Майский ветер, как отпетый хулиган, носился по Москве: пузырил галстуки прохожим, задирал пышные юбки девчонкам, превращал их сложные причёски в беспорядочный стог сена.
Этому радовались только парни и дети. Радовалась и Лида. Они шли с отцом по улице, собираясь в Лужники. Было воскресенье, отец крепко держал Лиду за руку, она любовалась чистыми, как хрусталь, магазинными витринами. А в витринах располагался промтоварный рай: платья, вазы, бусы… в стеклах отражалось, слепя, нестерпимо яркое майское солнце и такое же отчаянно синее весеннее небо.
Ей так хотелось хоть на минутку прижаться носом к стеклу и посмотреть поближе на магазинные чудеса.. но папу это не интересовало. Он быстро шел к своей цели, волоча за собой Лиду. Придется пойти с мамой. Она точно захочет посмотреть.
- Лида, хватит головой вертеть! Поторопись! Вон наш троллейбус. Отец дернул дочь за руку и они побежали к остановке.
- Хорошая девочка какая у Вас. Кондуктор выдала папе билет и ласково посмотрела на Лиду: - Который годок ей?
- Шесть.
- Ну будущий в школу?
- Верно.
Лида не слушала их разговор. Удобное троллейбусное сиденье укачивало, располагая к отдыху (от бега она запыхалась), а за окном….
А за окном была весенняя, прекрасная и еще почти безлюдная Москва. В воскресное утро кто-то еще спал, кто-то уже уехал проводить погожий день за город.
- Ну, что, устала за мной поспевать? Говорил тебе, дочка, что надо пораньше, пока народу мало и дождь не пошел. После обеда обещают. Так дует – это к дождю. Точно надует.
С этими словами ласковые отцовские руки обняли Лиду, но она недовольно отстранилась: - Погоди, папка, не мешай!
- Интересно, на улицу смотреть? Ну, смотри, смотри…
Отец ласково засмеялся, достал газету и погрузился в чтение.
А за окном плыло Садовое кольцо. Еще немного пыльное с зимы. Но уже с зеленой пыльцой из мелких листьев на деревьях и с первыми московскими клумбами.
- Пойдем, нам дальше на метро.
И они спустились в мраморную прохладу и покой «Парка культуры». Здесь Лиде стало совсем неинтересно. Пустые поезда, мало людей, за окном черный подземный тоннель…
- Погоди, скоро выедем на улицу. Будет, как в троллейбусе. Тебе понравится. Сказал, наклонясь к ней, отец.
Проворно перевернувшись и сев коленками на диван, Лида отчаянно всматривалась в темноту. И вот, темнота начала бледнеть.. бледнеть.. и поезд выскочил на простор над Москвой-рекой. У нее захватило дух от этого вида.
- Станция «Воробьевы горы» сказал по динамику строгий «металлический» голос: - следующая…
Проворно подхватив Лиду на руки, отец вынес ее на перрон. Поезд быстро закрыл двери и скрылся в тоннеле.
- Ой, папка, а где это мы?
- Это новая метростанция. Я хотел показать ее тебе. Нравится?
- Ага! Лида восхищенно глазела по сторонам.
Это был воздушный дворец из стекла и металла, волшебный замок посередине Москвы, за окном было так красиво.. Но тут красоту закрыл подошедший поезд.
- Ну что, Лида, куда пойдем? Или вернемся на станцию «Лужники» и погуляем у стадиона. Или поедем вверх по эскалатору и пойдем на Воробьевы горы. А там вид на всю Москву и Университет.
- Пойдем наверх! Решила Лида.
Узкое длинное полотно эскалатора, подрагивая, медленно ползло вверх. И Лиде и папе хотелось поскорей приехать. Вид на Москву из окон – это здорово. Но еще лучше посмотреть снаружи.
- Лида! Не беги так! Вырвавшаяся на свободу Лида рванула из дверей метрополитена по зеленой аллее вперед.
- Папка, давай наперегонки! Кто быстрее до палатки добежит!
- Нет уж, дочка! Веди себя прилично! Тут тебе не стадион! Нам гулять еще долго, устанешь. И отец снова взял Лиду за руку. Вздохнув, она покорно пошла рядом и в друг остановилась. Они подошли к горнолыжному трамплину.
- Ух тыыыыыыы… только и смогла сказать восхищенная Лида.
- Что, нравится?
Лида подошла поближе, посмотрела с высоты на узкий спуск…
- Нет, страшно! Отпрянула и зарылась лицом в отцовский пиджак.
- Ну, тогда пошли дальше.
Дальше была палатка мороженого. Лида подошла к ней, посмотрела на выставленные за стеклом брикетики, стаканчики и рожки..тяжело вздохнула и красноречиво посмотрела на папу.
