- Если мы останемся еще ненадолго в кровати, то точно опоздаем, – укоризненно, словно отчитывает хулигана за плохое поведение в учебном классе. – Ты должен быть в студии на съемках размалеванных девиц, – люблю, когда она меня ревнует к всевозможным моделям из агентств, – а мне предстоит съездить в центр. Подарки уже готовы, необходимо их раздать.
Вот уже два года Кристина, к великому недовольству родителей, работает в волонтерском центре, где вместе со своей командой добровольцев помогает пенсионерам, сиротам, детям из неблагополучных семей, людям с ограниченными возможностями. Такой ее порыв восприняли в штыки не только близкие родственники, но и богатенькие друзья, посчитавшие девушку сумасшедшей, раз она стала работать на такой работе. Пришлось ей перестать общаться с избалованными детками, способными лишь развлекаться в клубах, курить кальян или что покрепче, трахаться и гонять по ночному городу.
Князева же резко отличалась от них, как белая ворона среди стервятников. К деньгам родителей не притрагивалась, так как получила наследство от горячо любимой бабушки, с которой была очень дружна с самого детства. Старушка тоже была не похожа на эту зажравшуюся семейку. Из всех четырех детей Андрея Борисовича и Вероники Юрьевны тесно общалась лишь со старшей внучкой, к остальным же относилась более-менее уважительно. Мы даже жили в моей городской квартире, а не в их особняке на Рублевке, где обитали все члены семьи.
- Тебе нет нужды ревновать меня, Крис, – все же поднимаюсь на ноги, подхожу к ней вплотную и, обняв за талию, прижимаю к себе. – Те девчонки совсем не вызывают интереса. Просто обыкновенные модельки, с которыми я вынужден работать, – кладу подбородок ей на плечо и оставляю легкий поцелуй на шее.
Любимая прижимается ко мне еще теснее, явно ощущая каменный стояк в боксерах, вызванный не только утренней эрекцией. Чуть поворачивает ко мне голову, прикусывает нижнюю губу, а потом вырывается из объятий и под громкий смех исчезает из комнаты, оставляя меня совершенно одного посреди спальни.
Поправляю член в трусах, зарычав от отчаяния. Придется в душе провести довольно долгое время, пока не избавляюсь от напряжения между ног. Может даже придется помастурбировать, чтобы привести себя в чувства. И во всем этом виновата Кристина, возбудившая своего жениха и покинувшая его компанию.
Тяжело вздыхаю, захожу в ванную комнату, включаю краны в душевой кабине, избавляюсь от боксеров и оказываюсь под теплыми струями воды, бьющими изо всех стенок на мое разгоряченное тело. Эрекция и не думает спадать, поэтому приходится зажать ее в кулаке и двигать рукой туда-сюда, представляя наш последний секс с Крис, когда прижимал ее к стене и бешено трахал в позе «собаки». По спине мурашки бегут, в глазах появляются темные точки. Сжимаю член еще сильнее, ускоряя движения руки. Не проходит и минуты, как отдаюсь во власть оргазма, позволяя сперме выстрелить прямо на стенку душевой кабины.
Стою, облокотившись на стекло ладонью, пытаюсь дыхание перевести. Вода приятно омывает расслабленное тело, получившее разрядку несколько секунд назад. Затекшие ото сна мышцы приходят в норму, член находится в, так сказать, отдыхе, а голова начинает ясно мыслить. Закрываю краны, выхожу из душевой кабины, обтираюсь полотенцем, снятым с вешалки, надеваю спортивные штаны и прохожу в спальню. Здесь проверяю на телефоне наличие пропущенных звонков или сообщений. И тех, и других достаточное количество. Решаю просмотреть их по приезду в студию. Сейчас хочется утолить голод посредством завтрака, который приготовила Кристина.
