Вы любите романтику? Вам хотелось бы стать вампиром, самым сильным существом во вселенной? Чувствовать голод? Нестись в ночной темноте вслед за упоительным запахом девичьей крови? И вот, когда все враги повержены, когда жертва уже обмякла в твоих объятьях, покорно подставляя горло, вдруг выясняется, что она… Она… Чё-орт! Этого не может быть!..
* * *
Возвращение в сознание всегда связано с болью. Она сжирает меня изнутри, требуя – дай! И я точно знаю, что подчинюсь.
Пытаюсь рассмотреть свою руку. Зрение ещё не вернулось в полной мере, но я и так вижу, что кожа едва держится на костях. Опять придётся искать людей, искать новое тело. Как же недолговечна их жизнь!
Силы для перехода на высший план бытия, чтобы просочиться сквозь стену склепа, у меня есть. Высший план опасен, здесь я уязвим. Впрочем, нет такого существа во вселенной, что могло бы противостоять вампиру.
Проникаю во внешний мир. Сумерки. Распахиваю все свои чувства… Никого. Людей поблизости нет. Кладбищенский сторож? Пьяный храп этой скотины можно услышать и обычным ухом. Нет, подобную дрянь сегодня я есть не хочу. Да и тело у него уже старое, долго не выдержит. Мне необходимо другое. Надо идти в город. Бреду к дороге.
Пыль. Грязно. Эти ощущения всегда были мне ненавистны. Вокруг много животных. Деревья и шум. Замечаю, что по асфальту идти значительно легче, чем по обочине. Визг тормозов.
– Вам плохо? Может быть, мне подвезти вас до города?
Пытаюсь понять слова. Если судить по ним, то он молод, этот мужчина. Оборачиваюсь на голос. Конечно, внучек, помоги старому дедушке! Я очень голоден. С недоумением смотрю на человека, который приближается ко мне.
– Я помогу вам, – говорит он. – Где вы живёте?
Где я живу?! Я – туманная субстанция из легенд. Именно так ты подумаешь обо мне, я уверен, если узнаешь правду. Я не буду ничего объяснять. Подойди ближе… Подходит. Включает фонарь. Дьявольщина, я не люблю яркий свет! Отшатываюсь.
– Вам плохо? – повторяет он, приближаясь ко мне.
Закрыть глаза. Вслепую – рывок! Треск ткани. Плохо, в рваной одежде неприлично появляться на людях. Но уже ничего не поделаешь, пусть так. Теперь – пи-и-ищ-ща! Жертва пытается отпрянуть, но тщетно. Я держу его за волосы и за ухо. Притягиваю к себе.
– Мне. Хорошо…
Выпускаю зубы. И впиваюсь в его горло. Кровь! Да-а!
Потрясающий вкус. Обжигающий, свежий. Ловлю последнюю тень ужаса в его глазах. Ты очень хороший человек, парень! Добрый, отзывчивый. У тебя была всего одна женщина. Всё это я понимаю по вкусу крови. Если бы мне не было нужно твоё тело, парень, ты бы отправился к ангелам, усилил бы их ряды. Но этого не случится.
Насытившись, начинаю потихоньку меняться телами. На это уйдёт много энергии. Значит, сегодня мне нужны будут ещё жертвы. Их я найду в городе. Теперь я уверен, что без проблем до него доберусь.
Моё старое тело падает разлагающимся мешком костей. Мерзость!
Ощупываю себя. Молодая упругая кожа. Мышцы. Длинные волосы. Это и погубило тебя, парень. Одно ухо разорвано. Заживёт. Оглядываюсь по сторонам. Недалеко светит огоньками какая-то железная колымага. Подхожу ближе, приглядываюсь. Такой тип повозки мне знаком. Он называется – автомобиль. Я помню их, но только в каком-то более просторном и угловатом варианте. Заглядываю внутрь. Здесь должен быть ящик с одеждой.
Нахожу короткую накидку с рукавами, карманами. Выбрасываю порванную рубаху, надеваю найденное. В кармане – странная плотная бумага. Так люди обычно рисуют сердце, хотя оно выглядит совершенно иначе. Надпись: «Люблю тебя! Жека!». Жека – это имя, я понял. Теперь оно – моё! Испытываю прилив сил. Почему-то, при перемене тел, если найти имя жертвы и присвоить его – твои силы удваиваются. Это я заметил давно.
