Поздно. Теперь его храбрая принцесса тихо плакала, уткнувшись носом в его грудь. Ник в очередной раз напомнил себе, что это лишь его вина. Не будь его в жизни Викки — она бы никогда не знала, что такое преступный мир и вражеская подлая месть.
Не в силах сдерживать внутри всю горечь сожаления за собственную ошибку, которая заставила теперь видеть Викки в таком ужасном состоянии, Ник ощутил, как глаза затмились непонятной пеленой. Он бы рассмеялся в лицо любому, кто ещё пару дней назад сказал бы ему, что есть в мире хотя бы одна причина, способная довести его до скупых слёз. Оказалось, «сильные мужчины не плачут» — ложное утверждение.
— Прости, что оставил тебя, — прошёптал Ник, коснувшись губами её головы.
— Это моя вина, — невнятно, тихо и медленно пробубнила Виктория, едва шевеля губами. — Я не должна была уходить без тебя.
Ник промолчал. Он уставился в одну точку, нежно проводя рукой по всей длине её запутанных волос.
— Теперь всё хорошо, тыковка. Больше ничего не бойся, — утешительно проговорил Ник и проследил за тем, как сильная Виктория осторожно поднимает голову и сквозь опухшие красные веки пытается посмотреть на него. Её глаза усмехались, ведь губы физически не могли растянуться в счастливой улыбке.
— Спасибо, что пришёл за мной, — продолжила она, чувствуя свою вину. Не будь она столь доверчива — точно не оказалась бы в такой ситуации и не заставила бы Ника так сильно переживать.
Она видела только свою вину, в то время как Николас корил себя.
— Это, конечно, был прекрасный шанс сбежать от такого демонёнка, как ты, но я не решился, — ухмыльнулся Ник, разряжая обстановку их фирменным острым отступлением.
— Если что, то сейчас я засмеялась, — Тори лишь слегка попыталась улыбнуться, но смех был для неё сейчас невыполнимым заданием.
— У тебя прекрасный смех, — на лице Ника появилась тёплая улыбка. Он наклонился и нежно коснулся губами её заплаканного, покрытого гематомами лица.
— Когда ты стал таким романтиком, Николас? — словно гром среди ясного неба, послышался голос Мануэля, который с лёгкостью смог вернуть Нику былую враждебность, заполняющую каждую клеточку тела.
Николас легонько помог Викки встать на ватные ноги, облокотив девушку на себя. Он выпрямился и перевёл полный жгучей ненависти взгляд на своего непутевого отца, ставшего ему самым заклятым врагом, которому в качестве наказания будет мало даже смерти.
— Ты доволен? — на морщинистом лице Мануэля Кано появилась мирная улыбка. — Девчонка твоя. Ты забираешь её, а я забираю Мортал и твоё второе имя, Рассел. Знаешь, когда я взялся обучать тебя, я и не думал, что из тебя вырастет такой искусный стратег, манипулятор и такой сильный лидер. Могу уверенно сказать, что горжусь тобой. Но вот переиграть меня ты не смог.
Ник одарил Мануэля убийственным взглядом. Если бы глазами можно было убивать — Мануэль был бы уже сокрушён.
— Викки, ты можешь ходить? — спросил Николас, не отводя взгляд от своего противника.
Тори попыталась сделать шаг от Ника, чтобы проверить свою способность перемещаться на собственных ногах. Она лишь кивнула ему, показывая, что на это силы ещё остались.
Николас посмотрел на Викторию, в очередной раз с сожалением поджимая губы от общей картины её печального внешнего вида. После таких пыток она всё ещё сохранила свою неподдельную мужественность. Эта девушка поистине воин, а ведь он не хотел, чтобы она была этим воином; хотел обеспечить ей такую жизнь, где ей доведётся быть только той самой принцессой, которой он так часто называл её.
— Викки, выходи на улицу. Там уже должен ждать Джим. Пусть он отвезёт тебя в наш с тобой дом, — Николас многозначительно подчеркнул, что дом принадлежал не ему одному, а им двоим.
