Книга 1.
- Давненько, внучек, не рассказывала я тебе сказок на ночь. Хочешь послушать одну на сон грядущий?
- А свет сегодня уже не дадут? Мне игру в компе закончить хочется.
Непогода, слышишь, как разыгралась? Нордост резвится. Крыши сносит, деревья ломает. Электролинии в посёлке старые, не выдержали резких порывов ветра. К утру их обязательно починят. Зато спать будешь крепче, ведь чем темнее ночь, тем ярче сны.
- Ну ладно, давай твою сказку, из книжек не хочу, их я и сам прочесть могу.
- Хорошо, устраивайся поудобнее, слушай и поскорее засыпай.
За окном темень, ветер гудит, срывая и унося всё, что плохо лежит. В доме тоже темно. Спать ложиться ещё рано. Придётся сочинять сказку на ходу, чтобы как-то уложить непоседу в кровать. И вот, подражая интонации сказительницы, бабушка приступает к зачину.
«В давние времена, на равнинах между тремя морями жило племя смелых и сильных людей. Их земли были плодородны, в лесах водилось много дичи, реки были полноводны и богаты рыбой, а моря и горы защищали от набегов чужаков. Но жители северных и западных земель желали выгнать племя с обжитых мест и присвоить себе благодатный край. Племя создало своё войско для защиты границ. Мужчины с детских лет проходили обучение военному ремеслу, развивая мастерство владения оружием, способность проводить всю жизнь на коне, быть безжалостным к врагу. Потребность защищать свои земли заставляли воинов совершенствовать ратное мастерство и соблюдать жесткую дисциплину. От стратегии охраны границ племя перешло к стратегии опережения действий противника. Отодвигая недружественные племена вглубь их земель, воины всё больше раздвигали границы собственных.
«Нет войска, равного нашему, - решили удачливые военачальники. Но никогда нельзя недооценивать врага. Противники объединились и отбросили завоевателей не только со своих территорий, но и захватили их исконные земли. Многие воины погибли тогда, а женщины, старики и дети вынуждены были оставить родные места и спрятаться в горах. Однако племя равнин не было подготовлено к жизни на новом месте. Мало кто остался в живых после того исхода и лишь самые сильные выдержали суровые условия высокогорья.
Неудачи порождали суеверия. В своих бедах люди обвиняли злой характер мистических обитателей гор и пещер. Страх породил злых демонов.
И все же люди не останавливались перед трудностями, и, преодолевая неудачи, верили в помощь предков, души которых переселились в диких животных. Мистическим образом вера людей наделила некоторых птиц и животных необычными способностями. И появились горные, лесные и водные духи. В отличие от злых демонов они были добрыми и помогали людям. Все они могли принимать как свой первоначальный облик, так и человеческий. Чем крепче была вера людей, тем сильнее становились духи.
Предания гласят, что первым появился в горах дух орла. Он многое повидал с небесной высоты. Страдания людей вызывали в нём сочувствие и желание помочь. Однажды увидел он, как израненный воин дополз до пещеры и остался лежать у входа на холодных камнях под завывание студёного ветра. Опустился орёл возле поверженного богатыря и распростёр над ним крылья, закрывая от колючего снега. Мистическим образом душа умирающего воина породнилась с царём птиц.
Утром из пещеры вышел человек, обернулся орлом и взлетел над горными кручами в высь голубого неба...
Монотонные завывания стихающего за окном ветра, бабушкин убаюкивающий полушепот постепенно погрузили внука в сон.
«Какие странные образы возникли в моей голове. Сочинительством никогда прежде не грешила. Видимо, разгулявшаяся стихия разорвала связь с реальностью. В век лучин и русских печей так-то вот и сочинялись сказки на сон грядущий. Только моя что-то больно мудрёной получилась. Не увлекательно и не занимательно. От такой скукоты саму в сон потянуло. Ну да ладно, на внука правильно монотонный сказ подействовал. Можно и самой расслабиться».
