В тишине я отчетливо слышала, как Дмитрий тяжело вздохнул.
- Тебе правда интересно?
Я зевнула.
- Мне всегда интересно слушать истории. Особенно про близких мне людей.
- Ладно – его голос был мягким и спокойным.
Дмитрий своим тихим, обволакивающе-бархатным голосом начал рассказывать о месте, где он родился и рос. Я настолько расслабилась, что позволила положить свою голову ему на плечо. Дмитрий, казалось, и вовсе перестал двигаться. Его голос успокаивал и убаюкивал меня, а запах его духов приятно укутывал. На рассказе о том, когда ему было десять лет и его отдали в военное училище, я заснула. Так крепко и сладко я давно не спала.
Проснулась я от первых лучей солнца, настойчиво заглядывавших мне в лицо. Я медленно приоткрыла глаза. Я спала на бревне, закутавшись в плед. Но хуже того было то, что голова моя лежала на чьих-то коленках. Как же неудобно-то. Я резко поднялась и села. Дмитрий пожелал мне доброго утра.
- Видимо мой рассказ чересчур утомил тебя и ты заснула – ответил он на мой немой вопрос – Я пытался тебя разбудить и переложить, но ты что-то невнятное пробурчала и улеглась на мои колени. При попытке тебя поднять ты взяла в плен мою руку, тогда я не стал сопротивляться. К тому же ты громко возмущалась, когда я тебя тревожил.
- Извини пожалуйста – я залилась краской.
- Ничего – улыбнулся Дмитрий – это было даже весело. Считай, что ты дежурила вместе со мной.
Мужчина поднялся и заковылял к турке. Видимо ноги я ему всё же отлежала.
Вкус кофе придал началу дня новые краски. На удивление я прекрасно выспалась и чувствовала себя бодрой и готовой к покорению вершины.
В скором времени все позавтракали и начали собираться в путь. Мы ещё некоторое время ходили вдоль вершины, пытаясь определить лучшее подножие для восхождения. Наконец лучшее место для подъема было найдено. Дмитрий, взяв с собой несколько длинный трос и начал карабкаться вверх. Он поднимался от одного дерева к другому, попутно привязывая их веревкой для более легкого прохождения остальных. Подъем Дмитрия был совсем не быстрым, но я с интересом наблюдала, как спокойно он, раз за разом, приближается к заветной вершине. Добравшись до верха, закрепил последний трос к дальнему дереву и, подойдя к обрыву, крикнул. Когда поднимался Дмитрий, то, казалось, это было довольно легко. Но на деле оказалось намного труднее. Мы поднимались медленно, как улитки, постоянно делая передышку возле деревьев. Веревка, несомненно, помогала, но груз рюкзака методично тянул назад, отчего даже несколько шагов было сделать трудно. Наша троица шла последней. Я была посередине, а Илья и Костя помогали мне, как могли: подавали руку, страховали. Всё это время Дмитрий поднимал ребят и следил за нашей группой.
- Ребята, возьмите рюкзак у Лины! – кричал он нам.
Без рюкзака подниматься стало удобнее, но, тем не менее, подъем на вершину занял очень много времени. И, когда мы поднялись, нас уже ждал привал и готовящийся обед. Руки болели так, что я не могла их полностью разомкнуть. Вершина всем далась трудно, поэтому привал был немного длиннее обычного. Отдохнув, мы отправились дальше. В этот раз мы шли дольше обычного. Возможно, мне так показалось из-за усталости, но привал мы сделали лишь тогда, когда солнце почти зашло. Из-за длинного пути по полю было невозможно найти подходящего места для привала. Лишь дойдя до небольшой лесополосы, нам удалось остановиться. Палатки из-за усталости поставили очень быстро. Огонь разожгли, ветки насобирали. Уже через час мы сидели, пили чай после вкусного ужина.