- Понял! Ну, какой же выходной без мороженого? Весело рассмеялся он и достал кошелек:
- Ну, что хочешь, дочка?
И день стал прекрасным вдвойне. Лида шла рядом с отцом. Во рту у нее восхитительно сладким и прохладным вкусом таяло мороженое. Светило солнце, носился веселый майский ветер, орали очумелые от весны воробьи.. а рядом шел любимый папа. Он ел эскимо и лукаво косился на Лиду.
Они подошли к пузатым гранитным перилам смотровой площадки. За рекой солидное круглое здание «Лужников», сзади громада Университета. А вокруг – ослепительно прекрасная, купающаяся в весеннем солнечном мареве, юная Москва… и даже облупленные деревянные стены старых домов и их бурые железные крыши не выглядели уныло в этот погожий день.
- Папка, знаешь что? Лида, положив подбородок на гранит, мечтательно смотрела вдаль.
- Что?
- Давай придем сюда через сорок лет.
Папа осторожно снял Лидин подбородок с перил, протер его носовым платком и присел перед ней на колени: - Почему через сорок, дочка?
- Я тогда буду взрослая, ты уже будешь старенький. У меня будет муж и дети. И мы будем вспоминать что было сорок лет назад.
- А если я не смогу прийти? Папа пристально посмотрел Лиде в глаза.
- Почему?
- Потому что я буду старенький и уже почти не буду ходить.
- Тогда я принесу тебя на руках.
Папа долгим пристальным взглядом посмотрел в лицо дочери, улыбнулся и ласково поправил бант в ее косе.
Порыв ветра чуть не снес кепку у него с головы, он обернулся: - Ухх, ну и тучища ползет из Кунцева! Будет майская гроза, да еще какая! Лида, смотри, троллейбус! Побежали быстрей!
- Троллейбусы тут ходят редко. Сказал отец, когда они сели в почти пустую машину: - Если бы не успели, могли и вымокнуть. А теперь как раз успеем на обед! Мама, наверное, уже закончила генеральную уборку и ждет нас.
Лида не ответила ему. За окном так много было всего интересного. А папа всегда рядом. На него можно в любой момент посмотреть. Отец поправил ей платье, купил билеты у неприветливого хмурого седого кондуктора и тоже повернулся к окну. Его глаза смотрели вдаль задумчиво, куда-то далеко поверх головы Лиды. Одновременно он рассеянно гладил дочь по голове. Лида недовольно дернулась. Отец вздохнул, убрал руку и снова продолжал печально глядеть на ползущую из Кунцева сизую дождевую тучу.
Этому радовались только парни и дети. Радовалась и Лида. Они шли с отцом по улице, собираясь в Лужники. Было воскресенье, отец крепко держал Лиду за руку, она любовалась чистыми, как хрусталь, магазинными витринами. А в витринах располагался промтоварный рай: платья, вазы, бусы… в стеклах отражалось, слепя, нестерпимо яркое майское солнце и такое же отчаянно синее весеннее небо.
Ей так хотелось хоть на минутку прижаться носом к стеклу и посмотреть поближе на магазинные чудеса.. но папу это не интересовало. Он быстро шел к своей цели, волоча за собой Лиду. Придется пойти с мамой. Она точно захочет посмотреть.
- Лида, хватит головой вертеть! Поторопись! Вон наш троллейбус. Отец дернул дочь за руку и они побежали к остановке.
- Хорошая девочка какая у Вас. Кондуктор выдала папе билет и ласково посмотрела на Лиду: - Который годок ей?
- Шесть.
- Ну будущий в школу?
- Верно.
Лида не слушала их разговор. Удобное троллейбусное сиденье укачивало, располагая к отдыху (от бега она запыхалась), а за окном….
А за окном была весенняя, прекрасная и еще почти безлюдная Москва. В воскресное утро кто-то еще спал, кто-то уже уехал проводить погожий день за город.
- Ну, что, устала за мной поспевать? Говорил тебе, дочка, что надо пораньше, пока народу мало и дождь не пошел. После обеда обещают. Так дует – это к дождю. Точно надует.
С этими словами ласковые отцовские руки обняли Лиду, но она недовольно отстранилась: - Погоди, папка, не мешай!
- Интересно, на улицу смотреть? Ну, смотри, смотри…
Отец ласково засмеялся, достал газету и погрузился в чтение.
А за окном плыло Садовое кольцо. Еще немного пыльное с зимы. Но уже с зеленой пыльцой из мелких листьев на деревьях и с первыми московскими клумбами.
- Пойдем, нам дальше на метро.
И они спустились в мраморную прохладу и покой «Парка культуры». Здесь Лиде стало совсем неинтересно. Пустые поезда, мало людей, за окном черный подземный тоннель…
- Погоди, скоро выедем на улицу. Будет, как в троллейбусе. Тебе понравится. Сказал, наклонясь к ней, отец.
