Дождавшись моего кивка, он потянул за поводья, заставляя своего коня развернуться и отправиться в обратный путь.
Мой Конь пошел следом. Молча, видимо, тоже понял, что лучше не выдавать свое «нечистое» происхождение раньше времени.
А вот меня, несмотря на опасения, все больше охватывало желание узнать о Ланселоте побольше. Ведь настоящий же! Интересно! Поэтому уже через несколько минут неспешной езды я не выдержала и спросила:
— Сэр рыцарь, вы сказали, что ваше имя — Ланселот Озерный. А почему Озерный?
— Меня воспитала Дева Озера, — пояснил тот. — Вивиан стала мне второй матерью, когда злонамеренный король Клаудас из Пустынных земель обманом и предательством захватил мой родной замок. Достигнув зрелых лет, я присоединился к королю Артуру в Камелоте, где и был посвящен в рыцари с таким именем. С тех пор и стараюсь нести сие бремя с честью и во имя моей возлюбленной.
— Возлюбленной? — пробормотала я, чувствуя легкое разочарование.
Хотя, учитывая, что Ланселот из фильма тоже был влюблен, глупо было бы ожидать иного.
— Моя дама сердца Гвиневера замужем за моим королем, — в голосе рыцаря зазвучали мечтательные нотки. — Но это не важно, ибо чувство мое светло, и прикоснуться к ней я бы все равно не посмел.
Вот так всегда: одним все — и король и настоящий рыцарь-воздыхатель, а другим ничего. Я едва сдержала завистливый вздох и решила сменить тему:
— А как вы здесь очутились? Из Камелота до этих мест идти несколько далековато. Вы говорили, что-то ищете?
— Да. Не своей волей забрел я в эти края, леди Марья, — голос Ланселота вновь стал серьезным. — Выполняю королевский наказ. Похитила злая колдунья Моргана меч королевский, что всему миру под именем Экскалибур известен. Вот и разослал Артур своих рыцарей по всем краям света с наказом его вернуть. Уже два года по свету скитаюсь. Ну а по пути, следуя заветам рыцарства, чудовищ истребляю, да честным людям помогаю.
— И это хорошо, что помогаете, — резюмировала я. — А как вы по-нашему разговариваете? Неужели за два года так хорошо научились?
Ланселот отрицательно качнул головой и пояснил:
— Это тоже чары Мерлина. Перед нашим отъездом он волшебством наделил всех рыцарей круглого стола знанием чужих языков, дабы в чужих землях мы не испытывали проблем.
— Круто, — вспомнив зубрежку английского в школе и универе, на этот раз от завистливого вздоха я все же не сдержалась. — Вот бы мне с вашим Мерлином хоть ненадолго увидеться…
И тут мой конь споткнулся. На ровном месте.
Да ну на фиг, неужели опять?!
— Чую! Недоброе чую! — всхрапнул он, удостоившись несколько ошеломленного взгляда Ланселота.
— Леди Марья, ваш конь, он…
— Иногда разговаривает, да, — закончила я и нервно огляделась. — Сэр Ланселот, похоже, нас ждет засада. Или еще что нехорошее.
Благо, выяснения о магических свойствах животного рыцарь оставил на потом.
— Понял, — он с лязгом захлопнул забрало шлема. — Держитесь за моей спиной.
Тут и посох дернулся в руке, привлекая к себе внимание.
— Что там еще? — шепотом спросила я.
— Не могу понять, — тихо ответил Яр. — Но определенно что-то есть.
— Эй, кто там словно тать прячется?! — гулко прозвучал из-под шлема голос Ланселота. — Выходи и сражайся достойно! Я посвящу эту победу моей даме сердца, несравненной Гвиневре. А если паду в этих землях, то отнесите ей весточку, что я до последнего вздоха думал лишь о ней и…
— Да хватит балаболить! — перебил его звонкий девичий голос и на лесную дорогу вышла молодая девушка.
На первый взгляд ей можно было дать не больше восемнадцати лет. Худенькая, но затянутая в мелко кольчатую кольчугу. На широком кожаном поясе у нее висела целая куча каких-то деревянных бутылочек, заткнутых пробками, а сам пояс был проклепан железом столь обильно, словно неизвестный мастер по какой-то причине не выносил вида чистой кожи.
