Он хотел наделить силой каждого, но пар, равных друг другу, не получилось.
Роммона и Рантари владели стихией воды, и Рантари уступал сестре в мощи и умении управлять полученным даром.
Фэле и Шэмму достался воздух, и именно Фэла была самой слабой в их паре. Хотя… она вообще была самой слабой.
Тирос и Асафар стали Аспектами земли, но после смерти Тироса его силы так и не перешли к Асафару и младший брат едва ли превосходил Фэлу по уровню.
А в паре Найи и Джэрехана сильнее был именно Джар.
Найя всегда ему завидовала, но поначалу принимала такое положение дел. До тех пор, пока на семейном совете не решили единогласно, что именно Джар станет Первым среди Равных после того, как старые боги уйдут за Предел. И тогда она впервые задумалась - почему? Почему Джар сильнее? И можно ли стать такой же, как он?
Она училась управлять своей стихией и повышать божественный уровень через боль и мучения. Вместо того, чтобы под руководством матери постигать типично женское целительство и домоводство, Найя училась у отца тактике и военному искусству. Вместо того, чтобы заниматься с Фэлой праздничными торжествами, ходила с Тиросом в боевые походы и навязывалась Рантари в компанию для морских путешествий. Ее легионы всегда выступали в первых рядах вместе с войсками Тироса, превращаясь постепенно в одну из лучших армий в ШаарТарене. Найе было сложно стать покорной, как требовал отец. Она Аспект Огня, яркая, вспыльчивая, эмоциональная и страстная. Совсем не похожая на спокойную, как воды Нирнийского океана, Роммону или непредсказуемую загадочную Фэлу, Сумеречную Госпожу.
Но она все равно не была первой. Джар ее во всем превосходил.
Когда старые боги ушли за Предел и Джэрехан надел венец Первого, Найя поклонилась ему вместе со всей семьей, но в душе затаила жгучую обиду. Почему именно он? Ведь она тоже достойна венца! Тоже имеет право сидеть во главе стола и принимать решения от имени богов! И как только подвернулся случай доказать всем, что избрание Джэрехана было ошибкой, она им воспользовалась.
Влюбиться в человеческую женщину – полбеды. Кто из жителей ШаарТарена не увлекался смертными созданиями? Но привести ее в их родной дом…? Назвать супругой…? Заставить всех остальных относиться к этой мелкой дряни как к равной…?
Когда Рейяна была заключена в темницу, Джар был готов пожертвовать всем, лишь бы спасти любимую от смерти. Он отдал Найе половину своих сил Аспекта, и Вечная думала, что теперь сможет занять полагающееся ей место в совете и семье. Что венец Первого среди Равных наконец-то принадлежит ей. Но старший брат, даже став наполовину слабее, все равно оставался слишком мощным противником. Перед глазами огненной богини порой вставали картины Наринты, горящей от Пламени Инферно. Джар контролировал его без особых усилий, играюче управляясь огненным штормом родной стихии. Самой же Найе Пламя Инферно так и не подчинилось, словно знало, кто его настоящий хозяин, а кто лишь жалкая подделка.
Война Богов расколола божественное общество на неравные части. Большинство пошли за Найей и Тиросом, но Асафар, самый младший брат, поддержал Джара. Какая разница, говорил он, кто его жена. Джар ее любит, он привел ее в семью, и мы должны принять его выбор. Мальчишка! Да что он понимает в чести семьи!?
Роммона, Фэла и Рантари остались в стороне.
Роммона всегда была праведницей и ценила саму жизнь. Ей претило участвовать в этом безумии и единственным, чем она помогала – исцелением. Но принципиальная Роммона не видела разницы между тем, кого лечить: темного ирита из мира Джэрехана или светлую эри, создание Найи.
Фэла благоразумно сравнила силы, бушующие в этой войне, и отвела свой маленький мирок на самую границу, где до фейялов долетали лишь отзвуки разразившейся бойни. А Рантари… Кто знает его истинные причины? Он никому ничего так и не сказал, но и в битве участия не принимал.