Жека
Думаю, что я знаю, как запустить эту штуку, которая автомобиль. На ней можно добраться до города. Она будет ехать сама. Но мне это не интересно. Ветром! Бешенным вихрем я домчусь быстрее. В путь!
Город встречает меня редкими огнями. Это хорошо. Моя охота не любит свет. Медленно иду по улице. Как всё красиво и чинно. Мне нужно куда-то вглубь, где люди прячут свои поступки. Было бы здорово встретить одинокого военного, в них много силы и они, обычно, не очень противные на вкус. Или одинокую девушку. Но такого не бывает почти никогда.
Вижу ответвление от основной улицы. Это переход в какой-то двор. Даже несколько переходов. Идти долго и путь извилистый. Есть железные кубы, в которые навален мусор. Здесь же сидят мужчины и женщина. Едят, пьют. По запаху понимаю, что алкоголь. Дрянь, мерзость. Пусть пируют дальше. Я не настолько голодный. Хотя, если до утра я никого не найду, то женщину можно попробовать, она выглядит чище, чем остальные. Но даже с неё меня будет тошнить, я знаю.
Наверное, раза два я прошёл от начала и до конца этот огрызок человеческого пути, когда внезапно почуял запах. Или я услышал его? Или воспринял вдруг сразу всеми органами чувств, столь развитыми у вампиров! Запах девушки! Девушки в её трудных днях. Вкуснее пахнут только беременные. Боясь спугнуть удачу, я затаился. Растворился в каменной кладке дома, оставив снаружи лишь ожидание.
Их было пятеро. Четыре мужчины и она. Весёлые пьяные голоса. Скабрезные шуточки. Голос её был прекрасен. Как звук флейты в лунном луче. Она запиналась и путала слова, отвратительно хохотала, но вкуса алкоголя в её запахе почти не было. Именно это меня и насторожило. Именно поэтому я всё ещё жил в стене, слушал – вместо того, чтобы набросится на неё и захлебнуться невероятным блаженством. А кроме этого, возникло вдруг понимание – мы с ней предназначены друг для друга. Бред! Я давно не верю в предназначения. Надо прогнать эти мысли.
Пьяные голоса приближались.
– Вот тут хор-ший закуток, Жека!
От этих слов я вздрогнул. Они не могли меня видеть!
– Да-а! – проревел кто-то. – И шины тут есть. Присссс-пособим.
– Нам пой-дёт этот закуток, Анюта?
– Ан-нушшш-ке ндравится…
Значит, её зовут Аннушка. Полезно заранее узнать имя жертвы.
Аннушка
Мои спутники вели меня в самые глухие места, явно надеясь на сладенькое. Я не боялась их. Коленки у меня твёрдые, а юбка… Это не совсем юбка, ребята, в ней очень удобно драться. А вы уже шатаетесь, едва держась на ногах. Не думаю, что вы ожидаете неприятностей. А ведь за свои грехи, ребята, придётся платить.
Это был мой пятый подобный поход. Но сейчас всё было иначе. Пьяные дураки не имели значения. Я чувствовала, что он рядом. Не понимаю как, но чувствовала. Ведьма не обманула. «Намажься этим варевом, – сказала она. – И, если в городе есть вампир, то он примчится к тебе!» А ещё она сказала: «Будь осторожна! Вампир – это не котёнок!». Я буду осторожна, ведьма, если чувства меня не обманывают. Я знаю, зачем я его ищу. Возможно, почти нашла.
– Аню-ю-ка! – вслюнявился в мою щёку Жека, облапил неприятно. – Чё как неродная стоишь? Проходь!
Он был в этой компании главным. Голубоглазик со скандинавским типом лица. Такие очень нравятся женщинам. Женщинам, но не мне. Я зачем-то поправила огромного медного комара, который крабом скреплял мои волосы. Кровосос был прохладным.
– Люблю! Блонд-динок!
Ещё один крендель, здоровый мощный бык. Таких называют богатырями. Пожалуй, он будет громко падать. Но под его прямой удар мне лучше не попадать.
Изображая дуру, я поставила ступни домиком. Ссутулилась. Сказала полуневнятно:
– Так и как оно здесь? Где тут вообще? Я не понима-а-аю.
И громко захохотала. Я заметила, что такой смех им нравится.
