Путешественник (О любви)
Она была изумительна: изящная и нежная, как крыло бабочки. Он любовался ей, как всегда издалека, ласково глядя на любимую фигурку. Это некстати родившееся чувство было непозволительно для путешественников во времени. Сердце его словно грубо сжал в кулачище омерзительный ледяной великан, от почти физической боли на глазах мужчины выступили слезы. Девушка легко шагнула вперед и на секунду взлетела, как сказочная нимфа, но тут же полет прервался глухим ударом. Мужчина сделал усилие, чтобы не броситься к неподвижному телу, но не сдержал стон. Она должна была умереть, чтобы не убить его мать.
Болезнь (и это тоже о любви;)
Он ещё и ещё вглядывался в невероятно красивые глаза, в которых словно бы отражалась синева весеннего неба. Сердце ускоряло бег и дыхание перехватывало от этой неземной красоты. Для юноши глубокая синева глаз, чуть бледная кожа, правильный нос и чувственные губы казались чем-то нереальным, прибывшим из божественно прекрасного мира. И как обладатель всего этого может работать простым разнорабочим на стройке? Боль, перерастающая в отчаяние, наполнила все юношеское существо. Если бы он мог - продлил бы любование ангельской красотой вечно, но обед уже заканчивался, и юноша отошёл от зеркала.
Сын (О семье)
Он приходил ежедневно, про себя удивляясь, почему так долго не делал этого. Тут было спокойно и радостно, и только приходя сюда сын мог по-настоящему выговориться, рассказать обо всех своих новостях, которые обычно были только проблемами и неурядицами. Но маме можно было рассказать все, она никогда не осуждала. Он часами сидел или лежал, зарывшись лицом в мамины любимые барвинки, слушая свой жалобный голос или просто вспоминая пироги, руки и грустные глаза мамы, которые видел он обычно раз в пару лет.
Сторож закрывал ворота кладбища попозже, чтобы не выгонять зачастившего гостя.
Чудовище (О страхе)
Чудовище было омерзительным и невероятно огромным. У парня подкашивались ноги и на лбу выступили капли пота от почти животного страха. Спасительный, привлекающий внимание крик застрял в пересохшем горле, губы свело судорогой, и липкие и прохладные струйки, сбежав по напряженному телу, сопроводили нервную дрожь.
Чудище несло смерть, предваряемую нечеловеческими страданиями, и избежать горькой участи было невозможно. Но свершилось чудо! Парень медленно сполз по стене, потрясенный и пока не обрадованный избавлению, когда крошечного паучка на невесомой паутинке сдуло ветром с его лица.
Секрет (Об отвращении)
Невыносимо! Сосед мучился, и его неровное хриплое дыхание звучало в ушах до вечера, пока не прекратилось окончательно. Некрасивая сухощавая санитарка появилась только через два часа, как и в прошлый раз, вместе с запахом формалина и хлорки, казалось все еще не выветрившимся с утра. Больной стиснул пожелтевшими узловатыми пальцами серую простыню, нецензурно выругался и облизал белые потрескавшиеся губы, борясь с тошнотой. "Сестра, неужели для умирающих нет отдельной палаты?" Женщина сделала вид, что не расслышала. В палату для умирающих она пришла за сегодня уже второй раз.
Ошибка (О гордости)
О нем будут говорить во всем мире. Это будет героический подвиг, достойный того, чтобы его воспели в веках. Это будет его личный вклад в мировое устройство, вклад достойный и прекрасный в своем великолепии. Снующие вокруг и не подозревают, как близко находятся от изменяющего мир.
Учитель сказал, что все готовы, наконец, принять своего героя и признать истину. В сердце прочно поселились ликование и торжество. Парень и не подозревал, как глубоко можно заблуждаться, следуя этому сердечному зову. Чуть бледный молодой человек вошёл в переполненный вагон, крепче прижимая к себе бомбу.
Месть (О ревности)
Безвкусный галстук с подарочным бантом на дне шкафа был незнаком, а значит муж был неверным. Жена не плакала. Предательство должно быть наказано. Дорогие костюмы мужа пошли на лоскуты "для галстуков", абсолютно все знакомые получили сообщения, с красочным описанием подлого изменщика, а фото семейного архива были разрезаны и сожжены. Муж вернулся поздно. Напомнил, что они вместе выиграли проклятый галстук пару лет назад в отпуске в каком-то конкурсе на дискотеке, в котором ни за что бы не согласились участвовать на трезвую голову. Память подвела, а муж был верным. Уже бывший муж...
Совладелец (О лени)
Это был уже пятый. Парень выругался и нехотя продолжил копать. Если бы он знал, что быть совладельцем семейного бизнеса такой изматывающий труд. И сыну доставалась вся грязная работа. Вот отец неплохо устроился. Его дело непыльное: месяц подержать в подвале, а после затолкать всех потемневших и сморщенных в большие черные мешки и притащить сыну, которому достается сомнительная привилегия - закопать в сырой, жирной земле. Всех до единого. Отвратительный способ добывать деньги! Но назад пути уже нет... Сын опустил очередной клубень в лунку и окинул тоскливым взором картофельное поле.