Моя девушка сама хозяйничает на кухне, не разрешая домработнице, убирающей квартиру после нашего ухода, там ошиваться. Крис нравится все это делать самой, порой создавая те еще шедевры гастрономии. Один раз я предложил ей открыть свой собственный ресторан, и вроде бы она загорелась этой идеей, да только до сих пор все в стадии заморозки. Она так и не решила ничего с бизнесом, где бы люди могли полакомиться ее блюдами. Выйдя из спальни, прохожу длинный коридор по направлению на кухню, откуда доносятся приятно раздражающие вкусовые рецепторы запахи. Аж слюнки потекли, и живот заурчал при приближении к источнику соблазна желудка.
Кристина стоит у плиты и что-то помешивает кухонной лопаточкой, при этом напевает веселую мелодию. Она всегда так делает, когда готовит, порой даже зажигательно танцует. Повернувшись ко мне, расплывается в широкой улыбке, ставит на стол две чашки с ароматным кофе, причем себе с молоком и сахаром, и достает две тарелки из шкафа. Судя по запаху, у нас сегодня на завтрак блинчики с сиропом. Также свежие фрукты и тосты с маслом. Сажусь на барный стул, беру в руку вилку и приготавливаюсь к гастрономическому оргазму от любимой девушки.
- Ты подумал над тем предложением? – выкладывает в глубокую пиалу гору блинчиков, обильно поливает их сиропом и придвигает поближе ко мне. Сама она не так плотно завтракает, предпочитая кофе и немного тостов. Облокачивается аппетитной задницей о столешницу и многозначительно смотрит на меня, явно ожидая услышать долгожданный ответ.
- Над каким именно? – делаю вид, что не понимаю её, скручиваю блинчик руками и тут же в рот отправляю. Мычу от невероятного вкуса, достигшего все мои рецепторы. Так и хочется запеть дифирамбы ее блюду, приготовленному с огромной любовью.
- Отправиться в Париж и поработать в том популярном журнале, – делает глоток кофе, откидывает за спину прядь волос и переминается с ноги на ногу. Вот бы на колени ее к себе усадить, провести время вместе, а не разбегаться каждому на свою работу. – Мы могли бы ненадолго покинуть Россию, отдохнуть, остановится в доме моих родителей. Там так…
- Если я приму это предложение, то точно не переступлю порог особняка твоего отца, – отодвигаю тарелку, одним глотком осушаю чашку с кофе, даже не обратив внимания, что он довольно горячий. Когда дело касается ее отца, ничто другое значение не имеет. – Ноги моей не будет дольше двух часов там. Уж снять квартиру на время я смогу. Деньги имеются, – поднимаюсь на ноги, ставлю чашку в раковину и поворачиваюсь лицом к Кристине.
- Я знаю, что папа не настроен к тебе положительно, но может, ты хотя бы попытаешься быть с ним милым, – она так отчаянно хочет, чтобы мы с Князевым-старшим подружились, что порой подталкивает меня на первый шаг к нему. А это равносильно самоубийству. Словно я сам захожу в газовую камеру, где немедленно свершиться моя казнь. Двери же собственноручно закроет московский бизнесмен.
- Милым с твоим отцом? – направляюсь на выход из кухни, так как этот разговор точно ни к чему хорошему не приведет. Утро безнадежно испорчено, а ведь все так хорошо начиналось. – Да я скорее голову в пасть ко льву засуну, чем с Андреем Борисовичем начну по душам разговаривать.
Один раз я все же пытался с ним поговорить, начать вполне себе нормальное отношение с будущим тестем, даже раскошелился на бутылку дорогого коньяка, лишь бы утихомирить нрав папаши. Но этот старый хрыч просто смерил меня презрительным взглядом, посочувствовал дочери, что выбрала себе такого жениха, и принялся дальше восхвалять перед всеми какого-то мудака, являющегося сыном его хорошего друга. Ведь зять-фотограф ему совершенно не нужен, к тому же сирота, а вот какой-нибудь ученый, вице-президент банка или же музыкальный продюсер будет идеальным кандидатом в мужья его дочери. Я также, как и Крис, прекрасно осведомлен, что он хочет познакомить ее с более достойным молодым человеком и как можно скорее выдать замуж, лишь бы она не ошивалась рядом со мной. Андрей Борисович до сих пор не приезжал в нашу квартиру, не навещал свою дочь, которая от каждого его приглашения в кафе отказывается.
