— Мы пришли, путник, — мерцавший редко вновь смотрел в землю. — “Кассандра” была здесь.
— Как это — “была”? — насторожился Лестер. — А где она теперь?
— Посмотри туда, путник, убедись сам… — проигнорировав вопрос, редко мерцающий указал рукой на выжженный пустырь. — “Кассандра” была здесь, но её больше нет… Она исчезла так же, как и всё на этой опасной, опасной планете…
Он продолжал причитать и дальше, но Лестер уже не слышал.
Там, куда редко мерцающий показывал рукой, над выгоревшей поляной высился глинистый откос. И в нём, в серо-белых слоях глины, на высоте метра в три огромными ровными буквами отпечаталась отзеркаленная надпись: “Кассандра. Научно-исследовательский флот.”
Она была здесь. Как и “Разведчик”, упала при приземлении. Пропахала широченную просеку и легла на бок на этом откосе.
А теперь её нет. Как нет и станции связи с гонораром.
— Путник!.. Путник!.. — вырвал Лестера из ступора тихий, но отчётливый крик.
Мерцающий тряс его за плечо. Но тряс странно — его рука словно проходила на несколько сантиметров сквозь тело и лишь потом толчок начинал ощущаться, но очень слабо.
Теперь тот стал мерцать так же часто, как до того — его напарник. А вот напарник… исчез. Похоже, как и нападавший ночью, без звука и следа растворившись в воздухе.
Мерцающий был теперь возбуждён не на шутку и тихо, но неостановимо причитал:
— Послушай меня, путник!.. Послушай!.. Нет времени, совсем нет времени!.. Ты видел “Кассандру”, видел надпись, теперь ты должен слушать и слышать!..
Он придвинулся к Лестеру, положив обе руки ему на плечи, и затараторил прямо в лицо:
— Это всё деревья, путник… Их много, они питаются теми, кто упал с неба… Пьют нашу материю… Пьют нашу жизнь… Тянут за грань… Предметы мерцают быстрее и быстрее уходят… Живые дольше остаются, но за двенадцать дней уходят за грань тоже… Чтобы еды было больше, деревья крутят временны?е петли… Тогда она приходит снова и снова… Раз в полтора дня, пораньше, попозже… Наш шанс, наш единственный шанс — сделать, чтобы еды было меньше… Тогда они исхудают, завянут, ослабят петлю… Отпустят нас всех… Навсегда…
Лестер даже не пытался высвободиться. Просто таращился в трансе в мерцавшее, как неисправный дисплей, собственное же лицо и старался не двинуться рассудком. А лицо бормотало всё быстрее и быстрее:
— Убивай каждого второго, кто падает с неба!.. Ломай и души, пистолет уйдёт быстро!.. Ты можешь убить, пока мерцаешь редко!.. Потом — слишком прозрачный, слишком слабый!.. Запомни, передавай знание новым!.. Но сначала — покажи “Кассандру”… Иначе — споры, несогласие, драка… Будь, как я, вежлив… Будь, как я, угодлив… Говори “путник”, путник… Так лучше всего… Нас было много, мы знаем… Мы всё перепробовали… Упавший с неба должен слушать… Упавший с неба должен понять… Упавший с неба станет как ты и продолжит дело… Но только каждый первый из двух… Каждый второй — должен умирать… Это наш шанс, наш единственный шанс…
И тут где-то далеко за лесом вспыхнуло.
Сначала в небо ударился сияющий, желтый луч с оранжевыми прожилками и погас. А потом над уже темневшим закатным горизонтом зачертило яркую линию что-то круглое и плоское, падавшее по плавной траектории.
Лестер машинально вскинул руку, чтобы показать на него, крикнув “это же Разведчик!”, да так и застыл.
Его рука, воткнувшая палец в тёмное закатное небо, редко, но заметно мерцала.
— Пойдём, — услышал он тихий голос невдалеке. — Упавший с неба запустил твой отсчёт. И он — второй. Тебе нужно спешить, пока ты не слишком прозрачный.
Лестер всё смотрел на свои руки. Помимо мерного мигания, они опять дрожали.
“Питаются теми, кто упал с неба… Сделать, чтоб еды было меньше… Единственный шанс…”
Что ж… Деревья, говоришь?
Он повернулся к своему двойнику, коротко кивнул — и они оба, ритмично мерцая, заспешили в чащу.
Туда, где среди леса, испещрённого бороздами словно от метеоритного дождя, только что закончилась яркая линия.
