Глава 1
Чужой дом ночью — жуткое место. У меня было ощущение, что из темноты смотрели сотни глаз. Я тенью соскользнула с подоконника, не потревожив ни единой складки тяжелой портьеры. Слева непроницаемой черной глыбой возвышалась кровать, закрытая балдахином. Я прислушалась — с той стороны не доносилось ни звука. Хозяин дома, лорд Фонтерой, граф Хатфорд, сегодня должен был ночевать в другом месте. Это благоприятствовало моим планам, как и то, что ночка выдалась пасмурной. Сделав первый осторожный шаг, я замерла. Одинокий лунный луч пробился сквозь тучи и щель в портьерах, тускло блеснув на крышке богато инкрустированного бюро. Ага, оно-то мне и нужно!
В одно мгновение я пересекла темное пространство комнаты и уже потянулась было к вожделенному ящику, как вдруг… мое запястье перехватила другая рука. Я метнулась в сторону, как заяц. Отскочила, ударившись о кресло, вслепую ударила ногой. Мне почти удалось ускользнуть, но противник был начеку. Захват, подсечка, я теряю равновесие — и мы вместе падаем на кровать. Сверху шелестящим водопадом обрушился сорванный балдахин. Пока нападавший барахтался в складках тяжелого шелка, я успела вскочить на ноги. И сразу же увидела в светлеющем прямоугольнике окна черную фигуру. Взмахнув рукой, она прыгнула вниз. Портьера колыхнулась и опала.
— Держите, он уйдет! — крикнула я, бросаясь к окну, но успела пробежать лишь пару шагов. Затылок вдруг пронзило ослепительной болью, и меня накрыла темнота.
* * *
Пробуждение было не из приятных. Очнулась я, сидя в кресле со связанными руками. Голова раскалывалась, глаза болели даже от слабого света. Я осторожно осмотрелась, сощурив веки. Комната была та же самая, только на бюро теперь горела свеча в серебряном подсвечнике, а напротив меня сидел лорд Фонтерой собственной персоной, который в эту ночь почему-то оказался дома. Вот же принесла его нелегкая! Судя по его виду, он даже не ложился. Фонтерой читал какой-то документ, и его лицо, наполовину скрытое в тени, отнюдь не лучилось гостеприимством. Пламя свечи и оконные занавеси слегка дрожали от легкого сквозняка. Значит, окно еще открыто! Я приготовилась было вскочить, но, почувствовав за спиной чье-то дыхание, снова обмякла в кресле. От двоих не сбежишь.
— Так, значит, тебя прислал сам Тревор? — спросил Фонтерой, взмахнув листком бумаги.
Шеф советовал мне предъявлять этот документ лишь в крайнем случае. Будем считать, что сегодня он наступил. Честно сказать, мистер Тревор, главный магистрат с Коул-стрит, вовсе не посылал меня сюда. Мне было поручено лишь покрутиться вокруг особняка и доложить об увиденном.
Неделю назад лорд Фонтерой обратился к шефу с заявлением, что кто-то настойчиво пытается умыкнуть его родовой амулет. В прошлом месяце его дважды пытались ограбить на улице. После второго нападения он был вынужден спрятать драгоценность в тайник. Шеф, который в прошлой жизни наверняка родился бульдогом, развернул целую операцию по поимке вора. Мне, как всегда, досталась роль доглядчицы. Несколько дней я добросовестно изображала то разносчицу фруктов, то служанку, то мальчишку на побегушках, а потом мне пришла в голову озорная мысль, что лучший способ проверить на прочность охрану особняка — попытаться проникнуть туда самой. Как оказалось, это была плохая идея. Фонтерой тоже держался начеку, и, пока мы боролись друг с другом, драгоценный амулет унес кто-то третий. Но как он ухитрился пробраться мимо меня в особняк?! Я могла бы поклясться, что перед моим вторжением в переулке за домом и в саду не было ни души.
— Молчишь, — недобро усмехнулся граф. — Ладно, тогда поговорим с самим Тревором, — и он кивнул кому-то за моей спиной: — Батлер, тащите ее в карету!
