Словно он в холодной воде побывал, а потом драться полез. Костяшки на обеих руках в ссадинах, на одном из запястий я заметила неглубокий порез, обработанный какой-то мазью.
Просто само совершенство в лице Дениса Соболева.
- Надо же обработать твои раны! – подрываюсь с кровати, но меня снова на нее опускают. Парень накрывает меня одеялом до самого горла и грозно смотрит на меня. Словно прожигает во мне дырку своими зелеными глазами. Опасный блеск которых говорит мне о том, что я очень сильно пожалею, если попытаюсь встать.
- Рапунцель решила порезвиться? – подмигивает мне, удобно устраиваясь рядом со мной. – Извини, крошка, – закидывает руки за голову, скрестив лодыжки. Как сытый и довольный кот прямо. - но сегодня я немного устал, чтобы воплотить в реальность все твои мечты и желания.
- Тебе при драке последние мозги из башки удалили? – освобождаюсь из теплого плена. – Не надо мне никакого осуществления желаний, – надо бы мне встать и выйти из этой комнаты, но я вспоминаю свой внешний вид, и оставляю все попытки к бегству.
Вместо этого поворачиваюсь к нему спиной. Пусть любуется на застежку моего лифчика, который я, кстати, под платье не надевала. Хорошо хоть ноги и задницу прикрыла. А-то лицезрел бы и мою нижнюю часть тела. Хотя он и это уже видел.
- Неужели совсем не хочется немного пошалить? – слышу, как он ворочается сзади. Вероятно, повернулся на бок, чтобы быть ко мне поближе. – Тебе же тогда понравилось в клубе, – чувствую на своей шее его горячее дыхание, как он проводит носом по моему затылку, будто вдыхая запах моих волос. – Будто это не ты стонала при каждом моем толчке, – его пальцы проходятся по моей спине, вызывая табун мурашек. Посылая тепло мне между ног, где уже горячо и мокро. Да там уже все просто пылает, требует немедленного к себе внимания, – не ты кричала мое имя, - лифчик расстегнут в одно мгновение. Стоит ему только руку протянуть, и моя грудь окажется в его плену, но вот покашливание со стороны двери заставляет нас оторваться друг от друга.
Денис переворачивается на спину, тяжело вздыхает и прикрывает глаза. Я же сажусь в кровати, придерживая съехавший лифчик, и поворачиваюсь к незваному гостю. Снова нас прервали, снова не дали заняться сексом. Снова это оказалась Вида! Прикрывшая дверь и вошедшая в нашу комнату, словно ее сюда кто-то приглашал.
- Вида, – изворачиваюсь, пытаясь надеть лифчик. Никто мне в этом не помогает, поэтому я и рычу на подругу. – Тебя, мать твою, стучаться не учили? – все-таки застежка поддается, наконец, мои сиськи спрятаны в чашки бюстгальтера.
- Если бы дело не было таким важным, то я бы конечно к вам постучалась, голубки, – в любой другой ситуации она бы посмеялась над собственными словами, но только не сейчас. – У нас есть проблема.
- Потеряла номер доставки еды? – съязвил Денис, продолжая валяться на простыне.
- Если бы все было именно так, – даже не глядит в его сторону. Уставилась на меня, словно я ей что-то сделала – плохое или хорошее. Не могла понять, но то, что ее охватило беспокойство, видно сразу. – К нам французская полиция в дом нагрянула. С некоторыми вопросами о недавней драке в доме Моник Видаль и последовавшей после этого разборке в каком-то переулке. Черт его знает, – машет от досады рукой. – какое у него название.
Резко вскакиваю с кровати, поворачиваюсь к Денису. Соболева, казалось, не заботит появление в лофте представителей власти. Ему даже плевать на все, с постели не встал, молчит как партизан, глаза смотрят в потолок. Прямо сама невинность и непорочность возлежит на своем чистом ложе. Меня же охватывает паника и истерия.
