Девушка напротив была очень любезна. И очень настойчива.
— Какие у вас сомнения, Гектор? — лучезарно улыбаясь, уже в третий раз повторила она. — Сотни тысяч людей в год берут ипотечные кредиты в банках, которые я представляю. И всё отлично проходит! И ведь немногие, всего что-то около восьми процентов на Колдуотер-роуд, покупают за свои. Больше девяноста процентов покупателей берут ипотеку!
— Да-да, я понимаю, Элен, я всё это хорошо понимаю… — Гектор поёрзал в большом кожаном кресле, которое было настолько удобным, что усыпляло бдительность. — Но проценты кусаются…
— Да, проценты немного кусаются. Но вы посмотрите вокруг — именно за счёт процентов всё это уже завтра может быть вашим! — девушка обвела помещение рукой.
Они сидели в мансардном кабинете на третьем этаже большого, уже со вкусом меблированного дома посреди небольшой лиственной рощи. Гектор и яркая, симпатичная Элен заняли оба кресла напротив панорамного окна до пола, выходившего прямо под кроны молодых деревьев. В комнате мягко пахло деревом, кожей и слегка дурманящими духами девушки.
— Вы правы, Элен, — со вздохом согласился Гектор, погладив бархатистую кожу кресла. — Оно того безусловно стоит. Но с такой ставкой ежемесячный платёж мне не по зубам, — и с сожалением пожал плечами.
Девушка посмотрела на него, слегка наклонив голову. Её каштановая чёлка качнулась над карими глазами, и Гектору показалось, что в её взгляде мелькнула озорная искорка.
— Жарко здесь… — посетовала Элен, вставая. Покачивая бёдрами, она направилась к пульту климат-системы на стене. — Позволите, я сделаю немного попрохладнее?
Не дожидаясь ответа, она цокнула по клавишам и той же до жути привлекательной походкой прошла обратно. Улыбаясь и глядя Гектору в глаза, она опустилась в кресло и изящным движением расстегнула пару верхних пуговиц плотно облегавшей тело рубашки. В послушно открывшийся вырез взгляд Гектора затянуло словно магнитом, против его воли. Или не так уж и против?..
— Вам сегодня несказанно повезло, Гектор, — доверительно сообщила девушка. — Ещё на прошлой неделе у меня не было бы для вас этого предложения. Не уверена, что оно будет и на следующей неделе — оно, видите ли, экспериментальное.
— Что вы имеете в виду? — он почувствовал, как сердце забилось чаще.
— Один из моих банков-партнёров недавно предложил мне, как одному из ведущих посредников, попробовать новый вид договора, — Элен подалась вперёд, понизив голос, словно готовилась рассказать секрет. — Вы только представьте: ставка — втрое ниже, сроки кредита — какие угодно, без ограничений. С такими условиями вы могли бы позволить себе не только этот дом! — она подмигнула и снова откинулась на спинку кресла — вырез рубашки колыхнулся, мешая Гектору сосредоточиться.
— М-м-м… — промычал он, часто моргая. — А в чём подвох? Как это вообще работает?
— Нет никакого подвоха, Гектор, — мягко заверила Элен, в последний момент застенчиво поправив чуть было не отцепившуюся третью пуговицу. — Всё, что они просят взамен, — расширенные гарантии платежеспособности. Больше ничего.
Гектор нахмурился.
— Какие ещё расширенные гарантии?
— Обычные совершенно, — пожала плечами девушка. Вырез подпрыгнул и попробовал всё же дожать третью пуговицу. — По возможностям взыскания долгов при условии, что вы не будете платить… Да не переживайте вы за них. Вы же не собираетесь в самом деле становиться неплательщиком?
— Нет, что вы, что вы, конечно не собираюсь… — Гектор даже смутился.
— Ну так как, попробуем тогда его посчитать?
— Эх… — вздохнул он после секундного размышления. — А была не была! Считайте!
— Замечательно! — азартно прихлопнула в ладоши девушка — и третья пуговица, сложив сопротивление, отскочила под стол.
Этого визита Гектор с замиранием сердца ждал уже вторую неделю.
Он прикрыл глаза, глубоко дыша, чтобы успокоить нервы, дождался второго, более настойчивого звонка и пошёл открывать.