* * *
Копыта лошадей гулко гремели по брусчатке, распугивая редких прохожих. Я сидела рядом с мистером Батлером, а господин граф расположился напротив и, казалось, дремал, вытянув ноги. Голова болела невыносимо. Болезненно поморщившись, я тихо попросила своего спутника:
— Пожалуйста, откройте шторку.
Свет редких уличных фонарей проник в карету, осветив высокую фигуру Фонтероя в дорожном плаще и шляпе. Его худощавое лицо с резкими чертами в тусклом полумраке казалось слишком бледным, особенно по контрасту с темными волосами. Безусловно, внешность у него была примечательная. Будь я художником, с радостью ухватилась бы за возможность написать его портрет. Словно почувствовав мое любопытство, Фонтерой вдруг проснулся, пригвоздив меня холодным взглядом желтых глаз с вертикальными зрачками. Обмерев от страха, я невольно прижалась плечом к мистеру Батлеру.
Правильно говорят: не смотри в глаза дракону.
В этот момент наш экипаж остановился на Коул-стрит перед зданием суда. Граф снова обрел человеческий вид и первым выскочил из кареты, не дожидаясь, пока Батлер поможет мне спуститься. Старый Пит, дежуривший внизу, почтительно поклонился знатному посетителю и изумленно вытаращился, когда заметил меня, да еще в таком жалком виде: связанную, в лохмотьях уличного мальчишки и с растрепанными волосами. Кажется, он меня даже не узнал поначалу:
— Энни?!
Я не успела ответить, так как железная рука господина Батлера уже утащила меня прочь, вверх по лестнице и дальше по слабо освещенному коридору, до самого кабинета мистера Тревора, нашего шефа. Лорд Фонтерой резко распахнул дверь и скрылся внутри. Коротко кивнув, Батлер ушел обратно к карете, оставив меня в полутьме размышлять о содеянном.
* * *
Сидя в коридоре на жесткой скамье, я горестно вздохнула. Вот так трудишься изо всех сил на благо родного города, не ждешь плохого, пока в одну прекрасную ночь не совершишь глупость и — прощай, любимая работа! Я не сомневалась, что после сегодняшнего прокола мистер Тревор вышвырнет меня из ищеек. За годы службы мировым судьей он подобрал четверых человек, которые по-своему помогали ему охранять закон и порядок в Эшентауне. Их так и называли — "ищейки с Коул-стрит", или "серые капюшоны", из-за казенных серых плащей. Я попала в команду не так давно, но уже успела ко всем привязаться. Изящный острослов Фокс, из которого едкие шуточки сыпались, как горох из худого мешка. Благоразумный, добросердечный Нед. Вечно голодный Долговязый Винс и тихий, незаметный Хаммонд. Смею надеяться, что они меня тоже любили — за веселый нрав, талант перевоплощения, хорошую память и умение не только забраться в любую щель, но и благополучно выбраться оттуда. Жаль, что сегодня это умение меня подвело.
За дверью взвился гневный голос Фонтероя — похоже, скандал набирал обороты. Я невольно поёжилась. Когда-то на улицах Эшентауна меня наградили прозвищем Стрекоза Ночи. Ребята Тревора, посмеявшись, сократили его до менее пафосного — Коза. Новая кличка меня ужасно бесила, но поделать я ничего не могла. А теперь не будет ни дурацкой клички, ни азартных погонь, от которых сердце чуть не выпрыгивало из груди, ни веселых совещаний, которые тянулись так долго, что Винсу приходилось несколько раз бегать в ближайший трактир за подкреплением…
Обшарпанные стены коридора вдруг расплылись у меня перед глазами. Услышав чьи-то шаги, я поспешно вытерла слезы. Из темноты показался Нед Уолтер, тоже один из наших. Он был подтянут, застегнут и готов к исполнению, даже в этот утренний час, когда "люди дня" еще только потягивались в постелях, а "люди ночи" уже сворачивали свои делишки и расползались по углам. Уолтер мог нести службу круглые сутки. Он просто не умел делать что-то вполсилы.
— Ох, Энни, — укоризненно вздохнул Нед.
Склонившись ко мне, он перерезал веревку на моих руках. Я потерла затекшие кисти. На запястьях остались красные полосы. Нед протянул флягу, и я с благодарностью сделала крупный глоток. Напившись и пригладив волосы, я почувствовала себя гораздо лучше.