- Соболев, блин? – хватаюсь за голову, взъерошив волосы. – Это по твою душу пришла полиция. Из-за того, что ты…
- …не позволил тому уроду изнасиловать тебя, Рина, – поворачивает голову в мою сторону. Выражение лица ничего не выражает, будто он бесчувственный какой-то. Хотя минуту назад шутил и даже приставал ко мне, распустив свои руки, которые он тут же убрал, стоило появиться Виде на пороге. – Или я должен был, молча наблюдать, как этот хрен засаживает тебе между ног? – щелчок пальцами. Ехидная улыбка на губах. – Нет. Все-таки мне, наверное, надо было ему помочь, – саркастически улыбается, – держать твои руки, а в рот засунуть кляп, чтобы ты не орала, как резанная свинья, – его просто распирает от смеха, который так и рвется из груди. Да только вот совершенно не смешно.
- Какой же ты гавнюк, Соболев, – скрещиваю руки на груди, будто этим жестом могу отгородиться от него. Защититься от его гнусных слов. Понимаю ведь, что это всего лишь шутка от такого придурка, как «мой парень». Но все же очень обидно слышать такие слова. – Повеселился от души, да?
- Рапунцель, – закатывает глаза, а потом и вовсе их закрывает. – Накинь на себя что-нибудь уже. Твое худое тело для меня нисколько не привлекательно, даже отталкивает от себя.
- Господи, – смотрю на него с особым презрением. - Ты просто дерьмо, мой милый. Да к тому же у тебя проблемы с законом, оказывается, – хватаю с пола сумку, что не успела еще разобрать, и на всех парусах покидаю комнату. Сверкнув практически голым задом перед двумя людьми в помещении.
Спускаться к многочисленному народу внизу лофта мне не очень-то и хочется, к тому же в таком виде. Сонная, растрепанная, взбешенная, готовая заплакать сию же минуту.
Полуголая Рина появится во всей своей красе – вот это будет шоу, где все повеселятся. Хотя нет, не все. Кто-то захочет прибить меня. Кто-то слюни попускает, а кто-то укоризненно покачает головой и посмотрит на меня с неким разочарованием. И этим кем-то будет Артем Агеев.
Мой лучший друг, мой самый близкий человек. Моя люб… Стоп, Рина! А вот тут стоит немного подумать над словами.
POV. Денис Соболев
- А ведь Рина права, – секунда молчания. – Ты редкостное дерьмо, Соболев.
- Мне об этом говорят довольно часто, – пожимаю плечами, не намереваясь больше с ней разговаривать, и так проблем полно на сегодняшний день.
Еще вот Вида никак не может успокоиться. Пытается вправить мне мозги, с которыми на самом деле все в порядке. Просто есть некоторые личности, что доводят меня своим поведением до белого каления. Рапунцель среди них стоит на первом месте.
Эта «моя девушка» слишком много неприятностей приносит в мою жизнь. С тех пор, как мы стали якобы встречаться, столько всего произошло, связанного с ней. Дернул же меня черт связаться, сделал ей такое предложение, которое тогда мне казалось вполне себе безобидным.
Просто решил немного с братом своим сводным разобраться. Сделать ему также больно, как и он мне когда-то. И как это лучше всего осуществить, как не через его лучшую подругу? Которая души в нем не чаяла. Чуть ли не рот в восхищении открывала при виде него. Совершенно не думая о том, какой она жалкой выглядит со стороны.
Столько лет любить парня, что не отвечает ей взаимностью, относится к тебе, как к младшей сестре. Так еще и с девушками своими знакомит, чтобы она с ними подружилась. Раньше так и было в их «отношениях».
Да и сейчас, я в этом уверен, ничего не изменилось. Только девушка стала Артему дороже всех на свете. Он так с ней милуется и сюсюкается, что возможно в один прекрасный день сделает этой Стефе предложение руки и сердца. Вот тогда Рапунцель рассыплется на маленькие осколки, которые кому-то будет трудно собрать. И хорошо, что им окажусь не я. Ведь влюбляться в эту дурочку у меня совершенно нет никакого желания. Да, она меня привлекает в сексуальном плане (хоть я и соврал совсем недавно).