Как же всё же прекрасна природа, когда ты сидишь, сытый, в тепле и можешь, наконец-то обратить внимание на окружающую действительность. Сегодня за костром разговоров было меньше, все устали и думали о своем. Куратор Антон сказал, что уже завтра с утра мы дойдем до заветного флага и будем возвращаться обратно, а через каких-то несколько дней мы и вовсе вернемся. Поэтому надо проживать день здесь и сейчас, ведь даже этот момент перед костром завтра останется только в памяти. Позже ребята попросили Дмитрия достать гитару, который хотел сегодня пропустить музыкальное сопровождение. Но всем нужна была отдушина, которая воплощалась через чарующие звуки музыки и голоса.
Дмитрий сегодня играл тише, и песни были другие, с глубоким смыслом. Он пел об угасании жизни, о вечном. Потом он запел о родителях. О смысле жизни. Все слушали молча, никто не подпевал, все погрузились в себя, лишь в такт покачиваясь на волнах музыки и ритма.
Обычно Дмитрий пел песен семь и, сегодня, исполнив седьмую песню - он замолчал, но гитару не убрал. Повисла тишина. Неожиданно Дмитрий заиграл новую мелодию. Она была медленной, лирической, с ноткой боли. Вступление было длинным, словно Дмитрий решал: петь песню или нет. Но песня всё же зазвучала. Эту песню я никогда не слышала, но слова в ней отзывались в моем сердце.
Зачем ты пришла,
Я почти излечился
Но увидев тебя
Я опять изменился
Ну зачем ты пришла?
Почему же осталась?
Не забыть никогда
Твою боль, твою радость…
Ты калечишь меня!
Ты упертую корчишь
Как устал я тебя
Защищать, а не портить
Ну зачем ты пришла?
Зачем снишься ночами?
А ты всё больше нужна
И я всё больше печален
Ну зачем ты пришла?
Уходи, умоляю!
Свои чувства дотла
В своем сердце сжигаю.
Уходи, я прошу
Уходи, умоляю…
И своё сердце опять
Я тебе оставляю
Последние аккорды прозвучали и наступила тишина. С полным багажом своих мыслей все разошлись спать.
Я вновь проснулась рано. Выбравшись из палатки я встретила Дмитрия, который уже засыпал в турку кофе. Я поздоровалась, Дмитрий задумчиво кинул мне в ответ. Мы пили кофе молча. Мой декан, словно, избегал меня.
- Ты всегда ночью караулишь костер, не устаешь? – я пыталась разрушить угнетенную тишину.
- Я ваш преподаватель, а вы студенты – зачем-то сказал Дмитрий – и я должен брать большую часть усложнений на себя.
- Спать тоже надо
- Иногда сны лишь вредят. Мозг изощренно придумывает сны, не опираясь на реальность.
- Говорят, что сны – это наши потаенные желания – сказала я, а Дмитрий чуть не поперхнулся.
- Не хотел бы, чтобы это было правдой.
- Неужели Вам сниться что-то ужасное?
- Нет, мне сниться прекрасное, но несбыточное. И в целом, это, несомненно, ужасно.
- А я верю, что у Вас всё сбудется – оптимистично сказала я и посмотрела на Дмитрия.
Мужчина лишь горько улыбнулся.
Завтрак прошел, как всегда дружно и весело. Все шутили, делились смешными снами и предположениями о том, чья команда первая заберёт флаг.
- Главное, чтобы это не был третья команда, вместе с Серёжей – громко сказал Антон – А то такому лузеру будет обиднее всего проиграть.
Кураторы весело посмеялись, а мне стало немного обидно. Именно Сергей в первый ж день порекомендовал мне не оставаться на вечеринке, только у него все студенты пришли вовремя. К тому же мы душевно поговорили на общие темы создания магии. Я его понимала. Тяжело находится в обществе, которое необоснованно настроено против тебя. Я сама была в подобной ситуации. Но я сумела переубедить людей. Сергей же таит обиду и злость внутри себя, не смея дать отпор. И ребята чувствуют это. Чувствуют легкую цель. Не люблю не справедливость. В каком же злом мире мы живем. Причем мы сами создаем зло в своем сердце. Подселяем его и подпитываем. Причем зачастую все ярые обидчики – это сами потерпевшие, не сумевшие когда-то перебороть себя и оказавшиеся в такой же ситуации. Круговорот ненависти к людям влечет к саморазрушению самой личности и его окружения. Как долго ещё Сергей сможет терпеть издевательства? Как далеко смогут зайти со своими издевательствами ребята?