– Главное… – поднял указательный палец Жека. – Начать…
И здесь я поняла, нет, увидела – вот та стена, тень. Неужели…
– А уж ребята, – продолжал Жека. – Подсуетятся…
И вот здесь тень материализовалась.
Жека
Я не выдержал! Её запах сводил с ума хуже любого вожделения. Я вылепился из стены.
– Ох-хрен… – ойкнул какой-то здоровяк.
У него я сразу же выдрал сердце. Толкнул уже безжизненную громадину и впился зубами в кусок мяса. Толика силы мне не помешает. Да и кровь обычно действует на людей пугающе. Они все застыли. Трусы! Поломанными фигурками кидаю их на асфальт. Девушка отступила к стене. Удивительно, но страха в её глазах я не вижу. Это опять останавливает меня.
– Ты-ы… понимаешь наш язык? – спрашивает она.
Ни паники, ни пьяных запинаний в её словах нет.
Аннушка
Да, это вампир! Быстрота и ловкость в движениях. Они почти не видны глазам. И ощущение беспредельной силы, исходящее от него. Именно это я и чувствовала. Наконец-то! Нашла! Теперь надо попытаться с ним поговорить.
Я спрашиваю – понимает ли он меня? Молчит. Надо решаться, Аннушка. Сейчас или никогда. Смело смотрю на него. В вампирах должно быть много звериного, они могут распознать страх или неуверенность. И тогда спасения не будет, наверное.
– Я всегда мечтала стать вампиршей! – заявляю я. – С детских лет. Меня не пугает кровь. Я хочу её. Хочу беспредельную силу, грацию, скорость. Хочу вечную жизнь. Сделай меня как ты.
Он молчит. Стоит неподвижно. Смотрит, не моргая, чёрным взглядом.
– Сделай! – требуя я.
Молчит.
– Что для этого надо? – спрашиваю. – Совокупление? Я сейчас разденусь…
Дергаю блузку и вдруг чего-то пугаюсь. Ведьма рассказала мне – чем именно привлекает вампиров зелье, которым я намазана.
– Вообще-то я… – говорю, запинаясь.
А, может, мне уже не надо играть эту роль? Может быть, вампиры воспринимают мир как-то иначе? Но, если для инициации действительно требуется совокупление, то он всё поймёт. Я же не могу изобразить то, чего нет.
Замираю. Я не знаю, как мне вести себя дальше.
Жека
Может быть, мои предчувствия меня не обманывают? Она сказала, что хочет стать вампиршей. Сколько лет я мечтал о подобной встрече?! Работать в паре! Пока один в опасности, другая прикрывает его. В этом случае не страшны ни ангелы, ни демоны. Что они могут нам сделать?..
А ещё – она молода. Может быть, ей удастся зачать вампира? И тогда – настоящее вампирское кубло, торжество жизни крови!
Но здесь я одёргиваю себя. Сколько их было, таких попыток! Вампирши нетерпеливы. Суетятся. Лезут, куда не надо. А пока они молоды, пока не сменили тело, их очень легко убить. – ИХ ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО ТЕРЯТЬ !!! Забытая, почти человеческая горечь переполняет меня.
Но… вампир не может отказать в просьбе об инициации.
– Мне раздеться? – спрашивает она.
Делаю отрицательный жест рукой.
– Совокупление не нужно? – уточняет она.
Отрицательно мотаю головой. Кажется, это её огорчает. У вампиров иные радости, девочка. Хотя и эта человеческая функция им доступна.
– Потом, – хрипло говорю я.
Я не хочу, чтобы она огорчалась…
Аннушка
Ликование переполняет меня. Я была права. Вампиры – разумны! Он понимает меня, он разговаривает со мной. Я никогда не верила, что они – просто звери. И человеческие радости им доступны, они не только тупо пьют кровь.
Значит, для инициации не нужно совокупление. Что же тогда? Ой, главное, что стать вампиром возможно! Это очень важно. А дальше – продолжаем играть. Надо выяснить – насколько они разумны и много ли знают о человеческой жизни.
– А-а, – запинаюсь я, решая кокетливо потупить глазки, показывая, что мне стыдно. – Мои обстоятельства… Они не могут этому помешать?
Он молчит. Смотрит тяжёлым взглядом. Когда я уже решила, что он не понял, о чём я говорю, он вдруг отрывисто произнёс:
– Нет.
