Барабанила капель, ледяными хрустальными каплями рассыпаясь с крыш на последние сугробы. Как ни суров сибирский край, но и сюда пришла весна. Появились первые проталины, побежали весенние ручейки.
Тося смотрела на эту весну как на первую в своей жизни. Для нее она и правда была как первая. Первая весна их с Илюхой любви…
Как подснежники, появились на «Проспекте» влюбленные парочки. Единственную улицу в поселке прозвали так местные остряки. Любовь, конечно, была и зимой.. но в мороз особо не погуляешь, а тут гуляй до зари – не хочу. На «Камчатке» перестало хватать места - хоть в очередь записывай. Тогда Тося и Илья нашли себе другой уголок: отколупали доску у старого клубного сарая с разным хламом. Чинно прогулявшись по главной улице незаметно шмыркали в пыльную темноту сарая и подолгу сидели там. Илюха лишнего себе не позволял, Тося это ценила. Целовались, говорили.. о себе, о семье, о детстве… Потом также тихо выбирались наружу. И Илья провожал ее до общежития.
- До завтра, Тось. Как всегда, прощаясь, Илья смотрит ласково ей в глаза. Но рукам воли уже не дает. «Обнимает» взглядом.
- До завтра, Илюш! Тося вбегает на крыльцо, дарит Илье ответный «воздушный поцелуй» и закрывает дверь. В общем коридоре тускло горит потолочная лампочка, освещая узкий круг желтого досчатогото пола и стен, в полумраке тихо…только из комнат жильцов слышны голоса и тянет из-под дверей запахами недавнего ужина.
Тосин желудок начинает ворчать. Ужин был на работе, давно. Самое время для горячего чая с вкусненьким! Она решительно распахивает дверь. Знакомая картина: Вера за столом с учебниками, Катя с шитьем.
- Привет, девчат. Чай будем пить?
- Конечно. Потягиваясь, поднимается из-за стола Вера. Ей хочется передохнуть.
Но Катя не собирается делать вид, что раз Тося пришла на два часа позже то это так и надо.
- Тоськ, а чего вас с Илюхой на «проспекте» не видать? Куда это вы каждый вечер «растворяетесь»? Ехидничает Катя. Они подали с Сашкой заявление в ЗАГС. Ждут ордер на комнату. Вечерами после работы Катя старается: не выпускает из рук иголку или спицы. Вяжет коврики, вышивает салфетки – готовится въехать в новый дом. И считает, что как почти замужняя солидная дама имеет право читать нравоучения.
- А тебе какое дело? Косится Тося. Готовишься к свадьбе – вот и готовься. А в чужие дела не лезь.
- Катя, что ты ее смущаешь? У них с Ильей все в самом начале. Дай им спокойно разобраться в своих чувствах. Вступается за Тосю Вера.
- Ой, Боже мой!! Какие все нежные. Вон у нас с Сашкой все на виду. Так и положено, и нечего от людей прятаться! Как будто плохое что-то скрывают.
- Скрываем или нет – не твоего ума дело.
- А может, и моего? Вот говорила тебе – бабник он. Поплачешь еще с ним.
- Катя!!! Строжит Вера.
- Ой, да ладно.. нужны они больно… ворчит Катя, демонстративно отворачиваясь и принимаясь снова за шитье.
Вера ободряюще обнимает Тосю за плечи: - не расстраивайся. Это она не со зла. Ты же ее знаешь.
- Проследить вас надо. Где это вы там заседаете? Бубнит со спины Катя. Смотри, Тоська, как бы он…
- А ну, закрой рот! Это пришедшая со смены Надежда, вешая ватник, с ходу вступает в разговор.
На этот раз Катя так обиделась, что демонстративно отвернулась к стене надолго. Тут уж забеспокоилась Вера. Согрела чайник – позвала всех чай пить.
Разлит по чашкам душистый чай. Поблескивает в вазочке яркое варенье, пестреют из другой фантики конфет. Вера садится за стол, зовет Тосю, Катю.
- Не хочу. Ворчит Катя.
- Хватит обижаться. Иди за стол.
- Катерина, хватит дурить. В разговор опять вступает Надя. Давай уже садись. Я замерзла и есть хочу. Уговаривать тебя, что ли?
Катя, поджав губы, двигает табуретку к столу.