Возможно, у меня есть какое-то чувство ответственности по отношению к девчонке, с ней легко и свободно. Можно сказать, она разделяет некоторые мои пристрастия. Стоит лишь разбудить в ней все потаенные желания. Стать Джокером для Харли Квин.
И хотя в комиксах и мультфильмах эта безбашенная героиня давала отпор всем обидчикам, в реальности Рапунцель такая ранимая, хрупкая и беззащитная, а строит из себя высокомерную стерву. Ее что-то связывает с этим подонком Вейлом, что чуть было ее ни изнасиловал. Прямо на вечеринке, где полно народа!! Там где веселятся ее друзья и «парень».
Ублюдок без страха и зазрения совести решил, что может трогать то, что принадлежит мне. Устраивать надругательство над девушкой, с которой я встречаюсь. Да он просто идиот. Самая настоящая мразь. Что я ему в прочем и продемонстрировал в тот же вечер, забив гавнюка чуть ли не до смерти кулаками. Кажется, там и ноги были пущены в ход.
Хорошо, что Артур вовремя меня остановил. А-то бы остался в тюрьме до конца дней.
Хоть его старший брат и терпит младшенького и приятельствует со мной, все же жестоко накажет обидчика, а тем более его убийцу. Вот и полицию, думаю, он натравил на меня. Так как Сэм ему успел пожаловаться.
Интересно только как? Неужели из больницы был сделан звонок? Дружки его тоже ничего не могли сделать, так как валяются (надеюсь, что до сих пор) в подворотне. Там, где я их и оставил. Эти трое мудаков решили, что могут мне угрожать.
Один из них же так храбро по телефону со мной разговаривал, когда я уложил Рину в постель и решил остаться с ней ненадолго. Вдруг девушке что-нибудь бы понадобилось, а рядом никого нет. А так как Артур наверняка предупредил всех остальных, Догелеву можно было оставить на них всех. А самому посетить место будущего побоища, которое вскоре им и стало. О чем я ни капли не жалею. Они заслужили то, что получили.
Жалость у меня же вызывает нечто другое, снова Вида нам помешала с Риной. Снова пришла так не вовремя, вызвав большое разочарование у моего члена. Этот немаленький орган упирался в ширинку штанов, требуя свободы. Ведь не работал так слаженно довольно долгое время (несколько дней тоже большой срок).
Даже ту сексуальную стюардессу в самолете я не натянул на своего дружка. Хоть она и была такой соблазнительной и умелой девкой (ручки у нее золотые). Я не занялся с ней сексом, как в прочем и вчера. Да и сегодня тоже. Вечно что-то мне мешает.
- И ты не прислушиваешься к мудрым людям, – врывается в мое сознание голос Виды, все еще стоящей около двери и сверлящей меня взглядом.
- А зачем соблюдать советы, которые мне не интересны? – поднимаюсь, наконец, на ноги, хватит валяться в кровати. А-то все мышцы затекли. Так еще и копы ждут внизу со своими вопросами о прошлой ночи. Да по одному моему лицу будет понятно, чем я занимался. Надо вот, кстати, немного себя в порядок привести.
- Дэн, брат? Ты там? – слышится по ту сторону двери голос Артура, а потом раздается стук.
- Я тут, – киваю головой, хоть он меня и не видит.
- Полиция свалила от нас только что, – отличная новость. – Какая-то Мари Фарси, которая якобы тебя знает, помогла им убраться отсюда прочь. Она, кстати, здесь сейчас.
- Что? Не знаю я никаких Мари, – открываю другу дверь, который при виде Виданы расплывается в широкой улыбке. Боже! Парфенов с подругой Рапунцель решил немного развлечься. Знал наверняка, что это именно так, как Артур никогда не заводит серьезных отношений с девушками. Зотова не исключение их правил, к тому же, у нее уже есть парень, с которым их связывают довольно странные отношения. – Она внизу? – кивок головы. И вот я уже направляюсь в гостиную, чтобы переговорить с незнакомой мне женщиной.