— Зачем, ну зачем ты туда полезла?!
— Я хотела как лучше…
— В следующий раз захоти как хуже. Может, тогда нам удастся отделаться легким испугом.
Я сокрушенно шмыгнула носом. Да, Уолтер у нас образцовый ищейка, не то что я! Ему бы и в голову не пришло отступить от приказов начальства! Прикажи ему Тревор спрыгнуть со скалы — Уолтер не раздумывая сделал бы это. Разве что завис бы на секунду в воздухе, чтобы уточнить направление.
Дверь кабинета снова содрогнулась от громкого рыка. Нед, поморщившись, взялся за ручку:
— Пойду спасать Старика от этого монстра.
— Может, не надо? — робко спросила я.
Пожав плечами, Уолтер храбро шагнул за порог. Дверь за ним закрылась. Я со страхом ждала бури. Угораздило же нас связаться с таким клиентом! Когда Кеннет Фонтерой впервые появился в Управлении, мистер Тревор в тот же вечер собрал нас на совещание. Тогда мы узнали, что над лордом Фонтероем с рождения тяготело старинное проклятье: каждая вспышка гнева на какое-то время лишала его человеческого облика. Началось все с его пра-пра-пра-бабки, леди Мелюзины, которая после свадьбы сильно удивила мужа, обернувшись драконихой и покинув замок через окно. Бедная женщина, должно быть, первая брачная ночь потрясла ее до глубины души! Впоследствии эта необычная способность регулярно проявлялась у потомков леди Мелюзины, доставляя массу неприятностей им и окружающим. Чего стоил, например, тот случай, когда очередной граф Хатфорд, вспылив на охоте, превратил в пепелище несколько акров прекрасного леса. Или пикантная история с одной графиней, которая, разозлившись на фрейлин, вынудила их спасаться от своего огненного гнева в реке. Хорошо хоть обошлось без утопленниц.
Наконец, одному волшебнику удалось изготовить амулет в виде драконьего зуба, который сглаживал приступы озверения у Фонтероев. Без этого волшебного предмета их драконья сущность так и лезла наружу, особенно в стрессовых ситуациях. Вроде сегодняшней. Сейчас как жахнет огнем и устроит нам птичкин базар!
Я снова с опаской покосилась на дверь и даже принюхалась. Нет, запаха гари пока не слышно. Неужели Уолтеру удалось их помирить? Это было бы здорово! Нед умел обращаться со спорщиками. Его непрошибаемое спокойствие действовало на всех, как бочка масла на разъяренные волны. Его любимым выражением было: "Минутку, давайте разберемся".
Неожиданно дверь распахнулась, и из кабинета вылетел граф, задев меня полой плаща. Он прошёл мимо, даже не взглянув в мою сторону. За ним, стараясь не отставать, последовал Нед Уолтер. Оба свернули на лестницу и скрылись. А я с тяжёлым сердцем поднялась навстречу начальству.
Мистер Тревор застыл на пороге: насупленный, коротконогий, с квадратными плечами, как никогда похожий на рассерженного бульдога. Я ждала, понуро опустив голову. Ох, что сейчас будет…
— Хуже дурака только дурак с инициативой, — процедил шеф. — Иди за ними. И работай.
От счастья я не сразу поверила своим ушам. Кое-как пробормотала слова благодарности и бросилась прочь, пока Старик не передумал. Ура! Меня не выгонят! Я остаюсь в команде!
Перед крыльцом лорд Фонтерой и Уолтер как раз усаживались в карету.
— Подождите! — крикнула я, спотыкаясь на ступеньках.
Мистер Батлер демонстративно захлопнул дверцу перед моим носом. Хлестнул кнут — и карета понеслась прочь, оставив меня стоять на холодной улице.
Глава 2
Под утро в городе выпал первый снег. Четкие следы кареты отпечатались на нем ровными полосами. Я смотрела на них и размышляла. Мой форменный плащ, аккуратно свернутый, остался лежать в графском саду. Если, конечно, его не прихватил тот ушлый воришка. Можно было вернуться в Управление за теплой одеждой, но я слишком боялась снова нарваться на мистера Тревора. А вдруг приступ благодушия у него уже миновал? Нет, лучше не рисковать. Дойду и так, мне не впервой мерзнуть.