— А ты? Нет, Ник. Я не уйду без тебя! — тревожно процедила сквозь зубы Виктория, ухватившись за его руку, словно держит в последний раз.
— Мне нужно поговорить с Мануэлем. Не переживай, — Ник подарил ей утешительную улыбку. Приблизившись, он наклонился и осторожно поцеловал её раненые дрожащие губы. — Иди.
— Ник, не нужно. Пойдём вместе. Оставь этого человека. Прошу тебя! — прошептала тревожно Виктория, чувствуя непонятную опасность в предвкушении очередной разлуки с Ником.
— Викки, иди! — его голос прозвучал одновременно нежно и строго, так, как умел только Ник.
Она на мгновение ещё раз крепко сжала ладонь Николаса в своей руке и подарила ему печальный взгляд, долго смотря в его тёмные глаза. Сделать шаг от него казалось невозможным. После того, что она пережила за сегодняшний день вдали от Ника, теперь хотелось быть рядом с ним каждую секунду всей своей жизни! Он — её защита и самый надёжный человек, несмотря на столь пугающую репутацию.
Виктория медленно отпустила его руку и ступила назад, проклиная одним только взглядом всех тех, кто совсем недавно, не жалея сил, избивал её до мимолетных потерь сознания. Едва перемещаясь дальше, Тори пыталась понять, почему Ник сказал ей уходить одной. Почему не пошёл вместе с ней… Сейчас она в нём нуждалась больше, чем воздухе. Почему он сказал ей уйти?
Виктория косо взглянула на четырёх охранников, около двери. Её тело содрогнулось волной ужаса. Теперь она остерегалась любого, ожидая удар за ударом. Вероятно, это совсем не удивительно. То, что продолжалось на протяжении последних нескольких часов, казалось страшным сном. Выходя на улицу, она с трудом могла осознавать, что, собственно, произошло. Всё в тумане. Осознание того, что она побывала в настоящем эпицентре боевика всё ещё не пришло. Как жаль, что это было не кино… Все её раны — не грим, а обидчики — вовсе не актёры.
Нужно время. Главное, что после всего, что произошло, она на свободе.
Сделав несколько шагов от входа в «Gravity», Виктория остановилась, только сейчас понимая, что избиения закончились. Этот ад позади. Сокрушительной волной накрыл абсолютный шок. Внезапная истерика, рвущаяся наружу, была погашена неожиданным вскриком её имени.
Обернувшись, она увидела в нескольких футах махающего и бегущего к ней Джима.
— Виктория, мне жаль, — он скривился и даже не пытался скрыть реакцию на то, насколько жалостно она сейчас выглядела. — Пройдём в машину.
Тори молча последовала за Джимом, не имея больше сил говорить. Наконецто добравшись с трудом до машины, она села на пассажирское сидение и попыталась расслабиться, чтобы в очередной раз напомнить о том, что находится в безопасности. Всё в прошлом. Пытки закончились. Закончились.
— Не уезжай. Мы ждём Ника! Почему он остался там? — прошептала Виктория, едва открывая рот, чтобы произносить хоть что-то.
Ответ от Джима так и не последовал. Тори растолковала это молчание, как «не знаю». Вскоре она увидела, как из клуба начала буквально выбегать толпа, которую держали в заложниках. Все бежали, куда видели — лишь бы как можно скорее отдалиться от смертоносного клуба.
— Ник остался, чтобы освободить заложников? — задала риторический вопрос она. — И почему он не выходит тогда?
— Ты можешь успокоиться? — резко бросил Джим, повернув голову в сторону девушки. — Ник должен разобраться с тем подонком.
Тори тяжело выдохнула и, прикрыв глаза, облокотилась на сидение, чтобы воспользоваться советом и перестать нервничать. Внутри всё буквально переворачивалось от чувства непонятной опасности. Наверное, она просто ещё не отошла от последних событий, ведь больше нечего было бояться.