Едва же я переступаю порог одной из огромных комнат в лофте, мое сердце бухается мне прямо под ноги. Сначала останавливается, а потом падает вниз.
Все-таки эта женщина, что встала при моем появлении и улыбнулась своей, так мне знакомой улыбкой, могла меня знать. Давно. Несколько лет назад. Когда я еще был совсем маленьким мальчиком, узнавшим плохую новость от своего отца.
- Мама? – еле слышно произношу я, но все прекрасно меня слышат. Переводя взгляд то на меня, то на женщину, стоящую посреди гостиной – на мою мать, которая должна быть мертва уже довольно долгое время, а не подходить ко мне. Не шевелить губами, намереваясь что-то мне сказать.
Какие у вас могут быть воспоминания о маме? О родном человеке, что вас родила, которая мучилась несколько часов прежде, чем произвести вас на свет. Наверное, самые чистые, милые и радужные?
Как она укладывает вас спать, а потом будит утром поцелуем в лобик или щечку. Как дарит вам подарки, о которых вы всегда мечтали, лишь увидев в витрине магазина. Дует вам на ушиб, чтобы снять боль.
Готовит вам еду, хоть и имеются дома слуги. Играет в детской, пока глава семейства находится на работе. Ходит с вами по паркам, кафе, развлекательным центрам. Ведет в садик, когда наступает новый этап в вашей жизни. Даже если и не может вас оттуда забрать, просит водителя отвезти вас домой.
И вам не кажется, что она пренебрегает заботой о вас. В отличие от отца, который вечно пропадает на своих совещаниях, в командировках или светских мероприятиях. Ведь у вас есть любящая мама, готовая заменить вам и папу. Несмотря ни на что.
Такие у вас воспоминания о вашем детстве, да? Ничего плохого не происходило? Никто не исчезал из вашей жизни? Вы таким помните то время? Повезло вам. Я же нет! Ничего из этого у меня никогда не было. Хоть я был маленьким мальчиком, мозг которого не мог сообразить, что к чему. Все же кое-какие детали из детства я навсегда запомнил.
Как папа и мама ссорились между собой, думая, что сын их не слышит, что они скрыты от чужих глаз, что можно говорить на повышенных тонах. Обвинять друг друга в безразличии, в неоправданной ревности, в изменах, произносить слова о том, что они жалеют о создании своего брака.
Что нужно было его расторгнуть, когда появились первые сомнения, когда она еще не была беременна. Ведь сейчас все осложнилось и ни к чему хорошему не привело, стало лишь привязанностью друг к другу.
Просто немного симпатии, чтоб показать окружающим, что их семейная жизнь в порядке, чтобы не возникло слухов и сплетен про их якобы развод, который бы они хотели совершить. Но все же их что-то останавливало, не могли они расстаться.
Теперь у них есть сын. Денис, которому нужны оба родителя, который всегда слышал, о чем они говорили между собой. Он никогда не расспрашивал маму, когда видел ее заплаканное лицо, когда отец уходил куда-то на ночь глядя, а потом возвращался к следующему вечеру в прекрасном расположении духа.
Но однажды он никуда не ушел. Не запирался в своем кабинете, не отталкивал от себя маленького мальчика. Просто зашел к нему в комнату, когда он играл в повара, опустился на колени и крепко обнял. А потом заплаканным, грустным голосом произнес, что мамы больше нет, что она отправилась на небеса, к бабушке и дедушке. И теперь они остались только вдвоем.
Вот так вот я в свои четыре года потерял самого дорогого и любимого для меня человека – свою мамочку Марину. На похороны которой, даже не попал, тогда мне не объяснили, почему мне нельзя было этого сделать.
Лишь спустя годы я узнал, что хоронили ее в закрытом гробу, так как из-за автомобильной аварии все ее тело было повреждено. Что маленький ребенок испугался бы такого зрелища и получил бы психологическую травму на всю жизнь. Да и грустить мне в то время никто не дал.
Спустя несколько месяцев после ее смерти в наш дом пришла совершенно чужая для меня женщина – Карина Юрьевна. Держа за руку какого-то малыша, который боязливо озирался по сторонам и не прекращал сосать большой палец.
