Пролог
Меня зовут Ксения. По крайней мере, мне так сказали, когда я пришла в сознание и... не увидела ничего!
Перед глазами стояла густая беспросветная тьма. Она пугала меня, делала дикой. Я боялась каждого шороха, громкого звука, не зная, что может случиться со мной в следующее мгновенье.
- Ксенечка, внученька, - плакала бабушка, сидя рядом с койкой и держа меня за ладонь. - Крепись дорогая. Тебя сбила машина, напротив библиотеки и... ты чудом уцелела, но зрение тебе не вернуть.
- Как и память, - произнесла я обреченно.
- Это я виновата. Я позволяла тебе погружаться в работу с головой. И, если бы я была чуть строже, ты бы не пошла в тот день в читальный зал, а сидела со мной и моими подругами на террасе.
- Бабуль, успокойся. Не расстраивай меня еще больше. Я рада, что ты есть, и пришла ко мне, не бросив на произвол судьбы. Ведь, кроме тебя у меня никого нет? Мне это доктор Джонсон сказал.
- Да, так и есть, - тихо отозвалась единственная родственница.
- Можно... я тебя потрогаю?
Иными словами я выразиться не могла. Мне хотелось знать, как выглядит единственный дорогой мне человек.
- Конечно, милая, - ответила бабушка Люси, и приложила мою ладонь к своему лицу сама.
Аккуратно оглаживая кончиками пальцев его контуры и ощущая под ними уже довольно глубокие морщины, я заплакала горькими слезами. Короткие волнистые волосы были жесткими, плечи широкими, осанка сутулой. Мне сейчас безумно страшно, а что будет, когда ее не станет? Незнание приводит меня в дикий ужас.
- Расскажи мне о мире. Где мы? Что нас ждет? - попросила я, немного успокоившись.
- Мы живем в Америке, в Александрии, штате Верджиния, на Союзной улице, что идет вдоль Чесапикского залива. Из окон нашего дома он виден прекрасно, - говорила бабушка, с легкой улыбкой в интонации. - Про нашу землю ходит легенда о Покахонтас, дочери вождя индейцев. Хочешь, я напомню тебе эту сказку?
И я слушала. Все что мне осталось в этой жизни, это слиться с пространством, научиться чувствовать окружающий меня мир.
Мы вернулись домой, где меня регулярно осматривали доктора. Брали анализы, делали рентгеновские и томографические снимки, интересовались самочувствием, и задавали уже порядком надоевшие вопросы.
- Вы преувеличиваете, доктор Джонсон, - раздраженно взъелась я, два года спустя. - Да, я инвалид, но только на зрение. Соображаю я не плохо, ничего меня не беспокоит, под лопаткой не свербит, с ног не падаю, даже наоборот, неплохо держусь на гимнастических снарядах, по которым вы меня активно гоняете! Я требую выходного! От всех вас! Найдите на ближайший месяц себе новую цирковую обезьянку!
- Ксения. Мы просто пытаемся приобщить вас к окружающему миру. Если вам не дано видеть, то возможно, при отсутствии основного анализатора, сможет заработать новый? Человечество еще не исследовало все возможности мозга. Мы активно ведем последние годы работу с подобными вам людьми. Развиваем вас. Одновременно пытаемся делать научные открытия. Уже сейчас с вами не сравнится ни одна гимнастка, покорившая олимпиаду за всю историю ее существования.
- Да? - Иронично хмыкнула я. - Тогда почему же вы не пускаете меня на параолимпийские игры?
- Ваши возможности еще недостаточно хорошо изучены.
Разговор проходил в тренажерном зале Научно-исследовательского центра Вашингтона. На данный момент, я собиралась метать ножи. Потрогав мишень рукой, я развернулась ровно на сто восемьдесят градусов, и сделала двадцать шагов вперед. Повернувшись в сторону мишени, где я ее себе обозначила по памяти и ориентации в пространстве, один за другим, бросила четыре ножа, приложив максимум силы. Послышались жесткие удары и грохот разлетевшейся в щепки доски.
- Все в десятку, - хмыкнул доктор Джонсон.