Проворно перевернувшись и сев коленками на диван, Лида отчаянно всматривалась в темноту. И вот, темнота начала бледнеть.. бледнеть.. и поезд выскочил на простор над Москвой-рекой. У нее захватило дух от этого вида.
- Станция «Воробьевы горы» сказал по динамику строгий «металлический» голос: - следующая…
Проворно подхватив Лиду на руки, отец вынес ее на перрон. Поезд быстро закрыл двери и скрылся в тоннеле.
- Ой, папка, а где это мы?
- Это новая метростанция. Я хотел показать ее тебе. Нравится?
- Ага! Лида восхищенно глазела по сторонам.
Это был воздушный дворец из стекла и металла, волшебный замок посередине Москвы, за окном было так красиво.. Но тут красоту закрыл подошедший поезд.
- Ну что, Лида, куда пойдем? Или вернемся на станцию «Лужники» и погуляем у стадиона. Или поедем вверх по эскалатору и пойдем на Воробьевы горы. А там вид на всю Москву и Университет.
- Пойдем наверх! Решила Лида.
Узкое длинное полотно эскалатора, подрагивая, медленно ползло вверх. И Лиде и папе хотелось поскорей приехать. Вид на Москву из окон – это здорово. Но еще лучше посмотреть снаружи.
- Лида! Не беги так! Вырвавшаяся на свободу Лида рванула из дверей метрополитена по зеленой аллее вперед.
- Папка, давай наперегонки! Кто быстрее до палатки добежит!
- Нет уж, дочка! Веди себя прилично! Тут тебе не стадион! Нам гулять еще долго, устанешь. И отец снова взял Лиду за руку. Вздохнув, она покорно пошла рядом и в друг остановилась. Они подошли к горнолыжному трамплину.
- Ух тыыыыыыы… только и смогла сказать восхищенная Лида.
- Что, нравится?
Лида подошла поближе, посмотрела с высоты на узкий спуск…
- Нет, страшно! Отпрянула и зарылась лицом в отцовский пиджак.
- Ну, тогда пошли дальше.
Дальше была палатка мороженого. Лида подошла к ней, посмотрела на выставленные за стеклом брикетики, стаканчики и рожки..тяжело вздохнула и красноречиво посмотрела на папу.
- Понял! Ну, какой же выходной без мороженого? Весело рассмеялся он и достал кошелек:
- Ну, что хочешь, дочка?
И день стал прекрасным вдвойне. Лида шла рядом с отцом. Во рту у нее восхитительно сладким и прохладным вкусом таяло мороженое. Светило солнце, носился веселый майский ветер, орали очумелые от весны воробьи.. а рядом шел любимый папа. Он ел эскимо и лукаво косился на Лиду.
Они подошли к пузатым гранитным перилам смотровой площадки. За рекой солидное круглое здание «Лужников», сзади громада Университета. А вокруг – ослепительно прекрасная, купающаяся в весеннем солнечном мареве, юная Москва… и даже облупленные деревянные стены старых домов и их бурые железные крыши не выглядели уныло в этот погожий день.
- Папка, знаешь что? Лида, положив подбородок на гранит, мечтательно смотрела вдаль.
- Что?
- Давай придем сюда через сорок лет.
Папа осторожно снял Лидин подбородок с перил, протер его носовым платком и присел перед ней на колени: - Почему через сорок, дочка?
- Я тогда буду взрослая, ты уже будешь старенький. У меня будет муж и дети. И мы будем вспоминать что было сорок лет назад.
- А если я не смогу прийти? Папа пристально посмотрел Лиде в глаза.
- Почему?
- Потому что я буду старенький и уже почти не буду ходить.
- Тогда я принесу тебя на руках.
Папа долгим пристальным взглядом посмотрел в лицо дочери, улыбнулся и ласково поправил бант в ее косе.
Порыв ветра чуть не снес кепку у него с головы, он обернулся: - Ухх, ну и тучища ползет из Кунцева! Будет майская гроза, да еще какая! Лида, смотри, троллейбус! Побежали быстрей!
- Троллейбусы тут ходят редко. Сказал отец, когда они сели в почти пустую машину: - Если бы не успели, могли и вымокнуть. А теперь как раз успеем на обед! Мама, наверное, уже закончила генеральную уборку и ждет нас.
Лида не ответила ему. За окном так много было всего интересного. А папа всегда рядом. На него можно в любой момент посмотреть. Отец поправил ей платье, купил билеты у неприветливого хмурого седого кондуктора и тоже повернулся к окну. Его глаза смотрели вдаль задумчиво, куда-то далеко поверх головы Лиды. Одновременно он рассеянно гладил дочь по голове. Лида недовольно дернулась. Отец вздохнул, убрал руку и снова продолжал печально глядеть на ползущую из Кунцева сизую дождевую тучу.
