Грантом, который носил псевдоним Доминик Хардман в криминальной области, она уже немного свыклась. Хотя, это было сделать непросто, после того, как она узнала всю правду о его жизни. Опасаясь мужчин, она бы чувствовала себя неловко в присутствии любого, но тот, который сейчас был перед ней, казался настоящим демоном. Высокий, статный, обладатель прожигающего взгляда. Оставалось только сожалеть бедняге Виктории. Не стоит даже сомневаться, что ей более, чем не повезло жить с таким, как он. Рассел оказался не только хуже, чем Доминик, в сфере своей деятельности, но и выглядел куда опасней.
Тори вновь обратила внимание на чёрствость в глазах Доминика Хардмана. Ник дружит с этим человеком, но они совсем не похожи. От мистера Хардмана так и веет безразличной холодностью, в то время как Ник сравним с огнём — сжигает всё и всех на своём пути. Даже внешне первый — поразительная элегантность до самых мелочей, а второй — бунтарский вид, щетина и слегка растрёпанные волосы. Преступники тоже бывают разными. Раньше Виктория всех считала абсолютно одинаковыми.
Когда Ник заговорил со своим другом, внимание Тори привлекло то, как Одри уставилась на него с неподдельной враждебностью в зелёных глазах. Вероятно, девочка всё ещё напугана до смерти в присутствии мужчин. Она весьма молчалива и скромна, словно спустившийся с небес ангел, но только прожигающий взгляд давал понять, что в ней есть пламя. Она не так проста, как кажется. Что-то Тори подсказывало, что наедине со своим спутником она не столь застенчива.
— Я не поздравил тебя лично, Ник, — начал мистер Хардман с едва заметной торжественной улыбкой на суровом лице. — Ты добился того, чего хотел и занял место, которое заслуживаешь. Наконец-то Блокада сможет сотрудничать с Морталом.
Ник довольно ухмыльнулся. Он был рад, что ранее подружился с Домиником Хардманом. Их крепкая дружба выгодна для обоих.
— С Мануэлем вы явно не сработались.
На лице Доминика наконец-то проявились эмоции. На мгновение позабыв о своей фирменной холодности, он широко улыбнулся, вскинув брови:
— Честное слово, если бы Мануэль и дальше возглавлял Мортал — я бы нажил себе ещё одного врага, помимо моего любимого Филиппа.
Тори не смотрела на преступника с нашумевшим именем — она не могла отвести взгляд от девушки: после того, как прозвучало неизвестное имя «Филипп», Одри часто захлопала ресницами и подняла мгновенно растаявший тревожный взгляд на своего спутника. Виктория насупилась. В глазах этой девочки была или доля влюблённости, или же доля безумия.
Тори скривилась, вовсе не заботясь о том, что подумают окружающие. Она посмотрела на себя со стороны. Действительно, Тори увидела в искренней Одри саму себя. Неужели так выглядит влюблённость в настоящего дьявола? В добавок к ужасной картине, ситуация Виктории на порядок хуже. Доминик Хардман, насколько известно, не убивает лично — лишь раздаёт приказы и применяет в качестве орудия убийства только пистолет. Ник же с удовольствием своими же руками возьмётся за нож, устраивая кровавое месиво, и ему это вовсе не составит труда.
Чудесно. Она была влюблена в Потрошителя. Что может быть лучше?!
Тори закатила глаза, пропуская мимо ушей разговор Ника и его дружка о криминальных буднях.
— Прошу прощения, что встреваю в столь важный разговор, но не позволите ли вы забрать мне Одри и удалиться в свою комнату? — произнесла Виктория со всей притворной вежливостью, которую смогла изобразить.
— Одри явно прекрасно себя чувствует рядом со мной! — бросил мистер Хардман, не скрывая в своём голосе нотку раздражения.
— Благодарю за услуги моего секретаря, Грант, но я способна сама отвечать за себя! — тон Одри показался поразительно строгим. Она одарила своего спутника гневным взглядом, как только встретила на себе его ледяные глаза.
Тори переглянулась с Ником, лишь ненадолго позабыв о вражде. Она ухмыльнулась, наблюдая за сладкой парочкой. Каким бы чудовищем ни был этот Хардман, наблюдать за их с Одри схваткой двух упрямых взглядов казалось бесценно.
— Забирай подружку и можете подняться к тебе в комнату! — отрезал Николас, кивнув в знак разрешения.
— Ох, какой ты великодушный человек, — парировала Виктория, широко раскрыв глаза в наигранном удивлении. — Благодарю, что смиловался и позволил!
— Не стоит. Я запишу это в список твоих долгов.
Одри с интересом проследила за тем, как несдержанная Виктория подарила бесчеловечному Расселу враждебный взгляд. И как только эта девушка может так открыто противоречить такому, как он? Рассел даже хуже, чем её Грант. Ей и с ним непросто справляться, сложно представить, каково Виктории в плену у самого настоящего монстра.
Одри отвлеклась от созерцания противостояния пылкой парочки и посмотрела на Гранта. Он перевёл на неё взгляд. Ох, как хорошо она знала это выражение лица. Молчаливый приказ гласил, чтобы она сохраняла здравый ум и, уходя вместе с Викторией, вела себя хорошо.
Одри лишь показательно закатила глаза, демонстрируя, что ей откровенно плевать на его фирменный угрожающий взгляд.
— Пойдём, — кивнула Виктория, тепло улыбнувшись рыжеволосой гостье.
Одри сделала шаг вперёд, но, ощутив на своём запястье крепкую хватку Гранта, резко обернулась, подарив ему гневный взор изумрудных глаз.
— У тебя полчаса, — бросил он. — И, будь добра, за это время не наберись скверных выражений у мисс Далтон.
Грант встретил упрямый взгляд Виктории. Он вскинул брови, заметив, что девчонка лишь язвительно ему ухмыльнулась. И что только себе позволяет?! В его присутствии подобное поведение недопустимо!
Проследив за тем, как девушки поднялись по лестнице, Грант взглянул на Николаса с неподдельным удивлением:
— И как ты терпишь эту девчонку?
Ник сделал паузу, положив руку на плечо друга, направляя его в сторону кухни. Как только он достал из одного из многочисленных своих баров новенькую бутылку с шестидесятилетним виски «Macallan», наконец-то дал ответ:
— Мне не приходится терпеть её. Мне нравится наблюдать за тем, как она боится, но всё равно продолжает спорить со мной. Виктория не умеет молчать. Хотя, иногда это играет против неё.
Грант принял стакан со спиртным и, сделав один глоток, продолжил:
— Тебе всегда нравились дамочки с непростым характером. Знаешь, вы даже похожи.
— Согласен. Особенно густой шевелюрой, — улыбнулся Николас, присаживаясь рядом со своим гостем. — Если серьёзно, то мы действительно имеем одинаковые черты характера. Когда я был в её возрасте, постоянно нарывался на неприятности, потому что не умел держать язык за зубами. После того, как люди Мануэля несколько раз проучили меня, я понял правила.
— Так ты тоже легко можешь закрыть рот этой непослушной девочке, — произнёс Грант, удивляясь, почему Ник позволяет ей проявлять характер.