На пороге стоял щуплый мужчина в модном бежевом костюме и с официально-доброжелательным выражением лица.
— Мистер Томпсон, добрый день, — он учтиво поклонился. — Я Джерри Ричардсон, из страховой компании. Разрешите войти?
Гектор пробубнил какое-то приветствие и посторонился, впуская гостя. Бежевый костюм уверенным шагом вошёл и сразу же без приглашения уселся за единственный в маленькой и неубранной студии стол.
— Я хотел задать ещё пару вопросов по поводу инцидента с вашим домом, — сказал он, приглашающе указав на второй стул.
Гектор медленно подошёл и сел. Он уже знал, какие вопросы ему будут задавать. Чёртова Мэри всё испортила…
— Да, прошу вас, — кивнул он.
— Начнём с самого короткого, — улыбнулся Ричардсон. — Мистер Томпсон, это вы подожгли ваш трёхэтажный дом на Колдуотер-роуд сорок восемь?
«Он точно записывает наш разговор», — подумал Гектор. А вслух возмущённо ответил:
— Как это понимать, мистер Ричардсон?! Я счастливо прожил в этом доме пятнадцать лет, тринадцать из которых — с моей женой и детьми! С чего вообще мне поджигать его?!
— Понимаю, понимаю, мистер Томпсон, — примиряюще поднял руки бежевый костюм, — мотив — важное условие, вы абсолютно правы! Как насчёт увольнения вас с высокооплачиваемой должности за служебный подлог? — его улыбка стала такой тёплой и понимающей, что Гектор даже встряхнул головой, не понимая, не наваждение ли это.
— Дело ещё расследуется, — угрюмо ответил он.
— Но ваш… гм… уже бывший начальник — хороший знакомый моего начальника, к слову — сказал по секрету, что там всё шито белыми нитками и что привлечение вас к ответственности не займёт и месяца…
Ричардсон ткнул пальцем в дисплей на его умных часах — и над ними засветился шар голографической записи. На ней начальник Гектора распекал того у себя в кабинете. Это как раз была их последняя неофициальная встреча, ещё без юристов.
— Да что он знает, тупой старпёр… — и без того воспалённые нервы Гектора выдерживали это испытание с трудом. — У меня хорошие адвокаты!
— Ну хорошо, хорошо, — легко согласился Ричардсон, — предположим, там вам не грозит выплаты миллионных компенсаций, которые требует этот, как вы выразились, «тупой старпёр». Но ведь новой работы у вас тоже нет уже третий месяц?
— Я неспешно ищу то, что мне будет действительно интересно… — буркнул Гектор, насупленно глядя в стол.
— О да, понимаю, — закивал его собеседник, — в такой ситуации в спешке действительно смысла нет. Особенно… как бы сказать точнее… с такими рекомендациями с предыдущего места работы. И главное — из прессы, — Ричардсон развёл руками.
Гектор только обжёг его взглядом, но в этот раз сумел промолчать.
— Ну и вдобавок, как я понимаю, ваша жена уже больше месяца требует развода из-за вскрывшейся во всей этой кутерьме интрижки на работе, — не унимался бежевый костюм. — Она хочет забрать детей, насколько мне известно. Ведь у вас на данный момент официально не на что их содержать. Судья будет на её стороне, вы же знаете, да? — он составил искренне заинтересованное выражение лица, словно действительно хотел знать мнение Гектора на этот счёт.
Всё было так. Всё до единого грёбаного факта. И как только Гектор умудрился спустить свою жизнь в унитаз в считанные недели?..
— Даже если это всё — правда, — мрачно процедил он сквозь зубы, — это не означает, что я сам поджёг свой дом. И если у вас больше нет вопросов, я буду вынужден попросить вас уйти, мистер Ричардсон.
Гость снова обезоруживающе поднял руки:
— Всего один, всего лишь один вопрос — и я уйду, мистер Томпсон!
Он выключил голограмму и опёрся локтями на грязный стол, широко улыбаясь и словно не замечая, что пачкает свой модный костюм. Ублюдок явно получал удовольствие от процесса.