Финалом Войны богов стало Пламя Инферно в Наринте. Его невозможно было потушить и огненный шторм уничтожал все, что попадалось на пути. Камни превращал в пепел и испарял воду в реках и морях. Тирос посчитал себя достаточно сильным, чтобы остановить Пламя Инферно. Впрочем, он всегда был слишком самонадеян. Многие думали, что Аспект земли погиб в огненном шторме, но тело его так и не нашли.
После того, как Пламя Инферно утихло, в Наринте наступила вечная безмолвная ночь.
Шэмм не простил Джэрехану сожжения своего мира, но после окончания войны восстанавливать руины не стал. Он создал на месте столицы огромный могильник - рунный сад, в котором оплакивал своих мёртвых ааши. Назвал его ФраАшталит и со временем этот сад стал последним пристанищем для всех душ восьми миров.
После падения Джэрехана мысль стать во главе божественной семьи отпустила богиню, словно настоящей целью был не титул Первой среди равных, а желание обойти старшего брата.
Венец отдали Рантари, Найя же осталась управлять своим миром и землями пропавшего без вести Тироса. И ей этого оказалось вполне достаточно.
Найя вздрогнула, в один миг очнувшись от тревожных воспоминаний. Лимузин уже никуда не мчался, водитель так и сидел на своем месте, ожидая приказов хозяйки. Та молча открыла свою дверь и вышла из машины.
Высокая цитадель из бетона и стекла, созданная по последнему слову и сплаву техники и магии, застыла острым шпилем в самом центре столицы. Чтобы в Эдде работали хоть какие-то магические заклинания, Найя в свое время установила в столице огромные зерц-накопители.
Золотые пластины на верхних этажах фасада днем экранировали солнечный свет и издали казалось, что цитадель полыхает огнем, а ночью, подпитанные магией нижние этажи разгорались алым, словно тлеющие угли костра. Незабываемое зрелище для жителей Тироссанта, ежесекундно напоминающее им, под чьей властью они живут.
Найя шагнула вперед и к ней тут же подбежала прислуга.
- Найти Мейлора! - коротко бросила приказ Вечная, - Поднять гарусков, выставить двойную охрану. И, - она чуть заколебалась, принимая сложное решение, - Сообщите Шэмму и Рантари, что у меня есть к ним разговор!
В ночной густой темноте парковых зарослей никто не сумел бы заметить двух небольших птиц, похожих на воронов. Лишь огни праздничных фейерверков люминесцентно отражались в их черных глазах, неотрывно наблюдающих за одной молодой девицей в светлом платье и вязаной разноцветной шали на плечах.
Когда Рейяна упала на высокородную эри, птицы подлетели поближе и уселись на кустарник в нескольких шагах от ссоры. Когда эри оттолкнула девушку от себя, птицы перелетели на ближайший столб. Казалось, еще чуть-чуть и они усядутся на головы празднующим. Рейяна повторно извинилась перед эри, но та шарахнулась от нее в сторону. Шаг назад, другой, и вот благородная крылатая побежала сломя голову, как будто с места преступления, расталкивая толпу людей.
Птицы слетели на асфальт, их контуры чуть исказились и отдыхающих стало вдруг на двух человек больше. Высокие, абсолютно одинаковые рогатые мужчины в черных плотных комбинезонах переглянулись между собой. У одного на рукаве висела красная повязка, а у другого - белая.
- Это было... нехорошо, - задумчиво потянул белый и сбросил с пальцев огненную искру вслед убежавшей эри.
- Нехорошо, - повторил за ним напарник.
- Господину расскажем?
Красный обреченно вздохнул:
- Если не расскажем и он сам как-то узнает, будет еще хуже. Нам хуже.
Огненная искра вернулась к хозяину и сделав короткий круг, уселась на его ладонь. Впиталась в кожу, оставив едва заметный пепельный след, но через миг исчез и он.
- Эри села в машину, - проговорил белый, - Номера мне известны.
- За ней или за госпожой?
