– Не пугайтесь так, – улыбнулся Константин Кириллович. – Это я их пригласил сюда, чтобы они на чужие миры не кидались. Ну, и чтобы продолжали здесь развиваться. Какой-никакой, а все-таки мир.
– Да, – подтвердил Чинтуку. – Мы теперь коренные крыжальцы.
– Понятно, – произнес Клим, чувствуя, что хоть что-то нужно произнести.
– Ну, и как там у вас все закончилось? – спросил предводитель людей-муравьев.
– Опять они наш мир спасли, если вкратце, – ответил математик.
– Повезло ему с вами, – задумчиво протянул Чинтуку, внимательно разглядывая молодых людей, словно пытаясь понять, в чем их секрет.
– Так значит, все теперь по-прежнему? – спросила Лиза, пробуя мороженное. – Я хочу домой.
– В целом – да. Но и по-прежнему осталась та неустойчивость, которую заложил Кантарион, когда восстанавливал наш мир, – ответил Константин Кириллович.
– И на чем это скажется? – спросил Клим.
– Мир идей позволит приобретать сверхспособности людям, понявшим законы, управляющие миром. И все больше людей обнаружат в себе способности сталкеров и димеургов.
– Так вот вы кто! – воскликнул Чинтуку. – Можно было бы догадаться.
– Более того, они еще и …., – Константин Кириллович сделал неопределенный жест руками.
– Ничего ни это! – вспыхнула Лиза, и повторила движение.
– Я не про то, – поспешил оправдаться математик, – я имел ввиду «душа в душу».
– У него Света есть, – продолжала девушка, ткнув мороженным в сторону Клима.
– А у тебя Миша, – огрызнулся юноша.
Молодые люди нахмурились и замолчали. Чинтуку выглядел крайне заинтересованным, а Константин Кириллович немного растерянным. Лиза смотрела в сторону и кусала мороженное.
– Так значит все стало как было? – решил разрядить обстановку человек-муравей.
– Вот именно, – кратко ответил математик.
– Я отправляюсь домой, – сказала девушка, выбрасывая обертку от мороженного в урну.
– Что ж, – Константин Кириллович повернулся к Чинтуку, – приятно было увидеться, нам пора.
Математик посмотрел вслед удаляющемуся человеку-муравью, который уже ничем не напоминал насекомого и повернулся к молодым людям.
- Знаете, что это означает? – спросил он, подняв два пальца.
- Конечно, - ответил Клим и посмотрел на кивнувшую Лизу.
- Но это не только означает конец обсуждения, или «отстаньте от меня», - улыбнулся Константин Кириллович. – Еще это означает, что исчерпан текущий уровень, и что для продолжения то ли обсуждения, то ли истории – нужно перейти на следующий уровень. Теперь понимаете, о чем я?
Клим сразу понял и тоже поднял пальцы улыбнувшись. Лиза на секунду замешкалась, но потом тоже улыбнулась и повторила жест, после чего протянула другую руку Климу, которую тот сразу взял. И снова они оказались в густом тумане.
Ворона присела на крыше школы, рядом с вернувшейся на свое место обсерваторией. Единственное солнце готовилось закатиться за горизонт, и город освещался красноватым предзакатным светом.
В одной из квартир в доме напротив школы Васягин делал уроки. Внезапно он замер. Словно боясь спугнуть какую-то мысль, он осторожно встал, протянул руку и дотронулся до окна. По стеклу пробежала волна, и оно то ли покрылась позолотой, то ли стало золотым.
Ворона увидела яркий золотой отсвет в одном из окон и сразу заинтересовалась им. Но только она приготовилась подлететь поближе, как окно снова засветилось обычным тусклым светом. Ворона оттолкнулась и взлетела на крышу обсерватории, которую, единственная из всех, использовала по ее прямому назначению – чтобы разглядывать появляющиеся на ночном небе золотые зернышки-звезды.
– Да, – подтвердил Чинтуку. – Мы теперь коренные крыжальцы.
– Понятно, – произнес Клим, чувствуя, что хоть что-то нужно произнести.
– Ну, и как там у вас все закончилось? – спросил предводитель людей-муравьев.
– Опять они наш мир спасли, если вкратце, – ответил математик.
– Повезло ему с вами, – задумчиво протянул Чинтуку, внимательно разглядывая молодых людей, словно пытаясь понять, в чем их секрет.
– Так значит, все теперь по-прежнему? – спросила Лиза, пробуя мороженное. – Я хочу домой.
– В целом – да. Но и по-прежнему осталась та неустойчивость, которую заложил Кантарион, когда восстанавливал наш мир, – ответил Константин Кириллович.
– И на чем это скажется? – спросил Клим.
– Мир идей позволит приобретать сверхспособности людям, понявшим законы, управляющие миром. И все больше людей обнаружат в себе способности сталкеров и димеургов.
– Так вот вы кто! – воскликнул Чинтуку. – Можно было бы догадаться.
– Более того, они еще и …., – Константин Кириллович сделал неопределенный жест руками.
– Ничего ни это! – вспыхнула Лиза, и повторила движение.
– Я не про то, – поспешил оправдаться математик, – я имел ввиду «душа в душу».
– У него Света есть, – продолжала девушка, ткнув мороженным в сторону Клима.
– А у тебя Миша, – огрызнулся юноша.
Молодые люди нахмурились и замолчали. Чинтуку выглядел крайне заинтересованным, а Константин Кириллович немного растерянным. Лиза смотрела в сторону и кусала мороженное.
– Так значит все стало как было? – решил разрядить обстановку человек-муравей.
– Вот именно, – кратко ответил математик.
– Я отправляюсь домой, – сказала девушка, выбрасывая обертку от мороженного в урну.
– Что ж, – Константин Кириллович повернулся к Чинтуку, – приятно было увидеться, нам пора.
Математик посмотрел вслед удаляющемуся человеку-муравью, который уже ничем не напоминал насекомого и повернулся к молодым людям.
- Знаете, что это означает? – спросил он, подняв два пальца.
- Конечно, - ответил Клим и посмотрел на кивнувшую Лизу.
- Но это не только означает конец обсуждения, или «отстаньте от меня», - улыбнулся Константин Кириллович. – Еще это означает, что исчерпан текущий уровень, и что для продолжения то ли обсуждения, то ли истории – нужно перейти на следующий уровень. Теперь понимаете, о чем я?
Клим сразу понял и тоже поднял пальцы улыбнувшись. Лиза на секунду замешкалась, но потом тоже улыбнулась и повторила жест, после чего протянула другую руку Климу, которую тот сразу взял. И снова они оказались в густом тумане.
***
Ворона присела на крыше школы, рядом с вернувшейся на свое место обсерваторией. Единственное солнце готовилось закатиться за горизонт, и город освещался красноватым предзакатным светом.
В одной из квартир в доме напротив школы Васягин делал уроки. Внезапно он замер. Словно боясь спугнуть какую-то мысль, он осторожно встал, протянул руку и дотронулся до окна. По стеклу пробежала волна, и оно то ли покрылась позолотой, то ли стало золотым.
Ворона увидела яркий золотой отсвет в одном из окон и сразу заинтересовалась им. Но только она приготовилась подлететь поближе, как окно снова засветилось обычным тусклым светом. Ворона оттолкнулась и взлетела на крышу обсерватории, которую, единственная из всех, использовала по ее прямому назначению – чтобы разглядывать появляющиеся на ночном небе золотые зернышки-звезды.
