ПРОЛОГ
«Мы стоим на грани, где тьма поджидает своих, и враги затаились, думая, что незаметны.
Мы знаем их шаги, их дыхание, их терпеливое ожидание.
Мы ощущаем жажду, но это не мешает нам видеть цель – спасение мира, который всё ещё может быть чистым. Мы движемся в тени, но наш путь не тьма, а необходимость. И мы будем хранить этот мир, даже если никто другой не осмелится поднять взгляд на скрытую угрозу.
Мы – стражи, и наша сила не в крови, а в решимости и внимании к тому, что другие не замечают».
Хис, октавский вампир
Ноябрь 1995 год
Маятник тикал, и с каждым его движением становилось ясно: времени меньше, чем кажется. Тени сгущались, а Окта всё ещё не знали, откуда придёт первый удар.
Город Морривейл тонул в неоновой дымке ночи. Район Эбенхолл не спал – его узкие улицы отзывались эхом шагов и далёким гулом машин. Высокое здание телеканала, словно стеклянный обелиск, поднималось над крышами, отражая в своих тёмных окнах бледный свет луны. Оно казалось живым: огни этажей мигали, как пульс, а в глубине холлов клубился полумрак.
К входу стекались люди – кто-то спешил, кто-то оборачивался на ночь, будто она имела способность разговаривать. Они шли, нарядные, на съёмку ночного шоу с Винсентом Марлоу, неся в себе привычное ожидание зрелища и едва уловимый страх: в Морривейле тьма никогда не была лишь отсутствием света, нужно быть начеку. С каждым шагом внутрь здания они словно переходили границу между городом и чем-то большим – между реальностью и игрой, где роли давно распределены, а зрители ещё не знают, чьё дыхание затихнет под аплодисментами.
– Скоро начнётся, – тихо сказал Оол, засунув руки в карманы куртки.
Гуно кивнул и провёл рукой по гладким волосам, забирая их назад. Они стояли около кирпичной стены под тусклым красным светом напротив здания телеканала.
– Пора, – снова сказал Оол и пошёл вперёд. Гуно зашагал за ним. Играть роль людей оказалось не так уж сложно.
Оказавшись в холле, они поискали глазами лестницу.
– Суну будет ждать нас внизу, в баре. Иди за мной. Расслабься, Гуно!
Они спустились в бар и, сдерживая жажду, двигались в самый конец зала – к пустому столику. Красивые девушки проходили мимо, подмигивая. Гуно опустил голову, предпочитая смотреть в ноги. Зато Оол крутился то туда, то сюда. Ему всё было интересно. Он и стащил с подноса по бокалу чего-то спиртного.
Гуно поморщился.
– Всерьёз будешь это пить?
– Сделай вид. Они все пьют.
– Суну нигде не видно. Ты уверен, что мы должны встретиться здесь, а не…
– Уверен. Подождём его. Там пустой столик, – сказал Оол и, подмигнув симпатичной брюнетке, прошёл к пустому месту. А для пущей важности пригубил противный напиток, но не поморщился.
Холл телеканала сиял холодным светом ламп, отражаясь на мраморном полу. Огни ночного Морривейла оставались за закрытой дверью, а внутри здания царила особая тишина – та, что всегда живёт в коридорах больших компаний после полуночи.
Суну вошёл уверенной, неспешной походкой. Его светло-коричневый плащ мягко колыхался при каждом шаге, создавая ощущение, что в складках хранились отголоски чужих тайн. Блестящие ботинки отстукивали ритм по каменной плитке, строгие брюки подчёркивали высокий рост. Со стороны он мог показаться важной персоной – чужой в этом месте, но слишком ограниченной, чтобы возникло сомнение.
Он пересекал холл без колебаний, словно хозяин свои владения. Взгляд – прямой, спокойный, волосы аккуратно зачёсаны назад, открывая точеное бледное лицо с той самой притягательностью, которая рождает тревогу, а не доверие. Люди, мелькнувшие в коридоре, теряли его из виду уже через секунду, и это было естественно.