Повисает неловкое молчание. Позвякивают чашки и блюдечки. Аромат варенья перебивает душистый запах Надиного супа. Тося не выдерживает и получает в ответ на просьбу тарелочку с нежным синим цветочком на рисунке и бесподобным супом из лесных грибов. КсанКсаныч собирал летом. Сушил. Зимой суп из них - объедение.
- Мы мебель с Ксан Ксанычем в городе купили.
Эта немудреная новость разрывает, наконец, неловкую тишину.
- Ой, как здорово!!! Заходится в восторге Катя. – Надь, а где купили-то? Мы с Сашкой уже месяц никак на след напасть не можем! Ну и молодец твой жених! А мой Сашка…
- Опять про гармошку? Снисходительно улыбается Надя. – Нормальный у тебя жених. Просто не все пробивные такие, как мой.
- Какую мебель? Интересуется Вера.
- Диван, буфет и шкаф. Больше в комнату не влезет. А вешалку, стол и стулья Ксан Ксаныч сам сделает.
- Небось, с переплатой достали? Живо интересуется Катя.
- Не знаю. Надю такими разговорами не смутить. КсанКсаныч брал – у него и спроси.
- Обязательно спрошу! Горячо заверяет Катя. – Ох и накручу я Сашке завтра хвоста! Нам через два месяца въезжать, а он и ухом не ведет!
- На раскладушке салфеточки постелишь.
Катька аж подскакивает от Тосиной остроты. Зло сверлит ее взглядом, но решает помолчать.
Вера с Надей лукаво переглядываются.
- Тося, как у тебя с учебой? – Интересуется Вера.
« - Опять она за свое!» с тоской думает Тося. И с Илюхой уже сколько раз целовались и на работе называют Анастасией Поликарповной…а уроки все не кончаются.
- Тось, образование получить надо. Сама ведь знаешь.
- Знаю, мам Вер, не переживай.
- Значит, надо меньше надо с Ильей по закоулкам сидеть. Не на второй год же оставаться? А Илья твой никуда не денется.
Видимо, Вера решила своими нравоучениями достать сегодня всех. Тося начала закипать. Вера ей как старшая сестра. Но их с Илюхой лучше не трогать. Не дам!
- Моя учеба – мое лично дело. И прошу меня с Ильей не трогать.
- А если экзамены завалишь? Не сразу поняла Вера.
- И экзамены – мое лично дело. Тося рыкнула так, что до Веры, наконец, дошло. Она испуганно замолчала. Все удивленно уставились на Тосю. И она почувствовала себя взрослой.
Степенно поблагодарив, вышла из-за стола и улеглась на кровать. С учебником.
- Еще шторы купили. Хорошие. Надя сегодня работала массовиком-затейником.
- Посуду будете покупать? Интересовалась Катя.
Вера растерянно молчала, забыв про чай, перебирая на своей этажерке книги и пухлые конверты из заочного. Тося делала вид, что история СССР ее очень интересует.
Когда учебник чуть было не упал почти задремавшей Тосе на лицо, в комнату «вплыла» Анфиса.
- Садись с нами, Фис. Чай горячий.
- Не буду. Сладкое на ночь вредно.
- А чего тебе бояться? Фигура у тебя и так отличная. Недоумевает Катя.
- Вот потому она у меня и отличная, что не увлекаюсь на ночь вареньем с конфетами.
- Да кто бы говорил! У самой вся тумбочка сладким забита! У нас труд физический – не унималась Катя. Не у всех образование есть в конторе сидеть.
- А ты получи образование и узнаешь, что сладкое на ночь вредно. И без конторы.
- Сидеть на коммутаторе много ума не надо! И образования тоже!
- Хватит! Надежда грохнула на плиту чайник. Анфиса не хочешь чай – не заставляем. Много чести.
- Анфиска! Удивлялась Тося, отложив учебник: - что на тебя сегодня нашло? Ты же вон на субботнике вроде бы нормальная была..
- А ты мне еще воскресник вспомни. Зло отрезала Анфиса.
- Не зря Илюха говорил, что злая ты – видно, не меняются люди, прав он.
- Да, не меняются. Илюха с половиной девчонок в поселке любовь крутил. Думаешь, если с тобой гулять начал – остальная любовь кончилась?
В наступившей тишине, задрав нос, Анфиса прошествовала к своей кровати. Не спеша стала раздеваться, напевая что-то, повернувшись спиной.