Тяжело дыша, Тори пыталась прийти в себя. Казалось, она просидела с закрытыми глазами вечность, и каждую секунду у неё в голове крутился на повторе лишь один вопрос. Почему Ник всё ещё не вернулся?
Тори ждала Ника долго. Очень долго. Слишком...
Она резко распахнула веки, как только услышала странный звук треска, доносящийся с улицы. Ошарашенно уставившись вперёд, Виктория часто заморгала, посчитав что её разум стал выдавать что-то, вводящее в заблуждение. Ведь не могло быть реальностью то, что она увидела своими глазами…
— Что? — едва слышно прошептала Тори, посмотрев вперёд. — Что происходит, Джим?
Её тело пробрало дрожью до кончиков пальцев, когда пришло понимание того, что ей вовсе не кажется — она действительно видит, как из щелей в окнах и дверях клуба «Gravity» валит чёрный едкий дым. Внутри стали виднеться яркие красные языки пламени, которые быстро охватывали всю территорию клуба. Здания, в котором находились Ник и Мануэль.
Тори словно бросили в ледяную воду, когда она смогла вернуться в реальность. Шок медленно стал утихать, и её пробрал лихорадочный ужас. Резко распахнув дверь автомобиля, Тори бросилась со всех ног к клубу. Ломающая боль в теле стала незаметной, когда на кону стояла жизнь любимого человека.
Споткнувшись о бордюр, она упала голыми коленями на асфальт. Откинув волосы назад и посмотрев вверх, на пылающий клуб, который огонь охватил буквально в мгновение ока, Тори ощутила внутри дикий ужас, не позволяющий даже выкрикнуть имя Ника. Всё тело оцепенело, а ком в горле стал поперёк дыхательных путей.
Проскулив что-то невнятное, Виктория ощутила резкую, небывалую силу. Она попыталась встать на ноги. Подбегая к зданию, Тори ухватилась за горячую ручку, вовсе не чувствуя боли. Она панически завизжала, понимая, что дверь заперта.
Её безумный визг затмил даже звук нагнетающего гудения пламени внутри здания.
Люди, проходящие мимо, окружили территорию и ошарашенно наблюдали за ненормальной, которая, потеряв остатки здравого смысла, пыталась прорваться в клуб, охваченный огнём.
Перемещаясь к окну, Виктория со всех сила била кулаками по стеклам, но всё было безуспешно. Это здание охранялось так хорошо, что и окна были пуленепробиваемыми. Хоть камень брось — напрасные старания.
Начиная только сейчас понимать, что Ник там заперт без шанса на спасение, Тори ощутила полное опустошение. Она не переставала бить по стеклу, и из горла вырвался безысходный крик.
Резко бросившись в сторону, она оббежала здание, чтобы попытаться открыть чёрный вход. Дверь тоже оказалась запертой. Это был последний шанс.
Она с ужасом повисла на двери, продолжая пытаться открыть ручку. Слёзы затмили глаза, рыдания застыли в горле и воздух вовсе не попадал в лёгкие. Не чувствуя себя больше живой, она продолжала выкрикивать имя Ника. Не веря, что он мог пойти на месть ценой собственной жизни, она продолжала звать его и продолжала ждать, когда услышит его голос.
Отклика не последовало. Тори, не жалея сил, била кулаками по двери, словно верила, что сможет сломать её.
Обессиленная и обезумевшая, Виктория не чувствовала жара приближающегося яркого пламени. Она стояла без чувства самосохранения и продолжала ждать, не видя больше ничего, кроме пелены собственных слёз, через которую могла заметить только приближающийся яркий красный цвет.
Не понимая, что происходит, она ощутила, как её хватают за руку и отводят прочь от здания, охваченного огнём. Не в силах стоять на ногах, она облокотилась на своего спасителя и едва прошептала:
— Ник?
— Нет, — послышался ответ, который мог бы убить её не хуже, чем самое страшное оружие.