Она была изумительна: изящная и нежная, как крыло бабочки. Он любовался ей, как всегда издалека, ласково глядя на любимую фигурку. Это некстати родившееся чувство было непозволительно для путешественников во времени. Сердце его словно грубо сжал в кулачище омерзительный ледяной великан, от почти физической боли на глазах мужчины выступили слезы. Девушка легко шагнула вперед и на секунду взлетела, как сказочная нимфа, но тут же полет прервался глухим ударом. Мужчина сделал усилие, чтобы не броситься к неподвижному телу, но не сдержал стон. Она должна была умереть, чтобы не убить его мать.
Болезнь (и это тоже о любви;)
Он ещё и ещё вглядывался в невероятно красивые глаза, в которых словно бы отражалась синева весеннего неба. Сердце ускоряло бег и дыхание перехватывало от этой неземной красоты. Для юноши глубокая синева глаз, чуть бледная кожа, правильный нос и чувственные губы казались чем-то нереальным, прибывшим из божественно прекрасного мира. И как обладатель всего этого может работать простым разнорабочим на стройке? Боль, перерастающая в отчаяние, наполнила все юношеское существо. Если бы он мог - продлил бы любование ангельской красотой вечно, но обед уже заканчивался, и юноша отошёл от зеркала.
Сын (О семье)
Он приходил ежедневно, про себя удивляясь, почему так долго не делал этого. Тут было спокойно и радостно, и только приходя сюда сын мог по-настоящему выговориться, рассказать обо всех своих новостях, которые обычно были только проблемами и неурядицами. Но маме можно было рассказать все, она никогда не осуждала. Он часами сидел или лежал, зарывшись лицом в мамины любимые барвинки, слушая свой жалобный голос или просто вспоминая пироги, руки и грустные глаза мамы, которые видел он обычно раз в пару лет.
Сторож закрывал ворота кладбища попозже, чтобы не выгонять зачастившего гостя.
Чудовище (О страхе)
Чудовище было омерзительным и невероятно огромным. У парня подкашивались ноги и на лбу выступили капли пота от почти животного страха. Спасительный, привлекающий внимание крик застрял в пересохшем горле, губы свело судорогой, и липкие и прохладные струйки, сбежав по напряженному телу, сопроводили нервную дрожь.
Чудище несло смерть, предваряемую нечеловеческими страданиями, и избежать горькой участи было невозможно. Но свершилось чудо! Парень медленно сполз по стене, потрясенный и пока не обрадованный избавлению, когда крошечного паучка на невесомой паутинке сдуло ветром с его лица.
Секрет (Об отвращении)
Невыносимо! Сосед мучился, и его неровное хриплое дыхание звучало в ушах до вечера, пока не прекратилось окончательно. Некрасивая сухощавая санитарка появилась только через два часа, как и в прошлый раз, вместе с запахом формалина и хлорки, казалось все еще не выветрившимся с утра. Больной стиснул пожелтевшими узловатыми пальцами серую простыню, нецензурно выругался и облизал белые потрескавшиеся губы, борясь с тошнотой. "Сестра, неужели для умирающих нет отдельной палаты?" Женщина сделала вид, что не расслышала. В палату для умирающих она пришла за сегодня уже второй раз.
Ошибка (О гордости)
О нем будут говорить во всем мире. Это будет героический подвиг, достойный того, чтобы его воспели в веках. Это будет его личный вклад в мировое устройство, вклад достойный и прекрасный в своем великолепии. Снующие вокруг и не подозревают, как близко находятся от изменяющего мир.
Учитель сказал, что все готовы, наконец, принять своего героя и признать истину. В сердце прочно поселились ликование и торжество. Парень и не подозревал, как глубоко можно заблуждаться, следуя этому сердечному зову. Чуть бледный молодой человек вошёл в переполненный вагон, крепче прижимая к себе бомбу.
Месть (О ревности)
Безвкусный галстук с подарочным бантом на дне шкафа был незнаком, а значит муж был неверным. Жена не плакала. Предательство должно быть наказано. Дорогие костюмы мужа пошли на лоскуты "для галстуков", абсолютно все знакомые получили сообщения, с красочным описанием подлого изменщика, а фото семейного архива были разрезаны и сожжены. Муж вернулся поздно. Напомнил, что они вместе выиграли проклятый галстук пару лет назад в отпуске в каком-то конкурсе на дискотеке, в котором ни за что бы не согласились участвовать на трезвую голову. Память подвела, а муж был верным. Уже бывший муж...
Совладелец (О лени)
Это был уже пятый. Парень выругался и нехотя продолжил копать. Если бы он знал, что быть совладельцем семейного бизнеса такой изматывающий труд. И сыну доставалась вся грязная работа. Вот отец неплохо устроился. Его дело непыльное: месяц подержать в подвале, а после затолкать всех потемневших и сморщенных в большие черные мешки и притащить сыну, которому достается сомнительная привилегия - закопать в сырой, жирной земле. Всех до единого. Отвратительный способ добывать деньги! Но назад пути уже нет... Сын опустил очередной клубень в лунку и окинул тоскливым взором картофельное поле.
