Агрессия, которая позволяет им побеждать в бою, без боя копится, зреет и рано или поздно ищет выхода. Это — их природа. А кто-то из людей действительно уже показал, что достоин быть целью. “Спровоцировал”, как ты выразился. И теперь Воины трактуют всё, что похоже на агрессию в поведении людей, как агрессию. Они мыслят просто и эффективно. И это — тоже их природа.
— К чему ты клонишь, Дальний? — мэр не вытерпел. — Хочешь ли ты сказать, что те, кто забирает этих мясников в ваши закрытые кварталы и поселения, тоже называют это их природой, а потому даже не наказывают? Хочешь ли ты сказать, что у тебя нет решения, и люди будут продолжать умирать, потому что у ваших Воинов иногда просто включается раж, и они не контролируют себя, пока не увидят смерть?
Серокожий вновь помолчал несколько секунд, вперив взгляд мэру в переносицу, словно оценивая, была ли это гневная тирада сильного или, скорее, неудержанная паника слабого.
— Я хочу сказать, — наконец, промолвил он, — что в нашей истории не было пауз. Каждый земной год, максимум — два, нам приходилось отбиваться или атаковать, пока не атаковали нас. Так же было и когда мы пришли сюда. Последние же четыре года без сражений — передышка, какой никто из Дальнего Дозора не помнит.
Старейшина наклонил голову вперёд, отчего его бесстрастный взгляд словно бы стал агрессивнее.
— Ты спрашиваешь о решении, глава города. И я отвечу тебе так же, как ответил сотням тех, с кем говорил до тебя. Моё решение для вас — просто ждать. Ждите, пока мы изучим природу происходящего. Пока мы поймём, что с этим делать. Потому что другого пути нет. Воина контролирует либо сам Воин, либо никто. Точка. Объясните это своим. Преподайте, чтоб поверили и не задавали вопросов. Адаптируйтесь. Это вы можете, мы знаем.
И он замолчал, плавно и спокойно сложив руки в замок.
Мэр подался вперёд и тоже наклонил голову.
— Послушай, Старейшина, — выдавил он сквозь зубы, — ты предлагаешь мне ждать и смотреть, как граждане моей страны, жители моего города погибают от рук тех, кому доверяли, и не роптать, потому что такова их природа?! “Адаптироваться” к этому?! Да что ты се…
Он рывком остановил яростную тираду, стиснув стол так, что побелели пальцы, и уже спокойнее процедил:
— Покиньте город. Уходите. Все. Сроку вам — неделя.
Воздух над столом словно бы сгустился.
Снаружи мэр выглядел разъярённым и властным. Внутри же, под тонким слоем скорлупы главы города, он был полон кипучего, безумного страха. Страха услышать…
— Нет, — Дальний встал с кресла и теперь смотрел на него сверху вниз. — За сорок два земных года Дальний Дозор заслужил жить в городах и пользоваться тем, чем пользуются люди. Нам позволили это ваши правители. Мы не уйдём, — он опёрся на стол и, заглянув своими глубокими синими глазами мэру прямо в душу, с расстановкой добавил: — И ради вашей безопасности, не пытайтесь нас заставить. Теперь ты должен понимать Воинов. После первого же проявления силы погибнут очень, очень многие люди. Не сравнить с восемью жертвами в месяц, глава города.
И тут мэр дал слабину.
— Да кто ты такой, чтобы говорить “нет” мне?! — закричал он. — Это — мой город! Здесь я решаю! Я решаю! Я, серая твоя морда! И не тебе…
Он осёкся, вдруг поняв, что натворил, но было уже поздно.
Его высокий серокожий посетитель выпрямился, повернулся в сторону, мгновенно потеряв к нему интерес, а потом быстрым шагом молча вышел из кабинета.
“Чёртов телефон, звони же…” — пронеслось в голове у мэра, пока он смотрел в его широкую спину.
Но пошарпанный аппарат равнодушно безмолвствовал.
Мэр сидел, обхватив голову руками, и слепо таращился прямо перед собой.
Ему мерещились народные волнения, люди с плакатами “Дальние, валите домой!” и “Долой администрацию!”, штурмующие здание муниципалитета.
