Их одежда действительно не привлекала внимания, будучи таких же серо-коричневых цветов как у многих. Конечно, в приличных театрах появляться в подобном виде недопустимо, но театр Сенса и Карта славился экспериментальными постановками, расширял границы, давая послабление и зрителям тоже. Даже на суфражисток в их шароварах почти не косились.
Рэй отлично ориентировался в здании, словно уже бывал здесь прежде. Он сразу миновал фойе и уверенно направился к директорской ложе.
— Господин Сенс, доброго вечера, — поприветствовал Рэй полного невысокого человека во фраке, который сперва даже не обернулся на шум открывшейся двери, — мы по поручению господина Мирсоу. Вы позволите составить Вам компанию?
Сенс был дельцом и предпринимателем, а не человеком искусства, связи и деньги он ценил превыше всего, поэтому с людьми известного промышленника решил вести себя любезно, и, узнав имена гостей, пригласил их широким жестом:
— Ну конечно, прошу, присаживайтесь. Вы впервые на этом представлении?
— Да, не могли не посетить Ваш театр, весь город говорит о загадочной Бариа, — вежливо улыбнулся Рэй, усаживаясь на кресло в первом ряду.
— Вы не разочаруетесь, уверяю. У нас уже очередь на месяц вперёд из желающих посмотреть повторно.
— А госпожа Бариа не устает выступать почти каждый день? — не удержался от вопроса и Тайлер, садясь рядом с партнёром.
— Что Вы, нет, её импресарио сам устанавливает график с её слов. Он решает все дела и является связующим звеном между Бариа и миром. Она на удивление скрытна. Мы общались два раза, но я так ничего о ней и не выяснил. Даже внешности, она всегда под плотной вуалью. Лица не разобрать. Хотя голос приятный и говорит почти без акцента. Воистину загадка!
Прозвучал второй звонок, и зал стал быстро заполняться. Без дам в платьях со шлейфами и турнюрами зрителям было проще занять свои места, и к третьему звонку все уже в нетерпении ждали начала представления.
Тайлер изо всех сил старался не вцепиться в бортик ложи, чтоб не выдать своего волнения, тем более, что к ним присоединились ещё трое степенных мужчин, перед которыми не хотелось выглядеть глупо. И вот, наконец, свет погас.
Тайлер много слышал о таинствах Востока, завораживающей музыке, дурманящих ароматах и красоте танцовщиц. Путешественники и бывшие колонисты рассказывали, даже писали мемуары на эту тему, привирая, конечно, но куда без этого? И всё же сейчас Тайлер был готов поверить им беспрекословно.
Музыка, такая необычная и чужеродная, западала в души, погружая присутствующих в транс. Дудка, скрипка, барабан… Как, используя всего три инструмента, можно сотворить такое? Фигура в красном извивалась и кружилась на сцене, сливаясь с музыкой, зная её наизусть или, наоборот, сотворяя её своими движениями. Такими плавными, грациозными и чувственными. Не удивительно, что мужчины в зале смотрели как приворожённые. Этот танец совершенно не походил на привычный балет, народные танцы или на вихляния полуголых девиц в кабаре.
Ритм ускорился, и Тайлер больше не сомневался, что Бариа творила на сцене не просто танец. Магия, таинство, обряд во имя чего-то. Не заученные движения под музыку. Разве можно создавать такое всего лишь ради услаждения глаз?
Но вот раздался заключительный аккорд, погас свет и упал занавес.
Овации, возмущение и выкрики «На бис», желание увидеть артистку и выразить ей свое восхищение…
Занавес не шелохнулся.
— Вот так всегда, — горделиво улыбнулся директор Сенс, оглаживая живот, — изо дня в день реакция одна и та же. Фурор!
— Бариа выйдет к залу? — спокойно спросил Рэй.
— Выйдет, но не так, как зал того хочет, — хмыкнул Сенс.