Тори часто захлопала ресницами и, поднимая голову, посмотрела на того, кто увёл её от горящего клуба. Джим. Это был не Ник! Не Ник!
Она резко повернула голову в сторону пылающего здания, дым от которого поднялся чёрными тяжёлыми тучами под самое небо.
— Отпусти меня, Джим, — едва нашла силы прошептать Тори, когда, несмотря ни на что пыталась вновь броситься в пламя любой ценой, не думая о последствиях. — Отпусти, говорю тебе! Отпусти!
Она завизжала так, словно у неё прямо сейчас зверски отнимали жизнь.
Именно так и было. Её уничтожала боль от понимания того, что Ник находится в этом пылающем здании и шансы на его выживание практически равны нулю. Эта боль оказалась выше всех её сил. Эта боль была хуже самой мучительной смерти.
Тори вцепилась ногтями в руки Джима, лишь бы он отпустил её. Как бы она не пыталась выкручиваться из его хватки, он держал крепче.
— Успокойся, Виктория! — выкрикнул Джим, встряхнув её за плечи. — Куда ты собралась? Ты ничем уже не поможешь!
— Там Ник! Там Ник! Он там! — хриплым севшим голосом кричала Виктория, ухватившись руками за воротник футболки Джима.
Он с грустью посмотрел в её безумные, скорбящие глаза и лишь печально поджал губы:
— Это было его решение, — проговорил он совсем слабым голосом, ведь горестные глаза девушки казались практически мёртвыми. — Он запланировал это. Смирись.
Тори молча смотрела полными слёз глазами на Джима. Она не моргала — лишь дала холодным струйкам течь по измазанным кровью щекам. Её подбородок трясся в такт всему телу. Она бы упала, если бы Джим отпустил её.
— Что? — прошептала девушка. — Ник убил Мануэля ценой своей жизни? Зачем? Зачем? Он не мог! Не мог оставить меня! Ты врёшь! Врёшь!
Джим уклонился от яростных ударов кулаков измученной, обиженной Виктории. Он мог понять её реакцию. Такого отчаяния в человеке он ещё не имел шанса видеть. Оказалось, это совсем непросто, когда дело касается уже совсем близких людей.
Тори резко повернулась к пылающему зданию, как только Джим отпустил её. Она на мгновение перестала плакать. Все чувства будто бы по щелчку пальцев исчезли. Словно их сдуло сквозняком. Она сделала несколько медленных шагов в сторону клуба, поднимая смертельно уставшие глаза вверх, следя за тем, как чёрный дым развеивает ветер из стороны в сторону.
Где-то вдали послышался звук сирены. Пожарная и скорая помощь прибыли. Очень поздно.
Тори сжала руки в кулаки, пронзая ногтями собственную кожу. Боль накатила с новой силой, как только она увидела, как безуспешно пытаются погасить разгоревшийся пожар. Пожар, который был запланирован Николасом Морганом. Он убил своего злосчастного отца, убил себя и вместе с собой забрал в мир мёртвых всё ещё живую Викторию.
Вдыхая едкий запах гари, Тори обессиленно упала на колени. Обхватив уши руками, чтобы избавится от шума паники, выкриков, треска крушения прогоревшего здания, она вновь почувствовала, как щёки обожгли слёзы.
Начиная тяжело дышать, Виктория чувствовала накатывающее на неё чувство опустошения. Всё в один момент стало бессмысленным, невероятно пустым и ненужным. Внутри окончательно погасла надежда и умерла вера. Сокрушительное отчаяние рвалось наружу, и Тори не смогла сдержать в горле горестный разрывающий крик. Крик, который раздался эхом, казалось бы, по всему миру, заполняя самые затерявшиеся глубины.
Эту дату можно было обвести в календаре, как день, когда погиб не один, а двое. В этом пожаре сгорел не только он, но и она. Сгорели оба целиком и дотла.
Три года спустя
Этот день должен был стать роковым. По крайней мере, всё на это намекало. Единственное, что пугало — неизвестность. Ведь дальше ждала совершенно другая жизнь.