Над городом проплыл протяжный звон, когда церковный колокол звонко отсчитал семь ударов. Небо на востоке уже посерело и казалось таким низким, что его можно было коснуться зонтиком. Город постепенно оживал. Заскрипели открываемые ставни, на Цветочном рынке, находившемся неподалеку, началась обычная суета. В тишину улиц ворвался грохот телег, развозивших цветы и овощи. Свет фонарей стал бледнее, а строгие очертания каменных особняков — более отчетливыми. Мимо промчался мальчишка из редакции, прижимая к груди пачку свежих газет. Запах горячих рогаликов, долетевший из булочной, заставил меня мучительно сглотнуть. Как назло, у меня при себе не было ни фартинга! В воздухе снова закружились снежные хлопья, занавесив улицы белой пушистой кисеей. Сразу посветлело. Снег был не самым приятным попутчиком, он щекотал мне щеки и набивался в ботинки. Редкие прохожие, спешившие на рынок или на службу, удивленно косились на "мальчишку", бредущего с непокрытой головой, в легкой рубашке и ветхой курточке. Потом пожимали плечами и шли дальше. В большом городе люди нелюбопытны.
Я пересекла пустую гулкую площадь, миновала сквер, в котором безмолвно спали скованные морозцем бледно-желтые деревья. Прошла мимо строительных лесов, ощетинившихся вокруг будущей Часовой башни. Эшентаун заново отстраивался после Большого пожара, случившегося сто лет назад. Прокладывались новые улицы, прямые, как лезвие меча; новые дома росли как на дрожжах. Конечно, так было не везде. В городе хватало и ветхих закопченных лачуг; в одной из них прошло мое детство, возможно, не совсем образцовое с точки зрения закона, но вполне счастливое.
Добравшись наконец до графского особняка, я продрогла до костей. Заледеневшими пальцами кое-как постучала в тяжелое бронзовое кольцо на двери. Каменные перила крыльца украсили пышные снежные подушки, на моих плечах успели нарасти белые погоны. Отряхнувшись, как кошка, я разозлилась и постучала еще раз. Они что, решили оставить меня на улице?! Дверь наконец приоткрылась. Сверху на меня уставились бесстрастные глаза моего недавнего знакомого — мистера Батлера, глядевшие с профессиональной вежливостью вышколенного дворецкого, словно бы не он три часа назад тащил меня за шкирку в участок.
— Д-доброе утро. Можно войти? — спросила я и чихнула.
Батлер посторонился, пропустив меня в холл, из которого дохнуло теплом и уютными запахами богатого дома. Дворецкий помог мне обмести снег с ботинок и сразу же удалился, чтобы доложить о моем прибытии. Я осмотрелась. В прошлый ночной визит я проникла в здание через окно на втором этаже, так что моим глазам впервые открылся холл во всем его великолепии. Да, обстановка прямо как в замке. Стены отделаны темными дубовыми панелями, на одной из них висит голова дракона (надеюсь, не настоящая), на другой — два парадных портрета. Широкая лестница в глубине холла вела на второй этаж. Откуда-то, вероятно, из кухни, доносились женские голоса.
— Господа сейчас в библиотеке, — сообщил мне вернувшийся Батлер. — Прошу вас.
В библиотеке, залитой серым утренним светом, находились двое. Лорд Фонтерой и Нед Уолтер склонились над чертежом, разложенным на столе. С моим появлением дискуссия прекратилась. Мужчины нахмурились и умолкли, так что было слышно только торопливое тиканье часов на каминной полке. На лице графа обозначилась такая досада, будто он вдруг заметил мышь посреди своей чистенькой библиотеки. Бросив на меня неприязненный взгляд, он холодно произнес:
— Тревор уверял меня, мисс Фишер, что в ловкости и сообразительности вам нет равных. Пока что я не имел удовольствия оценить ваши таланты, но готов дать вам шанс. До окончания расследования вы с Уолтером будете жить в этом доме. Нам необходимо срочно вернуть амулет! Ступайте к себе, а завтра все обсудим.