У ошарашенной Тоси на глазах показались слезы.
- Не слушай ее, Тося! Злость впереди нее родилась! Опять ты за свое, Анфиса! Возмущалась Катя.
- Ну, что тебе неймется? Живешь как королева, ухажеры толпами бегают. Жених вон начальник... Ну почему ты злая такая? Вторила ей Вера.
- Не злая, а принципиальная. Не лезьте ко мне, и я к вам не полезу.
- А с кем тогда останешься? Когда все отстанут?
- Сама с собой. «Припечатала» Анфиса Надин сарказм и, забрав полотенце, вышла из комнаты, давая понять, что разговор окончен.
- Я-то думала, что нормальная она, а злой просто притворялась…в слух размышляла Тося…а она … а он.. а Илья…
Девчонки столпились вокруг готовой разреветься Тоси.
- Тось, не переживай. Катя сочувственно гладила Тосю по голове. Ну, покуролесил Илюха по молодости. Ну, с кем не бывает? Провожал тут некоторых.. у него и с Анфиской был роман. Но он ее бросил. Вот она и злится – укусить норовит. Я тебе говорила, что он бабник, чтобы ты особо на него не рассчитывала. Нравится он в поселке многим, бегают за ним. Но, может он и переменится, если остепенится – кто знает. Я ж тебе, как подруге, только хорошего хотела.
- Катя! Зачем ты ей это сказала?! Ужаснулась Вера.
- Правильно сказала. Вступилась Надежда. Чем ей в поселке длинные языки растрепят – лучше мы скажем. Мы хоть правду. А там еще и приукрасят.
- Но почему он мне сам не сказал?!
- А когда ему говорить-то? Вы встречаетесь всего-ничего. Да может ему и в голову не пришло, что сказать надо.
- Ой, ладно, девочки. Надя решительно откинула покрывало с кровати. – Время позднее, спать пора. Давайте ложиться. Видеть Анфису больше сегодня не хочу. А то придушу своими руками.
Вернувшуюся Анфису застала темная комната, залитая лунным светом.
Задели Тосю Анфисины слова. Утром на работе она только об этом и думала. Работе, правда, это не мешало. У Тоси и так в руках все спорится. А две недели назад дали Тосе пополнение – приехала в поселок деревенская Аленка. Моложе Тоси на год. Простая, улыбчивая, старательная… тихая и молчаливая. «Немного с придурью» - решила Тося. В поселке сразу прозвали «блаженной». Начальство с выбором помощницы для бойкой поварихи не ошиблось.
Поладили сразу. «Командир с половником» и сама хорошо работала и другим спуску не давала. А Аленке надо было освоиться и «закрепиться». Без образования – таскай воду, чисть картошку, режь морковку. Не возникай, слушай указания «старших» и набирайся опыта. Аленка так и делала.
Потому у Тоси было много времени для размышлений пока ее напарница, улыбаясь каким-то своим мыслям, бодро строгала свеклу для борща.
У Тоси родители погибли. И получилась она на этом свете круглая сирота. У Ильи были дальние родственники где-то в Ярославле, родителей тоже война «съела». Осталась одна бабушка, спасибо ей, спасла внука от детского дома – «дотянула» до конца школы. И когда Илья поехал в сибирский леспромхоз «выходить в люди» и зарабатывать деньги о любимой «бабусе» никогда не забывал - слал денежные «приветы» на конфеты и пряники. Любил ее Илья, одна она у него была на целом свете, у родственников свои дети есть и внуки. Но никто не вечен – умерла бабуся два года назад. Конечно, все в поселке знали Илюхину историю. И про бабусю тоже.
В поселке все про всех известно. Нечего скрывать, да и незачем. Люди простые, открытые, секретов не любят. Если есть у тебя секрет – так хотя бы не показывай, что он у тебя есть. Делай вид, что весь на виду.
А вот Анфиса…ничего по нее в поселке не знали.
Телефонистка – не лесоруб. Зарплата на коммутаторе не Бог весть. Но жила Анфиса всегда сытно. И данный факт совершенно не скрывала. И крема и духи и наряды.. и замашки, как у столичной «штучки». Хотя… если бы Тосю спросили, какая она – эта «штучка» - она бы растерялась. Ну, наверное, такая как Анфиса. И умная Анфиса, образованная – не откажешь. Десятилетку точно закончила. Но вот что она в леспромхозе забыла? Загадка…
Деньгами, наверное, родители помогают. Или кавалеры щедрые попадаются. Вон как новый начальник за ней увивается… Смеются в поселке - весь районный магазин на подарки скупил.
