Он вздрогнул.
Двадцать долгих, очень долгих лет работы.
Вместо восьмисот.
И как же можно было так умело спустить свою жизнь в унитаз?.. Даже ту, что после смерти…
— Вот что, Ричардсон, даже за две ставки это — безумие, — сказал Гектор, прожигая ненастоящий бежевый пиджак виртуальным взглядом.
Он отвернулся и посмотрел в пустоту, поджав губы.
Наконец, со вздохом скривившись, он стиснул столешницу и поднял на Ричардсона горящие глаза:
— Минимум три ставки и один выходной в неделю.
Двадцать долгих, очень долгих лет работы.
Вместо восьмисот.
И как же можно было так умело спустить свою жизнь в унитаз?.. Даже ту, что после смерти…
— Вот что, Ричардсон, даже за две ставки это — безумие, — сказал Гектор, прожигая ненастоящий бежевый пиджак виртуальным взглядом.
Он отвернулся и посмотрел в пустоту, поджав губы.
Наконец, со вздохом скривившись, он стиснул столешницу и поднял на Ричардсона горящие глаза:
— Минимум три ставки и один выходной в неделю.