- Не сомневаюсь, - буркнула я.
- Ладно, мы согласны оставить вас в покое на один месяц. Но не более. Продолжайте тренировки по программе в отведенное для них время. Не менее двух часов в сутки, - велел пожилой ученый наставительным тоном.
- Разумеется. И ваших приставных заберите с собой. Своим недовольным кряхтением они порядком раздражают. Пора бы вашему центру обзавестись сотрудниками, которые будут выполнять работу добросовестно, а не для галочки. Они постоянно ворчат, как их достала эта работа, и не дают мне нормально отдохнуть.
После небольшой паузы, доктор Джонсон обещал снять наблюдение. Зачем оно нужно - вообще не понятно. Но медики и тренеры объясняют это тем, что я стала очень интересным объектом для мировой науки, о чем говорят все тесты, оценивающие мое развитие. Боятся, что такую способную ученицу переманят в другую страну, например, Россию.
Со слов бабушки, моим отцом был русский офицер, что познакомился с моей матерью на третьей мировой войне. Мама, в свою очередь, была медиком, и состояла на службе во Франции. Бабушка приняла русского парня, как сына. Родилась я, и спустя пять лет оба родителя погибли при очередной бомбардировке, в то время как мы прятались в убежище.
Как только стало более или менее тихо, мы перебрались в Америку, где было гораздо спокойнее. Я работала искусствоведом, и очень любила зарубежную литературу и художественные фильмы. Но теперь... фильмы я только слушаю, и рисую в голове свои картинки, иногда мне помогает пояснениями бабушка Люси.
Мы ходили в парки, кафе, в театры, где чтецы зачитывали те или иные художественные произведения о космосе, их мирах и холодных звездах. Как бы я хотела увидеть их...
Но вместо этого, я созерцаю лишь черноту... Слух обострился довольно быстро. Тактильные ощущения помогали мне знакомиться с миром. Поначалу я топала, как слон, вызывая резонанс пола, отраженные звуки давали мне информацию об окружающем пространстве. Кто-то из ученых и медиков такую способность обозначил "Сонаром", когда ультразвуки достигают моего слуха и формируют изображение. Постепенно топать я перестала, а слух, со слов доктора Джонса, стал уникальным.
И вот, такую уникальность, в моем лице все тщательно берегли. За домом постоянно приглядывали люди, нанятые научно-исследовательским центром. Сначала я их не слышала, потом сильно испугалась, улавливая подозрительные шорохи. Пришлось поделиться опасениями с бабушкой, и она меня успокоила. Именно она в свое время предложила мне продолжать сотрудничество с доктором Джонсоном.
- Тебе помогут быстро освоиться без зрения. Будут проводить занятия. Таких как ты много, часть твоих товарищей по несчастью помогают науке идти вперед. Ты совершенствуешься, они извлекают из этого пользу.
И я согласилась. На сегодняшний день, я редко пользуюсь тростью, но складную всегда ношу с собой в сумке. Перед выходом на улицу надеваю темные очки. Расширенные зрачки могут напугать многих, и вызвать лишние вопросы у представителей полицейской службы. Но я редко когда ходила одна. Точнее... вообще никогда. На приличном расстоянии за мной всегда следовал какой-нибудь соглядатай, беспрестанно шмыгающий носом. Но даже к этому я привыкла.
Не понятным для меня остается только одно. По словам бабушки Люси, мне двадцать девять лет. У меня был мужчина, с которым я имела длительные отношения, но закончились они громким скандалом и полным разрывом всех связей. Бог с ним. Волнует другое. Неужели за все годы, что я нахожусь в Америке, я не обзавелась подругой? Ко мне несколько раз приходили какие-то люди, представлялись коллегами, сочувствовали...
Но внутри меня обосновалась жгучая пустота, словно из груди, в свое время, вырвали кусок, без которого дышать стало значительно сложнее...
Глава 1
Шум волн принес мне некое умиротворение. Теплые солнечные лучи ласкали кожу, длинные локоны слегка развевались под дуновением легкого ветра. По словам окружающих, волосы у меня седые. Видимо, я успела здорово испугаться перед аварией, или я так отреагировала на шокирующую новость о приобретенном дефекте? Теперь уже не важно.