В опущенных руках девушка держала длинные узкие сабли, скрестив клинки на уровне коленей. Металлический обод на голове поддерживал копну русых волос, не давая им упасть на глаза. Кожаные штаны были заправлены в изящные сапожки с нашитой железной чешуей.
— Милая леди, — начал, было, Ланселот. — Я…
— Это ты кого лядей назвал, истукан железный? Мою сестру? — перебил его густой бас, и на дорогу вышел еще один засадник.
У меня возникло очень большое желание протереть глаза, потому что этим вторым оказался не человек, а наполовину козел! Его огромный, под два с лишним метра ростом, волосатый человеческий торс бугрился мышцами и заканчивался настоящими козлиными ногами, только размеров на десять больше. А венчала этот торс козлиная голова с мощными витыми рогами.
Доспехи монстрина не носила, только боевой пояс, с которого вниз кокетливо свисал широкий кожаный лоскут в заклепках, призванный играть роль набедренной повязки. На поясе, как и у девушки, виднелись бутыльки, а кроме того, цепь и здоровенный нож. В могучих руках существо сжимало огромный и тяжеленный даже на вид боевой молот.
— Это что за козлоборотень? — прошептала я внезапно пересохшим ртом.
Яр выругался тихо, глазницы засветились сильнее:
— Не повезло нам, Марья. После боя с волколаками сил у меня почти нет, а эти двое поопаснее будут. Мало того, что они от магии заговоренные, так еще и работа у них соответствующая.
— Да кто это такие? — не выдержав, рявкнула я.
— Охотники на нечисть и нежить. Ведьмаки — сестрица Аленушка и братец Иванушка.
Аленушка и братец Иванушка?! Вот эти двое?! Ничего себе!
Я ошарашено вытаращилась на «милых» героев детской сказки.
А девчушка с саблями сделала шаг вперед и насмешливо посмотрела на возвышающегося перед ней рыцаря, который явно растерялся. Его конь затанцевал на месте, готовый лететь вперед, чтобы мять и крушить, но повинуясь твердой руке Ланселота, все же остался на месте.
— Извольте не задерживать нас! — произнес Ланселот, опустив на этот раз «леди».
— А то что? — мрачно спросил козлоборотень, вставая рядом с сестричкой, которая макушкой едва доставала ему до груди.
— А то я вынужден буду атаковать вас, сэр! И в результате этого может пострадать ваша сестра.
Посох беспокойно дернулся у меня в руке.
— Ну вот чего он нарывается? Бежать надо! Конь, ты как?
— Никак, — мрачно ответил Конь. — Сам не чуешь что ли?
— Что еще такое? Что он должен почуять? — не поняла я.
— Ведьмина поляна тут в нескольких шагах от дороги, — пояснил нехотя Конь. —Тянет к себе. Ее простым ходом только обойти можно. Аленушка постаралась, засаду подготовила знаючи. Так что на бы хоть полсотни шагов пройти, а там уж я ускачу.
— А если назад, пока им Ланселот зубы заговаривает? — уточнил посох.
— Не успеем. Заметят, — ответил Конь. — Ладно, Марья, давай, слезай. Снова биться будем, хотя и не хочется.
— С волколаками ты сам в бой рвался, — заметила я, спрыгивая на землю и делая шаг в сторону.
— Так то с волколаками. Эти гораздо опасней. Да и привыкли они дело иметь с такими, как я.
Аленушка заметила, что я слезла с Коня и громко сказала:
— Вот и умница, вот и хорошо. Глядишь, и не придется лютовать сильно. Еще вот этого, в железе, убери с дороги.
— А что вы хотите? — задала я вопрос, который даже для меня прозвучал глупо.
Козлоборотень громко хохотнул:
— Жизнь твою забрать. Делов-то…
— Ты пойми, девонька, — перебила его Аленушка. — Зла на тебя мы не держим, но работа есть работа. Репутация на кону.
Мой Конь пошел вперед, встав рядом с Ланселотом, а я подняла повыше посох.
— Не хочешь, значит? — Аленушка укоризненно качнула головой, словно до сего момента все их жертвы сами и по доброй воле смерть принимали, и только я вдруг заупрямилась.
А затем одним неуловимо быстрым движением вбросила одну из своих сабель в ножны и сорвала с пояса бутылочку.