Переглянувшись, оба рогатых снова обернулись птицами и, взлетев над деревьями, растворились в темноте ночи.
За стычкой эри и красивой блондинки наблюдал еще один человек. Он сидел неподалеку на лавочке и, в отличие от остальных людей в парке, совсем не интересовался ни праздником, ни фейерверками, ни снующими в толпе торговцами. Худой, белокожий, лицом молодой, но длинные волосы, забранные в низкий хвост, были седыми. Фейяльский костюм-тройка сидел на мужчине как влитой, но создавалось ощущение, что седому в нем неуютно. Он то и дело отдергивал край рукава и поправлял тонкий шелковый галстук.
Когда эри сбежала от Рейяны, человек довольно кивнул и коротко еле заметно улыбнулся. И от этой улыбки у любого пошел бы мороз по коже.
Домой я вернулась почти в два часа ночи. И все то время, что шла из парка, чувствовала, что за мной кто-то следил. Буквально буравил взглядом спину между лопаток. Неприятное ощущение. Может, та рыжая эри? Хотя зачем бы ей? Пару раз оглянулась, но никого не увидела, лишь две птицы взлетели с тротуара, видимо, спугнутые очередной петардой.
На улице народ еще веселился и не собирался расходиться. Но уже во дворе было темно и безлюдно, и моя паранойя буквально заорала благим матом «Беги!». Я рванула к подъезду на максимальной скорости, оглянулась уже в дверях, но никого не увидела.
Ночью спала отвратительно.
Не знаю, уличное празднование мешало или еще что, но мне было неуютно, неудобно и очень жарко. Одеяло сбросила почти сразу же, как легла, но потом еще и открыла окно в спальне настежь. Летние ночи в Эдде обычно теплые, нагретые за день бетонные стены домов за вечер не успевали остыть, но сегодня мне казалось, что в квартире включили центральное отопление. Я даже не поленилась встать и проверить трубы – но нет, они были холодными. Так почему ж мне так жарко? Такое ощущение, что по телу пробегали огненные волны, от которых меня постоянно бросало в пот.
Может я попросту простыла в парке? Не заметила, как продуло? Достала термометр и промерила температуру. Да нет, все в норме. Снова легла и, наверное, ответом на жару мне приснился очень странный сон. Я осознавала все происходящее, словно не спала, а жила в нем. Словно это была моя настоящая жизнь. Лет так тысячу назад, судя по манере разговора и одежде. Стоило лишь уронить голову на подушку, как…
"… яркое летнее солнце меня на пару мгновений ослепило.
- Рейяна? Куда ты?
Я обернулась. Отец, укутавшись в дорожный плащ, стоял у конной перевязи и болтал с караванщиком, но все равно старался не выпускать меня из виду.
- Я к ручью, - махнула рукой в сторону уходящей в заросли тропинки, - хочу немного освежиться.
Отец вопросительно глянул на караванщика и, когда тот еле заметно кивнул, дал разрешение:
- Будь осторожна!
Со стороны могло показаться, что отец слишком трясется над взрослой дочерью. Оно и понятно: сам стар, слаб и еле ходит, а дочь выросла редкой красавицей. Да мало ли кто обидеть захочет! А для бедной семьи, какой мы выглядели в глазах окружающих, единственное богатство дочери - ее невинность.
Все так... да не так.
И захотели, и обидели, и...
Поэтому теперь я старалась далеко от каравана не уходить. Господин Хармис знал нашу семью с давних пор, и мы доверяли ему и его людям. Но в людных местах я всегда укрывала лицо плотной вуалью, оставлявшую лишь небольшую щель для глаз. Да и то старалась чаще смотреть вниз, как и полагалось скромной и покорной дочери. Уж слишком необычен был цвет моих ярко-синих глаз для местного населения. Вмиг опознают и скажут погоне, куда уехал караван, в котором была девушка с такими удивительными глазами. А то, не приведи боги, и сами захотят на мне деньги сделать. Хорошие деньги, большие. Отличную награду пообещал господин наместник тому, кто привезет нас с отцом обратно. Или только меня. Отец господину наместнику в принципе был не нужен.