Тонкая грань перехода в сон приглушила стенания ветра и скрипы веток за окном. То-ли дрёма, то-ли сон стёрли полумрак комнаты, представив взору бесконечный простор небес и застывший хаос первородной стихии под крылом.
Горы заслонили солнце. Крона лучей очертила неровные пики. Снежный покров смягчал резкость острых граней каменной тверди.
Вольный орёл парил в пока ещё светлой вышине. Острый глаз птицы уловил движение среди скал. Перепрыгивая с уступа на уступ, пытался уйти от погони горный козёл. Осыпь камней сопровождала каждый его прыжок, уносясь колючими брызгами в бездну.
Громадная кошка стремительными бросками уже настигла загнанную добычу. Внезапно горы содрогнулись. Пласт снега сорвался с уклона и ринулся вниз, сметая всё на своём пути.
Повезло козлу. Снежная лавина его не зацепила. Кошку застать врасплох стихии тоже не удалось. С первым же колебанием каменной тверди её длинный хвост изменил направление прыжка и лапы вынесли с почти отвесного склона под козырёк неприметной пещеры.
Заполошенная крупная птица ринулась навстречу внезапному гостю. Лапа инстинктивно прижала несчастную наседку к камням. Добыча была нечаянной и незначительной, в сравнении с упущенной козлятинкой. Но к тушке в комке перьев прилагалась кладка яиц, аромат которых доносился из пещеры.
Поужинав уларом и закусив на десерт пятком яиц, ирбис позволил телу расслабиться на гладком полу случайного убежища. Белая роскошная шуба, украшенная пятнами чёрного и серого, служила и периной и одеялом. Жёлтые глаза внимательно изучали временное пристанище. Пещера уходила в толщу скал, но не глубоко. Острое зрение ирбиса позволяло осмотреть овальный грот. Удобное жильё. Им давно никто не пользовался, не считая глупой птицы. Глаза хищника медленно сомкнулись, можно спокойно поспать.
Тишину пещеры ничего не нарушало. Громадный белый кот безмятежно лежал, распростёртый на каменном ложе. Волны мягкого свечения заполнили всё пространство грота. Разноцветные нити грибницы нежно опутали безвольное тело, пульсируя в ритм его сердца.
С первыми лучами солнца открылись глаза Ирбиса. Рассеянным взглядом обвёл он пространство грота. Медленно глаза фокусировались на гладких стенах, останках птицы, скорлупе яиц. Зрачки расширились, в них плеснуло изумление. Но под внутренним импульсом быстро успокоились и сократились до узкой вертикальной щели. Взгляд стал осмысленным и пытливым. Теперь он изучал и оценивал. Внимательно осмотрев собственное тело, включая лапы и хвост, Ирбис удовлетворённо вздохнул. Осмотр окончился испытанием возможностей тела. Для разума, осветившего глубину громадных голубых глаз, обладать телом Ирбиса было явно в новинку.
Орлу предоставилась возможность наблюдать за странным поведением знакомого Ирбиса. Кот позволял своему телу, казалось бы бесцельно, носиться по скалам, перепрыгивать глубокие пропасти. Охота его не интересовала. Внезапно он замирал, восхищённо охватывая голубым взглядом величие гор и красоты распростёртых у его лап долин.
С закатом солнца вернулся Ирбис в пещеру. В животе настойчиво урчало. Но вопрос насыщения перед хищником не стоял. Его интересовали другие проблемы. Сон под воздействием магии пещеры, очевидно, позволил найти ответ. Рассвет застал в пещере юного богатыря. Несколько смущаясь своей наготы, он глядел на мир голубыми, искрящимися умом и иронией, глазами.
«Опять сны странные вернулись. Фантазия просто поражает. Сама не заметила, как в её объятия провалилась. И внука и себя заодно убаюкала».
Пожилая женщина, пытаясь развеять остатки раннего вечернего сна, прошлась по тёмным комнатам. Они хранили воспоминания детства. Внутри уже всё по-другому: мебель, обои, люстры, вещи. Но стены остались прежними. Сложенные руками родителей, они защищают от невзгод уже четвёртое поколение.
