ГЛАВА 1
Сумка с плеча упала на пол, туфли полетели в угол, в голове рой мыслей никак не хотел успокаиваться и укладываться по полочкам.
Включила телевизор, чтобы был какой-то фон, даже если это ненавистные новости. Затем побежала на кухню, незамедлительно раскрыла дверцы верхнего шкафчика и… присвистнула. Когда я в последний раз ходила в магазин? Хотя нет, не так. Когда в последний раз приезжала мама и набивала мои кухонные шкафы едой? Кажется, неделю назад.
Мама живет отдельно на другом конце города, а это несколько часов езды на метро. Мы не богатые и машины не имеем, но зато от бабушки осталась квартира, и я пытаюсь теперь строить в ней свою никчемную жизнь. Но без мамы получается очень плохо. Она работает в поликлинике, в регистратуре. Иногда я ей завидую – сидишь себе, встречаешь больных, выдаешь карточки и вписываешь в базу, а потом сидишь пьёшь чай с коллегами и слушаешь сплетни города. Что может быть прекраснее? А график какой волшебный! В пять часов мама уже стоит на остановке или едет в метро, чтобы навестить свою безалаберную дочь. А всё потому, что у меня катастрофически ни на что не хватает времени. Днём в школе – учу деток истории своего предмета. Кстати, поступая в музыкальное училище, я ну никак не мечтала потом пахать в какой-нибудь замухрышистой школе с бешеными детишками. Но жизнь заставила. Пробиться нынче сложно.
Так, и о чём это я? Ах, да! После уроков в школе, я несусь во Дворец школьников, где подрабатываю учителем по вокалу. Эта работа мне больше нравится, но зарплата мизерная, поэтому из школы не увольняюсь. По субботам мне выпадает шанс петь в ресторане «совковые» песенки, не буду кривить душой – это меня успокаивает.
Но сегодня особенный день. Я бы сказала – грандиозный. Мне удалось добыть билеты на концерт любимой группы. Чёрт! Мне выпала возможность вживую увидеть самого Райана Финча! Ради такого события отпросилась со всех работ, и чихать, что не получу за эти дни денег. Концерт – только об этом я могла сейчас думать.
Времени в обрез, а мне надо успеть навести марафет, сделать прическу. Блестящий топ и новенькие белые джинсы уже поджидали меня в шкафу. Порывшись у себя на полках, нашла кукурузные хлопья и незамедлительно высыпала нужное количество в глубокую чашку, а потом залила всё это молоком. Ничего другого и не надо. Я так волнуюсь, что вряд ли смогу съесть что-то большее, чем сухой завтрак.
И потом, я иду не одна. Со мной будет моя подруга Леся. Вот после концерта мы с ней зайдем в хороший ресторанчик и поужинаем, заодно обсудим все свои впечатления.
А пока я устроилась на диване, взяла в руки мобильник, чтобы позвонить Леське и спросить как проходит её подготовка к жизненно важному событию. Она тоже тащится от песен Райана Финча, поэтому мы с ней две старые фанатки. Хлопья пристроила у себя на коленях и даже захлестнула ложку, чтобы отправить в рот. Взгляд остановился на билетах. Они красуются у меня на журнальном столике уже неделю, и я не могу на них налюбоваться.
– Райан Финч, – мечтательно закатила глаза. – Любовь моя.
Не в буквальном смысле, конечно. Как мужчина Райан, может быть, и симпатичный, но я предпочитаю не таких смазливых. Я люблю его голос. Вокальные данные Финча и манера его исполнения покорили не только меломанов и неискушенную публику, но и взыскательную критику, которая назвала Райана Финча «новым Робби Уильямсом». За это уже стоит его уважать.
Нашла номер подруги, но прежде чем нажать на «вызов», бросила взгляд на экран телевизора. Звук был приглушен, но я увидела нашего президента, который нанёс визит какой-то там больнице. А потом подумала, что легендарное событие – приезд знаменитого Райана и его команды – Россия не должна пропустить. Они точно покажут их появление в новостях.