Я спустилась к ручью, скрытому среди деревьев, и с облегчением умыла лицо. Кожа горела от жаркого солнца, непривычная быть всегда открытой. Дома я, как и полагается приличной барышне, в пекло сидела под крышей, в тени, чтобы солнечные лучи не превратили мое лицо в жареный блин, как говаривала нянюшка. Она буквально силком гнала меня с улицы домой, стоило только чуть потеплеть.
Нянюшка, моя старая бедная нянюшка. Наверно, все глаза проплакала, жалея мою несчастную судьбу. Кто я теперь? Где я теперь? А ведь была дочерью такого уважаемого лекаря, травника! - и обязательно поднять вверх указательный палец для особенного внимания.
А здесь, в прохладном теньке оазиса, рядом с небольшим журчащим ручейком очень даже неплохо. Я оперлась спиной о ближайшее дерево и прикрыла глаза.
Мы в пути уже почти три недели.
Сложно привыкать после тонких простыней и пуховой подушки спать на жесткой земле и прикрываться тканным одеялом без меховой подкладки. Сложно после нежной рыбки, спелых фруктов и сладких воздушных десертов на обед питаться только вареной кашей с мясом, что караванщики готовили в общем котле. И идти весь день пешком изнеженными ногами тоже было очень сложно. Но я лучше буду терпеть боль и лишения, чем стану пятой наложницей господина наместника Эдды. Старого, жирного, почти лысого и больного язвами!
Ни за что я не лягу в его постель!
Я кулаком с силой ударила по земле. Под пальцы попалась обломанная палка и я чуть не вскрикнула от боли, но вовремя прикусила губы.
- А ты молодец! - одобрительно прозвучал мужской голос сверху. – На вид – слабая неженка, но я не припомню, чтобы ты плакала от боли. Не ожидал!
- Я много что могу! - вскочила с земли и снова напялила на лицо ненавистную вуаль, - Защитить себя точно сумею! – подхватила злополучную палку и выставила ее вперед, защищаясь.
Он был одним из новых стражников каравана, хотя по внешнему виду и не скажешь, что этот молодой мужчина - опытный и умелый воин. Но когда на первой же остановке остальные стражники завязали с ним пробный тренировочный бой, все сомнения отпали. Он был ловок, умен, хитер, видел слабые места противников и улавливал верный момент, когда нужно ударить.
Я в боях не разбираюсь. Все, что видела, - лишь непонятные движения, взмахи мечами, свист метательных кинжалов. Это уже после тренировки, когда стражники пошли все вместе пить мировую, отец с господином караванщиком обсуждали прошедший бой и сошлись во мнении, что этот мастер Джар - настоящая находка для путешествия.
- Стоишь неправильно, госпожа, - он спустился ко мне ближе и оценивающе смерил меня твердым взглядом, - Ноги слишком широко расставлены, тебя так легко опрокинуть на землю, - и тут же уважительно согнул голову, - Я не хотел обидеть или навредить тебе, госпожа! Меня зовут Джар. Джар ди Лиандар. Могу я узнать твое имя?
Я молча разглядывала наемника, пытаясь решить, стоит ли ему доверять. Отец и караванщик отзывались о нем хорошо, но я с недавних пор стала подозрительной к каждому, кто проявлял ко мне доброту и интерес.
Что ж, от банальной вежливости вреда точно не будет:
- Рейяна Фило, мастер Джар. Дочь Вириса Фило.
Наемник мне белозубо улыбнулся в ответ, и я пропала. В жизни никогда не видела, чтобы мужчину так красила улыбка.
- Тирос, создатель нашего мира, - начал свое повествование караванщик, поднимая чашу за здоровье бога-создателя, - правит справедливо и милосердно. Его лик краше солнца, его одежды шиты золотом, его...
– И что, он и вправду так прекрасен? - с усмешкой перебил рассказчика Джар, бросив на меня искоса взгляд, словно убеждаясь, что его слова услышаны.