Так жизнь распорядилась, что они с мужем живут отдельно от семьи дочери. Уютный и комфортный, построенный по современным технологиям, дом был приобретён по возвращении в родные края.
Сегодня дочь попросила бабушку составить компанию малому, чтобы не оставлять его одного. Сама она отправилась по делам в краевой центр, прихватив мужа с дочерью в помощь.
За окном по-прежнему бушует стихия. Вдруг возникает стойкое ощущение взгляда с улицы в не зашторенное окно. Мурашки пробегают по коже. За стеклом вспыхивают два огонька глаз, проникая прямо в душу. Два крыла распахиваются, удерживая птицу напротив окна.
Наваждение, мистика: не может орёл летать в ночи под порывами ветра, да и не подобает вольной птице к человеческому жилью жаться. Явно померещилось, за окном лишь тени ветвей деревьев пляшут в свете фар машины, приближающейся к дому.
На парковке перед калиткой остановилась машина дочери. Усталые, но довольные результатами поездки, путешественники вернулись в своё гнездо. И оно сразу осветилось, потому что зять запустил аварийное электроснабжение от генератора.
Пора самой собираться домой, к мужу.
Дочь считает её лёгкой на подъём. Для неё мама лучшая во всём: в рукоделии, кулинарии, садоводстве, за рулём. Приходится соответствовать. Вот уже и сочинительством занялась.
Никто не мог предположить, что у сказки будет продолжение.
Дорога вилась вдоль моря. Она то круто уходила в щель, то возвращалась к обрывистым берегам. Со временем технологии дорожного строительства позволили превратить длинный извилистый путь, повторяющий рельеф горных отрогов, в прямую, ровную и широкую трассу. Но впечатлений от поездки стало меньше. Каждый поворот прежней дороги остался в памяти. Вот и сейчас чувство ностальгии разбудило тоску по невозвратным ощущениям.
Вот этот изгиб, не большой, не отрывающий дорогу от моря, напомнил, как детьми отправлялись в заплыв вдоль танкера. Шторм выбросил судно на берег. Так и простоял корабль долгие годы, возвышаясь между волнами и береговыми камнями, пока его не разрезали на металлолом.
Перед входом в следующий поворот, на обрыве, росла неизвестно кем посаженная сирень.
Длинный поворот огибал водоем. Вдоль его берегов, среди зарослей мелколесья, можно было ранней весной собрать букетик нежных подснежников.
В углублении следующего поворота можно было отдохнуть на площадке с деревянными столами, скамьями и, даже, качелями.
С этого поворота в горы уходила грунтовая каменистая дорога. По ней можно было подняться пешим ходом на горный хребет.
О походах - это отдельная тема. Сколько горных тропинок было пройдено... Как давно это было. Сейчас только память с высоты прожитых более шестидесяти лет бередила еще молодую душу. Да, душа-то молода. А вот остальное, начиная с ног и заканчивая головой, могло быть обширной темой для стенаний. Могло быть, но только не у этой пары. Не любят в семье разговоров о недугах. Когда совсем прижало и о пеших прогулках осталось лишь мечтать, купили авто. Жена за рулем, муж штурман. Руль мужу не положен по состоянию здоровья. Автомобиль придал жизни новые краски. Домоседы превратились в путешественников.
В тот знаменательный день возвращались супруги из уютного курортного местечка. В родном городе пляжи оставляли желать лучшего. Вход в воду по крупным скользким камням не для их возраста. Куда приятней спускаться и выходить из моря по мелкому галечнику. Песчаный берег тоже неплох, но песок на теле и во всех складках одежды раздражал. Потому и тратили время на дорогу в соседние курорты.
Было в их привычках устраивать по пути небольшие пикники на укромных участках старой дороги, оставшихся в стороне от новой трассы. Заброшенное, но хорошо сохранившееся, дорожное полотно отлично подходило для отдыха вдали от нескончаемого потока машин.