Двери лифта раскрылись мягким звоном. Суну шагнул внутрь. Полированный металл стен сиял зеркалами, но там, где должен был отражаться силуэт мужчины в плаще, зияла пустота. Лишь пустой коридор, тянущийся позади, и мягкий блеск ламп.
Он нажал на кнопку, чтобы спуститься в бар. Двери начали смыкаться – и в этот момент в щель скользнула чья-то рука. Створки дрогнули, остановились.
Суну заострил взгляд, и в проёме показались двое. Молодая пара – девушка в длинной юбке с цветастыми узорами, а парень в потертой джинсовке с нашивками и бусами на шее. Хиппи из тех, что всё ещё держались в Морривейле на окраинах, как отблеск давно умерших шестидесятых. Уж Суну много о них знал.
Они шагнули в лифт, небрежно оглядели Суну. Его строгий плащ и холодная осанка вызвали улыбку: слишком серьёзный для этого города, слишком чужой для их мира. Они не заметили пустоту в зеркалах, где должен был отражаться мужчина. И, не придя к мысли, что тишина его опасна, повернулись к нему спинами.
Пальцы девушки нажали ту же кнопку вниз – в бар, под землёй. Они стали покачиваться из стороны в сторону, перекатываться с пятки на носок, шептаться и хихикать. Потом парень обернулся, скользнул по Суну взглядом и бросил что-то вполголоса – обидное, неловкое, полное молодого бахвальства.
Острый слух вампира позволил расслышать каждый звук произносимых ими слов.
Он не двинулся, лишь прищурил глаза.
Взгляд его стал обжигающим, таким, что воздух в кабине сгустился. Девушка захохотала громче, но смех её дрогнул. Створки сомкнулись, запечатав их троих в тесном пространстве.
Всё произошло за считанные секунды.
Когда лифт достиг нужного уровня, створки раскрылись вновь. Суну вышел первым. Он шёл спокойно, отряхнул плащ от складки, лениво вытер тыльной стороной ладони кровь с губ и позволил лёгкой усмешке коснуться уголков рта.
Позади, в глубине кабины, на полу остались тела – неподвижные, но дышащие. Пара выглядела так, будто перебрала дешёвого зелья и таблеток: растрёпанные, с пустыми взглядами, они словно растворились в собственной иллюзии.
«Если найдут, решат – нарики», – подумал Суну с тихим удовлетворением и двинулся прочь по коридору.
Перед Гуно и Оолом он появился с прежней непроницательностью на лице.
– Почему так долго? – строго спросил Гуно. Оол встал, пропуская Суну за стол.
– Выпьешь?
– Нет, я не голоден, – сначала ответил Суну Оолу, затем посмотрел на сердитого Гуну. – Шоу только началось. Язон и Джейк пять минут назад пошли в зрительский зал. Мы получим сигнал.
– Тогда ждём, – с облегчением сказал Оол и сел на стул.
К сожалению, они не знали, какую из них спасать. В здание телеканала вошли две девушки, которых привезла машина с министерскими номерами. Джейк и Язон сидели в центре зрительского зала и косились на девушек, что сидели прямо перед ними в первом ряду.
– Рыжая или с короткой стрижкой? – вслух гадал Язон.
– Уверен, что рыжая. Посмотри, какая она утонченная. Сразу понятно – дочь министра.
– О чём мы спорим? Они подруги, а значит сгребут их обеих.
Зрительский зал медленно погружался в полумрак. Огни рампы погасли, остались лишь ряды мягких кресел и приглушённый гул ожидания. Толпа жила своим дыханием – кто-то тихо смеялся, кто-то просто перешёптывался, кто-то то и дело оглядывался в поисках камер.
Язон и Джейк среди людей ничем не отличались. Разве что, их одежда была слишком официальна. Их взгляды снова и снова возвращались к двум девушкам впереди. Рыжие волосы вспыхивали, словно огонь в темноте, а рядом – силуэт с короткой стрижкой, острый, как выточенный клинок. Одна из них была дочерью министра. Какая? Язон боялся, что они сидят от девушек слишком далеко, тогда как они сами сидели в первом ряду.