Это первый визит Финча в Россию за всю его карьеру. Странно, конечно, что раньше они обходили мою страну стороной, но я не обижаюсь. Всё равно была «зелёная» и неплатежеспособная, поэтому вряд ли смогла бы попасть на концерт. Счастье, что он вздумал приехать именно сейчас.
Райан Финч уже не молод. Сколько ему? Сорок? Сорок пять? Ну, где-то так. В молодости был участником бойбенда, но после третьего студийного альбома покинул группу и занялся сольной карьерой. Лишь три года назад он сколотил новую команду, где вокалистом являлся лишь он один, однако многие знали Финча, как участника группы «Тишь». Для меня не важно, в какой группе поёт Райан. Его голос можно заносить в книгу рекордов Гиннесса. Я серьёзно!
Бабочки запорхали в животе. Пошли гудки, и в следующую секунду Леська ответила на звонок.
– Как ты? Я ужасно волнуюсь, словно иду на свидание, а не на концерт, – протараторила в трубку.
– Я не меньше твоего волнуюсь, – отозвалась Леся.
– Надо сделать побольше фоток. Представляешь, как наши в школе обзавидуются! Вот бы с Райаном Фин… – я не договорила, так как по телевизору мелькнула его фотография. Одна картинка сменялась на другую и то, что я увидела, не вызывало хороших эмоций.
– София? Ты там? Софа? – кричала подруга в трубку, а я в это время нащупала пульт и прибавила звук настолько громко, чтобы Леся тоже могла слышать:
«Самолёт шёл на посадку, – говорил суровый женский голос диктора за кадром. – Шасси вышли лишь наполовину, пилот не справился с управлением и врезался в здание аэропорта. Все члены экипажа BD-700 во время крушения погибли. Среди них знаменитая группа «Тишь», продюсер Дэвид Бокстер, танцоры…»
Больше я ничего слышать не хотела. Нажала на красную кнопку, и в комнате воцарилась тишина. Леся тоже молчала. Со слезами на глазах я уставилась на голубенькие билеты, которые теперь были просто красивыми листочками.
– София, – выйдя из шокового состояния, произнесла моё имя Леся, – что же это получается? Мы не идём на концерт?
– Да… – дрожащим голосом выдохнула я, пытаясь осознать самую банальную вещь:
Райана Финча больше нет.
ГЛАВА 2
Поразительно, как я смогла так быстро потерять счёт времени. Лежала в кровати, обнимая подушку, я вспоминала, какой сегодня день. Из-за задернутых штор и постоянного мрака в комнате не понимала, утро сейчас, день или вечер.
В дверной скважине повернулся ключ. Через минуту в комнату зайдёт мама, раздвинет шторы, впустит яркий, раздражающий свет и приступит к нотациям о том, что жизнь продолжается, люди приходят в этот мир и уходят; Райан Финч оставил после себя много прекрасного: музыку, голос, память. Да куда маме понять меня!
Если бы Райан погиб при других обстоятельствах, в другом месте и в другое время, моя реакция была бы совершенно иной. Услышав трагичную новость, я ушла в себя. Мне почему-то внезапно показалось, что люди живут бесполезно, не важно добились они чего-то в жизни или нет, они уходят и всё – на этом всё заканчивается. Мои мечты перестали иметь смысл. Всё, к чему я стремилась все тридцать с хвостиком лет, растаяло в воздухе, словно и не существовало вовсе. А надежда стала пустой.
Мама стояла в проёме двери, но не проходила внутрь.
– Мне нужна твоя помощь, – сказала она таким тоном, словно не оставила мне выбора.
– Не хочу ничего.
– От твоей постели уже запах идёт, – принялась ругаться мама. – Ещё недели не прошло, а ты уже себя погребла под слоем грязи и пыли.
– Ма, – недовольно протянула я, переворачиваясь на спину. – Я ведь не целыми днями лежу.
– Вот и славно! Вставай и поможешь мне. На рынок хочу сходить, ягод на варенье набрать. Поможешь донести. Я взяла отгул, так что завтра, а потом в субботу и воскресенье поживу у тебя. – Она обвела взглядом неопрятную комнату. – Уберу здесь всё, заодно варенья наварю на зиму. У бабушки была здесь кладовка для солений, ты же не успела её захламить?