— Возле очага возгорания, в пристройке с садовым инструментом, мы нашли уцелевший кусок канистры из-под растворителя, — продолжил Ричардсон вкрадчиво, — а на нём — отпечатки пальцев, которые странным образом совпали с отпечатками одной известной вам дамы — вашей… гм… так сказать, особенно близкой коллеги Мэри Спрингфилд. Их мы взяли у неё со стакана в офисе в первый же день. Конечно, я сразу навестил её, чтобы побеседовать. Бедняжка и правда любит вас без памяти, Гектор! Можно я буду звать вас Гектор? Она держалась молодцом, долго, минут десять. А потом выложила весь ваш план, как на духу…
Чёрт тебя дери, Мэри! Ну как сложно может быть запомнить, что надо надеть перчатки, когда идёшь на преступление?! Чёрт, чёрт, чёрт!!!
Бежевый костюм снова потянулся к часам, включить ещё одну голографическую запись. Но у Гектора не было никакого желания смотреть на то, как он ломает бедную глупую Мэри.
— Вопрос, мистер Ричардсон, — зло оборвал он, — какой у вас ко мне остался вопрос?
— Ах да, простите великодушно, — наигранно смутился гость, отдёрнув руку от часов, — с детства люблю поговорить, знаете ли, трудно избавиться от этого недостатка… Так вот, как вы понимаете, в такой ситуации мы будем вынуждены отказать вам в выплате, уж не обессудьте, — он изобразил лицом сочувствие и пожал плечами. Словно желая сказать, что будь его воля, он бы не был так непреклонен. — И вопрос у меня к вам следующий.
Ричардсон откинулся на спинку стула и сложил руки на затылке, хрустнув затёкшими суставами. Расшатанный стул жалобно заскрипел, но его мучитель снова заговорил, лишь закончив потягиваться:
— Итак, что вы предпочтёте, мистер Томпсон: быть судимым за мошенничество и пойти в тюрьму или согласиться на какие-то двадцать пять миллионов компенсации, чтобы наша компания не подавала иск?
На смотровой небоскрёба этой июльской ночью было тепло, но ветрено.
Это был не самый популярный небоскрёб Манхэттена. Во многом потому, что прямо над его крышей в воздухе крутилась голографическая реклама, то и дело закрывавшая вид. Зато людей тут было немного.
Толстый скучающий охранник, неумело скрываясь, пил пиво из бутылки, обёрнутой бумажным пакетом. Он больше смотрел в шарик над часами, где крутился уже пятый кряду клип популярной певички. Той самой, эпатажно выступавшей топлесс и в обтягивающих, едва ли что-то скрывающих ярко-салатовых лосинах на голое тело. От каждого крупного плана охранник ухмылялся и цокал языком.
Низкобюджетный аттракцион, эта смотровая площадка не имела никаких средств безопасности, кроме ограждения у края. Очень удобно для того, за чем Гектор сюда пришёл.
Никто даже не обратил внимания, как он перебрался за невысокий стеклянный бортик, и наклонился вперёд, держась за край вытянутыми руками.
Далеко внизу в четыре уровня над дорогой сновали машины.
«Хотя бы красиво умереть получится…» — сказал себе Гектор и горько усмехнулся.
— Сто-о-ой! Не делай этого, приятель! — услышал он за спиной вопли охранника, которому, похоже, кто-то всё-таки показал пальцем на без пяти секунд суицидника. — Не прыгай, чёрт тебя возьми! Только не в мою долбаную смену!..
Гектор ухмыльнулся шире, и бросив короткий взгляд на задыхавшегося на бегу толстяка, разжал пальцы.
Пусть все эти чёртовы жёны, дети, начальники и компенсации пропадут пропадом. Наконец-то к нему придёт покой. Пусть и вечный.
Раскинув руки, Гектор проскочил хвост рекламной голограммы, висевшей над зданием, и ускоряясь, устремился к огням у подножия небоскрёба.
Дорога вниз кратчайшим путём заняла куда меньше, чем Гектор думал. Каких-то десять секунд — и он с животным криком ударился в капот первой машине, попавшейся на пути. Потом, забрызгав кровью и ещё много чем салон, снёс стекло второй, с открытым верхом. А под конец увидел, что летит на крышу припаркованной на земле третьей — дорогому спорткару ярко-голубого цвета.