Анфиса в маленьком поселке где все как на виду, сумела дело обставить так что толком никто про нее ничего не знал. И где раньше жила и как сюда попала и откуда деньги берет. Слухи про нее в поселке ходили самые невероятные. Но ее это как будто и не волновало.
В комсомоле не числилась. На попытки комсорга сагитировать на вступление в комсомол сказала, что ее это не интересует.
Оторопевший комсорг ляпнул, что тогда на ближайшем заседании поднимется вопрос о ее моральном облике.
- Поднимай. Леспромхозов много и в каждом – коммутатор. Отрезала Анфиса. И показала комсоргу свою шикарную прямую спину.
- Илюш, спросить хочу.
Вечером, сидя в укромном уголке и доверчиво положив Илье голову на плечо, Тося решила обсудить «зудящий» вопрос.
- Ну, чего еще? Илья был занят тем, что впихивал тонкую фигурку Тоси в свой ватник, поближе к телу. В сарае вечером было прохладно.
- А вот Анфиска, она красивая?
- Ну, допустим. Немного помолчав, удивленно сказал Илья. – А тебе-то что?
- Да ничего…а я – красивая?
- Тось, ты к чему клонишь?
- Понятно, значит, некрасивая. Тося попыталась вылезти из телогрейки, но сильные руки Ильи держали крепко.
- Тось, у тебя настроение сегодня плохое, что ли? Не отпущу, не рыпайся.
- Вот почему я некрасивая…
- А много ли счастья Анфиске красота эта принесла – ты не подумала?
- А разве нет?
- Какая ты еще дурочка. Илья попытался понежнее обнять Тосю, но той надо было выяснить свой «женский» вопрос до конца. Не было у Тоси отца-матери, чтобы поговорить по душам вечерами по «тем самым» вопросам. И досталась Илюхе незавидная роль «учителя». Хоть и был он не сильно старше Тоси.
- Давай рассудим здраво. Илья откашлялся. Как лектор перед лекцией. Что составляет счастье женщины?
- Чье счастье?!
Хоть в сарае и было темно Илюха живо представил себе большие, как плошки, удивленные Тосины глаза.
- Ты мужик, что ли?
- ААА.. ну, девушка. Но не женщина же!
Илья с трудом подавил приступ смеха.
- Ну, вот с кем я связался?! Нарочито грубо продолжил.
- Детский сад…честное слово.
- Ну Илюш, ну, прости..
- Ладно…
- Что тебе, девушке, для счастья надо?
- Мне? Тося опешила…надолго задумалась. Илья старался не рассмеяться изо всех сил.
- Ну, ботиночки бы к весне справить…пальтишко симпатичное – девчата в магазине в районе видели. Илья, да чего ты кашляешь? Простыл, что ли?
- Я тебе не про то говорю. У тебя, кроме ботинок, вообще в голове ничего нет?
- Почему это ничего? Обиделась Тося. Я вот о международном положении тоже думаю…
- Ты замуж хочешь или нет? Илья был уже не в состоянии терпеть адские муки сдерживаемого смеха и потому пошел конем.
- К-куда?! Тося аж икнула.
- Многие девушки только об этом и мечтают. Ты хочешь?
- Ну, наверное….
- Ну вот взяли тебя замуж…что дальше?
- А что? Комнату дадут.. наверное.
- Ну, допустим…комнату дали. Вот заселились вы туда с мужем. Ты с ним в этой комнате что будешь делать?
- Сначала кровать купим. Потом – стол, потом…
- Да я не про мебель тебе говорю!!! Тося, ты совсем глупая, что ли?!
- Ну…ну… жить будем.. дружно. Ужинать по вечерам, новости поселковые обсуждать…гулять по выходным и в клуб ходить.
- И все? Этот вопрос надолго ввел Тосю в ступор.
- Ну, дети наверное еще появятся.. растить будем.
- А чем девушка отличается от женщины?
Илья спросил и тут же об этом пожалел, ну вот что ему взбрелось?! А слово не воробей.. сейчас Тося каааак обидится! Он аж глаза зажмурил – пощечину ожидал.