Роммона и Рантари владели стихией воды, и Рантари уступал сестре в мощи и умении управлять полученным даром.
Фэле и Шэмму достался воздух, и именно Фэла была самой слабой в их паре. Хотя… она вообще была самой слабой.
Тирос и Асафар стали Аспектами земли, но после смерти Тироса его силы так и не перешли к Асафару и младший брат едва ли превосходил Фэлу по уровню.
А в паре Найи и Джэрехана сильнее был именно Джар.
Найя всегда ему завидовала, но поначалу принимала такое положение дел. До тех пор, пока на семейном совете не решили единогласно, что именно Джар станет Первым среди Равных после того, как старые боги уйдут за Предел. И тогда она впервые задумалась - почему? Почему Джар сильнее? И можно ли стать такой же, как он?
Она училась управлять своей стихией и повышать божественный уровень через боль и мучения. Вместо того, чтобы под руководством матери постигать типично женское целительство и домоводство, Найя училась у отца тактике и военному искусству. Вместо того, чтобы заниматься с Фэлой праздничными торжествами, ходила с Тиросом в боевые походы и навязывалась Рантари в компанию для морских путешествий. Ее легионы всегда выступали в первых рядах вместе с войсками Тироса, превращаясь постепенно в одну из лучших армий в ШаарТарене. Найе было сложно стать покорной, как требовал отец. Она Аспект Огня, яркая, вспыльчивая, эмоциональная и страстная. Совсем не похожая на спокойную, как воды Нирнийского океана, Роммону или непредсказуемую загадочную Фэлу, Сумеречную Госпожу.
Но она все равно не была первой. Джар ее во всем превосходил.
Когда старые боги ушли за Предел и Джэрехан надел венец Первого, Найя поклонилась ему вместе со всей семьей, но в душе затаила жгучую обиду. Почему именно он? Ведь она тоже достойна венца! Тоже имеет право сидеть во главе стола и принимать решения от имени богов! И как только подвернулся случай доказать всем, что избрание Джэрехана было ошибкой, она им воспользовалась.
Влюбиться в человеческую женщину – полбеды. Кто из жителей ШаарТарена не увлекался смертными созданиями? Но привести ее в их родной дом…? Назвать супругой…? Заставить всех остальных относиться к этой мелкой дряни как к равной…?
Когда Рейяна была заключена в темницу, Джар был готов пожертвовать всем, лишь бы спасти любимую от смерти. Он отдал Найе половину своих сил Аспекта, и Вечная думала, что теперь сможет занять полагающееся ей место в совете и семье. Что венец Первого среди Равных наконец-то принадлежит ей. Но старший брат, даже став наполовину слабее, все равно оставался слишком мощным противником. Перед глазами огненной богини порой вставали картины Наринты, горящей от Пламени Инферно. Джар контролировал его без особых усилий, играюче управляясь огненным штормом родной стихии. Самой же Найе Пламя Инферно так и не подчинилось, словно знало, кто его настоящий хозяин, а кто лишь жалкая подделка.
Война Богов расколола божественное общество на неравные части. Большинство пошли за Найей и Тиросом, но Асафар, самый младший брат, поддержал Джара. Какая разница, говорил он, кто его жена. Джар ее любит, он привел ее в семью, и мы должны принять его выбор. Мальчишка! Да что он понимает в чести семьи!?
Роммона, Фэла и Рантари остались в стороне.
Роммона всегда была праведницей и ценила саму жизнь. Ей претило участвовать в этом безумии и единственным, чем она помогала – исцелением. Но принципиальная Роммона не видела разницы между тем, кого лечить: темного ирита из мира Джэрехана или светлую эри, создание Найи.
Фэла благоразумно сравнила силы, бушующие в этой войне, и отвела свой маленький мирок на самую границу, где до фейялов долетали лишь отзвуки разразившейся бойни. А Рантари… Кто знает его истинные причины? Он никому ничего так и не сказал, но и в битве участия не принимал.