Потом приходила армия на танках и с миномётами, но неуязвимые Дальние отрывали танкам башни, ловили руками летящие мины и кидали обратно в артиллерию. Мэр не знал, действительно ли они так могут, но воображение своё он иногда не контролировал так же, как и Воин Дальних — свою агрессию.
А после Дальние решали, что люди им вовсе не нужны, и включив весь свой чудовищный прагматизм, начинали хладнокровную поголовную резню…
Показывать это в разговоре мэр не хотел, но Старейшина не открыл ему ничего нового. Он уже знал историю, которую переговорщик Дальних рассказывал главам городов и губернаторам. К их встрече он готовился. Как и к её исходу, безальтернативному, судя по опыту тех, с кем он советовался.
Счёт жертвам по стране шёл уже на сотни, набирая темпы, как пандемия. И несмотря на подготовленность, слушать спокойный голос серокожего верзилы, вещающий о “природе” и о том, что ничего делать, по сути, они не хотят и не будут, было почти физически больно.
Уму непостижимо, но это было первое разногласие с Дальними за сорок два года. До этого кризиса негде было даже получить опыт переговоров с ними. И только теперь становилось понятно, что это такое — договариваться с серокожими. Вернее, биться о стену их непробиваемого превосходства.
Дело было плохо. И вариант у мэра был только один. Но и для него нужно было, чтобы…
Телефон, стоявший на краю стола, был в беззвучном режиме, и мэр так бы и пропустил звонок, если бы не яркая красная лампа входящего вызова, замигавшая на аппарате.
— Да! — он сорвал трубку, и его сердце бешено застучало.
— Первый, я Седьмой, — доложила трубка. — Безопасно ли говорить?
Мэр огляделся. Окна были закрыты ещё с утра. Входную дверь за последним визитёром он лично закрыл изнутри на ключ.
— Здравствуй, Седьмой. Я Первый, — отозвался он. — Да, безопасно. Выкладывай!
— Мы расшифровали вашу капсулу, Первый, — сказали в трубке и замялись. — Только я не уверен, что это — хорошая новость.
— Что с ней такое? — сердце мэра упало. — Только не говорите, что она пуста! Не может быть, что она пролетела пол-космоса и упала посреди моего сада просто так!
— Нет, Первый, она не пуста, — в трубке продолжали мяться.
— Что вы в ней прочитали? Рассказывай, — нетерпеливо потребовал мэр.
— Она действительно адресована лично тебе, Первый, — после секундной паузы сказал Седьмой. — Вероятно, отправитель знал, что именно ты — лидер “Корпуса недоверия”. Потому что в послании речь идёт исключительно о тех, кому мы не доверяем. О Дальних.
— Та-а-ак… Нам предлагают помощь? — мэр стиснул трубку слишком сильно, и старый пластик захрустел в его ладони. Сладкий запах надежды взбудоражил его не на шутку.
— Нет, — подавленно ответила трубка. — Они говорят, что Дальний Дозор — это остатки “галактической чумы”. Что они, непрерывно воюя шестнадцать веков, едва не уничтожили несколько десятков планетных систем. Что они распространяются со скоростью вируса, а бороться с ними на равных невозможно. И что их последнюю планету утопили в сверхновой полвека назад вместе со всеми, кто на ней жил, надеясь, что избавились от, цитата, “этой заразы”. Но остался единственный проклятый корабль…
На том конце замолкли, нервно дыша.
“Не паниковать!” — приказал себе мэр. Только не сейчас! Сейчас голова должна быть как никогда ясной!
Не то чтоб он знал заранее. Но глубоко в душе, основывая полтора десятка лет назад тайный “Корпус недоверия” в ответ на слишком далеко зашедшие преференции Дальним, он знал, что с этими неуязвимыми дылдами что-то не так. Но чтоб настолько…
— Там было что-нибудь ещё? — ровным голосом спросил он.
— Да, Первый, — вздохнули в трубке. — Они дали нам год. Вернее, уже одиннадцать месяцев и семнадцать дней.
— В каком смысле? — опешил мэр. — А что потом?
— Потом, если мы сами не устраним Дальний Дозор, убив всех и каждого, особенно женщин и детей, то те, кто вам это прислал, превратят Землю в космическую пыль…
Трубка снова стихла, словно предчувствуя неизбежную эмоциональную лавину и выжидая.