Последний миг падения почему-то растянулся на добрую секунду, Гектор успел услышать хруст собственных костей и почувствовать, как его тело сминается о металлопластиковую крышу — а потом стало темно.
— Смотрите на свет, Гектор! Смотрите сюда, на свет! — глухо бормотал кто-то вдалеке.
Тёмно-серую пелену вдруг взрезал яркий луч, болезненно жгущий глаза. Вернее, один глаз. Кажется, левый.
«Правильно говорить “идите на свет”, дубина!» — хотел поправить Гектор, но сумел лишь издать слабый стон.
— Он уже может говорить, доктор? — послышался смутно знакомый голос.
— Как видите, он пока даже глаза открыть не может, сэр, — раздражённо ответил ему другой, который просил смотреть на свет. — Зайдите не раньше следующей недели.
— Хорошо, доктор, в следующий понедельник я буду здесь, как штык! — задорно воскликнул первый, после чего тот, кого назвали доктором, продолжил светить.
Но Гектор уже устал бороться с резью в глазу и после недолгих попыток с облегчением нырнул обратно в уютную темноту.
Его пытались так разбудить ещё несколько раз, пока он, наконец, не почувствовал, что может двигать веками. Открыв их, Гектор долго пытался сфокусировать глаза, а когда получилось, увидел вокруг больничную палату со множеством непонятной техники.
Где-то снаружи удалялись частые шаги, и кто-то кричал:
— Доктор, он проснулся! Нужно готовить следующий этап!
Ещё несколько дней ушло на то, чтобы восстановить двигательные функции. Не всё работало, как нужно. Например, говорить Гектор поначалу не мог совсем, руками двигал слишком резко и плохо контролировал пальцы. Но мало-помалу, продвигаясь по телу сверху вниз, за считанные дни они с доктором вернули ему базовые движения. Сам же Гектор с нетерпением ждал другого — момента, когда он сможет задать главный вопрос, мучивший его всё это время.
— Что я… здесь… делаю?!.. Я же… умер!.. — коверкая слова, выдавил он на пятый день, с трудом ворочая плохо слушавшимся языком.
— Вас введут в курс дела, — ответил ему угрюмый доктор. — Этот вопрос вне моей юрисдикции, простите.
На седьмой день Гектор снова услышал тот самый смутно знакомый голос, приближавшийся к нему из коридора.
— Ну что, доктор, с ним можно поговорить? — нетерпеливо, словно ребёнок, которому предстоял поход в Диснейленд, спрашивал он кого-то.
— Он вряд ли может поддерживать разговор, — отвечали ему. — Его мимика пока плохо работает, лицевые и ротовые мышцы почти не слушаются. Но пару слов он вам сможет сказать. Плюс он выслушает всё, что скажете ему вы.
— Отлично! — обрадовался голос. — Большего мне на данном этапе и не надо.
Уже в следующую минуту перед Гектором сидел щуплый мужчина в модном бежевом костюме и сиял белоснежной улыбкой.
— Мистер Томпсон, вы меня помните? — спросил он и тут же, не дожидаясь ответа, на всякий случай напомнил: — Я Ричардсон, из страховой компании, мы с вами беседовали не так давно, а потом подписывали досудебную мировую, помните же?
Гектор не очень помнил. Память к нему возвращалась сполохами и хаотично. Вот голос щуплого был смутно знакомым и почему-то вызывал строго неприятные ассоциации…
— Это ещё до того, как вы так опрометчиво попытались покончить с собой, мистер Томпсон, — уточнил тот. — Но вам крупно повезло! Ваш мозг выдержал это испытание стойко! И всё потому, что вы, Гектор, как разумный человек, выбрали очень правильное авто для приземления. Этот Ягуар стоил целое состояние! Там было много разных систем безопасности, которые вы активировали, упав на крышу. Смерть вам, конечно, всё же пришлось констатировать, но зато вы сохранились достаточно хорошо, чтобы вот эти прекрасные молодчики, — Ричардсон обвёл комнату взглядом, — сумели вас собрать по кусочкам и восстановить! Ну не чудо ли, Гектор!