Привычно свернув с трассы, автомобиль преодолел кочки и рытвины грунтовки, но вскоре под колёсами мягко зашуршал старый асфальт тупика. Слева вдоль моря тянулся обрыв, справа скала отграничивала небольшое ровное каменистое пространство от посторонних взоров с трассы.
Солнце клонилось к закату, его мягкие красноватые тона не резали глаз и не мешали бескрайности обзора. Все дышало спокойствием: и море под ногами, и уходящие в обе стороны обрывистые берега. Скудные растения, кое-где прикрывающие каменистую почву, не впечатляли. Зато вызывали восхищение деревца казацкой ели. Искореженные ветрами, перекрученные серые стволы простёрли над камнями редкие ветви с короткой колючей серо-зеленой хвоей. Вытянувшись к морю, сохраняя горизонтальность, они не переплетались, занимая каждая свой уровень. Поражала живучесть этих иссушенных ветрами и солнцем деревьев. Их корни, разбросанные над поверхностью склона, зацепившись за расщелины, находили способ пробраться внутрь скалы, добывая влагу и питание.
Море было недоступно, но ласкало взор переливами голубого и зеленого. С обрыва открывался вид на пустынный берег. Чуть поодаль скала поднималась прямо из воды. Море дышало, поднимаясь и опускаясь вдоль каменной стены. В этом месте полоска берега прерывалась. Если любители путешествовать вдоль кромки моря забредали туда, то вынуждены были преодолевать с десяток метров вброд.
Пенсионеры народ запасливый. Раскладные стол и шезлонги, газовая портативная печь, холодильник, чайник, бутыль с водой в багажнике возить не трудно. Предстоял чудный пикник. Припасены были люля-кебаб, помидоры, огурцы, сладкий перец, брынза, лаваш, разнообразная зелень, сочные персики и груши.
При всех удобствах непременным антуражем на природе должен быть и костер. Пусть даже и символический. Супруги разбрелись в разные стороны, собирая сушняк.
Солнце клонилось к закату. Зной стекал с гор и растворялся в море. Легкий бриз успокаивал. Полутени колыхались над головой. Цикады пытались продолжать поддержку звона зноя, но уже вяло, постепенно покидая свой слаженный, но назойливый хор. И вот уже остался только собственный звон в ушах, да куда же без него в почтенном возрасте?
Как-то незаметно всё вокруг изменилось. Солнце подёрнулось тёмной вуалью. Гнетущая тишина заложила уши, или пониженное давление? Запредельно низкие вибрации перешли в утробный рокот под ногами. Встряхнуло скалы, всколыхнулось море. Чайки с криком взметнулись в небо. Ужас сковал всё тело, ноги вросли в землю. Буквально. Еще толчок, и всё ухнуло куда-то вниз: и камни под ногами, и ноги. Слишком много камней. И все по голове, рукам, плечам.
Не отключилась, падала в полном сознании в пустоту, в темноту пещеры, туда, где камни с плеском сыпались в воду. Полет был недолгим. Без приземления. Вошла в глубину солдатиком, привычно взмахнув руками вверх. Ноги поджать, дождаться контакта со дном. С силой оттолкнуться ногами от дна, руки опустить резко вниз. Вынырнув, огляделась. Камни сверху уже не падали. Земные недра успокоились. Сбоку в отвесной стене, словно в окно, проникали лучи закатного солнца, освещая противоположную стену. Вверху зияла сумрачная дыра недавнего провала. Пещера была не идеально круглой. Отвесные скалы возвышались над зеркалом воды со всех сторон. Но справа от «окна» виднелась каменистая полоска. Медленно, размеренно работая израненными руками и ногами, поплыла к берегу. Ноги коснулись дна, руки с трудом подтянули к поверхности, свободной от воды. Выбраться смогла на половину. Уплывающее сознание зафиксировало в искалеченном теле всплеск боли в одной из ран.
Пролог.