Финалом Войны богов стало Пламя Инферно в Наринте. Его невозможно было потушить и огненный шторм уничтожал все, что попадалось на пути. Камни превращал в пепел и испарял воду в реках и морях. Тирос посчитал себя достаточно сильным, чтобы остановить Пламя Инферно. Впрочем, он всегда был слишком самонадеян. Многие думали, что Аспект земли погиб в огненном шторме, но тело его так и не нашли.
После того, как Пламя Инферно утихло, в Наринте наступила вечная безмолвная ночь.
Шэмм не простил Джэрехану сожжения своего мира, но после окончания войны восстанавливать руины не стал. Он создал на месте столицы огромный могильник - рунный сад, в котором оплакивал своих мёртвых ааши. Назвал его ФраАшталит и со временем этот сад стал последним пристанищем для всех душ восьми миров.
После падения Джэрехана мысль стать во главе божественной семьи отпустила богиню, словно настоящей целью был не титул Первой среди равных, а желание обойти старшего брата.
Венец отдали Рантари, Найя же осталась управлять своим миром и землями пропавшего без вести Тироса. И ей этого оказалось вполне достаточно.
Найя вздрогнула, в один миг очнувшись от тревожных воспоминаний. Лимузин уже никуда не мчался, водитель так и сидел на своем месте, ожидая приказов хозяйки. Та молча открыла свою дверь и вышла из машины.
Высокая цитадель из бетона и стекла, созданная по последнему слову и сплаву техники и магии, застыла острым шпилем в самом центре столицы. Чтобы в Эдде работали хоть какие-то магические заклинания, Найя в свое время установила в столице огромные зерц-накопители.
Золотые пластины на верхних этажах фасада днем экранировали солнечный свет и издали казалось, что цитадель полыхает огнем, а ночью, подпитанные магией нижние этажи разгорались алым, словно тлеющие угли костра. Незабываемое зрелище для жителей Тироссанта, ежесекундно напоминающее им, под чьей властью они живут.
Найя шагнула вперед и к ней тут же подбежала прислуга.
- Найти Мейлора! - коротко бросила приказ Вечная, - Поднять гарусков, выставить двойную охрану. И, - она чуть заколебалась, принимая сложное решение, - Сообщите Шэмму и Рантари, что у меня есть к ним разговор!
***
В ночной густой темноте парковых зарослей никто не сумел бы заметить двух небольших птиц, похожих на воронов. Лишь огни праздничных фейерверков люминесцентно отражались в их черных глазах, неотрывно наблюдающих за одной молодой девицей в светлом платье и вязаной разноцветной шали на плечах.
Когда Рейяна упала на высокородную эри, птицы подлетели поближе и уселись на кустарник в нескольких шагах от ссоры. Когда эри оттолкнула девушку от себя, птицы перелетели на ближайший столб. Казалось, еще чуть-чуть и они усядутся на головы празднующим. Рейяна повторно извинилась перед эри, но та шарахнулась от нее в сторону. Шаг назад, другой, и вот благородная крылатая побежала сломя голову, как будто с места преступления, расталкивая толпу людей.
Птицы слетели на асфальт, их контуры чуть исказились и отдыхающих стало вдруг на двух человек больше. Высокие, абсолютно одинаковые рогатые мужчины в черных плотных комбинезонах переглянулись между собой. У одного на рукаве висела красная повязка, а у другого - белая.
- Это было... нехорошо, - задумчиво потянул белый и сбросил с пальцев огненную искру вслед убежавшей эри.
- Нехорошо, - повторил за ним напарник.
- Господину расскажем?
Красный обреченно вздохнул:
- Если не расскажем и он сам как-то узнает, будет еще хуже. Нам хуже.
Огненная искра вернулась к хозяину и сделав короткий круг, уселась на его ладонь. Впиталась в кожу, оставив едва заметный пепельный след, но через миг исчез и он.
- Эри села в машину, - проговорил белый, - Номера мне известны.
- За ней или за госпожой?
Переглянувшись, оба рогатых снова обернулись птицами и, взлетев над деревьями, растворились в темноте ночи.