Проверив несколько раз свой чемодан, Тори вышла за ограждение, вдыхая свежий воздух свободы.
Не в силах сдерживать внутри всю горечь сожаления за собственную ошибку, которая заставила теперь видеть Викки в таком ужасном состоянии, Ник ощутил, как глаза затмились непонятной пеленой. Он бы рассмеялся в лицо любому, кто ещё пару дней назад сказал бы ему, что есть в мире хотя бы одна причина, способная довести его до скупых слёз. Оказалось, «сильные мужчины не плачут» — ложное утверждение.
— Прости, что оставил тебя, — прошёптал Ник, коснувшись губами её головы.
— Это моя вина, — невнятно, тихо и медленно пробубнила Виктория, едва шевеля губами. — Я не должна была уходить без тебя.
Ник промолчал. Он уставился в одну точку, нежно проводя рукой по всей длине её запутанных волос.
— Теперь всё хорошо, тыковка. Больше ничего не бойся, — утешительно проговорил Ник и проследил за тем, как сильная Виктория осторожно поднимает голову и сквозь опухшие красные веки пытается посмотреть на него. Её глаза усмехались, ведь губы физически не могли растянуться в счастливой улыбке.
— Спасибо, что пришёл за мной, — продолжила она, чувствуя свою вину. Не будь она столь доверчива — точно не оказалась бы в такой ситуации и не заставила бы Ника так сильно переживать.
Она видела только свою вину, в то время как Николас корил себя.
— Это, конечно, был прекрасный шанс сбежать от такого демонёнка, как ты, но я не решился, — ухмыльнулся Ник, разряжая обстановку их фирменным острым отступлением.
— Если что, то сейчас я засмеялась, — Тори лишь слегка попыталась улыбнуться, но смех был для неё сейчас невыполнимым заданием.
— У тебя прекрасный смех, — на лице Ника появилась тёплая улыбка. Он наклонился и нежно коснулся губами её заплаканного, покрытого гематомами лица.
— Когда ты стал таким романтиком, Николас? — словно гром среди ясного неба, послышался голос Мануэля, который с лёгкостью смог вернуть Нику былую враждебность, заполняющую каждую клеточку тела.
Николас легонько помог Викки встать на ватные ноги, облокотив девушку на себя. Он выпрямился и перевёл полный жгучей ненависти взгляд на своего непутевого отца, ставшего ему самым заклятым врагом, которому в качестве наказания будет мало даже смерти.
— Ты доволен? — на морщинистом лице Мануэля Кано появилась мирная улыбка. — Девчонка твоя. Ты забираешь её, а я забираю Мортал и твоё второе имя, Рассел. Знаешь, когда я взялся обучать тебя, я и не думал, что из тебя вырастет такой искусный стратег, манипулятор и такой сильный лидер. Могу уверенно сказать, что горжусь тобой. Но вот переиграть меня ты не смог.
Ник одарил Мануэля убийственным взглядом. Если бы глазами можно было убивать — Мануэль был бы уже сокрушён.
— Викки, ты можешь ходить? — спросил Николас, не отводя взгляд от своего противника.
Тори попыталась сделать шаг от Ника, чтобы проверить свою способность перемещаться на собственных ногах. Она лишь кивнула ему, показывая, что на это силы ещё остались.
Николас посмотрел на Викторию, в очередной раз с сожалением поджимая губы от общей картины её печального внешнего вида. После таких пыток она всё ещё сохранила свою неподдельную мужественность. Эта девушка поистине воин, а ведь он не хотел, чтобы она была этим воином; хотел обеспечить ей такую жизнь, где ей доведётся быть только той самой принцессой, которой он так часто называл её.
— Викки, выходи на улицу. Там уже должен ждать Джим. Пусть он отвезёт тебя в наш с тобой дом, — Николас многозначительно подчеркнул, что дом принадлежал не ему одному, а им двоим.