Ростом я обладала весьма внушительным, целых сто восемьдесят шесть сантиметров. Как говорит бабуля, я похожа на стройную лань, нечета некоторым швабрам. Уж кого она подразумевала под этим эпитетом, мне узнать не удалось. Кожа была бархатистой и бледной до безобразия, словно я страдала хронической анемией. Ну, какая есть. Придя к выводу, что загар мне не помешает, мы решили провести наш отдых на курорте.
На Гавайские острова мы со старшей родственницей добирались сами: сначала самолетом до Лос-Анджелеса, а далее морским круизом. Только здесь я чувствовала себя спокойно. Ни занятий, ни тестов, ни слежки.
Красота!
- Бабуль, а мы раньше ездили на курорты? - решила спросить я.
- Два раза, - ответила она с улыбкой в голосе. - Ты же искусствовед. Довольно часто разъезжала по стране, а на курорты брала меня с собой. Будучи еще маленькой, тебе нравились страшилки про мумий. Ты сокрушалась над сколотым носом Сфинкса, мечтала найти Хамунаптру, а когда выросла, Египет был первой страной, в которой ты, якобы, отдыхала, а не работала. Правда, к тому времени от древнего Сфинкса остались одни руины.
После этой фразы бабушка Люси возмущенно заворчала.
- Люди - вандалы от рождения! Чтобы нагадить одной стране, они посчитали необходимым уничтожить ее великие культурные ценности! Сначала в Риме арку развалили, потом на пирамиды замахнулись, от Эйфелевой башни осталась одна арматура... Эх... Накажет их божье провиденье, всех накажет.
Пока она причитала, я услышала приближающиеся шаги какого-то мужчины, судя по их тяжести, причем босого. Один из отдыхающих?
- Доброго дня, леди! Позволите с вами познакомиться? - добродушно произнес незнакомец, как только достиг нас.
Его голос был полон довольства и не подразумевал скрытых намерений.
- Надо же, какой красноречивый, - почему-то восприняла его дружеский жест в штыки бабуля. - Иди, куда шел.
- Так, к вам и шел.
- Бабуль, ну что ты, в самом деле? - поправила я темные очки, приподнимаясь на шезлонге и протягивая вперед руку. - Ксения.
- Шелдон, - перехватил он мою ладонь и поднес к губам.
Про себя я отметила, что ничего не испытала. Ни трепета, ни радости от прикосновения мужчины, который не имеет ко мне интереса исследователя. Жаль...
- Извините, что не смотрю на вас прямо. Я испытываю трудности со зрением, - решила я не тянуть быка за рога.
- Ничего страшного. Я заметил, - вновь раздался голос нового знакомца, чей образ я пока плохо себе представляла.
Да ладонь крепкая, не худая. Надо будет только потом уточнить у старшей родственницы, не черный ли он, как доктор Джонсон. Сложилась у меня из-за этого горе-ученого стойкая неприязнь к его расе.
- Простите мне мою наглость, но я наблюдал за вами пару дней. Просто набирался храбрости подойти.
- И изучал повадки, чтобы не наткнуться на капризную стерву.
- Бабуля! - возмутилась я. - Так, разговора не получится. Мистер Шелдон, можно перейти на «ты»?
- Я буду только рад, - проворковал мужчина.
- Шел, поможешь мне подняться, и не пройдешься ли ты со мной вдоль берега? Бабуль, не волнуйся. Мы будем у тебя на виду.
Встать, если честно, я могла и сама. Шум волн хорошо помогал мне ориентироваться в пространстве. Но парню знать об этом совершенно ни к чему, а я просто хочу насладиться приятным общением и новым знакомством.