***
За стычкой эри и красивой блондинки наблюдал еще один человек. Он сидел неподалеку на лавочке и, в отличие от остальных людей в парке, совсем не интересовался ни праздником, ни фейерверками, ни снующими в толпе торговцами. Худой, белокожий, лицом молодой, но длинные волосы, забранные в низкий хвост, были седыми. Фейяльский костюм-тройка сидел на мужчине как влитой, но создавалось ощущение, что седому в нем неуютно. Он то и дело отдергивал край рукава и поправлял тонкий шелковый галстук.
Когда эри сбежала от Рейяны, человек довольно кивнул и коротко еле заметно улыбнулся. И от этой улыбки у любого пошел бы мороз по коже.
Глава 7
Домой я вернулась почти в два часа ночи. И все то время, что шла из парка, чувствовала, что за мной кто-то следил. Буквально буравил взглядом спину между лопаток. Неприятное ощущение. Может, та рыжая эри? Хотя зачем бы ей? Пару раз оглянулась, но никого не увидела, лишь две птицы взлетели с тротуара, видимо, спугнутые очередной петардой.
На улице народ еще веселился и не собирался расходиться. Но уже во дворе было темно и безлюдно, и моя паранойя буквально заорала благим матом «Беги!». Я рванула к подъезду на максимальной скорости, оглянулась уже в дверях, но никого не увидела.
Ночью спала отвратительно.
Не знаю, уличное празднование мешало или еще что, но мне было неуютно, неудобно и очень жарко. Одеяло сбросила почти сразу же, как легла, но потом еще и открыла окно в спальне настежь. Летние ночи в Эдде обычно теплые, нагретые за день бетонные стены домов за вечер не успевали остыть, но сегодня мне казалось, что в квартире включили центральное отопление. Я даже не поленилась встать и проверить трубы – но нет, они были холодными. Так почему ж мне так жарко? Такое ощущение, что по телу пробегали огненные волны, от которых меня постоянно бросало в пот.
Может я попросту простыла в парке? Не заметила, как продуло? Достала термометр и промерила температуру. Да нет, все в норме. Снова легла и, наверное, ответом на жару мне приснился очень странный сон. Я осознавала все происходящее, словно не спала, а жила в нем. Словно это была моя настоящая жизнь. Лет так тысячу назад, судя по манере разговора и одежде. Стоило лишь уронить голову на подушку, как…
"… яркое летнее солнце меня на пару мгновений ослепило.
- Рейяна? Куда ты?
Я обернулась. Отец, укутавшись в дорожный плащ, стоял у конной перевязи и болтал с караванщиком, но все равно старался не выпускать меня из виду.
- Я к ручью, - махнула рукой в сторону уходящей в заросли тропинки, - хочу немного освежиться.
Отец вопросительно глянул на караванщика и, когда тот еле заметно кивнул, дал разрешение:
- Будь осторожна!
Со стороны могло показаться, что отец слишком трясется над взрослой дочерью. Оно и понятно: сам стар, слаб и еле ходит, а дочь выросла редкой красавицей. Да мало ли кто обидеть захочет! А для бедной семьи, какой мы выглядели в глазах окружающих, единственное богатство дочери - ее невинность.
Все так... да не так.
И захотели, и обидели, и...
Поэтому теперь я старалась далеко от каравана не уходить. Господин Хармис знал нашу семью с давних пор, и мы доверяли ему и его людям. Но в людных местах я всегда укрывала лицо плотной вуалью, оставлявшую лишь небольшую щель для глаз. Да и то старалась чаще смотреть вниз, как и полагалось скромной и покорной дочери. Уж слишком необычен был цвет моих ярко-синих глаз для местного населения. Вмиг опознают и скажут погоне, куда уехал караван, в котором была девушка с такими удивительными глазами. А то, не приведи боги, и сами захотят на мне деньги сделать. Хорошие деньги, большие. Отличную награду пообещал господин наместник тому, кто привезет нас с отцом обратно. Или только меня. Отец господину наместнику в принципе был не нужен.