— Какие у вас сомнения, Гектор? — лучезарно улыбаясь, уже в третий раз повторила она. — Сотни тысяч людей в год берут ипотечные кредиты в банках, которые я представляю. И всё отлично проходит! И ведь немногие, всего что-то около восьми процентов на Колдуотер-роуд, покупают за свои. Больше девяноста процентов покупателей берут ипотеку!
— Да-да, я понимаю, Элен, я всё это хорошо понимаю… — Гектор поёрзал в большом кожаном кресле, которое было настолько удобным, что усыпляло бдительность. — Но проценты кусаются…
— Да, проценты немного кусаются. Но вы посмотрите вокруг — именно за счёт процентов всё это уже завтра может быть вашим! — девушка обвела помещение рукой.
Они сидели в мансардном кабинете на третьем этаже большого, уже со вкусом меблированного дома посреди небольшой лиственной рощи. Гектор и яркая, симпатичная Элен заняли оба кресла напротив панорамного окна до пола, выходившего прямо под кроны молодых деревьев. В комнате мягко пахло деревом, кожей и слегка дурманящими духами девушки.
— Вы правы, Элен, — со вздохом согласился Гектор, погладив бархатистую кожу кресла. — Оно того безусловно стоит. Но с такой ставкой ежемесячный платёж мне не по зубам, — и с сожалением пожал плечами.
Девушка посмотрела на него, слегка наклонив голову. Её каштановая чёлка качнулась над карими глазами, и Гектору показалось, что в её взгляде мелькнула озорная искорка.
— Жарко здесь… — посетовала Элен, вставая. Покачивая бёдрами, она направилась к пульту климат-системы на стене. — Позволите, я сделаю немного попрохладнее?
Не дожидаясь ответа, она цокнула по клавишам и той же до жути привлекательной походкой прошла обратно. Улыбаясь и глядя Гектору в глаза, она опустилась в кресло и изящным движением расстегнула пару верхних пуговиц плотно облегавшей тело рубашки. В послушно открывшийся вырез взгляд Гектора затянуло словно магнитом, против его воли. Или не так уж и против?..
— Вам сегодня несказанно повезло, Гектор, — доверительно сообщила девушка. — Ещё на прошлой неделе у меня не было бы для вас этого предложения. Не уверена, что оно будет и на следующей неделе — оно, видите ли, экспериментальное.
— Что вы имеете в виду? — он почувствовал, как сердце забилось чаще.
— Один из моих банков-партнёров недавно предложил мне, как одному из ведущих посредников, попробовать новый вид договора, — Элен подалась вперёд, понизив голос, словно готовилась рассказать секрет. — Вы только представьте: ставка — втрое ниже, сроки кредита — какие угодно, без ограничений. С такими условиями вы могли бы позволить себе не только этот дом! — она подмигнула и снова откинулась на спинку кресла — вырез рубашки колыхнулся, мешая Гектору сосредоточиться.
— М-м-м… — промычал он, часто моргая. — А в чём подвох? Как это вообще работает?
— Нет никакого подвоха, Гектор, — мягко заверила Элен, в последний момент застенчиво поправив чуть было не отцепившуюся третью пуговицу. — Всё, что они просят взамен, — расширенные гарантии платежеспособности. Больше ничего.
Гектор нахмурился.
— Какие ещё расширенные гарантии?
— Обычные совершенно, — пожала плечами девушка. Вырез подпрыгнул и попробовал всё же дожать третью пуговицу. — По возможностям взыскания долгов при условии, что вы не будете платить… Да не переживайте вы за них. Вы же не собираетесь в самом деле становиться неплательщиком?
— Нет, что вы, что вы, конечно не собираюсь… — Гектор даже смутился.
— Ну так как, попробуем тогда его посчитать?
— Эх… — вздохнул он после секундного размышления. — А была не была! Считайте!
— Замечательно! — азартно прихлопнула в ладоши девушка — и третья пуговица, сложив сопротивление, отскочила под стол.
***
Этого визита Гектор с замиранием сердца ждал уже вторую неделю.
Он прикрыл глаза, глубоко дыша, чтобы успокоить нервы, дождался второго, более настойчивого звонка и пошёл открывать.