По мнению Крис, если он хочет нормального общения, то пусть принимает ее возлюбленного. Мы с ней любим друг друга и не намерены расставаться по чьей-то прихоти. Тем более ее гребанного отца, относящегося ко мне как к предмету мебели в своем огромном особняке. А я никому не позволю так с собой обращаться, тем более какому-то денежному мешку, который хочет построить судьбу всех своих четырех детей так, как сам якобы считает нужным. И если братья с сестрой Кристины согласны на его условия, то любимая дочь пошла против воли родителей. Взбунтовалась, выбрала не того человека и живет с ним трехкомнатной квартире. Ему даже не важно, что я вращаюсь в кругу настоящих звезд. Да чуть ли не каждый актер или певец готов выложить кругленькую сумму денег за проведение фотосессии именно мной.
- Ты просто невозможен, Артур. Упрям, как баран, – кричит мне вдогонку Крис с напускной злобой в голосе. Всегда начинает по-доброму оскорблять, когда мною не довольна. Предсказуемая.
- Но твой любимый баран, – под какое-то бормотание скрываюсь в коридоре нашей городской квартиры, захожу в спальню и открываю шкаф, чтобы достать подходящую одежду для работы.
Плюсом в том, что ты имеешь свой собственный бизнес, является свободный стиль в одежде. Не нужно всех этих строгих костюмов, галстуков, начищенных до блеска ботинок. У тебя нет секретарши, которая обязательно захочет секса на столе. Не собираешь каждый день совет директоров, чтобы обсудить дела в фирме. Не следишь за дресс-кодом сотрудников, мелькающих вокруг тебя. Сам устанавливаешь правила, которым все вокруг следуют, хотя в моем случае их практически и нет. Главное – это выполнение своих непосредственных обязанностей и уважительное отношение к клиентам. Если же все это не соблюдается должным образом, всегда можно получить пинок под зад без каких-либо рекомендаций.
Быстренько переодеваюсь, хватаю со столика телефон, кошелек и небольшую папку с фотографиями одного мероприятия в элитном доме, где отмечала свой день рождения расфуфыренная стерва, оскорбившая официантку и обвинявшая ту в краже какой-то дизайнерской сумочки.
Мог бы разразиться скандал из-за этой пигалицы (на вид ей не больше семнадцати лет), если бы не приехавшие вовремя родители, которым я показал снимки мероприятия, а особенно поведение их горячо любимой дочурки, строящей из себя такую охуенную королеву, что все должны перед ней преклонять колени и молить о снисхождении. Тоже мне «звезда в шоке». Обыкновенная идиотка, словно что-то из себя представлявшая, а на деле же без денег родителей она просто ноль без палочки, ничего в жизни самостоятельно не добившаяся. Богатенькие детки все высоко нос задирают, не зная, каково это прорывать себе путь наверх без поддержки родителей рядом. Такие люди просто из себя выводят, так и хочется порой поставить их на место. Тоже мне цари и Боги на земле.
- Артур, – вздрагиваю, ощутив на плечах нежные ручки Крис. Совсем не ожидал, что она застанет меня врасплох. Я же весь в воспоминаниях погряз, что даже не заметил свою девушку. – Ты в порядке? – поворачиваюсь к ней лицом и вижу беспокойство в зеленых глазах. Она всегда тонко чувствует мое состояние, пытаясь хоть немного успокоить: объятьями, поцелуями или же ободряющими словами. – Если тебе так не понравилось мое предложение по поводу поместья родителей в Париже, то мы правда можем жить отдельно от них.
Вот о ее папаше я меньше всего сейчас думаю, так как старик все равно уже ничего не сделает. Кристина сделала свой выбор, пусть варежку закроет и не смеет как-то возмущаться по этому поводу. У него еще трое детей есть, с которыми можно поиграться вволю. Лишь бы мою девушку не трогал и не подсылал к ней в центр потенциальных ухажеров. Уже одного чуть было с лестницы не спустил, когда увидел вертящимся, словно бродячий пес, вокруг нее. Так и хотелось кинуть ему косточку и потрепать за ушком. Пудель переросток, ей Богу.