Одно движение пальца и деревянная пробка-затычка летит в сторону, а сам пузырек, брошенный умелой рукой, ударяет в грудь моего Коня. Из него выплескивается буквально несколько капель какой-то маслянистой жидкости, и Конь тут же замирает прямо посередине скачка.
— Басурий корень! — хрипит он. — Каменею! Яр… — и бессильно валится на бок.
Все это произошло настолько быстро, что я даже не успела осознать произошедшего, а Ланселот только закончил опускать копье, направляя на козлоборотня.
Но вот рыцарь тронул коня шпорами, и обученное животное с места взяло широкой рысью.
Аленушка ужом вывернулась с дороги коня, но рыцарь на ходу пнул ее закованной в железо ногой, забыв про то, что перед ним девушка. Попал. Еще лучше, если бы попал шпорой, но и без того удар был сильный. Девицу отбросило в сторону, она зашипела и полосонула саблей по крупу коня. Клинок бессильно звякнул о нашитые на попону железные пластины.
— Аленушка!!! — взревел козлоборотень, шагнув навстречу направленному на него копью.
Удар Ланселота был точен, а таранная масса самого рыцаря плюс скорость коня… В общем, я ожидала, что этот братец Иванушка будет просто смят опытным воином. Но не тут-то было. Козлоборотень вдруг стал необычайно быстрым. Он развернулся на месте, пропуская копье мимо себя и бросая на землю молот. А когда Ланселот уже проносился мимо, сорвал с пояса цепь и захлестнул ей ноги коня. Животное яростно заржало, и рыцарь с грохотом и лязгом обрушился вместе с конем на дорогу.
Опомнившись, я быстро подняла повыше посох и сжала. Из глазниц черепа хлестнули дымные струи, взметнув землю в том месте, где мгновением раньше была Аленушка.
— Где пламя, Яр?! — закричала я, видя, как проклятая ведьмачка, бросив лишь один взгляд назад, чтобы убедиться, что с ее братиком все хорошо, а с моим Ланселотом все плохо, устремилась ко мне, на ходу замахиваясь саблей.
Посох вновь ударил зеленым пламенем, но на этот раз столь слабым, что его едва было видно. Однако попал. В плечо, заставив девицу зашипеть от боли и приостановиться. Она вновь сорвала с пояса бутылочку и опрокинула ее содержимое в рот.
Вокруг Аленушки на мгновение взвихрился ветер, она усмехнулась и убрала вторую саблю в ножны. Сложила руки на груди, ладонь к ладони, словно собралась молиться. А потом, не спуская с меня взгляда, подняла их вверх и медленно развела над головой. Между ладонями засверкал шар света столь яркий, что я вынуждена была закрыться рукой.
— Ярилин пламень! — истошно закричал Яр. — Падай!
До сознания еще не дошел смысл его приказа, а я уже лежала на земле, нещадно ушибив плечо и выпустив посох. Над головой пронесся шар света, опалив меня жаром, и врезался в вековую сосну, которая сразу же заполыхала, словно спичка.
До меня донеслись звуки ударов и лязг железа. А еще ругань козлоборотня. Аленушка остановилась и обернулась. Я, кое-как протерев глаза от пыли и бликов, тоже посмотрела в ту сторону и едва сдержала возглас радости.
Ланселот в помятых латах, держа в одной руке секиру, а в другой меч, яростно теснил козлоборотня! А тот, отмахиваясь молотом, отступал. Вот рыцарь широко шагнул, рубанул секирой, и лишь в последний момент козлоборотень успел отклониться, но вот левый рог оказался срублен почти полностью.
Тут же забыв про меня, Аленушка выхватила сабли и бросилась на помощь брату. Теперь они насели на Ланселота вдвоем. Если бы не цельные латы, рыцарь оказался бы изрублен буквально за несколько мгновений, но пока доспехи спасали. Однако даже мне было понятно, что смерть Ланселота — лишь дело нескольких минут.