Занавес действительно шевельнулся, и на сцену вышел высокий худощавый мужчина. Придержав полог, помог появиться снова закутанной в красное и золотое женщине. Та грациозно поклонилась публике. Тут же работники театра понесли на сцену корзины с цветами и букеты. Бариа взяла в руки несколько, положила на сгиб локтя. Из директорской ложи Тайлер видел, как густо накрашенными тушью глазами женщина обводит зал, кивает и аккуратно машет свободной рукой.
— Этот мужчина на сцене, импресарио? — снова спросил Рэй и получил утвердительный кивок. — С госпожой Бариа можно поговорить наедине?
— Попробуйте, каждый второй зритель пытался. Гримёрка обычно просто завалена цветами. А потом и коридоры. Но, насколько я знаю, все визитные карточки отправляются в мусорную корзину.
— А с господином импресарио можно поговорить?
— Вы хотите предложить Бариа выступить приватно? О, боюсь не получится. Она отмела все ранее поступившие предложения. Даже герцога Вилленского. Более того, Вы не сможете сделать предложение ей лично, она сейчас уйдет. Лишь её импресарио сможет с Вами поговорить, если желаете.
— Желаю.
Тайлер видел, что его партнёр был чем-то очень доволен, но причину уточнять не стал, лишь молча следуя за директором, всё ещё находясь под впечатлением от выступления. Тот вывел их за кулисы, где они и наткнулись на импресарио Бариа. Её самой нигде видно не было. Импресарио представился как господин Крутье и учтиво кивнул новым знакомым. Тайлер ожидал от Рэя закономерные дифирамбы в адрес Бариа, но тот лишь сказал:
— Господин Крутье, я был бы премного благодарен Вам, если бы вы передали госпоже Бариа мою просьбу.
— Как пожелаете, но большую часть просьб госпожа Бариа отклоняет.
— Я попрошу сказать ей, что завтра в одиннадцать часов поутру желаю видеть Мику Карнуэл в кофейне «Белый слон».
— Простите?
— Одиннадцать поутру, завтра, «Белый слон». Пусть сообщит об этом Мике Карнуэл. Заранее благодарен. А теперь, прошу нас извинить, нам пора. Идём, Тайлер.
Едва они спешно покинули театр, Тайлер не выдержал.
— Почему ты такой спокойный, выступление на тебя вообще не произвело впечатление?
— Я уже видел подобное. И даже более откровенное. Простым танцем под покрывалом меня не удивить.
— Но что за Мика? Ты знаком с…
— Завтра ты всё узнаешь. Когда встретимся в «Белом слоне». К десяти утра, не опоздай, будем решать нашу головоломку. А теперь я должен идти.
Кофейня «Белый слон» находилась в престижном районе столицы, хоть и в стороне от основных улиц. Это имело определенный плюс: мимо её окон не грохотали паромобили, отравляя воздух своими выхлопами, пепел и дым заводов с промышленного района хоть и долетали, но не так обильно. «Белый слон» мирно соседствовал с книжным магазином и жилым домом, подоконники которого были плотно заставлены горшками с фиалками и геранью.
Сама кофейня была обставлена в модном сейчас колониальном стиле: панно на стенах, мебель из дерева и ротанга, песочные оттенки стен, потолка и пола, медные и латунные крепежи для ламп, ручки открытых настежь окон с белыми хлопковыми занавесями. Интересно, как часто их стирают от копоти и пыли с улицы?
— Хозяин долгие годы жил в колониях, в Тинии, — пояснил Рэй, заметив любопытный взгляд Тайлера. — После войны за независимость вернулся, но забыть не смог. Как и многие.
— Обидно, наверное, когда годами живёшь и не бедствуешь, а потом тебя выдворяют.
— Войны за независимость просто так не возникают. Значит, были причины.
Несмотря на едва ли не ранний для столицы час, почти все столики в кофейне были заняты, но молодой официант с изрядной примесью тинийской крови, если судить по смуглой коже и чертам лица, одетый в простые хлопковые штаны и свободную рубаху, проводил гостей к квадратному столику у дальней стены и с коротким поклоном вручил папку с меню.