- Мой друг, Феликс, поможет нам с квартирой или же коттеджем, – убираю прядь волос ей за ухо. Какая же она милая, нежная девушка, совсем не похожа на ту, что… Черт! Сжимаю крепко челюсть от не прощеных воспоминаний, возникших в дурной башке, отодвигаю от себя Кристину и смотрю на часы. «Размалеванные девицы» начнут визжать как потерпевшие, если я немедленно не появлюсь в студии. Хотя мне глубоко плевать за их визги и писки, все же не хочется лицезреть их рожицы в тоннах косметики дольше обычного.
- Детка, я дико опаздываю к первоклассным моделям на эротическую фотосессию, – вот не могу не подразнить ее. Нравится, как она из себя выходит. – Может, сам с ними снимусь, – последняя «шпилька» была брошена в ее сторону как раз перед побегом из спальни. Задержись я там еще подольше, в меня бы точно попали каким-то непонятным орудием. Думаю, что-то из ее объемной косметички. Поэтому я и ретировался, немного подразнив перед уходом свою любимую девушку.
В прихожей забираю с комода ключи от машины, покидаю квартиру, прикрыв за собой дверь, и прохожу к лифту. Около него уже стоят две милые старушки, прямо Божьи одуванчики, о чем-то активно так шепчущиеся. Одна из них является нашей с Крис соседкой, постоянно фыркает и возмущается, что мы очень громко себя ведем. Она, бедная, никак заснуть не может под шум за стеной. На что однажды я ей ответил, что ласка языком между ног у моей девушки способствует выработки оглушающих криков. Поэтому ей не нужно прикладывать ухо к стене, иначе навсегда оглохнет. Да и зависть – один из смертных грехов.
- Доброе утро, дамы, – кланяюсь им в театральном жесте, а потом озорно подмигиваю, вызывая на лице Тамары Валерьевны, нашей соседки, шок и смятение. Должно быть, она вспомнила те мои слова. Ох, бабуля, как будто сама не была никогда молодой. – Вам вниз? – вежливо у них спрашиваю, пропуская вперед в кабину.
Две престарелые леди в соломенных шляпах с гордо поднятой головой проходят в угол лифта, как королевы мимо своих подданных, расправляют плечи и многозначительно смотрят на меня. Ох, если они опять начнут сплетничать, я заставлю их покраснеть.
Едва закрываются дверцы, и кабина начинает опускаться вниз, старушки негромко переговариваются, обсуждая какую-то Алиску из тридцать пятой квартиры, недавно приехавшей с высоким парнем в черных очках. Эти две кудахтавшие курочки решили, что он бандит и легко может их зарезать, если к нему спиной повернуться. У него же даже шрам на щеке имеется, наверняка полученный в результате драки с такими же бандитами.
Ну, вот чего только не придумает фейс-контроль двора. То проститутки, то бандиты, то наркоманы. Меня первое время маньяком считали, увидев снимки девушки на мосту. Подумали, что я слежу за невинными девицами, а потом злостно их убиваю, закапывая трупы в лесу. Даже полицию пытались к расследованию привлечь, лишь бы убийца в тюрьме оказался. Хорошо, что мой очень хороший друг приехал на вывоз, дабы прояснить бабулям о том, кем я на самом деле работаю. Мы с Павлом долго тогда ржали над их сумасшедшей фантазией. Похоже, им мозги совсем закомпостировали передачи – «Пусть говорят» или же «Прямой эфир». Там любят показывать всякую лабуду для впечатлительных бабуль.
Лифт останавливается на первом этаже. Выхожу самый первый, слыша за спиной фразу «каков наглец», спускаюсь по небольшим ступенькам вниз и выхожу на улицу через кем-то открытую дверь подъезда. Сегодня солнце просто адски печет, дышать даже нечем. Лучше всего день на пляже проводить, а не в обществе надутых силиконом кукол, которые будут позировать перед камерой ради возможности показать свое портфолио известным модельным агентствам.