Вот рыцарь в очередной раз широко размахнулся мечом, но теперь это вышло заметно медленнее, чем в начале схватки. И козлоборотень, увернувшись, подшагнул к нему, небрежно отбивая молотом секиру. А затем боднул козлиной головой Ланселота прямо в покореженное забрало, не обращая внимания на отрубленный рог. Удар оказался такой силы, что рыцарь отшатнулся. И тут же быстрая Аленушкина сабля нашла щель в его доспехах, ударив точно в то место, где пластина, защищающая локоть, повисла на одном ремешке.
Секира рыцаря упала на землю. Одновременно с этим Иванушка крутанулся, и молот со страшной ударил в грудь Ланселота, сминая латы, сбивая с ног и отбрасывая того с дороги. С лязгом и скрежетом, поднимая тучу пыли, рыцарь упал. Сделал попытку подняться, но огромное копыто ударило прямо в покореженное забрало, вминая его внутрь. Ланселот снова упал и больше не шевелился.
Иванушка отошел на шаг, осмотрел поверженного рыцаря и довольно взревел. Подошел, поднял его меч и, прислонив к дереву клинок, изо всей силы ударил молотом. С жалобным звоном меч сломался.
Тут только я осознала, что все это время практически не дышала, и судорожно втянула носом воздух. На глаза набежали слезы злости и отчаяния.
— Ну, вот и все, нежить, — Аленушка утерла пот со лба и вновь обернулась ко мне. — Работа выполнена. Впрочем, как и всегда.
— Я не нежить! — выдохнула я.
— Ага, знала бы ты, сколько раз я слышала эти слова, — усмехнулась ведьмачка. —Что ж, ладно. Прощай, — и она шагнула ко мне, поднимая саблю.
Я в панике отшатнулась.
«Сабля — это же быстро? Вжух — и все? А потом я ведь воскресну, да?» — промелькнуло в голове.
И тут воздух между мной и Аленушкой с треском разорвал огненный росчерк.
Ведьмачка моментально отпрыгнула и замерла в боевой позиции, а на дороге появился… Белогор!
Быстро оглядев место недавнего боя, он скользнул взглядом по мне и перевел его на ведьмаков.
— А это еще кто такой? — подходя к Аленушке, настороженно спросил козлоборотень. — Гуляй себе, мил человек, отсюда подобру-поздорову. Не мешай, душевно тебя прошу.
Аленушка усмехнулась.
— А человек ли? Что скажешь?
Белогор промолчал, лишь демонстративно сложил руки на груди.
— Молчит он, сестрица, — посетовал Иванушка. — Совсем вежества не понимает.
Аленушка огорченно поцокала языком и повернулась к братцу, чтобы… Уловка! Она резко, практически без замаха метнула в Белогора одну из своих бутылочек. Но склянка исчезла в короткой вспышке пламени, не долетев до того пары метров.
— Наслышан я о вас, — спокойно произнес Белогор. — Ученица Бабы-яги с братом, который неудачное зелье выпил и оборотнем стал. Аленушка и Иванушка, верно? Ходите по свету, нечисть, да нежить истребляете. Где за монету звонкую, а где и за благодарность простую.
— А коли слышал, так чего на пути встаешь? — задиристо ответила Аленушка, явно слегка обескураженная первой неудачей.
— Тропы наши пересеклись, вот и стою, — Белогор пожал плечами. — Девушку эту я вам не отдам. Поэтому у вас два пути — пойти прочь. Целыми и невредимыми. Или попробовать отбить ее у меня, а значит перестать быть как целыми, так и невредимыми.
Козлоборотень хохотнул.
— Эк как заворачиваешь! Тот, вон, тоже поначалу хорохорился, — он жестом указал на лежащего в отдалении рыцаря.
Однако Белогор лишь улыбнулся краешком губ и осуждающе покачал головой.
— Неправильно ты сравниваешь, Иванушка. А посему, вот тебе моя первая наука.
Он поднял правую руку и быстро начертал в воздухе какой-то неведомый знак. Пахнуло жаром, и Иванушка вдруг заорал-заблеял от боли! Рукоять его молота вспыхнула, а железная чушка стекла оплавленным железом на землю, поджигая траву и мелкие веточки.
Козлоборотень грязно выругался, тряся обожженной рукой, а затем снял с пояса цепь.
— Не надо! — погрозил пальцем Белогор. — Она у тебя серебряная, а значит, мне придется тебя жечь, а не твое оружие.
— Знаешь, что, колдун неведомый? — вмешалась Аленушка. — Мы, пожалуй, все-таки попробуем!