Просто само совершенство в лице Дениса Соболева.
- Надо же обработать твои раны! – подрываюсь с кровати, но меня снова на нее опускают. Парень накрывает меня одеялом до самого горла и грозно смотрит на меня. Словно прожигает во мне дырку своими зелеными глазами. Опасный блеск которых говорит мне о том, что я очень сильно пожалею, если попытаюсь встать.
- Рапунцель решила порезвиться? – подмигивает мне, удобно устраиваясь рядом со мной. – Извини, крошка, – закидывает руки за голову, скрестив лодыжки. Как сытый и довольный кот прямо. - но сегодня я немного устал, чтобы воплотить в реальность все твои мечты и желания.
- Тебе при драке последние мозги из башки удалили? – освобождаюсь из теплого плена. – Не надо мне никакого осуществления желаний, – надо бы мне встать и выйти из этой комнаты, но я вспоминаю свой внешний вид, и оставляю все попытки к бегству.
Вместо этого поворачиваюсь к нему спиной. Пусть любуется на застежку моего лифчика, который я, кстати, под платье не надевала. Хорошо хоть ноги и задницу прикрыла. А-то лицезрел бы и мою нижнюю часть тела. Хотя он и это уже видел.
- Неужели совсем не хочется немного пошалить? – слышу, как он ворочается сзади. Вероятно, повернулся на бок, чтобы быть ко мне поближе. – Тебе же тогда понравилось в клубе, – чувствую на своей шее его горячее дыхание, как он проводит носом по моему затылку, будто вдыхая запах моих волос. – Будто это не ты стонала при каждом моем толчке, – его пальцы проходятся по моей спине, вызывая табун мурашек. Посылая тепло мне между ног, где уже горячо и мокро. Да там уже все просто пылает, требует немедленного к себе внимания, – не ты кричала мое имя, - лифчик расстегнут в одно мгновение. Стоит ему только руку протянуть, и моя грудь окажется в его плену, но вот покашливание со стороны двери заставляет нас оторваться друг от друга.
Денис переворачивается на спину, тяжело вздыхает и прикрывает глаза. Я же сажусь в кровати, придерживая съехавший лифчик, и поворачиваюсь к незваному гостю. Снова нас прервали, снова не дали заняться сексом. Снова это оказалась Вида! Прикрывшая дверь и вошедшая в нашу комнату, словно ее сюда кто-то приглашал.
- Вида, – изворачиваюсь, пытаясь надеть лифчик. Никто мне в этом не помогает, поэтому я и рычу на подругу. – Тебя, мать твою, стучаться не учили? – все-таки застежка поддается, наконец, мои сиськи спрятаны в чашки бюстгальтера.
- Если бы дело не было таким важным, то я бы конечно к вам постучалась, голубки, – в любой другой ситуации она бы посмеялась над собственными словами, но только не сейчас. – У нас есть проблема.
- Потеряла номер доставки еды? – съязвил Денис, продолжая валяться на простыне.
- Если бы все было именно так, – даже не глядит в его сторону. Уставилась на меня, словно я ей что-то сделала – плохое или хорошее. Не могла понять, но то, что ее охватило беспокойство, видно сразу. – К нам французская полиция в дом нагрянула. С некоторыми вопросами о недавней драке в доме Моник Видаль и последовавшей после этого разборке в каком-то переулке. Черт его знает, – машет от досады рукой. – какое у него название.
Резко вскакиваю с кровати, поворачиваюсь к Денису. Соболева, казалось, не заботит появление в лофте представителей власти. Ему даже плевать на все, с постели не встал, молчит как партизан, глаза смотрят в потолок. Прямо сама невинность и непорочность возлежит на своем чистом ложе. Меня же охватывает паника и истерия.