— А ты? Нет, Ник. Я не уйду без тебя! — тревожно процедила сквозь зубы Виктория, ухватившись за его руку, словно держит в последний раз.
— Мне нужно поговорить с Мануэлем. Не переживай, — Ник подарил ей утешительную улыбку. Приблизившись, он наклонился и осторожно поцеловал её раненые дрожащие губы. — Иди.
— Ник, не нужно. Пойдём вместе. Оставь этого человека. Прошу тебя! — прошептала тревожно Виктория, чувствуя непонятную опасность в предвкушении очередной разлуки с Ником.
— Викки, иди! — его голос прозвучал одновременно нежно и строго, так, как умел только Ник.
Она на мгновение ещё раз крепко сжала ладонь Николаса в своей руке и подарила ему печальный взгляд, долго смотря в его тёмные глаза. Сделать шаг от него казалось невозможным. После того, что она пережила за сегодняшний день вдали от Ника, теперь хотелось быть рядом с ним каждую секунду всей своей жизни! Он — её защита и самый надёжный человек, несмотря на столь пугающую репутацию.
Виктория медленно отпустила его руку и ступила назад, проклиная одним только взглядом всех тех, кто совсем недавно, не жалея сил, избивал её до мимолетных потерь сознания. Едва перемещаясь дальше, Тори пыталась понять, почему Ник сказал ей уходить одной. Почему не пошёл вместе с ней… Сейчас она в нём нуждалась больше, чем воздухе. Почему он сказал ей уйти?
Виктория косо взглянула на четырёх охранников, около двери. Её тело содрогнулось волной ужаса. Теперь она остерегалась любого, ожидая удар за ударом. Вероятно, это совсем не удивительно. То, что продолжалось на протяжении последних нескольких часов, казалось страшным сном. Выходя на улицу, она с трудом могла осознавать, что, собственно, произошло. Всё в тумане. Осознание того, что она побывала в настоящем эпицентре боевика всё ещё не пришло. Как жаль, что это было не кино… Все её раны — не грим, а обидчики — вовсе не актёры.
Нужно время. Главное, что после всего, что произошло, она на свободе.
Сделав несколько шагов от входа в «Gravity», Виктория остановилась, только сейчас понимая, что избиения закончились. Этот ад позади. Сокрушительной волной накрыл абсолютный шок. Внезапная истерика, рвущаяся наружу, была погашена неожиданным вскриком её имени.
Обернувшись, она увидела в нескольких футах махающего и бегущего к ней Джима.
— Виктория, мне жаль, — он скривился и даже не пытался скрыть реакцию на то, насколько жалостно она сейчас выглядела. — Пройдём в машину.
Тори молча последовала за Джимом, не имея больше сил говорить. Наконецто добравшись с трудом до машины, она села на пассажирское сидение и попыталась расслабиться, чтобы в очередной раз напомнить о том, что находится в безопасности. Всё в прошлом. Пытки закончились. Закончились.
— Не уезжай. Мы ждём Ника! Почему он остался там? — прошептала Виктория, едва открывая рот, чтобы произносить хоть что-то.
Ответ от Джима так и не последовал. Тори растолковала это молчание, как «не знаю». Вскоре она увидела, как из клуба начала буквально выбегать толпа, которую держали в заложниках. Все бежали, куда видели — лишь бы как можно скорее отдалиться от смертоносного клуба.
— Ник остался, чтобы освободить заложников? — задала риторический вопрос она. — И почему он не выходит тогда?
— Ты можешь успокоиться? — резко бросил Джим, повернув голову в сторону девушки. — Ник должен разобраться с тем подонком.
Тори тяжело выдохнула и, прикрыв глаза, облокотилась на сидение, чтобы воспользоваться советом и перестать нервничать. Внутри всё буквально переворачивалось от чувства непонятной опасности. Наверное, она просто ещё не отошла от последних событий, ведь больше нечего было бояться.
Тяжело дыша, Тори пыталась прийти в себя. Казалось, она просидела с закрытыми глазами вечность, и каждую секунду у неё в голове крутился на повторе лишь один вопрос. Почему Ник всё ещё не вернулся?