Мой Конь пошел следом. Молча, видимо, тоже понял, что лучше не выдавать свое «нечистое» происхождение раньше времени.
А вот меня, несмотря на опасения, все больше охватывало желание узнать о Ланселоте побольше. Ведь настоящий же! Интересно! Поэтому уже через несколько минут неспешной езды я не выдержала и спросила:
— Сэр рыцарь, вы сказали, что ваше имя — Ланселот Озерный. А почему Озерный?
— Меня воспитала Дева Озера, — пояснил тот. — Вивиан стала мне второй матерью, когда злонамеренный король Клаудас из Пустынных земель обманом и предательством захватил мой родной замок. Достигнув зрелых лет, я присоединился к королю Артуру в Камелоте, где и был посвящен в рыцари с таким именем. С тех пор и стараюсь нести сие бремя с честью и во имя моей возлюбленной.
— Возлюбленной? — пробормотала я, чувствуя легкое разочарование.
Хотя, учитывая, что Ланселот из фильма тоже был влюблен, глупо было бы ожидать иного.
— Моя дама сердца Гвиневера замужем за моим королем, — в голосе рыцаря зазвучали мечтательные нотки. — Но это не важно, ибо чувство мое светло, и прикоснуться к ней я бы все равно не посмел.
Вот так всегда: одним все — и король и настоящий рыцарь-воздыхатель, а другим ничего. Я едва сдержала завистливый вздох и решила сменить тему:
— А как вы здесь очутились? Из Камелота до этих мест идти несколько далековато. Вы говорили, что-то ищете?
— Да. Не своей волей забрел я в эти края, леди Марья, — голос Ланселота вновь стал серьезным. — Выполняю королевский наказ. Похитила злая колдунья Моргана меч королевский, что всему миру под именем Экскалибур известен. Вот и разослал Артур своих рыцарей по всем краям света с наказом его вернуть. Уже два года по свету скитаюсь. Ну а по пути, следуя заветам рыцарства, чудовищ истребляю, да честным людям помогаю.
— И это хорошо, что помогаете, — резюмировала я. — А как вы по-нашему разговариваете? Неужели за два года так хорошо научились?
Ланселот отрицательно качнул головой и пояснил:
— Это тоже чары Мерлина. Перед нашим отъездом он волшебством наделил всех рыцарей круглого стола знанием чужих языков, дабы в чужих землях мы не испытывали проблем.
— Круто, — вспомнив зубрежку английского в школе и универе, на этот раз от завистливого вздоха я все же не сдержалась. — Вот бы мне с вашим Мерлином хоть ненадолго увидеться…
И тут мой конь споткнулся. На ровном месте.
Да ну на фиг, неужели опять?!
— Чую! Недоброе чую! — всхрапнул он, удостоившись несколько ошеломленного взгляда Ланселота.
— Леди Марья, ваш конь, он…
— Иногда разговаривает, да, — закончила я и нервно огляделась. — Сэр Ланселот, похоже, нас ждет засада. Или еще что нехорошее.
Благо, выяснения о магических свойствах животного рыцарь оставил на потом.
— Понял, — он с лязгом захлопнул забрало шлема. — Держитесь за моей спиной.
Тут и посох дернулся в руке, привлекая к себе внимание.
— Что там еще? — шепотом спросила я.
— Не могу понять, — тихо ответил Яр. — Но определенно что-то есть.
Глава 7
— Эй, кто там словно тать прячется?! — гулко прозвучал из-под шлема голос Ланселота. — Выходи и сражайся достойно! Я посвящу эту победу моей даме сердца, несравненной Гвиневре. А если паду в этих землях, то отнесите ей весточку, что я до последнего вздоха думал лишь о ней и…
— Да хватит балаболить! — перебил его звонкий девичий голос и на лесную дорогу вышла молодая девушка.
На первый взгляд ей можно было дать не больше восемнадцати лет. Худенькая, но затянутая в мелко кольчатую кольчугу. На широком кожаном поясе у нее висела целая куча каких-то деревянных бутылочек, заткнутых пробками, а сам пояс был проклепан железом столь обильно, словно неизвестный мастер по какой-то причине не выносил вида чистой кожи.