- Соболев, блин? – хватаюсь за голову, взъерошив волосы. – Это по твою душу пришла полиция. Из-за того, что ты…
- …не позволил тому уроду изнасиловать тебя, Рина, – поворачивает голову в мою сторону. Выражение лица ничего не выражает, будто он бесчувственный какой-то. Хотя минуту назад шутил и даже приставал ко мне, распустив свои руки, которые он тут же убрал, стоило появиться Виде на пороге. – Или я должен был, молча наблюдать, как этот хрен засаживает тебе между ног? – щелчок пальцами. Ехидная улыбка на губах. – Нет. Все-таки мне, наверное, надо было ему помочь, – саркастически улыбается, – держать твои руки, а в рот засунуть кляп, чтобы ты не орала, как резанная свинья, – его просто распирает от смеха, который так и рвется из груди. Да только вот совершенно не смешно.
- Какой же ты гавнюк, Соболев, – скрещиваю руки на груди, будто этим жестом могу отгородиться от него. Защититься от его гнусных слов. Понимаю ведь, что это всего лишь шутка от такого придурка, как «мой парень». Но все же очень обидно слышать такие слова. – Повеселился от души, да?
- Рапунцель, – закатывает глаза, а потом и вовсе их закрывает. – Накинь на себя что-нибудь уже. Твое худое тело для меня нисколько не привлекательно, даже отталкивает от себя.
- Господи, – смотрю на него с особым презрением. - Ты просто дерьмо, мой милый. Да к тому же у тебя проблемы с законом, оказывается, – хватаю с пола сумку, что не успела еще разобрать, и на всех парусах покидаю комнату. Сверкнув практически голым задом перед двумя людьми в помещении.
Спускаться к многочисленному народу внизу лофта мне не очень-то и хочется, к тому же в таком виде. Сонная, растрепанная, взбешенная, готовая заплакать сию же минуту.
Полуголая Рина появится во всей своей красе – вот это будет шоу, где все повеселятся. Хотя нет, не все. Кто-то захочет прибить меня. Кто-то слюни попускает, а кто-то укоризненно покачает головой и посмотрит на меня с неким разочарованием. И этим кем-то будет Артем Агеев.
Мой лучший друг, мой самый близкий человек. Моя люб… Стоп, Рина! А вот тут стоит немного подумать над словами.
POV. Денис Соболев
- А ведь Рина права, – секунда молчания. – Ты редкостное дерьмо, Соболев.
- Мне об этом говорят довольно часто, – пожимаю плечами, не намереваясь больше с ней разговаривать, и так проблем полно на сегодняшний день.
Еще вот Вида никак не может успокоиться. Пытается вправить мне мозги, с которыми на самом деле все в порядке. Просто есть некоторые личности, что доводят меня своим поведением до белого каления. Рапунцель среди них стоит на первом месте.
Эта «моя девушка» слишком много неприятностей приносит в мою жизнь. С тех пор, как мы стали якобы встречаться, столько всего произошло, связанного с ней. Дернул же меня черт связаться, сделал ей такое предложение, которое тогда мне казалось вполне себе безобидным.
Просто решил немного с братом своим сводным разобраться. Сделать ему также больно, как и он мне когда-то. И как это лучше всего осуществить, как не через его лучшую подругу? Которая души в нем не чаяла. Чуть ли не рот в восхищении открывала при виде него. Совершенно не думая о том, какой она жалкой выглядит со стороны.
Столько лет любить парня, что не отвечает ей взаимностью, относится к тебе, как к младшей сестре. Так еще и с девушками своими знакомит, чтобы она с ними подружилась. Раньше так и было в их «отношениях».
Да и сейчас, я в этом уверен, ничего не изменилось. Только девушка стала Артему дороже всех на свете. Он так с ней милуется и сюсюкается, что возможно в один прекрасный день сделает этой Стефе предложение руки и сердца. Вот тогда Рапунцель рассыплется на маленькие осколки, которые кому-то будет трудно собрать. И хорошо, что им окажусь не я. Ведь влюбляться в эту дурочку у меня совершенно нет никакого желания. Да, она меня привлекает в сексуальном плане (хоть я и соврал совсем недавно).