Я спустилась к ручью, скрытому среди деревьев, и с облегчением умыла лицо. Кожа горела от жаркого солнца, непривычная быть всегда открытой. Дома я, как и полагается приличной барышне, в пекло сидела под крышей, в тени, чтобы солнечные лучи не превратили мое лицо в жареный блин, как говаривала нянюшка. Она буквально силком гнала меня с улицы домой, стоило только чуть потеплеть.
Нянюшка, моя старая бедная нянюшка. Наверно, все глаза проплакала, жалея мою несчастную судьбу. Кто я теперь? Где я теперь? А ведь была дочерью такого уважаемого лекаря, травника! - и обязательно поднять вверх указательный палец для особенного внимания.
А здесь, в прохладном теньке оазиса, рядом с небольшим журчащим ручейком очень даже неплохо. Я оперлась спиной о ближайшее дерево и прикрыла глаза.
Мы в пути уже почти три недели.
Сложно привыкать после тонких простыней и пуховой подушки спать на жесткой земле и прикрываться тканным одеялом без меховой подкладки. Сложно после нежной рыбки, спелых фруктов и сладких воздушных десертов на обед питаться только вареной кашей с мясом, что караванщики готовили в общем котле. И идти весь день пешком изнеженными ногами тоже было очень сложно. Но я лучше буду терпеть боль и лишения, чем стану пятой наложницей господина наместника Эдды. Старого, жирного, почти лысого и больного язвами!
Ни за что я не лягу в его постель!
Я кулаком с силой ударила по земле. Под пальцы попалась обломанная палка и я чуть не вскрикнула от боли, но вовремя прикусила губы.
- А ты молодец! - одобрительно прозвучал мужской голос сверху. – На вид – слабая неженка, но я не припомню, чтобы ты плакала от боли. Не ожидал!
- Я много что могу! - вскочила с земли и снова напялила на лицо ненавистную вуаль, - Защитить себя точно сумею! – подхватила злополучную палку и выставила ее вперед, защищаясь.
Он был одним из новых стражников каравана, хотя по внешнему виду и не скажешь, что этот молодой мужчина - опытный и умелый воин. Но когда на первой же остановке остальные стражники завязали с ним пробный тренировочный бой, все сомнения отпали. Он был ловок, умен, хитер, видел слабые места противников и улавливал верный момент, когда нужно ударить.
Я в боях не разбираюсь. Все, что видела, - лишь непонятные движения, взмахи мечами, свист метательных кинжалов. Это уже после тренировки, когда стражники пошли все вместе пить мировую, отец с господином караванщиком обсуждали прошедший бой и сошлись во мнении, что этот мастер Джар - настоящая находка для путешествия.
- Стоишь неправильно, госпожа, - он спустился ко мне ближе и оценивающе смерил меня твердым взглядом, - Ноги слишком широко расставлены, тебя так легко опрокинуть на землю, - и тут же уважительно согнул голову, - Я не хотел обидеть или навредить тебе, госпожа! Меня зовут Джар. Джар ди Лиандар. Могу я узнать твое имя?
Я молча разглядывала наемника, пытаясь решить, стоит ли ему доверять. Отец и караванщик отзывались о нем хорошо, но я с недавних пор стала подозрительной к каждому, кто проявлял ко мне доброту и интерес.
Что ж, от банальной вежливости вреда точно не будет:
- Рейяна Фило, мастер Джар. Дочь Вириса Фило.
Наемник мне белозубо улыбнулся в ответ, и я пропала. В жизни никогда не видела, чтобы мужчину так красила улыбка.
***
- Тирос, создатель нашего мира, - начал свое повествование караванщик, поднимая чашу за здоровье бога-создателя, - правит справедливо и милосердно. Его лик краше солнца, его одежды шиты золотом, его...
– И что, он и вправду так прекрасен? - с усмешкой перебил рассказчика Джар, бросив на меня искоса взгляд, словно убеждаясь, что его слова услышаны.