Тори ждала Ника долго. Очень долго. Слишком...
Она резко распахнула веки, как только услышала странный звук треска, доносящийся с улицы. Ошарашенно уставившись вперёд, Виктория часто заморгала, посчитав что её разум стал выдавать что-то, вводящее в заблуждение. Ведь не могло быть реальностью то, что она увидела своими глазами…
— Что? — едва слышно прошептала Тори, посмотрев вперёд. — Что происходит, Джим?
Её тело пробрало дрожью до кончиков пальцев, когда пришло понимание того, что ей вовсе не кажется — она действительно видит, как из щелей в окнах и дверях клуба «Gravity» валит чёрный едкий дым. Внутри стали виднеться яркие красные языки пламени, которые быстро охватывали всю территорию клуба. Здания, в котором находились Ник и Мануэль.
Тори словно бросили в ледяную воду, когда она смогла вернуться в реальность. Шок медленно стал утихать, и её пробрал лихорадочный ужас. Резко распахнув дверь автомобиля, Тори бросилась со всех ног к клубу. Ломающая боль в теле стала незаметной, когда на кону стояла жизнь любимого человека.
Споткнувшись о бордюр, она упала голыми коленями на асфальт. Откинув волосы назад и посмотрев вверх, на пылающий клуб, который огонь охватил буквально в мгновение ока, Тори ощутила внутри дикий ужас, не позволяющий даже выкрикнуть имя Ника. Всё тело оцепенело, а ком в горле стал поперёк дыхательных путей.
Проскулив что-то невнятное, Виктория ощутила резкую, небывалую силу. Она попыталась встать на ноги. Подбегая к зданию, Тори ухватилась за горячую ручку, вовсе не чувствуя боли. Она панически завизжала, понимая, что дверь заперта.
Её безумный визг затмил даже звук нагнетающего гудения пламени внутри здания.
Люди, проходящие мимо, окружили территорию и ошарашенно наблюдали за ненормальной, которая, потеряв остатки здравого смысла, пыталась прорваться в клуб, охваченный огнём.
Перемещаясь к окну, Виктория со всех сила била кулаками по стеклам, но всё было безуспешно. Это здание охранялось так хорошо, что и окна были пуленепробиваемыми. Хоть камень брось — напрасные старания.
Начиная только сейчас понимать, что Ник там заперт без шанса на спасение, Тори ощутила полное опустошение. Она не переставала бить по стеклу, и из горла вырвался безысходный крик.
Резко бросившись в сторону, она оббежала здание, чтобы попытаться открыть чёрный вход. Дверь тоже оказалась запертой. Это был последний шанс.
Она с ужасом повисла на двери, продолжая пытаться открыть ручку. Слёзы затмили глаза, рыдания застыли в горле и воздух вовсе не попадал в лёгкие. Не чувствуя себя больше живой, она продолжала выкрикивать имя Ника. Не веря, что он мог пойти на месть ценой собственной жизни, она продолжала звать его и продолжала ждать, когда услышит его голос.
Отклика не последовало. Тори, не жалея сил, била кулаками по двери, словно верила, что сможет сломать её.
Обессиленная и обезумевшая, Виктория не чувствовала жара приближающегося яркого пламени. Она стояла без чувства самосохранения и продолжала ждать, не видя больше ничего, кроме пелены собственных слёз, через которую могла заметить только приближающийся яркий красный цвет.
Не понимая, что происходит, она ощутила, как её хватают за руку и отводят прочь от здания, охваченного огнём. Не в силах стоять на ногах, она облокотилась на своего спасителя и едва прошептала:
— Ник?
— Нет, — послышался ответ, который мог бы убить её не хуже, чем самое страшное оружие.
Тори часто захлопала ресницами и, поднимая голову, посмотрела на того, кто увёл её от горящего клуба. Джим. Это был не Ник! Не Ник!