– То-очно? – улыбаюсь я.
Мне вдруг захотелось привнести в наши зарождающиеся отношения солнца, доверия, радости. И тут его прорывает.
– Я знаю про твои чёрные дни, девочка, – говорит он. – Я почувствовал тебя издалека. Именно благодаря им и возможно выполнить то, о чём ты просишь. Если я удержусь.
– Как это? – я требую уточнений. – Что значит – удержусь?
– Ты для меня сейчас, – объясняет он. – Изысканный деликатес. Мечта. Исполнение всех невероятных желаний. Если бы ты не попросила об инициации, я бы пил тебя долго, медленно, смакуя каждый глоток. Наверное, я бы не стал туманить твой разум. Мне доставляло бы удовольствие видеть испуг, боль, панику в твоих глазах. Мне понравились бы судорожные движения твоего тела, понравилась бы бесполезная мольба. Возможно, что и совокупление было бы. Девушки почему-то непременно желают стать женщинами перед смертью. А инициация – это просто укус. Я должен укусить тебя особым образом, внедряя вампирскую сущность поверх твоей крови. Это не больно и быстро. Потом я буду охранять тебя…
– Нет! – решительно говорю я.
– Что – нет? – удивлённо переспрашивает он.
– Я хочу стать вампиршей! – исправляю я своё «нет». – Но я не хочу, чтобы для тебя это стало обыденно. Я хочу долго и медленно, как ты говорил. Выпей глоток или два моей крови, почувствуй свой кайф. Я хочу это видеть. А потом инициируешь. Ведь это возможно?
– Да, – медленно говорит он. – Если я удержусь…
– Удержись! – приказываю я. – Куда ты будешь меня кусать? В сердце? В ногу?
– В шею… – тихо говорит он.
Его губы дрожат. Рву ворот блузки, оголяя требуемое место.
– Я готова. Кусай!
Жека
Дрожа, приближаюсь к ней. Не хочу себе верить. Осторожно обнимаю её, пока ещё по-человечески хрупкое тело. Она так доверчиво подставляет свою шею для укуса. Что-то давно забытое просыпается во мне. Мне хочется для неё – любви. Хочется лететь вместе с ней сквозь пустой мир, падая в лунный свет. Или вот как сейчас – убив эту человеческую падаль, изломав их тела, пить кровь, совокупляясь на ещё тёплых трупах. Да даже и просто смотреть друг другу в глаза, понимая, что одиночества больше нет.
Прикасаюсь одними губами, слизываю языком росу ожидания с её кожи. Если бы я мог рассказать тебе, Аннушка, как это прекрасно – вместе пить одну жертву. Или – друг друга…
Дрожь в руках. Она тоже дрожит. Кажется – это очень по-человечески. Но сейчас не время для нежностей. Всё это будет потом, обещаю.
Я удержусь! Обязательно! Мы будем вместе, я не обману тебя! Или иначе я запру себя в склепе до истаивания своей вампирской сущности. Если голод опять не выгонит на новую охоту…
Вытягиваю свои зубы. Осторожно, словно в святыню, вонзаюсь в её белоснежную шею. Глоток.
Онемение.
Шок!
Аннушка
Внимательно смотрю, как он кусает меня. Осторожно, как куколку. Кажется, непосредственно перед укусом в его глазах зажигается какое-то чувство. Он зачем-то осторожно целует меня. Может быть, у вампиров такая прелюдия? Всё равно – невероятно приятно. Как запах лаванды во сне. Словно ты – бабочка, а вокруг прохладным морем цветёт лаванда. Мне даже жаль его обманывать. Его рука обнимает меня за талию. Вдруг становится жарко. Появляется желание, чтобы она опустилась ниже… ниже… Почти невозможно удержать иллюзию. Дьявол всемогущий! Я воображаю, что он накручивает мой хвост себе на руку, а потом… Прочь! Прочь ненужные мысли! Он – враг! Он – вампир! Зверь! Я не имею права его любить!
Ага, выпустил свои зубы. Чувствую осторожный укол. Внезапно опять – хочу! Безумно хочу стать вампиршей! Лететь, рвать вены, захлёбываясь кровью! Сплестись с этим вампиром в страстных объятьях… Невероятным усилием воли отгоняю лишние мысли.
Чувствую – он пьёт меня! Становится легче. Получилось!