Добрых десять секунд Первый молчал, едва дыша. Седьмой даже отнял свой телефон от уха и держал на расстоянии, на всякий случай. Но реакция оказалась совсем не такой, какую он ждал.
— Да это же прекрасно, Седьмой!!! — вне себя от волнения вскричал мэр. — Ты даже не представляешь, как нам повезло! Мы ещё поборемся за Землю-матушку, ещё совсем не всё потеряно!
В возбуждении он вскочил с кресла, отшвырнув его в сторону и едва не опрокинув телефонный аппарат со стола — провод натянулся до предела.
— Немедленно пришлите мне расшифровку! Прямо сейчас! — задыхаясь, крикнул он в трубку. — А сразу за ней — найдите способ стереть в сообщении первую часть. Незаметно! Самый высокий приоритет! Бросьте всё остальное!
Мэр кинул трубку на рычаги и выбежал в коридор, на ходу ослабляя галстук на шее.
Время было к вечеру. Секретарша уже ушла. Ч-чёрт!
Он кинулся обратно к телефону и набрал её номер.
— Здравствуй, Ди, дорогая. Мне нужна твоя помощь, и это срочно. Найди мне, пожалуйста, тот контакт для прямой линии с президентом. Как можно скорее, очень важное дело, государственная безопасность. Да, конечно, сверхурочные подпишу. Всё, спасибо, жду.
Мэр выключил бесшумный режим телефона, пододвинул кресло обратно к столу и сел, опёршись на локти. Его руки дрожали, поэтому он крепко сцепил их и уткнулся в них лицом.
Такого шанса он не ожидал!
Неведомый инопланетный неприятель не просто предлагал войну, он предлагал напасть самим. И это было в сотню раз лучше очередной стычки, которая могла лишь охладить пыл серокожих на год-другой.
Чтобы отвести такую опасность, Воинам Дальних нужно было отправиться туда, откуда пришло сообщение. На недели или, если повезёт, даже месяцы. А это даст людям достаточно времени, чтобы разобраться со всеми теми, кто останется здесь.
Как-то с ними можно сладить, не может не быть способа! И человечество его найдёт, точно найдёт!..
Внезапно в коридоре послышались тяжёлые шаги.
“Кто это может быть, так поздно?!” — мелькнуло у мэра в голове, но предположить, кто именно, он не успел.
Могучий удар обрушился на добротную деревянную дверь его кабинета в районе замка — и она распахнулась внутрь, вырвав кусок дверной рамки.
В кабинет вихрем влетели два серокожих верзилы, обтянутых лёгкими боевыми костюмами Дальних, и нависли над его столом, заслонив свет от лампы.
Вслед за ними спокойным шагом вошёл давешний посетитель мэра — их Старейшина. Он действительно был не таким высоким и мощным, как те, кто вынесли дверь в кабинет. На их фоне, даже двухметровый, он выглядел весьма щупло.
— Добрый вечер, глава города, — снова поприветствовал он. — Не думал, что нам случится говорить ещё раз так скоро. Но это поистине невероятно, как раскрываются личности людей в кризисных ситуациях.
Старейшина подошёл к гостевому креслу и поскрёб один из подлокотников, оторвав у него снизу что-то похожее на чёрный кружок пластыря. Он поднял его перед собой, демонстрируя мэру.
— Вот ты, например, вновь заслужил моё уважение, когда я услышал то, что ты обсуждал со своим соратником. Бесстрашный поступок — вести тайную игру против Дальнего Дозора, — он поклонился мэру, приложив огромную ладонь к груди. — Особенно зная тяжесть и неотвратимость последствий.
Старейшина тихо пробормотал высившимся над мэром верзилам что-то на их языке, и те выхватили главу города прямо из кресла, подняв под потолок.
— Ты пойдёшь с нами, — спокойно сообщил Дальний. — Во взаимоотношениях землян и Дальнего Дозора начинается новая эра. Сегодня ты сделал это неизбежным. И это хорошо. Ты нам, кстати, пригодишься в её начале, а потому я попрошу тебя не пытаться вырываться или кричать. Эти Воины — на грани, за которой никто не сможет отвечать за то, что они сделают. Такова их природа, помнишь?