- Ну, девушка, это когда она еще не замужем. А женщина – когда уже замужем.
Тося смотрела на эту весну как на первую в своей жизни. Для нее она и правда была как первая. Первая весна их с Илюхой любви…
Как подснежники, появились на «Проспекте» влюбленные парочки. Единственную улицу в поселке прозвали так местные остряки. Любовь, конечно, была и зимой.. но в мороз особо не погуляешь, а тут гуляй до зари – не хочу. На «Камчатке» перестало хватать места - хоть в очередь записывай. Тогда Тося и Илья нашли себе другой уголок: отколупали доску у старого клубного сарая с разным хламом. Чинно прогулявшись по главной улице незаметно шмыркали в пыльную темноту сарая и подолгу сидели там. Илюха лишнего себе не позволял, Тося это ценила. Целовались, говорили.. о себе, о семье, о детстве… Потом также тихо выбирались наружу. И Илья провожал ее до общежития.
- До завтра, Тось. Как всегда, прощаясь, Илья смотрит ласково ей в глаза. Но рукам воли уже не дает. «Обнимает» взглядом.
- До завтра, Илюш! Тося вбегает на крыльцо, дарит Илье ответный «воздушный поцелуй» и закрывает дверь. В общем коридоре тускло горит потолочная лампочка, освещая узкий круг желтого досчатогото пола и стен, в полумраке тихо…только из комнат жильцов слышны голоса и тянет из-под дверей запахами недавнего ужина.
Тосин желудок начинает ворчать. Ужин был на работе, давно. Самое время для горячего чая с вкусненьким! Она решительно распахивает дверь. Знакомая картина: Вера за столом с учебниками, Катя с шитьем.
- Привет, девчат. Чай будем пить?
- Конечно. Потягиваясь, поднимается из-за стола Вера. Ей хочется передохнуть.
Но Катя не собирается делать вид, что раз Тося пришла на два часа позже то это так и надо.
- Тоськ, а чего вас с Илюхой на «проспекте» не видать? Куда это вы каждый вечер «растворяетесь»? Ехидничает Катя. Они подали с Сашкой заявление в ЗАГС. Ждут ордер на комнату. Вечерами после работы Катя старается: не выпускает из рук иголку или спицы. Вяжет коврики, вышивает салфетки – готовится въехать в новый дом. И считает, что как почти замужняя солидная дама имеет право читать нравоучения.
- А тебе какое дело? Косится Тося. Готовишься к свадьбе – вот и готовься. А в чужие дела не лезь.
- Катя, что ты ее смущаешь? У них с Ильей все в самом начале. Дай им спокойно разобраться в своих чувствах. Вступается за Тосю Вера.
- Ой, Боже мой!! Какие все нежные. Вон у нас с Сашкой все на виду. Так и положено, и нечего от людей прятаться! Как будто плохое что-то скрывают.
- Скрываем или нет – не твоего ума дело.
- А может, и моего? Вот говорила тебе – бабник он. Поплачешь еще с ним.
- Катя!!! Строжит Вера.
- Ой, да ладно.. нужны они больно… ворчит Катя, демонстративно отворачиваясь и принимаясь снова за шитье.
Вера ободряюще обнимает Тосю за плечи: - не расстраивайся. Это она не со зла. Ты же ее знаешь.
- Проследить вас надо. Где это вы там заседаете? Бубнит со спины Катя. Смотри, Тоська, как бы он…
- А ну, закрой рот! Это пришедшая со смены Надежда, вешая ватник, с ходу вступает в разговор.
На этот раз Катя так обиделась, что демонстративно отвернулась к стене надолго. Тут уж забеспокоилась Вера. Согрела чайник – позвала всех чай пить.
Разлит по чашкам душистый чай. Поблескивает в вазочке яркое варенье, пестреют из другой фантики конфет. Вера садится за стол, зовет Тосю, Катю.
- Не хочу. Ворчит Катя.
- Хватит обижаться. Иди за стол.
- Катерина, хватит дурить. В разговор опять вступает Надя. Давай уже садись. Я замерзла и есть хочу. Уговаривать тебя, что ли?
Катя, поджав губы, двигает табуретку к столу.