Мы собрали все вещи и двинулись в путь. Не прошло и двух часов, как впереди замаячил синий флаг. Ребята весело, ещё с большим воодушевлением, помчались к флагу. В этот момент они не были студентами, они были ребятней, которая хотела поскорее выиграть. И я, поддавшись всеобщему порыву, тоже побежала, но оказалась в хвосте. Как только первая группа ребят добралась до флага и схватила его, началось нечто страшное: всюду послышались взрывы. Мне вмиг заложило уши и кто-то резко повалил меня на землю. Сквозь непонятный гул я слышала крики и не прекращающиеся взрывы, после которого началась оглушающая тишина. Возле уха я услышала тяжелое дыхание и настороженный вопрос: «Ты цела?». Это был голос Дмитрия. Значит это он накрыл меня.
- Кажется да – прохрипела я, отплевывая пыль. Только тогда Дмитрий перевернулся и присел на землю. Его волосы и одежда была в пыли. Наконец мне открылась вся картина того ужаса, который я бы никогда не хотела увидеть. Пыль ещё летала в воздухе и плавно оседала над телами ребят. Некоторые из них мычали от боли, некоторые пугающе молчали. От вида крови и отрывных конечностей мне стало плохо.
- Всем оставаться на своих местах и не двигаться – прокричал Дмитрий – может рвануть ещё.
В пятнадцати метрах от меня лежал Стас и хрипел. Судя по всему, один из осколков пробил бедренную артерию. Он пытался зажимать рану рукой, но у него это выходило очень плохо. Я видела, как глаза у него начинают стекленеть и он не может даже позвать на помощь от страха. Мгновенное осознание того, что Стас может умереть от кровопотери. И очень скоро. Я рванула вперед, под крик Дмитрия: «Стой, дура!». Его голос я слышала лишь отдаленно. Гул в ушах монотонно давил. Как в замедленной съемке я прибежала к Стасу, не зная, что делать дальше. Сначала я туго обвязала бедро кофтой и приложила руки к пульсирующей и хлюпающей ране. Предстояло самое сложное: сосредоточится. В такой ситуации это было очень сложно и практически не возможно. Вспоминая собранную мной формулу заживления ран я, стараясь не зацикливаться на окровавленных руках, начала читать. Маленькое сияние из рук, теплота, пульсация. Время словно остановилось. Огромный груз паники придавался непосильным грузом ответственности. Снова и снова я, как мантру, читала формулу заживления. Стас перестал дергаться и расслабился. Я испугалась, что не успела.
- Как ты это сделала? – раздался удивленный голос Дмитрия возле уха.
Я убрала руки. Разрыва кожи не было, только кровь напоминала о ране. Я не могла ничего сказать, волна усталости и успокоения накрывала меня. Я успела. Я спасла жизнь. Теперь я снова могла осмотреться. Ужас, что я увидела мельком, снова влез в мое сознание и наполнился. От увиденного я не кричала. Я прибывала в тихом, леденящем душу ужасе. Уцелевшие ребята и Дмитрий перетаскивали раненых в один ряд. Они ходили возле лежащих и стонущих, возле молчавших и хрипевших. Я, заставив себя встать, на ватных ногах отправилась к раненным ребятам. У кого-то были легкие раны, царапины, ушибы. У кого-то более тяжелые и глубокие рваные раны, у пары ребят и вовсе оторваны конечности. Я помогала перевязывать конечности, заживляла глубокие раны. Глаза отчаянья и боли ребят сменялись глазами принятия ситуации. Юные ребята, попавшие под гнет страшной трагедии. Одному солдату оторвало ногу и я, пытаясь применить свою форму сращивания, соединяла кость. Психологически это было ужасно: осознавать, что ты удерживаешь оторванную часть плоти человека. В тот момент я позволила себе абстрагироваться, смотреть на себя со стороны. Солдат, внимательно наблюдавший за моим сотворением магии, попросил научить его. Повторяя за мной формулу, он начал помогать мне. Процесс зарастания кости оказался намного сложнее процесса зарастания кожи. Солдат, имя которого я не знаю, но навсегда запомню благодарный взгляд, отпустил меня к остальным, погрузившись в процесс сращивания. Второго солдата, у которого оторвало левую руку, я так же научила пользоваться формулой. Процесс зарастания двигался медленно, но сам факт его возможности, давал ребятам надежду на то, что они не останутся калеками. Пока я пыталась вложить все силы в заживлении ран, более подвижные ребята, вместе с Дмитрием, ставили палатки, разжигали костер. Наконец Дмитрий присел возле меня.