Вот уже два года Кристина, к великому недовольству родителей, работает в волонтерском центре, где вместе со своей командой добровольцев помогает пенсионерам, сиротам, детям из неблагополучных семей, людям с ограниченными возможностями. Такой ее порыв восприняли в штыки не только близкие родственники, но и богатенькие друзья, посчитавшие девушку сумасшедшей, раз она стала работать на такой работе. Пришлось ей перестать общаться с избалованными детками, способными лишь развлекаться в клубах, курить кальян или что покрепче, трахаться и гонять по ночному городу.
Князева же резко отличалась от них, как белая ворона среди стервятников. К деньгам родителей не притрагивалась, так как получила наследство от горячо любимой бабушки, с которой была очень дружна с самого детства. Старушка тоже была не похожа на эту зажравшуюся семейку. Из всех четырех детей Андрея Борисовича и Вероники Юрьевны тесно общалась лишь со старшей внучкой, к остальным же относилась более-менее уважительно. Мы даже жили в моей городской квартире, а не в их особняке на Рублевке, где обитали все члены семьи.
- Тебе нет нужды ревновать меня, Крис, – все же поднимаюсь на ноги, подхожу к ней вплотную и, обняв за талию, прижимаю к себе. – Те девчонки совсем не вызывают интереса. Просто обыкновенные модельки, с которыми я вынужден работать, – кладу подбородок ей на плечо и оставляю легкий поцелуй на шее.
Любимая прижимается ко мне еще теснее, явно ощущая каменный стояк в боксерах, вызванный не только утренней эрекцией. Чуть поворачивает ко мне голову, прикусывает нижнюю губу, а потом вырывается из объятий и под громкий смех исчезает из комнаты, оставляя меня совершенно одного посреди спальни.
Поправляю член в трусах, зарычав от отчаяния. Придется в душе провести довольно долгое время, пока не избавляюсь от напряжения между ног. Может даже придется помастурбировать, чтобы привести себя в чувства. И во всем этом виновата Кристина, возбудившая своего жениха и покинувшая его компанию.
Тяжело вздыхаю, захожу в ванную комнату, включаю краны в душевой кабине, избавляюсь от боксеров и оказываюсь под теплыми струями воды, бьющими изо всех стенок на мое разгоряченное тело. Эрекция и не думает спадать, поэтому приходится зажать ее в кулаке и двигать рукой туда-сюда, представляя наш последний секс с Крис, когда прижимал ее к стене и бешено трахал в позе «собаки». По спине мурашки бегут, в глазах появляются темные точки. Сжимаю член еще сильнее, ускоряя движения руки. Не проходит и минуты, как отдаюсь во власть оргазма, позволяя сперме выстрелить прямо на стенку душевой кабины.
Стою, облокотившись на стекло ладонью, пытаюсь дыхание перевести. Вода приятно омывает расслабленное тело, получившее разрядку несколько секунд назад. Затекшие ото сна мышцы приходят в норму, член находится в, так сказать, отдыхе, а голова начинает ясно мыслить. Закрываю краны, выхожу из душевой кабины, обтираюсь полотенцем, снятым с вешалки, надеваю спортивные штаны и прохожу в спальню. Здесь проверяю на телефоне наличие пропущенных звонков или сообщений. И тех, и других достаточное количество. Решаю просмотреть их по приезду в студию. Сейчас хочется утолить голод посредством завтрака, который приготовила Кристина.
Моя девушка сама хозяйничает на кухне, не разрешая домработнице, убирающей квартиру после нашего ухода, там ошиваться. Крис нравится все это делать самой, порой создавая те еще шедевры гастрономии. Один раз я предложил ей открыть свой собственный ресторан, и вроде бы она загорелась этой идеей, да только до сих пор все в стадии заморозки. Она так и не решила ничего с бизнесом, где бы люди могли полакомиться ее блюдами. Выйдя из спальни, прохожу длинный коридор по направлению на кухню, откуда доносятся приятно раздражающие вкусовые рецепторы запахи. Аж слюнки потекли, и живот заурчал при приближении к источнику соблазна желудка.