– Ма-а…
– У тебя пятнадцать минут. Одевайся и выходим.
Мама никогда не разговаривала со мной командным тоном, а это значит, что я перешла все границы дозволенного, пренебрегая обычной жизнью. Пришлось повиноваться и вытащить свой тощий зад с постели.
По дороге на рынок мама без остановки что-то рассказывала про родственников, про свою работу, про то, что мне совсем не интересно. Я смотрела по сторонам, вглядывалась в лица людей, ища ответы на простой вопрос: а он или она для чего живут? Улицы, дороги, дома, машины – всё существует временно, а потом?
– Леся звонила.
– Да? – равнодушно отозвалась я.
– Я всем насочиняла историй про неведомые болезни, чтобы тебя не уволили за прогулы. Ты ведь посто не приходишь на работу, никому ничего не сообщила, на звонки не отвечаешь. Ох, София, впервые краснею за тебя.
– Я больше не выйду на работу. Никуда: ни в школу, ни во Дворец школьников, ни в ресторан. Осточертело.
Мама даже шаг замедлила, услышав от меня такую новость.
– София, – строго сказала мама, но потом смягчила тон, понимая, что я уже взрослая дочь, разменявшая третий десяток. – Дочь, у нас в поликлинике есть хороший психотерапевт. Может, стоит сходить к ней?
Я не отвечала. Но не потому что нечего было сказать. На противоположной улице заметила мужчину. Его походка мне кого-то напоминала. Он брёл, опустив голову; большие пальцы спрятаны в карманах джинсов. На голову незнакомец накинул капюшон, словно не желал никого видеть.
– Давай я запишу тебя на понедельник? – в это время говорила мама. – Вместе и поедем.
– Угу, – промычала в ответ, не вникая в смысл сказанных слов. Меня интересовало другое. Я искренне не понимала, что же меня заинтересовало в том человеке, который шёл так, словно мир для него не существует в том понятии, в каком привыкли видеть его люди.
– Подожди здесь. Спрошу сколько домашняя сметана стоит, – сказала мама и отошла к бабушкам, торгующим продуктами из деревни.
В этот момент мужчина остановился и посмотрел в мою сторону. Моя близорукость не позволила рассмотреть его лицо, но я судорожно искала в памяти всех своих знакомых. На кого же он так похож?
– Идём?
Неожиданно появившаяся мама заставила меня вздрогнуть. Она купила сметану, и мы продолжили путь. Дойдя до перекрёстка, я вновь посмотрела на парня, но он не остановился, как все люди, а продолжал идти на красный свет.
«Он с головой дружит?» – подумала я, затем услышала свой собственный крик:
– Нет! Стой!
Мама едва успела удержать меня за капюшон моей толстовки, чтобы я не шагнула на проезжую часть вслед за тем сумасшедшим.
– Что ты творишь, дурочка? – вопила мама, напуганная не меньше меня.
– А разве вы не видите? – обратилась я не только к ней, но и к зевакам, которые оказались свидетелем моего несостоявшегося геройства. – Человек… – повернувшись в ту сторону, я вдруг замолчала. Люди и автомобили продолжали своё движение, а мужчина словно испарился. – Но… там же был человек. Он едва не попал под машину!
– Ой, всё, – устало и одновременно зло произнесла мама. – В понедельник к врачу. Мне не нравится твоё состояние.
– Мам, я хочу вернуться домой, – взмолилась я. – Давай в другой раз на рынок сходим?
– Ладно, – согласилась она. – Ты иди, а я кое-что к ужину куплю и тут же приду.
Сразу после этих слов она перешла дорогу на зелёный свет, а я повернула обратно и неспешным шагом пошла домой. Бредя по тротуару, я понуро глядела себе под ноги и нервно покусывала губы. Ведя беспрерывный диалог со своим внутренним голосом, пыталась проанализировать произошедшее. Неужели тот человек мне почудился? Если да, то мне пора прислушаться к маминым словам и сходить к психотерапевту – или какой ещё там «психо-» у неё работает. Всё это попахивает нездоровым умом.