В опущенных руках девушка держала длинные узкие сабли, скрестив клинки на уровне коленей. Металлический обод на голове поддерживал копну русых волос, не давая им упасть на глаза. Кожаные штаны были заправлены в изящные сапожки с нашитой железной чешуей.
— Милая леди, — начал, было, Ланселот. — Я…
— Это ты кого лядей назвал, истукан железный? Мою сестру? — перебил его густой бас, и на дорогу вышел еще один засадник.
У меня возникло очень большое желание протереть глаза, потому что этим вторым оказался не человек, а наполовину козел! Его огромный, под два с лишним метра ростом, волосатый человеческий торс бугрился мышцами и заканчивался настоящими козлиными ногами, только размеров на десять больше. А венчала этот торс козлиная голова с мощными витыми рогами.
Доспехи монстрина не носила, только боевой пояс, с которого вниз кокетливо свисал широкий кожаный лоскут в заклепках, призванный играть роль набедренной повязки. На поясе, как и у девушки, виднелись бутыльки, а кроме того, цепь и здоровенный нож. В могучих руках существо сжимало огромный и тяжеленный даже на вид боевой молот.
— Это что за козлоборотень? — прошептала я внезапно пересохшим ртом.
Яр выругался тихо, глазницы засветились сильнее:
— Не повезло нам, Марья. После боя с волколаками сил у меня почти нет, а эти двое поопаснее будут. Мало того, что они от магии заговоренные, так еще и работа у них соответствующая.
— Да кто это такие? — не выдержав, рявкнула я.
— Охотники на нечисть и нежить. Ведьмаки — сестрица Аленушка и братец Иванушка.
Аленушка и братец Иванушка?! Вот эти двое?! Ничего себе!
Я ошарашено вытаращилась на «милых» героев детской сказки.
А девчушка с саблями сделала шаг вперед и насмешливо посмотрела на возвышающегося перед ней рыцаря, который явно растерялся. Его конь затанцевал на месте, готовый лететь вперед, чтобы мять и крушить, но повинуясь твердой руке Ланселота, все же остался на месте.
— Извольте не задерживать нас! — произнес Ланселот, опустив на этот раз «леди».
— А то что? — мрачно спросил козлоборотень, вставая рядом с сестричкой, которая макушкой едва доставала ему до груди.
— А то я вынужден буду атаковать вас, сэр! И в результате этого может пострадать ваша сестра.
Посох беспокойно дернулся у меня в руке.
— Ну вот чего он нарывается? Бежать надо! Конь, ты как?
— Никак, — мрачно ответил Конь. — Сам не чуешь что ли?
— Что еще такое? Что он должен почуять? — не поняла я.
— Ведьмина поляна тут в нескольких шагах от дороги, — пояснил нехотя Конь. —Тянет к себе. Ее простым ходом только обойти можно. Аленушка постаралась, засаду подготовила знаючи. Так что на бы хоть полсотни шагов пройти, а там уж я ускачу.
— А если назад, пока им Ланселот зубы заговаривает? — уточнил посох.
— Не успеем. Заметят, — ответил Конь. — Ладно, Марья, давай, слезай. Снова биться будем, хотя и не хочется.
— С волколаками ты сам в бой рвался, — заметила я, спрыгивая на землю и делая шаг в сторону.
— Так то с волколаками. Эти гораздо опасней. Да и привыкли они дело иметь с такими, как я.
Аленушка заметила, что я слезла с Коня и громко сказала:
— Вот и умница, вот и хорошо. Глядишь, и не придется лютовать сильно. Еще вот этого, в железе, убери с дороги.
— А что вы хотите? — задала я вопрос, который даже для меня прозвучал глупо.
Козлоборотень громко хохотнул:
— Жизнь твою забрать. Делов-то…
— Ты пойми, девонька, — перебила его Аленушка. — Зла на тебя мы не держим, но работа есть работа. Репутация на кону.
Мой Конь пошел вперед, встав рядом с Ланселотом, а я подняла повыше посох.
— Не хочешь, значит? — Аленушка укоризненно качнула головой, словно до сего момента все их жертвы сами и по доброй воле смерть принимали, и только я вдруг заупрямилась.
А затем одним неуловимо быстрым движением вбросила одну из своих сабель в ножны и сорвала с пояса бутылочку.