- Давненько, внучек, не рассказывала я тебе сказок на ночь. Хочешь послушать одну на сон грядущий?
- А свет сегодня уже не дадут? Мне игру в компе закончить хочется.
Непогода, слышишь, как разыгралась? Нордост резвится. Крыши сносит, деревья ломает. Электролинии в посёлке старые, не выдержали резких порывов ветра. К утру их обязательно починят. Зато спать будешь крепче, ведь чем темнее ночь, тем ярче сны.
- Ну ладно, давай твою сказку, из книжек не хочу, их я и сам прочесть могу.
- Хорошо, устраивайся поудобнее, слушай и поскорее засыпай.
За окном темень, ветер гудит, срывая и унося всё, что плохо лежит. В доме тоже темно. Спать ложиться ещё рано. Придётся сочинять сказку на ходу, чтобы как-то уложить непоседу в кровать. И вот, подражая интонации сказительницы, бабушка приступает к зачину.
«В давние времена, на равнинах между тремя морями жило племя смелых и сильных людей. Их земли были плодородны, в лесах водилось много дичи, реки были полноводны и богаты рыбой, а моря и горы защищали от набегов чужаков. Но жители северных и западных земель желали выгнать племя с обжитых мест и присвоить себе благодатный край. Племя создало своё войско для защиты границ. Мужчины с детских лет проходили обучение военному ремеслу, развивая мастерство владения оружием, способность проводить всю жизнь на коне, быть безжалостным к врагу. Потребность защищать свои земли заставляли воинов совершенствовать ратное мастерство и соблюдать жесткую дисциплину. От стратегии охраны границ племя перешло к стратегии опережения действий противника. Отодвигая недружественные племена вглубь их земель, воины всё больше раздвигали границы собственных.
«Нет войска, равного нашему, - решили удачливые военачальники. Но никогда нельзя недооценивать врага. Противники объединились и отбросили завоевателей не только со своих территорий, но и захватили их исконные земли. Многие воины погибли тогда, а женщины, старики и дети вынуждены были оставить родные места и спрятаться в горах. Однако племя равнин не было подготовлено к жизни на новом месте. Мало кто остался в живых после того исхода и лишь самые сильные выдержали суровые условия высокогорья.
Неудачи порождали суеверия. В своих бедах люди обвиняли злой характер мистических обитателей гор и пещер. Страх породил злых демонов.
И все же люди не останавливались перед трудностями, и, преодолевая неудачи, верили в помощь предков, души которых переселились в диких животных. Мистическим образом вера людей наделила некоторых птиц и животных необычными способностями. И появились горные, лесные и водные духи. В отличие от злых демонов они были добрыми и помогали людям. Все они могли принимать как свой первоначальный облик, так и человеческий. Чем крепче была вера людей, тем сильнее становились духи.
Предания гласят, что первым появился в горах дух орла. Он многое повидал с небесной высоты. Страдания людей вызывали в нём сочувствие и желание помочь. Однажды увидел он, как израненный воин дополз до пещеры и остался лежать у входа на холодных камнях под завывание студёного ветра. Опустился орёл возле поверженного богатыря и распростёр над ним крылья, закрывая от колючего снега. Мистическим образом душа умирающего воина породнилась с царём птиц.
Утром из пещеры вышел человек, обернулся орлом и взлетел над горными кручами в высь голубого неба...
Монотонные завывания стихающего за окном ветра, бабушкин убаюкивающий полушепот постепенно погрузили внука в сон.
«Какие странные образы возникли в моей голове. Сочинительством никогда прежде не грешила. Видимо, разгулявшаяся стихия разорвала связь с реальностью. В век лучин и русских печей так-то вот и сочинялись сказки на сон грядущий. Только моя что-то больно мудрёной получилась. Не увлекательно и не занимательно. От такой скукоты саму в сон потянуло. Ну да ладно, на внука правильно монотонный сказ подействовал. Можно и самой расслабиться».