Откуда придут бладпортовские вампиры? Откуда бы они ни пришли, нужно быть готовыми к быстрой реакции.
Оркестр ударил первые ноты. Зал ожил – вспыхнули прожекторы, вспыхнула сцена. Ведущий, Винсент Марлоу, вышел под аплодисменты. Он был невысокого роста и склонен к полноте – его круглые плечи и живот заметно контрастировали с изящным костюмом, сшитым по последней моде середины девяностых. Лицо его украшала аккуратная бородка-эспаньолка и тонкие усы, тщательно подстриженные и подчёркивающие его стремление к элегантности. На голове – мягкий пушок рыжеватых волос, уложенных с явным старанием, хотя густота шевелюры давно оставляла желать лучшего.
Главной гордостью Винсента были очки с тонкими металлическими дужками, которые придавали ему вид одновременно интеллектуала и шоумена. Его улыбка была безупречной, голос звучал мягко и властно, каждое слово точно выверено. Он поприветствовал зрителей и с лёгкой театральной паузой объявил:
– Сегодня у нас особенный гость. Легенда сцены, голос улиц, настоящий бунтарь. Встречайте, Скилс!
Аплодисменты и свист заполнили зал. На сцену поднялся высокий мужчина в кожаной куртке, с тяжёлым взглядом и острыми скулами. Длинные светлые волосы были собраны в хвост. Он выглядел рок-идолом – слишком ярким, чтобы показаться случайным гостем.
Язон и Джейк переглянулись и отклонились чуть в тень.
– Чёрт, – просквозил Джейк, прикрывая рот кулаком. – Неожиданно.
– Откуда угодно, но на сцене я не ждал его увидеть.
До девушек Скилсу рукой подать, и сейчас его взгляд шарил по первому ряду.
– Он не должен нас заметить, иначе пострадают люди, – шептал Язон Джейку на ухо. – Подай сигнал нашим и отрубай чёртово электричество. Я постараюсь успеть.
Сородичи Скилса явно тоже рядом. Он не пришёл бы один. Их цель проста: дождаться момента, когда шоу отвлечёт всех, и похитить дочь министра. Бладпортовцы не знали лишь одного – октавские вампиры тоже здесь, они на страже.
– Скилс, твои тексты жёсткие, твои рифмы – как удар по зубам, – как только установилась тишина, начал Винсент Марлоу. – Но при этом в них есть что-то тёмное. Ты вырос на роке? Или всё же на улицах?
Гость улыбался на одну сторону, проводя взглядом по рядам зрителей, высматривая цель.
– Рок всегда был рядом. Мой старик крутил пластинки. Zeppelin, Sabbath, даже Pink Floyd. Но улица тоже учила. Я взял энергию рока и шум улицы, и сделал это своим.
Его взгляд остановился на девушках в первом ряду. Уголок губ поднялся чуть выше.
Винсент улыбался в камеру, не замечая перемены. Затем поправил очки и спросил:
– К тебе очень быстро пришла слава, Скилс. В чём твой секрет?
«В идиотизме», – подумал Язон.
Скилс наклонился чуть ближе к залу, голос стал тягучим, будто игривым.
– Секрет? Я долго ждал своего времени. Очень долго.
Пауза. В зале стало чуть тише.
– Слава приходит к тем, кто умеет прятаться в тени… и выходит наружу, когда все остальные уже устали ждать.
В зале кто-то неловко посмеялся, но смех быстро затих. Винсент моргнул, усики чуть дёрнулись, он растерянно посмотрел в карточку с вопросами.
– Э… то есть… ты про терпение и… упорство?
– Допустим, назовём это так.
И в этот миг его взгляд невольно скользнул по рядам зрителей. Сначала он отметил свою жертву, затем, на пару рядов выше, он заметил его.
Язон.
Их взгляды сцепились, будто два клинка в воздухе. На лице Язона мелькнула лёгкая усмешка – совсем не дружеская. Он медленно, отчётливо поднял руку, и двумя пальцами показал: я слежу за тобой.