Одно движение пальца и деревянная пробка-затычка летит в сторону, а сам пузырек, брошенный умелой рукой, ударяет в грудь моего Коня. Из него выплескивается буквально несколько капель какой-то маслянистой жидкости, и Конь тут же замирает прямо посередине скачка.
— Басурий корень! — хрипит он. — Каменею! Яр… — и бессильно валится на бок.
Все это произошло настолько быстро, что я даже не успела осознать произошедшего, а Ланселот только закончил опускать копье, направляя на козлоборотня.
Но вот рыцарь тронул коня шпорами, и обученное животное с места взяло широкой рысью.
Аленушка ужом вывернулась с дороги коня, но рыцарь на ходу пнул ее закованной в железо ногой, забыв про то, что перед ним девушка. Попал. Еще лучше, если бы попал шпорой, но и без того удар был сильный. Девицу отбросило в сторону, она зашипела и полосонула саблей по крупу коня. Клинок бессильно звякнул о нашитые на попону железные пластины.
— Аленушка!!! — взревел козлоборотень, шагнув навстречу направленному на него копью.
Удар Ланселота был точен, а таранная масса самого рыцаря плюс скорость коня… В общем, я ожидала, что этот братец Иванушка будет просто смят опытным воином. Но не тут-то было. Козлоборотень вдруг стал необычайно быстрым. Он развернулся на месте, пропуская копье мимо себя и бросая на землю молот. А когда Ланселот уже проносился мимо, сорвал с пояса цепь и захлестнул ей ноги коня. Животное яростно заржало, и рыцарь с грохотом и лязгом обрушился вместе с конем на дорогу.
Опомнившись, я быстро подняла повыше посох и сжала. Из глазниц черепа хлестнули дымные струи, взметнув землю в том месте, где мгновением раньше была Аленушка.
— Где пламя, Яр?! — закричала я, видя, как проклятая ведьмачка, бросив лишь один взгляд назад, чтобы убедиться, что с ее братиком все хорошо, а с моим Ланселотом все плохо, устремилась ко мне, на ходу замахиваясь саблей.
Посох вновь ударил зеленым пламенем, но на этот раз столь слабым, что его едва было видно. Однако попал. В плечо, заставив девицу зашипеть от боли и приостановиться. Она вновь сорвала с пояса бутылочку и опрокинула ее содержимое в рот.
Вокруг Аленушки на мгновение взвихрился ветер, она усмехнулась и убрала вторую саблю в ножны. Сложила руки на груди, ладонь к ладони, словно собралась молиться. А потом, не спуская с меня взгляда, подняла их вверх и медленно развела над головой. Между ладонями засверкал шар света столь яркий, что я вынуждена была закрыться рукой.
— Ярилин пламень! — истошно закричал Яр. — Падай!
До сознания еще не дошел смысл его приказа, а я уже лежала на земле, нещадно ушибив плечо и выпустив посох. Над головой пронесся шар света, опалив меня жаром, и врезался в вековую сосну, которая сразу же заполыхала, словно спичка.
До меня донеслись звуки ударов и лязг железа. А еще ругань козлоборотня. Аленушка остановилась и обернулась. Я, кое-как протерев глаза от пыли и бликов, тоже посмотрела в ту сторону и едва сдержала возглас радости.
Ланселот в помятых латах, держа в одной руке секиру, а в другой меч, яростно теснил козлоборотня! А тот, отмахиваясь молотом, отступал. Вот рыцарь широко шагнул, рубанул секирой, и лишь в последний момент козлоборотень успел отклониться, но вот левый рог оказался срублен почти полностью.
Тут же забыв про меня, Аленушка выхватила сабли и бросилась на помощь брату. Теперь они насели на Ланселота вдвоем. Если бы не цельные латы, рыцарь оказался бы изрублен буквально за несколько мгновений, но пока доспехи спасали. Однако даже мне было понятно, что смерть Ланселота — лишь дело нескольких минут.
Вот рыцарь в очередной раз широко размахнулся мечом, но теперь это вышло заметно медленнее, чем в начале схватки. И козлоборотень, увернувшись, подшагнул к нему, небрежно отбивая молотом секиру. А затем боднул козлиной головой Ланселота прямо в покореженное забрало, не обращая внимания на отрубленный рог. Удар оказался такой силы, что рыцарь отшатнулся. И тут же быстрая Аленушкина сабля нашла щель в его доспехах, ударив точно в то место, где пластина, защищающая локоть, повисла на одном ремешке.