На пороге стоял щуплый мужчина в модном бежевом костюме и с официально-доброжелательным выражением лица.
— Мистер Томпсон, добрый день, — он учтиво поклонился. — Я Джерри Ричардсон, из страховой компании. Разрешите войти?
Гектор пробубнил какое-то приветствие и посторонился, впуская гостя. Бежевый костюм уверенным шагом вошёл и сразу же без приглашения уселся за единственный в маленькой и неубранной студии стол.
— Я хотел задать ещё пару вопросов по поводу инцидента с вашим домом, — сказал он, приглашающе указав на второй стул.
Гектор медленно подошёл и сел. Он уже знал, какие вопросы ему будут задавать. Чёртова Мэри всё испортила…
— Да, прошу вас, — кивнул он.
— Начнём с самого короткого, — улыбнулся Ричардсон. — Мистер Томпсон, это вы подожгли ваш трёхэтажный дом на Колдуотер-роуд сорок восемь?
«Он точно записывает наш разговор», — подумал Гектор. А вслух возмущённо ответил:
— Как это понимать, мистер Ричардсон?! Я счастливо прожил в этом доме пятнадцать лет, тринадцать из которых — с моей женой и детьми! С чего вообще мне поджигать его?!
— Понимаю, понимаю, мистер Томпсон, — примиряюще поднял руки бежевый костюм, — мотив — важное условие, вы абсолютно правы! Как насчёт увольнения вас с высокооплачиваемой должности за служебный подлог? — его улыбка стала такой тёплой и понимающей, что Гектор даже встряхнул головой, не понимая, не наваждение ли это.
— Дело ещё расследуется, — угрюмо ответил он.
— Но ваш… гм… уже бывший начальник — хороший знакомый моего начальника, к слову — сказал по секрету, что там всё шито белыми нитками и что привлечение вас к ответственности не займёт и месяца…
Ричардсон ткнул пальцем в дисплей на его умных часах — и над ними засветился шар голографической записи. На ней начальник Гектора распекал того у себя в кабинете. Это как раз была их последняя неофициальная встреча, ещё без юристов.
— Да что он знает, тупой старпёр… — и без того воспалённые нервы Гектора выдерживали это испытание с трудом. — У меня хорошие адвокаты!
— Ну хорошо, хорошо, — легко согласился Ричардсон, — предположим, там вам не грозит выплаты миллионных компенсаций, которые требует этот, как вы выразились, «тупой старпёр». Но ведь новой работы у вас тоже нет уже третий месяц?
— Я неспешно ищу то, что мне будет действительно интересно… — буркнул Гектор, насупленно глядя в стол.
— О да, понимаю, — закивал его собеседник, — в такой ситуации в спешке действительно смысла нет. Особенно… как бы сказать точнее… с такими рекомендациями с предыдущего места работы. И главное — из прессы, — Ричардсон развёл руками.
Гектор только обжёг его взглядом, но в этот раз сумел промолчать.
— Ну и вдобавок, как я понимаю, ваша жена уже больше месяца требует развода из-за вскрывшейся во всей этой кутерьме интрижки на работе, — не унимался бежевый костюм. — Она хочет забрать детей, насколько мне известно. Ведь у вас на данный момент официально не на что их содержать. Судья будет на её стороне, вы же знаете, да? — он составил искренне заинтересованное выражение лица, словно действительно хотел знать мнение Гектора на этот счёт.
Всё было так. Всё до единого грёбаного факта. И как только Гектор умудрился спустить свою жизнь в унитаз в считанные недели?..
— Даже если это всё — правда, — мрачно процедил он сквозь зубы, — это не означает, что я сам поджёг свой дом. И если у вас больше нет вопросов, я буду вынужден попросить вас уйти, мистер Ричардсон.
Гость снова обезоруживающе поднял руки:
— Всего один, всего лишь один вопрос — и я уйду, мистер Томпсон!
Он выключил голограмму и опёрся локтями на грязный стол, широко улыбаясь и словно не замечая, что пачкает свой модный костюм. Ублюдок явно получал удовольствие от процесса.