И два громадных серокожих убийцы, как пушинку, легко понесли мэра прочь.
— К чему ты клонишь, Дальний? — мэр не вытерпел. — Хочешь ли ты сказать, что те, кто забирает этих мясников в ваши закрытые кварталы и поселения, тоже называют это их природой, а потому даже не наказывают? Хочешь ли ты сказать, что у тебя нет решения, и люди будут продолжать умирать, потому что у ваших Воинов иногда просто включается раж, и они не контролируют себя, пока не увидят смерть?
Серокожий вновь помолчал несколько секунд, вперив взгляд мэру в переносицу, словно оценивая, была ли это гневная тирада сильного или, скорее, неудержанная паника слабого.
— Я хочу сказать, — наконец, промолвил он, — что в нашей истории не было пауз. Каждый земной год, максимум — два, нам приходилось отбиваться или атаковать, пока не атаковали нас. Так же было и когда мы пришли сюда. Последние же четыре года без сражений — передышка, какой никто из Дальнего Дозора не помнит.
Старейшина наклонил голову вперёд, отчего его бесстрастный взгляд словно бы стал агрессивнее.
— Ты спрашиваешь о решении, глава города. И я отвечу тебе так же, как ответил сотням тех, с кем говорил до тебя. Моё решение для вас — просто ждать. Ждите, пока мы изучим природу происходящего. Пока мы поймём, что с этим делать. Потому что другого пути нет. Воина контролирует либо сам Воин, либо никто. Точка. Объясните это своим. Преподайте, чтоб поверили и не задавали вопросов. Адаптируйтесь. Это вы можете, мы знаем.
И он замолчал, плавно и спокойно сложив руки в замок.
Мэр подался вперёд и тоже наклонил голову.
— Послушай, Старейшина, — выдавил он сквозь зубы, — ты предлагаешь мне ждать и смотреть, как граждане моей страны, жители моего города погибают от рук тех, кому доверяли, и не роптать, потому что такова их природа?! “Адаптироваться” к этому?! Да что ты се…
Он рывком остановил яростную тираду, стиснув стол так, что побелели пальцы, и уже спокойнее процедил:
— Покиньте город. Уходите. Все. Сроку вам — неделя.
Воздух над столом словно бы сгустился.
Снаружи мэр выглядел разъярённым и властным. Внутри же, под тонким слоем скорлупы главы города, он был полон кипучего, безумного страха. Страха услышать…
— Нет, — Дальний встал с кресла и теперь смотрел на него сверху вниз. — За сорок два земных года Дальний Дозор заслужил жить в городах и пользоваться тем, чем пользуются люди. Нам позволили это ваши правители. Мы не уйдём, — он опёрся на стол и, заглянув своими глубокими синими глазами мэру прямо в душу, с расстановкой добавил: — И ради вашей безопасности, не пытайтесь нас заставить. Теперь ты должен понимать Воинов. После первого же проявления силы погибнут очень, очень многие люди. Не сравнить с восемью жертвами в месяц, глава города.
И тут мэр дал слабину.
— Да кто ты такой, чтобы говорить “нет” мне?! — закричал он. — Это — мой город! Здесь я решаю! Я решаю! Я, серая твоя морда! И не тебе…
Он осёкся, вдруг поняв, что натворил, но было уже поздно.
Его высокий серокожий посетитель выпрямился, повернулся в сторону, мгновенно потеряв к нему интерес, а потом быстрым шагом молча вышел из кабинета.
“Чёртов телефон, звони же…” — пронеслось в голове у мэра, пока он смотрел в его широкую спину.
Но пошарпанный аппарат равнодушно безмолвствовал.
***
Мэр сидел, обхватив голову руками, и слепо таращился прямо перед собой.
Ему мерещились народные волнения, люди с плакатами “Дальние, валите домой!” и “Долой администрацию!”, штурмующие здание муниципалитета.
Потом приходила армия на танках и с миномётами, но неуязвимые Дальние отрывали танкам башни, ловили руками летящие мины и кидали обратно в артиллерию. Мэр не знал, действительно ли они так могут, но воображение своё он иногда не контролировал так же, как и Воин Дальних — свою агрессию.