Повисает неловкое молчание. Позвякивают чашки и блюдечки. Аромат варенья перебивает душистый запах Надиного супа. Тося не выдерживает и получает в ответ на просьбу тарелочку с нежным синим цветочком на рисунке и бесподобным супом из лесных грибов. КсанКсаныч собирал летом. Сушил. Зимой суп из них - объедение.
- Мы мебель с Ксан Ксанычем в городе купили.
Эта немудреная новость разрывает, наконец, неловкую тишину.
- Ой, как здорово!!! Заходится в восторге Катя. – Надь, а где купили-то? Мы с Сашкой уже месяц никак на след напасть не можем! Ну и молодец твой жених! А мой Сашка…
- Опять про гармошку? Снисходительно улыбается Надя. – Нормальный у тебя жених. Просто не все пробивные такие, как мой.
- Какую мебель? Интересуется Вера.
- Диван, буфет и шкаф. Больше в комнату не влезет. А вешалку, стол и стулья Ксан Ксаныч сам сделает.
- Небось, с переплатой достали? Живо интересуется Катя.
- Не знаю. Надю такими разговорами не смутить. КсанКсаныч брал – у него и спроси.
- Обязательно спрошу! Горячо заверяет Катя. – Ох и накручу я Сашке завтра хвоста! Нам через два месяца въезжать, а он и ухом не ведет!
- На раскладушке салфеточки постелишь.
Катька аж подскакивает от Тосиной остроты. Зло сверлит ее взглядом, но решает помолчать.
Вера с Надей лукаво переглядываются.
- Тося, как у тебя с учебой? – Интересуется Вера.
« - Опять она за свое!» с тоской думает Тося. И с Илюхой уже сколько раз целовались и на работе называют Анастасией Поликарповной…а уроки все не кончаются.
- Тось, образование получить надо. Сама ведь знаешь.
- Знаю, мам Вер, не переживай.
- Значит, надо меньше надо с Ильей по закоулкам сидеть. Не на второй год же оставаться? А Илья твой никуда не денется.
Видимо, Вера решила своими нравоучениями достать сегодня всех. Тося начала закипать. Вера ей как старшая сестра. Но их с Илюхой лучше не трогать. Не дам!
- Моя учеба – мое лично дело. И прошу меня с Ильей не трогать.
- А если экзамены завалишь? Не сразу поняла Вера.
- И экзамены – мое лично дело. Тося рыкнула так, что до Веры, наконец, дошло. Она испуганно замолчала. Все удивленно уставились на Тосю. И она почувствовала себя взрослой.
Степенно поблагодарив, вышла из-за стола и улеглась на кровать. С учебником.
- Еще шторы купили. Хорошие. Надя сегодня работала массовиком-затейником.
- Посуду будете покупать? Интересовалась Катя.
Вера растерянно молчала, забыв про чай, перебирая на своей этажерке книги и пухлые конверты из заочного. Тося делала вид, что история СССР ее очень интересует.
Когда учебник чуть было не упал почти задремавшей Тосе на лицо, в комнату «вплыла» Анфиса.
- Садись с нами, Фис. Чай горячий.
- Не буду. Сладкое на ночь вредно.
- А чего тебе бояться? Фигура у тебя и так отличная. Недоумевает Катя.
- Вот потому она у меня и отличная, что не увлекаюсь на ночь вареньем с конфетами.
- Да кто бы говорил! У самой вся тумбочка сладким забита! У нас труд физический – не унималась Катя. Не у всех образование есть в конторе сидеть.
- А ты получи образование и узнаешь, что сладкое на ночь вредно. И без конторы.
- Сидеть на коммутаторе много ума не надо! И образования тоже!
- Хватит! Надежда грохнула на плиту чайник. Анфиса не хочешь чай – не заставляем. Много чести.
- Анфиска! Удивлялась Тося, отложив учебник: - что на тебя сегодня нашло? Ты же вон на субботнике вроде бы нормальная была..
- А ты мне еще воскресник вспомни. Зло отрезала Анфиса.
- Не зря Илюха говорил, что злая ты – видно, не меняются люди, прав он.
- Да, не меняются. Илюха с половиной девчонок в поселке любовь крутил. Думаешь, если с тобой гулять начал – остальная любовь кончилась?
В наступившей тишине, задрав нос, Анфиса прошествовала к своей кровати. Не спеша стала раздеваться, напевая что-то, повернувшись спиной.
У ошарашенной Тоси на глазах показались слезы.