— Советую попробовать кофе с красным перцем. Интересный вкус, — даже не посмотрев в папку, произнес Рэй. — И, да, отвечая на твой невысказанный вопрос, я часто тут бываю. Тут удобно назначать встречи. И проворачивать сделки. Никто не подумает на это заведение. Слишком оно… незначительное и благонравное.
Тайлер решил последовать совету напарника и заказал кофе с красным перцем. Рэй добавил к заказу простой черный кофе и какую-то особую выпечку. Несмотря на потерю колоний в последние десятилетия, цены на кофе и иные привозные товары не сильно возросли, а на что-то даже, наоборот, упали из-за конкуренции. Население колоний не прервало торговое сообщение, понимая, что жить им на что-то тоже надо, потому как без патронажа монополии сырьевым придаткам, особенно в первые годы независимости, пришлось туго.
Сам Тайлер не был в колониях, он даже столицу не покидал ни разу, что уж говорить об их островном государстве. В детстве он ещё мечтал вырваться из пыльного, закопченного города, но потом смирился.
В ожидании заказа Тайлер внимательно осмотрелся, но ничего и никого примечательного не заметил. За столиками сидели такие же с виду приличные мужчины, молодая семейная пара, один усатый пожилой военный… Все они пили кофе, лакомились булочками, беседовали, читали газеты… Рэй тоже развернул купленный на углу утренний выпуск, но Тайлер решительно опустил его на стол и спросил:
— Объяснишь уже, наконец, что вчера был за шифр? Кто такая Мика Карнуэл?
— Никаких шифров. Мика — моя старая знакомая. Я назначил ей встречу, только и всего.
— После представления Бариа? Кто такая Мика? Швея при Бариа? Ты как-то узнал её работу? Или она как-то связана с тем импресарио?
— Ты ужасно нетерпелив. Как она появится, всё будет объяснено.
— А если она не придет? Мне тогда умереть от любопытства?
— Придет. В столице у неё больше нет друзей. Она не может не ответить на мое приглашение.
— А ты, выходит, её друг?
— И да, и нет. Я больше чем друг, но я не друг ей.
— Ничего не понимаю!
— А пока и не нужно. Давай лучше вернёмся к насущной теме…
Официант принес заказ, и они принялись обсуждать их дело. Дискуссия сводилась к высказыванию Тайлером всех возможных, даже бредовых идей и оценкой оных Рэем. Какие-то они отмели сразу, некоторые напарник велел запомнить. Он принципиально ничего не записывал, сказав как-то, что даже несчастный клочок бумаги может навести на подозрения. А в их работе это опасно.
Ближе к одиннадцати часам Рэй попросил официанта проводить даму, которая скоро явится, к их столику и повторить заказ.
Тайлер ёрзал в нетерпении, Рэй спокойно читал газету, сидя к входной двери спиной.
Наконец, в одиннадцать часов дверь открылась под перезвон колокольчиков, и в кофейню действительно вошла женщина. В простого покроя платье из черного бомбазина, с короткой сетчатой вуалью на черной шляпке.
Тайлер поспешно отвёл глаза, молясь, чтоб эта дама пришла не к ним, и уже после усомнился: что вообще могла делать женщина в трауре утром в кофейне? Без сопровождения? Гагатовый браслет и скромное ожерелье указывали на то, что полный период траура уже прошел, но всё равно…
Официант повёл даму к их столику и учтиво отодвинул для неё стул. От меню гостья отказалась, приятным голосом попросив какао.
Тайлер очень старался не пялиться на неё, но это граничило с невозможностью. Леди в трауре была невысокой и стройной, если судить по несильно затянутому корсету. Она сидела прямо, сложив на коленях руки в черных перчатках и сумочку. И внимательно смотрела на пригласивших её мужчин.
— Не думал, что ты вернёшься в Камру, — опустив газету на стол, отметил Рэй.
— Не думала, что тебе хватит смелости назначить мне встречу, — холодно произнесла женщина и попыталась встать, но Рэй протянул к ней руку, жестом прося остаться или не так уж и прося? — В чём я опять провинилась перед Богом, что он снова свёл нас с тобой?
— Не считаешь, что это совпадение? Я увидел тебя совершенно случайно.