Уже идя под руку с мужчиной, чуть более высокого ростом, с крепким телосложением, судя по рельефу мышц плеча, мы завели простой разговор. Шелдону тридцать два года, был в браке один раз, в котором он обзавелся дочерью. К его сожалению, с ней он видится не часто. Его откровение вызвало во мне уважение. Не стал скрывать такую деталь, хотя, по рассказам бабули, женатые мужчины зачастую говорят симпатичным девушкам неправду. Но подвоха никакого я вроде не чувствовала. На вопрос, почему меня зовут Ксенией, ответила, как мне в свое время пояснила это родительница.
- Наверно, жутко неудобно, когда в довесок к отсутствию зрения еще и не можешь ничего вспомнить?
- Я уже привыкла, - ответила я безразлично, идя по краю воды. - Ну, а ты почему решил подойти познакомиться?
- Не стану врать, я человек открытый. Ты выглядишь весьма привлекательно в своем купальном наряде, который больше открывает, чем закрывает. - В его интонации проскочили нотки искренней улыбки.
- Ах, вот оно что! - возмутилась я шутливо.
- Именно так. Ну, отчасти твоя бабуля права: я присматривался. Не хотел видеть в качестве дополнения у столь привлекательной девушки скверный характер.
- А я смотрю, у тебя не простые намерения? – отметила я задумчиво.
- Весьма. Как насчет того, чтобы провести отпуск вместе? Я составлю вам с бабулей компанию. Обещаю не раздражать пустяками!
Вот тут у меня сработал какой-то внутренний тормоз. Я хотела обзавестись другом, но никак не парнем. А когда вопрос прозвучал с завуалированным намеком, я поняла, что к отношениям с эти мужчиной совсем не готова. Не смотря на всю его обаятельность.
- Шел, я не хочу тебя чем-либо обнадеживать, - сказала я правду. - Могу только предложить дружеское времяпровождение.
- Хорошо. Я готов. Но не утрачу надежды, покорить ваше сердце.
Мою ладонь, что удобно расположилась на чужом предплечье, осторожно накрыла чуть более широкая мужская.
- Кажется, таких как ты обозначают понятием "ловелас".
- Есть немного, - хохотнул добродушно Шелдан.
Казалось бы, почему не пойти навстречу его интересу и не поддаться чему-то большему. Но за все то время, что мы провели вместе, у меня так и не возникло желания ответить парню взаимностью, не смотря на красивые ухаживании и бережное отношение. Обменявшись с ним телефонами, мы с бабулей проводили мужчину до порога гостиницы. Отпуск Шелдона, уже довольно крепко обосновавшегося в собственной юридической конторе, подошел к концу. И как он оптимистично заметил напоследок "Судебные разбирательства ждут!"
Загар никак не хотел ложиться на мою бледную кожу. Я даже ожогов солнечных не получила, чего не скажешь о бабуле. Оставшиеся дни я плавала, но, опять же, не заходя глубоко в воду, и все время под присмотром. Ночами я лежала и мучила себя мыслями о том, что, несмотря на все приобретенные навыки, чувствую себя одинокой и беспомощной.
- Ксюша. Что нос повесила? - спросила меня в один из последних дней бабушка.
- Надоело все. Давай вернемся домой пораньше? Хочу сходить в театр на какую-нибудь драму.
- Зачем тебе драмы? Тебе мало было нового знакомого?
- Он не причем. Я даже не сожалею о нашем знакомстве, потому как кроме дружеских чувств ничего не испытывала. Просто, мне чего-то уже не хватает. Может, привычной обстановки и террасы с твоими подружками? - усмехнулась я с наигранной веселостью.
Бабуля что-то прокряхтела о непоседливой молодежи, и поддержала меня. Вскоре, мы уже летели домой, с намерением провести последние выходные у залива, и гуляя в парке.
Интересно, я так и останусь до старости подопытным кроликом? Не спорю, выплат на существование нам хватает. Но такой образ жизни постепенно доведет меня до нервного срыва. Все эти анализы, жужжание аппаратуры, бесконечные тренировки. Что-то мне недоговаривают.
Уже лежа в привычной постели, я заснула необычным волшебным сном. Мне привиделось озеро, расположенное на дне геофронта. Геофронт - это огромнейшая подземная пещера, которая чаще всего имеет растительность или водоем на своем дне.