Секира рыцаря упала на землю. Одновременно с этим Иванушка крутанулся, и молот со страшной ударил в грудь Ланселота, сминая латы, сбивая с ног и отбрасывая того с дороги. С лязгом и скрежетом, поднимая тучу пыли, рыцарь упал. Сделал попытку подняться, но огромное копыто ударило прямо в покореженное забрало, вминая его внутрь. Ланселот снова упал и больше не шевелился.
Иванушка отошел на шаг, осмотрел поверженного рыцаря и довольно взревел. Подошел, поднял его меч и, прислонив к дереву клинок, изо всей силы ударил молотом. С жалобным звоном меч сломался.
Тут только я осознала, что все это время практически не дышала, и судорожно втянула носом воздух. На глаза набежали слезы злости и отчаяния.
— Ну, вот и все, нежить, — Аленушка утерла пот со лба и вновь обернулась ко мне. — Работа выполнена. Впрочем, как и всегда.
— Я не нежить! — выдохнула я.
— Ага, знала бы ты, сколько раз я слышала эти слова, — усмехнулась ведьмачка. —Что ж, ладно. Прощай, — и она шагнула ко мне, поднимая саблю.
Я в панике отшатнулась.
«Сабля — это же быстро? Вжух — и все? А потом я ведь воскресну, да?» — промелькнуло в голове.
И тут воздух между мной и Аленушкой с треском разорвал огненный росчерк.
Ведьмачка моментально отпрыгнула и замерла в боевой позиции, а на дороге появился… Белогор!
Быстро оглядев место недавнего боя, он скользнул взглядом по мне и перевел его на ведьмаков.
— А это еще кто такой? — подходя к Аленушке, настороженно спросил козлоборотень. — Гуляй себе, мил человек, отсюда подобру-поздорову. Не мешай, душевно тебя прошу.
Аленушка усмехнулась.
— А человек ли? Что скажешь?
Белогор промолчал, лишь демонстративно сложил руки на груди.
— Молчит он, сестрица, — посетовал Иванушка. — Совсем вежества не понимает.
Аленушка огорченно поцокала языком и повернулась к братцу, чтобы… Уловка! Она резко, практически без замаха метнула в Белогора одну из своих бутылочек. Но склянка исчезла в короткой вспышке пламени, не долетев до того пары метров.
— Наслышан я о вас, — спокойно произнес Белогор. — Ученица Бабы-яги с братом, который неудачное зелье выпил и оборотнем стал. Аленушка и Иванушка, верно? Ходите по свету, нечисть, да нежить истребляете. Где за монету звонкую, а где и за благодарность простую.
— А коли слышал, так чего на пути встаешь? — задиристо ответила Аленушка, явно слегка обескураженная первой неудачей.
— Тропы наши пересеклись, вот и стою, — Белогор пожал плечами. — Девушку эту я вам не отдам. Поэтому у вас два пути — пойти прочь. Целыми и невредимыми. Или попробовать отбить ее у меня, а значит перестать быть как целыми, так и невредимыми.
Козлоборотень хохотнул.
— Эк как заворачиваешь! Тот, вон, тоже поначалу хорохорился, — он жестом указал на лежащего в отдалении рыцаря.
Однако Белогор лишь улыбнулся краешком губ и осуждающе покачал головой.
— Неправильно ты сравниваешь, Иванушка. А посему, вот тебе моя первая наука.
Он поднял правую руку и быстро начертал в воздухе какой-то неведомый знак. Пахнуло жаром, и Иванушка вдруг заорал-заблеял от боли! Рукоять его молота вспыхнула, а железная чушка стекла оплавленным железом на землю, поджигая траву и мелкие веточки.
Козлоборотень грязно выругался, тряся обожженной рукой, а затем снял с пояса цепь.
— Не надо! — погрозил пальцем Белогор. — Она у тебя серебряная, а значит, мне придется тебя жечь, а не твое оружие.
— Знаешь, что, колдун неведомый? — вмешалась Аленушка. — Мы, пожалуй, все-таки попробуем!