— Не лги. Мне. Это бесполезно. Мне безразлично, как ты на меня вышел, хотя вариантов не так много. Вопрос в другом. Что могло тебе от меня понадобиться? И кто этот молодой человек?
Тайлер тут же опустил глаза и смутился, сообразив, что все это время разглядывал даму совершенно бесстыдным образом. Его извинял тот факт, что женщина была весьма привлекательна, и не будь она в трауре, всё мужское внимание в этой кофейне принадлежало бы ей. Незнакомка была красива: тонкие черты лица, нежная кожа, большие оленьи голубые глаза, платиновые волосы, убранные в тугую прическу, как и положено. Тайлер не назвал бы с ходу её возраст, но их собеседнице вряд ли было больше двадцати с небольшим лет. При этом он чувствовал себя рядом с ней истинным мальчишкой.
— Позволь представить тебе Тайлера Лунна, моего напарника. Очень перспективный, приятный молодой человек.
Гостья протянула руку в тонкой перчатке, и Тайлер аккуратно её сжал, наклонился и поцеловал. Губы незнакомки дрогнули, словно она хотела улыбнуться, а Рэй уже представлял её саму:
— Тайлер, знакомься, Доминика… как сейчас твоя фамилия?
— По четвертому мужу, — холодно ответила женщина.
— О, всё ещё… Позволь представить тебе Доминику Клири.
— Я рад знакомству с такой красивой дамой, мистрис Клири. И сочувствую Вашему горю.
Доминика подняла бровь в немом вопросе, и Тайлер поспешно пояснил:
— Я не был знаком с Вашим покойным мужем, но мне знакома горечь утраты.
После его прочувствованных слов женщина неожиданно рассмеялась:
— Мой… муж вполне доволен жизнью, здоров и обеспечен, насколько я могу судить. А наличие траурного облика всего лишь помогает избежать излишнего внимания. Если я за что-то и благодарна этому ужасному обществу, так это за траурную вуаль.
Тайлер хоть и пребывал в растерянности, не мог не согласиться. До этого момента он как-то не предполагал, что кто-то из женщин может добровольно натянуть чёрное бомбазиновое платье и вуаль для конспирации. Но это действительно удобно.
Официант меж тем поставил перед Доминикой её какао и отошёл, а гостья, подняв на Рэя неприязненный взгляд, повторила свой вопрос:
— Зачем ты решил встретиться?
— Сейчас мы с Тайлером работаем над одним делом. И нам пригодилась бы помощь.
— Моя?! — внезапно возмутилась Доминика, звякнув ложечкой о бокал. — Какого плана, скажи на милость? Не ты ли говорил, что я бесполезна в любой сфере, кроме постели?
— Это было давно, твои таланты возросли, насколько я видел. Не сомневаюсь, сейчас ты занимаешься любимым делом и зарабатываешь прилично, но за участие в нашем деле оплата будет в разы весомее. Деньги, связи, возможности… Наш заказчик — могущественный человек. После такого признания ты сможешь утереть нос отцу. Ради такого я даже съезжу с тобой в Даринширн.
— Отец обещал тебя застрелить на подъезде, если ты не забыл, — совершенно серьезным тоном напомнила Доминика.
— Это был мой, а твой обещал просто высечь. Это не так страшно.
Тайлер слушал их разговор и понимал, что упускает какую-то важную деталь, которая объяснила бы если не всё, то очень многое. Постойте, Клири, это же настоящая фамилия…
— Ну что, Мика, выслушаешь нас? Но уже как… Бариа?
Слова Рэя настолько ошеломили Тайлера, что последняя крайне важная мысль сразу упорхнула из его головы. Бариа? Это холодная красавица — соблазнительная восточная танцовщица с волооким взглядом? Как такое может быть? Да, господин Сенс заметил, что Бариа говорит с акцентом. Доминика, вроде бы, тоже не со столичным выговором, но… Даринширн! Это же «северная столица» Камрийской Империи! Если Доминика родом с северных островов, не удивительно, что у неё есть акцент, и столичный житель Сенс мог его не распознать. Но в любом случае, как такое возможно?