Смотрю в его выпученные глаза. Как он там говорил – доставило бы удовольствие видеть испуг, боль, панику? Ну вот, я их вижу. Но удовольствия от этого – никакого. Наоборот. Я ощущаю потерю.
* * *
Возвращение в сознание всегда связано с болью. Она сжирает меня изнутри, требуя – дай! И я точно знаю, что подчинюсь.
Пытаюсь рассмотреть свою руку. Зрение ещё не вернулось в полной мере, но я и так вижу, что кожа едва держится на костях. Опять придётся искать людей, искать новое тело. Как же недолговечна их жизнь!
Силы для перехода на высший план бытия, чтобы просочиться сквозь стену склепа, у меня есть. Высший план опасен, здесь я уязвим. Впрочем, нет такого существа во вселенной, что могло бы противостоять вампиру.
Проникаю во внешний мир. Сумерки. Распахиваю все свои чувства… Никого. Людей поблизости нет. Кладбищенский сторож? Пьяный храп этой скотины можно услышать и обычным ухом. Нет, подобную дрянь сегодня я есть не хочу. Да и тело у него уже старое, долго не выдержит. Мне необходимо другое. Надо идти в город. Бреду к дороге.
Пыль. Грязно. Эти ощущения всегда были мне ненавистны. Вокруг много животных. Деревья и шум. Замечаю, что по асфальту идти значительно легче, чем по обочине. Визг тормозов.
– Вам плохо? Может быть, мне подвезти вас до города?
Пытаюсь понять слова. Если судить по ним, то он молод, этот мужчина. Оборачиваюсь на голос. Конечно, внучек, помоги старому дедушке! Я очень голоден. С недоумением смотрю на человека, который приближается ко мне.
– Я помогу вам, – говорит он. – Где вы живёте?
Где я живу?! Я – туманная субстанция из легенд. Именно так ты подумаешь обо мне, я уверен, если узнаешь правду. Я не буду ничего объяснять. Подойди ближе… Подходит. Включает фонарь. Дьявольщина, я не люблю яркий свет! Отшатываюсь.
– Вам плохо? – повторяет он, приближаясь ко мне.
Закрыть глаза. Вслепую – рывок! Треск ткани. Плохо, в рваной одежде неприлично появляться на людях. Но уже ничего не поделаешь, пусть так. Теперь – пи-и-ищ-ща! Жертва пытается отпрянуть, но тщетно. Я держу его за волосы и за ухо. Притягиваю к себе.
– Мне. Хорошо…
Выпускаю зубы. И впиваюсь в его горло. Кровь! Да-а!
Потрясающий вкус. Обжигающий, свежий. Ловлю последнюю тень ужаса в его глазах. Ты очень хороший человек, парень! Добрый, отзывчивый. У тебя была всего одна женщина. Всё это я понимаю по вкусу крови. Если бы мне не было нужно твоё тело, парень, ты бы отправился к ангелам, усилил бы их ряды. Но этого не случится.
Насытившись, начинаю потихоньку меняться телами. На это уйдёт много энергии. Значит, сегодня мне нужны будут ещё жертвы. Их я найду в городе. Теперь я уверен, что без проблем до него доберусь.
Моё старое тело падает разлагающимся мешком костей. Мерзость!
Ощупываю себя. Молодая упругая кожа. Мышцы. Длинные волосы. Это и погубило тебя, парень. Одно ухо разорвано. Заживёт. Оглядываюсь по сторонам. Недалеко светит огоньками какая-то железная колымага. Подхожу ближе, приглядываюсь. Такой тип повозки мне знаком. Он называется – автомобиль. Я помню их, но только в каком-то более просторном и угловатом варианте. Заглядываю внутрь. Здесь должен быть ящик с одеждой.
Нахожу короткую накидку с рукавами, карманами. Выбрасываю порванную рубаху, надеваю найденное. В кармане – странная плотная бумага. Так люди обычно рисуют сердце, хотя оно выглядит совершенно иначе. Надпись: «Люблю тебя! Жека!». Жека – это имя, я понял. Теперь оно – моё! Испытываю прилив сил. Почему-то, при перемене тел, если найти имя жертвы и присвоить его – твои силы удваиваются. Это я заметил давно.
Жека
Думаю, что я знаю, как запустить эту штуку, которая автомобиль. На ней можно добраться до города. Она будет ехать сама. Но мне это не интересно. Ветром! Бешенным вихрем я домчусь быстрее. В путь!