— Возле очага возгорания, в пристройке с садовым инструментом, мы нашли уцелевший кусок канистры из-под растворителя, — продолжил Ричардсон вкрадчиво, — а на нём — отпечатки пальцев, которые странным образом совпали с отпечатками одной известной вам дамы — вашей… гм… так сказать, особенно близкой коллеги Мэри Спрингфилд. Их мы взяли у неё со стакана в офисе в первый же день. Конечно, я сразу навестил её, чтобы побеседовать. Бедняжка и правда любит вас без памяти, Гектор! Можно я буду звать вас Гектор? Она держалась молодцом, долго, минут десять. А потом выложила весь ваш план, как на духу…
Чёрт тебя дери, Мэри! Ну как сложно может быть запомнить, что надо надеть перчатки, когда идёшь на преступление?! Чёрт, чёрт, чёрт!!!
Бежевый костюм снова потянулся к часам, включить ещё одну голографическую запись. Но у Гектора не было никакого желания смотреть на то, как он ломает бедную глупую Мэри.
— Вопрос, мистер Ричардсон, — зло оборвал он, — какой у вас ко мне остался вопрос?
— Ах да, простите великодушно, — наигранно смутился гость, отдёрнув руку от часов, — с детства люблю поговорить, знаете ли, трудно избавиться от этого недостатка… Так вот, как вы понимаете, в такой ситуации мы будем вынуждены отказать вам в выплате, уж не обессудьте, — он изобразил лицом сочувствие и пожал плечами. Словно желая сказать, что будь его воля, он бы не был так непреклонен. — И вопрос у меня к вам следующий.
Ричардсон откинулся на спинку стула и сложил руки на затылке, хрустнув затёкшими суставами. Расшатанный стул жалобно заскрипел, но его мучитель снова заговорил, лишь закончив потягиваться:
— Итак, что вы предпочтёте, мистер Томпсон: быть судимым за мошенничество и пойти в тюрьму или согласиться на какие-то двадцать пять миллионов компенсации, чтобы наша компания не подавала иск?
***
На смотровой небоскрёба этой июльской ночью было тепло, но ветрено.
Это был не самый популярный небоскрёб Манхэттена. Во многом потому, что прямо над его крышей в воздухе крутилась голографическая реклама, то и дело закрывавшая вид. Зато людей тут было немного.
Толстый скучающий охранник, неумело скрываясь, пил пиво из бутылки, обёрнутой бумажным пакетом. Он больше смотрел в шарик над часами, где крутился уже пятый кряду клип популярной певички. Той самой, эпатажно выступавшей топлесс и в обтягивающих, едва ли что-то скрывающих ярко-салатовых лосинах на голое тело. От каждого крупного плана охранник ухмылялся и цокал языком.
Низкобюджетный аттракцион, эта смотровая площадка не имела никаких средств безопасности, кроме ограждения у края. Очень удобно для того, за чем Гектор сюда пришёл.
Никто даже не обратил внимания, как он перебрался за невысокий стеклянный бортик, и наклонился вперёд, держась за край вытянутыми руками.
Далеко внизу в четыре уровня над дорогой сновали машины.
«Хотя бы красиво умереть получится…» — сказал себе Гектор и горько усмехнулся.
— Сто-о-ой! Не делай этого, приятель! — услышал он за спиной вопли охранника, которому, похоже, кто-то всё-таки показал пальцем на без пяти секунд суицидника. — Не прыгай, чёрт тебя возьми! Только не в мою долбаную смену!..
Гектор ухмыльнулся шире, и бросив короткий взгляд на задыхавшегося на бегу толстяка, разжал пальцы.
Пусть все эти чёртовы жёны, дети, начальники и компенсации пропадут пропадом. Наконец-то к нему придёт покой. Пусть и вечный.
Раскинув руки, Гектор проскочил хвост рекламной голограммы, висевшей над зданием, и ускоряясь, устремился к огням у подножия небоскрёба.
Дорога вниз кратчайшим путём заняла куда меньше, чем Гектор думал. Каких-то десять секунд — и он с животным криком ударился в капот первой машине, попавшейся на пути. Потом, забрызгав кровью и ещё много чем салон, снёс стекло второй, с открытым верхом. А под конец увидел, что летит на крышу припаркованной на земле третьей — дорогому спорткару ярко-голубого цвета.