— Бариа? — переспросил Тайлер у Доминики. — Как может статься, что Вы — Бариа? Мы же были на представлении и видели…
Рэй отлично ориентировался в здании, словно уже бывал здесь прежде. Он сразу миновал фойе и уверенно направился к директорской ложе.
— Господин Сенс, доброго вечера, — поприветствовал Рэй полного невысокого человека во фраке, который сперва даже не обернулся на шум открывшейся двери, — мы по поручению господина Мирсоу. Вы позволите составить Вам компанию?
Сенс был дельцом и предпринимателем, а не человеком искусства, связи и деньги он ценил превыше всего, поэтому с людьми известного промышленника решил вести себя любезно, и, узнав имена гостей, пригласил их широким жестом:
— Ну конечно, прошу, присаживайтесь. Вы впервые на этом представлении?
— Да, не могли не посетить Ваш театр, весь город говорит о загадочной Бариа, — вежливо улыбнулся Рэй, усаживаясь на кресло в первом ряду.
— Вы не разочаруетесь, уверяю. У нас уже очередь на месяц вперёд из желающих посмотреть повторно.
— А госпожа Бариа не устает выступать почти каждый день? — не удержался от вопроса и Тайлер, садясь рядом с партнёром.
— Что Вы, нет, её импресарио сам устанавливает график с её слов. Он решает все дела и является связующим звеном между Бариа и миром. Она на удивление скрытна. Мы общались два раза, но я так ничего о ней и не выяснил. Даже внешности, она всегда под плотной вуалью. Лица не разобрать. Хотя голос приятный и говорит почти без акцента. Воистину загадка!
Прозвучал второй звонок, и зал стал быстро заполняться. Без дам в платьях со шлейфами и турнюрами зрителям было проще занять свои места, и к третьему звонку все уже в нетерпении ждали начала представления.
Тайлер изо всех сил старался не вцепиться в бортик ложи, чтоб не выдать своего волнения, тем более, что к ним присоединились ещё трое степенных мужчин, перед которыми не хотелось выглядеть глупо. И вот, наконец, свет погас.
Тайлер много слышал о таинствах Востока, завораживающей музыке, дурманящих ароматах и красоте танцовщиц. Путешественники и бывшие колонисты рассказывали, даже писали мемуары на эту тему, привирая, конечно, но куда без этого? И всё же сейчас Тайлер был готов поверить им беспрекословно.
Музыка, такая необычная и чужеродная, западала в души, погружая присутствующих в транс. Дудка, скрипка, барабан… Как, используя всего три инструмента, можно сотворить такое? Фигура в красном извивалась и кружилась на сцене, сливаясь с музыкой, зная её наизусть или, наоборот, сотворяя её своими движениями. Такими плавными, грациозными и чувственными. Не удивительно, что мужчины в зале смотрели как приворожённые. Этот танец совершенно не походил на привычный балет, народные танцы или на вихляния полуголых девиц в кабаре.
Ритм ускорился, и Тайлер больше не сомневался, что Бариа творила на сцене не просто танец. Магия, таинство, обряд во имя чего-то. Не заученные движения под музыку. Разве можно создавать такое всего лишь ради услаждения глаз?
Но вот раздался заключительный аккорд, погас свет и упал занавес.
Овации, возмущение и выкрики «На бис», желание увидеть артистку и выразить ей свое восхищение…
Занавес не шелохнулся.
— Вот так всегда, — горделиво улыбнулся директор Сенс, оглаживая живот, — изо дня в день реакция одна и та же. Фурор!
— Бариа выйдет к залу? — спокойно спросил Рэй.
— Выйдет, но не так, как зал того хочет, — хмыкнул Сенс.
Занавес действительно шевельнулся, и на сцену вышел высокий худощавый мужчина. Придержав полог, помог появиться снова закутанной в красное и золотое женщине. Та грациозно поклонилась публике. Тут же работники театра понесли на сцену корзины с цветами и букеты. Бариа взяла в руки несколько, положила на сгиб локтя. Из директорской ложи Тайлер видел, как густо накрашенными тушью глазами женщина обводит зал, кивает и аккуратно машет свободной рукой.