Город встречает меня редкими огнями. Это хорошо. Моя охота не любит свет. Медленно иду по улице. Как всё красиво и чинно. Мне нужно куда-то вглубь, где люди прячут свои поступки. Было бы здорово встретить одинокого военного, в них много силы и они, обычно, не очень противные на вкус. Или одинокую девушку. Но такого не бывает почти никогда.
Вижу ответвление от основной улицы. Это переход в какой-то двор. Даже несколько переходов. Идти долго и путь извилистый. Есть железные кубы, в которые навален мусор. Здесь же сидят мужчины и женщина. Едят, пьют. По запаху понимаю, что алкоголь. Дрянь, мерзость. Пусть пируют дальше. Я не настолько голодный. Хотя, если до утра я никого не найду, то женщину можно попробовать, она выглядит чище, чем остальные. Но даже с неё меня будет тошнить, я знаю.
Наверное, раза два я прошёл от начала и до конца этот огрызок человеческого пути, когда внезапно почуял запах. Или я услышал его? Или воспринял вдруг сразу всеми органами чувств, столь развитыми у вампиров! Запах девушки! Девушки в её трудных днях. Вкуснее пахнут только беременные. Боясь спугнуть удачу, я затаился. Растворился в каменной кладке дома, оставив снаружи лишь ожидание.
Их было пятеро. Четыре мужчины и она. Весёлые пьяные голоса. Скабрезные шуточки. Голос её был прекрасен. Как звук флейты в лунном луче. Она запиналась и путала слова, отвратительно хохотала, но вкуса алкоголя в её запахе почти не было. Именно это меня и насторожило. Именно поэтому я всё ещё жил в стене, слушал – вместо того, чтобы набросится на неё и захлебнуться невероятным блаженством. А кроме этого, возникло вдруг понимание – мы с ней предназначены друг для друга. Бред! Я давно не верю в предназначения. Надо прогнать эти мысли.
Пьяные голоса приближались.
– Вот тут хор-ший закуток, Жека!
От этих слов я вздрогнул. Они не могли меня видеть!
– Да-а! – проревел кто-то. – И шины тут есть. Присссс-пособим.
– Нам пой-дёт этот закуток, Анюта?
– Ан-нушшш-ке ндравится…
Значит, её зовут Аннушка. Полезно заранее узнать имя жертвы.
Аннушка
Мои спутники вели меня в самые глухие места, явно надеясь на сладенькое. Я не боялась их. Коленки у меня твёрдые, а юбка… Это не совсем юбка, ребята, в ней очень удобно драться. А вы уже шатаетесь, едва держась на ногах. Не думаю, что вы ожидаете неприятностей. А ведь за свои грехи, ребята, придётся платить.
Это был мой пятый подобный поход. Но сейчас всё было иначе. Пьяные дураки не имели значения. Я чувствовала, что он рядом. Не понимаю как, но чувствовала. Ведьма не обманула. «Намажься этим варевом, – сказала она. – И, если в городе есть вампир, то он примчится к тебе!» А ещё она сказала: «Будь осторожна! Вампир – это не котёнок!». Я буду осторожна, ведьма, если чувства меня не обманывают. Я знаю, зачем я его ищу. Возможно, почти нашла.
– Аню-ю-ка! – вслюнявился в мою щёку Жека, облапил неприятно. – Чё как неродная стоишь? Проходь!
Он был в этой компании главным. Голубоглазик со скандинавским типом лица. Такие очень нравятся женщинам. Женщинам, но не мне. Я зачем-то поправила огромного медного комара, который крабом скреплял мои волосы. Кровосос был прохладным.
– Люблю! Блонд-динок!
Ещё один крендель, здоровый мощный бык. Таких называют богатырями. Пожалуй, он будет громко падать. Но под его прямой удар мне лучше не попадать.
Изображая дуру, я поставила ступни домиком. Ссутулилась. Сказала полуневнятно:
– Так и как оно здесь? Где тут вообще? Я не понима-а-аю.
И громко захохотала. Я заметила, что такой смех им нравится.
– Главное… – поднял указательный палец Жека. – Начать…
И здесь я поняла, нет, увидела – вот та стена, тень. Неужели…
– А уж ребята, – продолжал Жека. – Подсуетятся…
И вот здесь тень материализовалась.