- Хватит, Лина, ты и так много сделала – светловолосый мужчина поднял меня – они поправятся.
- Но я ещё не всем помогла – ответила я.
Голова немного кружилась и я чувствовала, что мне надо отдохнуть, но я не могла. Не могла так безучастно оставаться. Мой взгляд пал на лежащих ребят. На тех, к кому Дмитрий не подходил. На тех, кто остался лежать. Лежать неподвижно.
- Я должна им помочь – словно эхо произнесла я.
- Ты им не поможешь – остановил меня Дмитрий.
- Я помогу! Я должна! – возглас отчаянья затуманивал мой разум.
- Ты им не поможешь, Лина! – Дмитрий держал меня за плечи и немного потряс, приводя в чувство.
- Нет! Нет! Я спасу! Там же ребята! – Я вырывалась из сильного хвата Дмитрия. Я абсолютно точно не хотела осознавать тот факт, что я уже ничем не могу помочь.
Дмитрию ничего не оставалось делать, как крепко прижать меня к себе. А я вырывалась, кричала, даже била его по спине, не в силах вырваться и помочь ребятам. Я кричала, орала, слезы лились по моим щекам. Я не хотела осознавать то, что ребята, лежавшие без признаков жизни, не притворяются.
- Я помогу! Я помогу! Пусти! – постоянно кричала я, захлебываясь в слезах.
Но Дмитрий не отпускал, он ещё сильнее сжал меня в объятьях. Вскоре у меня кончились силы на крики, по телу пошла дрожь, меня всю трясло. Я рыдала навзрыд, не в силах остановиться. Руки, обессиленные, обвисли за спиной Дмитрия. Я чувствовала сильную тяжесть в ногах и нереальную усталость. У меня начали подгибаться ноги и Дмитрий, придерживая меня, не разжимая хват, спустился со мной на землю, посадив меня к себе на колени. Я сжалась клубком и спряталась под большим теплым, спокойным телом Дмитрия, который укрыл меня своими руками, спрятав от всего ужаса происходящего. Я плакала уже тихо, отдавая эмоциям последние силы. Пригревшись, я словно провалилась в сон, полный ужаса, боли и страдания. Периодически вздрагивая, я возвращала себя в не менее ужасную реальность. Я действительно заснула, не намного. Видимо организм, собрав всю вышедшую энергию и нервные импульсы, решил перезапустится. Как только я заворочалась, Дмитрий расслабил объятья и яркие лучи солнца, пробивающиеся сквозь облака, заставили меня прищурится. Погода была теплая, стоял день, вдалеке пели птицы, но в душе была холодная зима, с метелью и вьюгой. Я поднялась с земли, стараясь не смотреть в правую сторону, где так и лежали неподвижно ребята. Не могу сказать точно сколько я просидела в «коконе», но из-за меня Дмитрий всё это время сидел на сырой земле не двигаясь. Мне стало стыдно за свою слабость. Несомненно, со мной случилась неконтролируемая истерика, ведь я и в мыслях была не готова к такому. Оставшимся ребятам, которых, к счастью, было большинство, было не менее трудно, чем мне. Но они сильнее меня. В отличие от меня они знали возможные варианты, ведь учились на боевых магов.
Первыми с кем я коснулась взглядами были Костя и Илья. Они тут же подошли ко мне и мы обнялись. Ребята были целы, с небольшими царапинами, ушибами ив порванной одежде. Они мне улыбались, но в их глазах я видела боль и страх, который останется с ними навсегда. Я пробежалась глазами по всем остальным. У нас осталось два куратора и шесть студентов. Выдвигалось к этому чертову флагу тринадцать человек, а вернется всего девять. Среди кураторов не было Антона, который хотел завладеть флагом первее всех.