А после Дальние решали, что люди им вовсе не нужны, и включив весь свой чудовищный прагматизм, начинали хладнокровную поголовную резню…
Показывать это в разговоре мэр не хотел, но Старейшина не открыл ему ничего нового. Он уже знал историю, которую переговорщик Дальних рассказывал главам городов и губернаторам. К их встрече он готовился. Как и к её исходу, безальтернативному, судя по опыту тех, с кем он советовался.
Счёт жертвам по стране шёл уже на сотни, набирая темпы, как пандемия. И несмотря на подготовленность, слушать спокойный голос серокожего верзилы, вещающий о “природе” и о том, что ничего делать, по сути, они не хотят и не будут, было почти физически больно.
Уму непостижимо, но это было первое разногласие с Дальними за сорок два года. До этого кризиса негде было даже получить опыт переговоров с ними. И только теперь становилось понятно, что это такое — договариваться с серокожими. Вернее, биться о стену их непробиваемого превосходства.
Дело было плохо. И вариант у мэра был только один. Но и для него нужно было, чтобы…
Телефон, стоявший на краю стола, был в беззвучном режиме, и мэр так бы и пропустил звонок, если бы не яркая красная лампа входящего вызова, замигавшая на аппарате.
— Да! — он сорвал трубку, и его сердце бешено застучало.
— Первый, я Седьмой, — доложила трубка. — Безопасно ли говорить?
Мэр огляделся. Окна были закрыты ещё с утра. Входную дверь за последним визитёром он лично закрыл изнутри на ключ.
— Здравствуй, Седьмой. Я Первый, — отозвался он. — Да, безопасно. Выкладывай!
— Мы расшифровали вашу капсулу, Первый, — сказали в трубке и замялись. — Только я не уверен, что это — хорошая новость.
— Что с ней такое? — сердце мэра упало. — Только не говорите, что она пуста! Не может быть, что она пролетела пол-космоса и упала посреди моего сада просто так!
— Нет, Первый, она не пуста, — в трубке продолжали мяться.
— Что вы в ней прочитали? Рассказывай, — нетерпеливо потребовал мэр.
— Она действительно адресована лично тебе, Первый, — после секундной паузы сказал Седьмой. — Вероятно, отправитель знал, что именно ты — лидер “Корпуса недоверия”. Потому что в послании речь идёт исключительно о тех, кому мы не доверяем. О Дальних.
— Та-а-ак… Нам предлагают помощь? — мэр стиснул трубку слишком сильно, и старый пластик захрустел в его ладони. Сладкий запах надежды взбудоражил его не на шутку.
— Нет, — подавленно ответила трубка. — Они говорят, что Дальний Дозор — это остатки “галактической чумы”. Что они, непрерывно воюя шестнадцать веков, едва не уничтожили несколько десятков планетных систем. Что они распространяются со скоростью вируса, а бороться с ними на равных невозможно. И что их последнюю планету утопили в сверхновой полвека назад вместе со всеми, кто на ней жил, надеясь, что избавились от, цитата, “этой заразы”. Но остался единственный проклятый корабль…
На том конце замолкли, нервно дыша.
“Не паниковать!” — приказал себе мэр. Только не сейчас! Сейчас голова должна быть как никогда ясной!
Не то чтоб он знал заранее. Но глубоко в душе, основывая полтора десятка лет назад тайный “Корпус недоверия” в ответ на слишком далеко зашедшие преференции Дальним, он знал, что с этими неуязвимыми дылдами что-то не так. Но чтоб настолько…
— Там было что-нибудь ещё? — ровным голосом спросил он.
— Да, Первый, — вздохнули в трубке. — Они дали нам год. Вернее, уже одиннадцать месяцев и семнадцать дней.
— В каком смысле? — опешил мэр. — А что потом?
— Потом, если мы сами не устраним Дальний Дозор, убив всех и каждого, особенно женщин и детей, то те, кто вам это прислал, превратят Землю в космическую пыль…
Трубка снова стихла, словно предчувствуя неизбежную эмоциональную лавину и выжидая.