- Не слушай ее, Тося! Злость впереди нее родилась! Опять ты за свое, Анфиса! Возмущалась Катя.
- Ну, что тебе неймется? Живешь как королева, ухажеры толпами бегают. Жених вон начальник... Ну почему ты злая такая? Вторила ей Вера.
- Не злая, а принципиальная. Не лезьте ко мне, и я к вам не полезу.
- А с кем тогда останешься? Когда все отстанут?
- Сама с собой. «Припечатала» Анфиса Надин сарказм и, забрав полотенце, вышла из комнаты, давая понять, что разговор окончен.
- Я-то думала, что нормальная она, а злой просто притворялась…в слух размышляла Тося…а она … а он.. а Илья…
Девчонки столпились вокруг готовой разреветься Тоси.
- Тось, не переживай. Катя сочувственно гладила Тосю по голове. Ну, покуролесил Илюха по молодости. Ну, с кем не бывает? Провожал тут некоторых.. у него и с Анфиской был роман. Но он ее бросил. Вот она и злится – укусить норовит. Я тебе говорила, что он бабник, чтобы ты особо на него не рассчитывала. Нравится он в поселке многим, бегают за ним. Но, может он и переменится, если остепенится – кто знает. Я ж тебе, как подруге, только хорошего хотела.
- Катя! Зачем ты ей это сказала?! Ужаснулась Вера.
- Правильно сказала. Вступилась Надежда. Чем ей в поселке длинные языки растрепят – лучше мы скажем. Мы хоть правду. А там еще и приукрасят.
- Но почему он мне сам не сказал?!
- А когда ему говорить-то? Вы встречаетесь всего-ничего. Да может ему и в голову не пришло, что сказать надо.
- Ой, ладно, девочки. Надя решительно откинула покрывало с кровати. – Время позднее, спать пора. Давайте ложиться. Видеть Анфису больше сегодня не хочу. А то придушу своими руками.
Вернувшуюся Анфису застала темная комната, залитая лунным светом.
Задели Тосю Анфисины слова. Утром на работе она только об этом и думала. Работе, правда, это не мешало. У Тоси и так в руках все спорится. А две недели назад дали Тосе пополнение – приехала в поселок деревенская Аленка. Моложе Тоси на год. Простая, улыбчивая, старательная… тихая и молчаливая. «Немного с придурью» - решила Тося. В поселке сразу прозвали «блаженной». Начальство с выбором помощницы для бойкой поварихи не ошиблось.
Поладили сразу. «Командир с половником» и сама хорошо работала и другим спуску не давала. А Аленке надо было освоиться и «закрепиться». Без образования – таскай воду, чисть картошку, режь морковку. Не возникай, слушай указания «старших» и набирайся опыта. Аленка так и делала.
Потому у Тоси было много времени для размышлений пока ее напарница, улыбаясь каким-то своим мыслям, бодро строгала свеклу для борща.
У Тоси родители погибли. И получилась она на этом свете круглая сирота. У Ильи были дальние родственники где-то в Ярославле, родителей тоже война «съела». Осталась одна бабушка, спасибо ей, спасла внука от детского дома – «дотянула» до конца школы. И когда Илья поехал в сибирский леспромхоз «выходить в люди» и зарабатывать деньги о любимой «бабусе» никогда не забывал - слал денежные «приветы» на конфеты и пряники. Любил ее Илья, одна она у него была на целом свете, у родственников свои дети есть и внуки. Но никто не вечен – умерла бабуся два года назад. Конечно, все в поселке знали Илюхину историю. И про бабусю тоже.
В поселке все про всех известно. Нечего скрывать, да и незачем. Люди простые, открытые, секретов не любят. Если есть у тебя секрет – так хотя бы не показывай, что он у тебя есть. Делай вид, что весь на виду.
А вот Анфиса…ничего по нее в поселке не знали.
Телефонистка – не лесоруб. Зарплата на коммутаторе не Бог весть. Но жила Анфиса всегда сытно. И данный факт совершенно не скрывала. И крема и духи и наряды.. и замашки, как у столичной «штучки». Хотя… если бы Тосю спросили, какая она – эта «штучка» - она бы растерялась. Ну, наверное, такая как Анфиса. И умная Анфиса, образованная – не откажешь. Десятилетку точно закончила. Но вот что она в леспромхозе забыла? Загадка…
Деньгами, наверное, родители помогают. Или кавалеры щедрые попадаются. Вон как новый начальник за ней увивается… Смеются в поселке - весь районный магазин на подарки скупил.