- Тебе правда интересно?
Я зевнула.
- Мне всегда интересно слушать истории. Особенно про близких мне людей.
- Ладно – его голос был мягким и спокойным.
Дмитрий своим тихим, обволакивающе-бархатным голосом начал рассказывать о месте, где он родился и рос. Я настолько расслабилась, что позволила положить свою голову ему на плечо. Дмитрий, казалось, и вовсе перестал двигаться. Его голос успокаивал и убаюкивал меня, а запах его духов приятно укутывал. На рассказе о том, когда ему было десять лет и его отдали в военное училище, я заснула. Так крепко и сладко я давно не спала.
Проснулась я от первых лучей солнца, настойчиво заглядывавших мне в лицо. Я медленно приоткрыла глаза. Я спала на бревне, закутавшись в плед. Но хуже того было то, что голова моя лежала на чьих-то коленках. Как же неудобно-то. Я резко поднялась и села. Дмитрий пожелал мне доброго утра.
- Видимо мой рассказ чересчур утомил тебя и ты заснула – ответил он на мой немой вопрос – Я пытался тебя разбудить и переложить, но ты что-то невнятное пробурчала и улеглась на мои колени. При попытке тебя поднять ты взяла в плен мою руку, тогда я не стал сопротивляться. К тому же ты громко возмущалась, когда я тебя тревожил.
- Извини пожалуйста – я залилась краской.
- Ничего – улыбнулся Дмитрий – это было даже весело. Считай, что ты дежурила вместе со мной.
Мужчина поднялся и заковылял к турке. Видимо ноги я ему всё же отлежала.
Вкус кофе придал началу дня новые краски. На удивление я прекрасно выспалась и чувствовала себя бодрой и готовой к покорению вершины.
В скором времени все позавтракали и начали собираться в путь. Мы ещё некоторое время ходили вдоль вершины, пытаясь определить лучшее подножие для восхождения. Наконец лучшее место для подъема было найдено. Дмитрий, взяв с собой несколько длинный трос и начал карабкаться вверх. Он поднимался от одного дерева к другому, попутно привязывая их веревкой для более легкого прохождения остальных. Подъем Дмитрия был совсем не быстрым, но я с интересом наблюдала, как спокойно он, раз за разом, приближается к заветной вершине. Добравшись до верха, закрепил последний трос к дальнему дереву и, подойдя к обрыву, крикнул. Когда поднимался Дмитрий, то, казалось, это было довольно легко. Но на деле оказалось намного труднее. Мы поднимались медленно, как улитки, постоянно делая передышку возле деревьев. Веревка, несомненно, помогала, но груз рюкзака методично тянул назад, отчего даже несколько шагов было сделать трудно. Наша троица шла последней. Я была посередине, а Илья и Костя помогали мне, как могли: подавали руку, страховали. Всё это время Дмитрий поднимал ребят и следил за нашей группой.
- Ребята, возьмите рюкзак у Лины! – кричал он нам.
Без рюкзака подниматься стало удобнее, но, тем не менее, подъем на вершину занял очень много времени. И, когда мы поднялись, нас уже ждал привал и готовящийся обед. Руки болели так, что я не могла их полностью разомкнуть. Вершина всем далась трудно, поэтому привал был немного длиннее обычного. Отдохнув, мы отправились дальше. В этот раз мы шли дольше обычного. Возможно, мне так показалось из-за усталости, но привал мы сделали лишь тогда, когда солнце почти зашло. Из-за длинного пути по полю было невозможно найти подходящего места для привала. Лишь дойдя до небольшой лесополосы, нам удалось остановиться. Палатки из-за усталости поставили очень быстро. Огонь разожгли, ветки насобирали. Уже через час мы сидели, пили чай после вкусного ужина.
Как же всё же прекрасна природа, когда ты сидишь, сытый, в тепле и можешь, наконец-то обратить внимание на окружающую действительность. Сегодня за костром разговоров было меньше, все устали и думали о своем. Куратор Антон сказал, что уже завтра с утра мы дойдем до заветного флага и будем возвращаться обратно, а через каких-то несколько дней мы и вовсе вернемся. Поэтому надо проживать день здесь и сейчас, ведь даже этот момент перед костром завтра останется только в памяти. Позже ребята попросили Дмитрия достать гитару, который хотел сегодня пропустить музыкальное сопровождение. Но всем нужна была отдушина, которая воплощалась через чарующие звуки музыки и голоса.