Добрых десять секунд Первый молчал, едва дыша. Седьмой даже отнял свой телефон от уха и держал на расстоянии, на всякий случай. Но реакция оказалась совсем не такой, какую он ждал.
— Да это же прекрасно, Седьмой!!! — вне себя от волнения вскричал мэр. — Ты даже не представляешь, как нам повезло! Мы ещё поборемся за Землю-матушку, ещё совсем не всё потеряно!
В возбуждении он вскочил с кресла, отшвырнув его в сторону и едва не опрокинув телефонный аппарат со стола — провод натянулся до предела.
— Немедленно пришлите мне расшифровку! Прямо сейчас! — задыхаясь, крикнул он в трубку. — А сразу за ней — найдите способ стереть в сообщении первую часть. Незаметно! Самый высокий приоритет! Бросьте всё остальное!
Мэр кинул трубку на рычаги и выбежал в коридор, на ходу ослабляя галстук на шее.
Время было к вечеру. Секретарша уже ушла. Ч-чёрт!
Он кинулся обратно к телефону и набрал её номер.
— Здравствуй, Ди, дорогая. Мне нужна твоя помощь, и это срочно. Найди мне, пожалуйста, тот контакт для прямой линии с президентом. Как можно скорее, очень важное дело, государственная безопасность. Да, конечно, сверхурочные подпишу. Всё, спасибо, жду.
Мэр выключил бесшумный режим телефона, пододвинул кресло обратно к столу и сел, опёршись на локти. Его руки дрожали, поэтому он крепко сцепил их и уткнулся в них лицом.
Такого шанса он не ожидал!
Неведомый инопланетный неприятель не просто предлагал войну, он предлагал напасть самим. И это было в сотню раз лучше очередной стычки, которая могла лишь охладить пыл серокожих на год-другой.
Чтобы отвести такую опасность, Воинам Дальних нужно было отправиться туда, откуда пришло сообщение. На недели или, если повезёт, даже месяцы. А это даст людям достаточно времени, чтобы разобраться со всеми теми, кто останется здесь.
Как-то с ними можно сладить, не может не быть способа! И человечество его найдёт, точно найдёт!..
Внезапно в коридоре послышались тяжёлые шаги.
“Кто это может быть, так поздно?!” — мелькнуло у мэра в голове, но предположить, кто именно, он не успел.
Могучий удар обрушился на добротную деревянную дверь его кабинета в районе замка — и она распахнулась внутрь, вырвав кусок дверной рамки.
В кабинет вихрем влетели два серокожих верзилы, обтянутых лёгкими боевыми костюмами Дальних, и нависли над его столом, заслонив свет от лампы.
Вслед за ними спокойным шагом вошёл давешний посетитель мэра — их Старейшина. Он действительно был не таким высоким и мощным, как те, кто вынесли дверь в кабинет. На их фоне, даже двухметровый, он выглядел весьма щупло.
— Добрый вечер, глава города, — снова поприветствовал он. — Не думал, что нам случится говорить ещё раз так скоро. Но это поистине невероятно, как раскрываются личности людей в кризисных ситуациях.
Старейшина подошёл к гостевому креслу и поскрёб один из подлокотников, оторвав у него снизу что-то похожее на чёрный кружок пластыря. Он поднял его перед собой, демонстрируя мэру.
— Вот ты, например, вновь заслужил моё уважение, когда я услышал то, что ты обсуждал со своим соратником. Бесстрашный поступок — вести тайную игру против Дальнего Дозора, — он поклонился мэру, приложив огромную ладонь к груди. — Особенно зная тяжесть и неотвратимость последствий.
Старейшина тихо пробормотал высившимся над мэром верзилам что-то на их языке, и те выхватили главу города прямо из кресла, подняв под потолок.
— Ты пойдёшь с нами, — спокойно сообщил Дальний. — Во взаимоотношениях землян и Дальнего Дозора начинается новая эра. Сегодня ты сделал это неизбежным. И это хорошо. Ты нам, кстати, пригодишься в её начале, а потому я попрошу тебя не пытаться вырываться или кричать. Эти Воины — на грани, за которой никто не сможет отвечать за то, что они сделают. Такова их природа, помнишь?
И два громадных серокожих убийцы, как пушинку, легко понесли мэра прочь.