— Этот мужчина на сцене, импресарио? — снова спросил Рэй и получил утвердительный кивок. — С госпожой Бариа можно поговорить наедине?
— Попробуйте, каждый второй зритель пытался. Гримёрка обычно просто завалена цветами. А потом и коридоры. Но, насколько я знаю, все визитные карточки отправляются в мусорную корзину.
— А с господином импресарио можно поговорить?
— Вы хотите предложить Бариа выступить приватно? О, боюсь не получится. Она отмела все ранее поступившие предложения. Даже герцога Вилленского. Более того, Вы не сможете сделать предложение ей лично, она сейчас уйдет. Лишь её импресарио сможет с Вами поговорить, если желаете.
— Желаю.
Тайлер видел, что его партнёр был чем-то очень доволен, но причину уточнять не стал, лишь молча следуя за директором, всё ещё находясь под впечатлением от выступления. Тот вывел их за кулисы, где они и наткнулись на импресарио Бариа. Её самой нигде видно не было. Импресарио представился как господин Крутье и учтиво кивнул новым знакомым. Тайлер ожидал от Рэя закономерные дифирамбы в адрес Бариа, но тот лишь сказал:
— Господин Крутье, я был бы премного благодарен Вам, если бы вы передали госпоже Бариа мою просьбу.
— Как пожелаете, но большую часть просьб госпожа Бариа отклоняет.
— Я попрошу сказать ей, что завтра в одиннадцать часов поутру желаю видеть Мику Карнуэл в кофейне «Белый слон».
— Простите?
— Одиннадцать поутру, завтра, «Белый слон». Пусть сообщит об этом Мике Карнуэл. Заранее благодарен. А теперь, прошу нас извинить, нам пора. Идём, Тайлер.
Едва они спешно покинули театр, Тайлер не выдержал.
— Почему ты такой спокойный, выступление на тебя вообще не произвело впечатление?
— Я уже видел подобное. И даже более откровенное. Простым танцем под покрывалом меня не удивить.
— Но что за Мика? Ты знаком с…
— Завтра ты всё узнаешь. Когда встретимся в «Белом слоне». К десяти утра, не опоздай, будем решать нашу головоломку. А теперь я должен идти.
Кофейня «Белый слон» находилась в престижном районе столицы, хоть и в стороне от основных улиц. Это имело определенный плюс: мимо её окон не грохотали паромобили, отравляя воздух своими выхлопами, пепел и дым заводов с промышленного района хоть и долетали, но не так обильно. «Белый слон» мирно соседствовал с книжным магазином и жилым домом, подоконники которого были плотно заставлены горшками с фиалками и геранью.
Сама кофейня была обставлена в модном сейчас колониальном стиле: панно на стенах, мебель из дерева и ротанга, песочные оттенки стен, потолка и пола, медные и латунные крепежи для ламп, ручки открытых настежь окон с белыми хлопковыми занавесями. Интересно, как часто их стирают от копоти и пыли с улицы?
— Хозяин долгие годы жил в колониях, в Тинии, — пояснил Рэй, заметив любопытный взгляд Тайлера. — После войны за независимость вернулся, но забыть не смог. Как и многие.
— Обидно, наверное, когда годами живёшь и не бедствуешь, а потом тебя выдворяют.
— Войны за независимость просто так не возникают. Значит, были причины.
Несмотря на едва ли не ранний для столицы час, почти все столики в кофейне были заняты, но молодой официант с изрядной примесью тинийской крови, если судить по смуглой коже и чертам лица, одетый в простые хлопковые штаны и свободную рубаху, проводил гостей к квадратному столику у дальней стены и с коротким поклоном вручил папку с меню.
— Советую попробовать кофе с красным перцем. Интересный вкус, — даже не посмотрев в папку, произнес Рэй. — И, да, отвечая на твой невысказанный вопрос, я часто тут бываю. Тут удобно назначать встречи. И проворачивать сделки. Никто не подумает на это заведение. Слишком оно… незначительное и благонравное.