Кристина стоит у плиты и что-то помешивает кухонной лопаточкой, при этом напевает веселую мелодию. Она всегда так делает, когда готовит, порой даже зажигательно танцует. Повернувшись ко мне, расплывается в широкой улыбке, ставит на стол две чашки с ароматным кофе, причем себе с молоком и сахаром, и достает две тарелки из шкафа. Судя по запаху, у нас сегодня на завтрак блинчики с сиропом. Также свежие фрукты и тосты с маслом. Сажусь на барный стул, беру в руку вилку и приготавливаюсь к гастрономическому оргазму от любимой девушки.
- Ты подумал над тем предложением? – выкладывает в глубокую пиалу гору блинчиков, обильно поливает их сиропом и придвигает поближе ко мне. Сама она не так плотно завтракает, предпочитая кофе и немного тостов. Облокачивается аппетитной задницей о столешницу и многозначительно смотрит на меня, явно ожидая услышать долгожданный ответ.
- Над каким именно? – делаю вид, что не понимаю её, скручиваю блинчик руками и тут же в рот отправляю. Мычу от невероятного вкуса, достигшего все мои рецепторы. Так и хочется запеть дифирамбы ее блюду, приготовленному с огромной любовью.
- Отправиться в Париж и поработать в том популярном журнале, – делает глоток кофе, откидывает за спину прядь волос и переминается с ноги на ногу. Вот бы на колени ее к себе усадить, провести время вместе, а не разбегаться каждому на свою работу. – Мы могли бы ненадолго покинуть Россию, отдохнуть, остановится в доме моих родителей. Там так…
- Если я приму это предложение, то точно не переступлю порог особняка твоего отца, – отодвигаю тарелку, одним глотком осушаю чашку с кофе, даже не обратив внимания, что он довольно горячий. Когда дело касается ее отца, ничто другое значение не имеет. – Ноги моей не будет дольше двух часов там. Уж снять квартиру на время я смогу. Деньги имеются, – поднимаюсь на ноги, ставлю чашку в раковину и поворачиваюсь лицом к Кристине.
- Я знаю, что папа не настроен к тебе положительно, но может, ты хотя бы попытаешься быть с ним милым, – она так отчаянно хочет, чтобы мы с Князевым-старшим подружились, что порой подталкивает меня на первый шаг к нему. А это равносильно самоубийству. Словно я сам захожу в газовую камеру, где немедленно свершиться моя казнь. Двери же собственноручно закроет московский бизнесмен.
- Милым с твоим отцом? – направляюсь на выход из кухни, так как этот разговор точно ни к чему хорошему не приведет. Утро безнадежно испорчено, а ведь все так хорошо начиналось. – Да я скорее голову в пасть ко льву засуну, чем с Андреем Борисовичем начну по душам разговаривать.
Один раз я все же пытался с ним поговорить, начать вполне себе нормальное отношение с будущим тестем, даже раскошелился на бутылку дорогого коньяка, лишь бы утихомирить нрав папаши. Но этот старый хрыч просто смерил меня презрительным взглядом, посочувствовал дочери, что выбрала себе такого жениха, и принялся дальше восхвалять перед всеми какого-то мудака, являющегося сыном его хорошего друга. Ведь зять-фотограф ему совершенно не нужен, к тому же сирота, а вот какой-нибудь ученый, вице-президент банка или же музыкальный продюсер будет идеальным кандидатом в мужья его дочери. Я также, как и Крис, прекрасно осведомлен, что он хочет познакомить ее с более достойным молодым человеком и как можно скорее выдать замуж, лишь бы она не ошивалась рядом со мной. Андрей Борисович до сих пор не приезжал в нашу квартиру, не навещал свою дочь, которая от каждого его приглашения в кафе отказывается.