Резкий гудок автомобиля слева буквально оглушил меня. Повернула голову, чтобы посмотреть, что за осёл разгуделся под ухом, но так и не увидела. Это уже было не столь важно. На противоположной улице я вновь заметила того же мужчину. Но стоп. Я же иду в обратную сторону. Почему он тоже решил вернуться?
Он преследует меня? Маньяк?
Я попыталась подавить приступ паники, сказав себе: «Это совпадение. К тебе, Софа, он не имеет никакого отношения». И надо было ему именно в этот момент посмотреть на меня!
Мое дыхание участилось, холод пробежал по рукам и спине, когда он поднял ладонь, как в замедленном кадре, чтобы поприветствовать меня. Я покрутила головой. Один единственный прохожий на моей стороне дороги был на десять шагов впереди и не мог видеть того психа. Он точно маньяк, решила я и ускорила шаг.
А пока я спешила к подземному переходу, моё боковое зрение уловило знакомые кроссовки. Страх был так велик, что мне казалось, будто они не касаются земли, либо проходят сквозь неё. Конечно, это всё следствие моего чересчур разыгравшегося воображения, уж больно неприятной стала сама мысль о том, что я свихнулась.
Нырнув в арку, припустила к старому подземному переходу, в надежде скрыться от преследователя. Но я не учла, что люди в последнее время им практически не пользуются, так как на перекрёстке поставили хороший светофор. И когда нырнула в темный коридор, исчезнув из вида, поняла, что сделала ошибку. Навстречу шёл человек.
Тот самый мужчина в капюшоне.
ГЛАВА 3
Готовый вырваться крик застрял где-то в пересохшем горле. Попятилась назад, хотела убежать, но развернувшись, чуть не потеряла сознание от ужаса. Мужчина стоял за моей спиной. Как он так быстро там оказался? Он же только что стоял передо мной.
– Что тебе нужно? Уходи! – сквозь слёзы и всхлипы сказала я.
– Ты меня видишь, – раздался голос, и я застыла почти не дыша. Что за чертовщина? Мужчина приближался, но лица я по-прежнему не видела, оно было скрыто капюшоном, хотя вряд ли он прятал уродство. – Помоги.
– Что?
– Помоги. Ты меня видишь, – повторил мужчина на очень плохом русском.
– Д-да, я тебя вижу, – заикаясь, проговорила и вновь попятилась от него. – Но с какой стати я должна помогать тебе? Попроси о помощи кого-нибудь другого, окей? А я плохой помощник.
Я старалась говорить быстро и громко, постепенно удаляясь от него. Поймав момент, когда мужчина оказался на приличном расстоянии, дала дёру. Коридор в этом переходе длинный, поэтому поднажала, чтобы побыстрее выбраться к свету, где есть люди.
Этот мужчина псих. Сначала бросается под машину, потом преследует меня, а ещё эти фокусы… Подошвы заскрипели по гладкому полу, когда я резко притормозила. Мужчина успел обойти подземку сверху и снова шёл мне навстречу.
– Помоги.
Закричав, я рванула назад, споткнулась и упала. Он стоял надо мной, но не прикасался.
– Помоги мне, прошу.
Не знаю, что заставило меня усомниться в том, что этот человек маньяк – его мольба в голосе или умиротворенное спокойствие. Я поднялась на ноги, отряхнула брюки, затем выставила руки вперёд.
– Только не подходи ко мне.
– Хорошо.
– Кто ты?
В этот момент мужчина показал своё лицо, подняв голову выше. Я открыла рот, захлопнула, сглотнула и испуганным взглядом уставилась на него. Шок не отпускал меня добрые пять минут. Из горла вырвался истерический смешок. Что там мама про психолога говорила? Или психотерапевта? Не важно. Факт в том, что по мне плачет психбольница.
– Быть этого не может! Меня шибанули по темечку, я без сознания и вижу привидение? Я вижу привидение? Ты ведь… Да это не может быть правдой!
– Помоги.
– Да что ты заладил: помоги да помоги! – Я ещё раз оглядела его с ног до головы. – Ответь мне на один вопрос: ты Райан Финч?