В висках Скилса резко зазвенело, как от гулкой струны. Он почувствовал, как дрогнула нога, выдавая напряжение.
Именно в эту секунду погас свет.
Никакого сигнала не понадобилось. Суну, Гуно и Оол подошли к студии как раз в тот момент, когда вышел Джейк. Он вкратце описал происходящее, подсказал, где сидят девушки и сообщил, что гостем шоу является Скилс.
Как только Джейк дёрнул рубильник, Суну, Гуно и Оол вошли в тёмный зал. Люди замерли, лишь отдельные возгласы и шорохи пробивались из темноты. Зрители сидели, боясь шелохнуться, думая, что это часть шоу. Для них – тьма, но вампиры прекрасно видели в темноте.
На сцене вспыхнула тишина удара: Скилс и Язон сцепились, их движения были слишком быстры для человеческого глаза. В воздухе звенело напряжение. Гуно и Оол рванули на подмогу Язону. Скилса нельзя было упустить.
Суну шагнул вперёд. Джейк показал жестом: спрячь девушек.
Суну всмотрелся в ряды, но замер – он не знал, кто из них дочь министра. Сердце билось холодным эхом, время замедлилось.
И вдруг свет резанул глаз.
Зрители вскрикнули, потому что первое, что предстало их глазам – Винсент Марлоу, рухнувший к столу, его борода и усы были забрызганы кровью. Он захрипел, не понимая, что произошло, а на сцене уже никого не было.
Толпа рванулась к выходу врассыпную. Люди толкались, падали, кто-то истерически смеялся, кто-то молился.
Крик вырвался из множества других криков:
– Помогите! Моя подруга исчезла! Ивена! Ивена, где ты? Верните её!
Джейк оказался рядом с Суну.
– Попробуй удержать подругу. Она нам понадобится. А я перехвачу бладпортцев с дочкой министра!
Джейк исчез за дверью, из которой в самом начале появился ведущий.
Суну приблизился к рыжеволосой, дрожащей девушке. По её бледным щекам бежали крупные слёзы. Её руки метались.
– Ты видела, куда её повели?
– Кто вы? – всхлипнула она.
– Я здесь, чтобы помочь.
– Тогда помогите, не стойте здесь! Её схватил какой-то тип в чёрном плаще, когда началась паника. Я не видела, куда они пошли, – рыдая ответила она.
– Идём. Быстро.
Девушка начала сопротивляться, когда пальцы Суну сомкнулись на её запястье.
– Я не враг, – сказал он ровным голосом, – я хочу помочь. Но для этого вы мне нужны.
– Вы вернёте мою подругу?
– Если мы поторопимся.
Они прорвались сквозь коридоры паники, сквозь вихрь чужих страхов и криков. Суну высматривал бладпортовских вампиров и своих сородичей, но вокруг были только человеческие лица. На улице холодный воздух ударил в лица. Девушка задрожала. Суну скинул с себя плачь и набросил на её плечи, затем поднял руку, останавливая такси.
– Мы будем преследовать похитителей, – твёрдо сказал он девушке, усаживая её на заднее сиденье. – Твою подругу необходимо вернуть отцу. Это наша задача.
Девушка озадаченно посмотрела в лицо вампира.
– Отцу? Но у Ивены нет отца.
– Разве она не дочь министра?
– Нет. Это я дочь министра. А она моя подруга, и у неё больная мать. Что я ей скажу?
Суну остолбенел от её слов. Он сидел как каменный, и лишь холодный гул в висках напоминал, что время ещё движется.
Украли подругу… а рядом с ним осталась она – та самая дочь министра. В этот миг Суну понял: в его руках отнюдь не испуганная девушка, в его руках самое настоящее сокровище, за которое враги готовы пролить океаны крови. И если они ошиблись, то теперь вся тяжесть ответственности лежит на нём. Бладпортовские вампиры просчитались.
Жизнь девушки отныне в его руках.