Последний миг падения почему-то растянулся на добрую секунду, Гектор успел услышать хруст собственных костей и почувствовать, как его тело сминается о металлопластиковую крышу — а потом стало темно.
***
— Смотрите на свет, Гектор! Смотрите сюда, на свет! — глухо бормотал кто-то вдалеке.
Тёмно-серую пелену вдруг взрезал яркий луч, болезненно жгущий глаза. Вернее, один глаз. Кажется, левый.
«Правильно говорить “идите на свет”, дубина!» — хотел поправить Гектор, но сумел лишь издать слабый стон.
— Он уже может говорить, доктор? — послышался смутно знакомый голос.
— Как видите, он пока даже глаза открыть не может, сэр, — раздражённо ответил ему другой, который просил смотреть на свет. — Зайдите не раньше следующей недели.
— Хорошо, доктор, в следующий понедельник я буду здесь, как штык! — задорно воскликнул первый, после чего тот, кого назвали доктором, продолжил светить.
Но Гектор уже устал бороться с резью в глазу и после недолгих попыток с облегчением нырнул обратно в уютную темноту.
Его пытались так разбудить ещё несколько раз, пока он, наконец, не почувствовал, что может двигать веками. Открыв их, Гектор долго пытался сфокусировать глаза, а когда получилось, увидел вокруг больничную палату со множеством непонятной техники.
Где-то снаружи удалялись частые шаги, и кто-то кричал:
— Доктор, он проснулся! Нужно готовить следующий этап!
Ещё несколько дней ушло на то, чтобы восстановить двигательные функции. Не всё работало, как нужно. Например, говорить Гектор поначалу не мог совсем, руками двигал слишком резко и плохо контролировал пальцы. Но мало-помалу, продвигаясь по телу сверху вниз, за считанные дни они с доктором вернули ему базовые движения. Сам же Гектор с нетерпением ждал другого — момента, когда он сможет задать главный вопрос, мучивший его всё это время.
— Что я… здесь… делаю?!.. Я же… умер!.. — коверкая слова, выдавил он на пятый день, с трудом ворочая плохо слушавшимся языком.
— Вас введут в курс дела, — ответил ему угрюмый доктор. — Этот вопрос вне моей юрисдикции, простите.
На седьмой день Гектор снова услышал тот самый смутно знакомый голос, приближавшийся к нему из коридора.
— Ну что, доктор, с ним можно поговорить? — нетерпеливо, словно ребёнок, которому предстоял поход в Диснейленд, спрашивал он кого-то.
— Он вряд ли может поддерживать разговор, — отвечали ему. — Его мимика пока плохо работает, лицевые и ротовые мышцы почти не слушаются. Но пару слов он вам сможет сказать. Плюс он выслушает всё, что скажете ему вы.
— Отлично! — обрадовался голос. — Большего мне на данном этапе и не надо.
Уже в следующую минуту перед Гектором сидел щуплый мужчина в модном бежевом костюме и сиял белоснежной улыбкой.
— Мистер Томпсон, вы меня помните? — спросил он и тут же, не дожидаясь ответа, на всякий случай напомнил: — Я Ричардсон, из страховой компании, мы с вами беседовали не так давно, а потом подписывали досудебную мировую, помните же?
Гектор не очень помнил. Память к нему возвращалась сполохами и хаотично. Вот голос щуплого был смутно знакомым и почему-то вызывал строго неприятные ассоциации…
— Это ещё до того, как вы так опрометчиво попытались покончить с собой, мистер Томпсон, — уточнил тот. — Но вам крупно повезло! Ваш мозг выдержал это испытание стойко! И всё потому, что вы, Гектор, как разумный человек, выбрали очень правильное авто для приземления. Этот Ягуар стоил целое состояние! Там было много разных систем безопасности, которые вы активировали, упав на крышу. Смерть вам, конечно, всё же пришлось констатировать, но зато вы сохранились достаточно хорошо, чтобы вот эти прекрасные молодчики, — Ричардсон обвёл комнату взглядом, — сумели вас собрать по кусочкам и восстановить! Ну не чудо ли, Гектор!