Возможно, у меня есть какое-то чувство ответственности по отношению к девчонке, с ней легко и свободно. Можно сказать, она разделяет некоторые мои пристрастия. Стоит лишь разбудить в ней все потаенные желания. Стать Джокером для Харли Квин.
И хотя в комиксах и мультфильмах эта безбашенная героиня давала отпор всем обидчикам, в реальности Рапунцель такая ранимая, хрупкая и беззащитная, а строит из себя высокомерную стерву. Ее что-то связывает с этим подонком Вейлом, что чуть было ее ни изнасиловал. Прямо на вечеринке, где полно народа!! Там где веселятся ее друзья и «парень».
Ублюдок без страха и зазрения совести решил, что может трогать то, что принадлежит мне. Устраивать надругательство над девушкой, с которой я встречаюсь. Да он просто идиот. Самая настоящая мразь. Что я ему в прочем и продемонстрировал в тот же вечер, забив гавнюка чуть ли не до смерти кулаками. Кажется, там и ноги были пущены в ход.
Хорошо, что Артур вовремя меня остановил. А-то бы остался в тюрьме до конца дней.
Хоть его старший брат и терпит младшенького и приятельствует со мной, все же жестоко накажет обидчика, а тем более его убийцу. Вот и полицию, думаю, он натравил на меня. Так как Сэм ему успел пожаловаться.
Интересно только как? Неужели из больницы был сделан звонок? Дружки его тоже ничего не могли сделать, так как валяются (надеюсь, что до сих пор) в подворотне. Там, где я их и оставил. Эти трое мудаков решили, что могут мне угрожать.
Один из них же так храбро по телефону со мной разговаривал, когда я уложил Рину в постель и решил остаться с ней ненадолго. Вдруг девушке что-нибудь бы понадобилось, а рядом никого нет. А так как Артур наверняка предупредил всех остальных, Догелеву можно было оставить на них всех. А самому посетить место будущего побоища, которое вскоре им и стало. О чем я ни капли не жалею. Они заслужили то, что получили.
Жалость у меня же вызывает нечто другое, снова Вида нам помешала с Риной. Снова пришла так не вовремя, вызвав большое разочарование у моего члена. Этот немаленький орган упирался в ширинку штанов, требуя свободы. Ведь не работал так слаженно довольно долгое время (несколько дней тоже большой срок).
Даже ту сексуальную стюардессу в самолете я не натянул на своего дружка. Хоть она и была такой соблазнительной и умелой девкой (ручки у нее золотые). Я не занялся с ней сексом, как в прочем и вчера. Да и сегодня тоже. Вечно что-то мне мешает.
- И ты не прислушиваешься к мудрым людям, – врывается в мое сознание голос Виды, все еще стоящей около двери и сверлящей меня взглядом.
- А зачем соблюдать советы, которые мне не интересны? – поднимаюсь, наконец, на ноги, хватит валяться в кровати. А-то все мышцы затекли. Так еще и копы ждут внизу со своими вопросами о прошлой ночи. Да по одному моему лицу будет понятно, чем я занимался. Надо вот, кстати, немного себя в порядок привести.
- Дэн, брат? Ты там? – слышится по ту сторону двери голос Артура, а потом раздается стук.
- Я тут, – киваю головой, хоть он меня и не видит.
- Полиция свалила от нас только что, – отличная новость. – Какая-то Мари Фарси, которая якобы тебя знает, помогла им убраться отсюда прочь. Она, кстати, здесь сейчас.
- Что? Не знаю я никаких Мари, – открываю другу дверь, который при виде Виданы расплывается в широкой улыбке. Боже! Парфенов с подругой Рапунцель решил немного развлечься. Знал наверняка, что это именно так, как Артур никогда не заводит серьезных отношений с девушками. Зотова не исключение их правил, к тому же, у нее уже есть парень, с которым их связывают довольно странные отношения. – Она внизу? – кивок головы. И вот я уже направляюсь в гостиную, чтобы переговорить с незнакомой мне женщиной.
Едва же я переступаю порог одной из огромных комнат в лофте, мое сердце бухается мне прямо под ноги. Сначала останавливается, а потом падает вниз.