Она резко повернула голову в сторону пылающего здания, дым от которого поднялся чёрными тяжёлыми тучами под самое небо.
— Отпусти меня, Джим, — едва нашла силы прошептать Тори, когда, несмотря ни на что пыталась вновь броситься в пламя любой ценой, не думая о последствиях. — Отпусти, говорю тебе! Отпусти!
Она завизжала так, словно у неё прямо сейчас зверски отнимали жизнь.
Именно так и было. Её уничтожала боль от понимания того, что Ник находится в этом пылающем здании и шансы на его выживание практически равны нулю. Эта боль оказалась выше всех её сил. Эта боль была хуже самой мучительной смерти.
Тори вцепилась ногтями в руки Джима, лишь бы он отпустил её. Как бы она не пыталась выкручиваться из его хватки, он держал крепче.
— Успокойся, Виктория! — выкрикнул Джим, встряхнув её за плечи. — Куда ты собралась? Ты ничем уже не поможешь!
— Там Ник! Там Ник! Он там! — хриплым севшим голосом кричала Виктория, ухватившись руками за воротник футболки Джима.
Он с грустью посмотрел в её безумные, скорбящие глаза и лишь печально поджал губы:
— Это было его решение, — проговорил он совсем слабым голосом, ведь горестные глаза девушки казались практически мёртвыми. — Он запланировал это. Смирись.
Тори молча смотрела полными слёз глазами на Джима. Она не моргала — лишь дала холодным струйкам течь по измазанным кровью щекам. Её подбородок трясся в такт всему телу. Она бы упала, если бы Джим отпустил её.
— Что? — прошептала девушка. — Ник убил Мануэля ценой своей жизни? Зачем? Зачем? Он не мог! Не мог оставить меня! Ты врёшь! Врёшь!
Джим уклонился от яростных ударов кулаков измученной, обиженной Виктории. Он мог понять её реакцию. Такого отчаяния в человеке он ещё не имел шанса видеть. Оказалось, это совсем непросто, когда дело касается уже совсем близких людей.
Тори резко повернулась к пылающему зданию, как только Джим отпустил её. Она на мгновение перестала плакать. Все чувства будто бы по щелчку пальцев исчезли. Словно их сдуло сквозняком. Она сделала несколько медленных шагов в сторону клуба, поднимая смертельно уставшие глаза вверх, следя за тем, как чёрный дым развеивает ветер из стороны в сторону.
Где-то вдали послышался звук сирены. Пожарная и скорая помощь прибыли. Очень поздно.
Тори сжала руки в кулаки, пронзая ногтями собственную кожу. Боль накатила с новой силой, как только она увидела, как безуспешно пытаются погасить разгоревшийся пожар. Пожар, который был запланирован Николасом Морганом. Он убил своего злосчастного отца, убил себя и вместе с собой забрал в мир мёртвых всё ещё живую Викторию.
Вдыхая едкий запах гари, Тори обессиленно упала на колени. Обхватив уши руками, чтобы избавится от шума паники, выкриков, треска крушения прогоревшего здания, она вновь почувствовала, как щёки обожгли слёзы.
Начиная тяжело дышать, Виктория чувствовала накатывающее на неё чувство опустошения. Всё в один момент стало бессмысленным, невероятно пустым и ненужным. Внутри окончательно погасла надежда и умерла вера. Сокрушительное отчаяние рвалось наружу, и Тори не смогла сдержать в горле горестный разрывающий крик. Крик, который раздался эхом, казалось бы, по всему миру, заполняя самые затерявшиеся глубины.
Эту дату можно было обвести в календаре, как день, когда погиб не один, а двое. В этом пожаре сгорел не только он, но и она. Сгорели оба целиком и дотла.
Эпилог
Три года спустя
Этот день должен был стать роковым. По крайней мере, всё на это намекало. Единственное, что пугало — неизвестность. Ведь дальше ждала совершенно другая жизнь.
Проверив несколько раз свой чемодан, Тори вышла за ограждение, вдыхая свежий воздух свободы.