Жека
Я не выдержал! Её запах сводил с ума хуже любого вожделения. Я вылепился из стены.
– Ох-хрен… – ойкнул какой-то здоровяк.
У него я сразу же выдрал сердце. Толкнул уже безжизненную громадину и впился зубами в кусок мяса. Толика силы мне не помешает. Да и кровь обычно действует на людей пугающе. Они все застыли. Трусы! Поломанными фигурками кидаю их на асфальт. Девушка отступила к стене. Удивительно, но страха в её глазах я не вижу. Это опять останавливает меня.
– Ты-ы… понимаешь наш язык? – спрашивает она.
Ни паники, ни пьяных запинаний в её словах нет.
Аннушка
Да, это вампир! Быстрота и ловкость в движениях. Они почти не видны глазам. И ощущение беспредельной силы, исходящее от него. Именно это я и чувствовала. Наконец-то! Нашла! Теперь надо попытаться с ним поговорить.
Я спрашиваю – понимает ли он меня? Молчит. Надо решаться, Аннушка. Сейчас или никогда. Смело смотрю на него. В вампирах должно быть много звериного, они могут распознать страх или неуверенность. И тогда спасения не будет, наверное.
– Я всегда мечтала стать вампиршей! – заявляю я. – С детских лет. Меня не пугает кровь. Я хочу её. Хочу беспредельную силу, грацию, скорость. Хочу вечную жизнь. Сделай меня как ты.
Он молчит. Стоит неподвижно. Смотрит, не моргая, чёрным взглядом.
– Сделай! – требуя я.
Молчит.
– Что для этого надо? – спрашиваю. – Совокупление? Я сейчас разденусь…
Дергаю блузку и вдруг чего-то пугаюсь. Ведьма рассказала мне – чем именно привлекает вампиров зелье, которым я намазана.
– Вообще-то я… – говорю, запинаясь.
А, может, мне уже не надо играть эту роль? Может быть, вампиры воспринимают мир как-то иначе? Но, если для инициации действительно требуется совокупление, то он всё поймёт. Я же не могу изобразить то, чего нет.
Замираю. Я не знаю, как мне вести себя дальше.
Жека
Может быть, мои предчувствия меня не обманывают? Она сказала, что хочет стать вампиршей. Сколько лет я мечтал о подобной встрече?! Работать в паре! Пока один в опасности, другая прикрывает его. В этом случае не страшны ни ангелы, ни демоны. Что они могут нам сделать?..
А ещё – она молода. Может быть, ей удастся зачать вампира? И тогда – настоящее вампирское кубло, торжество жизни крови!
Но здесь я одёргиваю себя. Сколько их было, таких попыток! Вампирши нетерпеливы. Суетятся. Лезут, куда не надо. А пока они молоды, пока не сменили тело, их очень легко убить. – ИХ ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО ТЕРЯТЬ !!! Забытая, почти человеческая горечь переполняет меня.
Но… вампир не может отказать в просьбе об инициации.
– Мне раздеться? – спрашивает она.
Делаю отрицательный жест рукой.
– Совокупление не нужно? – уточняет она.
Отрицательно мотаю головой. Кажется, это её огорчает. У вампиров иные радости, девочка. Хотя и эта человеческая функция им доступна.
– Потом, – хрипло говорю я.
Я не хочу, чтобы она огорчалась…
Аннушка
Ликование переполняет меня. Я была права. Вампиры – разумны! Он понимает меня, он разговаривает со мной. Я никогда не верила, что они – просто звери. И человеческие радости им доступны, они не только тупо пьют кровь.
Значит, для инициации не нужно совокупление. Что же тогда? Ой, главное, что стать вампиром возможно! Это очень важно. А дальше – продолжаем играть. Надо выяснить – насколько они разумны и много ли знают о человеческой жизни.
– А-а, – запинаюсь я, решая кокетливо потупить глазки, показывая, что мне стыдно. – Мои обстоятельства… Они не могут этому помешать?
Он молчит. Смотрит тяжёлым взглядом. Когда я уже решила, что он не понял, о чём я говорю, он вдруг отрывисто произнёс:
– Нет.
– То-очно? – улыбаюсь я.
Мне вдруг захотелось привнести в наши зарождающиеся отношения солнца, доверия, радости. И тут его прорывает.