Тонкая грань перехода в сон приглушила стенания ветра и скрипы веток за окном. То-ли дрёма, то-ли сон стёрли полумрак комнаты, представив взору бесконечный простор небес и застывший хаос первородной стихии под крылом.
Горы заслонили солнце. Крона лучей очертила неровные пики. Снежный покров смягчал резкость острых граней каменной тверди.
Вольный орёл парил в пока ещё светлой вышине. Острый глаз птицы уловил движение среди скал. Перепрыгивая с уступа на уступ, пытался уйти от погони горный козёл. Осыпь камней сопровождала каждый его прыжок, уносясь колючими брызгами в бездну.
Громадная кошка стремительными бросками уже настигла загнанную добычу. Внезапно горы содрогнулись. Пласт снега сорвался с уклона и ринулся вниз, сметая всё на своём пути.
Повезло козлу. Снежная лавина его не зацепила. Кошку застать врасплох стихии тоже не удалось. С первым же колебанием каменной тверди её длинный хвост изменил направление прыжка и лапы вынесли с почти отвесного склона под козырёк неприметной пещеры.
Заполошенная крупная птица ринулась навстречу внезапному гостю. Лапа инстинктивно прижала несчастную наседку к камням. Добыча была нечаянной и незначительной, в сравнении с упущенной козлятинкой. Но к тушке в комке перьев прилагалась кладка яиц, аромат которых доносился из пещеры.
Поужинав уларом и закусив на десерт пятком яиц, ирбис позволил телу расслабиться на гладком полу случайного убежища. Белая роскошная шуба, украшенная пятнами чёрного и серого, служила и периной и одеялом. Жёлтые глаза внимательно изучали временное пристанище. Пещера уходила в толщу скал, но не глубоко. Острое зрение ирбиса позволяло осмотреть овальный грот. Удобное жильё. Им давно никто не пользовался, не считая глупой птицы. Глаза хищника медленно сомкнулись, можно спокойно поспать.
Тишину пещеры ничего не нарушало. Громадный белый кот безмятежно лежал, распростёртый на каменном ложе. Волны мягкого свечения заполнили всё пространство грота. Разноцветные нити грибницы нежно опутали безвольное тело, пульсируя в ритм его сердца.
С первыми лучами солнца открылись глаза Ирбиса. Рассеянным взглядом обвёл он пространство грота. Медленно глаза фокусировались на гладких стенах, останках птицы, скорлупе яиц. Зрачки расширились, в них плеснуло изумление. Но под внутренним импульсом быстро успокоились и сократились до узкой вертикальной щели. Взгляд стал осмысленным и пытливым. Теперь он изучал и оценивал. Внимательно осмотрев собственное тело, включая лапы и хвост, Ирбис удовлетворённо вздохнул. Осмотр окончился испытанием возможностей тела. Для разума, осветившего глубину громадных голубых глаз, обладать телом Ирбиса было явно в новинку.
Орлу предоставилась возможность наблюдать за странным поведением знакомого Ирбиса. Кот позволял своему телу, казалось бы бесцельно, носиться по скалам, перепрыгивать глубокие пропасти. Охота его не интересовала. Внезапно он замирал, восхищённо охватывая голубым взглядом величие гор и красоты распростёртых у его лап долин.
С закатом солнца вернулся Ирбис в пещеру. В животе настойчиво урчало. Но вопрос насыщения перед хищником не стоял. Его интересовали другие проблемы. Сон под воздействием магии пещеры, очевидно, позволил найти ответ. Рассвет застал в пещере юного богатыря. Несколько смущаясь своей наготы, он глядел на мир голубыми, искрящимися умом и иронией, глазами.
«Опять сны странные вернулись. Фантазия просто поражает. Сама не заметила, как в её объятия провалилась. И внука и себя заодно убаюкала».
Пожилая женщина, пытаясь развеять остатки раннего вечернего сна, прошлась по тёмным комнатам. Они хранили воспоминания детства. Внутри уже всё по-другому: мебель, обои, люстры, вещи. Но стены остались прежними. Сложенные руками родителей, они защищают от невзгод уже четвёртое поколение.