По мнению Крис, если он хочет нормального общения, то пусть принимает ее возлюбленного. Мы с ней любим друг друга и не намерены расставаться по чьей-то прихоти. Тем более ее гребанного отца, относящегося ко мне как к предмету мебели в своем огромном особняке. А я никому не позволю так с собой обращаться, тем более какому-то денежному мешку, который хочет построить судьбу всех своих четырех детей так, как сам якобы считает нужным. И если братья с сестрой Кристины согласны на его условия, то любимая дочь пошла против воли родителей. Взбунтовалась, выбрала не того человека и живет с ним трехкомнатной квартире. Ему даже не важно, что я вращаюсь в кругу настоящих звезд. Да чуть ли не каждый актер или певец готов выложить кругленькую сумму денег за проведение фотосессии именно мной.
- Ты просто невозможен, Артур. Упрям, как баран, – кричит мне вдогонку Крис с напускной злобой в голосе. Всегда начинает по-доброму оскорблять, когда мною не довольна. Предсказуемая.
- Но твой любимый баран, – под какое-то бормотание скрываюсь в коридоре нашей городской квартиры, захожу в спальню и открываю шкаф, чтобы достать подходящую одежду для работы.
Плюсом в том, что ты имеешь свой собственный бизнес, является свободный стиль в одежде. Не нужно всех этих строгих костюмов, галстуков, начищенных до блеска ботинок. У тебя нет секретарши, которая обязательно захочет секса на столе. Не собираешь каждый день совет директоров, чтобы обсудить дела в фирме. Не следишь за дресс-кодом сотрудников, мелькающих вокруг тебя. Сам устанавливаешь правила, которым все вокруг следуют, хотя в моем случае их практически и нет. Главное – это выполнение своих непосредственных обязанностей и уважительное отношение к клиентам. Если же все это не соблюдается должным образом, всегда можно получить пинок под зад без каких-либо рекомендаций.
Быстренько переодеваюсь, хватаю со столика телефон, кошелек и небольшую папку с фотографиями одного мероприятия в элитном доме, где отмечала свой день рождения расфуфыренная стерва, оскорбившая официантку и обвинявшая ту в краже какой-то дизайнерской сумочки.
Мог бы разразиться скандал из-за этой пигалицы (на вид ей не больше семнадцати лет), если бы не приехавшие вовремя родители, которым я показал снимки мероприятия, а особенно поведение их горячо любимой дочурки, строящей из себя такую охуенную королеву, что все должны перед ней преклонять колени и молить о снисхождении. Тоже мне «звезда в шоке». Обыкновенная идиотка, словно что-то из себя представлявшая, а на деле же без денег родителей она просто ноль без палочки, ничего в жизни самостоятельно не добившаяся. Богатенькие детки все высоко нос задирают, не зная, каково это прорывать себе путь наверх без поддержки родителей рядом. Такие люди просто из себя выводят, так и хочется порой поставить их на место. Тоже мне цари и Боги на земле.
- Артур, – вздрагиваю, ощутив на плечах нежные ручки Крис. Совсем не ожидал, что она застанет меня врасплох. Я же весь в воспоминаниях погряз, что даже не заметил свою девушку. – Ты в порядке? – поворачиваюсь к ней лицом и вижу беспокойство в зеленых глазах. Она всегда тонко чувствует мое состояние, пытаясь хоть немного успокоить: объятьями, поцелуями или же ободряющими словами. – Если тебе так не понравилось мое предложение по поводу поместья родителей в Париже, то мы правда можем жить отдельно от них.
Вот о ее папаше я меньше всего сейчас думаю, так как старик все равно уже ничего не сделает. Кристина сделала свой выбор, пусть варежку закроет и не смеет как-то возмущаться по этому поводу. У него еще трое детей есть, с которыми можно поиграться вволю. Лишь бы мою девушку не трогал и не подсылал к ней в центр потенциальных ухажеров. Уже одного чуть было с лестницы не спустил, когда увидел вертящимся, словно бродячий пес, вокруг нее. Так и хотелось кинуть ему косточку и потрепать за ушком. Пудель переросток, ей Богу.