Дмитрий сегодня играл тише, и песни были другие, с глубоким смыслом. Он пел об угасании жизни, о вечном. Потом он запел о родителях. О смысле жизни. Все слушали молча, никто не подпевал, все погрузились в себя, лишь в такт покачиваясь на волнах музыки и ритма.
Обычно Дмитрий пел песен семь и, сегодня, исполнив седьмую песню - он замолчал, но гитару не убрал. Повисла тишина. Неожиданно Дмитрий заиграл новую мелодию. Она была медленной, лирической, с ноткой боли. Вступление было длинным, словно Дмитрий решал: петь песню или нет. Но песня всё же зазвучала. Эту песню я никогда не слышала, но слова в ней отзывались в моем сердце.
Зачем ты пришла,
Я почти излечился
Но увидев тебя
Я опять изменился
Ну зачем ты пришла?
Почему же осталась?
Не забыть никогда
Твою боль, твою радость…
Ты калечишь меня!
Ты упертую корчишь
Как устал я тебя
Защищать, а не портить
Ну зачем ты пришла?
Зачем снишься ночами?
А ты всё больше нужна
И я всё больше печален
Ну зачем ты пришла?
Уходи, умоляю!
Свои чувства дотла
В своем сердце сжигаю.
Уходи, я прошу
Уходи, умоляю…
И своё сердце опять
Я тебе оставляю
Последние аккорды прозвучали и наступила тишина. С полным багажом своих мыслей все разошлись спать.
Глава 11 Верните всё обратно
Я вновь проснулась рано. Выбравшись из палатки я встретила Дмитрия, который уже засыпал в турку кофе. Я поздоровалась, Дмитрий задумчиво кинул мне в ответ. Мы пили кофе молча. Мой декан, словно, избегал меня.
- Ты всегда ночью караулишь костер, не устаешь? – я пыталась разрушить угнетенную тишину.
- Я ваш преподаватель, а вы студенты – зачем-то сказал Дмитрий – и я должен брать большую часть усложнений на себя.
- Спать тоже надо
- Иногда сны лишь вредят. Мозг изощренно придумывает сны, не опираясь на реальность.
- Говорят, что сны – это наши потаенные желания – сказала я, а Дмитрий чуть не поперхнулся.
- Не хотел бы, чтобы это было правдой.
- Неужели Вам сниться что-то ужасное?
- Нет, мне сниться прекрасное, но несбыточное. И в целом, это, несомненно, ужасно.
- А я верю, что у Вас всё сбудется – оптимистично сказала я и посмотрела на Дмитрия.
Мужчина лишь горько улыбнулся.
Завтрак прошел, как всегда дружно и весело. Все шутили, делились смешными снами и предположениями о том, чья команда первая заберёт флаг.
- Главное, чтобы это не был третья команда, вместе с Серёжей – громко сказал Антон – А то такому лузеру будет обиднее всего проиграть.
Кураторы весело посмеялись, а мне стало немного обидно. Именно Сергей в первый ж день порекомендовал мне не оставаться на вечеринке, только у него все студенты пришли вовремя. К тому же мы душевно поговорили на общие темы создания магии. Я его понимала. Тяжело находится в обществе, которое необоснованно настроено против тебя. Я сама была в подобной ситуации. Но я сумела переубедить людей. Сергей же таит обиду и злость внутри себя, не смея дать отпор. И ребята чувствуют это. Чувствуют легкую цель. Не люблю не справедливость. В каком же злом мире мы живем. Причем мы сами создаем зло в своем сердце. Подселяем его и подпитываем. Причем зачастую все ярые обидчики – это сами потерпевшие, не сумевшие когда-то перебороть себя и оказавшиеся в такой же ситуации. Круговорот ненависти к людям влечет к саморазрушению самой личности и его окружения. Как долго ещё Сергей сможет терпеть издевательства? Как далеко смогут зайти со своими издевательствами ребята?