Тайлер решил последовать совету напарника и заказал кофе с красным перцем. Рэй добавил к заказу простой черный кофе и какую-то особую выпечку. Несмотря на потерю колоний в последние десятилетия, цены на кофе и иные привозные товары не сильно возросли, а на что-то даже, наоборот, упали из-за конкуренции. Население колоний не прервало торговое сообщение, понимая, что жить им на что-то тоже надо, потому как без патронажа монополии сырьевым придаткам, особенно в первые годы независимости, пришлось туго.
Сам Тайлер не был в колониях, он даже столицу не покидал ни разу, что уж говорить об их островном государстве. В детстве он ещё мечтал вырваться из пыльного, закопченного города, но потом смирился.
В ожидании заказа Тайлер внимательно осмотрелся, но ничего и никого примечательного не заметил. За столиками сидели такие же с виду приличные мужчины, молодая семейная пара, один усатый пожилой военный… Все они пили кофе, лакомились булочками, беседовали, читали газеты… Рэй тоже развернул купленный на углу утренний выпуск, но Тайлер решительно опустил его на стол и спросил:
— Объяснишь уже, наконец, что вчера был за шифр? Кто такая Мика Карнуэл?
— Никаких шифров. Мика — моя старая знакомая. Я назначил ей встречу, только и всего.
— После представления Бариа? Кто такая Мика? Швея при Бариа? Ты как-то узнал её работу? Или она как-то связана с тем импресарио?
— Ты ужасно нетерпелив. Как она появится, всё будет объяснено.
— А если она не придет? Мне тогда умереть от любопытства?
— Придет. В столице у неё больше нет друзей. Она не может не ответить на мое приглашение.
— А ты, выходит, её друг?
— И да, и нет. Я больше чем друг, но я не друг ей.
— Ничего не понимаю!
— А пока и не нужно. Давай лучше вернёмся к насущной теме…
Официант принес заказ, и они принялись обсуждать их дело. Дискуссия сводилась к высказыванию Тайлером всех возможных, даже бредовых идей и оценкой оных Рэем. Какие-то они отмели сразу, некоторые напарник велел запомнить. Он принципиально ничего не записывал, сказав как-то, что даже несчастный клочок бумаги может навести на подозрения. А в их работе это опасно.
Ближе к одиннадцати часам Рэй попросил официанта проводить даму, которая скоро явится, к их столику и повторить заказ.
Тайлер ёрзал в нетерпении, Рэй спокойно читал газету, сидя к входной двери спиной.
Наконец, в одиннадцать часов дверь открылась под перезвон колокольчиков, и в кофейню действительно вошла женщина. В простого покроя платье из черного бомбазина, с короткой сетчатой вуалью на черной шляпке.
Тайлер поспешно отвёл глаза, молясь, чтоб эта дама пришла не к ним, и уже после усомнился: что вообще могла делать женщина в трауре утром в кофейне? Без сопровождения? Гагатовый браслет и скромное ожерелье указывали на то, что полный период траура уже прошел, но всё равно…
Официант повёл даму к их столику и учтиво отодвинул для неё стул. От меню гостья отказалась, приятным голосом попросив какао.
Тайлер очень старался не пялиться на неё, но это граничило с невозможностью. Леди в трауре была невысокой и стройной, если судить по несильно затянутому корсету. Она сидела прямо, сложив на коленях руки в черных перчатках и сумочку. И внимательно смотрела на пригласивших её мужчин.
— Не думал, что ты вернёшься в Камру, — опустив газету на стол, отметил Рэй.
— Не думала, что тебе хватит смелости назначить мне встречу, — холодно произнесла женщина и попыталась встать, но Рэй протянул к ней руку, жестом прося остаться или не так уж и прося? — В чём я опять провинилась перед Богом, что он снова свёл нас с тобой?
— Не считаешь, что это совпадение? Я увидел тебя совершенно случайно.
— Не лги. Мне. Это бесполезно. Мне безразлично, как ты на меня вышел, хотя вариантов не так много. Вопрос в другом. Что могло тебе от меня понадобиться? И кто этот молодой человек?