- Мой друг, Феликс, поможет нам с квартирой или же коттеджем, – убираю прядь волос ей за ухо. Какая же она милая, нежная девушка, совсем не похожа на ту, что… Черт! Сжимаю крепко челюсть от не прощеных воспоминаний, возникших в дурной башке, отодвигаю от себя Кристину и смотрю на часы. «Размалеванные девицы» начнут визжать как потерпевшие, если я немедленно не появлюсь в студии. Хотя мне глубоко плевать за их визги и писки, все же не хочется лицезреть их рожицы в тоннах косметики дольше обычного.
- Детка, я дико опаздываю к первоклассным моделям на эротическую фотосессию, – вот не могу не подразнить ее. Нравится, как она из себя выходит. – Может, сам с ними снимусь, – последняя «шпилька» была брошена в ее сторону как раз перед побегом из спальни. Задержись я там еще подольше, в меня бы точно попали каким-то непонятным орудием. Думаю, что-то из ее объемной косметички. Поэтому я и ретировался, немного подразнив перед уходом свою любимую девушку.
В прихожей забираю с комода ключи от машины, покидаю квартиру, прикрыв за собой дверь, и прохожу к лифту. Около него уже стоят две милые старушки, прямо Божьи одуванчики, о чем-то активно так шепчущиеся. Одна из них является нашей с Крис соседкой, постоянно фыркает и возмущается, что мы очень громко себя ведем. Она, бедная, никак заснуть не может под шум за стеной. На что однажды я ей ответил, что ласка языком между ног у моей девушки способствует выработки оглушающих криков. Поэтому ей не нужно прикладывать ухо к стене, иначе навсегда оглохнет. Да и зависть – один из смертных грехов.
- Доброе утро, дамы, – кланяюсь им в театральном жесте, а потом озорно подмигиваю, вызывая на лице Тамары Валерьевны, нашей соседки, шок и смятение. Должно быть, она вспомнила те мои слова. Ох, бабуля, как будто сама не была никогда молодой. – Вам вниз? – вежливо у них спрашиваю, пропуская вперед в кабину.
Две престарелые леди в соломенных шляпах с гордо поднятой головой проходят в угол лифта, как королевы мимо своих подданных, расправляют плечи и многозначительно смотрят на меня. Ох, если они опять начнут сплетничать, я заставлю их покраснеть.
Едва закрываются дверцы, и кабина начинает опускаться вниз, старушки негромко переговариваются, обсуждая какую-то Алиску из тридцать пятой квартиры, недавно приехавшей с высоким парнем в черных очках. Эти две кудахтавшие курочки решили, что он бандит и легко может их зарезать, если к нему спиной повернуться. У него же даже шрам на щеке имеется, наверняка полученный в результате драки с такими же бандитами.
Ну, вот чего только не придумает фейс-контроль двора. То проститутки, то бандиты, то наркоманы. Меня первое время маньяком считали, увидев снимки девушки на мосту. Подумали, что я слежу за невинными девицами, а потом злостно их убиваю, закапывая трупы в лесу. Даже полицию пытались к расследованию привлечь, лишь бы убийца в тюрьме оказался. Хорошо, что мой очень хороший друг приехал на вывоз, дабы прояснить бабулям о том, кем я на самом деле работаю. Мы с Павлом долго тогда ржали над их сумасшедшей фантазией. Похоже, им мозги совсем закомпостировали передачи – «Пусть говорят» или же «Прямой эфир». Там любят показывать всякую лабуду для впечатлительных бабуль.
Лифт останавливается на первом этаже. Выхожу самый первый, слыша за спиной фразу «каков наглец», спускаюсь по небольшим ступенькам вниз и выхожу на улицу через кем-то открытую дверь подъезда. Сегодня солнце просто адски печет, дышать даже нечем. Лучше всего день на пляже проводить, а не в обществе надутых силиконом кукол, которые будут позировать перед камерой ради возможности показать свое портфолио известным модельным агентствам.