Мы собрали все вещи и двинулись в путь. Не прошло и двух часов, как впереди замаячил синий флаг. Ребята весело, ещё с большим воодушевлением, помчались к флагу. В этот момент они не были студентами, они были ребятней, которая хотела поскорее выиграть. И я, поддавшись всеобщему порыву, тоже побежала, но оказалась в хвосте. Как только первая группа ребят добралась до флага и схватила его, началось нечто страшное: всюду послышались взрывы. Мне вмиг заложило уши и кто-то резко повалил меня на землю. Сквозь непонятный гул я слышала крики и не прекращающиеся взрывы, после которого началась оглушающая тишина. Возле уха я услышала тяжелое дыхание и настороженный вопрос: «Ты цела?». Это был голос Дмитрия. Значит это он накрыл меня.
- Кажется да – прохрипела я, отплевывая пыль. Только тогда Дмитрий перевернулся и присел на землю. Его волосы и одежда была в пыли. Наконец мне открылась вся картина того ужаса, который я бы никогда не хотела увидеть. Пыль ещё летала в воздухе и плавно оседала над телами ребят. Некоторые из них мычали от боли, некоторые пугающе молчали. От вида крови и отрывных конечностей мне стало плохо.
- Всем оставаться на своих местах и не двигаться – прокричал Дмитрий – может рвануть ещё.
В пятнадцати метрах от меня лежал Стас и хрипел. Судя по всему, один из осколков пробил бедренную артерию. Он пытался зажимать рану рукой, но у него это выходило очень плохо. Я видела, как глаза у него начинают стекленеть и он не может даже позвать на помощь от страха. Мгновенное осознание того, что Стас может умереть от кровопотери. И очень скоро. Я рванула вперед, под крик Дмитрия: «Стой, дура!». Его голос я слышала лишь отдаленно. Гул в ушах монотонно давил. Как в замедленной съемке я прибежала к Стасу, не зная, что делать дальше. Сначала я туго обвязала бедро кофтой и приложила руки к пульсирующей и хлюпающей ране. Предстояло самое сложное: сосредоточится. В такой ситуации это было очень сложно и практически не возможно. Вспоминая собранную мной формулу заживления ран я, стараясь не зацикливаться на окровавленных руках, начала читать. Маленькое сияние из рук, теплота, пульсация. Время словно остановилось. Огромный груз паники придавался непосильным грузом ответственности. Снова и снова я, как мантру, читала формулу заживления. Стас перестал дергаться и расслабился. Я испугалась, что не успела.
- Как ты это сделала? – раздался удивленный голос Дмитрия возле уха.
Я убрала руки. Разрыва кожи не было, только кровь напоминала о ране. Я не могла ничего сказать, волна усталости и успокоения накрывала меня. Я успела. Я спасла жизнь. Теперь я снова могла осмотреться. Ужас, что я увидела мельком, снова влез в мое сознание и наполнился. От увиденного я не кричала. Я прибывала в тихом, леденящем душу ужасе. Уцелевшие ребята и Дмитрий перетаскивали раненых в один ряд. Они ходили возле лежащих и стонущих, возле молчавших и хрипевших. Я, заставив себя встать, на ватных ногах отправилась к раненным ребятам. У кого-то были легкие раны, царапины, ушибы. У кого-то более тяжелые и глубокие рваные раны, у пары ребят и вовсе оторваны конечности. Я помогала перевязывать конечности, заживляла глубокие раны. Глаза отчаянья и боли ребят сменялись глазами принятия ситуации. Юные ребята, попавшие под гнет страшной трагедии. Одному солдату оторвало ногу и я, пытаясь применить свою форму сращивания, соединяла кость. Психологически это было ужасно: осознавать, что ты удерживаешь оторванную часть плоти человека. В тот момент я позволила себе абстрагироваться, смотреть на себя со стороны. Солдат, внимательно наблюдавший за моим сотворением магии, попросил научить его. Повторяя за мной формулу, он начал помогать мне. Процесс зарастания кости оказался намного сложнее процесса зарастания кожи. Солдат, имя которого я не знаю, но навсегда запомню благодарный взгляд, отпустил меня к остальным, погрузившись в процесс сращивания. Второго солдата, у которого оторвало левую руку, я так же научила пользоваться формулой. Процесс зарастания двигался медленно, но сам факт его возможности, давал ребятам надежду на то, что они не останутся калеками. Пока я пыталась вложить все силы в заживлении ран, более подвижные ребята, вместе с Дмитрием, ставили палатки, разжигали костер. Наконец Дмитрий присел возле меня.