Тайлер тут же опустил глаза и смутился, сообразив, что все это время разглядывал даму совершенно бесстыдным образом. Его извинял тот факт, что женщина была весьма привлекательна, и не будь она в трауре, всё мужское внимание в этой кофейне принадлежало бы ей. Незнакомка была красива: тонкие черты лица, нежная кожа, большие оленьи голубые глаза, платиновые волосы, убранные в тугую прическу, как и положено. Тайлер не назвал бы с ходу её возраст, но их собеседнице вряд ли было больше двадцати с небольшим лет. При этом он чувствовал себя рядом с ней истинным мальчишкой.
— Позволь представить тебе Тайлера Лунна, моего напарника. Очень перспективный, приятный молодой человек.
Гостья протянула руку в тонкой перчатке, и Тайлер аккуратно её сжал, наклонился и поцеловал. Губы незнакомки дрогнули, словно она хотела улыбнуться, а Рэй уже представлял её саму:
— Тайлер, знакомься, Доминика… как сейчас твоя фамилия?
— По четвертому мужу, — холодно ответила женщина.
— О, всё ещё… Позволь представить тебе Доминику Клири.
— Я рад знакомству с такой красивой дамой, мистрис Клири. И сочувствую Вашему горю.
Доминика подняла бровь в немом вопросе, и Тайлер поспешно пояснил:
— Я не был знаком с Вашим покойным мужем, но мне знакома горечь утраты.
После его прочувствованных слов женщина неожиданно рассмеялась:
— Мой… муж вполне доволен жизнью, здоров и обеспечен, насколько я могу судить. А наличие траурного облика всего лишь помогает избежать излишнего внимания. Если я за что-то и благодарна этому ужасному обществу, так это за траурную вуаль.
Тайлер хоть и пребывал в растерянности, не мог не согласиться. До этого момента он как-то не предполагал, что кто-то из женщин может добровольно натянуть чёрное бомбазиновое платье и вуаль для конспирации. Но это действительно удобно.
Официант меж тем поставил перед Доминикой её какао и отошёл, а гостья, подняв на Рэя неприязненный взгляд, повторила свой вопрос:
— Зачем ты решил встретиться?
— Сейчас мы с Тайлером работаем над одним делом. И нам пригодилась бы помощь.
— Моя?! — внезапно возмутилась Доминика, звякнув ложечкой о бокал. — Какого плана, скажи на милость? Не ты ли говорил, что я бесполезна в любой сфере, кроме постели?
— Это было давно, твои таланты возросли, насколько я видел. Не сомневаюсь, сейчас ты занимаешься любимым делом и зарабатываешь прилично, но за участие в нашем деле оплата будет в разы весомее. Деньги, связи, возможности… Наш заказчик — могущественный человек. После такого признания ты сможешь утереть нос отцу. Ради такого я даже съезжу с тобой в Даринширн.
— Отец обещал тебя застрелить на подъезде, если ты не забыл, — совершенно серьезным тоном напомнила Доминика.
— Это был мой, а твой обещал просто высечь. Это не так страшно.
Тайлер слушал их разговор и понимал, что упускает какую-то важную деталь, которая объяснила бы если не всё, то очень многое. Постойте, Клири, это же настоящая фамилия…
— Ну что, Мика, выслушаешь нас? Но уже как… Бариа?
Слова Рэя настолько ошеломили Тайлера, что последняя крайне важная мысль сразу упорхнула из его головы. Бариа? Это холодная красавица — соблазнительная восточная танцовщица с волооким взглядом? Как такое может быть? Да, господин Сенс заметил, что Бариа говорит с акцентом. Доминика, вроде бы, тоже не со столичным выговором, но… Даринширн! Это же «северная столица» Камрийской Империи! Если Доминика родом с северных островов, не удивительно, что у неё есть акцент, и столичный житель Сенс мог его не распознать. Но в любом случае, как такое возможно?
— Бариа? — переспросил Тайлер у Доминики. — Как может статься, что Вы — Бариа? Мы же были на представлении и видели…