Так жизнь распорядилась, что они с мужем живут отдельно от семьи дочери. Уютный и комфортный, построенный по современным технологиям, дом был приобретён по возвращении в родные края.
Сегодня дочь попросила бабушку составить компанию малому, чтобы не оставлять его одного. Сама она отправилась по делам в краевой центр, прихватив мужа с дочерью в помощь.
За окном по-прежнему бушует стихия. Вдруг возникает стойкое ощущение взгляда с улицы в не зашторенное окно. Мурашки пробегают по коже. За стеклом вспыхивают два огонька глаз, проникая прямо в душу. Два крыла распахиваются, удерживая птицу напротив окна.
Наваждение, мистика: не может орёл летать в ночи под порывами ветра, да и не подобает вольной птице к человеческому жилью жаться. Явно померещилось, за окном лишь тени ветвей деревьев пляшут в свете фар машины, приближающейся к дому.
На парковке перед калиткой остановилась машина дочери. Усталые, но довольные результатами поездки, путешественники вернулись в своё гнездо. И оно сразу осветилось, потому что зять запустил аварийное электроснабжение от генератора.
Пора самой собираться домой, к мужу.
Дочь считает её лёгкой на подъём. Для неё мама лучшая во всём: в рукоделии, кулинарии, садоводстве, за рулём. Приходится соответствовать. Вот уже и сочинительством занялась.
Никто не мог предположить, что у сказки будет продолжение.
Глава 1. Перевоплощение
Дорога вилась вдоль моря. Она то круто уходила в щель, то возвращалась к обрывистым берегам. Со временем технологии дорожного строительства позволили превратить длинный извилистый путь, повторяющий рельеф горных отрогов, в прямую, ровную и широкую трассу. Но впечатлений от поездки стало меньше. Каждый поворот прежней дороги остался в памяти. Вот и сейчас чувство ностальгии разбудило тоску по невозвратным ощущениям.
Вот этот изгиб, не большой, не отрывающий дорогу от моря, напомнил, как детьми отправлялись в заплыв вдоль танкера. Шторм выбросил судно на берег. Так и простоял корабль долгие годы, возвышаясь между волнами и береговыми камнями, пока его не разрезали на металлолом.
Перед входом в следующий поворот, на обрыве, росла неизвестно кем посаженная сирень.
Длинный поворот огибал водоем. Вдоль его берегов, среди зарослей мелколесья, можно было ранней весной собрать букетик нежных подснежников.
В углублении следующего поворота можно было отдохнуть на площадке с деревянными столами, скамьями и, даже, качелями.
С этого поворота в горы уходила грунтовая каменистая дорога. По ней можно было подняться пешим ходом на горный хребет.
О походах - это отдельная тема. Сколько горных тропинок было пройдено... Как давно это было. Сейчас только память с высоты прожитых более шестидесяти лет бередила еще молодую душу. Да, душа-то молода. А вот остальное, начиная с ног и заканчивая головой, могло быть обширной темой для стенаний. Могло быть, но только не у этой пары. Не любят в семье разговоров о недугах. Когда совсем прижало и о пеших прогулках осталось лишь мечтать, купили авто. Жена за рулем, муж штурман. Руль мужу не положен по состоянию здоровья. Автомобиль придал жизни новые краски. Домоседы превратились в путешественников.
В тот знаменательный день возвращались супруги из уютного курортного местечка. В родном городе пляжи оставляли желать лучшего. Вход в воду по крупным скользким камням не для их возраста. Куда приятней спускаться и выходить из моря по мелкому галечнику. Песчаный берег тоже неплох, но песок на теле и во всех складках одежды раздражал. Потому и тратили время на дорогу в соседние курорты.
Было в их привычках устраивать по пути небольшие пикники на укромных участках старой дороги, оставшихся в стороне от новой трассы. Заброшенное, но хорошо сохранившееся, дорожное полотно отлично подходило для отдыха вдали от нескончаемого потока машин.