Анфиса в маленьком поселке где все как на виду, сумела дело обставить так что толком никто про нее ничего не знал. И где раньше жила и как сюда попала и откуда деньги берет. Слухи про нее в поселке ходили самые невероятные. Но ее это как будто и не волновало.
В комсомоле не числилась. На попытки комсорга сагитировать на вступление в комсомол сказала, что ее это не интересует.
Оторопевший комсорг ляпнул, что тогда на ближайшем заседании поднимется вопрос о ее моральном облике.
- Поднимай. Леспромхозов много и в каждом – коммутатор. Отрезала Анфиса. И показала комсоргу свою шикарную прямую спину.
- Илюш, спросить хочу.
Вечером, сидя в укромном уголке и доверчиво положив Илье голову на плечо, Тося решила обсудить «зудящий» вопрос.
- Ну, чего еще? Илья был занят тем, что впихивал тонкую фигурку Тоси в свой ватник, поближе к телу. В сарае вечером было прохладно.
- А вот Анфиска, она красивая?
- Ну, допустим. Немного помолчав, удивленно сказал Илья. – А тебе-то что?
- Да ничего…а я – красивая?
- Тось, ты к чему клонишь?
- Понятно, значит, некрасивая. Тося попыталась вылезти из телогрейки, но сильные руки Ильи держали крепко.
- Тось, у тебя настроение сегодня плохое, что ли? Не отпущу, не рыпайся.
- Вот почему я некрасивая…
- А много ли счастья Анфиске красота эта принесла – ты не подумала?
- А разве нет?
- Какая ты еще дурочка. Илья попытался понежнее обнять Тосю, но той надо было выяснить свой «женский» вопрос до конца. Не было у Тоси отца-матери, чтобы поговорить по душам вечерами по «тем самым» вопросам. И досталась Илюхе незавидная роль «учителя». Хоть и был он не сильно старше Тоси.
- Давай рассудим здраво. Илья откашлялся. Как лектор перед лекцией. Что составляет счастье женщины?
- Чье счастье?!
Хоть в сарае и было темно Илюха живо представил себе большие, как плошки, удивленные Тосины глаза.
- Ты мужик, что ли?
- ААА.. ну, девушка. Но не женщина же!
Илья с трудом подавил приступ смеха.
- Ну, вот с кем я связался?! Нарочито грубо продолжил.
- Детский сад…честное слово.
- Ну Илюш, ну, прости..
- Ладно…
- Что тебе, девушке, для счастья надо?
- Мне? Тося опешила…надолго задумалась. Илья старался не рассмеяться изо всех сил.
- Ну, ботиночки бы к весне справить…пальтишко симпатичное – девчата в магазине в районе видели. Илья, да чего ты кашляешь? Простыл, что ли?
- Я тебе не про то говорю. У тебя, кроме ботинок, вообще в голове ничего нет?
- Почему это ничего? Обиделась Тося. Я вот о международном положении тоже думаю…
- Ты замуж хочешь или нет? Илья был уже не в состоянии терпеть адские муки сдерживаемого смеха и потому пошел конем.
- К-куда?! Тося аж икнула.
- Многие девушки только об этом и мечтают. Ты хочешь?
- Ну, наверное….
- Ну вот взяли тебя замуж…что дальше?
- А что? Комнату дадут.. наверное.
- Ну, допустим…комнату дали. Вот заселились вы туда с мужем. Ты с ним в этой комнате что будешь делать?
- Сначала кровать купим. Потом – стол, потом…
- Да я не про мебель тебе говорю!!! Тося, ты совсем глупая, что ли?!
- Ну…ну… жить будем.. дружно. Ужинать по вечерам, новости поселковые обсуждать…гулять по выходным и в клуб ходить.
- И все? Этот вопрос надолго ввел Тосю в ступор.
- Ну, дети наверное еще появятся.. растить будем.
- А чем девушка отличается от женщины?
Илья спросил и тут же об этом пожалел, ну вот что ему взбрелось?! А слово не воробей.. сейчас Тося каааак обидится! Он аж глаза зажмурил – пощечину ожидал.
- Ну, девушка, это когда она еще не замужем. А женщина – когда уже замужем.