Все-таки эта женщина, что встала при моем появлении и улыбнулась своей, так мне знакомой улыбкой, могла меня знать. Давно. Несколько лет назад. Когда я еще был совсем маленьким мальчиком, узнавшим плохую новость от своего отца.
- Мама? – еле слышно произношу я, но все прекрасно меня слышат. Переводя взгляд то на меня, то на женщину, стоящую посреди гостиной – на мою мать, которая должна быть мертва уже довольно долгое время, а не подходить ко мне. Не шевелить губами, намереваясь что-то мне сказать.
Глава 19. Прошлое рядом
Какие у вас могут быть воспоминания о маме? О родном человеке, что вас родила, которая мучилась несколько часов прежде, чем произвести вас на свет. Наверное, самые чистые, милые и радужные?
Как она укладывает вас спать, а потом будит утром поцелуем в лобик или щечку. Как дарит вам подарки, о которых вы всегда мечтали, лишь увидев в витрине магазина. Дует вам на ушиб, чтобы снять боль.
Готовит вам еду, хоть и имеются дома слуги. Играет в детской, пока глава семейства находится на работе. Ходит с вами по паркам, кафе, развлекательным центрам. Ведет в садик, когда наступает новый этап в вашей жизни. Даже если и не может вас оттуда забрать, просит водителя отвезти вас домой.
И вам не кажется, что она пренебрегает заботой о вас. В отличие от отца, который вечно пропадает на своих совещаниях, в командировках или светских мероприятиях. Ведь у вас есть любящая мама, готовая заменить вам и папу. Несмотря ни на что.
Такие у вас воспоминания о вашем детстве, да? Ничего плохого не происходило? Никто не исчезал из вашей жизни? Вы таким помните то время? Повезло вам. Я же нет! Ничего из этого у меня никогда не было. Хоть я был маленьким мальчиком, мозг которого не мог сообразить, что к чему. Все же кое-какие детали из детства я навсегда запомнил.
Как папа и мама ссорились между собой, думая, что сын их не слышит, что они скрыты от чужих глаз, что можно говорить на повышенных тонах. Обвинять друг друга в безразличии, в неоправданной ревности, в изменах, произносить слова о том, что они жалеют о создании своего брака.
Что нужно было его расторгнуть, когда появились первые сомнения, когда она еще не была беременна. Ведь сейчас все осложнилось и ни к чему хорошему не привело, стало лишь привязанностью друг к другу.
Просто немного симпатии, чтоб показать окружающим, что их семейная жизнь в порядке, чтобы не возникло слухов и сплетен про их якобы развод, который бы они хотели совершить. Но все же их что-то останавливало, не могли они расстаться.
Теперь у них есть сын. Денис, которому нужны оба родителя, который всегда слышал, о чем они говорили между собой. Он никогда не расспрашивал маму, когда видел ее заплаканное лицо, когда отец уходил куда-то на ночь глядя, а потом возвращался к следующему вечеру в прекрасном расположении духа.
Но однажды он никуда не ушел. Не запирался в своем кабинете, не отталкивал от себя маленького мальчика. Просто зашел к нему в комнату, когда он играл в повара, опустился на колени и крепко обнял. А потом заплаканным, грустным голосом произнес, что мамы больше нет, что она отправилась на небеса, к бабушке и дедушке. И теперь они остались только вдвоем.
Вот так вот я в свои четыре года потерял самого дорогого и любимого для меня человека – свою мамочку Марину. На похороны которой, даже не попал, тогда мне не объяснили, почему мне нельзя было этого сделать.
Лишь спустя годы я узнал, что хоронили ее в закрытом гробу, так как из-за автомобильной аварии все ее тело было повреждено. Что маленький ребенок испугался бы такого зрелища и получил бы психологическую травму на всю жизнь. Да и грустить мне в то время никто не дал.
Спустя несколько месяцев после ее смерти в наш дом пришла совершенно чужая для меня женщина – Карина Юрьевна. Держа за руку какого-то малыша, который боязливо озирался по сторонам и не прекращал сосать большой палец.