Привычно свернув с трассы, автомобиль преодолел кочки и рытвины грунтовки, но вскоре под колёсами мягко зашуршал старый асфальт тупика. Слева вдоль моря тянулся обрыв, справа скала отграничивала небольшое ровное каменистое пространство от посторонних взоров с трассы.
Солнце клонилось к закату, его мягкие красноватые тона не резали глаз и не мешали бескрайности обзора. Все дышало спокойствием: и море под ногами, и уходящие в обе стороны обрывистые берега. Скудные растения, кое-где прикрывающие каменистую почву, не впечатляли. Зато вызывали восхищение деревца казацкой ели. Искореженные ветрами, перекрученные серые стволы простёрли над камнями редкие ветви с короткой колючей серо-зеленой хвоей. Вытянувшись к морю, сохраняя горизонтальность, они не переплетались, занимая каждая свой уровень. Поражала живучесть этих иссушенных ветрами и солнцем деревьев. Их корни, разбросанные над поверхностью склона, зацепившись за расщелины, находили способ пробраться внутрь скалы, добывая влагу и питание.
Море было недоступно, но ласкало взор переливами голубого и зеленого. С обрыва открывался вид на пустынный берег. Чуть поодаль скала поднималась прямо из воды. Море дышало, поднимаясь и опускаясь вдоль каменной стены. В этом месте полоска берега прерывалась. Если любители путешествовать вдоль кромки моря забредали туда, то вынуждены были преодолевать с десяток метров вброд.
Пенсионеры народ запасливый. Раскладные стол и шезлонги, газовая портативная печь, холодильник, чайник, бутыль с водой в багажнике возить не трудно. Предстоял чудный пикник. Припасены были люля-кебаб, помидоры, огурцы, сладкий перец, брынза, лаваш, разнообразная зелень, сочные персики и груши.
При всех удобствах непременным антуражем на природе должен быть и костер. Пусть даже и символический. Супруги разбрелись в разные стороны, собирая сушняк.
Солнце клонилось к закату. Зной стекал с гор и растворялся в море. Легкий бриз успокаивал. Полутени колыхались над головой. Цикады пытались продолжать поддержку звона зноя, но уже вяло, постепенно покидая свой слаженный, но назойливый хор. И вот уже остался только собственный звон в ушах, да куда же без него в почтенном возрасте?
Как-то незаметно всё вокруг изменилось. Солнце подёрнулось тёмной вуалью. Гнетущая тишина заложила уши, или пониженное давление? Запредельно низкие вибрации перешли в утробный рокот под ногами. Встряхнуло скалы, всколыхнулось море. Чайки с криком взметнулись в небо. Ужас сковал всё тело, ноги вросли в землю. Буквально. Еще толчок, и всё ухнуло куда-то вниз: и камни под ногами, и ноги. Слишком много камней. И все по голове, рукам, плечам.
Не отключилась, падала в полном сознании в пустоту, в темноту пещеры, туда, где камни с плеском сыпались в воду. Полет был недолгим. Без приземления. Вошла в глубину солдатиком, привычно взмахнув руками вверх. Ноги поджать, дождаться контакта со дном. С силой оттолкнуться ногами от дна, руки опустить резко вниз. Вынырнув, огляделась. Камни сверху уже не падали. Земные недра успокоились. Сбоку в отвесной стене, словно в окно, проникали лучи закатного солнца, освещая противоположную стену. Вверху зияла сумрачная дыра недавнего провала. Пещера была не идеально круглой. Отвесные скалы возвышались над зеркалом воды со всех сторон. Но справа от «окна» виднелась каменистая полоска. Медленно, размеренно работая израненными руками и ногами, поплыла к берегу. Ноги коснулись дна, руки с трудом подтянули к поверхности, свободной от воды. Выбраться смогла на половину. Уплывающее сознание зафиксировало в искалеченном теле всплеск боли в одной из ран.