- Хватит, Лина, ты и так много сделала – светловолосый мужчина поднял меня – они поправятся.
- Но я ещё не всем помогла – ответила я.
Голова немного кружилась и я чувствовала, что мне надо отдохнуть, но я не могла. Не могла так безучастно оставаться. Мой взгляд пал на лежащих ребят. На тех, к кому Дмитрий не подходил. На тех, кто остался лежать. Лежать неподвижно.
- Я должна им помочь – словно эхо произнесла я.
- Ты им не поможешь – остановил меня Дмитрий.
- Я помогу! Я должна! – возглас отчаянья затуманивал мой разум.
- Ты им не поможешь, Лина! – Дмитрий держал меня за плечи и немного потряс, приводя в чувство.
- Нет! Нет! Я спасу! Там же ребята! – Я вырывалась из сильного хвата Дмитрия. Я абсолютно точно не хотела осознавать тот факт, что я уже ничем не могу помочь.
Дмитрию ничего не оставалось делать, как крепко прижать меня к себе. А я вырывалась, кричала, даже била его по спине, не в силах вырваться и помочь ребятам. Я кричала, орала, слезы лились по моим щекам. Я не хотела осознавать то, что ребята, лежавшие без признаков жизни, не притворяются.
- Я помогу! Я помогу! Пусти! – постоянно кричала я, захлебываясь в слезах.
Но Дмитрий не отпускал, он ещё сильнее сжал меня в объятьях. Вскоре у меня кончились силы на крики, по телу пошла дрожь, меня всю трясло. Я рыдала навзрыд, не в силах остановиться. Руки, обессиленные, обвисли за спиной Дмитрия. Я чувствовала сильную тяжесть в ногах и нереальную усталость. У меня начали подгибаться ноги и Дмитрий, придерживая меня, не разжимая хват, спустился со мной на землю, посадив меня к себе на колени. Я сжалась клубком и спряталась под большим теплым, спокойным телом Дмитрия, который укрыл меня своими руками, спрятав от всего ужаса происходящего. Я плакала уже тихо, отдавая эмоциям последние силы. Пригревшись, я словно провалилась в сон, полный ужаса, боли и страдания. Периодически вздрагивая, я возвращала себя в не менее ужасную реальность. Я действительно заснула, не намного. Видимо организм, собрав всю вышедшую энергию и нервные импульсы, решил перезапустится. Как только я заворочалась, Дмитрий расслабил объятья и яркие лучи солнца, пробивающиеся сквозь облака, заставили меня прищурится. Погода была теплая, стоял день, вдалеке пели птицы, но в душе была холодная зима, с метелью и вьюгой. Я поднялась с земли, стараясь не смотреть в правую сторону, где так и лежали неподвижно ребята. Не могу сказать точно сколько я просидела в «коконе», но из-за меня Дмитрий всё это время сидел на сырой земле не двигаясь. Мне стало стыдно за свою слабость. Несомненно, со мной случилась неконтролируемая истерика, ведь я и в мыслях была не готова к такому. Оставшимся ребятам, которых, к счастью, было большинство, было не менее трудно, чем мне. Но они сильнее меня. В отличие от меня они знали возможные варианты, ведь учились на боевых магов.
Первыми с кем я коснулась взглядами были Костя и Илья. Они тут же подошли ко мне и мы обнялись. Ребята были целы, с небольшими царапинами, ушибами ив порванной одежде. Они мне улыбались, но в их глазах я видела боль и страх, который останется с ними навсегда. Я пробежалась глазами по всем остальным. У нас осталось два куратора и шесть студентов. Выдвигалось к этому чертову флагу тринадцать человек, а вернется всего девять. Среди кураторов не было Антона, который хотел завладеть флагом первее всех.