– Я знаю про твои чёрные дни, девочка, – говорит он. – Я почувствовал тебя издалека. Именно благодаря им и возможно выполнить то, о чём ты просишь. Если я удержусь.
– Как это? – я требую уточнений. – Что значит – удержусь?
– Ты для меня сейчас, – объясняет он. – Изысканный деликатес. Мечта. Исполнение всех невероятных желаний. Если бы ты не попросила об инициации, я бы пил тебя долго, медленно, смакуя каждый глоток. Наверное, я бы не стал туманить твой разум. Мне доставляло бы удовольствие видеть испуг, боль, панику в твоих глазах. Мне понравились бы судорожные движения твоего тела, понравилась бы бесполезная мольба. Возможно, что и совокупление было бы. Девушки почему-то непременно желают стать женщинами перед смертью. А инициация – это просто укус. Я должен укусить тебя особым образом, внедряя вампирскую сущность поверх твоей крови. Это не больно и быстро. Потом я буду охранять тебя…
– Нет! – решительно говорю я.
– Что – нет? – удивлённо переспрашивает он.
– Я хочу стать вампиршей! – исправляю я своё «нет». – Но я не хочу, чтобы для тебя это стало обыденно. Я хочу долго и медленно, как ты говорил. Выпей глоток или два моей крови, почувствуй свой кайф. Я хочу это видеть. А потом инициируешь. Ведь это возможно?
– Да, – медленно говорит он. – Если я удержусь…
– Удержись! – приказываю я. – Куда ты будешь меня кусать? В сердце? В ногу?
– В шею… – тихо говорит он.
Его губы дрожат. Рву ворот блузки, оголяя требуемое место.
– Я готова. Кусай!
Жека
Дрожа, приближаюсь к ней. Не хочу себе верить. Осторожно обнимаю её, пока ещё по-человечески хрупкое тело. Она так доверчиво подставляет свою шею для укуса. Что-то давно забытое просыпается во мне. Мне хочется для неё – любви. Хочется лететь вместе с ней сквозь пустой мир, падая в лунный свет. Или вот как сейчас – убив эту человеческую падаль, изломав их тела, пить кровь, совокупляясь на ещё тёплых трупах. Да даже и просто смотреть друг другу в глаза, понимая, что одиночества больше нет.
Прикасаюсь одними губами, слизываю языком росу ожидания с её кожи. Если бы я мог рассказать тебе, Аннушка, как это прекрасно – вместе пить одну жертву. Или – друг друга…
Дрожь в руках. Она тоже дрожит. Кажется – это очень по-человечески. Но сейчас не время для нежностей. Всё это будет потом, обещаю.
Я удержусь! Обязательно! Мы будем вместе, я не обману тебя! Или иначе я запру себя в склепе до истаивания своей вампирской сущности. Если голод опять не выгонит на новую охоту…
Вытягиваю свои зубы. Осторожно, словно в святыню, вонзаюсь в её белоснежную шею. Глоток.
Онемение.
Шок!
Аннушка
Внимательно смотрю, как он кусает меня. Осторожно, как куколку. Кажется, непосредственно перед укусом в его глазах зажигается какое-то чувство. Он зачем-то осторожно целует меня. Может быть, у вампиров такая прелюдия? Всё равно – невероятно приятно. Как запах лаванды во сне. Словно ты – бабочка, а вокруг прохладным морем цветёт лаванда. Мне даже жаль его обманывать. Его рука обнимает меня за талию. Вдруг становится жарко. Появляется желание, чтобы она опустилась ниже… ниже… Почти невозможно удержать иллюзию. Дьявол всемогущий! Я воображаю, что он накручивает мой хвост себе на руку, а потом… Прочь! Прочь ненужные мысли! Он – враг! Он – вампир! Зверь! Я не имею права его любить!
Ага, выпустил свои зубы. Чувствую осторожный укол. Внезапно опять – хочу! Безумно хочу стать вампиршей! Лететь, рвать вены, захлёбываясь кровью! Сплестись с этим вампиром в страстных объятьях… Невероятным усилием воли отгоняю лишние мысли.
Чувствую – он пьёт меня! Становится легче. Получилось!
Смотрю в его выпученные глаза. Как он там говорил – доставило бы удовольствие видеть испуг, боль, панику? Ну вот, я их вижу. Но удовольствия от этого – никакого. Наоборот. Я ощущаю потерю.
